​​🇮🇶 Добавлю ещё пару слов по Ираку.

Зная историю Муктады ас-Садра, я предполагаю, что его так называемый "окончательный уход" из политики - вовсе не уход, и не окончательный, а скорее маневр с расчетом на триумфальное возвращение.

Он, конечно, импульсивный и эмоциональный политик, истинный "народный лидер" и настоящий популист, которому присущи резкие и иногда не самые обдуманные решения. Впрочем, они чаще всего находят понимание у его многочисленных сторонников.

Не сумев сформировать нужное ему правительство после парламентских выборов в октябре 2021 года, он сперва хлопнул дверью, приказав своим депутатам сложить мандаты и уйти из парламента. Насколько это было продуманное решение - спорный вопрос.

Затем, пытаясь помешать своим оппонентам создать коалицию без учета его интересов, он воспользовался своим главным козырем - "силой улицы", чтобы взять в осаду парламент, и начать давить на власти с целью либо склонить их к политическому компромиссу, либо заставить распустить парламент и объявить досрочные выборы. Пару раз садристы на улицах врывались в здание парламента, но это не изменило позицию их оппонентов.

Когда и тут ничего не получилось, и даже суды не помогли, Садр просто сделал вид, что умывает руки, и оставляет центральные власти один на один со своими разъяренными фанатами в центре Багдада. Он прекрасно понимает, что при нынешнем космическом уровне недоверия иракцев к государственным институциям, такой шаг ввергнет страну в хаос, и больше ударит по самим властям, а не по нему.

Ставка делается на то, что хаос и раунд силового противостояния заставят элиты снова обратится к Садру и убедить его вернуться в политику, чтобы обуздать сторонников и героически сформировать правительство, которое выведет страну из кризиса.

Ещё видео со вчерашней ночи в Багдаде 👇

#Ирак

Хезболла о выборах президента и суверенитете Ливана

Мухаммад Раад, лидер парламентской фракции «Верность сопротивлению» (Хезболла), высказался по поводу президентских выборов (срок президента Мишеля Ауна истекает 31 октября). Господин Раад заявил, что Ливану нужен «сильный президент, который будет предан сохранению национального суверенитета [Ливана], будет защищать его и готов будет пойти на жертвы ради него», а не «президент, который будет настроен подписывать [международные] соглашения с теми, кто хочет лишить нас суверенитета». По словам депутата, «именно этот вопрос стоит в центре президентской кампании».

Почему Хезболла поднимает вопрос о суверенитете? Вот что по этому поводу говорит Мухаммад Раад: «Не секрет, что у нас есть враги, которые покушаются на суверенитет [Ливана] и стремятся ограничить его. Но мы будем защищать наш суверенитет, потому что это часть нашего патриотического, человеческого и морального достоинства, которое помогает нам защищать наши [природные] богатства».

Господин Раад имеет в виду спор по поводу морских границ с Израилем. Уже не первый месяц Ливан и Израиль ведут переговоры при посредничестве США; и хотя, по сообщениям СМИ, стороны достигли значительного прогресса, Хезболла продолжает угрожать эскалацией.

Для Хезболлы переговоры Ливана с Израилем (даже непрямые) – вопрос крайне щепетильный. С одной стороны, Ливану нужно договориться, чтобы начать добываит нефть и газ. При этом Хезболла и её иранские спонсоры выступают против нормализации отношений с Израилем в любом виде.

Тем не менее, Хезболле не обязательно развязывать войну, чтобы сорвать переговоры о морских границах. Политического влияния шиитской партии и её союзников (шиитских, христианских и суннитских) достаточно, чтобы заблокировать любое подобное решение. Так что идеальным сценарием было бы поиграть мускулами (этим летом дроны Хезболлы были сбиты у месторождения Кариш), дать добро на подписание соглашения с Израилем, а потом подать соглашение как дипломатическую победу над Иерусалимом, которой Ливан достиг благодаря Сопротивлению.

