Вот интересно все-таки, как архетипические сны ходят одними и теми же сюжетами на протяжении веков у людей самых разных образования и биографии. Хоть сейчас в учебник. Мать Пипса умерла за три месяца до этого. Камень из мочеточника ему вырезали девять лет назад.
(На любителя – не обязательно читать прям-таки всем.)
Дневник Самуэля Пипса
29 июня 1667 года
Проснулся. Ночью снились разные дурные сны о моем отце, сестре и матери, что они якобы приехали к нам, мы с женой встречали их у ворот моей конторы, они все в кружевах и говорят, что останутся у нас на Первое мая. Мать сказала, что забыла перчатки, а я вспомнил, что у меня в кабинете лежит лишняя пара перчаток жены и сказал, что сейчас ей принесу, а потом вспомнил, что как это так, что мать к нам приехала, когда мы носим по ней траур, и значит, мы что-то неправильно поняли, и она все это время жива, и я тогда сразу придумал, что если кто спросит, мы скажем, что это теща, мать жены, умерла, и мы носим траур по ней. Мне стало совсем не по себе, и я проснулся.
А потом еще приснилось, что очень сильно болит, когда мочусь, как от камня, и что я вышел помочиться с порога в сад, взялся за кончик этой штуки (this thing, просто thing), а она оторвалась, и в руке у меня оказался кусок дерьма, и мне пришло в голову, что это, значит, я заболел тем же, чем тёте Пипс, жена дяди Роберта [ректовагинальный свищ, вероятно]. И потом продолжил тянуть за свою штуку и что-то оторвал, бросил это на землю, и оно было похоже на слизь или сопли, а потом набухло и превратилось в какую-то серую птицу. Я хотел ее схватить, но она шарахнулась мимо меня в соседский сад, сэра Миннеса, и я проснулся.
Вот такие сны меня мучали всю ночь.
#Англия #первоисточник #Пипс #17век
(На любителя – не обязательно читать прям-таки всем.)
Дневник Самуэля Пипса
29 июня 1667 года
Проснулся. Ночью снились разные дурные сны о моем отце, сестре и матери, что они якобы приехали к нам, мы с женой встречали их у ворот моей конторы, они все в кружевах и говорят, что останутся у нас на Первое мая. Мать сказала, что забыла перчатки, а я вспомнил, что у меня в кабинете лежит лишняя пара перчаток жены и сказал, что сейчас ей принесу, а потом вспомнил, что как это так, что мать к нам приехала, когда мы носим по ней траур, и значит, мы что-то неправильно поняли, и она все это время жива, и я тогда сразу придумал, что если кто спросит, мы скажем, что это теща, мать жены, умерла, и мы носим траур по ней. Мне стало совсем не по себе, и я проснулся.
А потом еще приснилось, что очень сильно болит, когда мочусь, как от камня, и что я вышел помочиться с порога в сад, взялся за кончик этой штуки (this thing, просто thing), а она оторвалась, и в руке у меня оказался кусок дерьма, и мне пришло в голову, что это, значит, я заболел тем же, чем тёте Пипс, жена дяди Роберта [ректовагинальный свищ, вероятно]. И потом продолжил тянуть за свою штуку и что-то оторвал, бросил это на землю, и оно было похоже на слизь или сопли, а потом набухло и превратилось в какую-то серую птицу. Я хотел ее схватить, но она шарахнулась мимо меня в соседский сад, сэра Миннеса, и я проснулся.
Вот такие сны меня мучали всю ночь.
#Англия #первоисточник #Пипс #17век
«Калифорнийская сатанинская паника»
Растянутый во времени почти на все восьмидесятые феномен сатано-педофильской паники, охватившей Калифорнию, может считаться образцовым. Его хоть в учебники ставь: как создать социально-культурное явление ни для чего и ни с чего. Без всякой конспирологии. Паника эта не принесла дивидендов никому из участников и зачинщиков, никаким религиозным и политическим силам или организациям. Только обогатила местных юристов – соль и плоть американской земли.
