Текущая ситуация в Иране

Можно бесконечно смотреть на то, как течет вода, как горит огонь и как иранские власти в любой непонятной ситуации переводят стрелки на других

Сегодня иранская армия сделала заявление, сообщив, что будет «противостоять врагам» для обеспечения безопасности, тем самым дав понять, что готовится предпринять меры для подавления протестов, которые продолжаются уже седьмой день.

Помимо разгонов прибегли к традиционной мере – ограничивают интернет, чтобы снизить возможности кооперации и не дать слить в интернет ролики о жестких действиях правоохранительных органах. Также вчера Координационный совет по исламской пропаганде объявил о проведении демонстраций по всей стране после пятничной молитвы в ответ на мятежные действия группы людей, оскорбляющих Священный Коран. Проправительственные протестующие обвиняют в беспорядках Америку.

Такая риторика банальна до невозможности. Вот и КСИР в заявлении сказал, что «Несомненно, нынешний бунт является местью (внешних врагов!) за прогресс, успех и недавние стратегические достижения иранской нации в различных областях, особенно в экономической и политической, (например, членство ИРИ в ШОС и нейтрализация санкций) …»

Раиси, пока был в Нью-Йорке, тоже прибег к излюбленной уловке, переведя стрелки на США: «А как насчет всех людей, убитых американской полицией? Были ли расследованы все эти смерти?». В общем, с его точки зрения, корень проблемы находится не в Иране, а в проблеме двойных стандартов.

Тем временем правозащитные организации в пятницу сообщили, что по меньшей мере 36 человек были убиты в результате реакции властей на демонстрации.

Иран должен решительно реагировать на протесты, охватившие страну, заявил в субботу президент Ирана Эбрагим Раиси после того как вернулся из Нью-Йорка.

По его словам, нужно «решительно бороться с теми, кто нападает на безопасность и мир в стране». «Враги хотят оседлать волну… создать хаос… и неудобства», добавил он, отметив, что надо «проводить различие между протестом и нарушением общественного порядка и безопасности».

В общем типичная лексика представителя властей в государстве, охваченном протестами.

А протесты все ширятся и ширятся, несмотря на проблемы с интернетом. Но у иранцы слишком сильны социальные связи - и они находят способы выходить на протесты. Один из городов - Ошнавие с курдским населением (провинция Западный Азербайджан) взят протестующими под контроль.

Напомню, что все началось после того, как полиция нравов задержала 22-летнюю девушку Махсу Амини из-за того, что она неправильно надела хиджаб. В отделении полиции ей стало плохо, и она умерла после нескольких дней в больнице. Родственники утверждают, что смерть наступила в результате побоев, власти это отрицают. Но тут важен даже сам факт задержания. Каждый почувствовал себя на месте Махсы Амини. Людей достало вмешательство государства в их жизнь.

За почти две недели протестов в столкновениях с силами правопорядка погибли, по разным источникам, около 40 человек, причем как демонстранты, так и представители силовых структур.

Был момент, когда власти попытались договориться с протестующими, предлагая расследование смерти Махсы Амини, но им никто не верил и это уже было даже не важно - люди дошли до точки. Теперь власти решили положить этому конец.

Мне написала знакомая иранка: "мы дошли до точки невозврата, все известные люи присоединились к протестам, многие женщины сняли платки, народ бьёт правоохранительные силы".

Вот еще ее слова, для тех, кто пытается в эти дни сравнить ситуацию в Иране с российской. Может быть вам интересно послушать иранцев:

"Ситуация в Иране не за один день дошла до этой стадии. Сначала были реформаторы, потом были консерваторы, потом народ вышел, но в результате подавления сдался, это повторялось несколько раз в течении двадцати лет, но теперь люди понимают, что им ничего терять, если сдаться то вся пролитая кровь будет впустую. У молодёжи нет надежды, везде безработица, нищета, и разделение по принципам веры и политики. В этих протестах участвует в основном молодёжь младше двадцати лет, большинству погибших около 20. Они больше не слушаются".

От себя добавлю - что у иранцев огромный опыт протестного движения и сопротивления. И очень развита политическая дискуссия, общество вовлечено в политику, еще раз также подчеркну про социальные связи. И есть общество, доведенное до стадии кипения. Но в то же время есть и другая часть общества, с противоположным мнением.

И у меня пока нет ответа, как будут развиваться события, и полагаю его нет ни у кого. Любые варианты возможны. Но то, ближайшие дни будут критически важными - это точно.

И предлагаю несколько текстов коллег по теме:

Про особенности протеста у "Дежурного по Ирану" здесь, а здесь про попытки противодействия властей протестам.

О том, как складывалась ситуация перед Исламской революцией 1979 года и власти говорили, что переворот невозможен.

Про полицию нравов вот тут.

Делала вчера также перепост про возможную роль Илона Маска в обеспечении иранцев интернетом, но повторю, чтобы все ссылки были вместе.

Чем закончатся протесты в Иране?

Если коротко: ничем, правда, это не закончится.

А теперь чуть подробнее:

Нынешний протест достаточно масштабный и ожесточённый, чтобы впечатлить сторонних наблюдателей.

В то же время он лишён организации и чёткого целеполагания. Неоднократно мы видели, как протестующие в отдельных районах обращали в бегство силы безопасности и захватывали целые улицы. Однако что делать с этими улицами, они не знают и просто расходятся к утру по домам.

