ИНФОРМАЦИЯ О ТЕХНИКЕ НАПИСАНИЯ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
Пару дней назад мне попалось стихотворение Андрея Черкасова (первое из размещённых), и поскольку я решила публиковать здесь сразу по 3-4 произведения одного автора, чтобы можно было составить какое-то представление о его творчестве, то сегодня с утра я стала читать его стихи и увидела как интересно менялся его творческий метод. Решила об этом написать.
Начинал он с такого:
За спиной ничего, за душой ты
На страшном языке темноты,
Ничего не видя.
Я беру тебя за руку, мы идём.
Вокруг нас глухой лес, впереди молчаливый дом,
Всюду ночь нависла.
Воздух чёрен, птицы ещё черней,
Наверху луна со следами ветвей,
Мне стыдно —
Я боюсь идти, где же свет в конце,
Дом, в котором тень на твоём лице,
И лица не видно?
Потом перешёл к манере, которая представлена в первых двух опубликованных стихотворениях.
А сейчас, уже много лет, он пишет следующим образом: берет различные тексты, от «Апрельских тезисов» Ленина до паблика ВКонтакте, и обрабатывает их при помощи особой техники — блэкаута.
Блэкаут позволяет превращать любой текст в визуальное произведение путем вычеркивания всего лишнего, так что на странице остаются только отдельные слова или выражения, между которыми устанавливается особого рода связь — совсем не такая, что была в исходном тексте.
У Черкасова вместо вычеркивания - удаление и стирание, так что слова и фразы повисают в сплошном белом пространстве, заставляют концентрировать на себе внимание.
Варианты от автора:
- текст пропускается через частотный анализатор. Условие попадания в «сцепку» — прямое соседство слов в документе с результатами анализа. Текст двигается последовательно — от наименее частотных слов к наиболее частотным;
- текст перенабирается на смартфоне с использованием подсказок автозамены. В ход идут не первые предлагаемые автозаменой варианты, т.е. происходит некий отбор — иногда синтаксический, иногда «смысловой», если здесь можно говорить о смысле как таковом;
- текст монтируется из фрагментов, извлеченных из машинно-сгенерированных оптимизационных постов, которыми наполнена одна из групп ВКонтакте.
И получается, например, такое:
1.
светофор
лягушка
полосатый опоссум
всё
на местах
пластыри
— цветы жизни
2.
класс
замечательно
честное слово
язык-снеговик
носорог
кризис лапландский
ритм
кто там?
Андрей Черкасов последовательно продолжает то, что в русской поэзии делал Всеволод Некрасов, стремящийся за рутинными выражениями повседневного языка обнаружить присутствие иной, более глубокой реальности.
Но если Некрасов искал эту реальность в устном языке, то Черкасов обращает внимание на письменный язык, на те случайные эффекты и сдвиги, которые можно увидеть, если долго вглядываться в самый, казалось бы, тривиальный текст.
Информация про Некрасова из статьи на Арзамасе:
Всеволод Некрасов — отец русской конкретной поэзии. Такая поэзия работает с небольшим набором понятных каждому слов, избегает связывать их в предложения, но стремится сделать каждое слово осязаемым, конкретным. Это достигается разными способами: например, повторением одних и тех же или близких слов для того, чтобы языковая привычка отступила и сознание смогло снова уловить стершийся смысл слова. Самое известное стихотворение Некрасова именно такое:
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть свобода
Другой способ — использовать слова для создания особого рода графических картин. Именно таким было стихотворение одного из родоначальников конкретной поэзии немецкого поэта Ойгена Гомрингера «Тишина» (по-немецки «Schweigen»)
schweigen schweigen schweigen
schweigen schweigen schweigen
schweigen schweigen
schweigen schweigen schweigen
schweigen schweigen schweigen
«Вот» Некрасова доводит эту тенденцию до логического завершения: перед нами одно слово, где в среднюю букву вписана точка.
#черкасов
#некрасов
#какпишетпоэт
#техника
#блэкаут
#конкретнаяпоэзия
Пару дней назад мне попалось стихотворение Андрея Черкасова (первое из размещённых), и поскольку я решила публиковать здесь сразу по 3-4 произведения одного автора, чтобы можно было составить какое-то представление о его творчестве, то сегодня с утра я стала читать его стихи и увидела как интересно менялся его творческий метод. Решила об этом написать.
Начинал он с такого:
За спиной ничего, за душой ты
На страшном языке темноты,
Ничего не видя.
Я беру тебя за руку, мы идём.
Вокруг нас глухой лес, впереди молчаливый дом,
Всюду ночь нависла.
Воздух чёрен, птицы ещё черней,
Наверху луна со следами ветвей,
Мне стыдно —
Я боюсь идти, где же свет в конце,
Дом, в котором тень на твоём лице,
И лица не видно?
Потом перешёл к манере, которая представлена в первых двух опубликованных стихотворениях.
А сейчас, уже много лет, он пишет следующим образом: берет различные тексты, от «Апрельских тезисов» Ленина до паблика ВКонтакте, и обрабатывает их при помощи особой техники — блэкаута.
Блэкаут позволяет превращать любой текст в визуальное произведение путем вычеркивания всего лишнего, так что на странице остаются только отдельные слова или выражения, между которыми устанавливается особого рода связь — совсем не такая, что была в исходном тексте.
