Светская жизнь с Луизой Казати
Во время эпидемии испанки, которая унесла сестру маркизы, сама она решила утешиться кругосветным путешествием и в 1920 году закончила его остановкой на Капри. Роже Пейрефит пишет о ее приезде так: «Хотя говорят, что каприйциев ничем не удивишь, такое зрелище даже им доводится видеть не каждый день. На маркизе была шляпа звездочета, с которой спускались длинные покрывала, окутывавшие всю ее фигуру. Лицо заштукатурено, как у паяца, в ушах колокольчики. Тушь от жары потекла черными бороздками до самых запыленных туфель… В руках она держала хрустальный шар - видно, чтоб не потели ладони. Одна из ее служанок несла за нею куст из кованого железа, усеянный выкрашенными в ярко-алый цвет гранатами и с ярлычком, извещающим всех, что это подарок д’Аннунцио. Двух борзых, присыпанных розовой пудрой, и леопарда вел на поводках негр. Гайдук присматривал за тремя клетками: в одной удав, в другой несколько попугаев, в третьей филин. Несметное количество чемоданов и баулов погрузили на целый кортеж телег».
«На Капри маркиза изменила свой внешний вид, в соответствии с жарким климатом и условиями жизни на острове. волосы она перекрасила сначала в зеленый, а затем в черный цвет. Стала носить исключительно черные одежды и украшения. На острове до сих пор ходят слухи, что Луиза Казати проводила здесь сеансы черной магии и спала в гробу, как и ее любимая актриса, предмет поклонения и обожания, Сара Бернар».
Во время пребывания на Капри она пару раз выражала желание съездить на Сицилию, в Телемское аббатство Кроули. Но там как раз произошло несколько сомнительных смертей, и она решила не рисковать, смирившись даже с репутационными потерями. От нее все-таки ждали, что съездит.
Если ходить в оперу, то в головном уборе из цельных перьев павлина. Конечно, у нее везде была своя ложа, и половина удовольствия от убора терялась: ведь он идеален для загораживания обзора буквально сотне людей, если грамотно сесть. Но неудобства компенсировались тем, что с убора капала на окружающих кровь свежеубитого перед спектаклем петуха.
Если приглашать гостей, то встречать их лучше всего от головы до пят в кольчуге, пронзенной сотнями маленьких стрел с электрическими проводами внутри, чтобы они мерцали. Естественно, облили шампанским. Естественно, стрелы закоротило. Луиза дымилась, получила ожоги, но оно того стоило. Это был вообще неудачный вечер, потому что вызолоченная целиком служанка от жары и закупорки пор потеряла сознание, хотя ее и спасли гости, ногтями ободрав позолоту.
Над ее садом ходила по ночам своя собственная луна — огромная и электрическая. Это удобно и практично.
#20век #Италия #Франция #мода #серебряныйвек #фашизм
Во время эпидемии испанки, которая унесла сестру маркизы, сама она решила утешиться кругосветным путешествием и в 1920 году закончила его остановкой на Капри. Роже Пейрефит пишет о ее приезде так: «Хотя говорят, что каприйциев ничем не удивишь, такое зрелище даже им доводится видеть не каждый день. На маркизе была шляпа звездочета, с которой спускались длинные покрывала, окутывавшие всю ее фигуру. Лицо заштукатурено, как у паяца, в ушах колокольчики. Тушь от жары потекла черными бороздками до самых запыленных туфель… В руках она держала хрустальный шар - видно, чтоб не потели ладони. Одна из ее служанок несла за нею куст из кованого железа, усеянный выкрашенными в ярко-алый цвет гранатами и с ярлычком, извещающим всех, что это подарок д’Аннунцио. Двух борзых, присыпанных розовой пудрой, и леопарда вел на поводках негр. Гайдук присматривал за тремя клетками: в одной удав, в другой несколько попугаев, в третьей филин. Несметное количество чемоданов и баулов погрузили на целый кортеж телег».
