* * *

Три истины: огонь, вода и глина.
Гончарный круг. Весь август у порога
темнела перезрелая малина
и тоже принимала форму Бога.
 
Я слышал музыку. В привычном гаме
и топоте на школьных переменах
звучали голоса за облаками
каких-то духовых, каких-то медных.
 
Не зная обо мне ни сном, ни духом,
вода в природе двигалась кругами
весь век, пока я становился слухом
и круг вокруг оси вращал ногами.
 
Я слушал так, что только и осталось
стать нему и не тяготиться этим,
и, сознавая собственную малость,
влюбляться в женщин, улыбаться детям,
 
наследуя небесному гобою,
в круговорот идти водою пленной
и, возвращаясь, заполнять собою
случайные неровности Вселенной.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Квадратный мир, осеннее окно,
заржавленные прутья выше города.
И люди, точно птицы из кино
о птицах, умирающих от голода.

Покинуть осень. Вынырнуть весной
в бездонный дождь за выцветшими Андами.
Предместье жизни. Прямо за спиной –
скандал и брызги. Цирк с комедиантами.

В замёрзшем небе огненной земли
циркачка пляшет, умножает сущности,
летит навстречу – в звёздах и в пыли –
по вытянутой Кеплером окружности.

Темнеют губы. Пахнет от костра
травою, догорающей на палочке.
Слезами. Мной, увязнувшим вчера
в потёртом лаке на волшебном пальчике.

Предместье дышит. Птичьи голоса
становятся тяжёлыми и чистыми,
зовут вернуться, завязать глаза
и выстелить себя простыми числами.

Сквозняк, ползущий к сердцу из окна,
похож на руки, стиснутые досиня
на прутьях мира. Здешняя весна
ничем не отличается от осени.

Андрей Ширяев

#ширяев

Сценарий
(Авторское кино. Корзина)
 
Всё эклектично. Дорога в небо. Уходят двое.
Их провожает огонь зенитный до поворота.
Ты встретишь бога, и ты попросишь: скажи мне, кто я?
Он удивится, и он ответит: скажи мне, кто ты?
 
Песок и замок. И вы запрётесь в хрустальном гроте,
в звенящей башне слоновой кости, в пустой Сорбонне.
И это будет нужнее соли, сильнее Гёте
и выше счастья бездомной кошки на скотобойне.
 
Уходят царства. Цари стареют и пишут песни.
От сотворенья до со-творенья – не так уж много,
ты видишь это его глазами. Он счастлив, если
ты это видишь в разрезе сердца и в плане бога.
 
Перекадровка. Клубятся осы, дрожа и жалясь.
У гобеленов ползёт основа, ветшают нити.
Ты элегична, он эклектичен. Такая жалость.
Уходят двое. И снова солнце горит в зените.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Он – в свободной одежде. Уже ни следа
от наглаженных фраз и продуманных поз.
Ироничный, худой, точно бешеный пёс
с челюстями из древнего льда.

Ты – в беспомощном белом. Теряйся, скорбя,
там, в толпе. Где-нибудь. Там и сям.
Пусть толпа (или – мир, или – он, по частям)
целиком состоит из тебя.

Вы – разломленный плод, апельсиновый яд
этих равных частей. Этих рваных частей
мифологии. Нить в лабиринте. Тесей
в лабиринте. Дыхание. Взгляд.

Смех навылет. Последняя ночь напролёт.
Шанс. Надежда. Попытка вернуться на Крит,
уголками улыбки взломать лабиринт
и обжечься о тающий лёд.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Издалека: январь. Проверены капканы, окончен день, расслаблен рот, глаза черны. Привстань, возьми кусочек мела, зачеркни. Рисуй над нами силуэт Копакабаны.

Рисуй охоту, карнавальные ростки вечерней самбы в расплетающихся лентах, любовь, песок на расцарапанных коленках. И привкус крови – в завершение строки.

Рифмуй меня с камнями в городе богини, с ладонью в небе, со сложением в уме, меня – кузнечика на бархатном холме, поверх светящейся полоски от бикини.

Огонь и музыка. Январская река уже кипит. И небо дует на ожоги. Ты ждёшь – меня. И берега твои отлоги. Издалека.

Андрей Ширяев

#ширяев

Январь
 
Январь опустел, опустил рукава,
Ладони упрятал в тепло,
И то, что не выпало на Покрова,
Крещенье с лихвой намело.
 
Завозятся птицы под крышей. Метель
Прорвётся в оконный проём.
Так холодно в доме, что даже постель
Уже не согреем вдвоём.
 
Мой ангел, не слушай своих голубей,
Всё – сплетни. Приляг на бочок.
Щелчок затворившейся двери слабей,
Чем устричных створок щелчок.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Отменяем последнее действие. Взлом
событийности. Скучный монтаж мишуры.
Поцелуй через небо. Лицо за стеклом.
Электронная версия старой игры.
 
