О трансформации внутренних объектов в процессе анализа/терапии
Появление персонажа - прелюдия к его трансформации.
Рассмотрим пример. После вмешательства аналитика пациент вспоминает ужас, который он испытывал перед своим отцом - профессиональным боксером. И что в детстве отец никогда его не слушал и обращался с ним очень жестоко. Отец-боксер предвещает важное открытие и заключает в себе компоненты, относящиеся к переносу (как повторению, так и экстернализации). Какая-то часть пациента почувствовала вторжение аналитика - жестокого отца-боксера (который обязательно вбирает в себя насилие, присутствующее в поле, даже если оно исходит от пациента, продуцирующего проективные идентификации). Теперь жестокий отец-боксер вошел на поле и его нужно трансформировать при участии проработки аналитика, его способности преодолевать и трансформировать это насилие посредством своих взвешенных и контейнирующих интервенций.
Пройдет много месяцев или лет работы, прежде чем этот персонаж трансформируется из «жестокого боксера» в отца, любившего «удить рыбу», «провожать детей в школу» и «общительного и доступного для друзей после хорошей спортивной встречи». Затем этот образ поселится во Внутреннем Мире и в Истории, способствуя появлению «воспоминаний о новом опыте», в которых заключается специфика нашей психической жизни.
Неправильным было бы полагать, что положительные персонажи принадлежат отношениям, а отрицательные - истории и внутреннему миру. «Жестокий отец» также рожден в отношениях, на предшествующих сеансах, например, из-за недостаточной открытости аналитика в какой-то определенный момент анализа.
Место познания - это реальность внутреннего мира и истории, а место трансформации - это эмоциональная реальность отношений в поле.
Компетентный аналитик, я полагаю, возложит на себя ответственность за жестокость «отца», не станет отбрасывать его за пределы поля, стремясь защититься, не будет переносить эту эмоцию в историю или внутренний мир пациента. Вместо этого он задаст себе вопрос: по какой причине (странной, абсурдной, психотичной) он действительно является сейчас для этого пациента вселяющим ужас отцом (не забывая о том, что этот последний сверхдетерминирован проективными идентификациями пациента вплоть до разыгрывания аналитиком соответствующей роли). Необходимо решить, как правильно вести себя, трансформироваться, способствуя трансформации жестокого отца во внимательного к эмоциональным потребностям сына, в отца, способного вызывать привязанность и благодарность.
Подобная трансформация отношений в поле могла бы дать жизнь другому образу «отца», который впоследствии мог бы оформиться в воспоминание о новом историческом факте и стать новым жителем мира фантазии.
Место, где происходит трансформация, - это здесь-и-теперь аналитической ситуации, а точнее, место, где каждая трансформация приобретает направление, - это психика аналитика.
Вместо понятий осознавания и инсайта эта модель оперирует понятием трансформации.
Этот способ рассматривать происходящее в поле категорически отличается от концепции корректирующего (оздоровительного) эмоционального опыта, когда аналитик - это понимающий и доброжелательный человек, создающий новый позитивный опыт. Речь идет о том, чтобы получить трансформативный эмоциональный опыт, что требует максимума восприимчивости аналитика и поля перед лицом всех аспектов переноса и внутреннего мира пациента, которые будут активизированы повторением и проективными идентификациями. Речь идет о динамической концепции бессознательного, где бессознательное - это место-пространство-модальность в постоянном становлении и бесконечной трансформации: подвижная граница безостановочно «открывает» территории сознания, дифференцируя их и отделяя от территорий бессознательного.
В случае с отцом-боксером нужно, чтобы «насилие» попало в поле (это совершенно необходимо для любой возможной трансформации в дальнейшем). И неважно, через какое «окно» произойдет это вхождение: слова пациента, его эмоции или действия либо интерпретативное «насилие» аналитика.
А. Ферро «В кабинете психоаналитика».
#АнтониноФерро
Появление персонажа - прелюдия к его трансформации.
Рассмотрим пример. После вмешательства аналитика пациент вспоминает ужас, который он испытывал перед своим отцом - профессиональным боксером. И что в детстве отец никогда его не слушал и обращался с ним очень жестоко. Отец-боксер предвещает важное открытие и заключает в себе компоненты, относящиеся к переносу (как повторению, так и экстернализации). Какая-то часть пациента почувствовала вторжение аналитика - жестокого отца-боксера (который обязательно вбирает в себя насилие, присутствующее в поле, даже если оно исходит от пациента, продуцирующего проективные идентификации). Теперь жестокий отец-боксер вошел на поле и его нужно трансформировать при участии проработки аналитика, его способности преодолевать и трансформировать это насилие посредством своих взвешенных и контейнирующих интервенций.
Пройдет много месяцев или лет работы, прежде чем этот персонаж трансформируется из «жестокого боксера» в отца, любившего «удить рыбу», «провожать детей в школу» и «общительного и доступного для друзей после хорошей спортивной встречи». Затем этот образ поселится во Внутреннем Мире и в Истории, способствуя появлению «воспоминаний о новом опыте», в которых заключается специфика нашей психической жизни.
Неправильным было бы полагать, что положительные персонажи принадлежат отношениям, а отрицательные - истории и внутреннему миру. «Жестокий отец» также рожден в отношениях, на предшествующих сеансах, например, из-за недостаточной открытости аналитика в какой-то определенный момент анализа.
Место познания - это реальность внутреннего мира и истории, а место трансформации - это эмоциональная реальность отношений в поле.
Компетентный аналитик, я полагаю, возложит на себя ответственность за жестокость «отца», не станет отбрасывать его за пределы поля, стремясь защититься, не будет переносить эту эмоцию в историю или внутренний мир пациента. Вместо этого он задаст себе вопрос: по какой причине (странной, абсурдной, психотичной) он действительно является сейчас для этого пациента вселяющим ужас отцом (не забывая о том, что этот последний сверхдетерминирован проективными идентификациями пациента вплоть до разыгрывания аналитиком соответствующей роли). Необходимо решить, как правильно вести себя, трансформироваться, способствуя трансформации жестокого отца во внимательного к эмоциональным потребностям сына, в отца, способного вызывать привязанность и благодарность.
Подобная трансформация отношений в поле могла бы дать жизнь другому образу «отца», который впоследствии мог бы оформиться в воспоминание о новом историческом факте и стать новым жителем мира фантазии.
Место, где происходит трансформация, - это здесь-и-теперь аналитической ситуации, а точнее, место, где каждая трансформация приобретает направление, - это психика аналитика.
Вместо понятий осознавания и инсайта эта модель оперирует понятием трансформации.
Этот способ рассматривать происходящее в поле категорически отличается от концепции корректирующего (оздоровительного) эмоционального опыта, когда аналитик - это понимающий и доброжелательный человек, создающий новый позитивный опыт. Речь идет о том, чтобы получить трансформативный эмоциональный опыт, что требует максимума восприимчивости аналитика и поля перед лицом всех аспектов переноса и внутреннего мира пациента, которые будут активизированы повторением и проективными идентификациями. Речь идет о динамической концепции бессознательного, где бессознательное - это место-пространство-модальность в постоянном становлении и бесконечной трансформации: подвижная граница безостановочно «открывает» территории сознания, дифференцируя их и отделяя от территорий бессознательного.