«На Капри маркиза изменила свой внешний вид, в соответствии с жарким климатом и условиями жизни на острове. волосы она перекрасила сначала в зеленый, а затем в черный цвет. Стала носить исключительно черные одежды и украшения. На острове до сих пор ходят слухи, что Луиза Казати проводила здесь сеансы черной магии и спала в гробу, как и ее любимая актриса, предмет поклонения и обожания, Сара Бернар».
Во время пребывания на Капри она пару раз выражала желание съездить на Сицилию, в Телемское аббатство Кроули. Но там как раз произошло несколько сомнительных смертей, и она решила не рисковать, смирившись даже с репутационными потерями. От нее все-таки ждали, что съездит.
Если ходить в оперу, то в головном уборе из цельных перьев павлина. Конечно, у нее везде была своя ложа, и половина удовольствия от убора терялась: ведь он идеален для загораживания обзора буквально сотне людей, если грамотно сесть. Но неудобства компенсировались тем, что с убора капала на окружающих кровь свежеубитого перед спектаклем петуха.
Если приглашать гостей, то встречать их лучше всего от головы до пят в кольчуге, пронзенной сотнями маленьких стрел с электрическими проводами внутри, чтобы они мерцали. Естественно, облили шампанским. Естественно, стрелы закоротило. Луиза дымилась, получила ожоги, но оно того стоило. Это был вообще неудачный вечер, потому что вызолоченная целиком служанка от жары и закупорки пор потеряла сознание, хотя ее и спасли гости, ногтями ободрав позолоту.
Над ее садом ходила по ночам своя собственная луна — огромная и электрическая. Это удобно и практично.
#20век #Италия #Франция #мода #серебряныйвек #фашизм
[продолжение]
Если становилось тесно на собственной вилле, и на Капри, и в Венеции она романтично прогуливалась под луной по городу, стараясь казаться незаметной — просто обычной голой женщиной, в боа из черных перьев цапли, с двумя гепардами на инкрустированных бриллиантами поводках и в сопровождении большого негра с большим факелом и большим кривым ятаганом.
Ее окружали инженеры душ и настроений эпохи, ее рисовали и писали звезды всей Европы. Но надо сказать, и воспитывалась она на Гюисмансе и Уайльде, на эстетике «Саломеи» и на концепции «наперекор природе». В ней души не чаяли задорные итальянские фашисты — не забываем — для того времени, молодые, романтичные и прогрессивные ниспровергатели старого замшелого мира, и не такие кровавые, как эти ужасные большевики, а напротив, интеллигентные и «свои», европейские. Да и мало кто разбирался в тонкостях терминологии — где они фашисты, а где футуристы и сюрреалисты. С Казати переписывались и пользовались ее щедротами Маринетти, Муссолини, но самым-самым любимцем, получившим доступ к телу, был эрото-граф Габриэле д’Аннунцио, посвящавший ей свои произведения, как, впрочем, и менее приближенные к ней друзья-литераторы. Следы укусов и синяки после общения с романтиком маркиза обводила красками и выставляла напоказ, вообще привыкшая с азартом обсуждать тему фетишизма и садо-мазохизма в своих салонах. Много позже, в 2010 году, Карл Лагерфельд выпустит посвященную Казати коллекцию «Муссолина» с мотивами одновременно и римско-упадническими и итало-девятьсотдвадцатыми.
Предприимчивый Леон Бакст, когда Казати попросила его стать дизайнером одного из ее бриллиантовых комплектов, якобы отшутился тем, что это будет стоить как «Роллс-Ройс», только что, как писали в новостях, купленный магнатом Дж.П. Морганом. Она разузнала цену и уплатила.
Дягилев не только не мог ей отказать, но и повышал посещаемость своих «Русских сезонов» участием Казати в спектаклях. Уроки ей давала подруга — Айседора Дункан, сама великая мастерица общественного шока.
Это бесконечный рассказ, в принципе.
К 1930 году она разорилась, доживала в однокомнатной квартире на содержании дочери в Лондоне. Но вот уж у кого было что вспомнить на старости лет.
