Пост до 1866 года

«До 1866 г. здесь была почти полная тайга. По горам северной стороны бухты, где теперь не только деревца, но даже кустика не найдешь, стоял сплошной, многовековой, дремучий лес, о древности которого долго свидетельствовали громадные толстые пни. В том районе местности, где ныне дом командира порта, стояли домики постового начальника, казарма постовой команды, провиантский магазин и кабак; где ныне морское собрание, находились: манзовский поселок из 3-4 фанз, изба одного купца и кабак; наконец, где теперь магазины адмиралтейства, там были так называемые «гриденские» казармы, построенные командою корвета «Гридень», и кабак.

В середине пространства между этими 3 населенными пунктами, но отступая от них в гору, стояла окруженная лесом церковь; к ней, среди леса, вела узенькая дорожка».

Источник: Н. П. Матвеев, «Краткий исторический очерк г. Владивостока»

#Владивосток
#ИсторияВладивостока

Подписаться на История Приморья

Строители моста через Комаровку в Никольск-Уссурийском, 1924-1930гг

Автор фото: Кушешвили Алексей Зиновьевич

#Уссурийск
#ИсторияПриморья

Подписаться на История Приморья

Базар и коммерческая пристань Владивостока

Открытка

Определите год по фото?😊

#Владивосток
#ИсторияВладивостока

Подписаться на История Приморья

Городской рынок в Находке, 1982 год

Автор фото: Гурский Лев Михайлович

#Находка
#ИсторияПриморья

Подписаться на История Приморья

Пивной завод Ливония

В Голубиной пади работал пивоваренный завод "Ливония". Его хозяином был купец первой гильдии Федор Петрович Зильгалв, профессионал высочайшего класса.

Частично строения этого завода сохранились до наших дней (на момент создания поста нет - все снесли под реновацию). Недаром владивостокцы, выехавшие в Москву или в Петербург, только качали головами, пробуя тамошнее пиво, которое не шло ни в какое сравнение с владивостокским напитком, производившемся на далекой окраине России. Первостатейную роль здесь играл особый вкус воды.

"Ливония" являлось одним из старейших предприятий, существующих на территории Владивостока. Предприятие основано в 1895 г. в Голубиной пади (в то время пригородная зона) и принадлежало до революции купцу 2-й гильдии Ф. Зильгалву - выходцу из Прибалтики. Основным видом деятельности "той" "Ливонии" было производство пива. Особенно славились сорта "Пировое", "Пльзенское" и "Экспортное". До 1920-х годов выпускалось пиво трех основных сортов: "Рижское", "Чешское" и "Баварское".

Голубиная падь была одноэтажной, кроме голубиных станций и школы. Они были в два этажа. Середину долины занимало монументальное сооружение - пивной завод "Ливония" купца первой гильдии Фёдора Петровича Зильгалва.

Предприимчивый курляндец не только стал выпускать первоклассное изделие (его пиво "Пировое" было удостоено золотой медали), но и наладил производство фирменной керамической тары под него. Литровые кувшины и полулитровые кружки стоимость пива не намного удорожали, зато многократно увеличивали спрос. Кроме этой "Ливонии" ему принадлежала и другая. Это название Зильгалв дал и построенному рядом с железнодорожной станцией Океанской кожевенному заводу. И хотя предприятие в основном юфть выпускало, оно было весьма прибыльным. Для нижних чинов армии и флота, а также простонародья рабочую обувь тачали из нее. А сколько её шло на конскую упряжь! Недаром Федора Петровича избрали и членом Владивостокского биржевого комитета, и членом правления Общества взаимного кредита.

По проекту пивоварня Зильгалва была рассчитана на выпуск 100 тысяч ведер хмельного напитка, но уже через два года она почти вдвое перекрыла эту цифру. Во времена нэпа пивзавод "Ливония" продолжал принадлежать Ф. П. Зильгалву и баловать владивостокцев прекрасным пивом. Но потом предприятие было национализировано.

#Владивосток
#ИсторияВладивостока

Подписаться на История Приморья

6 мая 1884 г. состоялось первое собрание Общества изучения Амурского края. Первым председателем был избран Федор Федорович Буссе, который занимал этот пост 5 лет.