Кроме того, пока нет серьёзных подтверждённых свидетельств о расколе в элитах или массовом переходе правоохранителей на сторону протестующих. Власти все также готовы повсеместно использовать насилие для подавления, и ничья рука пока не дрогнула отдавать такие приказы.

В таких условиях у протеста очень мало шансов преуспеть в плане смены политической системы. Рано или поздно он пойдёт на спад, (если, конечно, не произойдёт что-то, переворачивающее всю ситуацию).

В то же время на этом история выступлений в Иране не закончится. События последних лет (с 2017 года) говорят о том, что протестная активность идёт по возрастающей. Сегодня опыт выступлений получают новые люди, ранее никогда не участвовавшие в подобных акциях. Кроме того, люди по всему Ирану увидели, как много противников властей и какую грозную силу они могут представлять. Как следствие, различные по форме вспышки протеста снова и снова будут происходить в неожиданных местах.

Угрозы строю пока нет, но есть реальная угроза потерять в перспективе полный контроль за отдельными районами страны. Последние годы было два региона в Иране, которые не полностью контролировались государством: провинция Систан и Белуджистан и приграничные районы в Иранском Курдистане. Теперь "сфера нестабильности" может распространиться на ещё большее число курдских районов, в зоне риска также Хузестан и Иранский Азербайджан. Кроме того, отдельные точки неподчинения могут появляться по всему Ирану.

Иными словами, условная "венесуэлизация" Ирана сегодня выглядит, как наиболее вероятный сценарий.

@irandezhurniy

В Иране продолжаются антиправительственные протесты

Согласно видеороликам, размещенным в социальных сетях, сегодня рабочие нефтехимических заводов на юге Ирана (в т.ч. нефтехимический завод в Бушере) объявили забастовку и присоединились к антиправительственным протестам, выкрикивая лозунги против Верховного лидера Али Хаменеи и за свержение действующего режима. Аналитики тут же начали проводить параллель с 1979 годом, отмечая ключевую роль работников нефтяной отрасли в свержении шахского режима.

Правозащитная группа Hengaw сообщила об усилении контроля за ситуацией со стороны сил безопасности в ряде курдских городов: с субботы в ходе протестов по меньшей мере пять курдов были убиты и более 150 получили ранения. Всего, по данным правозащитных групп, по меньшей мере 185 человек, в том числе 19 несовершеннолетних, были убиты, сотни ранены и тысячи арестованы силами безопасности. Обвинив в протестах "врагов Ирана", власти заявили, что "бунтовщики" убили по меньшей мере 20 сотрудников сил безопасности.

При этом в сетях появилась информация, согласно которой несколько полицейских из Керманшаха в Сенендедже отказались сопровождать силы безопасности при разгоне протестующих в городе и заявили: «Мы не воюем с собственным народом».

Написал для @detalynews, что происходит с президентскими выборами в Ливане. С момента публикации парламент собирался ещё пару раз, но нового президента депутаты так и не выбрали.

Чтобы стать президентом Ливана, нужно набрать две трети голосов в первом раунде и больше половины в последующих. Пока ни один из основных кандидатов не приблизился и к половине.

А тем временем срок президента Мишеля Ауна истекает меньше, чем через неделю.

Мишель Аун покидает сегодня президентский дворец в Бейруте за день до официального окончания президентского срока.

С учетом того, что ему уже 89 лет - это, скорее всего, окончание политической карьеры.

Это была непростая жизнь и непростые шесть последних лет. В свое время Аун стал самым молодым главнокомандующим ВС Ливана. Принимал участие в гражданской войне. Не признал Таифское соглашение, которое было призвано положить конец войне. Поднял мятеж, воевал как против правительственных войск, так и сирийцев. Потерпел поражение и девять месяцев скрывался на территории посольства Франции в Бейруте, пока в 1991 году ему не дали разрешение на выезд из страны.

Вернулся в Ливан в 2005 после вывода оттуда сирийских войск и снятия с него обвинений в растрате государственных средств. Возглавляемое им "Свободное патриотическое движение" заняло неплохие места в парламенте.

Стал президентом в 2016 году после более чем двух лет споров между ливанскими политиками, кто может занять это место. И похоже ситуация повторится. До ухода Ауна со своего поста - замену ему так и не нашли. И Аун оставляет страну в конституционном вакууме. Он так и не одобрил новый состав правительства, предлагаемый премьером Наджибом Микати и теперь это просто будет некому сделать. Ливан остается без президента и правительства. Перед уходом из дворца - Аун подписал декрет об отставке правительства, которое временно исполняло обязанности после выборов в парламент, состоявшихся 15 мая. И это на фоне очень тяжелой экономической ситуации.

Последние годы Ауна запомнятся взрывов в порту Бейрута (и его обвиняют в том, что он знал о взрывчатке, и не только он), бесконечными протестами, дефолтом Ливана и политическими баталиями и чехардой правительств. Впрочем, все уже забыли, когда в Ливане было стабильно и спокойно.

Но в любом случае Аун - историческая фигура, таких на Ближнем Востоке осталось немного. Стоит проводить.

🇮🇱🗳 На выборах 1 ноября победил блок партий, которые поддерживают возвращение Биньямина Нетаньяху в кресло премьера. Теперь им предстоит договориться, кто какое министерство возглавит. Ожидается, что в коалицию помимо Ликуда (партии Биби) войдут депутаты от ультраортодоксальных партий Яадут аТора и ШАС, а также религиозно-националистические фракции Религиозный сионизм Бецалеля Смотрича и Еврейская сила Итамара Бен Гвира.

