* * *
Доброе утро, Господи, это я.
Вот потолок, вот края
Занавески, вот нога, вот рука,
Новый день, не выдернутый пока
Из пачки, не распробованный еще.
Всё у меня, Господи, хорошо –
Лампочка загорается, из крана течёт вода,
Всё у меня есть – кроме того листа
Жёлтого, на Петроградской стороне
Летящего медленно, как во сне,
Светящегося, будто окно:
Встанешь на цыпочки – на столе вино,
Дымится картошка, сидят друзья –
Вот он летит, кружится, а схватить нельзя,
Вот он – за домом, за нитками птичьих стай,
Поймай же мне его, Господи, поймай!
Татьяна Вольтская
#вольтская
Доброе утро, Господи, это я.
Вот потолок, вот края
Занавески, вот нога, вот рука,
Новый день, не выдернутый пока
Из пачки, не распробованный еще.
Всё у меня, Господи, хорошо –
Лампочка загорается, из крана течёт вода,
Всё у меня есть – кроме того листа
Жёлтого, на Петроградской стороне
Летящего медленно, как во сне,
Светящегося, будто окно:
Встанешь на цыпочки – на столе вино,
Дымится картошка, сидят друзья –
Вот он летит, кружится, а схватить нельзя,
Вот он – за домом, за нитками птичьих стай,
Поймай же мне его, Господи, поймай!
Татьяна Вольтская
#вольтская
* * *
Господи, скажи, что Ты есть!
Не благую весть,
Колокола, огни —
Просто мигни
Тёмному зверю,
Забившемуся внутрь —
В страхе, что вытащат и порвут,
Глухо рыдающему — не верю!
Положи руку на мохнатый лоб
И на холку, чтоб
Заснул, пока листья кружатся,
Чтоб, когда на дворе наметёт сугроб,
Не проснулся от ужаса.
Татьяна Вольтская
#вольтская
Господи, скажи, что Ты есть!
Не благую весть,
Колокола, огни —
Просто мигни
Тёмному зверю,
Забившемуся внутрь —
В страхе, что вытащат и порвут,
Глухо рыдающему — не верю!
Положи руку на мохнатый лоб
И на холку, чтоб
Заснул, пока листья кружатся,
Чтоб, когда на дворе наметёт сугроб,
Не проснулся от ужаса.
Татьяна Вольтская
#вольтская
* * *
Когда я поеду назад по Военно-Грузинской дороге,
За мною потянутся улицы и провода-недотроги,
Мне дворик на пятки наступит, махая бельем на верёвке,
И лестницы вслед побегут, дребезжа, спотыкаясь неловко.
Обнимут за плечи, повиснут на мне виноградные плети,
Таща за собою чугун и кирпич – кружева Чугурети,
Брусчатка за мной прошуршит и платаны – окладом иконным,
Ворота в кипящем плюще и плетёная люлька балкона,
Насыплются в волосы искры хурмы, мелколиственных буков,
В глазах замелькают кресты и грузинские гнутые буквы.
За мной поплывёт Сололаки, догонит меня Ортачала,
Шершавой щекою потрётся гора, чтобы я не скучала,
И взмоют за мною, захлопав окошками, домиков стаи –
И лишь во дворе петроградском погаснут, поникнут, растают,
Слезою скользнут по скуле, как любви незаконной приметы –
Когда я поеду назад… когда я поеду.
Татьяна Вольтская
24 ноября 2022
#вольтская
Когда я поеду назад по Военно-Грузинской дороге,
За мною потянутся улицы и провода-недотроги,
Мне дворик на пятки наступит, махая бельем на верёвке,
И лестницы вслед побегут, дребезжа, спотыкаясь неловко.
Обнимут за плечи, повиснут на мне виноградные плети,
Таща за собою чугун и кирпич – кружева Чугурети,
Брусчатка за мной прошуршит и платаны – окладом иконным,
Ворота в кипящем плюще и плетёная люлька балкона,
Насыплются в волосы искры хурмы, мелколиственных буков,
В глазах замелькают кресты и грузинские гнутые буквы.