Послевоенные американские матери, пережившие годы сексуальной революции и перебесившиеся на студенческих баррикадах и в хипповских коммунах, к 1980 году уже завели домики с белыми заборчиками и наплодили пухлощеких карапузов. Их спутники жизни сбрили бакенбарды и локоны, устроились работать в банки и сделали этих матерей честными женщинами в чинных церквях приличных пригородных кондоминиумов. За белыми заборчиками, еще не зная того, росла уже следующая культурно-поколенческая страта – корпоративные яппи, которым суждено было создать всю уже ставшую теперь обыденной культуру стекла-и-бетона, совещаний с презентациями, промискуитета по пятницам и интриг у кулера.
Но борьба за права женщин и их роль в военной и послевоенной Америке изменили парадигму женской жизни раз и навсегда. Ностальгический образ красавицы в передничке, встречающей мужа с работы, с картин Нормана Роквелла и из сериала «Безумцы» ушел в прошлое. Американки стали много и ожесточенно работать, строить карьеры, сразу начав обгонять мужчин. По всей Калифорнии открылись сотни, а по Америке – десятки тысяч, новых детских садов: полного дня, пансионного типа с проживанием и типа продленки, на несколько часов. Материнскую сепарационную тревогу никто не отменял. Комплекс плохой матери тоже не отменял никто. Отягощающие обстоятельства вроде вечного невроза на работе, преодоления «стеклянного потолка», алкоголизма и наркомании как обязательных спутников стресса не отменит никто и никогда. Разводы в респектабельной Калифорнии корпоративных работников подскочили на 50%. (В богопротивной Калифорнии шоу-бизнеса их никто никогда и не считал – бесполезно.) И оказалось достаточно одной искры, чтобы пламя охватило штат надолго и прочно. И каждый следующий шаг в этом водевиле был краше предыдущего. В мозгу любого кинозрителя засел образ из американского кино – толпа селян с вилами и факелами, которая идет с кем-то «просто поговорить». Для Америки это не образ из кино, а если не непосредственная, то вполне вероятная реалия, скрепа и законное врожденное священное право. Но началось все с малого.
В августе 1983 года у маленького сына местной жительницы Джуди Джонсон заболела попа. Она отвела его в больницу и вышла оттуда с уверенностью, что сын подвергся насилию. Врачи такого у себя в бумагах не записали, но с активной растревоженной женщиной не спорили.
Шаг второй. Джуди выбрала единственного мужчину – работника семейного детсада Макмартин, Раймонда Баки, и подала на него заявление. Баки арестовали. Но через неделю отпустили, потому что ничего на него не нашли.
Шаг третий и первый из гениальных. Окружной департамент полиции Манхеттен-бич разослал всем родителям письмо с просьбой расспросить детей по интересующим вопросам. Родители с азартом приступили к работе.
За неделю дети (от 2 до 5 лет, классика) поголовно все покаялись в участии в педофилических оргиях и на показываемых фотографиях опознали как своих насильников всех работников детского сада, а также половину пантеона голливудских звезд прошлого и настоящего, равно как и половину людей со стоковых фотографий из рекламных агентств. Но сама игра детям понравилась. Они проявляли инициативу и хотели рассказывать все больше и больше. Полицейским и надоело, и столько людей у них не было – от работы отрывать.
#США #20век #конспирология
Растянутый во времени почти на все восьмидесятые феномен сатано-педофильской паники, охватившей Калифорнию, может считаться образцовым. Его хоть в учебники ставь: как создать социально-культурное явление ни для чего и ни с чего. Без всякой конспирологии. Паника эта не принесла дивидендов никому из участников и зачинщиков, никаким религиозным и политическим силам или организациям. Только обогатила местных юристов – соль и плоть американской земли.
