Гуляющая по сети умилительная история про честных советских работяг и их «столовую на доверии». В действительности – байка журналиста КП Николая Варсегова, опубликованная в октябре 2020 г. еще с примечанием в скобках "(а может, придумали)" и потом обросшая подробностями в его ЖЖ. Вымышлена от и до. Эксплуатируется жанром «сентиментального совка» нещадно. Вполне возможно, вызвана к жизни широчайше пиарившимися сетями бизнесмена Пронина «Healthy Food», еда без продавцов, которые с 2008 года пытались закрепиться в России, но сгинули в силу понятных и совершенно не сентиментальных причин.
https://back-in-ussr.com/2022/01/kak-proshel-eksperiment-na-chestnost-v-sovetskoy-stolovoy.html
#явлениякадавры #современность #фейки #СССР
https://back-in-ussr.com/2022/01/kak-proshel-eksperiment-na-chestnost-v-sovetskoy-stolovoy.html
#явлениякадавры #современность #фейки #СССР
Назад в СССР
Как прошел эксперимент на честность в советской столовой?
Особая общность — советский человек. Так нам говорили, так часто и было. Всегда ли?
Крайняя битва чекистов с масонами
1.
В СССР тема масонства была не то чтобы под запретом, но под спудом, и заниматься ей было дозволено историкам, но не публицистам. Масонство – мелкобуржуазная малозначительная мракобесная идеология, используемая капиталом для обдуривания рабочего класса, - что тут еще не ясно? Его изучали отдельные ученые вроде В.И. Старцева – в рамках общественных движений начала ХХ века, В.А. Федоров – в рамках движения декабристов, ну и так далее.
Но всё резко поменялось в советском информационном поле в 1981 году, как только исчерпала себя долгоиграющая тема Олимпиады-80. И это время принесло вопросы, на которые так и нет до сих пор ответа.
Отношения СССР с Италией были всегда довольно второстепенными и редко попадали в поле зрения СМИ. Отдельные итальянские коммунисты вроде Джанни Родари всегда были на слуху, но и не более того. Но «свинцовые семидесятые» потрясли Италию до основания, и спонсируемые главной социалистической страной мира «красные бригады» и ультралевые террористы, разгулявшиеся на баррикадах поздних 1960-х, действительно чуть не свернули парламентский и рыночный проект на развалинах Колизея. Естественно то тут то там в стране вызревали и реакционные правые группы, раздраженно следившие за сменами кабинетов министров раз в неделю. В 1983 году премьером стал социалист Крагси, большинство партий развалились или реструктуризировались, но шатание лево-правого маятника сократило амплитуду, страна понемногу восстановила стабильность – и снова утратила ее только в начале 1990-х на волне всемирных тектонических сдвигов и нового экономического кризиса.
Одним из шоковых элементов, сильно качнувших общественный маятник влево, фактически сразу после того, как он качнулся вправо после похищения и убийства красными бывшего премьера Альдо Моро, убийств ряда государственных деятелей, стало раскрытие деятельности в самом сердце страны правого заговора, планировавшего захват власти и введение чуть ли не неофашистской военной диктатуры. Вызрел он в недрах масонской ложи «П-2» Великого Востока Италии под руководством международного авантюриста Личо Джелли (1919-2015). Во «внутренний круг» его ложи «Масонская пропаганда» (Propaganda massonica) входили десятки парламентариев, финансистов, военных, сотрудников исполнительной власти, дипломатов и прочих инфлюэнсеров, которые в основном не числились в списках ложи и которых он объединил в негласный круг, так и названный – «Пропаганда-2». Скандал был мощнейший, очередной кабинет министров ушел в отставку, расследование длилось четыре года, вся пресса стояла на ушах, Великий Восток закрыл ложу вместе с внутренним кругом и загнобил ее членов (хотя обошлось без «усыплений»).
Сколько же шума поднялось в оплоте социализма. Никогда ни до ни после 1981-1984 гг. советский массовый читатель не погружался в такое море масонской тематики. Статьи о масонстве появлялись в центральных газетах с регулярностью отчетов о закромах родины. Тамара Лисициан сняла по сценарию аж директора Госфильмофонда СССР Владимира Малышева высокохудожественное кино «Тайна виллы Грета» (1984), где весь цвет русской, литовской, грузинской и итальянской кинематографии боролся в вымышленной стране с заговором масонов против законной либерально-пендосской власти (ну вот так, журналисты-коммунисты, советские дипломаты и американские маргиналы-леваки – против революционеров-масонов), а заговор олицетворял иконно-изможденный Валентин Никулин и поднаторевшие в ролях гестаповцев литовские артисты, умевшие держать сигару.
Тогда же в свет вышли две исторически неоценимые книги, где в популярной форме излагались история и современность масонства. Эти книги стали первыми источниками информации для значительной части людей, ставших в 1990-е гг. первым поколением современных российских масонов. И их авторы заслуживают того, чтобы их знали и помнили.
#литература #тайныеобщества #масонство #Италия #20век #СССР #моипервыекнижки
1.
В СССР тема масонства была не то чтобы под запретом, но под спудом, и заниматься ей было дозволено историкам, но не публицистам. Масонство – мелкобуржуазная малозначительная мракобесная идеология, используемая капиталом для обдуривания рабочего класса, - что тут еще не ясно? Его изучали отдельные ученые вроде В.И. Старцева – в рамках общественных движений начала ХХ века, В.А. Федоров – в рамках движения декабристов, ну и так далее.
Но всё резко поменялось в советском информационном поле в 1981 году, как только исчерпала себя долгоиграющая тема Олимпиады-80. И это время принесло вопросы, на которые так и нет до сих пор ответа.
Отношения СССР с Италией были всегда довольно второстепенными и редко попадали в поле зрения СМИ. Отдельные итальянские коммунисты вроде Джанни Родари всегда были на слуху, но и не более того. Но «свинцовые семидесятые» потрясли Италию до основания, и спонсируемые главной социалистической страной мира «красные бригады» и ультралевые террористы, разгулявшиеся на баррикадах поздних 1960-х, действительно чуть не свернули парламентский и рыночный проект на развалинах Колизея. Естественно то тут то там в стране вызревали и реакционные правые группы, раздраженно следившие за сменами кабинетов министров раз в неделю. В 1983 году премьером стал социалист Крагси, большинство партий развалились или реструктуризировались, но шатание лево-правого маятника сократило амплитуду, страна понемногу восстановила стабильность – и снова утратила ее только в начале 1990-х на волне всемирных тектонических сдвигов и нового экономического кризиса.
Одним из шоковых элементов, сильно качнувших общественный маятник влево, фактически сразу после того, как он качнулся вправо после похищения и убийства красными бывшего премьера Альдо Моро, убийств ряда государственных деятелей, стало раскрытие деятельности в самом сердце страны правого заговора, планировавшего захват власти и введение чуть ли не неофашистской военной диктатуры. Вызрел он в недрах масонской ложи «П-2» Великого Востока Италии под руководством международного авантюриста Личо Джелли (1919-2015). Во «внутренний круг» его ложи «Масонская пропаганда» (Propaganda massonica) входили десятки парламентариев, финансистов, военных, сотрудников исполнительной власти, дипломатов и прочих инфлюэнсеров, которые в основном не числились в списках ложи и которых он объединил в негласный круг, так и названный – «Пропаганда-2». Скандал был мощнейший, очередной кабинет министров ушел в отставку, расследование длилось четыре года, вся пресса стояла на ушах, Великий Восток закрыл ложу вместе с внутренним кругом и загнобил ее членов (хотя обошлось без «усыплений»).
