* * *
Если бы не этот желтый камень,
бывший морем столько лет назад,
если бы не этот дальний пламень –
в море утопающий закат,
если бы не хрупкая от зноя
неба средиземная судьба,
если бы не листьев надо мною
утренняя тонкая резьба,
если бы не приглушенный, мерный
шепот волн, рожденных в глубине,
я бы позабыл тебя, наверно,
город мой, таящийся во мне.
21 мая 2022
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
#море
#город
#память
Если бы не этот желтый камень,
бывший морем столько лет назад,
если бы не этот дальний пламень –
в море утопающий закат,
если бы не хрупкая от зноя
неба средиземная судьба,
если бы не листьев надо мною
утренняя тонкая резьба,
если бы не приглушенный, мерный
шепот волн, рожденных в глубине,
я бы позабыл тебя, наверно,
город мой, таящийся во мне.
21 мая 2022
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
#море
#город
#память
Покушение
Валентине Голубовской
Государь император Николай Павлович, как принято было его называть,
прекрасно знал, кто его отец, а тем паче – кто его мать.
Но уже с бабушек-дедушек начинаются бред и мрак,
И любой, кто посмеет вспомнить об этом, несомненно – враг.
Николай Павлович спокойно странствовал через Пензу в Тамбов
в окружении приближенных лиц и еще сорока лбов.
По дороге он думал: житель Пензы – пензианец? пензюк? пензяк? –
хорошо бы спросить, но кого ни спроси, разболтает – и станет враг.
Государь император любил порядок, распорядок и строгий строй.
Не любил вспоминать двадцать пятый год. А также двадцать шестой.
И когда офицер прибегал на развод, а под шинелью фрак,
это значило – он один из них – и безусловно враг.
Он из них - Кавказ, Сибирь, Шлиссельбург, на кронверке дрогнет петля...
В это время раздался ужасный треск, и кругом пошла земля.
Государь император рухнул в кювет (как потом он назвал овраг) –
у немецкой коляски лопнула ось, и это орудовал враг.
Николай Павлович не разбился насмерть, но ключицу успел сломать.
И всердцах форейтору объявил, что близко знал его мать.
Начальник охраны был сослан в полк – изучать строевой шаг.
Очень сильно болели рука и плечо, и доктор, казалось, был враг.
Свита как обычно искала виновных – а кем был предложен тамбовский тракт?
Хотя в России любая дорога сама по себе теракт.
Государь, конечно, и прежде догадывался о том, что в стране кабак,
а вся эта свора – как не вор, так дурак, а как не дурак, так враг.
Но зато в Тамбове – порядок, покой, никто не лез на рожон.
Государь помахивал здоровой рукой,приветствуя горожан.
Вокруг - ликование без границ, военный оркестр, императорский стяг...
Тамбовское выражение лиц. Не угадать, где враг.
Государь император Николай Павлович был строен, высок и хорош собой.
Он был замечательный семьянин и вполне приличный плейбой.
Он умер сам, проиграв войну, отдав последний приказ...
А вот сын его, Александр Второй, был убит. На седьмой раз.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
#государь
Валентине Голубовской
Государь император Николай Павлович, как принято было его называть,
прекрасно знал, кто его отец, а тем паче – кто его мать.
Но уже с бабушек-дедушек начинаются бред и мрак,
И любой, кто посмеет вспомнить об этом, несомненно – враг.
Николай Павлович спокойно странствовал через Пензу в Тамбов
в окружении приближенных лиц и еще сорока лбов.
По дороге он думал: житель Пензы – пензианец? пензюк? пензяк? –
хорошо бы спросить, но кого ни спроси, разболтает – и станет враг.
Государь император любил порядок, распорядок и строгий строй.
Не любил вспоминать двадцать пятый год. А также двадцать шестой.
И когда офицер прибегал на развод, а под шинелью фрак,
это значило – он один из них – и безусловно враг.
Он из них - Кавказ, Сибирь, Шлиссельбург, на кронверке дрогнет петля...
В это время раздался ужасный треск, и кругом пошла земля.