Хотя Хасан Насралла угрожает войной, для самой Хезболлы это весьма рискованный сценарий. Благодаря своему ракетному арсеналу Хезболла может обстреливать значительную часть территории Израиля, и подобные обстрелы будут разрушительнее обстрелов из Сектора Газа; однако нет никаких сомнений, что и израильская армия будет бомбить всё от Накуры до Бейрута. Опыт войны 2006 г. показывает, что значительная часть инфраструктуры (дороги, мосты и т.д.) в Южном Ливане будет уничтожена и по меньшей мере десятки тысяч ливанцев (причём и мусульмане, и христиане) станут беженцами.

Проблема для Хезболлы заключается в том, что экономический кризис в Ливане уже обернулся обнищанием населения и гуманитарной катастрофой, а также параличом государственных и политических институтов. Ресурсов на восстановление жилья и инфраструктуры, которые будут разрушены в случае войны, у Ливана нет. Как бы ни разворачивалась война Хезболлы против Израиля, для Ливана она обернётся усугублением кризиса. Как это скажется на политических позициях Хезболлы предсказать невозможно, но вряд ли ливанцы будут благодарны, если партия (которую многие страны считают террористической организацией) втянет страну в войну. Особенно учитывая, что против Хезболлы уже настроена значительная часть населения и политической элиты.

Так что хотя война 2006 г. между Израилем и Хезболлой упрочнила политические позиции партии в Ливане, в нынешних реалиях рассчитывать на подобный эффект не стоит. На международном уровне всё тоже не так, как было в 2006 г. Едва ли Хезболла сможет рассчитывать на такую же симпатию в регионе (из-за конфликта между Ираном и Саудовской Аравией) и финансовую поддержку на восстановление страны после войны.

Ирак. Расходимся ненадолго

Шиитский имам Муктада ас-Садр попросил прощения у иракцев за случившееся кровопролитие и дал своим сторонникам час, чтобы покинуть зеленую зону Багдада.

Во время беспорядков, вспыхнувших вчера в Багдаде после того как ас-Садр объявил о своем уходе из политики, погибли около 30 человек, свыше 700 пострадали.

Сегодня имам сказал, что в его «отставке» нет ничего такого, она не связана с политикой. Ну и потом не было еще такого, чтобы ас-Садр прощался и уходил…

Премьер-министр Ирака Мустафа Каземи одобрил обращение ас-Садра к своим сторонникам:

"Призыв Муктады ас-Садра к прекращению насилия представляет собой высочайший уровень патриотизма и желание спасти иракцев. Его речь возлагает на всех моральную и национальную ответственность за защиту ценностей Ирака, отказ от языка эскалации в сфере политики и безопасности и начало срочного конструктивного диалога для решения кризисов", - написал он в Twitter.

То, что произошло на этой неделе в Багдаде - всего-лишь эпизод. К сожалению. До выхода из политического кризиса иракцам очень далеко. А это значит, что новые столкновения неизбежны.

Да, как и ливанцам им удается не скатываться в гражданскую войну, но грань, по которой они ходят - очень тонкая.

А вообще мы видим похожие сценарии во многих арабских странах - в той же Ливии. Разрушенная политическая система, выхода из тупика нет.

В какой-то момент казалось, что у Ирака получилось. Работает правительство, есть органы власти - все же не Ливия. Но нет.... Созданная на руинах режима Саддама Хусейна политическая система не работает. Тут, конечно, стоит сравнивать с Ливаном - когда все упирается в сложный механизм поиска политического консенсуса на основе договоренностей между общинами и партиями. В Ираке только картина сложнее - слишком уж раздроблена шиитская община, обладающая большинством.

И еще стоит сказать о растерянности Ирана, который вроде как имеет рычаги влияния на шиитскую общину, но уже не так как раньше.

В последние месяцы Иран неоднократно пытался найти компромисс между шиитскими партиями.