У Черкасова вместо вычеркивания - удаление и стирание, так что слова и фразы повисают в сплошном белом пространстве, заставляют концентрировать на себе внимание.
Варианты от автора:
- текст пропускается через частотный анализатор. Условие попадания в «сцепку» — прямое соседство слов в документе с результатами анализа. Текст двигается последовательно — от наименее частотных слов к наиболее частотным;
- текст перенабирается на смартфоне с использованием подсказок автозамены. В ход идут не первые предлагаемые автозаменой варианты, т.е. происходит некий отбор — иногда синтаксический, иногда «смысловой», если здесь можно говорить о смысле как таковом;
- текст монтируется из фрагментов, извлеченных из машинно-сгенерированных оптимизационных постов, которыми наполнена одна из групп ВКонтакте.
И получается, например, такое:
1.
светофор
лягушка
полосатый опоссум
всё
на местах
пластыри
— цветы жизни
2.
класс
замечательно
честное слово
язык-снеговик
носорог
кризис лапландский
ритм
кто там?
Андрей Черкасов последовательно продолжает то, что в русской поэзии делал Всеволод Некрасов, стремящийся за рутинными выражениями повседневного языка обнаружить присутствие иной, более глубокой реальности.
Но если Некрасов искал эту реальность в устном языке, то Черкасов обращает внимание на письменный язык, на те случайные эффекты и сдвиги, которые можно увидеть, если долго вглядываться в самый, казалось бы, тривиальный текст.
Информация про Некрасова из статьи на Арзамасе:
Всеволод Некрасов — отец русской конкретной поэзии. Такая поэзия работает с небольшим набором понятных каждому слов, избегает связывать их в предложения, но стремится сделать каждое слово осязаемым, конкретным. Это достигается разными способами: например, повторением одних и тех же или близких слов для того, чтобы языковая привычка отступила и сознание смогло снова уловить стершийся смысл слова. Самое известное стихотворение Некрасова именно такое:
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть
Свобода есть свобода
Другой способ — использовать слова для создания особого рода графических картин. Именно таким было стихотворение одного из родоначальников конкретной поэзии немецкого поэта Ойгена Гомрингера «Тишина» (по-немецки «Schweigen»)
schweigen schweigen schweigen
schweigen schweigen schweigen
schweigen schweigen
schweigen schweigen schweigen
schweigen schweigen schweigen
«Вот» Некрасова доводит эту тенденцию до логического завершения: перед нами одно слово, где в среднюю букву вписана точка.
#черкасов
#некрасов
#какпишетпоэт
#техника
#блэкаут
#конкретнаяпоэзия
«Вот» — очень важное слово ХХ века, часто им передают немецкую приставку da-, которая стала знаменитой в философии Мартина Хайдеггера. Немецкий философ писал о том, что есть особый способ переживания времени, который можно назвать Dasein, или вот-бытие, когда внутри единого и неделимого мгновения мы способны почувствовать всю полноту бытия.
Стихотворение Некрасова работает так же, как индийские мандалы — ритуальные геометрические узоры, смотря на которые можно достичь наивысшей концентрации и почувствовать единство с мирозданием.
#некрасов
#какпишетпоэт
#техника
#конкретнаяпоэзия
#вот
Стихотворение Некрасова работает так же, как индийские мандалы — ритуальные геометрические узоры, смотря на которые можно достичь наивысшей концентрации и почувствовать единство с мирозданием.
#некрасов
#какпишетпоэт
#техника
#конкретнаяпоэзия
#вот
ИЗ ИНТЕРВЬЮ АЛЕКСАНДРА ДЕЛЬФИНОВА
16.01.2022
1. Вы сами всегда можете объяснить, о чем стихи? Или стихи не должны быть объяснены?
– Стихи не обязательно должны быть объяснены, более того, видимо, некоторые стихи могут вновь и вновь переобъясняться, ибо они способны менять значения в зависимости от времени, контекста и личности объясняющего; последнее кажется парадоксальным, но я полагаю, что как стихи (даже чужие и уже написанные) нас меняют, так и мы можем менять стихи собой, процессом нашего чтения.
Что же касается моих текстов, то иногда кажется, что я их объяснил для себя, но потом вдруг кто-то мне скажет что-то, и совершенно иначе все становится, текст меняется (см. выше). Но что я точно почти всегда могу сделать, это назвать импульс, от которого идет весь текст.
Ну и, конечно, поскольку у меня есть некие минимальные навыки филологического анализа, я что-то интересное всегда могу находить в текстах, перечитывая их. Как в чужих, так и в своих.
2. Меняется ли замысел стихотворения по мере его написания? Или история – во главе угла? Бывало ли, чтобы одна история была рассказана несколькими способами?
– Замысел может меняться, ибо ты часто следуешь вслед за языком, вслед за игрой слова или звука, и вот финал – а текст совсем не такой, как казалось вначале. Рассказывать историю, безусловно, интересно, но эта задача именно для поэтического текста отнюдь не главная.
В моих текстах часто рассказываются истории, но этим они, во-первых (я надеюсь, по крайней мере иногда), не исчерпываются, а во-вторых, есть другие «неисторийные» тексты.