Технология жизни без боли. Беда –
в защищённости чувств. Безопасный транзит.
Не пугает ничто, никого, никогда.
Никогда. Никому. Ничего. Не грозит.

Андрей Ширяев

#ширяев

Февраль, лимон и мирт
 
Алине Симоновой
 
1

Как это странно: в сонме голосов
услышать зов, а после – в пустоте
растаять и, откликнувшись на зов,
родиться новой нотой на листе.
 
И, вырастая из неброских гамм,
метелью по хрустальной бахроме,
по диким заблудившимся снегам
идти навстречу маленькой зиме.
 
Благодарить за тёплую лозу,
за звонкий камень и жемчужный дым,
когда февраль, как девочка в лесу,
поёт прозрачным голосом твоим,
 
раскачивая лёгкую печаль
на длинных волнах джазовой струны,
поёт и смотрит вверх, и смотрит вдаль,
где мы богам и музыке равны.
 
Далёкий взгляд, скользящий по губам,
не отвести и не остановить…
Позволь же очарованным богам
мелодии нанизывать на нить –
 
мелодии камней и бытия,
гармонии огня и пустоты,
в которых осторожно буду я,
а также, несомненно, будешь – ты.
 
2

Сжигая на сонных ладонях лимон и мирт,
почувствую, как под пальцами хрустнет ветка.
Подумаю: как это странно – явиться в мир
на острой слепящей грани воды и ветра.
 
Летишь на пуантах по белой реке, и я
смотрю удивлённо, как в раны небесной кровли
ко мне прорастает неспешным плющом твоя
огромная музыка в ритме бегущей крови.
 
Качнувшимся голосом пробуя Млечный Путь,
шагнёшь, не поверишь, пространству моргнёшь тревожно,
прошепчешь: я больше не буду. Я вздрогну: будь,
пожалуйста – вечно. Пожалуйста – неосторожно.
 
Сплетаюсь с ветвями лимона. Его цветы
сияют в ночном тумане, и клок тумана
ласкает губами шершавую кожу. И ты
становишься ближе, чем кожа. И это странно.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Очнуться в себе – допотопном, трамвайном. В каком-нибудь Свиблово, Пулково, Саблино войти в кабинет с приглушённым дизайном, упасть на кушетку затылком. Расслабленно

рассказывать факты, эмоции, мысли о долге, о долгой дороге до Выборга, до Буга, до Киева, до Перемышля, о вечной войне, об отсутствии выбора,

о согнутых иглах, о шёлковых нитках, о крике, о вере холодным анамнезам, где жизнь умирает в бесплодных попытках поверить гармонию психоанализом.

Об имени бога. О солнце на ветке. О том, что никем не бывает исчислено. Лежит человек на удобной кушетке. Лежит и молчит. Бесконечно. Бессмысленно.

Андрей Ширяев

#ширяев

Jam Session
 
Подножка мира. Пригородный джаз.
Две четверти восьмого. За небритым
вниманием цветут фиалки глаз,
свингует ветер и ползёт экстаз
над вязким чёрным полиметробитом.
 
Внутри чужого поезда тебе,
перехватившей поручень предплечьем,
теснее, чем цыплёнку в скорлупе.
Фабричный запах. Соло на трубе
над канувшим в асфальт Замоскворечьем.
 
Разгон гипнотизирует. Сатин –
по швам. По вам. На прорванной границе
жонглирует навязчивый блондин
подмножествами жизни, где один
плюс два всегда равнялось единице.
 
Отвязный джем. Опорные узлы
дробятся в неустойчивой системе,
где ты – юла на кончике иглы,
а я – узор на ободе юлы,
сплетаемый не теми и не с теми.

Андрей Ширяев

#ширяев

старый итальянский сонет

В потоке слов, холодном и искристом, иду в тенях под гаснущей листвой по роще апельсиновой, за свистом и щебетом, всю жизнь — на голос твой.

Но замираю пред каскадом чистым, увидев за смеющейся водой две серые жемчужины в пушистом мерцании оправы золотой.

И думаю, невольно сгорбив спину, о рифмах, что плывут из глубины глядящей на меня жемчужной бездны.

И что стихи подобны апельсину без косточек: так сладки, так нежны… Так бесполезны.

Андрея Ширяев

#ширяев

* * *

Новая ночь творения. Медленно и легко тает в моём подсвечнике слепок шестого дня. В глиняной кружке плещется тёплое молоко. Ночь в астеничном городе, требующем меня.

Что остаётся, Господи? Вброд перейти поток, в чьей-то случайной комнате бросить на стол ключи и, упираясь теменем в скошенный потолок, долго стоять над пропастью выгоревшей свечи;

в тёмных горстях настаивать пепел и сердолик - лица, сердца и улицы. И доливать настой взятой в сосуде жидкостью. Выбор не так велик. Белой, чужой, разбавленной. Красной, своей, густой.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Прекрасна, точно первая трава, она восходит из глубин бездонных, она приносит солнце на ладонях и воздух превращается в слова.