В случае с отцом-боксером нужно, чтобы «насилие» попало в поле (это совершенно необходимо для любой возможной трансформации в дальнейшем). И неважно, через какое «окно» произойдет это вхождение: слова пациента, его эмоции или действия либо интерпретативное «насилие» аналитика.
А. Ферро «В кабинете психоаналитика».
#АнтониноФерро
Ещё несколько цитат из книги Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика» (глава 5 «Тупик»):
Роберто, маленький пациент в анализе, когда я увлекался насыщенными интерпретациями в отношениях с ним, рассказал мне об одной телевизионной передаче: ученые брали на исследование яйца, вскрывали их и изучали под микроскопом. Жаль только, что они не понимали: цыпленок в таких условиях родиться не сможет.
…
Если аналитик ведет себя как супервизор, обращаясь к наиболее взрослым частям пациента, то вызывает злость, соперничество, ревность, ощущение преследования. Но главное - он таким образом закрывает доступ к самым инфантильным частям пациента, к ребенку, который непременно должен «остаться дома». <…> Не нужна мать, стремящаяся все знать и тянуть ребенка наверх. Нужна такая мать, которая способна разделить радость открытия и роста, а они возможны, только если погрузиться в поток смыслов вместе с пациентом.
…
Попадая в поле, незрелые и несдержанные части аналитика, «активированные» нарциссическими аспектами пациента, буквально заставляют детей плакать. Аналитик, не «трансформировавший» безудержную тревогу брошенной девочки, а отыгравший ее в интерпретации, не «работает», а эвакуирующая интерпретация - это дело практикантов-подростков (Manfredi Turilazzi, 1978).
…
Персонажей сеанса можно воспринимать как синкретический рассказ о том, как пациент видит нас во взаимодействии с ним, глядя под неизвестными нам углами зрения, которые мы должны хотя бы на мгновение разделить, чтобы понять его. Такой подход дает возможность быстро приспосабливаться к эмоциональным событиям поля, не прибегая к интерпретациям, которые могли бы блокировать смысл, так как главная проблема заключается в том, чтобы построить смысл вместе с пациентом (Соггао, 1987; Morpurgo, 1988; Gaburri, 1987).
…
Однозначные, перенасыщенные интерпретации - черные волки - способствуют тому, что возникает ощущение преследования, побега, агрессивности, в то время как развитие рассказа, использование текста пациента помогают «белому волку» ловить добычу, полезную для всей стаи, не провоцируя преследования и гонки за собой... Некоторые способы прочтения текста аналитику необходимо оставлять для себя, о других, наоборот, можно открыто и полностью рассказывать пациенту, тогда «семантические круги» получат возможность порождать «новые» истории.
…
Аналитические отношения не симметричны. Кроме «доступности для контрпереноса», аналитик наблюдает за собой и прибегает к самоанализу, чтобы увериться в том, что тормозящие развитие и антиэдиповы аспекты поля не будут преобладать и взаимообмен не сведется к folie a deux (сумасшествию вдвоем). Аналитик должен взять на себя ответственность за поддержание специфической аналитической диалектики между нашей беседой с пациентом, с одной стороны, и целой серией таких аналитических компонентов внутреннего отношения и формального сеттинга, как абстиненция, отдельность, личная жизнь, с другой стороны. Должно происходить движение не только в сторону осмысления, но и фундаментального аспекта психоаналитической этики, то есть чувства личной и индивидуальной ответственности за свой внутренний мир.
…
Полярность - конституирующий элемент аналитического пространства и встречи двоих, происходящей в этом пространстве. Она подразумевает сосуществование и постоянное напряжение между особенно интенсивной вовлеченностью и раздельностью, настоящий обмен между людьми со всей их человеческой чистосердечностью и элементами «притворства», с их единением и одиночеством.
#интерпретация
#АнтониноФерро
Роберто, маленький пациент в анализе, когда я увлекался насыщенными интерпретациями в отношениях с ним, рассказал мне об одной телевизионной передаче: ученые брали на исследование яйца, вскрывали их и изучали под микроскопом. Жаль только, что они не понимали: цыпленок в таких условиях родиться не сможет.
…
Если аналитик ведет себя как супервизор, обращаясь к наиболее взрослым частям пациента, то вызывает злость, соперничество, ревность, ощущение преследования. Но главное - он таким образом закрывает доступ к самым инфантильным частям пациента, к ребенку, который непременно должен «остаться дома». <…> Не нужна мать, стремящаяся все знать и тянуть ребенка наверх. Нужна такая мать, которая способна разделить радость открытия и роста, а они возможны, только если погрузиться в поток смыслов вместе с пациентом.
…
Попадая в поле, незрелые и несдержанные части аналитика, «активированные» нарциссическими аспектами пациента, буквально заставляют детей плакать. Аналитик, не «трансформировавший» безудержную тревогу брошенной девочки, а отыгравший ее в интерпретации, не «работает», а эвакуирующая интерпретация - это дело практикантов-подростков (Manfredi Turilazzi, 1978).
…
Персонажей сеанса можно воспринимать как синкретический рассказ о том, как пациент видит нас во взаимодействии с ним, глядя под неизвестными нам углами зрения, которые мы должны хотя бы на мгновение разделить, чтобы понять его. Такой подход дает возможность быстро приспосабливаться к эмоциональным событиям поля, не прибегая к интерпретациям, которые могли бы блокировать смысл, так как главная проблема заключается в том, чтобы построить смысл вместе с пациентом (Соггао, 1987; Morpurgo, 1988; Gaburri, 1987).
…
Однозначные, перенасыщенные интерпретации - черные волки - способствуют тому, что возникает ощущение преследования, побега, агрессивности, в то время как развитие рассказа, использование текста пациента помогают «белому волку» ловить добычу, полезную для всей стаи, не провоцируя преследования и гонки за собой... Некоторые способы прочтения текста аналитику необходимо оставлять для себя, о других, наоборот, можно открыто и полностью рассказывать пациенту, тогда «семантические круги» получат возможность порождать «новые» истории.
…
Аналитические отношения не симметричны. Кроме «доступности для контрпереноса», аналитик наблюдает за собой и прибегает к самоанализу, чтобы увериться в том, что тормозящие развитие и антиэдиповы аспекты поля не будут преобладать и взаимообмен не сведется к folie a deux (сумасшествию вдвоем). Аналитик должен взять на себя ответственность за поддержание специфической аналитической диалектики между нашей беседой с пациентом, с одной стороны, и целой серией таких аналитических компонентов внутреннего отношения и формального сеттинга, как абстиненция, отдельность, личная жизнь, с другой стороны. Должно происходить движение не только в сторону осмысления, но и фундаментального аспекта психоаналитической этики, то есть чувства личной и индивидуальной ответственности за свой внутренний мир.