Послевоенные американские матери, пережившие годы сексуальной революции и перебесившиеся на студенческих баррикадах и в хипповских коммунах, к 1980 году уже завели домики с белыми заборчиками и наплодили пухлощеких карапузов. Их спутники жизни сбрили бакенбарды и локоны, устроились работать в банки и сделали этих матерей честными женщинами в чинных церквях приличных пригородных кондоминиумов. За белыми заборчиками, еще не зная того, росла уже следующая культурно-поколенческая страта – корпоративные яппи, которым суждено было создать всю уже ставшую теперь обыденной культуру стекла-и-бетона, совещаний с презентациями, промискуитета по пятницам и интриг у кулера.
Но борьба за права женщин и их роль в военной и послевоенной Америке изменили парадигму женской жизни раз и навсегда. Ностальгический образ красавицы в передничке, встречающей мужа с работы, с картин Нормана Роквелла и из сериала «Безумцы» ушел в прошлое. Американки стали много и ожесточенно работать, строить карьеры, сразу начав обгонять мужчин. По всей Калифорнии открылись сотни, а по Америке – десятки тысяч, новых детских садов: полного дня, пансионного типа с проживанием и типа продленки, на несколько часов. Материнскую сепарационную тревогу никто не отменял. Комплекс плохой матери тоже не отменял никто. Отягощающие обстоятельства вроде вечного невроза на работе, преодоления «стеклянного потолка», алкоголизма и наркомании как обязательных спутников стресса не отменит никто и никогда. Разводы в респектабельной Калифорнии корпоративных работников подскочили на 50%. (В богопротивной Калифорнии шоу-бизнеса их никто никогда и не считал – бесполезно.) И оказалось достаточно одной искры, чтобы пламя охватило штат надолго и прочно. И каждый следующий шаг в этом водевиле был краше предыдущего. В мозгу любого кинозрителя засел образ из американского кино – толпа селян с вилами и факелами, которая идет с кем-то «просто поговорить». Для Америки это не образ из кино, а если не непосредственная, то вполне вероятная реалия, скрепа и законное врожденное священное право. Но началось все с малого.
В августе 1983 года у маленького сына местной жительницы Джуди Джонсон заболела попа. Она отвела его в больницу и вышла оттуда с уверенностью, что сын подвергся насилию. Врачи такого у себя в бумагах не записали, но с активной растревоженной женщиной не спорили.
Шаг второй. Джуди выбрала единственного мужчину – работника семейного детсада Макмартин, Раймонда Баки, и подала на него заявление. Баки арестовали. Но через неделю отпустили, потому что ничего на него не нашли.
Шаг третий и первый из гениальных. Окружной департамент полиции Манхеттен-бич разослал всем родителям письмо с просьбой расспросить детей по интересующим вопросам. Родители с азартом приступили к работе.
За неделю дети (от 2 до 5 лет, классика) поголовно все покаялись в участии в педофилических оргиях и на показываемых фотографиях опознали как своих насильников всех работников детского сада, а также половину пантеона голливудских звезд прошлого и настоящего, равно как и половину людей со стоковых фотографий из рекламных агентств. Но сама игра детям понравилась. Они проявляли инициативу и хотели рассказывать все больше и больше. Полицейским и надоело, и столько людей у них не было – от работы отрывать.
#США #20век #конспирология
[продолжение]
И они сделали четвертый гениальный шаг. Дали добро уже давно осаждавшим их пороги активистам Всеамериканской Сети Осведомленности о Культах (Cult Awareness Network), которые предлагали помощь. Антикультисты взялись за детей с новой энергией.
За следующие пару недель дети с радостью рассказали, что педофилы занимались с ними этим самым в ходе исполнения сатанинских ритуалов, где также имели место питье крови детей и животных, убийство животных, глумление над трупами, некрофилия, голые игрища вакхического типа и видеофиксация вышеупомянутого.