Однако, как утверждает американское издание The Wall Street Journal, господин ас-Садр отказался встречаться с командующим силами «Аль-Кудс» иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Эсмаилом Гаани. При этом к его предшественнику Касему Сулеймани, убитому американцами в Багдаде в январе 2020 года, всегда прислушивались в Багдаде. Ресурсы господина Гаани более ограниченны. И в западных, и в арабских СМИ появились тезисы о потере иранских позиций в Ираке или как минимум о неспособности Тегерана найти ключ к решению политических проблем в соседней стране.

«Нельзя сказать, что Иран потерял свое влияние. Скорее он столкнулся со многими трудностями после убийства Касема Сулеймани и потерял контроль над некоторыми вооруженными группировками в Ираке. К его мнению не всегда прислушиваются. Кроме того, на возможности Тегерана влиять на Ирак повлиял конфликт между КСИР и Министерством разведки Ирана. Но все же кое-какие рычаги влияния у него остаются»,— сказал “Ъ” глава иракской Обсерватории по правам человека Мустафа Саадун.

Он также отметил: в Ираке мало кто верит, что Муктада ас-Садр действительно уйдет из политики. «У него большие амбиции, в том числе цели — вывести из игры своих шиитских оппонентов. Так что все это лишь его маневры для давления на конкурентов»,— добавил господин Саадун. По его словам, конфликт между политическими силами в Ираке не исчерпан, а всего лишь отложен. «Ас-Садр не позволит другим шиитским лидерам установить контроль над парламентом или сформировать правительство вне его стен. И пока ас-Садр не получит желаемое, есть все шансы, что вооруженный конфликт вновь станет реальностью»,— заключил он.

Прдробнее о событиях понедельника-вторника в тексте:

https://www.kommersant.ru/doc/5536703

🇱🇧 Характерно, что оппоненты Хезболлы тоже много говорят о суверенитете. В мае этого года в Ливане прошли выборы в парламент, и предвыборные кампании многих партий и политиков строились вокруг этого понятия. Но в другом смысле: эти политические силы требуют разоружения военного крыла Хезболлы в соответствии с резолюцией СБ ООН 1559.

Критики шиитской партии отмечают, что она сама подрывает суверенитет Ливанской республики, ведь Хезболла занимается контрабандой оружия и наркотиков, убивает критиков и политических оппонентов, проводит самостоятельную внешнюю политику (война 2006 г. с Израилем; с 2013 г. Хезболла воюет в Сирии на стороне Асада), не говоря уже о том, что у партии есть своя армия, и это нарушает монополию государства на легитимное насилие.

На выборах 15 мая некоторые выносили слово «суверенитет» (siyāda) прямо в названия списков кандидатов. Например, в округе Горный Ливан-4 местные оппозиционные активисты сформировали список «Суверенитет отечества» (siyādat al-waṭan). А в округе Бейрут-1 (Восточный Бейрут) появился список «Суверенный Ливан» (Lubnān as-siyāda). Эта коалиция, которую финансировал православный банкир Антуан Сахнауи, собрала таких христианских политиков и политиков как Надим Жмайель (партия Катаиб, сын Башира Жмайеля) и Жан Талузьян (в 2018 г. стал депутатом от Ливанских сил) – критиков Хезболлы.

Поэтому в для Хезболлы важно продемонстрировать, что именно эта партия защищает суверенитет Ливана, а её оппоненты продадут его американцам и сионистам при первой возможности. Неслучайно во время предвыборной кампании партия и её союзники пугали сторонников тем, что в случае победы оппоненты Хезболлы нормализуют отношения с Израилем.

При этом спор о морской границе важен и с другой точки зрения. На фоне экономического коллапса Хезболла пытается предложить своим сторонникам хоть какой-то выход из кризиса. Некоторые другие политические силы призывают к реформам: создать правительство технократов, договориться с МВФ, провести аудит центробанка, сделать так, чтобы за крах финансовой системы заплатили не рядовые вкладчики, а политические элиты и аффилированный с ними крупный бизнес, и т.д. Подобные лозунги выдвигают как некоторые традиционные политики, так и новые политические силы, которые возникли на волне протестов осени 2019 г. (aka революция 17 октября). Новые оппозиционные силы обвиняют основные партии и династии в том, что именно их коррупция и кумовство, вкупе с особенностями политической системы, довели страну до экономического коллапса.