…
Полярность - конституирующий элемент аналитического пространства и встречи двоих, происходящей в этом пространстве. Она подразумевает сосуществование и постоянное напряжение между особенно интенсивной вовлеченностью и раздельностью, настоящий обмен между людьми со всей их человеческой чистосердечностью и элементами «притворства», с их единением и одиночеством.
#интерпретация
#АнтониноФерро
Восприимчивый аналитик вбирает в себя слова и проективные идентификации пациента, трансформирует их и возвращает пациенту при той температуре и в той форме, которые переносимы для пациента и которые пациент интегрирует с другими своими предположениями и ожиданиями и вновь возвращает аналитику.
Такое функционирование требует создания психической пары, способной рождать новые мысли (детей в первичной сцене), не наталкивающиеся на препятствия.
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#АнтониноФерро
Такое функционирование требует создания психической пары, способной рождать новые мысли (детей в первичной сцене), не наталкивающиеся на препятствия.
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#АнтониноФерро
Агрессия – это одна из основных природных склонностей нашего вида.
Это двигатель развития, соревнования, преодоления эдипового конфликта и т.д. Агрессия позволяет получить доступ к разным душевным состояниям, которые она затем помогает человеку преодолеть.
Как и все инфантильные протоэмоции, агрессия должна обрабатываться матерью в её ревери и в её α-функции и таким образом прийти в соответствие с требованиями окружающей среды. Так агрессия становится выразимой и превращается в двигатель роста, не разрушая самого индивида и других.
Но этот процесс не всегда протекает успешно, оставляя ребёнка один на один с необходимостью «укрощать» очень высокий, необработанный уровень «сырой» агрессии, активируя целый ряд защитных механизмов, которые могут парализовать и саму агрессию, и эмоциональное развитие в целом.
Дефицит материнско-отцовской α-функции обычно влияет не только на агрессию – в большинстве случаев агрессия комбинирована с жадностью, ревностью и завистью.
Можно представить себе мать, у которой α-функция эффективна, но существует «слепая зона» восприятия именно по отношению к агрессии.
Проблема заключается в неудаче проективных идентификаций, возбудителей агрессии; не будучи воспринятыми и трансформированными, они возвращаются «обогащённые» фрустрацией и злостью. «Эмоция, не способная перенести пренебрежение, становится всё более интенсивной и увеличивается, чтобы вызвать к себе интерес, контейнер отвечает на это эвакуацией, всё более и более яростной» (Bion, 1965). Таким образом, становится невозможным интроецировать трансформативный контейнер, который обрабатывает постоянно генерирующуюся агрессию. Эта же агрессия в «обработанном виде» становится настоящим двигателем развития и психического роста.
То же самое происходит и в аналитической ситуации, поэтому не столь важно интерпретировать агрессию, сколь важно способствовать развитию контейнера для её поглощения и трансформации. Необходимо развивать у пациента «аппарат для думанья мыслей», дающий ему возможность обрабатывать даже очень высокие уровни агрессии (или, в более тяжёлых случаях, позволяющий восстановить саму α-функцию).
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#Бион #ревери #контейнирование
#АнтониноФерро
Мари Кардиналь об открытии своей агрессивности в анализе: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/221
Это двигатель развития, соревнования, преодоления эдипового конфликта и т.д. Агрессия позволяет получить доступ к разным душевным состояниям, которые она затем помогает человеку преодолеть.
Как и все инфантильные протоэмоции, агрессия должна обрабатываться матерью в её ревери и в её α-функции и таким образом прийти в соответствие с требованиями окружающей среды. Так агрессия становится выразимой и превращается в двигатель роста, не разрушая самого индивида и других.
Но этот процесс не всегда протекает успешно, оставляя ребёнка один на один с необходимостью «укрощать» очень высокий, необработанный уровень «сырой» агрессии, активируя целый ряд защитных механизмов, которые могут парализовать и саму агрессию, и эмоциональное развитие в целом.
Дефицит материнско-отцовской α-функции обычно влияет не только на агрессию – в большинстве случаев агрессия комбинирована с жадностью, ревностью и завистью.
Можно представить себе мать, у которой α-функция эффективна, но существует «слепая зона» восприятия именно по отношению к агрессии.
Проблема заключается в неудаче проективных идентификаций, возбудителей агрессии; не будучи воспринятыми и трансформированными, они возвращаются «обогащённые» фрустрацией и злостью. «Эмоция, не способная перенести пренебрежение, становится всё более интенсивной и увеличивается, чтобы вызвать к себе интерес, контейнер отвечает на это эвакуацией, всё более и более яростной» (Bion, 1965). Таким образом, становится невозможным интроецировать трансформативный контейнер, который обрабатывает постоянно генерирующуюся агрессию. Эта же агрессия в «обработанном виде» становится настоящим двигателем развития и психического роста.
То же самое происходит и в аналитической ситуации, поэтому не столь важно интерпретировать агрессию, сколь важно способствовать развитию контейнера для её поглощения и трансформации. Необходимо развивать у пациента «аппарат для думанья мыслей», дающий ему возможность обрабатывать даже очень высокие уровни агрессии (или, в более тяжёлых случаях, позволяющий восстановить саму α-функцию).
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#Бион #ревери #контейнирование
#АнтониноФерро
Мари Кардиналь об открытии своей агрессивности в анализе: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/221
Зачастую интерпретативная неадекватность повреждает контейнер пациента. Если в контейнере образуется «отверстие», то агрессия может использоваться как «затычка», и отсюда могут развиваться негативные терапевтические реакции и психотические переносы.
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#интерпретация #АнтониноФерро
#НегативнаяТерапевтическаяРеакция
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#интерпретация #АнтониноФерро
#НегативнаяТерапевтическаяРеакция
И снова о мышлении, способности к ревери и альфабетизации
Бион часто повторял, что мышление - это новая функция живой материи и высшая точка сложных психических операций на основе острого психического страдания. То, что появилось в виде ß-элемента, может стать протоэмоцией, разделенным эмоциональным волнением, аффектом и, наконец, «мыслью». Несмотря на то, что развитие мысли все еще может считаться чудом, это в то же время лишь тонкая плёнка (Д. Хаутманн), постоянно подверженная риску растворения или фальсификации.
Мысль, согласно Биону, возникает на пересечении настоятельной потребности ребенка успокоить «безымянный ужас» - и материнской способности к ревери. Другими словами, примитивные фантазии, протоэмоции и недифференцированные, спутанные телесные ощущения младенца (ß-элементы по Биону) эвакуируются в психику матери, где - если они восприняты - трансформируются в нечто мыслимое и переносимое.