Государь император рухнул в кювет (как потом он назвал овраг) –
у немецкой коляски лопнула ось, и это орудовал враг.
Николай Павлович не разбился насмерть, но ключицу успел сломать.
И всердцах форейтору объявил, что близко знал его мать.
Начальник охраны был сослан в полк – изучать строевой шаг.
Очень сильно болели рука и плечо, и доктор, казалось, был враг.
Свита как обычно искала виновных – а кем был предложен тамбовский тракт?
Хотя в России любая дорога сама по себе теракт.
Государь, конечно, и прежде догадывался о том, что в стране кабак,
а вся эта свора – как не вор, так дурак, а как не дурак, так враг.
Но зато в Тамбове – порядок, покой, никто не лез на рожон.
Государь помахивал здоровой рукой,приветствуя горожан.
Вокруг - ликование без границ, военный оркестр, императорский стяг...
Тамбовское выражение лиц. Не угадать, где враг.
Государь император Николай Павлович был строен, высок и хорош собой.
Он был замечательный семьянин и вполне приличный плейбой.
Он умер сам, проиграв войну, отдав последний приказ...
А вот сын его, Александр Второй, был убит. На седьмой раз.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
#государь
* * *
Четвертый раз полоумный жасмин
расцвел в этом году.
Вероятно то, что случилось с ним,
вам не стоит иметь ввиду.
Дерзкий запах безумья – зима, не зима –
наплывает, дразнит, растет...
И саму возможность – сойти с ума –
вам не следует брать в расчет.
Ибо сущее создано вам подстать,
и грядущее – прозапас,
океан, чтобы плыть, небеса, чтоб летать,
и земля, чтоб насытить вас.
И когда вы поймете, что мир прост,
и доступен, и объясним,
над зеленым берегом в полный рост
в пятый раз полыхнет жасмин.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Четвертый раз полоумный жасмин
расцвел в этом году.
Вероятно то, что случилось с ним,
вам не стоит иметь ввиду.
Дерзкий запах безумья – зима, не зима –
наплывает, дразнит, растет...
И саму возможность – сойти с ума –
вам не следует брать в расчет.
Ибо сущее создано вам подстать,
и грядущее – прозапас,
океан, чтобы плыть, небеса, чтоб летать,
и земля, чтоб насытить вас.
И когда вы поймете, что мир прост,
и доступен, и объясним,
над зеленым берегом в полный рост
в пятый раз полыхнет жасмин.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
* * *
посвящается Анне Голубовской
Эти кони возникли когда-то
из джунгарских побед и утрат,
и промчались по кромке заката,
и впечатались в этот закат.
И когда на слепом горизонте
странным блеском прорезало мглу –
там в небесной степи амазонка
вслед Тезею пустила стрелу.
Половецкая вольная воля
до полынных, ковыльных корней,
атаманское дикое поле
в темных тропах и храпе коней.
И над речкою в час половодья,
где коню по колено вода,
покачнуться, оставить поводья,
и упасть под копыта, туда
где усталые лошади в мыле,
с рыжей гривой закат вдалеке,
и занятие, лучшее в мире, –
мыть остывших коней на реке.
Юрий Михайлик
22 августа 2022
#юриймихайлик
посвящается Анне Голубовской
Эти кони возникли когда-то
из джунгарских побед и утрат,
и промчались по кромке заката,
и впечатались в этот закат.
И когда на слепом горизонте
странным блеском прорезало мглу –
там в небесной степи амазонка
вслед Тезею пустила стрелу.
Половецкая вольная воля
до полынных, ковыльных корней,
атаманское дикое поле
в темных тропах и храпе коней.
И над речкою в час половодья,
где коню по колено вода,
покачнуться, оставить поводья,
и упасть под копыта, туда
где усталые лошади в мыле,
с рыжей гривой закат вдалеке,
и занятие, лучшее в мире, –
мыть остывших коней на реке.
Юрий Михайлик
22 августа 2022
#юриймихайлик
* * *
Золотое, хрустальное, бронзовое и стальное
Соберите, припрячьте, раздайте нежной родне.
Ну, а зряшное, лишнее, прочее все остальное, –
Остальное оставьте, пожалуйста, мне.