• Бецалель Смотрич хочет возглавить министерство обороны, однако американцы дали Нетаньяху понять, что не будут работать с крайне правым политиком. Биби же не может не учитывать мнение ключевых партнёров в сфере безопасности. Итамар Бен Гвир поддерживает кандидатуру Смотрича, а сам метит на пост министра внутренней безопасности, который отвечает за полицию. Но США выступают против и подобного назначения.

Для Смотрича и Бен Гвира минобороны особенно важно тем, что именно израильская армия контролирует Западный берег реки Иордан, а аннексия этой территории и расширение еврейских поселений на ней – центральные лозунги их партий. Однако Нетаньяху опасается давать столь чувствительные посты правым радикалам, особенно учитывая, что в Вашингтоне сейчас у власти не Трамп, который во всем соглашался с Израилем, а куда более критически настроенная администрация Байдена.

• Трудности возникли и у главы ультрарелигиозной партии ШАС Арье Дери, который хочет снова стать министром внутренних дел. По закону, осуждённый по уголовной статье не может быть министром в течение семи лет с приговора, а в этом январе суд как раз приговорил Дери к условному сроку за уход от налогов (экс-министр пошёл на сделку со следствием). Генпрокурор постановила, что Дери не может быть министром, несмотря на то, что срок условный. Партия ШАС хочет изменить Основной закон о правительстве, чтобы приговорённые к условным срокам могли работать министрами. Соответствующий законопроект уже внесён в Кнессет. К слову, в 2000-2002 гг. господин Дери сидел за коррупцию.

• Левая партия Мерец, которая заседала в Кнессете с 1992 года, не набрала заветные 3,25% голосов и лишается представительства в парламенте. Это была одна из двух еврейских партий в Кнессете, которые последовательно выступали за решение конфликта с палестинцами по формуле «два государства для двух народов».

• Без депутатов остаётся и арабская партия Балад. С 2014 года, когда электоральный барьер повысили до 3,25% голосов, Балад избиралась в союзе с другими арабскими партиями. В этом году им не удалось договориться со старыми партнерами, а голосов своих собственных сторонников оказалось недостаточно, особенно на фоне рекордно низкой явки среди арабских граждан Израиля. Таким образом, в Кнессете остаётся две арабских фракции: союз светских партий Хадаш и Тааль плюс исламистская Раам, которая входила в правительство Бенета-Лапида (2021-22).

• Кроме того, в новом Кнессете не будет двух известных правых политиков – Нафтали Бенета и Аелет Шакед. Много лет Бенет и Шакед сотрудничали с Нетаньяху, но после выборов 2021 года перешли в лагерь его противников и вступили в коалицию с левыми, центристами и исламистами. Их избиратели такой ход не оценили. Бенет сразу отказался участвовать в выборах, а новая партия Шакед не прошла в парламент.

🇱🇧 В прошлый четверг ливанский парламент в шестой раз собрался, чтобы выбрать президента, но ни один кандидат не получил заветные две трети голосов. Основные политические партии всё ещё торгуются и, вероятно, этот процесс займет ещё некоторое время. При этом в стране нет ни президента (уже почти месяц), ни правительства (с мая), а беспрецедентный экономический и гуманитарный кризис продолжает усугубляться.

• Шиитские партии Хезболла и Движение Амаль пока даже не говорят, кто их кандидат: на голосовании в четверг их депутаты снова сдали пустые листы. Ливанские СМИ пишут, что шиитский дуэт поддерживает своего давнего союзника Сулеймана Франжье.

Однако, чтобы Франжье стал президентом, ему нужна поддержка одной из двух крупнейших христианских партий – Ливанских сил или Свободного патриотического движения. Во-первых, без голосов хотя бы одной из них Франжье вряд ли станет президентом чисто арифметически, а во-вторых, без них ему не хватает «христианской легитимности»: в сумме ЛС и СПД контролируют почти 2/3 христианских депутатов, а у самого Франжье в парламенте только сын Тони и два-три союзника. Кроме того, географически сфера влияния династии Франжье ограничивается их родным городом Згарта, а у ЛС и СПД есть сторонники практически во всех христианских регионах.

При этом Джибран Басиль, лидер СПД и зять экс-президента Мишеля Ауна, прямо заявил, что его партия не будет голосовать за Сулеймана Франжье. Не секрет, что Басиль и сам хочет быть президентом, но, кажется, даже Хезболла – последний сильный союзник СПД – не поддерживает его кандидатуру. Более того, источники издания аль-Джанубия утверждают, что Хезболла послала сигнал Басилю через своего союзника, экс-депутата Виама Ваххаба: если станет ясно, что у Франжье нет шансов на победу, Хезболла проголосует за генерала Жозефа Ауна, который возглавляет ливанскую армию. В отличие от Франжье, Аун может получить голоса самых ярых оппонентов Хезболлы (в т.ч. Ливанских сил), а значит для его избрания не требуется поддержка Басиля и его партии.

Ливанские силы тоже не намерены голосовать за Франжье, потому что он союзник Хезболлы, а лидер ЛС Самир Джаджа уже несколько месяцев призывает выбрать президента, который ограничит власть этой шиитской партии и восстановит суверинитет Ливана. Впрочем, в 2016 г. конфликт с Хезболлой не помешал Ливанским силам в конце концов проголосовать за Мишеля Ауна – ключевого христианского союзника Хезболлы.