Этот процесс опосредован тем, что Бион называет материнской способностью к ревери, которая трансформирует сырые ß-элементы в α-элементы, то есть в эмоциональные пиктограммы или визуальные образы, представляющие собой составные «кирпичики» мысли. Иначе говоря, каждый квант страха, ужаса и т.п. преобразуется принимающей психикой матери в «детали Лего» (α -элементы), которые субъект постепенно сможет организовать в качестве мыслей сновидения и собственно мыслей. В этих ранних эмоциональных взаимоотношениях происходит не просто альфабетизация ß-элементов ребенка, но и сама способность к трансформации ß в α передается от матери к ребенку.
Многие самые тяжелые виды патологии, как известно, связаны с дисфункцией этих базовых операций. Интроецированная α -функция навсегда остается с нами в виде «мельницы для перемалывания страхов и ужасов» в сновидения, фантазии и рассказы.
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#ревери #Бион #мышление
#АнтониноФерро
Бион часто повторял, что мышление - это новая функция живой материи и высшая точка сложных психических операций на основе острого психического страдания. То, что появилось в виде ß-элемента, может стать протоэмоцией, разделенным эмоциональным волнением, аффектом и, наконец, «мыслью». Несмотря на то, что развитие мысли все еще может считаться чудом, это в то же время лишь тонкая плёнка (Д. Хаутманн), постоянно подверженная риску растворения или фальсификации.
Мысль, согласно Биону, возникает на пересечении настоятельной потребности ребенка успокоить «безымянный ужас» - и материнской способности к ревери. Другими словами, примитивные фантазии, протоэмоции и недифференцированные, спутанные телесные ощущения младенца (ß-элементы по Биону) эвакуируются в психику матери, где - если они восприняты - трансформируются в нечто мыслимое и переносимое.
Этот процесс опосредован тем, что Бион называет материнской способностью к ревери, которая трансформирует сырые ß-элементы в α-элементы, то есть в эмоциональные пиктограммы или визуальные образы, представляющие собой составные «кирпичики» мысли. Иначе говоря, каждый квант страха, ужаса и т.п. преобразуется принимающей психикой матери в «детали Лего» (α -элементы), которые субъект постепенно сможет организовать в качестве мыслей сновидения и собственно мыслей. В этих ранних эмоциональных взаимоотношениях происходит не просто альфабетизация ß-элементов ребенка, но и сама способность к трансформации ß в α передается от матери к ребенку.
Многие самые тяжелые виды патологии, как известно, связаны с дисфункцией этих базовых операций. Интроецированная α -функция навсегда остается с нами в виде «мельницы для перемалывания страхов и ужасов» в сновидения, фантазии и рассказы.
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#ревери #Бион #мышление
#АнтониноФерро
В ушедшем году я много цитировала Антонино Ферро. Это известный итальянский аналитик, член IPA, психиатр, он был президентом Итальянского психоаналитического общества, развивал и развивает концепцию аналитического поля, основанную на мышлении Биона и Баранже.
О мышлении, способности к ревери и альфабетизации: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/683
Агрессия - это одна из основных природных склонностей нашего вида: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/628
Нужна такая мать (аналитик), которая способна разделить радость открытия и роста: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/608
Я думала, дети слишком пассивные, поэтому всё сама им объясняла: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/604
Не преследовать, не вторгаться, не расшифровывать. Или негативная способность по Биону: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/603
Пациент - не исследуемый, он действительно лучший коллега: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/602
Пройдёт много месяцев или лет работы прежде, чем персонаж трансформируется из «жестокого боксёра» в отца, любившего «удить рыбу» и «провожать детей в школу»: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/605
Сеанс как сновидение или правда бессознательного богаче: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/334
Все эти цитаты из книги «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации», которая была переиздана в 2022 г. На мой вкус, она безупречно оформлена (я питаю слабость к напечатанным, «живым» книгам). Вот здесь ссылка на канал издательства и магазины, где можно её приобрести: https://t.me/beta2alpha/13
Готовится к печати ещё одна книга А. Ферро. Коллеги переводят и издадут труды Биона!
Нино (как часто называют его коллеги) Ферро - невероятно обаятельный, покоряющий своей жизнерадостностью и чувством юмора (ах, Италия!). Чтобы вы могли в этом убедиться, ссылка на видео с одной конференции с его участием (в каких же роскошных местах проходят конференции в Италии): https://youtu.be/9GKtDyT7-0A
#АнтониноФерро
О мышлении, способности к ревери и альфабетизации: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/683
Агрессия - это одна из основных природных склонностей нашего вида: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/628
Нужна такая мать (аналитик), которая способна разделить радость открытия и роста: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/608
Я думала, дети слишком пассивные, поэтому всё сама им объясняла: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/604
Не преследовать, не вторгаться, не расшифровывать. Или негативная способность по Биону: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/603
Пациент - не исследуемый, он действительно лучший коллега: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/602
Пройдёт много месяцев или лет работы прежде, чем персонаж трансформируется из «жестокого боксёра» в отца, любившего «удить рыбу» и «провожать детей в школу»: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/605
Сеанс как сновидение или правда бессознательного богаче: https://t.me/journal_of_psychoanalysis/334
Все эти цитаты из книги «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации», которая была переиздана в 2022 г. На мой вкус, она безупречно оформлена (я питаю слабость к напечатанным, «живым» книгам). Вот здесь ссылка на канал издательства и магазины, где можно её приобрести: https://t.me/beta2alpha/13
Готовится к печати ещё одна книга А. Ферро. Коллеги переводят и издадут труды Биона!
Нино (как часто называют его коллеги) Ферро - невероятно обаятельный, покоряющий своей жизнерадостностью и чувством юмора (ах, Италия!). Чтобы вы могли в этом убедиться, ссылка на видео с одной конференции с его участием (в каких же роскошных местах проходят конференции в Италии): https://youtu.be/9GKtDyT7-0A
#АнтониноФерро
Бион замечает, что для некоторых пациентов контакт с реальностью особенно труден именно тогда, когда эта реальность — их собственное психическое состояние. Некоторые люди, не способные выносить боль и фрустрацию, «чувствуют боль, но не могут выстрадать ее». Процесс психического созревания мучителен, отмечает он. «Осмысление мыслей ведет к психическому здоровью, неосмысление мыслей — к психическим расстройствам».
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#Бион #АнтониноФерро
Антонино Ферро «В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации».
#Бион #АнтониноФерро
Избегание эмоций, проживание эмоций (книга Антонино Ферро, только что вышедшая на русском языке). Несколько цитат из главы 4 «Бион: теоретические и клинические комментарии».
Цель анализа — развить поэта, художника или музыканта, о котором зачастую не подозревает сам пациент и который тихо прячется внутри него. Психоанализ по Биону тождественен развитию творческого потенциала человека, все несчастье которого заключается в том, что он выстраивает свое психическое функционирование, основываясь на том опыте принятия или отвержения, который был сформирован при его ранних попытках установить отношения с другими.
Психика аналитика (Bion, 1962) может подвергаться испытанию определенного количества бета-элементов, эвакуированных пациентом, которые трансформируются благодаря альфа-функции аналитика в альфа-элементы (Grotstein, 2006). Это непрерывная игра между психикой пациента и психикой аналитика приводит не только к трансформации в «базовые строительные блоки» мышления, но и к прогрессивной интроекции метода (альфа-функции), который продолжит развиваться там, где его не хватает.