Но Хезболла и её союзники утверждают, что кризис – это результат внешнего заговора, а протесты осени 2019 г. были организованы из-за рубежа; а на участников тех демонстраций неоднократно нападали сторонники шиитских партий (Хезболла и Движение Амаль). Таким образом, Хезболла явно сделала ставку на сохранение старой элиты и старых правил игры.

В то же время, запрос на перемены в ливанском обществе силён как никогда: на выборах в этом мае в парламент прошли 13 депутатов, которые не связаны с традиционными партиями и династиями. И хотя это всего лишь 13 парламентариев из 128, в ливанских реалиях это очень солидная фракция (сопоставимая с Движением Амаль). Кроме того, парламент расколот, традиционные партии поляризованы и ни у одного политического лагеря нет большинства, так что исход ключевых голосований будут решать ситуативные коалиции, где 13 голосов могут оказаться решающими.

Однако Хезболла и её союзники (а также многие противники) будут блокировать реформы, которые предложит фракция «Сил перемен». А это значит, что им нужно альтернативное решение проблем Ливана. Поэтому обещания несметных богатств от продажи нефти и газа – удобный ход, особенно когда это можно увязать с Израилем. И лагерь Хезболлы уже не в первый раз предлагает такое решение. При этом очевидно, что даже при благоприятном для Ливана сценарии экспорт углеводородов не начнёт приносить деньги сразу, а гуманитарный кризис душит страну уже два года (кроме того, деньги попросту разворуют).

Вчерашний протест у электростанции в Дейр Аммаре, расположенной неподалёку от Триполи, закончился столкновениями с армией. 13 демонстрантов и шестеро военных были ранены. Причиной протеста стали постоянные отключения электричества.

Подобная демонстрация прошла вчера же в долине Бекаа близ города Захле. Там протестующие перекрыли дорогу; обошлось без столкновений с армией, но, по некоторым данным, участники протеста напали на сотрудников электрической компании.

Демонстрации против неспособности ливанского государства предоставлять базовые услуги стали нормой. На прошлой неделе местные жители в горной области Шуф протестовали против перебоев в водоснабжении. Они перекрыли основную дорогу, которая ведёт в Алей/Алайх (соседний район Горного Ливана).

Хотя их деревни расположены недалеко от источника воды, представитель местных властей утверждает, что часть воды уходит на обслуживание электростанции Решмая, которая также находится поблизости. При этом, как и во всём Ливане, местные жители получают электричество в лучшем случае на несколько часов в день.

Тем временем политическая система парализована: в стране по-прежнему не сформировано новое правительство, а если до конца октября парламент не выберет преемника президента Мишеля Ауна, республика рискует остаться и без главы государства. Бюджетники тем временем бастуют, потому что их зарплаты обесценились.

🇱🇧 Как рис и бытовая химия влияют на выборы в Ливане

Все основные партии и политики предлагают избирателям определённые «услуги». Они финансируются за счёт политически аффилированных фондов, государственных программ, местных или иностранных спонсоров, а иногда прямо из личных средств кандидатов или партийных структур. Поскольку государственные институты в Ливане работают плохо и от государства помощи не дождёшься, многие избиратели вынуждены обращаться к влиятельным политикам, чтобы покрыть расходы на лечение или образование, найти работу или просто прокормить семью.

Примеры того, как это работает на практике, можно найти в книге Compassionate Communalism: Welfare and Sectarianism in Lebanon (2014) за авторством Melani Cammett. Это одно из лучших исследований политического клиентализма в современном Ливане.

Среди «услуг» популярны в том числе продуктовые наборы. В Compassionate Communalism есть характерный рассказ ливанки из семьи сторонников СПД. Она проживает в христианском регионе Метн*, где конкуренция на выборах особенно сильна. Вот что говорит респондентка:

«Мой отец поддерживает Свободное патриотическое движеине, поэтому эти люди не забывают о нас, когда дело доходит до распределения помощи. … Они присылают нам коробки с едой по различным поводам или когда мы им помогаем. Мой отец и братья… поддерживают СПД, поэтому когда Движению нужна поддержка, они приходят к моему отцу». Что входит в продуктовые наборы, которые получает семья респондентки? «Рис, паста, масло, молоко, нут. Ещё они раздают бытовую химию вроде Der General, Flash и Jif».