• Блок традиционных партий и политиков, которые требуют разоружения Хезболлы, по-прежнему голосует за депутата от Згарты Мишеля Моавада. Его ключевые сторонники – христианские партии Ливанские силы и Катаиб, а также Прогрессивно-социалистическая партия, которая представляет ливанских друзов. Однако Моавад по-прежнему набирает лишь около половины от нужных ему голосов. На последнем заседании он ещё и лишился поддержки суннитских депутатов из области Аккар, которые представляют местные политические династии (раньше они были в союзе с экс-премьером Саадом Харири).

• Продолжает распадаться блок 13 независимых депутатов, которые избрались как представители протестного движения осени 2019 года. Они прошли в парламент при поддержке разных организаций и никогда не отличались идеологическим единством: всех их объединяло главным образом то, что они не связаны с традиционными партиями и династиями. Пара депутатов уже покинули фракцию, а оставшиеся ругаются и не могут договориться, за кого голосовать на выборах президента. Поскольку они не будут торговаться как единый блок, это сильно ограничивает их возможность повлиять на исход выборов.

Власти Ирана “подумывают” о реформах

Близкий к духовному лидеру Ирана Али Хаменеи и его сыну Моджтабе клерикал Али Реза Панахиян заявил о необходимости политического диалога. По его словам, народ должен больше участвовать в работе правительства, которое, в свою очередь, должно быть более прозрачным.

Накануне агентство Борна опубликовало новость о встрече секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани с рядом политиков-реформаторов.

Кроме того, американская газета Wall Street Journal поделилась инсайдом, что месяц назад Шамхани встречался с семьями Рафсанджани (покойный бывший президент-реформатор) и Хомейни (предыдущий духовный лидер).

Якобы в ходе общения секретарь Совбеза призвал членов двух семей помочь успокоить народные выступления. А в ответ власти готовы частично удовлетворить требования протестующих и предоставить больше свобод. Но, по информации газеты, обе семьи отвергли предложения Шамхани помогать властям.

Все это, с одной стороны, говорит, что многие среди правящей элиты понимают серьезность протестов и ищут путь возможного компромисса. Однако все-таки это пока выглядит, как попытка пойти по пути политтехнологической игры, нежели реальных реформ.

Но, что более важно, эти “утечки” говорят о том, что консерваторы у власти все еще живут в воображаемом мире. Они сами сделали все, чтобы лишить реформаторов в стране всякой поддержки. Что касается Хомейни и компании - эти люди демонстрантов вообще не интересуют. Авторитет основателя Исламской республики может действовать на оставшихся сторонников властей, но явно не на тех, кто кричит “Смерть диктатору” на улицах.

Иными словами, прежняя система взаимодействия с населением крякнула, и прошлые приемы тут уже не подействуют.

@irandezhurniy

🇱🇧🗳 Конституционный совет (=суд) Ливана отменил избрание Рами Фенжа в парламент. Рами Фенж был одним из 13 депутатов, избравшихся как представители протестного движения 2019 года, которое требовало положить конец власти традиционных партий и династий. Фенж (суннит) избирался от Триполи, второго крупнейшего города Ливана.

Депутатский мандат Рами Фенжа отдадут Фейсалу Карами. Именно Карами подал иск в Конституционный совет против Фенжа и ещё пары депутатов. Фейсал Карами – выходец из известной политической династии и давний союзник Хезболлы и Сирии. Его отец Омар Карами также был депутатом и пару раз возглавлял правительство (в 1990-2000-х), а дядя Фейсала Рашид Карами вообще был рекордсменом по нахождению в кресле премьер-министра (ещё в 1950-80-х). В мае этого года Фейсал Карами не смог переизбраться в парламент.

Совет также постановил, что депутат-алавит от Триполи Фирас ас-Саллум – сторонник сирийского режима Асада и Хезболлы – должен уступить своё место в парламенте Хайдару Асифу Насеру. Последний пытался избраться по тому же списку, что и Рами Фенж, но из этого не следует, что он присоединится к остаткам фракции Депутаты перемен (nuwwāb at-taġyīr).

До парламентских выборов в мае 2022 г. алавитский мандат от Триполи был у Али Дарвиша, близкого к миллиардеру Наджибу Микати (сейчас Микати – и.о. премьер-министра).

На выборы президента перестановки в парламенте вряд ли повлияют.

Про упразднение полиции нравов в Иране

▪️Упразднена структура, которая “специализировалась” на задержании девушек, нарушающих нормы соблюдения хиджаба

▪️Сами нормы ношения хиджаба пока не изменены. Есть только риторика, что возможно будут внесены какие-то коррективы

▪️За соблюдением хиджаба имеет право следить не только полиция нравов, но и другие структуры, как то простая полиция, КСИР, ополчение Басидж. Нарушение хиджаба - нарушение законодательных норм страны, тут совсем не обязательно наличие специальной структуры для надзора. Возмущающих общественность инцидентов с грубым поведением членов Басидж в вопросах хиджба было в прошлом ничуть не меньше, чем с полицией нравов

▪️Иными словами, это символичный жест в пользу протестующих. Содержательно он меняет не так много

▪️Важно, что упразднение полиции нравов - это первый за 2,5 месяца волнений шаг навстречу протестующим. Впервые также публично зазвучали заявления о возможных коррективах в законодательство

▪️Власти Ирана наконец решились ответить реформами на внутриполитический кризис, но рассчитывают обойтись “малой кровью”. Принимаются символичные послабления, а политическая элита смотрит, подействует или нет

@irandezhurniy

🇱🇧 Очередная победа Микати над аунистами?