Американские родители не торопясь точили вилы и смолили факелы. Просто пока что всю работу делали за них: детсад Макмартинов закрыли, всех работников допросили и отпустили, но им пришлось разъехаться по другим штатам, да и то без гарантии трудоустройства. Владельцев детсада 22 марта 1983 года арестовали и начали судить по 115 случаям издевательств над детьми. Пресса сделала свое дело, и аналогичные чистки и процессы начались в том же году в соседнем округе Керн, в следующем году – в Массачусетсе, потом в Теннесси, Нью-Йорке, и к 1990 году таких локальных паник было уже 14. Мерилом 1990 год выбран потому, что именно тогда Вирджинию Макмартин наконец полностью оправдали и очистили от обвинений.
А произошло это потому, что в 1985 году гипотетическая Красная Женщина все-таки отбросила обиняки и зашептала в ухо окружному прокурору Манхеттен-бич не какой-то там очередной гениальный план пятого шага, а сакраментальное «сожги их всех». И он выставил повзрослевших детей – жертв сатанинского насилия на открытый последний решительный процесс над всеамериканской преступной организацией педофилов - детсадовских работников, голливудских звезд и парней с рекламы феррари, - после которого, как подразумевалось, добрые жители штата уже могли расчехлять дробовики и с факелами отправляться в путь.
Антикультисты любовно разгладили детям галстучки, сказали обычное «только не волнуйся, всё ты выучил, вон мы сколько долбили». И дети рассказали на публичном слушании и старое – про оргии и кровь козла, и новое – что под детсадом вырыты туннели вниз – до ада и вбок – до Вашингтона и других городов, что по ним ходят черти и летают ведьмы. Что их кровь собирают в бидоны и вывозят из города по железной дороге – ах да, там в туннелях еще железная дорога. На второй день процесс перестал быть публичным, на пятый тихонько свернулся. Но поскольку случаев было заявлено 115, изучение всех обстоятельств по ним заняло около семи лет.
Педофильские школьные и детсадовские паники в США случаются регулярно до сих пор. Каждый раз они моментально получают «сатанинский» налет, потому что США – все же очень религиозная страна именно мракобесно-погромного настроения. Обязательные элементы педофилии и сатанизма сопровождали все последние массовые истерии – Пиццагейт, Кьюанон, Бээлэм, дело Эпштейна, дело Вайнштейна, дело Нассара и т.д. Конечно, они транслируются в современных условиях на весь мир, однако в не-американских прессе и соцсетях лишены 400-летнего бэкграунда и контакта с психологией читателя, почти не затрагивая его эмоционально.
И они сделали четвертый гениальный шаг. Дали добро уже давно осаждавшим их пороги активистам Всеамериканской Сети Осведомленности о Культах (Cult Awareness Network), которые предлагали помощь. Антикультисты взялись за детей с новой энергией.
За следующие пару недель дети с радостью рассказали, что педофилы занимались с ними этим самым в ходе исполнения сатанинских ритуалов, где также имели место питье крови детей и животных, убийство животных, глумление над трупами, некрофилия, голые игрища вакхического типа и видеофиксация вышеупомянутого.
Американские родители не торопясь точили вилы и смолили факелы. Просто пока что всю работу делали за них: детсад Макмартинов закрыли, всех работников допросили и отпустили, но им пришлось разъехаться по другим штатам, да и то без гарантии трудоустройства. Владельцев детсада 22 марта 1983 года арестовали и начали судить по 115 случаям издевательств над детьми. Пресса сделала свое дело, и аналогичные чистки и процессы начались в том же году в соседнем округе Керн, в следующем году – в Массачусетсе, потом в Теннесси, Нью-Йорке, и к 1990 году таких локальных паник было уже 14. Мерилом 1990 год выбран потому, что именно тогда Вирджинию Макмартин наконец полностью оправдали и очистили от обвинений.