Мне хотелось бы построить такой космос текстов, где есть все варианты всего, как в той книге, кажется, у Борхеса в одном из рассказов, которую ты открываешь – и там всегда новый текст.
И конечно, можно (и, видимо, даже нужно, необходимо при некоторых обстоятельствах или темах) рассказывать одну историю разными способами или, иначе говоря, рассказывать ее вновь и вновь.
#дельфинов
#поэзия
#какпишетпоэт
#интервью
#цитата
16.01.2022
1. Вы сами всегда можете объяснить, о чем стихи? Или стихи не должны быть объяснены?
– Стихи не обязательно должны быть объяснены, более того, видимо, некоторые стихи могут вновь и вновь переобъясняться, ибо они способны менять значения в зависимости от времени, контекста и личности объясняющего; последнее кажется парадоксальным, но я полагаю, что как стихи (даже чужие и уже написанные) нас меняют, так и мы можем менять стихи собой, процессом нашего чтения.
Что же касается моих текстов, то иногда кажется, что я их объяснил для себя, но потом вдруг кто-то мне скажет что-то, и совершенно иначе все становится, текст меняется (см. выше). Но что я точно почти всегда могу сделать, это назвать импульс, от которого идет весь текст.
Ну и, конечно, поскольку у меня есть некие минимальные навыки филологического анализа, я что-то интересное всегда могу находить в текстах, перечитывая их. Как в чужих, так и в своих.
2. Меняется ли замысел стихотворения по мере его написания? Или история – во главе угла? Бывало ли, чтобы одна история была рассказана несколькими способами?
– Замысел может меняться, ибо ты часто следуешь вслед за языком, вслед за игрой слова или звука, и вот финал – а текст совсем не такой, как казалось вначале. Рассказывать историю, безусловно, интересно, но эта задача именно для поэтического текста отнюдь не главная.
В моих текстах часто рассказываются истории, но этим они, во-первых (я надеюсь, по крайней мере иногда), не исчерпываются, а во-вторых, есть другие «неисторийные» тексты.
Мне хотелось бы построить такой космос текстов, где есть все варианты всего, как в той книге, кажется, у Борхеса в одном из рассказов, которую ты открываешь – и там всегда новый текст.
И конечно, можно (и, видимо, даже нужно, необходимо при некоторых обстоятельствах или темах) рассказывать одну историю разными способами или, иначе говоря, рассказывать ее вновь и вновь.
#дельфинов
#поэзия
#какпишетпоэт
#интервью
#цитата
ИЗ ИНТЕРВЬЮ С ЕКАТЕРИНОЙ СИМОНОВОЙ
11.12.2020
Екатерина Симонова (победитель премии «Поэзия» 2019 года) вызывает эмоции от восхищения неузнаваемой эволюцией её поэтики до осуждения тенденции к свободной организованности и к прозаизации письма.
О непохожести
Понимание нашей непохожести дарит смирение перед неизбежным и твердое намерение жить в реальном мире – без ожиданий того, когда же наконец жизнь станет отвечать моим идеальным представлениям о ней.
Прямая речь
Вообще оказалось, что вот такое сближение прозы с поэзией — гораздо веселее и интереснее, чем писать просто стихи. Читать комментарии — всегда одно сплошное удовольствие. Под текстом про девяностые, где кошка разодрала туфли, все дружно начали вспоминать своих животных, дравших обувь, под текстом, где случайно упоминается роман «Маленькая хозяйка большого дома», несколько человек начали вспоминать про детские впечатления от этого романа, а под текстом про секонд-хэнд активно начали обсуждать секонды и шмотки.
Вот это вот, когда стихи не просто стихи, а интерактив, мне и по душе.
— Вы всегда уважали прозу больше, чем стихи. Простота и сюжетность — они как-то связаны для Вас с движением к прозе?
— Не буду отрицать, что то, что мной пишется последние пару лет, действительно похоже на прозу. Это и так видно. Однако это все же именно стихи. Хотя бы потому, что лично я считаю так и никак иначе, а в подобных (спорных) случаях решение автора — итогово.
И мне интересно двигаться в сторону именно поэтического письма, а не прозаического.
Я никогда не пыталась разграничивать поэзию по признакам «настоящая поэзия/ненастоящая поэзия», «сюжетная/поэтическая», «простая/сложная» и т.д. до бесконечности.
— Вы пишете о том, о чём в стихах вроде бы писать «не принято», — скажем, во втором тексте книги, «Бабушки», подробно описываете рецепт приготовления пирогов с капустой. Во многом из-за этого создаётся эффект, когда читатель начинает реагировать не на привычное ему поэтическое переживание, — а на какие-то реалии, более приличествующие посту в ФБ или дневниковой зарисовке. «Одна читательница даже не поняла, что это стихотворение (что, впрочем, неудивительно), и на протяжении нескольких часов обвиняла меня в халатном отношении к своему здоровью», — говорите Вы. Иногда кажется, что это — определённый способ провокации, отстраивания от всего, что мы привыкли видеть в поэтическом тексте (при всей разности этого «всего» — Вы делаете что-то уникальное).