Вчера в Ливане впервые за полгода прошло заседание переходного правительства. Собранию кабинета предшествовал очередной конфликт между и.о. премьер-министра Наджибом Микати и бывшим президентом Мишелем Ауном.

Аун обвинил Микати в том, что тот хочет присвоить себе президентскую власть в условиях, когда у Ливана нет президента. Бывший глава государства апеллировал к тому, что переходное правительство отвечает только за повседневное управление страной и не может принимать принципиальные решения (правительство, в частности, собиралось обсуждать налоги).

Накануне заседания 9 министров из 24 пригрозили, что будут бойкотировать встречу. Соответсвующее заявление подписали восемь министров-аунистов и их союзник из армянской партии Дашнакцутюн (у СПД и дашнаков общая фракция в парламенте). Этого было бы достаточно, чтобы сорвать кворум. Однако в конце концов один из министров СПД всё же явился на заседание, чтобы лично сообщить Микати, что оно неконституционно; а дашнак Жорж Бушикьян пришёл якобы без согласования с партийным руководством.

Интересно, что ключевой союзник СПД – шиитская Хезболла – не пыталась сорвать заседание. Это уже не первое расхождение между старыми партнёрами: СПД отказывается голосовать за кандидата в президенты, которого поддерживает Хезболла, ведь председатель СПД Джибран Басиль (зять экс-президента Ауна) сам хочет возглавить республику.

Предыдущее правительство Наджиба Микати автоматически ушло в отставку после парламентских выборов 15 мая 2022 г. Сформировать новый кабинет поручили ему же, но пока у Микати это не получилось.

По слухам, причиной стал конфликт между Микати с одной стороны и президентом Мишелем Ауном и его зятем с другой. Пока Аун ещё был президентом (до конца октября), он отказывался утверждать состав правительства, который предлагал Микати, потому что Басиль требует больше министерств. В частности, Басиль хочет контролировать больше трети правительства, чтобы у него была возможность срывать заседания правительства через бойкот.

В итоге Микати просто дождался, пока срок Ауна не закончится. Правда, прежде чем покинуть президентский дворец, Аун отправил правительство в отставку, но этот его указ все просто проигнорировали.

🇱🇧 Джибран Басиль шумно отреагировал на заседание ливанского правительства, которое прошло в понедельник. Председатель христианского Свободного патриотического движения собрал пресс-конференцию, на которой назвал собрание  «незаконным и неконституционным» и сравнил его со «смертным приговором конституции и смертельным ударом по Таифу» – т.е. по Таифскому соглашению 1989 г., которое завершило гражданскую войну 1975-90 гг. 

С точки зрения Басиля, неназванные политические силы пытаются присвоить себе президентские полномочия. Хотя название Хезболлы не прозвучало, в выступлении лидера СПД считываются нападки на шиитскую партию: Басиль заявил, что проблемы у него не с главой переходного правительства, а с теми, кто позволяет ему действовать таким образом.

Он также пригрозил, что депутаты его партии перестанут сдавать пустые листы на парламентских заседаниях, посвященных избранию президента. Это та же тактика, которой следуют Хезболла и другие её союзники, и пока что белый лист стабильно побеждает Мишеля Моавада – кандидата от лагеря критиков Хезболлы. Хезболла же сейчас поддерживает Сулеймана Франжье, но до его победы нужны голоса СПД, а Басиль и сам хочет быть президентом. Вероятно, из-за этого расхождения лидер СПД и говорил вчера о «разрыве национального и [меж]партийного» сотрудничества.

Басиль заявил, что СПД не откажется от своей роли в управлении страной, и назвал эту роль «нашим оружием» (silāḥunā). Вероятно, это отсылка к выражению «оружие сопротивления» (silāḥ al-muqāwama – так сторонники Хезболлы называют её военное крыло, от которого она тоже не хочет отказываться). Возможно, Басиль намекает, что СПД, сотрудничая с Хезболлой, даёт христианскую легитимность военному крылу партии, а вот шиитская партия не даёт достаточно своему союзнику, потому что не поддерживает кандидатуру Басиля в президенты.

Как отмечает близкая к Хезболле газета аль-Ахбар, партия не собирается отвечать на нападки Джибрана Басиля. Газета утверждает, что Хезболла даже проинструктировала своих сторонников не вступать в дискуссии со сторонниками СПД. Партия намерена пересидеть конфликт, а когда Басиль подуспокоится, продолжить с ним сотрудничать.

Ливанский журналист Мунир Рабиъ также отмечает, что выступление Басиля – это отнюдь не конец союза СПД и Хезболлы, который был заключен в 2006 г. Тогда СПД возглавлял ещё не Басиль, а его тесть Мишель Аун (президент в 2016-22 гг.).

Джибран Басиль и Мишель Аун изначально выступали против того, чтобы временное правительство собиралось на заседание в понедельник, а их министры пообещали бойкотировать встречу и сорвать кворум. В итоге два министра всё же пришли (от СПД и от армян-дашнаков), и заседание состоялось. На вчерашней пресс-конференции председатель армянской партии Дашнакцутюн Хагоп Пакрадуньян сидел рядом с Басилем.

🇱🇧🇮🇱 С начала экономического кризиса (2019) в Ливане задержали 185 человек, подозреваемых в сотрудничестве с Израилем – куда больше, чем в предыдущие годы. При этом лишь три человека, арестованных за это время, начали сотрудничать с израильтянами ещё до кризиса.