Пандемия коронавируса создала новые возможности для привлечения избирателей. Например, депутат от христианского Свободного патриотического движения Ильяс Бу Сааб бесплатно распределил 20 тысяч доз вакцины Pfizer. По сообщениям СМИ, для этого политик арендовал частную больницу в области Метн, от которой и избирается господин Бу Сааб. А депутат Антуан Хабши из христианской партии Ливанские силы (главные оппоненты СПД) заявлял, что распространит 1600 доз вакцины в своём избирательном округе (Бекаа-3, Баальбек-Хермель).

А в прошлом октябре ведущий суннитский политик Саад Харири (в начале этого года он ушёл из политики и бойкотировал выборы в парламент, которые прошли 15 мая) и его Движение аль-Мустакбаль организовали кампанию вакцинации российским Спутником-V.

* В округе Метн за голоса избирателей борются основные христианские партии – СПД, Ливанские силы, и Катаиб, причём именно тут находится родовое гнездо Жмайелей (в городке Бикфая) и от Метна избирается лидер Катаиб Сами Жмайель. Кроме того, в округе сильны армяне-дашнаки (отсюда избирается Хагоп Пакрадунян, лидер Дашнакцутюн в Ливане), плюс местные политические династии, особенно влиятельная православная семья аль-Мурр.

🇱🇧🗳 Трейси Шамун хочет стать первой женщиной-президентом Ливана

В конце августа бывшая посол в Иордании Трейси Шамун выдвинула свою кандидатуру на пост президента. Это вторая женщина в истории Ливана, которая пытается стать главой республики.

Трейси Шамун происходит из известной маронитской семьи. Её дедом был Камиль Шамун, президент Ливана в 1952-58 гг. В 1958 г. Шамун оставил президентский дворец (правда, для этого оппозиции пришлось устроить вооружённое восстание) и основал Национал-либеральную партию (НЛП). В 1960-х национал-либералы стали крупнейшей христианской партией в парламенте; правда, в отличие от Катаиб, это была не столько массовая партия, сколько фракция Камиля Шамуна, его союзников из элиты (например, шиитский нотабль Казем аль-Халиль) и клиентов. Но так выглядело большинство «партий», представленных в парламенте.

• В начале гражданской войны (1975-1990) национал-либералы и их ополчение (Милиция Тигров) были одной из ведущих сил Ливанского фронта (союз ливанско-националистических партий и группировок, который воевал с палестинцами и ливанскими левыми). Руководил ополчением Дэни Шамун, сын Камиля Шамуна и отец Трейси Шамун.

Однако в 1980 г. боевики Ливанских сил (союзники Милиции Тигров) напали на национал-либералов, и Тигры были поглощены Ливанскими силами. С тех пор Национал-либеральная партия не играла большой роли в ливанской политике. А к началу девяностых партия осталась без популярных лидеров: в 1987 г. скончался Камиль Шамун, основатель НЛП, а в 1990 г. был убит Дэни Шамун, вместе с женой и двумя детьми.

• После убийства Дэни Шамуна партию возглавил его старший брат Дори. По итогам гражданской войны Национал-либеральная партия оказалась в рядах христианской внепарламентской оппозиции, которая требовала вывода сирийских войск из Ливана. При этом среди анти-сирийских движений национал-либералы были куда менее популярными, чем Свободное патриотическое движение (сторонники Мишеля Ауна) и Ливанские силы (партия экс-полевого командира Самира Джаджа).