Проективную идентификацию следует рассматривать в качестве нормального коммуникативного феномена у нашего вида, а не только как эвакуаторного по своей сути. За этим кроются первоначальное стремление психики новорожденного младенца массово эвакуировать сенсорные отклики, которые он не знает как или не в состоянии метаболизировать («безмолвный ужас»), в психику его матери. Если мать восприимчивая и доступная, она не только трансформирует бета в альфа, но и постепенно передает сам способ, как это делается.
#ПроективнаяИдентификация
Пациент считается «лучшим коллегой» (Bion, 1978a, 1983).
Психическое состояние аналитика и качество его психического функционирования («без памяти и желания») становится одной из ключевых переменных в поле (Bion, 1970).
«Мы можем стать психически отсутствующими, когда нам не нравится то, что нам говорит пациент», пограничный пациент «всегда знает, когда аналитик становится психически отсутствующим» (Bion, 1983). Это поднимает вопрос о мере правды о пациенте и самом аналитике, которую аналитик в состоянии психически вынести.
«На практике мы должны обладать предчувствием того, что пациент может вынести»: интерпретация может быть дана «спустя шесть сессий, спустя шесть месяцев, спустя шесть лет», Bion, 1987.
#интерпретация
Анализ — это зонд, расширяющий поле, которое он исследует (Bion, 1970). Аналитик всегда должен «иметь смелость» идти навстречу неизвестному, как Дерсу Узала (в фильме Куросавы), а не быть «географом», нуждающимся в наличии карт неоспоримой реальности.
В сущности, аналитик и пациент вместе создают поле, которое, чтобы трансформироваться, должно вначале «заболеть» болезнью пациента.
После открытий Биона аналитик выходит на сцену в совершенно новом образе, со всей плотностью и тяжестью своей собственной психической жизни и с осознанием того, насколько ограниченным является его мыслительный аппарат (Bion, 1978b, 1980). Для аналитика важна не целенаправленная фиксация на возможном излечении в качестве пункта назначения, а его понимание, что он сам является «плохой работой», потому что он «не был полностью проанализирован» и когда анализ закончится, ему придется совершить «лучшее, что в его силах, исходя из того, кто он есть» (Bion, 1980).
Наш вид имеет довольно устаревший аппарат по думанью мыслей, который представляет собой всего лишь грубый набросок того, чем он может, надеюсь, однажды стать. Этот аппарат является одновременно примитивным и хрупким и в любом случае недостаточным для текущего общего уровня нашего вида.
В кабинете аналитик и пациент — два испуганных, опасных зверя; надежда заключается в том, что хотя бы один в меньшей степени является таковым. Однако проблема заключается не в агрессивности наших инстинктов, а в несовершенстве того, что мы называем «психикой» (Bion, 1980).
#АнтониноФерро #Бион
Ссылка на канал издательства и разные варианты покупки книги (как принято в этом издательстве, книга приятно и со вкусом оформлена): https://t.me/beta2alpha/70
Цель анализа — развить поэта, художника или музыканта, о котором зачастую не подозревает сам пациент и который тихо прячется внутри него. Психоанализ по Биону тождественен развитию творческого потенциала человека, все несчастье которого заключается в том, что он выстраивает свое психическое функционирование, основываясь на том опыте принятия или отвержения, который был сформирован при его ранних попытках установить отношения с другими.
Психика аналитика (Bion, 1962) может подвергаться испытанию определенного количества бета-элементов, эвакуированных пациентом, которые трансформируются благодаря альфа-функции аналитика в альфа-элементы (Grotstein, 2006). Это непрерывная игра между психикой пациента и психикой аналитика приводит не только к трансформации в «базовые строительные блоки» мышления, но и к прогрессивной интроекции метода (альфа-функции), который продолжит развиваться там, где его не хватает.
Проективную идентификацию следует рассматривать в качестве нормального коммуникативного феномена у нашего вида, а не только как эвакуаторного по своей сути. За этим кроются первоначальное стремление психики новорожденного младенца массово эвакуировать сенсорные отклики, которые он не знает как или не в состоянии метаболизировать («безмолвный ужас»), в психику его матери. Если мать восприимчивая и доступная, она не только трансформирует бета в альфа, но и постепенно передает сам способ, как это делается.
#ПроективнаяИдентификация
Пациент считается «лучшим коллегой» (Bion, 1978a, 1983).
Психическое состояние аналитика и качество его психического функционирования («без памяти и желания») становится одной из ключевых переменных в поле (Bion, 1970).
«Мы можем стать психически отсутствующими, когда нам не нравится то, что нам говорит пациент», пограничный пациент «всегда знает, когда аналитик становится психически отсутствующим» (Bion, 1983). Это поднимает вопрос о мере правды о пациенте и самом аналитике, которую аналитик в состоянии психически вынести.
«На практике мы должны обладать предчувствием того, что пациент может вынести»: интерпретация может быть дана «спустя шесть сессий, спустя шесть месяцев, спустя шесть лет», Bion, 1987.
#интерпретация
Анализ — это зонд, расширяющий поле, которое он исследует (Bion, 1970). Аналитик всегда должен «иметь смелость» идти навстречу неизвестному, как Дерсу Узала (в фильме Куросавы), а не быть «географом», нуждающимся в наличии карт неоспоримой реальности.
В сущности, аналитик и пациент вместе создают поле, которое, чтобы трансформироваться, должно вначале «заболеть» болезнью пациента.
После открытий Биона аналитик выходит на сцену в совершенно новом образе, со всей плотностью и тяжестью своей собственной психической жизни и с осознанием того, насколько ограниченным является его мыслительный аппарат (Bion, 1978b, 1980). Для аналитика важна не целенаправленная фиксация на возможном излечении в качестве пункта назначения, а его понимание, что он сам является «плохой работой», потому что он «не был полностью проанализирован» и когда анализ закончится, ему придется совершить «лучшее, что в его силах, исходя из того, кто он есть» (Bion, 1980).
Наш вид имеет довольно устаревший аппарат по думанью мыслей, который представляет собой всего лишь грубый набросок того, чем он может, надеюсь, однажды стать. Этот аппарат является одновременно примитивным и хрупким и в любом случае недостаточным для текущего общего уровня нашего вида.
В кабинете аналитик и пациент — два испуганных, опасных зверя; надежда заключается в том, что хотя бы один в меньшей степени является таковым. Однако проблема заключается не в агрессивности наших инстинктов, а в несовершенстве того, что мы называем «психикой» (Bion, 1980).
#АнтониноФерро #Бион
Ссылка на канал издательства и разные варианты покупки книги (как принято в этом издательстве, книга приятно и со вкусом оформлена): https://t.me/beta2alpha/70
Парадокс человеческого вида состоит в том, что трагедия лучше для нашей психики, чем молчаливая непредставимость.