А произошло это потому, что в 1985 году гипотетическая Красная Женщина все-таки отбросила обиняки и зашептала в ухо окружному прокурору Манхеттен-бич не какой-то там очередной гениальный план пятого шага, а сакраментальное «сожги их всех». И он выставил повзрослевших детей – жертв сатанинского насилия на открытый последний решительный процесс над всеамериканской преступной организацией педофилов - детсадовских работников, голливудских звезд и парней с рекламы феррари, - после которого, как подразумевалось, добрые жители штата уже могли расчехлять дробовики и с факелами отправляться в путь.
Антикультисты любовно разгладили детям галстучки, сказали обычное «только не волнуйся, всё ты выучил, вон мы сколько долбили». И дети рассказали на публичном слушании и старое – про оргии и кровь козла, и новое – что под детсадом вырыты туннели вниз – до ада и вбок – до Вашингтона и других городов, что по ним ходят черти и летают ведьмы. Что их кровь собирают в бидоны и вывозят из города по железной дороге – ах да, там в туннелях еще железная дорога. На второй день процесс перестал быть публичным, на пятый тихонько свернулся. Но поскольку случаев было заявлено 115, изучение всех обстоятельств по ним заняло около семи лет.
Педофильские школьные и детсадовские паники в США случаются регулярно до сих пор. Каждый раз они моментально получают «сатанинский» налет, потому что США – все же очень религиозная страна именно мракобесно-погромного настроения. Обязательные элементы педофилии и сатанизма сопровождали все последние массовые истерии – Пиццагейт, Кьюанон, Бээлэм, дело Эпштейна, дело Вайнштейна, дело Нассара и т.д. Конечно, они транслируются в современных условиях на весь мир, однако в не-американских прессе и соцсетях лишены 400-летнего бэкграунда и контакта с психологией читателя, почти не затрагивая его эмоционально.
Концептуальные методики ухода за собой
Луиза-Адель-Роза-Мария Амман, маркиза ди Рома Казати-Стампа ди Сончино (1881-1957) — сверхбогатая наследница, икона «серебряного века» в Европе, держательница салонов и меценатка, гранд-дама эпатажа, сексуальной революции и мира эксклюзивной моды. Прославилась своими приемами в Италии, Франции, Англии и США, дававшими балу-у-сатаны 666 очков форы.
Имела маленькую заостренную голову со скошенным лбом и лицом, как у грызуна, с очень острыми скулами и очень большими глазами, почти отсутствовавшими губами и крючковатым носом. Очень высокая и костлявая.
Радикально белила лицо пудрой и тональными кремами до кондиции гейши. Зрачки увеличивала белладонной и опиатами. Ими же балансировала настроение. Обводила контур глаз сурьмой и индиговой тушью. Брови заклеивала полосками черного бархата, к векам крепились двухдюймовые накладные ресницы. Скулы оттеняла бордовыми румянами (по белой маске). Волосы красила в неестественный пламенно-рыжий цвет.
Фигуру, в зависимости от настроения, или выставляла au naturel, пренебрегая одеждой, или драпировала так, что про то, что там подразумевается фигура, вообще никто не помнил. Носила ожерелья из живых змей, леопардовые комплекты в сочетании с живыми леопардами как спутниками, ассирийские, римские и прочие экзотические уборы прямо из музеев.
И каков был гениальный итог-на-выходе.
Все вышеприведенное — описание Жана Кокто. И он резюмирует: «Пугающая маска, выставленная на всеобщее обозрение, внушала мужчинам мысль, что эта женщина, по своей доброй воле и с какой-то тайной целью, загубила скрывающуюся под всем этим великую красоту — красоту, которой на самом деле никогда не было».
Как говорится, профит.
#19век #Италия #Франция #мода #серебряныйвек
Луиза-Адель-Роза-Мария Амман, маркиза ди Рома Казати-Стампа ди Сончино (1881-1957) — сверхбогатая наследница, икона «серебряного века» в Европе, держательница салонов и меценатка, гранд-дама эпатажа, сексуальной революции и мира эксклюзивной моды. Прославилась своими приемами в Италии, Франции, Англии и США, дававшими балу-у-сатаны 666 очков форы.