• Сирийская оккупация закончилась в 2005 г., но НЛП так и не вернула себе прежних позиций. Её успехи на выборах весьма скромны. В 2009 г. Дори Шамун сумел избраться в парламент; на следующих выборах (2018) вместо Дори баллотировался его сын Камиль Шамун (внук президента Камиля Шамуна; сводный брат Трейси Шамун), но безуспешно (за Камиля Шамуна проголосовало чуть больше тысячи избирателей, а его предвыборный список получил даже меньше голосов, чем местные кандидаты от гражданского общества). Лишь в этом году Камиль Шамун попал в парламент. И с этой весны именно он возглавляет НЛП.

🇱🇧 Маленькая Трейси Шамун с семьёй, 1961 г. У бассейна сидит экс-президент Камиль Шамун; его сын Дэни купает Трейси, а рядом лежит австралийская актриса Пэтти Морган (жена Дэни, мать Трейси).

🇮🇱🗳 До парламентских выборов в Израиле остаётся меньше двух месяцев. Опросы по-прежнему показывают, что ни блок сторонников экс-премьера Биньямина Нетаньяху, ни блок его оппонентов не получат большинства в 61 депутата Кнессета из 120 (впрочем, нельзя исключать сюрпризов в ночь выборов). Чем этот раунд досрочных выборов отличается от четырёх предыдущих, которые проходят в стране с 2019 г.?

• В лево-центристском лагере всё остаётся без особых изменений. Левые партии Мерец и Авода пойдут на выборы отдельно, но они согласились поделиться голосами (если одной партии будет не хватать голосов для дополнительного мандата, другая партия отдаст ей свои «излишки» и левые получат на одного депутата больше). Плюс у партии Мерец новая председательница.

• Центристская партия Еш Атид, которую возглавляет и.о. премьер-министра Яир Лапид, остаётся самой популярной партией из числа оппонентов Биби. Однако у Лапида никак не получается пробить потолок в 20 с небольшим депутатов, и по итогам голосования его фракция будет в полтора раза меньше, чем у Ликуда (партия Нетаньяху).

Гораздо интереснее выглядят процессы, которые разворачиваются в правой части политического спектра.

• Год поработав премьер-министром, Нафтали Бенет ушёл в из политики. Бенет возглавлял правую партию Ямина и, хотя на прошлых выборах она получила всего семь мандатов, Бенету удалось стать главой правительства. Для этого Ямине пришлось объединиться с семью партиями, которые покрывали практически весь политический спектр: от исламистов и левых за мир с палестинцами до светских и религиозных националистов, которые (как и сам Бенет) выступают против создания палестинского государства.

Решение Нафтали Бенета возглавить это «правительство перемен» привело к тому, что от его фракции начали откалываться депутаты, которые не захотели сотрудничать с левыми (Мерец, Авода) и исламистами (Раам). С весны коалицию нешуточно штормило: некоторые депутаты то уходили в оппозицию, то возвращались, а в июне правительство оказалось в меньшенстве и развалилось.

В выборах 1 ноября Нафтали Бенет не участвует. Вероятно, потому что он дискредитировал себя в глазах правых избирателей. Остатки Ямины возглавила его старая соратница Аелет Шакед (глава МВД). Шакед объединилась с депутатом Йоазом Хенделем и его карликовой партией Дэрех Эрец, и вместе они идут на выборы как аРуах аЦионит (Сионистский дух). Опросы последовательно показывают, что этот блок не попадёт в парламент.

🇮🇱🗳 Партии министра обороны Бени Ганца (Кахоль-Лаван) и главы минюста Гидеона Саара (Тиква Хадаша) идут на выборы вместе под брендом Национальное единство. К ним также присоединился Гади Айзенкот, преемник Ганца на посту начальника Генштаба (генерал в израильской политике – очень ценный актив). Этот блок претендует в первую очередь на голоса правоцентристов.

• Бени Ганц начал политическую карьеру на досрочных выборах весны 2019 г., причём сразу как лидер оппозиции, которая стремилась сместить многолетнего премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Генерал без чёткой идеологии был идеальным кандидатом, способным привлечь очень разных избирателей. Поскольку отстраниь Биби не получилось даже с третьей попытки, а в Израиль как раз пришёл коронавирус, весной 2020 г. Ганц всё же присоединился к правительству Нетаньяху, по дороге растеряв большинство депутатов. Впрочем, этот кабинет проработал меньше года, и к следующим выборам Ганц снова ушёл в оппозицию Биби.