Если становилось тесно на собственной вилле, и на Капри, и в Венеции она романтично прогуливалась под луной по городу, стараясь казаться незаметной — просто обычной голой женщиной, в боа из черных перьев цапли, с двумя гепардами на инкрустированных бриллиантами поводках и в сопровождении большого негра с большим факелом и большим кривым ятаганом.
Ее окружали инженеры душ и настроений эпохи, ее рисовали и писали звезды всей Европы. Но надо сказать, и воспитывалась она на Гюисмансе и Уайльде, на эстетике «Саломеи» и на концепции «наперекор природе». В ней души не чаяли задорные итальянские фашисты — не забываем — для того времени, молодые, романтичные и прогрессивные ниспровергатели старого замшелого мира, и не такие кровавые, как эти ужасные большевики, а напротив, интеллигентные и «свои», европейские. Да и мало кто разбирался в тонкостях терминологии — где они фашисты, а где футуристы и сюрреалисты. С Казати переписывались и пользовались ее щедротами Маринетти, Муссолини, но самым-самым любимцем, получившим доступ к телу, был эрото-граф Габриэле д’Аннунцио, посвящавший ей свои произведения, как, впрочем, и менее приближенные к ней друзья-литераторы. Следы укусов и синяки после общения с романтиком маркиза обводила красками и выставляла напоказ, вообще привыкшая с азартом обсуждать тему фетишизма и садо-мазохизма в своих салонах. Много позже, в 2010 году, Карл Лагерфельд выпустит посвященную Казати коллекцию «Муссолина» с мотивами одновременно и римско-упадническими и итало-девятьсотдвадцатыми.
Предприимчивый Леон Бакст, когда Казати попросила его стать дизайнером одного из ее бриллиантовых комплектов, якобы отшутился тем, что это будет стоить как «Роллс-Ройс», только что, как писали в новостях, купленный магнатом Дж.П. Морганом. Она разузнала цену и уплатила.
Дягилев не только не мог ей отказать, но и повышал посещаемость своих «Русских сезонов» участием Казати в спектаклях. Уроки ей давала подруга — Айседора Дункан, сама великая мастерица общественного шока.
Это бесконечный рассказ, в принципе.
К 1930 году она разорилась, доживала в однокомнатной квартире на содержании дочери в Лондоне. Но вот уж у кого было что вспомнить на старости лет.
Башня Пяти Архитектурных Ордеров в комплексе Бодлианской библиотеки Оксфордского университета. Возведена в 1613-1624 годы при Иакове I Стюарте, покровителе наук, искусств и поклоннике Якоба Бёме.
Снизу доверху здесь представлены тосканский, дорический, ионический, коринфский и композитный (если кому так удобнее – «смешанный») ордера.
Иаков предпослал собранию своих философских и богословских сочинений, изданному в 1620 году, предисловие, где говорилось, в частности: «Не будь я королем, я хотел бы состоять при Университете. А если б суждено было стать узником, я избрал бы себе местом заточения Библиотеку, и чтобы рядом со мной сидели прикованными лучшие сочинители». Его статуя венчает башню.
#Стюарты #Англия #масонство #17век
Снизу доверху здесь представлены тосканский, дорический, ионический, коринфский и композитный (если кому так удобнее – «смешанный») ордера.
Иаков предпослал собранию своих философских и богословских сочинений, изданному в 1620 году, предисловие, где говорилось, в частности: «Не будь я королем, я хотел бы состоять при Университете. А если б суждено было стать узником, я избрал бы себе местом заточения Библиотеку, и чтобы рядом со мной сидели прикованными лучшие сочинители». Его статуя венчает башню.
#Стюарты #Англия #масонство #17век
Робер Амбелен «Масонство, которое забыли», 1985
Иаков I Английский (Иаков VI Шотландский) родился в Эдинбурге 19 июня (30 июня – по Григорианскому календарю) 1566 г. и умер в Теобальд–парке 27 марта 1625 г. Он был сыном Марии Стюарт и Генри Стюарта из Леннокса, кузеном лорда Дарнли. Иаков I женился на Анне Датской (18.12.1574 – 02.03.1619), и от этого брака родился Карл I. Иаков I вступил на английский престол после Елизаветы I и принял англиканство, начав преследования одновременно католиков и протестантов–пресвитериан. Несомненно будучи знакомым с основами эзотерики, он покровительствовал собраниям розенкрейцеров в лондонской таверне «Сирена». В 1590 г. он предпринял путешествие в Сканию на севере Швеции и подружился с Тихо Браге, астрономом и сведущим в магии астрологом, автором магического календаря, носящего его имя, в его обсерватории в Ураниборге.