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро
Искусство психоаналитика состоит в том числе в том, чтобы «жениться» - хотя бы на одно мгновение - на точке зрения другого.
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро
Бион по-итальянски:
Бета-элементы - это мешки с рисом. А альфа-элементы - это ризотто, которое мы можем из них приготовить. Разумеется, нам понадобится время, терпение и адекватное оборудование.
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро
Бета-элементы - это мешки с рисом. А альфа-элементы - это ризотто, которое мы можем из них приготовить. Разумеется, нам понадобится время, терпение и адекватное оборудование.
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро
Быть доброжелательным означает соприкоснуться с самым «ужасным» чувством пациента, которое похоже на аналогичный сгусток нашего собственного так часто не интегрированного чувства. Не существует такого пациента, который не поведал бы нам о наших утраченных и часто безмолвных землях.
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро #нейтральность
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро #нейтральность
[В кабинете] внешних сцен не существует, если мы создаём темноту вокруг, [тогда] драма на аналитической сцене обретает глубину, живость и плотность, и в ней мы можем выполнять трансформативную функцию. … кабинет становится сценой…
Это не значит, что мы не придаём значения исторической или экзистенциальной реальности, однако мы должны позволить ей воплотиться в кабинете - единственном месте, где она может быть трансформирована. И если бойфренд не отвечает на звонок, то мы должны вместе с пациентом прожить боль отсутствия ответа, понимая, что это мы - тот человек, который не ответил на звонок, и было бы слишком просто [прямо] интерпретировать это событие, сначала мы должны снять трубку.
Размышления о внутреннем объекте, который не отвечает, или о матери, которая не реагировала в прошлом, не дают драме полностью ожить в кабинете; ведь мы понимаем, о чём идёт речь, а пациент, который продолжает называть нас «своим бойфрендом», [пока] остаётся в неведении.
И если пациентка … рассказывает о непрерывных ссорах со своим мужем, это является разыгрыванием аспекта наших отношений: ни один из нас не слышит точку зрения другого, и в своём желании быть услышанным мы навязываем нашу волю другому.
Только то, что мы понимаем, что проживается, может стать замеченным и трансформированным с нашей помощью.
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро
Это не значит, что мы не придаём значения исторической или экзистенциальной реальности, однако мы должны позволить ей воплотиться в кабинете - единственном месте, где она может быть трансформирована. И если бойфренд не отвечает на звонок, то мы должны вместе с пациентом прожить боль отсутствия ответа, понимая, что это мы - тот человек, который не ответил на звонок, и было бы слишком просто [прямо] интерпретировать это событие, сначала мы должны снять трубку.
Размышления о внутреннем объекте, который не отвечает, или о матери, которая не реагировала в прошлом, не дают драме полностью ожить в кабинете; ведь мы понимаем, о чём идёт речь, а пациент, который продолжает называть нас «своим бойфрендом», [пока] остаётся в неведении.
И если пациентка … рассказывает о непрерывных ссорах со своим мужем, это является разыгрыванием аспекта наших отношений: ни один из нас не слышит точку зрения другого, и в своём желании быть услышанным мы навязываем нашу волю другому.
Только то, что мы понимаем, что проживается, может стать замеченным и трансформированным с нашей помощью.
Антонино Ферро «Избегание эмоций, проживание эмоций».
#АнтониноФерро
Пациентка говорит: «Я решилась на операцию, потому что недовольна своей грудью». Конечно, существует сколько угодно возможных интервенций или возможных размышлений у разных аналитиков в зависимости от контекста коммуникации, а также в зависимости от явных или неявных моделей этого аналитика (и еще, я бы добавил, в зависимости от его психического состояния в тот день). Диапазон может включать взгляд на коммуникацию пациента как на прелюдию к отыгрыванию, как на возможность для пациента исследовать что-то в себе, что ему не нравится, как на необходимость улучшить себя эстетически, или как упрек аналитику, и так далее.
Аналитик станет слушать совсем иначе, если он предварит слова пациентки фразой: «Я видела сон». Таким образом, коммуникация превращается в: «Я видела сон, в котором я решила сделать операцию, потому что недовольна своей грудью». В этот момент слушание расширяется и деконструируется. В чем заключается вмешательство? Что такое грудь? Чем недовольна пациентка?Диапазон значений расширяется и фраза может, например, быть понята как указание на то, что пациентка недовольна своим аналитиком (грудью) и хочет делать интервенции во время сессии, которые изменят его психическую установку. Переменные бесконечны. В этот момент косвенные вопросы вроде «что ей не нравится в ее груди», «что именно она хочет изменить в своей груди» могут привести к появлению немыслимых ранее сценариев/декораций.
Небольшой «трюк в помощь деконструкции» может, таким образом, заключаться в том, чтобы предварять каждую коммуникацию пациента ферментом (слово пришло ко мне почти автоматически) «Я видел сон» и открываться этому сну, снабжая его неожиданными «объектами», вместо того чтобы хвататься за конкретность коммуникации.
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения». 2023. Издательство Beta 2 Alpha.
#АнтониноФерро
Аналитик станет слушать совсем иначе, если он предварит слова пациентки фразой: «Я видела сон». Таким образом, коммуникация превращается в: «Я видела сон, в котором я решила сделать операцию, потому что недовольна своей грудью». В этот момент слушание расширяется и деконструируется. В чем заключается вмешательство? Что такое грудь? Чем недовольна пациентка?Диапазон значений расширяется и фраза может, например, быть понята как указание на то, что пациентка недовольна своим аналитиком (грудью) и хочет делать интервенции во время сессии, которые изменят его психическую установку. Переменные бесконечны. В этот момент косвенные вопросы вроде «что ей не нравится в ее груди», «что именно она хочет изменить в своей груди» могут привести к появлению немыслимых ранее сценариев/декораций.
Небольшой «трюк в помощь деконструкции» может, таким образом, заключаться в том, чтобы предварять каждую коммуникацию пациента ферментом (слово пришло ко мне почти автоматически) «Я видел сон» и открываться этому сну, снабжая его неожиданными «объектами», вместо того чтобы хвататься за конкретность коммуникации.
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения». 2023. Издательство Beta 2 Alpha.
#АнтониноФерро
Не существует единственного обладателя знаний, но есть два человека, которые пытаются максимально приблизиться к эмоциональной правде, переносимой (обоими!) в тот день. В этой работе пациент не только «лучший коллега», но и тот, кто больше всех знает о себе.
С точки зрения, которой придерживаюсь я, то, что мне рассказывает пациент, это сновидение.
…аналитическая сессия представляется мне сном двух психик, куда приходят и где рассеиваются и зарождаются различные истории из разных мест и времён поля.
…каждая сессия становится разделённым, совместно рассказанным, совместно осмысленным (Wildlöcher, 1996) и совместно отыгранным сновидением, отбрасывающим реальную или историческую правду в пользу эмоционально-нарративной правды, в которой оживают истории, трансформации, инсайты и, главное, способности, под которыми я подразумеваю способности сновидеть, трансформировать в rêverie, в образы то, что срочно должно быть обработано.