Сколько же шума поднялось в оплоте социализма. Никогда ни до ни после 1981-1984 гг. советский массовый читатель не погружался в такое море масонской тематики. Статьи о масонстве появлялись в центральных газетах с регулярностью отчетов о закромах родины. Тамара Лисициан сняла по сценарию аж директора Госфильмофонда СССР Владимира Малышева высокохудожественное кино «Тайна виллы Грета» (1984), где весь цвет русской, литовской, грузинской и итальянской кинематографии боролся в вымышленной стране с заговором масонов против законной либерально-пендосской власти (ну вот так, журналисты-коммунисты, советские дипломаты и американские маргиналы-леваки – против революционеров-масонов), а заговор олицетворял иконно-изможденный Валентин Никулин и поднаторевшие в ролях гестаповцев литовские артисты, умевшие держать сигару.
Тогда же в свет вышли две исторически неоценимые книги, где в популярной форме излагались история и современность масонства. Эти книги стали первыми источниками информации для значительной части людей, ставших в 1990-е гг. первым поколением современных российских масонов. И их авторы заслуживают того, чтобы их знали и помнили.
#литература #тайныеобщества #масонство #Италия #20век #СССР #моипервыекнижки
Крайняя битва чекистов с масонами
2.
Латинское «медиум» означает просто «посредник, передатчик, проводник, канал». Масс-медиа – это просто механизм, вроде телефона, доводящий информацию до масс, как оккультный медиум – просто канал для связи с иными мирами. Если сигнал фонит и хрипит – это чаще всего проблема провайдера связи. У прессы не может быть своей «позиции», она всегда отражает позицию владельца канала. Просто при авторитарных и тоталитарных режимах она отражает одни и те же темы и позиции одновременно и вся. Поэтому это так заметно. Читатель и зритель время от времени трясет головой и злится на то, что вот уже месяц почему-то никто в СМИ ни о чем не говорит, кроме соотношения солеи и клиросов, или ареста одного бизнесмена в Испании, или порочности электросамокатов. Но просто «так это работает».
Вот точно то же самое было и в СССР в 1981-1984 гг. Считанные единицы будущих первых масонов СССР имели доступ и желание читать исторические документы прежних эпох. Большинство же привлекли «За кулисами видимой власти» и «За фасадом масонского храма», а также более поздние «Рыцари церкви: кто они?» и «Трон Люцифера».
Загадочный сборник «За кулисами видимой власти» вышел под редакцией «С. Глушко» в «Молодой гвардии» в 1984 г. Его оставшийся неизвестным автор, судя по всему, получил распоряжение подготовить авторитетное издание «прямо вчера», и в итоге это разрозненное собрание разноплановых материалов, которые едва успели утвердить в инстанциях. Вряд ли предисловие писала Светлана Глушко: она просто была общественно-политическим редактором издательства. «Историческая часть» представлена тремя документами Коминтерна против масонства и наугад выбранными публикациями В.И.Старцева (одной его и двумя опубликованными им чужими статьями). Но зато «современная часть» гораздо интереснее. Все статьи в ней предлагают схожие между собой отрывочные обзоры истории масонства и пространные рассуждения о ложе П-2 и масонстве в политике империалистических стран.
Одну написал «публицист Эрнест Генри». Этого публициста не знает никто, кроме Е.А. Горбунова, который пишет в своей книге «Схватка с Черным Драконом. Тайная война на Дальнем Востоке»: «В середине 1936 года в Лондоне была издана книга Эрнеста Генри «Гитлер против СССР». Автором был Семен Ростоцкий - нелегал Иностранного отдела. Он жил в Лондоне под фамилией Эрнест Генри и был известен как журналист».
Другую написал «А. Манаков». Он известен, жив и здравствует поныне. Он писатель, жуткий антисемит, подобно О. Платонову, переписывает наследие белоэмигрантских черносотенцев и харбинских русских фашистов в свои «исследования». Издательства сообщают о нем: «Манаков Анатолий Михайлович. В 80-х годах - корреспондент «Литературной газеты» в Нью–Йорке. Полковник СВР в отставке. Работал под журналистским и дипломатическим прикрытиями в США и Мексике».
Третью написал Борис Ильин – тогда преподаватель Одесского университета, позднее переехавший в Чебоксары активный автор мухинской палестино-антисемитской газеты «Аль-Кодс», которая затем стала фашистско-коммунистической «Дуэлью». Сейчас он позиционирует себя как «боец Армии воли народа» прохановского типа.
Двое иностранцев тоже написали туда статью – «Джанни Росси и Франческо Ламбрасса». Это вообще не «прогрессивные журналисты». Это масоны, протоколы чьих допросов по делу П-2 были опубликованы в прессе и здесь – переведены и отредактированы анонимным составителем.
Некоторым диссонансом, как материалы Старцева, звучит в этой коллекции статья философов-социологов Кудрявцева и Артемова, которые так до сих пор и пишут в соавторстве (единственная статья со ссылками).
По некоторым речевым оборотам и вариантам написания имен можно заподозрить, что за всей этой сборной солянкой стоял многолетний «корреспондент» «Известий» в Париже и Риме Лоллий Петрович Замойский. Но прямых доказательств этому нет, а сам он уже умер.
#литература #тайныеобщества #масонство #Италия #20век #СССР #моипервыекнижки
2.
Латинское «медиум» означает просто «посредник, передатчик, проводник, канал». Масс-медиа – это просто механизм, вроде телефона, доводящий информацию до масс, как оккультный медиум – просто канал для связи с иными мирами. Если сигнал фонит и хрипит – это чаще всего проблема провайдера связи. У прессы не может быть своей «позиции», она всегда отражает позицию владельца канала. Просто при авторитарных и тоталитарных режимах она отражает одни и те же темы и позиции одновременно и вся. Поэтому это так заметно. Читатель и зритель время от времени трясет головой и злится на то, что вот уже месяц почему-то никто в СМИ ни о чем не говорит, кроме соотношения солеи и клиросов, или ареста одного бизнесмена в Испании, или порочности электросамокатов. Но просто «так это работает».
Вот точно то же самое было и в СССР в 1981-1984 гг. Считанные единицы будущих первых масонов СССР имели доступ и желание читать исторические документы прежних эпох. Большинство же привлекли «За кулисами видимой власти» и «За фасадом масонского храма», а также более поздние «Рыцари церкви: кто они?» и «Трон Люцифера».
Загадочный сборник «За кулисами видимой власти» вышел под редакцией «С. Глушко» в «Молодой гвардии» в 1984 г. Его оставшийся неизвестным автор, судя по всему, получил распоряжение подготовить авторитетное издание «прямо вчера», и в итоге это разрозненное собрание разноплановых материалов, которые едва успели утвердить в инстанциях. Вряд ли предисловие писала Светлана Глушко: она просто была общественно-политическим редактором издательства. «Историческая часть» представлена тремя документами Коминтерна против масонства и наугад выбранными публикациями В.И.Старцева (одной его и двумя опубликованными им чужими статьями). Но зато «современная часть» гораздо интереснее. Все статьи в ней предлагают схожие между собой отрывочные обзоры истории масонства и пространные рассуждения о ложе П-2 и масонстве в политике империалистических стран.