• Тиква Хадаша – это партия бывших ликудников, несогласных с Нетаньяху. Гидеон Саар даже пытался стать председателем Ликуда вместо Биби, но был разгромлен на внутрипартийных выборах.

• Сейчас Бени Ганц снова претендует на пост главы правительства. Министр обороны заявил, что если он не станет премьер-министром, то по итогам пятых досрочных выборов страна получит либо очередное правительство Нетаньяху, либо шестые выборы.

На данный момент опросы дают Национальному единству 12-14 мандатов. Опыт Бенета показывает, что шансы у Ганца есть. Тем более, что у него есть преимущество перед двумя основными кандидатами (Нетаньяху и Лапидом): первого ненавидят левые, многие центристы и часть правых, второго – большинство правых, а также ультраортодоксальные партии.

• При этом идеологические позиции кандидатов от Национального единства местами противоречат друг другу. Например, Тиква Хадаша последовательно выступает против независимости Палестины, за расширение еврейских поселений на Западном берегу р. Иордан и аннексию этой территории. А Гади Айзенкот на этой неделе заявил, что подобный подход закончится катастрофой для самого Израиля. Он имеет в виду, что государство Израиль перестанет быть или еврейским (если аннексировать территории и раздать палестинцам гражданство), или демократическим (если забрать территории и оставить палестинцев без гражданских и политических прав). «Люди, которые не понимают этого, приведут нас к двухнациональному государству», – заявил Айзенкот.

🇮🇱🗳В последние пару лет наметился ещё один важный тренд: крайне-правые политики прочно закрепились в мейнстриме. Олицетворением этого явления стал Итамар Бен-Гвир, лидер партии Оцма Еудит (Еврейская сила). В 2019 г., когда политический кризис только начинался, Оцма Еудит была маргинальной партией, которая могла только мечтать о фракции в Кнессете. А по итогам выборов 1 ноября блок Религиозный сионизм, куда входит партия Бен-Гвира, может стать четвёртой или третьей крупнейшей фракцией в Кнессете.

• Итамар Бен-Гвир пришёл в политику в 1990-х как активист и сторонник американского раввина Меира Кахане. Кахане хотел выслать арабских граждан из Израиля, установить теократию и аннексировать Западный берег и Сектор Газа. Самого Кахане убили в 1988 г. в Нью-Йорке, а движения его сторонников в Израиле признали террористическими организациями. Это случилось после того, как в 1994 г. сторонник Кахане по имени Барух Гольдштейн расстрелял 29 мусульман в мечети в Хевроне и ранил больше 150. До 2020 г. у Бен-Гвира висел портрет Гольдштейна.

Итамар Бен-Гвир отучился на юриста и стал защищать крайне-правых активистов в судах. Сам Бен-Гвир тоже бывал на скамье подсудимых: в 2007 г. его признали виновным в разжигании расизма за то, что он протестовал с плакатами «изгнать арабского врага» и «Кахане был прав».

• Оцма Еудит хочет аннексировать Западный берег (и не дать палестинцам гражданства), выслать «врагов Израиля из страны» и депортировать «нелояльных» арабских граждан. Как именно измеряется лояльность Бен-Гвир не говорит, но благодаря этому уточнению его сложнее засудить за расизм. Зато член его партии Барух Манзель объяснил, кого он считает «врагами Израиля» – «большинство» арабских граждан. В 2019 г. Верховный суд не дал ему баллотироваться в Кнессет за разжигание межнациональной розни. К слову, ограничение власти Верховного суда – другой пункт программы партии Бен-Гвира. Как это повлияет на сдержки и противовесы в парламентской республике, где парламент априори не может быть в оппозиции правительству (потому что обычно это означает конец правительства), догадаться несложно.