На обратном пути из Ураниборга он провел некоторое время у Вильгельма IV Мудрого, ландграфа Гессен–Кассельского, покровителя Тихо Браге, также связанного с современными ему розенкрейцерами. По возвращении в Англию Иаков I опубликовал свой фундаментальный труд «Daemonologia; hoc est adversus incantationem sive magiam, institutio, forma dialogi concepta, & in libros III. distincta: authore serenissimo potentissimoque principe, dn. Iacobo, dei gratia Angliae, Scotiae, Hyberniae, ac Franciae rege, fidei defensore, &c. Ex anglico quidem sermone per Vincentium Meusevotium in belgicum; nunc verò è belgico in latinum conversa, opera M. Herman Germbergii» («Демонология, сиречь вредоносных призываний, или магии, учреждение, замысленное в форме диалогов и в трех книгах изданное, авторства светлейшего и могущественнейшего принца господина Иакова, милостью Божьей короля Англии, Шотландии, Ирландии и Франции, защитника веры и прочая. С английского языка Винсентом Мёзевоцием на бельгийский, а ныне то же с бельгийского на латинский переведено, работа господина Германа Гермбергия»). В 1593 г. он учредил Королевский орден Розы и Креста (Rose-Croix Royale) из тридцати двух членов Ордена Святого Андрея и Чертополоха, учрежденного королем Робертом Брюсом в 1314 г. и возрожденного его отцом Иаковом V в 1540 г.
После смерти Елизаветы I он стал в 1603 г. королем Англии и Шотландии под именем Иакова I. Шотландские оперативные масоны имели тогда полное право выбрать его своим великим мастером, а по праву короля Иаков I тогда же стал великим мастером английских масонов, а в Шотландии ему потом наследовал на этом посту во главе всех оперативных лож Уильям Синклер Росслинский.
#Стюарты #Англия #масонство #17век
Иаков I Английский (Иаков VI Шотландский) родился в Эдинбурге 19 июня (30 июня – по Григорианскому календарю) 1566 г. и умер в Теобальд–парке 27 марта 1625 г. Он был сыном Марии Стюарт и Генри Стюарта из Леннокса, кузеном лорда Дарнли. Иаков I женился на Анне Датской (18.12.1574 – 02.03.1619), и от этого брака родился Карл I. Иаков I вступил на английский престол после Елизаветы I и принял англиканство, начав преследования одновременно католиков и протестантов–пресвитериан. Несомненно будучи знакомым с основами эзотерики, он покровительствовал собраниям розенкрейцеров в лондонской таверне «Сирена». В 1590 г. он предпринял путешествие в Сканию на севере Швеции и подружился с Тихо Браге, астрономом и сведущим в магии астрологом, автором магического календаря, носящего его имя, в его обсерватории в Ураниборге.
На обратном пути из Ураниборга он провел некоторое время у Вильгельма IV Мудрого, ландграфа Гессен–Кассельского, покровителя Тихо Браге, также связанного с современными ему розенкрейцерами. По возвращении в Англию Иаков I опубликовал свой фундаментальный труд «Daemonologia; hoc est adversus incantationem sive magiam, institutio, forma dialogi concepta, & in libros III. distincta: authore serenissimo potentissimoque principe, dn. Iacobo, dei gratia Angliae, Scotiae, Hyberniae, ac Franciae rege, fidei defensore, &c. Ex anglico quidem sermone per Vincentium Meusevotium in belgicum; nunc verò è belgico in latinum conversa, opera M. Herman Germbergii» («Демонология, сиречь вредоносных призываний, или магии, учреждение, замысленное в форме диалогов и в трех книгах изданное, авторства светлейшего и могущественнейшего принца господина Иакова, милостью Божьей короля Англии, Шотландии, Ирландии и Франции, защитника веры и прочая. С английского языка Винсентом Мёзевоцием на бельгийский, а ныне то же с бельгийского на латинский переведено, работа господина Германа Гермбергия»). В 1593 г. он учредил Королевский орден Розы и Креста (Rose-Croix Royale) из тридцати двух членов Ордена Святого Андрея и Чертополоха, учрежденного королем Робертом Брюсом в 1314 г. и возрожденного его отцом Иаковом V в 1540 г.