Каждая сессия - как жемчужина в ожерелье или бусина в чётках, ведущая через все «тайны» не к содержанию, но к способности совершить путешествие туда и обратно, как в некоторых фантастических фильмах, где можно перемещаться в пространстве и времени.
Движущей силой аналитической и нарративно-мифопоэтической деятельности является потребность немыслимого и невыразимого обрести пространство-время и функцию, ведущую к способности мыслить и говорить.
В результате всех трансформационных переходов, совершаемых от сессии к сессии, появляется способность сплетать протоэмоции в образы, в истории воспоминаний, которые ранее были заблокированы, или даже в воспоминания о событиях, которые никогда не происходили, но были сконструированы в поле, а затем помечены как прошлое с помощью непрерывных движений après-coup.
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения». Глава 9 «Влияние мышления Биона на клиническую технику». 2023. Издательство Beta 2 Alpha.
#АнтониноФерро #апреку
С точки зрения, которой придерживаюсь я, то, что мне рассказывает пациент, это сновидение.
…аналитическая сессия представляется мне сном двух психик, куда приходят и где рассеиваются и зарождаются различные истории из разных мест и времён поля.
…каждая сессия становится разделённым, совместно рассказанным, совместно осмысленным (Wildlöcher, 1996) и совместно отыгранным сновидением, отбрасывающим реальную или историческую правду в пользу эмоционально-нарративной правды, в которой оживают истории, трансформации, инсайты и, главное, способности, под которыми я подразумеваю способности сновидеть, трансформировать в rêverie, в образы то, что срочно должно быть обработано.
Каждая сессия - как жемчужина в ожерелье или бусина в чётках, ведущая через все «тайны» не к содержанию, но к способности совершить путешествие туда и обратно, как в некоторых фантастических фильмах, где можно перемещаться в пространстве и времени.
Движущей силой аналитической и нарративно-мифопоэтической деятельности является потребность немыслимого и невыразимого обрести пространство-время и функцию, ведущую к способности мыслить и говорить.
В результате всех трансформационных переходов, совершаемых от сессии к сессии, появляется способность сплетать протоэмоции в образы, в истории воспоминаний, которые ранее были заблокированы, или даже в воспоминания о событиях, которые никогда не происходили, но были сконструированы в поле, а затем помечены как прошлое с помощью непрерывных движений après-coup.
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения». Глава 9 «Влияние мышления Биона на клиническую технику». 2023. Издательство Beta 2 Alpha.
#АнтониноФерро #апреку
Обычно мы думаем что то, что мы называем «негативными» эмоциями — гнев, ревность, горе, разочарование и так далее, — трудно контейнировать, управлять ими, проживать их. Важно, однако, понимать, что это совершенно не так. Какой бы (часто произвольный) знак мы ни навешивали на эмоции, «+» на позитивные или «–» на негативные, важно соотношение между их интенсивностью и нашей способностью контейнировать, метаболизировать и управлять ими. Это похоже на то, что мы видим в процессе горевания: утрату или отсутствие можно сравнить с дырой в тестообразной структуре, которая рано или поздно затянется. Иногда операция не получается, дыра остается и процесс рубцевания через горевание не запускается: это то, что Бион (1965) назвал «не-вещью» [no-thing]. Там, где раньше было что-то или кто-то, остается нементализируемое преследующее присутствие. Эта не-вещь может быть просто «заткнута» с помощью разнообразных механизмов защиты, как правило возбуждающего характера. То же самое относится и ко всем тем эмоциям, которые мы не можем вывести на уровень мыслимости, образности, контейнируемости. Альтернатива их проживанию — эвакуация.
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения». 2023. Издательство Beta 2 Alpha.
#АнтониноФерро #Бион
///
Вот это no-thing у Грина называется, насколько я понимаю, клиникой пустоты, так называемой «белой» серией (негативная галлюцинация, белый психоз и белое горе, которые являются результатом радикальной дезинвестиции, оставляющей дыры в психическом). Вот как пишет об этом А. Грин:
Намного лучше любого теоретического объяснения звучат слова одной пациентки, которая как-то сказала: «Всё, что я знаю, - это то, что временами я ощущаю себя настолько пустой, что мне необходимо быть с кем-то любой ценой». И добавляет: «Возможно, что эту пустоту невозможно заполнить, потому что она внутри и её ничем не устранить». Спустя несколько месяцев та же пациентка даёт определение своего ночного страха: «По ночам, когда я остаюсь одна, то не могу спать; я сажусь и мне невмоготу оставаться на месте; мой разум пуст и я неспособна мыслить».
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения». 2023. Издательство Beta 2 Alpha.
#АнтониноФерро #Бион
///
Вот это no-thing у Грина называется, насколько я понимаю, клиникой пустоты, так называемой «белой» серией (негативная галлюцинация, белый психоз и белое горе, которые являются результатом радикальной дезинвестиции, оставляющей дыры в психическом). Вот как пишет об этом А. Грин:
Намного лучше любого теоретического объяснения звучат слова одной пациентки, которая как-то сказала: «Всё, что я знаю, - это то, что временами я ощущаю себя настолько пустой, что мне необходимо быть с кем-то любой ценой». И добавляет: «Возможно, что эту пустоту невозможно заполнить, потому что она внутри и её ничем не устранить». Спустя несколько месяцев та же пациентка даёт определение своего ночного страха: «По ночам, когда я остаюсь одна, то не могу спать; я сажусь и мне невмоготу оставаться на месте; мой разум пуст и я неспособна мыслить».
Пациент должен связаться через аналитика со своим бессознательным.
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения».
#АнтониноФерро #бессознательное
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения».
#АнтониноФерро #бессознательное
…любое повествование, даже когда оно кажется нам как аналитикам (и только как аналитикам) максимально реалистичным, всегда говорит нам о чём-то другом: оно говорит нам о внутреннем мире пациента, и прежде всего - особенно если мы умеем слушать - об «адекватности/неадекватности инструментов (для чувствования, сно-видения, мышления) в его распоряжении» (Faimberg, 1996).
По сути, анализ для меня имеет отношение ко всем методам, с помощью которых эти инструменты (и аппараты) могут быть развиты (а иногда и созданы).
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения».
#АнтониноФерро
По сути, анализ для меня имеет отношение ко всем методам, с помощью которых эти инструменты (и аппараты) могут быть развиты (а иногда и созданы).
Антонино Ферро «Терзания души. Страсти, симптомы, сновидения».
#АнтониноФерро
Защита от агрессии и агрессия как защита
Тема агрессии по самой своей природе особенно значима для психоанализа, т.к. тесно связана с проблемой влечений, инстинктов и, соответственно, защитных механизмов.
…Мне всего лишь хотелось бы подчеркнуть, что агрессия — это одна из основных природных склонностей особей нашего вида. Как говорил Бион (1978), человек подчинил себе все живые организмы на планете, кроме вирусов, а пациент с аналитиком подобны двум «диким и опасным» животным.
