Роман Михайлов (который не только мой любимый русский режиссёр, но и лауреат главной театральной премии РФ — «Золотой маски) как-то сказал, что ему в театре вообще не нужны декорации — они, дескать, только мешают актёрам играть. В кино такой подход тоже может сработать, если ваш сюжет изначально обладает условностью. Вплоть до того, что целый город можно нарисовать мелом на асфальте, если суть не в этом — привет Триеру.

Но если речь о реалистическом переосмыслении древнегреческого сюжета — извольте соответствовать. Я крайне далёк от заклёпочничества, и мне в голову не придёт ругать, скажем, кино о Второй Мировой за то, что в кадре использованы какие-то не такие танки / винтовки / гранаты / патроны / пуговицы. Ну только если советский снайпер не оказывается вдруг вооружён условной Barret M82, но это уж я утрирую. Главное — соблюдать некую общую атмосферу, антураж эпохи, подчёркивать её соответствующими костюмами, гримом, подбором массовки, реквизитом, какими-то постановочными решениями.

«Возвращение Одиссея» со всех перечисленных точек зрения смотрится ужасно. Скажем, одежда — поговорим о ней. В основном это разноцветные простыни и шарфики из ТЮЗа, устрашающий Антиной завёрнут в красный плед, а Пенелопа своё платье с накидкой явно взяла на Вайлдберрис по акции за 1499 рублей. Я могу понять подобные решения в низкобюджетных ТВ-проектах 1990-х, но если у вас в главной роли Рэйф Файнс, то можно ли сделать так, чтобы его главный соперник не был одет как уставший библиотекарь?

Массовку и многих второстепенных героев очевидно набрали в соседней качалке, а накануне съёмок сводили в барбершоп. Особенно выделяется смазливый парень в роли одного из женихов — рельефный, с классической арийской внешностью, гладкой кожей и идеальной аккуратной причёской. Чёрт, да даже «Викинги» с их модой на бритые виски в этом плане выглядели аутентичнее, чем это чудо, где каждый второй вымыт, лощён и, судя по всему, балуется стероидами. Эту шайку бы в пародию известно какого характера, а не в серьёзную реалистическую драму…

Даже совсем банальные мелочи сильно режут глаз. Ну почему, скажите, гончая собака (тоже кстати очень ухоженная и очевидно не древнегреческой породы) носит современный ошейник? Почему при натягивании тетивы на плечо тугого лука она очевидно болтается в углу кадра? Ну что это за отношение уровня стаканчика Starbucks в «Игре престолов»?

Апофеоз наплевательства к техническому обрамлению происходящего — решение финальной сцены, где Одиссей вступает в бой с женихами. Насколько хорошо подогрет был этот момент в сериале Кончаловского, и насколько убого он смотрится в «Возвращении». Не уверен, была ли в хоть сколько-то приличном кино более нелепая драка на мечах — мне было крайне неловко за Рэйфа Файнса, потому что некоторые экшен-сцены Саши Невского смотрятся лучше. А эти двое в одном предложении вообще не должны оказываться, тем более в рамках такого сравнения. Зачем Файнсу было впервые в карьере так эпично качаться, если в кульминационном сражении он еле-еле двигает мечом, а противники карикатурно отлетают от него как в индийском боевике. И не говорите, что в 62 года по-другому нельзя, иначе я вас отправлю пересматривать «Властелин Колец», где такой-же 62-летний сэр Иен Маккелен (многовато сэров на один текст) крошит орков с мечом в одной руке и посохом в другой.

И вот эти все мелочи, к сожалению, собираются в одно большое «не верю». Изначальная задумка хороша, а Рэйф Файнс и Жюльет Бинош способны подхватить на чистом мастерстве в тех местах, где сценарий немного подводит. Но даже они, к сожалению, не могут выглядеть убедительно, если вокруг них — постановка уровня крепкого театрального кружка. И главное — мне совершенно неясна природа такого провала. Кризис сценаристов — понимаю, дороговизна CGI-графики — окей, но костюмы, массовка и фехтовальная хореография —копеечное ведь дело, маленькие винтики большого механизма. Но и из-за них может всё сломаться, да.