Имела маленькую заостренную голову со скошенным лбом и лицом, как у грызуна, с очень острыми скулами и очень большими глазами, почти отсутствовавшими губами и крючковатым носом. Очень высокая и костлявая.
Радикально белила лицо пудрой и тональными кремами до кондиции гейши. Зрачки увеличивала белладонной и опиатами. Ими же балансировала настроение. Обводила контур глаз сурьмой и индиговой тушью. Брови заклеивала полосками черного бархата, к векам крепились двухдюймовые накладные ресницы. Скулы оттеняла бордовыми румянами (по белой маске). Волосы красила в неестественный пламенно-рыжий цвет.
Фигуру, в зависимости от настроения, или выставляла au naturel, пренебрегая одеждой, или драпировала так, что про то, что там подразумевается фигура, вообще никто не помнил. Носила ожерелья из живых змей, леопардовые комплекты в сочетании с живыми леопардами как спутниками, ассирийские, римские и прочие экзотические уборы прямо из музеев.
И каков был гениальный итог-на-выходе.
Все вышеприведенное — описание Жана Кокто. И он резюмирует: «Пугающая маска, выставленная на всеобщее обозрение, внушала мужчинам мысль, что эта женщина, по своей доброй воле и с какой-то тайной целью, загубила скрывающуюся под всем этим великую красоту — красоту, которой на самом деле никогда не было».
Как говорится, профит.
#19век #Италия #Франция #мода #серебряныйвек
Светская жизнь с Луизой Казати
Во время эпидемии испанки, которая унесла сестру маркизы, сама она решила утешиться кругосветным путешествием и в 1920 году закончила его остановкой на Капри. Роже Пейрефит пишет о ее приезде так: «Хотя говорят, что каприйциев ничем не удивишь, такое зрелище даже им доводится видеть не каждый день. На маркизе была шляпа звездочета, с которой спускались длинные покрывала, окутывавшие всю ее фигуру. Лицо заштукатурено, как у паяца, в ушах колокольчики. Тушь от жары потекла черными бороздками до самых запыленных туфель… В руках она держала хрустальный шар - видно, чтоб не потели ладони. Одна из ее служанок несла за нею куст из кованого железа, усеянный выкрашенными в ярко-алый цвет гранатами и с ярлычком, извещающим всех, что это подарок д’Аннунцио. Двух борзых, присыпанных розовой пудрой, и леопарда вел на поводках негр. Гайдук присматривал за тремя клетками: в одной удав, в другой несколько попугаев, в третьей филин. Несметное количество чемоданов и баулов погрузили на целый кортеж телег».
«На Капри маркиза изменила свой внешний вид, в соответствии с жарким климатом и условиями жизни на острове. волосы она перекрасила сначала в зеленый, а затем в черный цвет. Стала носить исключительно черные одежды и украшения. На острове до сих пор ходят слухи, что Луиза Казати проводила здесь сеансы черной магии и спала в гробу, как и ее любимая актриса, предмет поклонения и обожания, Сара Бернар».
Во время пребывания на Капри она пару раз выражала желание съездить на Сицилию, в Телемское аббатство Кроули. Но там как раз произошло несколько сомнительных смертей, и она решила не рисковать, смирившись даже с репутационными потерями. От нее все-таки ждали, что съездит.
Если ходить в оперу, то в головном уборе из цельных перьев павлина. Конечно, у нее везде была своя ложа, и половина удовольствия от убора терялась: ведь он идеален для загораживания обзора буквально сотне людей, если грамотно сесть. Но неудобства компенсировались тем, что с убора капала на окружающих кровь свежеубитого перед спектаклем петуха.
Если приглашать гостей, то встречать их лучше всего от головы до пят в кольчуге, пронзенной сотнями маленьких стрел с электрическими проводами внутри, чтобы они мерцали. Естественно, облили шампанским. Естественно, стрелы закоротило. Луиза дымилась, получила ожоги, но оно того стоило. Это был вообще неудачный вечер, потому что вызолоченная целиком служанка от жары и закупорки пор потеряла сознание, хотя ее и спасли гости, ногтями ободрав позолоту.