Одну написал «публицист Эрнест Генри». Этого публициста не знает никто, кроме Е.А. Горбунова, который пишет в своей книге «Схватка с Черным Драконом. Тайная война на Дальнем Востоке»: «В середине 1936 года в Лондоне была издана книга Эрнеста Генри «Гитлер против СССР». Автором был Семен Ростоцкий - нелегал Иностранного отдела. Он жил в Лондоне под фамилией Эрнест Генри и был известен как журналист».
Другую написал «А. Манаков». Он известен, жив и здравствует поныне. Он писатель, жуткий антисемит, подобно О. Платонову, переписывает наследие белоэмигрантских черносотенцев и харбинских русских фашистов в свои «исследования». Издательства сообщают о нем: «Манаков Анатолий Михайлович. В 80-х годах - корреспондент «Литературной газеты» в Нью–Йорке. Полковник СВР в отставке. Работал под журналистским и дипломатическим прикрытиями в США и Мексике».
Третью написал Борис Ильин – тогда преподаватель Одесского университета, позднее переехавший в Чебоксары активный автор мухинской палестино-антисемитской газеты «Аль-Кодс», которая затем стала фашистско-коммунистической «Дуэлью». Сейчас он позиционирует себя как «боец Армии воли народа» прохановского типа.
Двое иностранцев тоже написали туда статью – «Джанни Росси и Франческо Ламбрасса». Это вообще не «прогрессивные журналисты». Это масоны, протоколы чьих допросов по делу П-2 были опубликованы в прессе и здесь – переведены и отредактированы анонимным составителем.
Некоторым диссонансом, как материалы Старцева, звучит в этой коллекции статья философов-социологов Кудрявцева и Артемова, которые так до сих пор и пишут в соавторстве (единственная статья со ссылками).
По некоторым речевым оборотам и вариантам написания имен можно заподозрить, что за всей этой сборной солянкой стоял многолетний «корреспондент» «Известий» в Париже и Риме Лоллий Петрович Замойский. Но прямых доказательств этому нет, а сам он уже умер.
#литература #тайныеобщества #масонство #Италия #20век #СССР #моипервыекнижки
Крайняя битва чекистов с масонами
3.
Каждый раз когда заходит разговор о «масонстве в СССР», те неутомимые мечтатели, которые не хотят верить в то, что его просто не было, либо бесконечно жуют пресную жвачку об эзотерических обществах 1920-х гг., либо скатываются в простонародное «чубайс-горбачев-мальтийцы-ельцин-ротари-шойгу», либо уходят в историю русской эмиграции. Но если бы они имели совесть, то обратили бы внимание на единственный контингент, который мог бы быть причастен к активной масонской деятельности в 1930-1980-е гг., когда значительная часть советской правящей элиты была уверена, что надпартийные секретные междусобойчики и общественные организации являются важным рычагом влияния на «настоящую» политику стран Запада. Так, на минуточку, «возродилась» Русская православная церковь. И рабочими лошадками этого процесса были как раз «журналисты», «торгпреды» и «дипломаты» с погонами, а позднее – и «священники» (пользовавшиеся, не забываем, правом экстерриториальности) и сотрудники «культурных центров». Другое дело – что тема эта не может быть досконально изучена в принципе. Так что сказочникам приходится писать о другом.
А ведь даже в самом простом нарративе встречаются такие галковские биографии, что любо-дорого.
Петр Иванович Зевалкин родился в 1896 г. в селе Соболевка, ныне – Пензенской области в крестьянской семье, работал подпаском. Тогда же, как многие пастухи от мифологических до современных, начал сочинять частушки, басни, рассказы. В 1911 г. переезжает в Пензу, где работает половым в трактире, потом война, ранение, возвращение в село. А там – и революция, работал в селькоме, пошел по партийной линии, карьерно рос, занимался домами культуры и школами, писал пьесы и стихи. Но тут – партийная чистка и исключение.
Зевалкин совершенно логично стал Замойским, "первым этого имени". Эта история похожа на другую – про тюремного надзирателя Троцкого. Просто среди инспекторов культпросвета во время обучения Зевалкина на рабфаке в Москве был некто Адольф Исерович Замойский, впоследствии расстрелянный как польский шпион. Под новой фамилией Зевалкин начал все с начала, и его стали часто публиковать. Он закончил литературный институт, вступил в Союз писателей. Как положено, отсидел почти полгода (по делу «вредителя» - отца первой жены), но сумел ничего не подписать и был оправдан. Потом неинтересно: военрук-инвалид в годы Войны, романы «Подпасок» и «Лапти», дом отдыха в Пицунде, квартира на Кутузовском, второй брак, правление, речи, пионеры, смерть в 1958 г. и могила на Ваганьковском.
В 1929 г. у Замойского родился сын Лоллий Петрович. Большую часть жизни проработал «корреспондентом» «Известий» и опять-таки «Литературной газеты» в Риме и Париже. В свободное от разведдеятельности время занимался историей итальянской соборной живописи, написал книгу о фресках, а затем всерьез увлекся темой масонства и тайного заговора мировых правителей. По возвращении с загранслужбы написал об этом несколько книг. Главной из них остается «За фасадом масонского храма» (1990), куда он свел свои более ранние статьи. Но в этой тонкой сфере очень важно критическое отношение к себе. Важно не переступить грань. А он не сумел. К финалу жизни он пришел с книгой «НЛО: они уже здесь» (2003) – про рептилоидов. Работа написана в соавторстве с сыном Владимиром.
Владимир Лоллиевич Замойский, кандидат биологических наук, занимается сталкингом Мест Силы по России и миру и свои научные интересы формулирует так: «…исследование ранозаживления и лечения болезней с помощью "живой" и "мертвой" воды; аурикулярная диагностика и лечение; исследования влияния медитации на изменение физиологических параметров человека».
Так вот причудливо тасуется иногда колода.
#литература #тайныеобщества #масонство #Италия #20век #СССР #моипервыекнижки
3.
Каждый раз когда заходит разговор о «масонстве в СССР», те неутомимые мечтатели, которые не хотят верить в то, что его просто не было, либо бесконечно жуют пресную жвачку об эзотерических обществах 1920-х гг., либо скатываются в простонародное «чубайс-горбачев-мальтийцы-ельцин-ротари-шойгу», либо уходят в историю русской эмиграции. Но если бы они имели совесть, то обратили бы внимание на единственный контингент, который мог бы быть причастен к активной масонской деятельности в 1930-1980-е гг., когда значительная часть советской правящей элиты была уверена, что надпартийные секретные междусобойчики и общественные организации являются важным рычагом влияния на «настоящую» политику стран Запада. Так, на минуточку, «возродилась» Русская православная церковь. И рабочими лошадками этого процесса были как раз «журналисты», «торгпреды» и «дипломаты» с погонами, а позднее – и «священники» (пользовавшиеся, не забываем, правом экстерриториальности) и сотрудники «культурных центров». Другое дело – что тема эта не может быть досконально изучена в принципе. Так что сказочникам приходится писать о другом.
А ведь даже в самом простом нарративе встречаются такие галковские биографии, что любо-дорого.
Петр Иванович Зевалкин родился в 1896 г. в селе Соболевка, ныне – Пензенской области в крестьянской семье, работал подпаском. Тогда же, как многие пастухи от мифологических до современных, начал сочинять частушки, басни, рассказы. В 1911 г. переезжает в Пензу, где работает половым в трактире, потом война, ранение, возвращение в село. А там – и революция, работал в селькоме, пошел по партийной линии, карьерно рос, занимался домами культуры и школами, писал пьесы и стихи. Но тут – партийная чистка и исключение.