Оценка: 6/10

#eip_кино

Краткое содержание предыдущего поста в формате #eip_мемы

«Политех» (Polytechnique, 2008)

Художественная реконструкция событий, произошедших в 1989 году в монреальском колледже — тогда 25-летний женоненавистник расстрелял 14 студенток.

Один из ранних фильмов Дени Вильнёва, в котором считываются зачатки его яркого стиля. Однако тема профессиональной «разминки» выбрана неудачно: эстетские наклонности режиссёра здесь опасно граничат с эксплуатацией трагедии. Деление истории на три точки зрения — убийцы, жертвы и свидетеля — не спасает, «Политех» остаётся слишком пустым для такой острой проблематики, а решение применить ч/б фильтр только усиливает эффект стерильности. Вильнёву индиферрентна психология участников событий, и вследствие этого возникает резонный вопрос: в чём идея рассказывать эту историю вот так, в формате скорее красивого клипа, нежели полноценного кино?

Оценка: 5/10

#eip_кино
#eip_рецензия100

Умер Дэвид Линч

Если бы несколько часов назад меня спросили, кто из кинорежиссёров — величайший из ныне живущих классиков, я бы ответил без запинки и раздумий: Дэвид Линч. Но больше такой ответ дать не получится.

Гений, функционировавший где-то вне привычных дискурсов и парадигм. Мне всегда было трудно воспринимать его кино, но каждый просмотр ощущался как таинство, как причастность к какой-то непостижимой магии. То ли Дэвид Линч напрямую общался с Той Стороной, то ли был могущественным волшебником. А может он вовсе пришёл откуда-то из другого мира — редкий случай, когда я предполагаю подобное всерьёз.

Наши дети и внуки будут смотреть кино, вдохновлённое творчеством Линча. Спустя сто, двести, пятьсот лет — пока цивилизация не пожрёт сама себя — имя Дэвида Линча будут помнить и называть в числе легендарных титанов киноискусства.

Повесточка — о наболевшем

Долго я сидел, как кот в том меме, глядя на часы, прежде чем сказать «пора» — пора обстоятельно поговорить о массово-культурной проблеме, которую в русскоязычном пространстве чаще всего называют «повесточка», а в англоязычном — woke culture. Слишком устал я спорить в собственной голове с обитателями твиттера, читателями DTF, некоторыми подписчиками этого паблика и даже своими знакомыми, что высказываются в разной степени запрещённости соцсетях. Хочется обстоятельно артикулировать свою позицию, чтобы в любом потенциальном споре иметь возможность на этот текст сослаться. Перекрестились, пристегнулись и поехали — будет много спорных букв.

Для начала разберёмся с определением. В общественном дискурсе под повесточкой обычно понимают некоторые современные культурные тенденции, среди которых повышенное внимание к проблемам меньшинств, мода на мультикультурность, активная репрезентация расового и гендерного разнообразия, а также «левосторонняя» политизированность творческой индустрии. Конкретные проявления, думаю, всем известны — камерная LGBTQ+ драма берёт главный «Оскар» поверх зрительского ретро-стайл мюзикла, привычные фэнтези-вселенные перекраиваются под нужный дискурс, а большая часть обсуждений новых фильмов и сериалов зиждется на расово-гендерном составе их каста.

Сразу оговорюсь, что в подавляющем большинстве случаев я буду приводить в пример кино, иногда в связке с литературой. Мне не хватит экспертности, чтобы судить, к примеру, о современной ситуации в игровой индустрии, где проблема стоит, похоже, не менее остро.

Свою позицию я хочу построить немного нетипичным образом — от противного, как в математике. То есть отвергая идиотские (но распространённые, увы) тезисы, и в деталях соглашаясь с теми, в которых есть какая-то доля здравого смысла, большая или не очень. Для начала разберёмся с совсем простыми и самыми дурацкими точками зрения.

«В этом фильме говорят о проблемах чернокожих / LGBTQ+ / феминизма, а главный герой — представитель меньшинств, поэтому этот фильм хороший и должен выиграть много наград». Если вы строите рассуждение в таком ключе, то спешу огорчить: вы — ослеплённый социально-политической модой дурак. Извините.

«В этом фильме говорят о неграх / геях / фемках, а главный герой — представитель меньшинств, поэтому этот фильм плохой и если его чем-то награждают — это заговор элит, продвигающих повесточку». Если вы строите рассуждение в таком ключе, то спешу огорчить: вы — ослеплённый своим консерватизмом расист / гомофоб / сексист. А ещё дурак. Извините.