За мной поплывёт Сололаки, догонит меня Ортачала,
Шершавой щекою потрётся гора, чтобы я не скучала,
И взмоют за мною, захлопав окошками, домиков стаи –
И лишь во дворе петроградском погаснут, поникнут, растают,
Слезою скользнут по скуле, как любви незаконной приметы –
Когда я поеду назад… когда я поеду.
Татьяна Вольтская
24 ноября 2022
#вольтская
* * *
Зима должна быть длинной, как любовь, Как дым из труб — витиеват, надмирен, Как лязгающий поезд на Тамбов С сырым бельём и продувным сортиром.
Зима должна быть пухлой, как крыльцо В густом снегу, и крепкой, как настойка На горестной калине, как словцо, Слетевшее в сердцах — но не настолько.
Зима должна быть с твёрдой кожурой, Пружинящей, скрипящей под подошвой, С пульсирующей мякотью — жарой, Огнём, углём, дымящейся картошкой.
Дай ей созреть — не рви её, постой У зеркала, расчёсывая пряди. Зима должна быть белой и пустой — Как руки в ожидании объятий.
Татьяна Вольтская
#вольтская
Зима должна быть длинной, как любовь, Как дым из труб — витиеват, надмирен, Как лязгающий поезд на Тамбов С сырым бельём и продувным сортиром.
Зима должна быть пухлой, как крыльцо В густом снегу, и крепкой, как настойка На горестной калине, как словцо, Слетевшее в сердцах — но не настолько.
Зима должна быть с твёрдой кожурой, Пружинящей, скрипящей под подошвой, С пульсирующей мякотью — жарой, Огнём, углём, дымящейся картошкой.
Дай ей созреть — не рви её, постой У зеркала, расчёсывая пряди. Зима должна быть белой и пустой — Как руки в ожидании объятий.
Татьяна Вольтская
#вольтская
Сегодня день рождения Татьяны Вольтской — поэта, эссеиста, корреспондента радио «Свобода/Свободная Европа», литературного критика.
#деньрождения
#вольтская
#деньрождения
#вольтская
Татьяна Анатольевна родилась 12 декабря 1960 в Ленинграде в семье врача и инженера, в раннем детстве тяжело пережила смерть отца.
Детство проходило в старой петербургской квартире, на фоне рассказов об эвакуации и блокаде, которые пережили родные. Дед со стороны матери всю войну проработал в Ленинграде военным врачом, дед со стороны отца умер от голода, отец 11-летним мальчиком был вывезен по Дороге жизни в состоянии тяжелой дистрофии.
Рассказы родных, друзей и соседей с детства сформировали у трагический образ Города.
В 1982 окончила Ленинградский институт культуры.
В студенческие годы непродолжительное время посещала ЛИТО Сосноры и Кушнера.
В 1979–81 сблизилась с кругом ленинградского литературного андеграунда, участвовала в квартирных литературных чтениях.
Благодаря этому кругу Вольтская познакомилась не только с неподцензурной поэзией и прозой, но и с философией, в частности, с работами русских религиозных философов-эмигрантов.
С 1990 года публиковалась как журналист в газете «Невское время», «Литературной газете», «Общей газете», «Русской мысли» и других изданиях
Стихи печатаются с начала 1990-х годов.
В статьях и эссе Вольтская неоднократно излагала собственные взгляды на искусство и на поэзию в частности главным критерием для нее являются не интеллектуальные высоты, а живое сопереживание: «Стихи все чаще превращаются в игру, в условность. Между тем, Муза - богиня, и, как все боги, она требует жертв… Стихи могут быть замечательны, виртуозны, но если перед их написанием автор ни от чего не содрогнулся, ничем не зажегся, кроме желания нечто написать, - и я ни от чего не содрогнусь, ничем не зажгусь, не положу его книжку под подушку» (с).
В 1994 году выпустила первую книгу стихов. Автор 11 поэтических сборников.
Стихи переводились на английский, немецкий, шведский, голландский, финский, итальянский, литовский языки.
В 1995—1998 годах соредактор петербургского литературного журнала «Постскриптум».
Лауреат Пушкинской стипендии (Германия, 1999), премий журнала «Звезда» (2003) и журнала «Интерпоэзия» (2016). Победитель Волошинского конкурса (2018), Всероссийского поэтического конкурса «Заблудившийся трамвай» (2019).
