* * *
И звенят голоса из распахнутого окна.
«Выходи», – говорят. «Ты нужна нам. Ты нам нужна».
Уходите, отстаньте, не трогайте. Я больна. Я намеренно замурована здесь одна. Я работаю от рассвета и дотемна – основательно изучаю глубины дна.
Моё сердце купали, швыряли в жидкий азот, и теперь оно стало – хрупкий стеклянный лёд, упадёт – разобьётся как новогодний шар. Никаких раздражений. Не дёргаться, не дышать.
Не ходи в эту голову. Боже, какой бардак. Стопки жёлтых бумаг, перетёртые провода, отгоревшие лампочки, фантики от конфет, столько пыли, что всё окрасилось в серый цвет. И над всем этим хламом унылая тишина. Не смешите меня, ну кому я теперь нужна.
У кого-то война, сабли, стрелы и стремена. Я же здесь не умею, в сущности, ни хрена. Я не рыцарь, не маг, и не парус, и не маяк. «Ты нужна. Даже если забыла, что это так».
Круглый год я лежу и дружу со своей стеной. И гляжу на всё то, что случается не со мной. С той, которая лучше и в тысячу раз сильней. Мне уже не успеть, ни за что не успеть за ней.
Не беда. Ну, одна. Я привыкла совсем одна. Как чиста, как бела, как красива моя стена. Не входите ко мне ещё пару десятков лет. Где-то там, в глубине, я, кажется, вижу свет.
Мы живём в мире крайностей, где середины нет. Не дай боже поймёшь, что художник или поэт. А поймешь – вот, дружок, тебе крылья и пистолет. Что окажется за спиною, а что – в столе? Вот ещё два лица – надевай на себя, как мим. Что останется в зеркале, что повернётся к ним? Два лица, два венца, два ведущих на свет крыльца. У любой из возможных сказок есть два конца.
Тишина, тишина, не разбить ни стекла, ни сна. Там, снаружи, весна, неспокойные времена. За окном голоса: то мольба, то стрельба слышна. Вы ошиблись, ребята. Не я вам нужна. Она. Мы лежали в одной палате, давным-давно. Но потом она стала звонче лесной реки. Я с трудом поднимаюсь с кровати – закрыть окно. Как достали уже эти чёртовы сквозняки.
Мы живём в мире крайностей. Третьего не дано. Или плачешь до хохота, или до слёз смешно. Или в облачко соколом, или ползёшь ужом. И в конечном итоге – утоплен или сожжён.
Два лица, два венца, два ведущих на свет крыльца. Два конца, только что-то не хочется знать конца. Два конца синусоиды. Третьего не дано.
Свежий ветер опять распахивает окно.
Вера Сухомлин
#сухомлин
И звенят голоса из распахнутого окна.
«Выходи», – говорят. «Ты нужна нам. Ты нам нужна».
Уходите, отстаньте, не трогайте. Я больна. Я намеренно замурована здесь одна. Я работаю от рассвета и дотемна – основательно изучаю глубины дна.
Моё сердце купали, швыряли в жидкий азот, и теперь оно стало – хрупкий стеклянный лёд, упадёт – разобьётся как новогодний шар. Никаких раздражений. Не дёргаться, не дышать.
Не ходи в эту голову. Боже, какой бардак. Стопки жёлтых бумаг, перетёртые провода, отгоревшие лампочки, фантики от конфет, столько пыли, что всё окрасилось в серый цвет. И над всем этим хламом унылая тишина. Не смешите меня, ну кому я теперь нужна.
У кого-то война, сабли, стрелы и стремена. Я же здесь не умею, в сущности, ни хрена. Я не рыцарь, не маг, и не парус, и не маяк. «Ты нужна. Даже если забыла, что это так».
Круглый год я лежу и дружу со своей стеной. И гляжу на всё то, что случается не со мной. С той, которая лучше и в тысячу раз сильней. Мне уже не успеть, ни за что не успеть за ней.
Не беда. Ну, одна. Я привыкла совсем одна. Как чиста, как бела, как красива моя стена. Не входите ко мне ещё пару десятков лет. Где-то там, в глубине, я, кажется, вижу свет.
Мы живём в мире крайностей, где середины нет. Не дай боже поймёшь, что художник или поэт. А поймешь – вот, дружок, тебе крылья и пистолет. Что окажется за спиною, а что – в столе? Вот ещё два лица – надевай на себя, как мим. Что останется в зеркале, что повернётся к ним? Два лица, два венца, два ведущих на свет крыльца. У любой из возможных сказок есть два конца.
Тишина, тишина, не разбить ни стекла, ни сна. Там, снаружи, весна, неспокойные времена. За окном голоса: то мольба, то стрельба слышна. Вы ошиблись, ребята. Не я вам нужна. Она. Мы лежали в одной палате, давным-давно. Но потом она стала звонче лесной реки. Я с трудом поднимаюсь с кровати – закрыть окно. Как достали уже эти чёртовы сквозняки.
Мы живём в мире крайностей. Третьего не дано. Или плачешь до хохота, или до слёз смешно. Или в облачко соколом, или ползёшь ужом. И в конечном итоге – утоплен или сожжён.
Два лица, два венца, два ведущих на свет крыльца. Два конца, только что-то не хочется знать конца. Два конца синусоиды. Третьего не дано.
Свежий ветер опять распахивает окно.
Вера Сухомлин
#сухомлин