Отсекли наиболее радикальную (но увы, самую громкую) часть публики, теперь поговорим о тезисах более здравых.

«Социальная проблематика важна, о ней нужно говорить, и репрезентация меньшинств, обсуждение гендерного и расового неравенства, критика капитализма и колониализма — это главная задача современного искусства, а хорошее кино на подобные темы действительно стоит отмечать вперёд прочих — чтобы обратить внимание на важные социальные вопросы».

Куда более взвешенная позиция, которую нетрудно встретить в англоязычном пространстве (на русском языке такое вы прочитаете разве что в некоторых твиттерских инфо-пузырях). Глобально, на уровне общего содержания, с таким пойнтом я солидарен. Беда в том, что в этом подходе слишком много подводных камней, напоровшись на которые очень легко обнаружить себя в рядах социально-политических радикалов.

Нередко бывает так, что зная о самоценности некоторых тем в глазах определённой аудитории, продюсеры и кинокомпании лишь заявляют «нужную» проблематику, на деле не имея цели с ней поработать, а иногда и вовсе строя фильм таким образом, что декларированной идее он идёт во вред. Скажем, если в кино с LGBTQ+ тематикой главная характеристика персонажа — то, что он представитель LGBTQ+, это очень плохой персонаж, который скорее мешает заявленной проблематике. Такой тренд отлично обсмеян в «Американском чтиве», где от главного героя требовалось написать стереотипно «чёрную» книгу о парне из гетто, главная черта которого… да, что он парень из гетто. А лучше всего об этом рассуждает Ануар в видеоэссе про отвратительный «Капитан Марвел» — миллиардный кинокомикс, заявлявший сильного женского персонажа и декларировавший феминистские ценности, но на деле карикатурный и работающий в парадигме патриархата и априорного гендерного неравенства.

И увы, практика показывает, что даже в умеренных количествах заведомая благосклонность к произведению на «правильную» тему с «правильным» кастом легко может привести к тому, что это воспринимается некой достаточной ценностью — как в самом первом тезисе. А если не достаточной, то как минимум определяющей, как в случае с обласканной критиками (вплоть до нескольких «Оскаров») CODA — конечно, это не вредное кино, оно рассматривает проблему с хорошего ракурса. Оно обаятельное, неплохо сделанное, но таких фильмов каждый год десятки. А когда просто повествующее о слабослышащих людях со слабослышащими артистами кино вдруг объявляется лучшим фильмом и лучшим сценарием года — возникают вопросы. Здесь нетрудно усмотреть некоторую несправедливость по отношению к людям, которые сделали кино куда сложнее и интереснее, но не на такую социально-одобряемую тему.

Ценности «слепого каста» и обязательной репрезентации меньшинств тоже могут быть неуместными в некоторых специфических условиях. Тут проще всего привести в пример сериал по «Ведьмаку». Не секрет, что в литературном первоисточнике проблема расизма и межнациональной розни — одна из центральных, люди и эльфы у Сапковского только и делают, что режут друг друга. И сериал номинально сохраняет эту линию: взаимная неприязнь между расами в нём есть, и основана она на внешних и кровных различиях. Вот только невозможно поверить в существование такого острого шовинизма по отношению к остроухим эльфам в обществе, где по соседству дружно живут чернокожие, азиаты и белые. Так и хочется сказать — дружище, ты осуждаешь того парня за острые уши, но твоя жена — чернокожая, тебя это вообще не смущает? Когда реальная проблема замещена метафорической, нельзя делать так, чтобы почва для реальной оставалась, но намеренно игнорировалась. Это просто не работает, это с первого взгляда смотрится искусственной конструкцией для любого зрителя, живущего в реальном мире, а не в твиттере.

Теперь к оппозиционному тезису — тоже более взвешенному, чем глупые радикальные.

«Современная социальная проблематика преимущественно надумана леволиберальными твиттерскими крикунами, меня раздражает повсеместное засилье фильмов на ‘модные’ темы и возмущают расово-гендерные квоты, а киноискусство превратилось в служанку социально-политического дискурса».