8 октября 2021 года Минюст РФ включил Вольтскую в реестр СМИ - «иностранных агентов».
#вольтская
#биография
Детство проходило в старой петербургской квартире, на фоне рассказов об эвакуации и блокаде, которые пережили родные. Дед со стороны матери всю войну проработал в Ленинграде военным врачом, дед со стороны отца умер от голода, отец 11-летним мальчиком был вывезен по Дороге жизни в состоянии тяжелой дистрофии.
Рассказы родных, друзей и соседей с детства сформировали у трагический образ Города.
В 1982 окончила Ленинградский институт культуры.
В студенческие годы непродолжительное время посещала ЛИТО Сосноры и Кушнера.
В 1979–81 сблизилась с кругом ленинградского литературного андеграунда, участвовала в квартирных литературных чтениях.
Благодаря этому кругу Вольтская познакомилась не только с неподцензурной поэзией и прозой, но и с философией, в частности, с работами русских религиозных философов-эмигрантов.
С 1990 года публиковалась как журналист в газете «Невское время», «Литературной газете», «Общей газете», «Русской мысли» и других изданиях
Стихи печатаются с начала 1990-х годов.
В статьях и эссе Вольтская неоднократно излагала собственные взгляды на искусство и на поэзию в частности главным критерием для нее являются не интеллектуальные высоты, а живое сопереживание: «Стихи все чаще превращаются в игру, в условность. Между тем, Муза - богиня, и, как все боги, она требует жертв… Стихи могут быть замечательны, виртуозны, но если перед их написанием автор ни от чего не содрогнулся, ничем не зажегся, кроме желания нечто написать, - и я ни от чего не содрогнусь, ничем не зажгусь, не положу его книжку под подушку» (с).
В 1994 году выпустила первую книгу стихов. Автор 11 поэтических сборников.
Стихи переводились на английский, немецкий, шведский, голландский, финский, итальянский, литовский языки.
В 1995—1998 годах соредактор петербургского литературного журнала «Постскриптум».
Лауреат Пушкинской стипендии (Германия, 1999), премий журнала «Звезда» (2003) и журнала «Интерпоэзия» (2016). Победитель Волошинского конкурса (2018), Всероссийского поэтического конкурса «Заблудившийся трамвай» (2019).
8 октября 2021 года Минюст РФ включил Вольтскую в реестр СМИ - «иностранных агентов».
#вольтская
#биография
* * *
Заснеженный дворик. Следы,
Ведущие в круглую арку.
На белый конверт темноты
Окошко наклеено маркой.
Всех жалко – машины в снегу,
Старуху с клеёнчатой сумкой.
Прохожих, входящих в пургу,
Как будто на детском рисунке,
И дом, неказистый с торца,
Облепленный снежною мошкой,
Умершего рано отца,
И стол, и губную гармошку,
Тебя же всех жальче – насквозь
Прореха в морозном пейзаже.
Любовь – это фабрика слёз,
И график работы – скользящий.
Татьяна Вольтская
#вольтская
#троицкаяродительскаясуббота
Заснеженный дворик. Следы,
Ведущие в круглую арку.
На белый конверт темноты
Окошко наклеено маркой.
Всех жалко – машины в снегу,
Старуху с клеёнчатой сумкой.
Прохожих, входящих в пургу,
Как будто на детском рисунке,
И дом, неказистый с торца,
Облепленный снежною мошкой,
Умершего рано отца,
И стол, и губную гармошку,
Тебя же всех жальче – насквозь
Прореха в морозном пейзаже.
Любовь – это фабрика слёз,
И график работы – скользящий.
Татьяна Вольтская
#вольтская
#троицкаяродительскаясуббота
* * *
Господи, если есть у Тебя рай,
Ты меня туда, конечно, не забирай —
К праведникам прозрачнокрылым,
Сама знаю — не вышла рылом.
А пусти меня на кухню через черный ход
В 41 год,
К Рябинкину Юре,
Чтоб за крестами бумажными ветры дули,
Буду варить ему кашу, класть по ложечке в рот,
И он не умрет.