Зевалкин совершенно логично стал Замойским, "первым этого имени". Эта история похожа на другую – про тюремного надзирателя Троцкого. Просто среди инспекторов культпросвета во время обучения Зевалкина на рабфаке в Москве был некто Адольф Исерович Замойский, впоследствии расстрелянный как польский шпион. Под новой фамилией Зевалкин начал все с начала, и его стали часто публиковать. Он закончил литературный институт, вступил в Союз писателей. Как положено, отсидел почти полгода (по делу «вредителя» - отца первой жены), но сумел ничего не подписать и был оправдан. Потом неинтересно: военрук-инвалид в годы Войны, романы «Подпасок» и «Лапти», дом отдыха в Пицунде, квартира на Кутузовском, второй брак, правление, речи, пионеры, смерть в 1958 г. и могила на Ваганьковском.
В 1929 г. у Замойского родился сын Лоллий Петрович. Большую часть жизни проработал «корреспондентом» «Известий» и опять-таки «Литературной газеты» в Риме и Париже. В свободное от разведдеятельности время занимался историей итальянской соборной живописи, написал книгу о фресках, а затем всерьез увлекся темой масонства и тайного заговора мировых правителей. По возвращении с загранслужбы написал об этом несколько книг. Главной из них остается «За фасадом масонского храма» (1990), куда он свел свои более ранние статьи. Но в этой тонкой сфере очень важно критическое отношение к себе. Важно не переступить грань. А он не сумел. К финалу жизни он пришел с книгой «НЛО: они уже здесь» (2003) – про рептилоидов. Работа написана в соавторстве с сыном Владимиром.
Владимир Лоллиевич Замойский, кандидат биологических наук, занимается сталкингом Мест Силы по России и миру и свои научные интересы формулирует так: «…исследование ранозаживления и лечения болезней с помощью "живой" и "мертвой" воды; аурикулярная диагностика и лечение; исследования влияния медитации на изменение физиологических параметров человека».
Так вот причудливо тасуется иногда колода.
#литература #тайныеобщества #масонство #Италия #20век #СССР #моипервыекнижки
Крайняя битва чекистов с масонами
4.
Еще одна феерическая книга позднего СССР привела в масонство немало людей: так, по крайней мере, говорили сами масоны «первого» и «второго» «призывов». Из них сформировалась даже небольшого размера плеяда, создающая посейчас нечто вроде собственной литературной ниши. Это они пишут игровой нон-фикшен и полухудожественные реконструкторские романы о «тайнах тамплиеров в России» и «рыцарском наследии императорских и советских офицеров». Насколько известно по слухам, сами они близкородственны позднесоветским авторам, упоминаемым в этих очерках, по роду деятельности.
Книга «Рыцари Церкви, кто они?» вышла в 1991 году, на излете Советского Союза. В ней подробно рассказывалось об использовании империалистической Европой орденов Госпитальеров (Мальтийский), неотамплиеров, иезуитов и общества «Опус Деи». Она пленяла на полках книжных магазинов слегка «детской» расписной обложкой – в отличие от другой книги того же автора, вышедшей в серии общества «Знание» - «Отцы тьмы, или иезуиты просвещения» (1989), где говорилось, в принципе, то же и о тех же, но более рваным языком политинформаций. А здесь автор позволил себе почти авантюрный стиль повествования, загадочность и стилистические красивости. И конечно, в связи с рыцарскими орденами в обеих книгах многократно упоминались и описывались порочные масоны и иллюминаты, хотя отличия их от благородных рыцарей были неочевидны, а картинки в книге – захватывающи.
Автором был Борислав Алексеевич Печников, выпускник Института иностранных языков им. Мориса Тореза, многолетний «корреспондент» «Комсомольской правды», «Нового времени» и АПН в Австрии, Швейцарии и странах Бенилюкса. Он много и увлеченно писал о маленьких странах Европы (отдельная книга), о любимой Австрии, а также продолжает это делать до сих пор как корреспондент РИА. Печников — кандидат исторических наук с особым интересом к рыцарским орденам и Крестовым походам (отдельная книга). Современная биография указывает, что он не только лишь пером зарабатывает себе в постсоветской России на жизнь: «1970–2015 гг. — работал в международных представительствах в Австрии, Швеицарии и Германии. Деловои партнер МАГАТЭ. Принимал участие в конференциях МАГАТЭ в Вене. С 2005 года работал в ФГУП «Техноинторг» и Госкорпорации «РосТех». Генеральный директор компании МЭТР». Люди его биографии в 2000-е годы вообще оказались невероятно эффективны как управляющие ресурсными областями промышленности. Об этом трогательно и с юмором пишет Пелевин в «ДПП (НН)».
Да какая, в сущности, разница, коль скоро его талант публициста и историка породил отличную книжку, которая даже через уродливую призму пропаганды сумела донести очарование европейского рыцарства до самой внезапной аудитории.
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
4.
Еще одна феерическая книга позднего СССР привела в масонство немало людей: так, по крайней мере, говорили сами масоны «первого» и «второго» «призывов». Из них сформировалась даже небольшого размера плеяда, создающая посейчас нечто вроде собственной литературной ниши. Это они пишут игровой нон-фикшен и полухудожественные реконструкторские романы о «тайнах тамплиеров в России» и «рыцарском наследии императорских и советских офицеров». Насколько известно по слухам, сами они близкородственны позднесоветским авторам, упоминаемым в этих очерках, по роду деятельности.
Книга «Рыцари Церкви, кто они?» вышла в 1991 году, на излете Советского Союза. В ней подробно рассказывалось об использовании империалистической Европой орденов Госпитальеров (Мальтийский), неотамплиеров, иезуитов и общества «Опус Деи». Она пленяла на полках книжных магазинов слегка «детской» расписной обложкой – в отличие от другой книги того же автора, вышедшей в серии общества «Знание» - «Отцы тьмы, или иезуиты просвещения» (1989), где говорилось, в принципе, то же и о тех же, но более рваным языком политинформаций. А здесь автор позволил себе почти авантюрный стиль повествования, загадочность и стилистические красивости. И конечно, в связи с рыцарскими орденами в обеих книгах многократно упоминались и описывались порочные масоны и иллюминаты, хотя отличия их от благородных рыцарей были неочевидны, а картинки в книге – захватывающи.
Автором был Борислав Алексеевич Печников, выпускник Института иностранных языков им. Мориса Тореза, многолетний «корреспондент» «Комсомольской правды», «Нового времени» и АПН в Австрии, Швейцарии и странах Бенилюкса. Он много и увлеченно писал о маленьких странах Европы (отдельная книга), о любимой Австрии, а также продолжает это делать до сих пор как корреспондент РИА. Печников — кандидат исторических наук с особым интересом к рыцарским орденам и Крестовым походам (отдельная книга). Современная биография указывает, что он не только лишь пером зарабатывает себе в постсоветской России на жизнь: «1970–2015 гг. — работал в международных представительствах в Австрии, Швеицарии и Германии. Деловои партнер МАГАТЭ. Принимал участие в конференциях МАГАТЭ в Вене. С 2005 года работал в ФГУП «Техноинторг» и Госкорпорации «РосТех». Генеральный директор компании МЭТР». Люди его биографии в 2000-е годы вообще оказались невероятно эффективны как управляющие ресурсными областями промышленности. Об этом трогательно и с юмором пишет Пелевин в «ДПП (НН)».