— Любой текст — провокативен по своей сути, поскольку любой текст рассчитан на то, чтобы вытряхнуть из читателя эмоцию, причем неважно какую, в диапазоне от «что за херня, я ничего не понял, а раз я не понял, то это точно не поэзия» до «!!!» (вместо тысячи слов).
Да, конечно, я сознательно провокативна: вся моя жизнь до того момента как я лежала на диване, а мне позвонила Подлубнова и предложила сделать сборник на тему «Путешествия в серебряном веке», а я вдохновилась, не вставая с дивана, и написала что-то совсем другое, не такое, как прежде, убеждала меня в том, что писать нужно определенным образом.
Неожиданно выяснилось, что иногда нужно меньше думать о том, каким именно должен быть текст, и как можно меньше стараться. По крайней мере, мне.
Оказывается, обыденная речь, с большим количеством дурацких оборотов, свойственных мне в жизни, и с не меньшим количеством моих любимых слов-паразитов и штампов, повседневная речь о повседневном и том, что считают скучным — это тоже поэзия.
А главное, она вызывает на порядок (даже два порядка) больше эмоций. Хотя бы потому, что чужая повседневная жизнь всегда вызывает у нас — друзей, соседей, коллег, незнакомых, пусто любопытствующих — гораздо больший интерес, чем своя собственная.
Можно ли было устоять? К тому же шутить, язвить и подкалывать в такой форме оказалось гораздо более спокойно и безопасно, а я люблю язвить и подкалывать, однако очень не люблю своими шутками расстраивать и обижать людей. Так что бинго!
#симонова
#интервью
#цитаты
#поэзия
#поэзиявпрозе
#какпишетпоэт
11.12.2020
Екатерина Симонова (победитель премии «Поэзия» 2019 года) вызывает эмоции от восхищения неузнаваемой эволюцией её поэтики до осуждения тенденции к свободной организованности и к прозаизации письма.
О непохожести
Понимание нашей непохожести дарит смирение перед неизбежным и твердое намерение жить в реальном мире – без ожиданий того, когда же наконец жизнь станет отвечать моим идеальным представлениям о ней.
Прямая речь
Вообще оказалось, что вот такое сближение прозы с поэзией — гораздо веселее и интереснее, чем писать просто стихи. Читать комментарии — всегда одно сплошное удовольствие. Под текстом про девяностые, где кошка разодрала туфли, все дружно начали вспоминать своих животных, дравших обувь, под текстом, где случайно упоминается роман «Маленькая хозяйка большого дома», несколько человек начали вспоминать про детские впечатления от этого романа, а под текстом про секонд-хэнд активно начали обсуждать секонды и шмотки.
Вот это вот, когда стихи не просто стихи, а интерактив, мне и по душе.
— Вы всегда уважали прозу больше, чем стихи. Простота и сюжетность — они как-то связаны для Вас с движением к прозе?
— Не буду отрицать, что то, что мной пишется последние пару лет, действительно похоже на прозу. Это и так видно. Однако это все же именно стихи. Хотя бы потому, что лично я считаю так и никак иначе, а в подобных (спорных) случаях решение автора — итогово.
И мне интересно двигаться в сторону именно поэтического письма, а не прозаического.
Я никогда не пыталась разграничивать поэзию по признакам «настоящая поэзия/ненастоящая поэзия», «сюжетная/поэтическая», «простая/сложная» и т.д. до бесконечности.
— Вы пишете о том, о чём в стихах вроде бы писать «не принято», — скажем, во втором тексте книги, «Бабушки», подробно описываете рецепт приготовления пирогов с капустой. Во многом из-за этого создаётся эффект, когда читатель начинает реагировать не на привычное ему поэтическое переживание, — а на какие-то реалии, более приличествующие посту в ФБ или дневниковой зарисовке. «Одна читательница даже не поняла, что это стихотворение (что, впрочем, неудивительно), и на протяжении нескольких часов обвиняла меня в халатном отношении к своему здоровью», — говорите Вы. Иногда кажется, что это — определённый способ провокации, отстраивания от всего, что мы привыкли видеть в поэтическом тексте (при всей разности этого «всего» — Вы делаете что-то уникальное).
— Любой текст — провокативен по своей сути, поскольку любой текст рассчитан на то, чтобы вытряхнуть из читателя эмоцию, причем неважно какую, в диапазоне от «что за херня, я ничего не понял, а раз я не понял, то это точно не поэзия» до «!!!» (вместо тысячи слов).
Да, конечно, я сознательно провокативна: вся моя жизнь до того момента как я лежала на диване, а мне позвонила Подлубнова и предложила сделать сборник на тему «Путешествия в серебряном веке», а я вдохновилась, не вставая с дивана, и написала что-то совсем другое, не такое, как прежде, убеждала меня в том, что писать нужно определенным образом.
Неожиданно выяснилось, что иногда нужно меньше думать о том, каким именно должен быть текст, и как можно меньше стараться. По крайней мере, мне.
Оказывается, обыденная речь, с большим количеством дурацких оборотов, свойственных мне в жизни, и с не меньшим количеством моих любимых слов-паразитов и штампов, повседневная речь о повседневном и том, что считают скучным — это тоже поэзия.
А главное, она вызывает на порядок (даже два порядка) больше эмоций. Хотя бы потому, что чужая повседневная жизнь всегда вызывает у нас — друзей, соседей, коллег, незнакомых, пусто любопытствующих — гораздо больший интерес, чем своя собственная.