В такой точке зрения тоже нельзя не усмотреть здравое зерно — мне она понятна и в нюансах я согласен и с ней. Но есть много «но».

Социальную проблематику невозможно выдумать. Эти вопросы правда волнуют западно-ориентированное общество, которое и заказывает музыку в мировом кинематографе. Леволиберальные крикуны из твиттера не выдумали повесточку, а только радикализировали отношение к ней, причём невольно в обе стороны. А ещё надо помнить, что те, кто громче всех кричит и диктует моду, необязательно составляют большинство. И в данном случае они совершенно точно его не составляют (прошедшие американские выборы — живейшее тому подтверждение). Однако радикализация меньшинства не означает, что фундамент, от которого оно отталкивается, является фантазией — просто совсем не все готовы достраивать его в такие острые формы.

Слишком оголтелая борьба отдельных стран и активистов не отменяет того, что расизм, гомофобия и гендерное неравенство — всё ещё проблемы даже для либерального общества. Я уж молчу про авторитарные режимы, где LGBTQ+ объявляют экстремистской организацией, и про совсем людоедские, где девочку по закону могут выдать замуж в 9 лет.

Теперь едва ли не краеугольная мысль текста: повесточка была и будет всегда. И нет, я не про то, что Морган Фримен сыграл рыжего ирландца в «Побеге из Шоушенка», и в 1998 году это никого особо не тронуло, а про то, что кинематограф, особенно массовый — это всегда отражение настроений активной и деятельной части общества, её запроса на осмысление определённой проблематики. Сейчас это расовые и гендерные вопросы, а в конце 70-х и начале 80-х американское общество куда сильнее волновала тема войны во Вьетнаме: «Рэмбо», «Таксист», «Апокалипсис сегодня», «Охотник на оленей» — это повесточка своего времени. Или, скажем, вас не смущает, что в те же 1980-е (просто ближе к концу), «Оскары» налево и направо раздавали фильмам об Африке или Азии. «Ганди», «Последний император», в каком-то смысле «Из Африки» — ага, вот им. А то, как европейские критики не могли налюбоваться Эмиром Кустурицей, особенно когда разгорелся конфликт в Югославии? У сербского постановщика две золотые ветки из Канн, а заодно серебряные лев и медведь из Венеции и Берлина соответственно — практически ни у кого за всю историю кино нет такой коллекции.

Кто-то скажет — но ведь это хорошее кино, настоящее, а сейчас массово снимают одну бездарщину. Это понятное когнитивное искажение, вызванное двумя причинами. Первая причина — сегодня нам доступно гораздо больше контента и есть все возможности широко его обсуждать. Вторая — слабые представители были и раньше (и их тоже было больше, чем сильных), просто дожила до наших дней, закономерно, только классика. Утверждать, что раньше не снимали плохого кино — примерно равноценно тезису «в XIX веке в России не писали плохих книг». И сейчас снимают не только «Капитан Марвел», но и «Зелёную книгу» (расовое неравенство), и «Паразитов» (социальное расслоение), и «Власть пса» (гомофобия), и массу других отличных фильмов.

А ещё одна важная мысль заключается в том, что повсеместность распространения повесточки сильно искажается её же радикальными противниками. В попытках восстановить справедливость правоконсервативные активисты совершили ошибку своих леволиберальных оппонентов — абсолютизировали свою позицию и заострили проблему до неадекватности. Да, повесточка существует, да, её ключевые темы могут быть вам не близки, а методы казаться идиотскими или нечестными, но не нужно преувеличивать её значимость. На последнем «Оскаре» за повесточку отвечали два фильма из основной номинации — «Барби» и «Бедные-несчастные». Два из десяти. Остальные — байопик физика-ядерщика, байопик музыканта, ретро-трагикомедия, околоисторический опус, камерная мелодрама, фильм о Холокосте, судебная драма, а ещё… сатирическая драмеди на тему пресловутой повесточки (как я устал уже от этого слова…). То есть выбирай — не хочу, даже в ключевой номинации престижной американской премии. Не говоря уж про фестивальное и стриминговое кино, где вообще на любой вкус найдутся картины. Если вам не нравится кино про феминизм или расовые проблемы — не смотрите, вас никто не заставляет, выбор у вас есть широчайший, в том числе среди проектов первого голливудского эшелона.