Да какая, в сущности, разница, коль скоро его талант публициста и историка породил отличную книжку, которая даже через уродливую призму пропаганды сумела донести очарование европейского рыцарства до самой внезапной аудитории.
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
Крайняя битва чекистов с масонами
5.
Мало что может сравниться со взрывом, произведенным в российском эзотерическом пространстве появлением книги «Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцерской символической философии» Мэнли Палмера Холла. За ней приходилось ехать в книжные бутики – на проспект Калинина, в «Прогресс», в «Молодую гвардию», записываться в очередь и караулить. Просто о ее выходе писали в бумажных газетах.
Сумбурное, хаотичное собрание разрозненных обрывков текстов разных традиций и баек из оккультных кружков Лос-Анжелеса, составленное 21-летним одержимым канадцем без образования, с детства купавшимся в оккультном море вместе с розенкрейцеркой-матерью и первую свою лекцию о реинкарнации прочитавшим в 20 лет, обладало и для американской – в 1930-е, и для российской – в 1990-е годы аудитории такой необоримой силой притяжения, что миновать его было невозможно. В те годы оно стало настоящим откровением и кладезем теперь уже навязших в зубах терминов и имен, которые определяют всю литературную эзосферу.
Биография Холла изучена досконально, как и его обширное наследие, ему посвящены книги и статьи – их немало уже и на русском языке. Его жизнь представляет собой отличный пример, как внешне неприглядный быт стандартного гибрида альфонса с тартюфом (а они все одинаковы, хоть от религии, хоть от оккультизма), отсутствие образования и литературного дара не так-то сильно и оттеняют общий образ автора, потому что горящий в нем огонь страсти и веры умудряется сжигать весь «негатив», оставляя после смерти человека фразу: «…как бы то ни было, вклад его в _ огромен». И это правда-истина.
Но хватит о Холле.
Гораздо интереснее и загадочнее история, как «Энциклопедическое изложение» попало на российские книжные полки и стало одновременно буквально библией и букварем для российских оккультистов. Виталий Валентинович Целищев до 42 лет жил обычной жизнью преподавателя философии Новосибирского университета: аспирантура, преподавание, монографии. Он посвятил свои труды логике, и за ее пределы фактически не выходил. Ровно до тех пор, пока в 1984 году не перенесся без объяснения причин, словно по мановению волшебной палочки, с новосибирской кафедры в посольство СССР в Румынии, где 4 года проработал атташе по науке. И уже в 1991 году в новосибирскую «Науку», сразу по возвращении, им был сдан этот огромный том герметизма и масонства, сменивший оригинальное название «Тайные учения всех веков» на более академическое и менее «желтое». С тех пор жизнь Виталия Валентиновича пошла другим путем: он начал заниматься логикой прикладной – сперва алгоритмами и прочими математическими применениями, а к настоящему времени уже издает работы вроде «Алгоритмы и вычислимость в человеческом сознании» и «Аномалии знания: идеи и люди». И возглавляет он теперь НИИ не какой-то абстрактной философии про пролегомены к чистому разуму, а философии права. Уважаемая редакция нашего сетевого ресурса – не галковский какой, чтобы декларировать, что нам тут всё понятно. Но подобно главной героине культового среди нас фильма Кевина Смита «Догма», мы «не преисполнились веры, но наполнились идеями».
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
5.
Мало что может сравниться со взрывом, произведенным в российском эзотерическом пространстве появлением книги «Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцерской символической философии» Мэнли Палмера Холла. За ней приходилось ехать в книжные бутики – на проспект Калинина, в «Прогресс», в «Молодую гвардию», записываться в очередь и караулить. Просто о ее выходе писали в бумажных газетах.
Сумбурное, хаотичное собрание разрозненных обрывков текстов разных традиций и баек из оккультных кружков Лос-Анжелеса, составленное 21-летним одержимым канадцем без образования, с детства купавшимся в оккультном море вместе с розенкрейцеркой-матерью и первую свою лекцию о реинкарнации прочитавшим в 20 лет, обладало и для американской – в 1930-е, и для российской – в 1990-е годы аудитории такой необоримой силой притяжения, что миновать его было невозможно. В те годы оно стало настоящим откровением и кладезем теперь уже навязших в зубах терминов и имен, которые определяют всю литературную эзосферу.
Биография Холла изучена досконально, как и его обширное наследие, ему посвящены книги и статьи – их немало уже и на русском языке. Его жизнь представляет собой отличный пример, как внешне неприглядный быт стандартного гибрида альфонса с тартюфом (а они все одинаковы, хоть от религии, хоть от оккультизма), отсутствие образования и литературного дара не так-то сильно и оттеняют общий образ автора, потому что горящий в нем огонь страсти и веры умудряется сжигать весь «негатив», оставляя после смерти человека фразу: «…как бы то ни было, вклад его в _ огромен». И это правда-истина.
Но хватит о Холле.
Гораздо интереснее и загадочнее история, как «Энциклопедическое изложение» попало на российские книжные полки и стало одновременно буквально библией и букварем для российских оккультистов. Виталий Валентинович Целищев до 42 лет жил обычной жизнью преподавателя философии Новосибирского университета: аспирантура, преподавание, монографии. Он посвятил свои труды логике, и за ее пределы фактически не выходил. Ровно до тех пор, пока в 1984 году не перенесся без объяснения причин, словно по мановению волшебной палочки, с новосибирской кафедры в посольство СССР в Румынии, где 4 года проработал атташе по науке. И уже в 1991 году в новосибирскую «Науку», сразу по возвращении, им был сдан этот огромный том герметизма и масонства, сменивший оригинальное название «Тайные учения всех веков» на более академическое и менее «желтое». С тех пор жизнь Виталия Валентиновича пошла другим путем: он начал заниматься логикой прикладной – сперва алгоритмами и прочими математическими применениями, а к настоящему времени уже издает работы вроде «Алгоритмы и вычислимость в человеческом сознании» и «Аномалии знания: идеи и люди». И возглавляет он теперь НИИ не какой-то абстрактной философии про пролегомены к чистому разуму, а философии права. Уважаемая редакция нашего сетевого ресурса – не галковский какой, чтобы декларировать, что нам тут всё понятно. Но подобно главной героине культового среди нас фильма Кевина Смита «Догма», мы «не преисполнились веры, но наполнились идеями».
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
Единственной экранизацией Г.К. Честертона на русском языке остается фильм Литовской киностудии «Лицо на мишени» (1979) режиссера Альмантаса Грикявичюса. Сценарист Римантас Шавялис соединил пять детективных рассказов Честертона, где действие происходит в неком загородном Клубе рыболовов, или он просто упоминается. Известно, что только прибалтийские актеры вытягивали в кинематографе СССР тематику «иностранного», и здесь им это тоже удалось. Разве что обстановка, помимо самого убийства, виделась сценаристу крайне скучной, а рядовое для Англии понятие закрытого аристократического клуба – довольно диким. Участникам англо-американского фратернализма, по сути, абсолютно безразличен признак отбора членов: ну пусть рыболовов на этот раз, - главное здесь наличие закрытой группы, и всё. О масонстве ни в каком из пяти рассказов нет и слова, но здесь оно появляется в качестве одного из видов досуга джентльменов – кроме рыбалки, убийств и трапез в смокингах. Ну и атмосфера тайны и умеренной жутковатости нагнетается весьма исправно. Нужно сказать, и сама ситуация весьма правдоподобна, и исполнение – на вполне достойном уровне. Так получилось одно из крайне редких отображений масонства в советском кинематографе. Здесь нет ни конспирологии, ни политики – чистая атмосферность.