Источники AFP в ливанских силовых структурах связывают такой рост с тем, что израильские спецслужбы воспользовались тяжёлой экономической ситуацией в Ливане. Израильтяне стали активно связываться с ливанцами через соцсети и предлагать им работу в подставных компаниях.

Несколько человек продолжили работать на израильтян даже после того как поняли, во что ввязались – потому что нормально относились к Израилю и ненавидели Хезболлу. Среди подозреваемых есть даже двое, которые сами связались с Моссадом через форму на его сайте (источники не уточняют ради денег или из идейных соображений).

Между апрелем 2009 и 2014 годом больше ста ливанцев были задержаны по подозрениям в сотрудничестве с еврейским государством. В основном это были военные или работающие в сфере связи. В 2014-2019 гг. ливанские спецслужбы задерживали в среднем четырёх-пятерых подозреваемых в связях с Израилем.

Нынешний кризис выражается в обвале ливанской лиры (с 1500 лир за доллар до 40 000), коллапсе банковской системы, обнищании большинства населения и дефиците медикаментов и иных товаров первой необходимости. Беспрецедентный экономический и гуманитарный кризис спровоцирован ливанскими политическими практиками, такими как коррупция, кумовство, периодический паралич политической системы, продвижение политических назначенцев вместо специалистов и привлечение голосов избирателей в обмен на «услуги» (электричество, медицина, образование, рабочие места, продуктовые наборы и т.д. – в общем, кандидаты в частном порядке раздают то, что украли из бюджета).

Формально Ливан находится в состоянии войны с Израилем, и контакты с еврейским государством и его гражданами запрещены по закону. Тем не менее, этой осенью Бейрут и Иерусалим – при посредничестве США – подписали соглашение о делимитации морских границ. При этом призывы к нормализации отношений – табу в ливанском политическом дискурсе: кто-то ненавидит Израиль искренне (и у них есть свои причины помимо идеологических), кто-то – из политических соображений, а кто-то относится спокойно и хотел бы заключить мир (в основном христиане), но не видит смысла поднимать эту острую тему (подобное решение требует широкого консенсуса).

Один из важнейших факторов, которые препятствуют нормализации отношений – вопрос о будущем палестинских беженцев, проживающих в Ливане (400-500 тыс. человек). В Ливане существует консенсус (что само по себе редкость), что рано или поздно они должны покинуть страну; для этого требуется мирное соглашение между Израилем и палестинцами (что само по себе сейчас выглядит маловероятным), которое урегулирует статус палестинских беженцев в третьих странах.

🇱🇧 Армянская партия Дашнакцутюн исключила министра промышленности Жоржа Бушикьяна из своих рядов. Хотя господин Бушикьян собирался бойкотировать заседание правительства в этот понедельник, в конце концов он пришёл и обеспечил кворум в 2/3 министров.

Таким образом Бушикьян сорвал план главного союзника дашнаков – христианского Свободного патриотического движения, которое хотело сорвать заседание. Глава СПД Джибран Басиль настаивает, что собрание противоречило конституции, а переходное правительство пытается присвоить себе президентские полномочия с подачи шиитских партий Движение Амаль (басилевский мешок для битья, о котором он вспоминает, когда хочет изобразить борьбу с коррупцией) и Хезболла.

🇱🇧 Хезболла ответила на критику со стороны Джибрана Басиля

Шиитская партия заявила, что её союзник «совершил ошибку», обвинив Хезболлу в том, что она нарушила свои обязательства перед его партией. «Хезболла не обещала Свободному патриотическому движению (СПД), что [её министры] не будут являться на чрезвычайные заседания правительства, на которых отсутствуют министры СПД», – говорится в заявлении.

Как и глава переходного правительства Наджиб Микати шиитская партия настаивает, что заседание, которое состоялось в понедельник, было экстренным, и его повестка ограничивалась несколькими срочными вопросами (в частности, кабинет выделил деньги на лечение больных раком и нуждающихся в диализе).

Хезболла также пожаловалась на то, что «некоторые люди, близкие к СПД, поспешили обратиться к обвинениям в предательстве, вероломстве и нарушении обещаний. Это не мудрое и недостойное поведение, особенно когда речь идёт об отношениях между друзьями».

При этом Хезболла подчеркнула, что обычно предпочитает не выносить сор из избы, когда дело доходит до отношений с «друзьями», а решать проблемы путём прямых переговоров за закрытыми дверями.

🇱🇧 Аунисты отвечают Хезболле в СМИ и в парламенте

Продолжается полемика между Свободным патриотическим движением (СПД) и Хезболлой. Вчера СПД нанесло своему шиитскому союзнику два удара. Сначала на заседании парламента, где депутаты вновь безуспешно пытались выбрать президента, аунисты не стали сдавать пустые листы. На предыдущих сессиях депутаты СПД – как и другие союзники Хезболлы – голосовали именно так. В результате кандидат от блока оппонентов Хезболлы Мишель Моавад, впервые сравнялся с «кандидатом» противоположного лагеря (пустым листом). Вроде и мелочь, а Хезболле насолил.

Затем Свободное патриотическое движение ответило на заявление Хезболлы, в котором шиитская партия осадила аунистов и назвала их поведение «немудрым и недостойным». Это заявление, в свою очередь, было реакцией на пресс-конференцию Джибрана Басиля, лидера СПД, где тот обвинил Хезболлу в том, что она нарушила свои обязательства перед аунистами.