После смерти Елизаветы I он стал в 1603 г. королем Англии и Шотландии под именем Иакова I. Шотландские оперативные масоны имели тогда полное право выбрать его своим великим мастером, а по праву короля Иаков I тогда же стал великим мастером английских масонов, а в Шотландии ему потом наследовал на этом посту во главе всех оперативных лож Уильям Синклер Росслинский.
#Стюарты #Англия #масонство #17век
Век живи — век учись.
Чемерица — многолетняя трава, похожая внешне на черемшу. Несколько ее видов, включая очень распространенную чемерицу Лобеля, обладают анестезирующим действием, а также, как белладонна, отключают мышцы, расширяют зрачки, разглаживают кожу и т.д. Но в основном использовались античными женщинами для облегчения болей у беременных с начала и до схваток.
Однако. Если начать использовать для тех же целей ложную чемерицу или белую чемерицу (которые, конечно, не различишь), то это приводит к серьезным отклонениям в развитии плода, в частности, рождаются циклопы. Довольно познавательно.
Чемерица — многолетняя трава, похожая внешне на черемшу. Несколько ее видов, включая очень распространенную чемерицу Лобеля, обладают анестезирующим действием, а также, как белладонна, отключают мышцы, расширяют зрачки, разглаживают кожу и т.д. Но в основном использовались античными женщинами для облегчения болей у беременных с начала и до схваток.
Однако. Если начать использовать для тех же целей ложную чемерицу или белую чемерицу (которые, конечно, не различишь), то это приводит к серьезным отклонениям в развитии плода, в частности, рождаются циклопы. Довольно познавательно.
The Gentlemen’s Magazine, Лондон, январь 1841 г.
рубрика «Анекдоты и некрологи» (да)
Экипаж Джорджа Вашингтона, уже президента, ехал по какой-то дороге, которую перегородил воз сена. Адъютант пытался кричать на селянина, но тот отвечал, что у него на дорогу такие же права, как у президента. Офицер передал разговор Вашингтону, и тот ответил: «Ну так и есть» (So he has).
***
Известный и высокопоставленный судья виконт Стендиш О’Грейди, Первый барон ирландского казначейства, оставил после себя отдельный том записанных за ним фразочек. Выпуская на волю в зале суда очевидных разбойников с большой дороги вследствие недостатка доказательств вины и встречных исков за незаконное задержание, он предупредил тюремщика:
- Прошу вас, О’Мерфи, задержать этих господ до семи-полвосьмого. Мне в пять ехать домой, так что дайте мне хотя бы пару часов форы.
рубрика «Анекдоты и некрологи» (да)
Экипаж Джорджа Вашингтона, уже президента, ехал по какой-то дороге, которую перегородил воз сена. Адъютант пытался кричать на селянина, но тот отвечал, что у него на дорогу такие же права, как у президента. Офицер передал разговор Вашингтону, и тот ответил: «Ну так и есть» (So he has).
***
Известный и высокопоставленный судья виконт Стендиш О’Грейди, Первый барон ирландского казначейства, оставил после себя отдельный том записанных за ним фразочек. Выпуская на волю в зале суда очевидных разбойников с большой дороги вследствие недостатка доказательств вины и встречных исков за незаконное задержание, он предупредил тюремщика:
- Прошу вас, О’Мерфи, задержать этих господ до семи-полвосьмого. Мне в пять ехать домой, так что дайте мне хотя бы пару часов форы.
Герои сопротивления, седлатели тигров наперекор современному миру - раньше и теперь