Над ее садом ходила по ночам своя собственная луна — огромная и электрическая. Это удобно и практично.
#20век #Италия #Франция #мода #серебряныйвек #фашизм
Во время эпидемии испанки, которая унесла сестру маркизы, сама она решила утешиться кругосветным путешествием и в 1920 году закончила его остановкой на Капри. Роже Пейрефит пишет о ее приезде так: «Хотя говорят, что каприйциев ничем не удивишь, такое зрелище даже им доводится видеть не каждый день. На маркизе была шляпа звездочета, с которой спускались длинные покрывала, окутывавшие всю ее фигуру. Лицо заштукатурено, как у паяца, в ушах колокольчики. Тушь от жары потекла черными бороздками до самых запыленных туфель… В руках она держала хрустальный шар - видно, чтоб не потели ладони. Одна из ее служанок несла за нею куст из кованого железа, усеянный выкрашенными в ярко-алый цвет гранатами и с ярлычком, извещающим всех, что это подарок д’Аннунцио. Двух борзых, присыпанных розовой пудрой, и леопарда вел на поводках негр. Гайдук присматривал за тремя клетками: в одной удав, в другой несколько попугаев, в третьей филин. Несметное количество чемоданов и баулов погрузили на целый кортеж телег».
«На Капри маркиза изменила свой внешний вид, в соответствии с жарким климатом и условиями жизни на острове. волосы она перекрасила сначала в зеленый, а затем в черный цвет. Стала носить исключительно черные одежды и украшения. На острове до сих пор ходят слухи, что Луиза Казати проводила здесь сеансы черной магии и спала в гробу, как и ее любимая актриса, предмет поклонения и обожания, Сара Бернар».
Во время пребывания на Капри она пару раз выражала желание съездить на Сицилию, в Телемское аббатство Кроули. Но там как раз произошло несколько сомнительных смертей, и она решила не рисковать, смирившись даже с репутационными потерями. От нее все-таки ждали, что съездит.
Если ходить в оперу, то в головном уборе из цельных перьев павлина. Конечно, у нее везде была своя ложа, и половина удовольствия от убора терялась: ведь он идеален для загораживания обзора буквально сотне людей, если грамотно сесть. Но неудобства компенсировались тем, что с убора капала на окружающих кровь свежеубитого перед спектаклем петуха.
Если приглашать гостей, то встречать их лучше всего от головы до пят в кольчуге, пронзенной сотнями маленьких стрел с электрическими проводами внутри, чтобы они мерцали. Естественно, облили шампанским. Естественно, стрелы закоротило. Луиза дымилась, получила ожоги, но оно того стоило. Это был вообще неудачный вечер, потому что вызолоченная целиком служанка от жары и закупорки пор потеряла сознание, хотя ее и спасли гости, ногтями ободрав позолоту.
Над ее садом ходила по ночам своя собственная луна — огромная и электрическая. Это удобно и практично.
#20век #Италия #Франция #мода #серебряныйвек #фашизм
[продолжение]
Если становилось тесно на собственной вилле, и на Капри, и в Венеции она романтично прогуливалась под луной по городу, стараясь казаться незаметной — просто обычной голой женщиной, в боа из черных перьев цапли, с двумя гепардами на инкрустированных бриллиантами поводках и в сопровождении большого негра с большим факелом и большим кривым ятаганом.