Все оставьте ненужное, бросьте, чего вам не жалко:
Эту бедную землю (бывает ли бедной земля?)
И никчемные эти кривые корявые палки –
Я их выращу сам, а потом назову – тополя.
Уносите дубленки и туфельки из крокодила,
Ваше стерео-, видео-, супер- и люкс-барахло.
Я возьму только то, что и в моду вовек не входило,
Ну, а, значит, и выйти из моды никак не могло.
Я возьму этих птиц, что гнездятся на бурых обрывах,
Я возьму этот ветер в декабрьские тусклые дни.
Увозите красавиц, оставьте моих некрасивых, -
Вам вовек не дознаться, какими бывают они.
Я возьму этот взгляд завороженный и осторожный,
Я возьму этот смех, не смутивший ничьей тишины.
Налетайте, хватайте и хапайте, что подороже, –
Я возьму только то, что всегда не имело цены.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Золотое, хрустальное, бронзовое и стальное
Соберите, припрячьте, раздайте нежной родне.
Ну, а зряшное, лишнее, прочее все остальное, –
Остальное оставьте, пожалуйста, мне.
Все оставьте ненужное, бросьте, чего вам не жалко:
Эту бедную землю (бывает ли бедной земля?)
И никчемные эти кривые корявые палки –
Я их выращу сам, а потом назову – тополя.
Уносите дубленки и туфельки из крокодила,
Ваше стерео-, видео-, супер- и люкс-барахло.
Я возьму только то, что и в моду вовек не входило,
Ну, а, значит, и выйти из моды никак не могло.
Я возьму этих птиц, что гнездятся на бурых обрывах,
Я возьму этот ветер в декабрьские тусклые дни.
Увозите красавиц, оставьте моих некрасивых, -
Вам вовек не дознаться, какими бывают они.
Я возьму этот взгляд завороженный и осторожный,
Я возьму этот смех, не смутивший ничьей тишины.
Налетайте, хватайте и хапайте, что подороже, –
Я возьму только то, что всегда не имело цены.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
* * *
Хорошо слагать стихи
в созерцанье и покое,
ироничною строкою
искупать свои грехи,
проплывать над мостовой,
горней славою увитым,
и при каждой встрече с бытом
биться в стенку головой.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Хорошо слагать стихи
в созерцанье и покое,
ироничною строкою
искупать свои грехи,
проплывать над мостовой,
горней славою увитым,
и при каждой встрече с бытом
биться в стенку головой.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
* * *
Бессмертье есть. Но в вечной круговерти,
в тугой тревоге о судьбе детей,
в заботах быта, в ужасе смертей
мы не были приглашены к бессмертью.
И в ясный день над уровнем волны
едва заметишь в зыбком отдаленье
полоску меж бессмертьем и забвеньем –
они раздельны и разделены.
Вовек бессмертна горькая вода,
шуршащая всю ночь у изголовья,
и знающая лишь одно условье –
про нас с тобой не помнить никогда.
Бессмертна степь, наклонная к волне,
и глинистые рыхлые ущелья,
столетия забвенья и прощенья,
тем, прежним, да и с нами наравне.
И блеклая, сгоревшая трава,
и снова синь, уставшая от зноя,
с небесной и морской голубизною,
чуть выцветшей как поздние слова.
Свидетелей тому не соберу,
но есть один – молоденький, счастливый,
изысканный багульник над обрывом,
трепещущий на утреннем ветру.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Бессмертье есть. Но в вечной круговерти,
в тугой тревоге о судьбе детей,
в заботах быта, в ужасе смертей
мы не были приглашены к бессмертью.
И в ясный день над уровнем волны
едва заметишь в зыбком отдаленье
полоску меж бессмертьем и забвеньем –
они раздельны и разделены.
Вовек бессмертна горькая вода,
шуршащая всю ночь у изголовья,
и знающая лишь одно условье –
про нас с тобой не помнить никогда.
Бессмертна степь, наклонная к волне,
и глинистые рыхлые ущелья,
столетия забвенья и прощенья,
тем, прежним, да и с нами наравне.