• Среди союзников Бен-Гвира – движение Лехава, которое выступает против «ассимиляции» евреев на Святой Земле (то есть против браков и отношений между евреями и не-евреями). В 2014 г. тогдашний президент Израиля Реувен Ривлин (партия Ликуд) назвал Лехаву «грызунами, которые подтачивают демократический и еврейский фундамент Израиля». В том же году спецсужбы задержали троих членов Лехавы за поджог еврейско-арабской школы в Иерусалиме и граффити «смерть арабам», «остановить ассимиляцию» и «рав Кахане был прав».

• Укреплению позиций ультраправых поспособствовал экс-премьер Биньямин Нетаньяху. Чтобы маленькие крайне-правые партии попадали в Кнессет, а не тратили впустую десятки тысяч голосов, он неоднократно способствовал их объединению. Ведь от их поддержки зависит политическая карьера и, возможно, свобода Нетаньяху (его судят по обвинениям в обмане общественного доверия и коррупции). Другая причина взлёта ультраправых – коллапс других религиозно-националистических партий. «Еврейский дом» погрузился в кризис, когда популярные политики Нафтали Бенет (председатель) и Аелет Шакед ушли и основали собственную партию. На последних выборах Еврейский дом лишился представительства в парламенте, и опросы показывают, что голосование 1 ноября ничего не изменит. А Ямина растеряла поддержку, вступив в коалицию с левыми и арабской партией Раам.

• На руку экстремистам играют и тренды последних лет в общественном мнении: еврейские избиратели в принципе стали более правыми, а доля тех, кто считает, что у евреев должно быть больше прав, чем у не-евреев, выросла с 27% в 2018 г. до 48% в 2021 г. Кроме того, радикализации могли способствовать беспрецедентные этнические столкновения, которые прошли в Израиле в мае 2021 г. По данным СМИ, глава израильской полиции считает, что провокации Бен-Гвира стали одной из причин этих трагических событий.

UPD: Правый блок Сионистский дух распался. Дело в том, что министр внутренних дел Аелет Шакед готова присоединиться к правому правительству под руководством экс-премьера Биньямина Нетаньяху, а её коллега Йоаз Хендель настаивает на широком правительстве национального единства.

Списки кандидатов можно изменять до 15 сентября. Если за несколько дней Шакед и Хендель не найдут новых партнёров, то они почти наверняка не попадут в новый созыв Кнессета.

На ее похоронах женщины снимали хиджаб в знак протеста. Демонстрации, митинги, миллионы твиттов и репостов.

Она не борец, не политический деятель. Не знаменитость. Она просто умерла и иранцы сказали - на ее месте может быть каждый.

Я не знаю станет ли Махса Амини иранским Мухаммедом Буазизи, с самосожжения которого началась арабская весна. Не факт. Но меня восхищают тысячи иранцев, которые не молчат.

Меня восхищают иранские журналисты, которые не молчат. Люди, которые даже если не знают, что они хотят, знают точно, что и как они не хотят.

https://www.kommersant.ru/doc/5570019

спасибо @middleastguide за комментарий

В Иране продолжаются протесты. Они начались после того, как иранка Махса Амини, задержанная за неправильное ношение хиджаба, погибла в застенках полиции.

На видео протестующие скандируют «смерть диктатору» (город Бане, иранский Курдистан). Под диктатором подразумевается верховный лидер исламской республики аятолла Али Хаменеи.

А в Тегеране тем временем – столкновения с полицией.

В Исфахане протестующие скандируют «я убью каждого, кто убил мою сестру».

В Тегеране полиция пытается разогнать демонстрацию с помощью водомётов.

🇮🇷 Правозащитники также сообщают о демонстрациях в Реште (на севере, у Каспийского моря), Дехголане (на западе, в Курдистане) и Машхаде (северо-восток, второй крупнейший город Ирана). В Реште протестующие скандируют «не хотим правительство, которое бьёт женщин, не хотим».

Если я не ошибаюсь, это самые масштабные политические протесты в Иране с ноября 2019 г. Тогда было убито до 1500 демонстрантов (по оценкам иранских властей – от 200 до 225).