Можно ли было устоять? К тому же шутить, язвить и подкалывать в такой форме оказалось гораздо более спокойно и безопасно, а я люблю язвить и подкалывать, однако очень не люблю своими шутками расстраивать и обижать людей. Так что бинго!
#симонова
#интервью
#цитаты
#поэзия
#поэзиявпрозе
#какпишетпоэт
ПОСТ КАТАРИНЫ СУЛТАНОВОЙ
26.01.2022
Каждый раз я понятия не имею, куда меня приведёт текст.
Все начинается с одной фразы, которая вдруг начинает пульсировать в голове, как будто кто-то много-много раз стучит в ней невидимым молоточком.
Говори только важное…
Ум вертляв…
Скоро самолёт…
Они застают меня в ванной, когда я намыливаю голову, за рулем, в моменты, когда я дико опаздываю, во время разговора, который требует моего полного внимания и погружения, иногда даже во время секса или непосредственно перед ним - ну, вы поняли -
в те самые моменты, когда мне удобнее всего
их записывать.
Как это показывают в кино?
Писатель садится за роскошный дубовый стол
в своем кабинете, конечно же, напротив окна,
за которым в помощь ему круглый год транслируют умопомрачительные виды гор, лесов и океанов, закуривает старинную трубку/вынимает сигару из добротного сундучка, ну, или, на худой конец, сигарету из кожаного портсигара, щёлкает классная зажигалка/брутально чиркает спичка, он глубоко затягивается, многозначительно вздыхает, чуть закатывает глаза или смотрит вдаль, и приходит муза. Бешено стучат клавиши печатной машинки или новенького макбука.
Как выгляжу я?
Выбегаю из ванны мокрая, потому что именно сегодня не взяла с собой телефон, а если сразу не записать - я забываю - проверено десятки раз, или вдруг осознаю себя сидящей на корточках в одном из углов квартиры -
не знаю, почему, может, я группируюсь,
чтобы не расплескать стих?
Или инстинктивно закрываюсь от всех, даже если я в комнате одна?
Если я в машине, и мне повезло настолько, что
я не за рулем - я отворачиваюсь к окну и утыкаюсь в телефон. Все!
Ни тебе пера и чернильницы, ни особой атмосферы в виде свечей/музыки/медитаций,
ни дыхательных ритуалов.
Всё начинается с одной фразы. Чаще всего я знаю, что весь текст будет подчинён ей, станет выплетаться вокруг неё и в итоге сыпется к её ногам.
Иногда я немного горжусь тем, что в тексте несколько таких фраз.
Я не строю план стиха, не использую специальных литературных приемов (не мыслю ими), никогда не высчитываю размер и, если честно, именно это действо считаю ересью, не имеющей ничего общего с талантом и вдохновением. Я даже не знаю темы…
Одна фраза, из которой в течение 10-30 минут, в редких случаях 1,5-2 часа, рождается стих.
Всё начинается с одной фразы…
Катарина Султанова
(Екатерина Султанова)
#султанова
#поэзия
#какпишетпоэт
#цитата
26.01.2022
Каждый раз я понятия не имею, куда меня приведёт текст.
Все начинается с одной фразы, которая вдруг начинает пульсировать в голове, как будто кто-то много-много раз стучит в ней невидимым молоточком.
Говори только важное…
Ум вертляв…
Скоро самолёт…
Они застают меня в ванной, когда я намыливаю голову, за рулем, в моменты, когда я дико опаздываю, во время разговора, который требует моего полного внимания и погружения, иногда даже во время секса или непосредственно перед ним - ну, вы поняли -
в те самые моменты, когда мне удобнее всего
их записывать.
Как это показывают в кино?
Писатель садится за роскошный дубовый стол
в своем кабинете, конечно же, напротив окна,
за которым в помощь ему круглый год транслируют умопомрачительные виды гор, лесов и океанов, закуривает старинную трубку/вынимает сигару из добротного сундучка, ну, или, на худой конец, сигарету из кожаного портсигара, щёлкает классная зажигалка/брутально чиркает спичка, он глубоко затягивается, многозначительно вздыхает, чуть закатывает глаза или смотрит вдаль, и приходит муза. Бешено стучат клавиши печатной машинки или новенького макбука.
Как выгляжу я?
Выбегаю из ванны мокрая, потому что именно сегодня не взяла с собой телефон, а если сразу не записать - я забываю - проверено десятки раз, или вдруг осознаю себя сидящей на корточках в одном из углов квартиры -
не знаю, почему, может, я группируюсь,
чтобы не расплескать стих?
Или инстинктивно закрываюсь от всех, даже если я в комнате одна?
Если я в машине, и мне повезло настолько, что
я не за рулем - я отворачиваюсь к окну и утыкаюсь в телефон. Все!
Ни тебе пера и чернильницы, ни особой атмосферы в виде свечей/музыки/медитаций,
ни дыхательных ритуалов.
Всё начинается с одной фразы. Чаще всего я знаю, что весь текст будет подчинён ей, станет выплетаться вокруг неё и в итоге сыпется к её ногам.
Иногда я немного горжусь тем, что в тексте несколько таких фраз.