#масонство #тайныеобщества #кино #СССР #20век
#масонство #тайныеобщества #кино #СССР #20век
Крайняя битва чекистов с масонами
6.
В Еремее Иудовиче Парнове (1935-2009) было не много особенного, кроме имени. Обычный советский химико-физик, автор ряда рядовых исследований. Сотрудник «Зарубежгеологии», то есть носитель небольших, но фатальных погон, отчего и был с середины 1970-х невыездным. Активно выездной зато была его жена Елена Сергеевна Кнорре (1925-2007) – сотрудница АПН, военный сержант-радист, постоянно аккредитованная при ядерных проектах в Дубне и делегациях журналистов на ядерных объектах за рубежом, в НАСА на миссии «Союз-Аполлон», в Европейской ассоциации научных журналистов и т.д.
Их браком и открывается писательская карьера Парнова, начавшаяся с легендарных детективов про древние артефакты, влияющие на судьбы современных людей – «Ларец Марии Медичи», «Третий глаз Шивы», «Александрийская гемма», - на которых выросло немало советских подростков, переросших «Кортик» и «Бронзовую птицу». В своих более поздних работах Парнов неоднократно проговаривается, что мотором его творчества стало «Утро магов» Повеля и Бержье – только он с гневом оговаривается, что авторы пытались представить борьбу сатанинских сил за кулисами политических событий какой-то литературной игрой, «фантастическим реализмом», а по-настоящему-то оно всё так и есть, ведь «щедро посеянные зубы дракона дали обильные всходы. Магия во всем комплексе составляющих ее «тайных» наук – не только игрушка пресыщенных умов. Она и сегодня, как и во времена Варфоломеевской ночи, остается орудием политической борьбы, бережно сохраняемым в арсеналах самой крайней реакции». Просвещению пролетарских масс в отношении черной изнанки истории и посвятил Еремей Иудович свою эпохальную книгу «Трон Люцифера», изданную вместе с прочими советскими книгами, вызванными к жизни скандалом с итальянской ложей «П-2», в 1985 году.
В книге история магии и оккультизма, охватывающая весь канонический период от позднего эллинизма до Аненербе и до Парсонса, подается как череда заговоров правящих элит против мира и благосостояния народов, но при этом приводятся множество биографий, описаний исторических событий и даже пара теургических и алхимических рецептов. Парнов – не ученый-историк, в отличие от другого плодовитого автора – Ефима Борисовича Черняка – но его литературно-авантюрный дар дает ему лицензию на оформление множества частей повествования в форме художественного нарратива и диалогов между историческими персонажами, которые могли иметь место. Еще в 1980 году он успел разгромить восточные верования как способы угнетения пролетариата в книге «Боги Лотоса», а теперь перешел на запад.
Очень переживает Парнов за судьбы советского народа в духе перестройки и нового мышления: «Мы с молоком наших обманутых, замордованных и святых матерей всасывали подслащенную ложь и постоянно жили надеждой на великое чудо. Собственно, она-то и завела нас туда, где мы есть, наша неомессианская вера… И в большом, и в малом, включая сюда колдунов, заклинателей бесов, гороскопы и «барабашки», прорвавшиеся и на наш телеэкран. Что ж, в плюралистическом обществе заполняются все экологические ниши... Увы, это тоже нашего лица выраженье. Новое мышление потребно не только на международной арене, не только в смелых экономических преобразованиях, но и в повседневной жизни, зачастую опутанной обветшалыми догмами».
Жена его в это время писала для школьников популяризаторские книги о ядерной физике и создании в будущем суперкомпьютера, объединяющего все человеческие мозги в единый интеллектуальный хаб.
Как бы то ни было, и эта спецдопущенная чета сделала свой неоценимый вклад в просвещение советских людей – без нее нива оккультизма никогда не была бы вспахана столь глубоко и широко, пусть и тенденциозно.
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
6.
В Еремее Иудовиче Парнове (1935-2009) было не много особенного, кроме имени. Обычный советский химико-физик, автор ряда рядовых исследований. Сотрудник «Зарубежгеологии», то есть носитель небольших, но фатальных погон, отчего и был с середины 1970-х невыездным. Активно выездной зато была его жена Елена Сергеевна Кнорре (1925-2007) – сотрудница АПН, военный сержант-радист, постоянно аккредитованная при ядерных проектах в Дубне и делегациях журналистов на ядерных объектах за рубежом, в НАСА на миссии «Союз-Аполлон», в Европейской ассоциации научных журналистов и т.д.
Их браком и открывается писательская карьера Парнова, начавшаяся с легендарных детективов про древние артефакты, влияющие на судьбы современных людей – «Ларец Марии Медичи», «Третий глаз Шивы», «Александрийская гемма», - на которых выросло немало советских подростков, переросших «Кортик» и «Бронзовую птицу». В своих более поздних работах Парнов неоднократно проговаривается, что мотором его творчества стало «Утро магов» Повеля и Бержье – только он с гневом оговаривается, что авторы пытались представить борьбу сатанинских сил за кулисами политических событий какой-то литературной игрой, «фантастическим реализмом», а по-настоящему-то оно всё так и есть, ведь «щедро посеянные зубы дракона дали обильные всходы. Магия во всем комплексе составляющих ее «тайных» наук – не только игрушка пресыщенных умов. Она и сегодня, как и во времена Варфоломеевской ночи, остается орудием политической борьбы, бережно сохраняемым в арсеналах самой крайней реакции». Просвещению пролетарских масс в отношении черной изнанки истории и посвятил Еремей Иудович свою эпохальную книгу «Трон Люцифера», изданную вместе с прочими советскими книгами, вызванными к жизни скандалом с итальянской ложей «П-2», в 1985 году.
В книге история магии и оккультизма, охватывающая весь канонический период от позднего эллинизма до Аненербе и до Парсонса, подается как череда заговоров правящих элит против мира и благосостояния народов, но при этом приводятся множество биографий, описаний исторических событий и даже пара теургических и алхимических рецептов. Парнов – не ученый-историк, в отличие от другого плодовитого автора – Ефима Борисовича Черняка – но его литературно-авантюрный дар дает ему лицензию на оформление множества частей повествования в форме художественного нарратива и диалогов между историческими персонажами, которые могли иметь место. Еще в 1980 году он успел разгромить восточные верования как способы угнетения пролетариата в книге «Боги Лотоса», а теперь перешел на запад.
Очень переживает Парнов за судьбы советского народа в духе перестройки и нового мышления: «Мы с молоком наших обманутых, замордованных и святых матерей всасывали подслащенную ложь и постоянно жили надеждой на великое чудо. Собственно, она-то и завела нас туда, где мы есть, наша неомессианская вера… И в большом, и в малом, включая сюда колдунов, заклинателей бесов, гороскопы и «барабашки», прорвавшиеся и на наш телеэкран. Что ж, в плюралистическом обществе заполняются все экологические ниши... Увы, это тоже нашего лица выраженье. Новое мышление потребно не только на международной арене, не только в смелых экономических преобразованиях, но и в повседневной жизни, зачастую опутанной обветшалыми догмами».