И блеклая, сгоревшая трава,
и снова синь, уставшая от зноя,
с небесной и морской голубизною,
чуть выцветшей как поздние слова.
Свидетелей тому не соберу,
но есть один – молоденький, счастливый,
изысканный багульник над обрывом,
трепещущий на утреннем ветру.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
* * *
Из темных клочьев возникала тьма –
величественно, грозно, на котурнах.
и тот сказавший : - Дания – тюрьма –
так мало знал о даниях и тюрьмах.
А тьма смыкалась, высилась, росла,
окутывала очертанья зданий,
и растворяла - будто бы несла
возможность облегчений, оправданий,-
во тьме уже никто не виноват,
исчезли реки, выгорели рощи,
здесь нет рассвета, здесь пропал закат,
вслепую нужно двигаться, наощупь.
Что ж – Дания? Во мраке ошалев
от ужаса, от боли, от бессилья,
ни королей не жаль, ни королев, -
лишь девочки намокнувшие крылья.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Из темных клочьев возникала тьма –
величественно, грозно, на котурнах.
и тот сказавший : - Дания – тюрьма –
так мало знал о даниях и тюрьмах.
А тьма смыкалась, высилась, росла,
окутывала очертанья зданий,
и растворяла - будто бы несла
возможность облегчений, оправданий,-
во тьме уже никто не виноват,
исчезли реки, выгорели рощи,
здесь нет рассвета, здесь пропал закат,
вслепую нужно двигаться, наощупь.
Что ж – Дания? Во мраке ошалев
от ужаса, от боли, от бессилья,
ни королей не жаль, ни королев, -
лишь девочки намокнувшие крылья.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
* * *
Ливни и грозы сопутствуют мартовским идам
(если гонять родной календарь по чужим орбитам,
что объясняется близостью Антарктиды
к этим краям, позаброшенным и позабытым.
Ибо, достигнув известных пределов, айсберги тают –
гибельны теплые воды белым громадам.
Айсберги тают, и испаряются, и улетают,
и через тысячи верст выпадают градом.
Мятые крыши автомобилей заморской марки,
сбитые наземь телеантенны и апельсины...
Что ж ты, беспамятный, выпал и гибнешь в марте,
в мокрой траве – холодный, маленький, синий?
Как тебя жалко, сиротку, в погибельном виде –
нету ни счастья, ни доли у малых сечений.
Раз ледяной, так живи себе в Антарктиде,
не уплывай по влечению теплых течений.
Айсбергам трудно в начале марта ( как и тиранам),
не заплывать далеко за пределы боли.
Близится март. Это значит, что снова пора нам.
В южных морях. А уж в северных и тем боле.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Ливни и грозы сопутствуют мартовским идам
(если гонять родной календарь по чужим орбитам,
что объясняется близостью Антарктиды
к этим краям, позаброшенным и позабытым.
Ибо, достигнув известных пределов, айсберги тают –
гибельны теплые воды белым громадам.
Айсберги тают, и испаряются, и улетают,
и через тысячи верст выпадают градом.
Мятые крыши автомобилей заморской марки,
сбитые наземь телеантенны и апельсины...
Что ж ты, беспамятный, выпал и гибнешь в марте,
в мокрой траве – холодный, маленький, синий?
Как тебя жалко, сиротку, в погибельном виде –
нету ни счастья, ни доли у малых сечений.
Раз ледяной, так живи себе в Антарктиде,
не уплывай по влечению теплых течений.
Айсбергам трудно в начале марта ( как и тиранам),
не заплывать далеко за пределы боли.
Близится март. Это значит, что снова пора нам.
В южных морях. А уж в северных и тем боле.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Отрада
Э.Ц.
2.
Так уж повелось спокон веков –
у поэтов нет учеников,
быть поэтом научить нельзя –
это одинокая стезя,
как ночная тропочка в горах,
снизу мрак и ужас, слева страх,
справа - ощутима, не видна -
каменная смертная стена,
темная безвестность впереди,
что уж тут поделаешь – иди.
Если доберешься до села -
жизнь пьяна и совесть весела,
оступился, грянул с высоты –
там, внизу, полно таких как ты.