#ИсторияВладивостока
#Владивосток

Подписаться на История Приморья

Значение китайцев в развитии Владивостока, его экономической и хозяйственной жизни

Интереснейшее описание китайского труда дал в 1897 году исследователь и путешественник Д.И. Шрейдер:

«В том, что у манзы есть действительно какой-то особенный "вкус к работе" , столь ценимый местными хозяевами, мне пришлось убедиться наглядным образом. Мне довелось посетить производившиеся невдалеке от Владивостока работы по сооружению большого каменного моста. Я попал сюда в самый разгар работы. Повсюду близь моста и по всей неширокой лощинке виднелись обнаженные, голые спины манз, сидевших верхом на больших камнях и усердно колотивших по ним небольшими молотками: они готовили камень для "облицовки" моста.

Неподалеку от них работали русские рабочие. Огромная разница в приемах работы и в самом характере ее бросилась мне в глаза уже при первом взгляде на тех и других.

Там - рослый, коренастый, мускулистый народ. Здесь - тщедушные, сухопарые, тощие узкогрудые подобия мужчин с косами, туго скрученными на затылке. Там - сильные, могучие, ловкие, уверенные и свободные взмахи молотом; удары за ударами раздаются по твердому камню, - только искры летят да щебень сыплется во все стороны. Здесь - как будто робкие, неуверенные, медленные, слабые удары; кажется, будто это взрослые дети, играющие в работу. По сравнению со своими соседями манзы буквально кажутся гномами, копошащимися в груде камней.

Однако же, при ближайшем наблюдении, сравнение, как это ни странно на первый взгляд, оказалось не в пользу их европейских соседей.

Манзы, правда, сработали мало, гораздо меньше своих соседей, но зато все, что они сделали, безусловно шло в постройку. Их удары были как будто ленивы, бессильны, они словно еле касались камней, но зато они почти ни одного из них не испортили. Они работали словно нехотя, но зато облицовка вышла, по выражению десятника, - "божественная".

Там, у их соседей, наоборот. Что ни взмах, - любо смотреть, что ни удар, — хоть возьми и рисуй; но зато, вместо того чтобы обтесать камень, у него часто скосят весь угол в сторону. Да и самая облицовка -
"дело тонкое, нежное" - значительно проигрывала сравнительно с работой их длиннокосых конкурентов. Так и видно, что работал человек здоровый и сильный и что ему трудно было справиться с этой силой своей.

- Негожи они для этой кропотливой работы, - с сокрушением проговорил сопровождавший меня десятник. - Только один манза и способен на такую неблагодарную работу. Он по целым часам безустанно будет возиться с одним камнем, бить полегоньку, помаленьку в одно и то же место, но зато на линию не ошибется.

- Нет, нам с ними равняться не модель... Где ж тут! Вишь, он-то цельный день сидит над им, над камнем... Тьфу! Невтерпеж и смотреть на такую работу, - вмешался в наш разговор рослый рабочий...

Когда манзы проходили мимо меня гуськом по двое-трое, то мне еще больше, чем раньше, бросились в глаза худоба их полу-бронзовых тел. Не избаловала их родина, да и вообще жизнь не балует их. В этом я убедился еще больше, когда полюбопытствовал присутствовать на их обеде. Едва ли, впрочем, можно было назвать обедом то, что им подано было под этим названием: немножко риса и какой-то травки, много черемши, - вот, кажется, и все. И эти рабочие люди были вполне удовлетворены такой пищей. Да, впрочем, на родине они и к такой не привыкли.

Как бы предупреждая готовый уже слететь с моих уст вопрос, манза-подрядчик, с порядочным брюшком и полушелковой курмой на плечах, все время вертевшийся около меня (это был импресарио этих тощих людей), с улыбкой превосходства и не без иронии проговорил, указывая мне на подвластных ему китайцев: "Его много не нузи... Его — Китай совсем кусай нету". Этот толстый, веселый и упитанный подрядчик-китаец, пожалуй, очень недалек от истины».

Источник: Д.А. Анча, Н.Г. Мизь «Китайская диаспора во Владивостоке: страницы истории»

#Владивосток
#ИсторияВладивостока

Подписаться на История Приморья