Жена его в это время писала для школьников популяризаторские книги о ядерной физике и создании в будущем суперкомпьютера, объединяющего все человеческие мозги в единый интеллектуальный хаб.
Как бы то ни было, и эта спецдопущенная чета сделала свой неоценимый вклад в просвещение советских людей – без нее нива оккультизма никогда не была бы вспахана столь глубоко и широко, пусть и тенденциозно.
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
Мешалка
Нынешние 50-летние — первое поколение, которое стало произносить слово «еврей» тем же голосом, что и всё остальное. Предыдущие три поколения следовали ряду сложных правил, потому что признаки речевого узуса слова «еврей» соответствовали мату. Фраза строилась так: «Я под Уманью родился, там этих [шепот] евреев [/шепот] было до едреной бабушки». Сами евреи и вслед за ними некоторые другие говорили на идиш - «аид» (знаменит. обиходн. «Доктор, вы аид?»). Еще у евреев было универсальное «наши»: например, во время Шестидневной войны расхожей стала хохма про «вы слышали, вчера наши захватили у наших двадцать наших танков?». Слово «жид» тоже нельзя было говорить: эту свободу тоже даровала Перестройка. Громко и вслух можно было только по телевизору и только так: «Все советские граждане еврейской национальности с гневом осуждают очередные попытки израильской военщины...».
В 1987 году началась масштабная подготовка к тысячелетию крещения Руси, и в СССР разрешили церковь. Изо всех дыр полезли тайно крещеные ответственные работники и деятели искусства. Но главный принцип российской внутренней политики сквозь века оставался неизменным: жизнь не должна казаться медом. Никогда. Поэтому чтобы попы не особо там радовались, одновременно разрешили все религии. В программах «До и после полуночи" и «Взгляд» одновременно появились молодые интеллигентные очень обаятельные поп и мулла, а также очень обаятельный «свой советский инженер» довольно карикатурный, но так оно даже и лучше, раввин Шаевич.
На Рош ха-Шана, Йом-Кипур и Песах у синагоги на Архипова (Б. Спасоглинищевский) собиралась огромная толпа свежеидентифицированных евреев, из которых самые эпатирующие юноши еще в метро расстегивали куртки, вывешивали на грудь свежекупленные у израильского консульства или в той же синагоге магендавиды и надевали ермолки из плащевки («Это говорят «кипа». «Ки-па». Что три рубля? Не хотите брать — зачем спрашивать?»).
Это всё было очень ново. Не на майские колонной, не субботник, а просто самособранная толпа, которая заполняет весь узенький переулок, толкается, танцует, поет и пьет. Если продраться внутрь, можно было увидеть диковинное. Ну мало того, что из этих новых евреев мало кто вообще был в курсе, что и как там внутри устроено, и все искали глазами, куда ставить свечки, так еще и начавшие регулярно приезжать прогрессивные американские хабадники и реформисты поражали воображение тем, что вскакивали ногами на биму (типа центрального алтаря) и руками призывали толпу подпевать. На улице непривычные еще пейсачи в шляпах заводили хороводы и на ходу обучали москвичей нехитрым экстатическим мантрообразным распевам из 2-3 строчек псалмов. Короче, самое то для десятиклассников, только что переваривших «Ассу», «Взломщика» и «Забытую мелодию для флейты».
Но глубинные принципы российской политики не меняло в веках ничто. И каждые пятнадцать минут по узенькому переулку посреди ревущей толпы проезжала громыхающая бетономешалка на скорости около 10 км/ч. От Солянки до Маросейки (Богдана Хмельницкого), потом направо до Старосадского переулка, снова на Солянку, и всё по новой. Пьяные агрессивные хасиды прыгали на капот, кричали что-то, прочие просто обходили, показывали ей непристойные жесты и кулаки, объясняли водителю за жизнь. Машина не останавливалась, не ускорялась, не переставала вращать барабан, просто ехала.
Какой-то театральный администратор (ну а кто еще в таком шейном платке, с бородкой и в привозной белой вышитой ермолке) сказал однажды, притеревшись рукавом модного пальто: «Ну это прямо жидомешалка. Мечтает стать жидодавилкой».
Да нет. Не в этом была суть. Никому, в сущности, не надо было их всех давить. Как сейчас никому не надо давить ЛГБТ. Вся суть — в другом. Жизнь должна быть отравлена. Всё должно быть с ложкой дегтя. Каждый день должна приниматься «норма». В каждом кило слив должен быть пяток гнилых. В каждой тарелке манной каши — пяток комков. Каждый день великие императоры Рима принимали по чуть-чуть локустова зелья. Только так куется новый человек. И теперь он вот весь выковался.
#СССР #20век #история #современность #ивсебылоэ
Нынешние 50-летние — первое поколение, которое стало произносить слово «еврей» тем же голосом, что и всё остальное. Предыдущие три поколения следовали ряду сложных правил, потому что признаки речевого узуса слова «еврей» соответствовали мату. Фраза строилась так: «Я под Уманью родился, там этих [шепот] евреев [/шепот] было до едреной бабушки». Сами евреи и вслед за ними некоторые другие говорили на идиш - «аид» (знаменит. обиходн. «Доктор, вы аид?»). Еще у евреев было универсальное «наши»: например, во время Шестидневной войны расхожей стала хохма про «вы слышали, вчера наши захватили у наших двадцать наших танков?». Слово «жид» тоже нельзя было говорить: эту свободу тоже даровала Перестройка. Громко и вслух можно было только по телевизору и только так: «Все советские граждане еврейской национальности с гневом осуждают очередные попытки израильской военщины...».
В 1987 году началась масштабная подготовка к тысячелетию крещения Руси, и в СССР разрешили церковь. Изо всех дыр полезли тайно крещеные ответственные работники и деятели искусства. Но главный принцип российской внутренней политики сквозь века оставался неизменным: жизнь не должна казаться медом. Никогда. Поэтому чтобы попы не особо там радовались, одновременно разрешили все религии. В программах «До и после полуночи" и «Взгляд» одновременно появились молодые интеллигентные очень обаятельные поп и мулла, а также очень обаятельный «свой советский инженер» довольно карикатурный, но так оно даже и лучше, раввин Шаевич.
На Рош ха-Шана, Йом-Кипур и Песах у синагоги на Архипова (Б. Спасоглинищевский) собиралась огромная толпа свежеидентифицированных евреев, из которых самые эпатирующие юноши еще в метро расстегивали куртки, вывешивали на грудь свежекупленные у израильского консульства или в той же синагоге магендавиды и надевали ермолки из плащевки («Это говорят «кипа». «Ки-па». Что три рубля? Не хотите брать — зачем спрашивать?»).
Это всё было очень ново. Не на майские колонной, не субботник, а просто самособранная толпа, которая заполняет весь узенький переулок, толкается, танцует, поет и пьет. Если продраться внутрь, можно было увидеть диковинное. Ну мало того, что из этих новых евреев мало кто вообще был в курсе, что и как там внутри устроено, и все искали глазами, куда ставить свечки, так еще и начавшие регулярно приезжать прогрессивные американские хабадники и реформисты поражали воображение тем, что вскакивали ногами на биму (типа центрального алтаря) и руками призывали толпу подпевать. На улице непривычные еще пейсачи в шляпах заводили хороводы и на ходу обучали москвичей нехитрым экстатическим мантрообразным распевам из 2-3 строчек псалмов. Короче, самое то для десятиклассников, только что переваривших «Ассу», «Взломщика» и «Забытую мелодию для флейты».