Ее окружали инженеры душ и настроений эпохи, ее рисовали и писали звезды всей Европы. Но надо сказать, и воспитывалась она на Гюисмансе и Уайльде, на эстетике «Саломеи» и на концепции «наперекор природе». В ней души не чаяли задорные итальянские фашисты — не забываем — для того времени, молодые, романтичные и прогрессивные ниспровергатели старого замшелого мира, и не такие кровавые, как эти ужасные большевики, а напротив, интеллигентные и «свои», европейские. Да и мало кто разбирался в тонкостях терминологии — где они фашисты, а где футуристы и сюрреалисты. С Казати переписывались и пользовались ее щедротами Маринетти, Муссолини, но самым-самым любимцем, получившим доступ к телу, был эрото-граф Габриэле д’Аннунцио, посвящавший ей свои произведения, как, впрочем, и менее приближенные к ней друзья-литераторы. Следы укусов и синяки после общения с романтиком маркиза обводила красками и выставляла напоказ, вообще привыкшая с азартом обсуждать тему фетишизма и садо-мазохизма в своих салонах. Много позже, в 2010 году, Карл Лагерфельд выпустит посвященную Казати коллекцию «Муссолина» с мотивами одновременно и римско-упадническими и итало-девятьсотдвадцатыми.
Предприимчивый Леон Бакст, когда Казати попросила его стать дизайнером одного из ее бриллиантовых комплектов, якобы отшутился тем, что это будет стоить как «Роллс-Ройс», только что, как писали в новостях, купленный магнатом Дж.П. Морганом. Она разузнала цену и уплатила.
Дягилев не только не мог ей отказать, но и повышал посещаемость своих «Русских сезонов» участием Казати в спектаклях. Уроки ей давала подруга — Айседора Дункан, сама великая мастерица общественного шока.
Это бесконечный рассказ, в принципе.
К 1930 году она разорилась, доживала в однокомнатной квартире на содержании дочери в Лондоне. Но вот уж у кого было что вспомнить на старости лет.
Если становилось тесно на собственной вилле, и на Капри, и в Венеции она романтично прогуливалась под луной по городу, стараясь казаться незаметной — просто обычной голой женщиной, в боа из черных перьев цапли, с двумя гепардами на инкрустированных бриллиантами поводках и в сопровождении большого негра с большим факелом и большим кривым ятаганом.
Ее окружали инженеры душ и настроений эпохи, ее рисовали и писали звезды всей Европы. Но надо сказать, и воспитывалась она на Гюисмансе и Уайльде, на эстетике «Саломеи» и на концепции «наперекор природе». В ней души не чаяли задорные итальянские фашисты — не забываем — для того времени, молодые, романтичные и прогрессивные ниспровергатели старого замшелого мира, и не такие кровавые, как эти ужасные большевики, а напротив, интеллигентные и «свои», европейские. Да и мало кто разбирался в тонкостях терминологии — где они фашисты, а где футуристы и сюрреалисты. С Казати переписывались и пользовались ее щедротами Маринетти, Муссолини, но самым-самым любимцем, получившим доступ к телу, был эрото-граф Габриэле д’Аннунцио, посвящавший ей свои произведения, как, впрочем, и менее приближенные к ней друзья-литераторы. Следы укусов и синяки после общения с романтиком маркиза обводила красками и выставляла напоказ, вообще привыкшая с азартом обсуждать тему фетишизма и садо-мазохизма в своих салонах. Много позже, в 2010 году, Карл Лагерфельд выпустит посвященную Казати коллекцию «Муссолина» с мотивами одновременно и римско-упадническими и итало-девятьсотдвадцатыми.
Предприимчивый Леон Бакст, когда Казати попросила его стать дизайнером одного из ее бриллиантовых комплектов, якобы отшутился тем, что это будет стоить как «Роллс-Ройс», только что, как писали в новостях, купленный магнатом Дж.П. Морганом. Она разузнала цену и уплатила.
Дягилев не только не мог ей отказать, но и повышал посещаемость своих «Русских сезонов» участием Казати в спектаклях. Уроки ей давала подруга — Айседора Дункан, сама великая мастерица общественного шока.
Это бесконечный рассказ, в принципе.
К 1930 году она разорилась, доживала в однокомнатной квартире на содержании дочери в Лондоне. Но вот уж у кого было что вспомнить на старости лет.