Я не строю план стиха, не использую специальных литературных приемов (не мыслю ими), никогда не высчитываю размер и, если честно, именно это действо считаю ересью, не имеющей ничего общего с талантом и вдохновением. Я даже не знаю темы…
Одна фраза, из которой в течение 10-30 минут, в редких случаях 1,5-2 часа, рождается стих.
Всё начинается с одной фразы…
Катарина Султанова
(Екатерина Султанова)
#султанова
#поэзия
#какпишетпоэт
#цитата
* * *
Опять в движении несмелом,
безбожником, притихшим в храме,
я над листом склоняюсь белым,
как над любимыми губами...
Как над ребёнком, тихо спящим,
над снегом, за ночь с неба павшим,
над давней,
незаметно сотканной
загадкой жизни своей собственной.
Римма Казакова
#казакова
#поэзия
#какпишетпоэт
#загадка
Опять в движении несмелом,
безбожником, притихшим в храме,
я над листом склоняюсь белым,
как над любимыми губами...
Как над ребёнком, тихо спящим,
над снегом, за ночь с неба павшим,
над давней,
незаметно сотканной
загадкой жизни своей собственной.
Римма Казакова
#казакова
#поэзия
#какпишетпоэт
#загадка
Последнее четверостишие одного из новых стихотворений Яшки Казановой, здесь интересный вариант почему в тексте нет знаков препинания:
«…
не понимаю все это ведет к кому
кто окажется кем в самом конце пути
а препинания знаков в тексте нет потому
что я хочу без запинки его пройти»
#цитата
#поэзия
#казанова
#какпишетпоэт
#знакипрепинания
«…
не понимаю все это ведет к кому
кто окажется кем в самом конце пути
а препинания знаков в тексте нет потому
что я хочу без запинки его пройти»
#цитата
#поэзия
#казанова
#какпишетпоэт
#знакипрепинания
* * *
Когда больно – стихи прибегают сами.
Верещат, меняются голосами,
Рвутся с губ слюною и пахнут ядом.
Умоляют – сжалься, останься рядом.
У костра снежинка, у льдинки свечка.
На кровинках строиться можно вечно,
Изнывать и рваться, лететь навстречу,
Криком клясться – может хоть это лечит…
Черный, красный, стылый, сырой, случайный,
Связанный мелодией обручальной…
Я сижу на крыше, плюю в дождинки,
Не ищу ни замыслы, ни картинки,
Не зову, не плачу… Не понимаю –
Накануне мая почти немая
Мать-и-мачеха или еще ромашка?
Спят стихи. Я учусь рисовать барашка.
Я учусь дышать. И шептать. И слушать.
И смотреть, как солнце бежит по лужам…
Ника Батхен
(Вероника Батхан)
#батхен
#поэзия
#какпишетпоэт
Когда больно – стихи прибегают сами.
Верещат, меняются голосами,
Рвутся с губ слюною и пахнут ядом.
Умоляют – сжалься, останься рядом.
У костра снежинка, у льдинки свечка.
На кровинках строиться можно вечно,
Изнывать и рваться, лететь навстречу,
Криком клясться – может хоть это лечит…
Черный, красный, стылый, сырой, случайный,
Связанный мелодией обручальной…
Я сижу на крыше, плюю в дождинки,
Не ищу ни замыслы, ни картинки,
Не зову, не плачу… Не понимаю –
Накануне мая почти немая
Мать-и-мачеха или еще ромашка?
Спят стихи. Я учусь рисовать барашка.
Я учусь дышать. И шептать. И слушать.
И смотреть, как солнце бежит по лужам…
Ника Батхен
(Вероника Батхан)
#батхен
#поэзия
#какпишетпоэт
ИЗ ИНТЕРВЬЮ ЗОИ ЭЗРОХИ:
Тяжелее всего было писать стихи на заказ – поздравления, рекламу. У меня получалось хорошо, но как это тяжело! Это такая ответственность, так страшно подвести людей.
Но я писала по ночам и от усталости теряла сознание, в общем, врачи мне это запретили. Так что я от стихов устала.
И потом, мне иногда до сих пор пишут, случается, и когда хвалят, это меня не радует. Я перечитываю свои стихи – хорошие. Хорошая работа осталась неоценённой, невостребованной, не дошедшей до широкого читателя.
Как меня, в редакциях, уговаривали поменять фамилию на русскую, но я упёрлась – не из национализма какого-то, а просто из упрямства.
И стихи потом переделывали так, что мать родная не узнает, и к фамилии как-то в журнале «Нева» приставили «на» - «Эзрохина». Но это не спасло, всё равно их печатать не стали.
Я писала стихи в самые трудные времена. Одну свою поэмку я написала под дверями кабинетов детской поликлиники, и во время всяких тяжёлых работ – уборщицей, подсобницей на мебельной фабрике, в самую запарку я сочиняла, это не мешает.
Наоборот, когда я смогла не работать, вот тогда меня всё это и покинуло. У меня есть лестный отзыв о моих стихах от торговки яйцами из нашего двора. Я ей книжку подарила, потом смотрю – и подруга её такую же просит.
Я говорю – надо же, я думала, стихи уже никому не нужны, а она говорит – что вы, такие стихи, как Ваши, всегда будут нужны.