Несомненно, агрессия — это двигатель развития, соревнования, преодоления эдипового конфликта и т.д. Кроме этого (и еще помимо того, что агрессия позволяет получить доступ к разным душевным состояниям, которые она затем помогает человеку преодолеть), агрессия - это инструмент, который используется любым членом семьи для утверждения себя как индивида и для предохранения себя от поглощения группой, от слияния с ней (Bleger, 1967).
…Однако, как и все инфантильные протоэмоции, агрессия должна обрабатываться матерью («мать» здесь понимается в переносном смысле; имеется в виду важная функция внутри поля отношений, в котором живет ребёнок) в ее ревери и в ее а-функции и таким образом прийти в соответствие с требованиями окружаюшей среды. Так агрессия становится выразимой и превращается в двигатель роста, не разрушая самого индивида и других.
Но этот процесс не всегда протекает успешно, оставляя ребенка один на один с необходимостью «укрощать» очень высокий, необработанный уровень «сырой» агрессии, активируя целый ряд защитных механизмов, которые могут парализовать и саму агрессию, и эмоциональное развитие в целом.
…Мне хотелось бы добавить, что дефицит материнско-отцовской а-функции обычно влияет не только на одну агрессию (можно представить себе мать, у которой a-функция эффективна, но существует «слепая зона» восприятия именно по отношению к агрессии) — в большинстве случаев агрессия комбинирована с жадностью, ревностью и завистью, вулоть до возможности возникновения драматических ситуаций, подобных «констелляции смерти» (Williams, 1983).
Проблема заключается в неудаче проективных идентификаций, возбудителей агрессии; не будучи воспринятыми и трансформированными, они возвращаются «обогащенные» фрустрацией и злостью*. Таким образом, становится невозможным интроецировать трансформативный контейнер, который обрабатывает постоянно генерирующуюся агрессию. Эта же агрессия в «обработанном виде» становится настоящим двигателем развития и психического роста.
То же самое происходит и в аналитической ситуации, поэтому не столь важно интерпретировать агрессию, сколь важно способствовать развитию контейнера для ее поглощения и трансформации. При этом пациент оказывается «учеником» аналитика, который показывает ему в жизненной ситуации, как он умеет контейнировать и трансформировать то количество агрессии, которое постоянно высвобождается.
Другими словами, необходимо развивать у пациента «аппарат для думанья мыслей», дающий ему возможность обрабатывать даже очень высокие уровни агрессии (или, в более тяжелых случаях, позволяющий восстановить саму а-функцию).
*Бион в «Элементах психоанализа» пишет, что «в тот момент, когда проецированный ребёнком β-элемент контейнируется и «обезвреживается», он возвращается к нему в модифицированном виде, в котором ребёнок может принять и вынести его. …Из β-элемента удаляется избыток эмоций, способствовавший развитию взрывоопасного компонента». Противоположная ситуация реализуется в гиперболе: «Эмоция, не способная перенести пренебрежение, становится всё более интенсивной и увеличивается, чтобы вызвать к себе интерес, контейнер отвечает на это эвакуацией, всё более и более яростной» (Bion, 1965).
А. Ферро «В кабинете психоаналитика». Издательство Beta 2 Alpha.
#АнтониноФерро #Бион
#ревери #ПроективнаяИдентификация #контейнирование
Тема агрессии по самой своей природе особенно значима для психоанализа, т.к. тесно связана с проблемой влечений, инстинктов и, соответственно, защитных механизмов.
…Мне всего лишь хотелось бы подчеркнуть, что агрессия — это одна из основных природных склонностей особей нашего вида. Как говорил Бион (1978), человек подчинил себе все живые организмы на планете, кроме вирусов, а пациент с аналитиком подобны двум «диким и опасным» животным.
Несомненно, агрессия — это двигатель развития, соревнования, преодоления эдипового конфликта и т.д. Кроме этого (и еще помимо того, что агрессия позволяет получить доступ к разным душевным состояниям, которые она затем помогает человеку преодолеть), агрессия - это инструмент, который используется любым членом семьи для утверждения себя как индивида и для предохранения себя от поглощения группой, от слияния с ней (Bleger, 1967).
…Однако, как и все инфантильные протоэмоции, агрессия должна обрабатываться матерью («мать» здесь понимается в переносном смысле; имеется в виду важная функция внутри поля отношений, в котором живет ребёнок) в ее ревери и в ее а-функции и таким образом прийти в соответствие с требованиями окружаюшей среды. Так агрессия становится выразимой и превращается в двигатель роста, не разрушая самого индивида и других.
Но этот процесс не всегда протекает успешно, оставляя ребенка один на один с необходимостью «укрощать» очень высокий, необработанный уровень «сырой» агрессии, активируя целый ряд защитных механизмов, которые могут парализовать и саму агрессию, и эмоциональное развитие в целом.
…Мне хотелось бы добавить, что дефицит материнско-отцовской а-функции обычно влияет не только на одну агрессию (можно представить себе мать, у которой a-функция эффективна, но существует «слепая зона» восприятия именно по отношению к агрессии) — в большинстве случаев агрессия комбинирована с жадностью, ревностью и завистью, вулоть до возможности возникновения драматических ситуаций, подобных «констелляции смерти» (Williams, 1983).
Проблема заключается в неудаче проективных идентификаций, возбудителей агрессии; не будучи воспринятыми и трансформированными, они возвращаются «обогащенные» фрустрацией и злостью*. Таким образом, становится невозможным интроецировать трансформативный контейнер, который обрабатывает постоянно генерирующуюся агрессию. Эта же агрессия в «обработанном виде» становится настоящим двигателем развития и психического роста.
То же самое происходит и в аналитической ситуации, поэтому не столь важно интерпретировать агрессию, сколь важно способствовать развитию контейнера для ее поглощения и трансформации. При этом пациент оказывается «учеником» аналитика, который показывает ему в жизненной ситуации, как он умеет контейнировать и трансформировать то количество агрессии, которое постоянно высвобождается.
Другими словами, необходимо развивать у пациента «аппарат для думанья мыслей», дающий ему возможность обрабатывать даже очень высокие уровни агрессии (или, в более тяжелых случаях, позволяющий восстановить саму а-функцию).
*Бион в «Элементах психоанализа» пишет, что «в тот момент, когда проецированный ребёнком β-элемент контейнируется и «обезвреживается», он возвращается к нему в модифицированном виде, в котором ребёнок может принять и вынести его. …Из β-элемента удаляется избыток эмоций, способствовавший развитию взрывоопасного компонента». Противоположная ситуация реализуется в гиперболе: «Эмоция, не способная перенести пренебрежение, становится всё более интенсивной и увеличивается, чтобы вызвать к себе интерес, контейнер отвечает на это эвакуацией, всё более и более яростной» (Bion, 1965).
А. Ферро «В кабинете психоаналитика». Издательство Beta 2 Alpha.
#АнтониноФерро #Бион
#ревери #ПроективнаяИдентификация #контейнирование