СПД назвало ответ Хезболлы «двусмысленным», а часть фактов, изложенных там, «неверными». В центре спора опять собрание кабинета министров, прошедшее в понедельник. Аунисты настаивают, что заседание временного правительства может проходить только при согласии всех членов кабинета, а их министры заранее заявили о бойкоте. СПД утверждает, что партии, представленные в переходном правительстве, договорились не проводить заседаний кабинета, и сделали это они на заседании парламента 3 ноября.

(3 ноября парламент действительно собирался, чтобы зачитать письмо от экс-президента Мишеля Ауна, который покинул президентский дворец в конце октября. Часть депутатов назвали заседание неконстиутционным, потому что депутатам нужно срочно выбрать нового президента, а не слушать послания старого. Высказав своё мнение, они покинули сессию. Это были фракция Депутаты перемен, христианская партия Катаиб, депутат-суннит от Триполи Ашраф Рифи и кандидат в президенты Мишель Моавад.)

В то же время, в заявлении СПД подчёркивается, что аунисты «хорошо знают значение слова [дружба] и предлагают всё возможное для её сохранения». Кроме того, продолжаются прямые контакты между партиями. Во время вчерашнего заседания парламента Джибран Басиль и ещё несколько депутатов от СПД встречались с депутатами от Хезболлы и обсуждали, как урегулировать конфликт, передаёт издание al-Modon.

Пока рано говорить о том, что союз между СПД и Хезболлой трещит по швам. В долгосрочной перспективе они нужны друг другу: союз с аунистами даёт Хезболле и её вооружённому крылу христианскую легитимность, а Басилю шиитская партия нужна, чтобы пойти по стопам тестя (Мишеля Ауна) и однажды стать президентом. Нынешний конфликт вызван как раз тем, что Хезболла поддерживает другого кандидата в президенты.

​​🇨🇳🇸🇦🇶🇦🇦🇪🇴🇲🇧🇭 Си Цзиньпин прибыл на Ближний Восток: логика поездки и интересы Китая.

Сегодня начинается визит главы КНР Си Цзиньпина на Ближний Восток. Он уже прибыл в Саудовскую Аравию. Тут у него запланированы встречи с королем Сальманом, его сыном принцем Мухаммедом бин Сальманом, а затем сразу два саммита: отдельный с монархиями Залива и более широкий с арабскими странами.

Саудовское государственное информационное агентство (SPA) назвало Китай стратегическим партнером, и сообщило о намерении сторон подписать договорённости на общую сумму в $ 30 млрд.

Разумеется, в центре переговоров Эр-Рияда и Пекина (и в более широком формате, Залива и Пекина) - энергетика. Саудия - крупнейший экспортер нефти в мире, а КНР - крупнейший покупатель этой самой нефти.

Скорее всего, китайцы и саудовцы будут обсуждать 👇

🔹 заключение новых контрактов: Китай хочет стабильных и бесперебойных поставок нефти, а Саудовская Аравия хочет и дальше на этом зарабатывать деньги, особенно на фоне демпинга со стороны РФ из-за санкций Запада

🔹 пересмотр цен с учетом ситуации на рынках и недавнего решения Запада ввести "потолок цены" на российскую нефть: Китаю это решение явно не нравится по политико-идеологическим причинам, а Саудовской Аравии - из-за того, что это опасный прецедент, который они боятся, что будут применять затем к самим странам ОПЕК

🔹 перевод части торговли из долларов в юани: о намерении это сделать ходят слухи с марта этого года, но пока что никаких действий не предпринималось

🔹 участие КНР в многомиллиардных национальных мега-проектах Саудовской Аравии в рамках стратегии "Vision 2030", направленной на диверсификацию экономики Саудии и привлечение инвестиций в строительство новых кластеров экономики и промышленности, включая возведение "города будущего" NEOM на побережье Красного моря, где могут быть внушительные перспективы для китайских компаний.

Например, китайская компания Huawei, которая участвовала в развитии вышек 5G в странах Залива, несмотря на протесты США, планирует открыть в Эр-Рияде огромный дата-центр, который станет вторым после такого же в Абу-Даби. Китайская Alibaba ранее заявляла о планах развивать облачные технологии в Саудии.

В основе саудовско-китайского (в более широком смысле арабско-китайского) сближения лежат коммерческие интересы. Товарооборот между КНР и Саудовской Аравией в 2021 году составлял $ 87 млрд. Саудовская Аравия покрывает 18% всего китайского импорта нефти, и стоит на первом месте. Половина китайских НПЗ имеют контракты с саудовской Saudi Aramco.

Повышенное внимание к визиту Си связано с ухудшением отношений Саудовской Аравии и США. Как бы на контрасте, визит Си выглядит как попытка КНР заполнить вакуум влияния в Заливе на фоне предполагаемого ослабления позиций Штатов. На самом деле, США, конечно же, никуда из Залива не уйдут, но конфликт с Эр-Риядом действительно дает китайцам возможность увеличить свой вес в регионе, пользуясь антиамериканскими сентиментами и желанием арабов диверсифицировать свои внешние связи.

Китай явно привлекает саудовцев и другие страны региона, в основном своим огромным рынком и инвестициям, а также тем, что не обременяет свои отношения с государствами дополнительными требованиями в области прав человека, демократического управления, ценностей и культуры, как это делают США и страны ЕС.

Впрочем, способность и возможность КНР, условно говоря, "заменить" Штаты на Ближнем Востоке пока что ограничены. Во-первых, Китай не готов предоставлять региональным игрокам гарантии безопасности, какие им дают США. Во-вторых, Пекин не хочет этого делать. В-третьих, сами местные игроки не хотят чрезмерного усиления ни США, ни Китая, и предпочитают использовать их соперничество в своих интересах. Поэтому политически, саудовцы используют визит Си для давления на американцев, чтобы выбить из них больше уступок.