Народ у нас жалостливый. Вообще-то продавщицы из магазинов меня гоняли. И вот однажды выскочила одна и схватила мою фарфоровую кошку. Я – за ней, обливаюсь слезами.
И говорю ей – вот, я инвалид, у меня дети дошкольного возраста, и так её разжалобила, что она потом сама бегала по магазину, предлагала всем мою кошку.
А у нас и, правда, не всякий день хлеб был, иногда по 3 дня его не было. Были дни, когда мы жили под лозунгом «Едят только кошки», которые жили в квартире.
#интервью
#эзрохи
#поэзия
#цитата
#какпишетпоэт
Тяжелее всего было писать стихи на заказ – поздравления, рекламу. У меня получалось хорошо, но как это тяжело! Это такая ответственность, так страшно подвести людей.
Но я писала по ночам и от усталости теряла сознание, в общем, врачи мне это запретили. Так что я от стихов устала.
И потом, мне иногда до сих пор пишут, случается, и когда хвалят, это меня не радует. Я перечитываю свои стихи – хорошие. Хорошая работа осталась неоценённой, невостребованной, не дошедшей до широкого читателя.
Как меня, в редакциях, уговаривали поменять фамилию на русскую, но я упёрлась – не из национализма какого-то, а просто из упрямства.
И стихи потом переделывали так, что мать родная не узнает, и к фамилии как-то в журнале «Нева» приставили «на» - «Эзрохина». Но это не спасло, всё равно их печатать не стали.
Я писала стихи в самые трудные времена. Одну свою поэмку я написала под дверями кабинетов детской поликлиники, и во время всяких тяжёлых работ – уборщицей, подсобницей на мебельной фабрике, в самую запарку я сочиняла, это не мешает.
Наоборот, когда я смогла не работать, вот тогда меня всё это и покинуло. У меня есть лестный отзыв о моих стихах от торговки яйцами из нашего двора. Я ей книжку подарила, потом смотрю – и подруга её такую же просит.
Я говорю – надо же, я думала, стихи уже никому не нужны, а она говорит – что вы, такие стихи, как Ваши, всегда будут нужны.
Народ у нас жалостливый. Вообще-то продавщицы из магазинов меня гоняли. И вот однажды выскочила одна и схватила мою фарфоровую кошку. Я – за ней, обливаюсь слезами.
И говорю ей – вот, я инвалид, у меня дети дошкольного возраста, и так её разжалобила, что она потом сама бегала по магазину, предлагала всем мою кошку.
А у нас и, правда, не всякий день хлеб был, иногда по 3 дня его не было. Были дни, когда мы жили под лозунгом «Едят только кошки», которые жили в квартире.
#интервью
#эзрохи
#поэзия
#цитата
#какпишетпоэт
ИНТЕРЕСНОЕ О ПОЭТИЧЕСКИХ ОПЫТАХ В ЖАНРЕ READY-MADE И FOUND POETRY
(из статьи Максима Алпатова)
На примере стихотворений Марии Галиной, Андрея Черкасова, Лидии Юсуповой и Василия Ломакина, относящихся скорее к сфере современного искусства, чем к поэзии как таковой.
В массовом сознании поэт до сих пор воспринимается как создатель уникальных текстов, независимый и самодостаточный. На пространстве русской поэзии от «Когда б вы знали из какого сора» Ахматовой до «Главное иметь нахальство знать, что это стихи» Сатуновского процесс превращения «материала» в стихи считался авторским и управляемым.
Концептуальный поэт не «сочиняет» тексты, а извлекает их из окружающей действительности. Тем не менее и в этой роли автор может обозначать свою уникальность как способность увидеть поэтическое в непоэтическом.
Сегодня наиболее популярной формой авторства в поэзии стало прямое высказывание – лирическое, документальное, интимное. Но - в какой момент рождается авторское в стихотворении и чем оно ограничено? Где проходит граница между присвоением и переосмыслением?
С этой точки зрения особенно интересны поэтические жанры, построенные как раз на присвоении: ready-made и found poetry («найденная поэзия»).
В ready-made автор объявляет чужой объект своим, меняя его смысл при помощи контекста. Вмешательство в структуру исходного объекта при этом минимально, а иногда и вовсе отсутствует – как в случае с книгой Вагрича Бахчаняна «Стихи разных лет», в которой поэт опубликовал как собственные стихотворения Пушкина, Лермонтова, Маяковского, ставшие классическими, «народными», а значит – принадлежащими всем (что Бахчанян и продемонстрировал).
Found poetry, помимо присвоения, предполагает активное вторжение в исходный текст, переработку его первоначального замысла и логических связей.
Поэзия как критика изнутри чужого текста
Мария Галина, «Препарируя Брема»
Болотная камышевка
В отличие от большой
Гнезда над водой не строит
Питается горихвостка
Исключительно насекомыми
И приносит большую пользу…
Стихотворение Галиной представляет собой переписанные в столбик отрывки из классического труда немецкого зоолога и путешественника Альфреда Брема «Иллюстрированная жизнь животных» – так происходит необходимое для ready-made присвоение.