Каждый день буду варить кашу —
Пшенную, рассыпчатую — а как же,
И когда он поднимет руку, то этот жест
Будет лучшим из Твоих блаженств.
День за днем буду варить кашу —
И о смерти, глядящей в лицо, Юра не скажет.
Буду варить кашу вечером и поутру —
И мама не бросит Юру, спасая его сестру.
И тогда я увижу краешком глаза —
Всеми шпилями сразу
Колосящийся, будто рожь,
Петербург небесный, в котором Ты всех спасешь.
Татьяна Вольтская
#вольтская
Господи, если есть у Тебя рай,
Ты меня туда, конечно, не забирай —
К праведникам прозрачнокрылым,
Сама знаю — не вышла рылом.
А пусти меня на кухню через черный ход
В 41 год,
К Рябинкину Юре,
Чтоб за крестами бумажными ветры дули,
Буду варить ему кашу, класть по ложечке в рот,
И он не умрет.
Каждый день буду варить кашу —
Пшенную, рассыпчатую — а как же,
И когда он поднимет руку, то этот жест
Будет лучшим из Твоих блаженств.
День за днем буду варить кашу —
И о смерти, глядящей в лицо, Юра не скажет.
Буду варить кашу вечером и поутру —
И мама не бросит Юру, спасая его сестру.
И тогда я увижу краешком глаза —
Всеми шпилями сразу
Колосящийся, будто рожь,
Петербург небесный, в котором Ты всех спасешь.
Татьяна Вольтская
#вольтская
* * *
Нам в Рождество дарован свыше снег,
И черное, как видишь, стало белым.
И ходит благодарный человек,
Большой свече уподобляясь телом.
Шаги скрипят, и в валенках тепло,
И праздничной резьбой какой-то мастер
Одел и сад, и крышу, и стекло.
И Ель идет навстречу – Богоматерь.
И тает воск лица, и рук, и ног,
Бегут колеса звезд, мелькают спицы,
И кажется, вот-вот родится Бог
Во тьме души. И мир от слез двоится.
Татьяна Вольтская
#вольтская
Нам в Рождество дарован свыше снег,
И черное, как видишь, стало белым.
И ходит благодарный человек,
Большой свече уподобляясь телом.
Шаги скрипят, и в валенках тепло,
И праздничной резьбой какой-то мастер
Одел и сад, и крышу, и стекло.
И Ель идет навстречу – Богоматерь.
И тает воск лица, и рук, и ног,
Бегут колеса звезд, мелькают спицы,
И кажется, вот-вот родится Бог
Во тьме души. И мир от слез двоится.
Татьяна Вольтская
#вольтская
* * *
Снег идёт. На ходу ему снится
Дом, колодец, тропинка, дрова.
Это бабка моя, кружевница,
В сером небе плетет кружева.
Ни деревья, ни односельчане
Не видны у неё за плечом:
Мир зачёркнут и начат сначала,
Мы с тобой не встречались ещё.
Ни войны, ни победы, ни кромки
Рва расстрельного в Красном Бору,
Ни Утёсова, ни похоронки,
Ни бегущих людей по двору.
И родимся ли мы, непонятно,
И сожмёшь ли ты руку мою –
Только валятся белые пятна
Только где-то – на самом краю,
За посёлком – готова заплакать,
Удивленно стоит на углу
Ёлка в белых перчатках по локоть,
Как Наташа на первом балу.
Татьяна Вольтская
#вольтская
Снег идёт. На ходу ему снится
Дом, колодец, тропинка, дрова.
Это бабка моя, кружевница,
В сером небе плетет кружева.
Ни деревья, ни односельчане
Не видны у неё за плечом:
Мир зачёркнут и начат сначала,
Мы с тобой не встречались ещё.
Ни войны, ни победы, ни кромки
Рва расстрельного в Красном Бору,
Ни Утёсова, ни похоронки,
Ни бегущих людей по двору.
И родимся ли мы, непонятно,
И сожмёшь ли ты руку мою –
Только валятся белые пятна
Только где-то – на самом краю,
За посёлком – готова заплакать,
Удивленно стоит на углу
Ёлка в белых перчатках по локоть,
Как Наташа на первом балу.
Татьяна Вольтская
#вольтская