Страшен шаг, а жизнь твоя слаба,
жизнь куда слабее, чем судьба,
над тобой, бездонна и тиха,
вышняя Сванетия стиха...
Беспощаден мир. Закон толков –
у поэтов нет учеников.
Сверху небо, а внизу земля.
У поэтов есть учителя.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Э.Ц.
2.
Так уж повелось спокон веков –
у поэтов нет учеников,
быть поэтом научить нельзя –
это одинокая стезя,
как ночная тропочка в горах,
снизу мрак и ужас, слева страх,
справа - ощутима, не видна -
каменная смертная стена,
темная безвестность впереди,
что уж тут поделаешь – иди.
Если доберешься до села -
жизнь пьяна и совесть весела,
оступился, грянул с высоты –
там, внизу, полно таких как ты.
Страшен шаг, а жизнь твоя слаба,
жизнь куда слабее, чем судьба,
над тобой, бездонна и тиха,
вышняя Сванетия стиха...
Беспощаден мир. Закон толков –
у поэтов нет учеников.
Сверху небо, а внизу земля.
У поэтов есть учителя.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
* * *
Пение намного старше чтения -
прежде слов, еще до языка
звуки страсти, гнева, нетерпения
клокотали в горле как река.
Золотыми лиственными грудами
на изгибах рвущейся реки,
малыми случайными запрудами
возникали смысла узелки.
Наводненьем, гибельным течением
никого не чая уберечь,
темной тайны внутренним свечением
эти реки создавали речь.
Над бичевником во влажной полночи
гаснут эхом в тишине ночной
краткий крик любви, мольба о помощи,
плотогона выговор хмельной.
В этом плеске, блеске, колыхании,
все полно значенья, каждый знак –
то, что возвращает нам дыхание,
пушкин, тютчев, блок и пастернак.
Но плывут над миром междометия,
ритм жесток и музыка громка
на дороге в прошлые столетия.
Прежде слов. Еще до языка.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Пение намного старше чтения -
прежде слов, еще до языка
звуки страсти, гнева, нетерпения
клокотали в горле как река.
Золотыми лиственными грудами
на изгибах рвущейся реки,
малыми случайными запрудами
возникали смысла узелки.
Наводненьем, гибельным течением
никого не чая уберечь,
темной тайны внутренним свечением
эти реки создавали речь.
Над бичевником во влажной полночи
гаснут эхом в тишине ночной
краткий крик любви, мольба о помощи,
плотогона выговор хмельной.
В этом плеске, блеске, колыхании,
все полно значенья, каждый знак –
то, что возвращает нам дыхание,
пушкин, тютчев, блок и пастернак.
Но плывут над миром междометия,
ритм жесток и музыка громка
на дороге в прошлые столетия.
Прежде слов. Еще до языка.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
* * *
Что ни ночь – до умопомрачения -
зыбкий свет и приглушенный звук –
бьется жилка на пересечении,
на сплетеньи, на смятеньи рук.
Дальнее морское колыхание,
звезд мерцанье, ветра тихий звон,
и твое спокойное дыхание,
кормят этот ритм со всех сторон.
Исчезая, мучаясь, пульсируя –
чья она – моя или твоя? –
бьется жилка, тонкая, счастливая,
горестная жилка бытия.
Как спокойно утреннее зрение,
как трезвы полдневные слова...
Но она жива в стихотворении.
Нас не будет. А она жива.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик
Что ни ночь – до умопомрачения -
зыбкий свет и приглушенный звук –
бьется жилка на пересечении,
на сплетеньи, на смятеньи рук.
Дальнее морское колыхание,
звезд мерцанье, ветра тихий звон,
и твое спокойное дыхание,
кормят этот ритм со всех сторон.
Исчезая, мучаясь, пульсируя –
чья она – моя или твоя? –
бьется жилка, тонкая, счастливая,
горестная жилка бытия.
Как спокойно утреннее зрение,
как трезвы полдневные слова...
Но она жива в стихотворении.
Нас не будет. А она жива.
Юрий Михайлик
#юриймихайлик