Трудный жест извлечения поэзии из документа
Андрей Черкасов, «Домашнее хозяйство. Избранное из двух колонок»
пальто наиболее подходят
под игрушки больного
Срезать у самого основания лицо
залить красным папиросы
…
Стихотворения Черкасова представляют собой страницы энциклопедии, на которых выбелено все, кроме нескольких слов, будто случайно оказавшихся в соседних колонках на одной строке и вступающих в ассоциативное взаимодействие.
Переосмысление чужого стихотворения
Лида Юсупова, «отражение стихотворения Риты Джо "Мой брат Родди исчез, потом нашелся"»
28 ноября 1980 года брат Риты Джо исчез
Родди, о чем ты думал?
что чувствовал?
ты боялся?
25 августа 1988 года Родди нашелся на горе
Скайя
он был жив?
или мертв?
он это или не он?
…
Говорить о технике ready-made в том случае, когда в роли готового материала выступает чье-либо стихотворение, следует очень осторожно. В стихотворении Юсупова не так много меняет в исходном тексте, но добивается удивительного преображения его сути и этим обнаруживает себя.
Собственное стихотворение как чужое
Василий Ломакин, «Резаны́»
Резаны́
пылают в желтом небе Нквы
Крыланинградь
огни съемные
надо, вода пианин
лакомой труп…
Ломакин при помощи компьютерной программы меняет свои стихи до неузнаваемости и превращает в новые, причем логика программы читателю неизвестна и из текста не очевидна.
#поэзия
#техника
#какпишетпоэт
#галина
#черкасов
#юсупова
#ломакин
(из статьи Максима Алпатова)
На примере стихотворений Марии Галиной, Андрея Черкасова, Лидии Юсуповой и Василия Ломакина, относящихся скорее к сфере современного искусства, чем к поэзии как таковой.
В массовом сознании поэт до сих пор воспринимается как создатель уникальных текстов, независимый и самодостаточный. На пространстве русской поэзии от «Когда б вы знали из какого сора» Ахматовой до «Главное иметь нахальство знать, что это стихи» Сатуновского процесс превращения «материала» в стихи считался авторским и управляемым.
Концептуальный поэт не «сочиняет» тексты, а извлекает их из окружающей действительности. Тем не менее и в этой роли автор может обозначать свою уникальность как способность увидеть поэтическое в непоэтическом.
Сегодня наиболее популярной формой авторства в поэзии стало прямое высказывание – лирическое, документальное, интимное. Но - в какой момент рождается авторское в стихотворении и чем оно ограничено? Где проходит граница между присвоением и переосмыслением?
С этой точки зрения особенно интересны поэтические жанры, построенные как раз на присвоении: ready-made и found poetry («найденная поэзия»).
В ready-made автор объявляет чужой объект своим, меняя его смысл при помощи контекста. Вмешательство в структуру исходного объекта при этом минимально, а иногда и вовсе отсутствует – как в случае с книгой Вагрича Бахчаняна «Стихи разных лет», в которой поэт опубликовал как собственные стихотворения Пушкина, Лермонтова, Маяковского, ставшие классическими, «народными», а значит – принадлежащими всем (что Бахчанян и продемонстрировал).
Found poetry, помимо присвоения, предполагает активное вторжение в исходный текст, переработку его первоначального замысла и логических связей.
Поэзия как критика изнутри чужого текста
Мария Галина, «Препарируя Брема»
Болотная камышевка
В отличие от большой
Гнезда над водой не строит
Питается горихвостка
Исключительно насекомыми
И приносит большую пользу…
Стихотворение Галиной представляет собой переписанные в столбик отрывки из классического труда немецкого зоолога и путешественника Альфреда Брема «Иллюстрированная жизнь животных» – так происходит необходимое для ready-made присвоение.
Трудный жест извлечения поэзии из документа
Андрей Черкасов, «Домашнее хозяйство. Избранное из двух колонок»
пальто наиболее подходят
под игрушки больного
Срезать у самого основания лицо
залить красным папиросы
…
Стихотворения Черкасова представляют собой страницы энциклопедии, на которых выбелено все, кроме нескольких слов, будто случайно оказавшихся в соседних колонках на одной строке и вступающих в ассоциативное взаимодействие.
Переосмысление чужого стихотворения
Лида Юсупова, «отражение стихотворения Риты Джо "Мой брат Родди исчез, потом нашелся"»
28 ноября 1980 года брат Риты Джо исчез
Родди, о чем ты думал?
что чувствовал?
ты боялся?
25 августа 1988 года Родди нашелся на горе
Скайя
он был жив?
или мертв?
он это или не он?
…
Говорить о технике ready-made в том случае, когда в роли готового материала выступает чье-либо стихотворение, следует очень осторожно. В стихотворении Юсупова не так много меняет в исходном тексте, но добивается удивительного преображения его сути и этим обнаруживает себя.
Собственное стихотворение как чужое
Василий Ломакин, «Резаны́»
Резаны́
пылают в желтом небе Нквы
Крыланинградь
огни съемные
надо, вода пианин
лакомой труп…
Ломакин при помощи компьютерной программы меняет свои стихи до неузнаваемости и превращает в новые, причем логика программы читателю неизвестна и из текста не очевидна.
#поэзия
#техника
#какпишетпоэт
#галина
#черкасов
#юсупова
#ломакин