#Китай #СаудовскаяАравия #БлижнийВосток

🇱🇧 Выборы президента-2022 и конкуренция династий Франжье и Моавад

На нынешних президентских выборах лагерь противников Хезболлы голосует за Мишеля Моавада, а Хезболла и часть её союзников поддерживают Сулеймана Франжье. И Моавад, и Франжье представляют политические династии из христианского города Згарта на севере Ливана. Оба рано лишились отцов: родителей и маленькую сестру Сулеймана Франжье убили боевики Ливанских сил в 1978 году, а отец Мишеля Моавада был убит в 1989 году, будучи президентом Ливана. В семье у Сулеймана Франжье тоже был президент – его дед и тёзка Сулейман Франжье.

В далёком 1951 году адвокат Рене Моавад – отец Мишеля Моавада – впервые попытался стать депутатом парламента. Он был кандидатом в списке влиятельного политика Хамида Франжье, одного из отцов-основателей Ливана (и брата Сулеймана Франжье-старшего). Однако в том году Рене так и не попал в парламент; это случилось лишь в 1957 году.

В 1960-х Рене Моавад был министром при президенте-реформаторе Фуаде Шехабе (1958-1964) и его преемнике Шарле Хелу (1964-1970). Они пытались сгладить вопиющее экономическое неравенство между гражданами и между регионами Ливана. Помимо экономических и социальных реформ, администрации Шехаба и Хелу стремились ограничить политическое влияние старых политических династий. Опирались президенты-реформаторы на экспертов-технократов, военных (особенно военную разведку – Второе бюро, или Deuxieme Bureau) и часть традиционной элиты (например, династии Карами из Триполи и Джумблатов из Мухтары), а также некоторые политические партии (ливанских националистов из Катаиб, пан-арабистов из ан-Нажжаде и армян-дашнаков).

Однако к концу шестидесятых против «шехабистов» сформировалась широкая коалиция. Оппозиция критиковала руководство страны за излишний этатизм в экономике и чрезмерное влияние Второго бюро (военной разведки) в управлении страной. А к началу семидесятых на повестке дня оказался вопрос о палестинских вооружённых формированиях на территории Ливана – часть ливанских националистов критиковала президента Хелу за нерешительность.

На президентских выборах 1970-го года решалось, продолжатся ли реформы Шехаба-Хелу, или же власть перейдёт к оппозиции. Сам Фуад Шехаб вновь отказался переизбираться (ему предлагали ещё в 1964-м), но у шехабистов нашёлся другой кандидат.

Кандидатом оппозиции был Сулейман Франжье, дед Сулеймана Франжье, кандидатуру которого сейчас поддерживает Хезболла. В итоге Франжье-старший победил с перевесом в один голос. Франжье и его союзники устроили чистку шехабистов в армии (особенно досталось Второму бюро) и администрации. Более жёсткая позиция Франжье по палестинскому досье привела к боям между палестинскими боевиками и ливанской армией в мае 1973 года, в которых военные применяли авиацию. Столкновения привели к жертвам, но не к решению проблемы.

В 1975 году, когда началась гражданская война, Сулейман Франжье был союзником христианских партий и ополчений, которые придерживались ливанско-националистических взглядов и считали, что палестинцы и их ливанские союзники, которых палестинцы активно вооружали, угрожают стабильности и независимости Ливана. Эта коалиция, известная как Ливанский фронт, вступила в гражданскую войну против палестинских организаций и их местных союзников.

В 1976 году президент Франжье одобрил ввод сирийских войск в Ливан. В том же году он покинул президентский пост, а война продолжалась ещё 14 лет.

Рене Моавад стал президентом в самом конце войны. Осенью 1989 г. было заключено соглашение в Таифе, которое стало началом конца гражданской войны. Затем Моавад, который всегда славился умеренностью и не участвовал в войне, был избран главой республики. Однако он пробыл президентом всего несколько недель и был убит. Согласно одной из версий, сирийские спецслужбы убрали его, потому что Рене Моавад отказывался применить ливанскую армию против войск мятежного генерала Мишеля Ауна, который не признал соглашения в Таифе и вёл «войну освобождения» против Сирии.

После убийства президента Рене Моавада (1989) семью в политике представляла его вдова Наиля Моавад, мать кандидата в президенты Мишеля Моавада.

Она родилась в Бейруте в 1940 году. Наиля Моавад отучилась на филолога в бейрутском Университете Св. Иосифа и учила английский в Кэмбридже, играла заметную роль в женском скаутском движении, а в шестидесятых работала журналисткой в известной франкоязычной газете L’‎Orient. В 1965 году она вышла замуж за депутата парламента Рене Моавада.

В ходе мирного процесса после гражданской войны Наиля Моавад была назначена депутатом парламента (1991) – и таким образом стала второй женщиной-депутатом в истории Ливана. Она переизбиралась в 1992, 1996, 2000 и 2005 годах.

В 2005 году Наиля Моавад была одним из лидеров массовых протестов, которые привели к выводу сирийских войск из Ливана (2005). На парламентских выборах 2005 года победили анти-сирийские силы, и Наиля Моавад на несколько лет стала членом правительства. В 2009 года она переизбираться не стала – вместо неё на выборы пошёл их с Рене сын Мишель.