Но глубинные принципы российской политики не меняло в веках ничто. И каждые пятнадцать минут по узенькому переулку посреди ревущей толпы проезжала громыхающая бетономешалка на скорости около 10 км/ч. От Солянки до Маросейки (Богдана Хмельницкого), потом направо до Старосадского переулка, снова на Солянку, и всё по новой. Пьяные агрессивные хасиды прыгали на капот, кричали что-то, прочие просто обходили, показывали ей непристойные жесты и кулаки, объясняли водителю за жизнь. Машина не останавливалась, не ускорялась, не переставала вращать барабан, просто ехала.
Какой-то театральный администратор (ну а кто еще в таком шейном платке, с бородкой и в привозной белой вышитой ермолке) сказал однажды, притеревшись рукавом модного пальто: «Ну это прямо жидомешалка. Мечтает стать жидодавилкой».
Да нет. Не в этом была суть. Никому, в сущности, не надо было их всех давить. Как сейчас никому не надо давить ЛГБТ. Вся суть — в другом. Жизнь должна быть отравлена. Всё должно быть с ложкой дегтя. Каждый день должна приниматься «норма». В каждом кило слив должен быть пяток гнилых. В каждой тарелке манной каши — пяток комков. Каждый день великие императоры Рима принимали по чуть-чуть локустова зелья. Только так куется новый человек. И теперь он вот весь выковался.
#СССР #20век #история #современность #ивсебылоэ
Вавиленовы скрепы. Оливье.
Некоторые традиции складываются или насаждаются прямо у нас на глазах. А память потребителя современных медиа сродни памяти кролика и не держит информацию «перед глазами» более суток. Так, например, "культ оливье" на Новый год создал Первый канал (еще ОРТ) в 1995-1997 гг., когда в рамках новой пост-перестроечной идеологии стал формировать в народе тоску по совку "Старыми песнями о главном". В самом СССР никакого культа оливье не было, он был фоном для таких салатов, как мимоза, крабовый, селедка под шубой, свекольный с чесноком и грецкими орехами (отдельная шуба) и др., - их подавали все вместе. Таким же фоном были салаты из свежих овощей (огурцы и лук, остальное – кто что достал), из капусты с морковкой. Речь идет, конечно, о советском среднем классе. Пресловутой Наде никогда бы и в голову не пришло потчевать гостей (орально призывать употреблять) оливье: это все равно что попросить мыть руки с мылом, потому что вот оно у нас есть.
Даже наоборот: собственно "праздничный стол" - это были салаты мимоза (с дефицитными консервами горбуши), из печени трески (тоже дефицитные консервы – из них делали салаты, потому что одной банки из праздничного заказа на работе должно было хватить на всю семью), красная рыба, ветчина. А вот чтобы не вставать из-за стола голодными, был нужен оливье (вареная колбаса, яйца, картошка, морковь, майонез, если повезет – зеленый горошек), которого резали большую миску.
И только в конце 1990-х гг. слово "оливье" стало мемом и символом Нового года. В СССР этим символом скорее было слово "мандарины".
Снобизм госпиарщиков выдает как раз то, что только оливье и винегрет иностранцы называют "русский салат", но оба названия на русском – французского происхождения, и во французской и английской кухнях тоже есть винегрет, но там это слово обозначает другое блюдо. А с оливье такой путаницы нет. Поэтому мыслящие на ломаном английском своих тренингов и семинаров вавилены выбрали оливье под чутким руководством своих супервайзеров – сосланных на вновь открывающиеся восточноевропейские рынки французов и поляков, которыми полнились свежеотстроенные кабинеты «Проктора и Гэмбла» и ему подобных контор. Креативя ролики всякого рода тайдов, они поправляли российских вавиленов-креаторов: на белом воротнике сорочки должны быть красные пятна – русские, придя с работы, в спешке и азарте, не переодеваясь, всегда едят борщ и заляпывают рубашки, что непонятно? Возражений они не принимали: они знают лучше, про это написано в методичках.
Креаторам же принадлежит уничижительный мем «тазик», употребляющийся вместе с мемом «оливье». Вне всякого сомнения, в семантическом комплексе «деревенская свадьба» он употребителен и по сей день. Но камон, вавилен среднего звена на ОРТ об этом определенно не думал. Он колебался между словами «тазик» и «корыто», и только супервайзеру-арканзасцу спасибо за то, что он вовремя постучал себе указательным пальцем по лбу.
#история #СССР #современность #медиа #реклама
Некоторые традиции складываются или насаждаются прямо у нас на глазах. А память потребителя современных медиа сродни памяти кролика и не держит информацию «перед глазами» более суток. Так, например, "культ оливье" на Новый год создал Первый канал (еще ОРТ) в 1995-1997 гг., когда в рамках новой пост-перестроечной идеологии стал формировать в народе тоску по совку "Старыми песнями о главном". В самом СССР никакого культа оливье не было, он был фоном для таких салатов, как мимоза, крабовый, селедка под шубой, свекольный с чесноком и грецкими орехами (отдельная шуба) и др., - их подавали все вместе. Таким же фоном были салаты из свежих овощей (огурцы и лук, остальное – кто что достал), из капусты с морковкой. Речь идет, конечно, о советском среднем классе. Пресловутой Наде никогда бы и в голову не пришло потчевать гостей (орально призывать употреблять) оливье: это все равно что попросить мыть руки с мылом, потому что вот оно у нас есть.
Даже наоборот: собственно "праздничный стол" - это были салаты мимоза (с дефицитными консервами горбуши), из печени трески (тоже дефицитные консервы – из них делали салаты, потому что одной банки из праздничного заказа на работе должно было хватить на всю семью), красная рыба, ветчина. А вот чтобы не вставать из-за стола голодными, был нужен оливье (вареная колбаса, яйца, картошка, морковь, майонез, если повезет – зеленый горошек), которого резали большую миску.
И только в конце 1990-х гг. слово "оливье" стало мемом и символом Нового года. В СССР этим символом скорее было слово "мандарины".
Снобизм госпиарщиков выдает как раз то, что только оливье и винегрет иностранцы называют "русский салат", но оба названия на русском – французского происхождения, и во французской и английской кухнях тоже есть винегрет, но там это слово обозначает другое блюдо. А с оливье такой путаницы нет. Поэтому мыслящие на ломаном английском своих тренингов и семинаров вавилены выбрали оливье под чутким руководством своих супервайзеров – сосланных на вновь открывающиеся восточноевропейские рынки французов и поляков, которыми полнились свежеотстроенные кабинеты «Проктора и Гэмбла» и ему подобных контор. Креативя ролики всякого рода тайдов, они поправляли российских вавиленов-креаторов: на белом воротнике сорочки должны быть красные пятна – русские, придя с работы, в спешке и азарте, не переодеваясь, всегда едят борщ и заляпывают рубашки, что непонятно? Возражений они не принимали: они знают лучше, про это написано в методичках.
Креаторам же принадлежит уничижительный мем «тазик», употребляющийся вместе с мемом «оливье». Вне всякого сомнения, в семантическом комплексе «деревенская свадьба» он употребителен и по сей день. Но камон, вавилен среднего звена на ОРТ об этом определенно не думал. Он колебался между словами «тазик» и «корыто», и только супервайзеру-арканзасцу спасибо за то, что он вовремя постучал себе указательным пальцем по лбу.
#история #СССР #современность #медиа #реклама