Тончайший звук за хрупкой пеленой, прозрачный голос, звон непостоянства. Ажурных крыльев нежное пространство так вольно всколыхнулось надо мной.

Две пяди до любви. И время — вспять. И это счастье — пить ночное пламя, слепыми бесконечными стихами уже не задыхаться, а дышать.

Для бабочки, скользящей по плечу, не будет мира слаще и прочнее, чем этот мир, раскрывшийся под нею. Проснись. Открой глаза. Зажги свечу.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Покуда вижу сны в твоих глазах, жена моя, заложница, царица, не потеряется в поющих голосах твой тихий голос, время не продлится за край себя, за выпавший в песок прозрачный дождь, за смерть мою;                                                                                 ты помнишь — как ягоду в прохладный туесок, ты медленно роняла полночь, полночь с ладони — ежевичное тепло катилось по берёзовой изнанке, ты помнишь — дальше — таяло стекло, костры пылали, пели полонянки свою тягучую, свою беду за сизым Доном где-то, в мёртвом поле, куда и я однажды добреду, но это — позже.                                      А пока — сокольи летают стаи, движется война на север, задыхаются мортиры… В пространстве однокомнатной квартиры идут часы. Кончается весна.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Ты начинаешься из темноты,
из белого, из шелеста и свиста —
так многие приходят в мир, но ты
от быстрых нот и быстрой крови Листа

над клавишами вызревших полей
глядишь, как будто ищешь оправданья;
иди ко мне, иди и уцелей
в потоке восходящего дыханья,

в полёте мимо храмов и мостов,
где, как в кино — замедленно и узко —
взмывает в перекрестиях крестов
девятый вал Андреевского спуска

и падает. И не попросишь лучшей
судьбы, и город ляжет на ладонь,
мы снова вместе — глина и огонь —
коснись меня, смотри со мной и слушай:

седой сверчок, молящийся тайком
светилу, закипевшему в зените,
поёт — и то ли ноты, то ли нити
вытягивает тёмным тенорком…

Андрей Ширяев

#ширяев

Монте Карло

Так тайно: скрипочка, ночное казино,
полузабытое лицо вполоборота
ко мне и миру. И четыре чистых ноты,
как жемчуг, падают в испанское вино.

Переливается искусственная тьма,
мерцает тремоло, трепещет, замирает…
И тут же кажется: скрипачка не играет,
а превращается в мелодию сама.

Всем телом пишет по звенящему холсту,
вином и жемчугом, безумием и смехом,
свистяшим, тающим, смычковым эхом
летит к кресту.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Я вернулся и умер. Оставшись вдовой,
ты опять научилась дышать под водой
и носить облегающий пеплум,
и лежать на спине, наблюдая со дна,
как по тонким ресницам стекает луна,
и становится пеплом.

И становится книгой, в которой о нас
нет почти ничего. Два портрета анфас
друг на друга глядят бестолково.
Я, случайно засушенный между страниц,
погружаюсь в абсурд, сочиняя для птиц
голубиное слово.

Но когда ты читаешь его голубям,
ты читаешь не книгу, а речь по губам,
понимая едва половину.
Молоко убегает из лунки в песке,
ты пугаешься тени моей в молоке
и ложишься на спину.

Прижимая зубами неловкую дрожь,
я смешно обещаю, что ты не умрёшь
никогда. В приозёрном зимовье
нас хватает ещё на короткий разбег,
на какао под вечер и утренний снег
на камнях в изголовье.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Ещё не ветер. Пусто. Облака, как ялики,
слегка качаются в распахнутом стекле.
С ветвей срываются антоновские яблоки,
плывут к земле.

Слова стареют. Что ни слово – то пословица.
Гуденье ос и гуще тени по стволам.
Очнётся полдень. Яблоко разломится
напополам.

Шипучий сок прольётся забродившим золотом,
огладит холодом от головы до пят.
Уже летает дождь, и воздух пахнет солодом,
и осы спят.

Андрей Ширяев

#ширяев

* * *

Привычно доедать до последней крошки, 
привычно доживать до финальных титров. 
Сценарий жизни старой подвальной кошки 
достоин девяти уссурийских тигров. 
 
Сценарий лжи. Леплю куличи из ила, 
тяну больное, путаясь в алфавите. 
Честней, пока не поздно, разлить чернила, 
и кинуть грош Харону, и встать, и выйти; 
 
и вновь — по темноте за бессонным стражем, 
в окраинном кинозале, в луче экранном, 
где мир, подобно мне — короткометражен, 
а я — всего лишь пепел над океаном.

Андрей Ширяев

#ширяев