Прохожу сейчас один курс по расстройствам, вызванным употреблением веществ. И там случилась интересная, на мой взгляд, дискуссия. Ведущий предложил представить ситуацию, что у вас есть волшебная палочка и можно было бы с помощью нее удалить один миф или слово в отношении расстройств, вызванных употреблением веществ.
Участники ожидаемо говорили “аддикция”, “чистота” и др. Но вот один из участников, эпидемиолог, занимающийся барьерами к лечению сказал, что на его взгляд самое вредное слово и его нужно срочно удалять - это “recovery”.
Доктор пояснил, что оно вводит общество, людей с проблемным употреблением, так и их близких в серьезное заблуждение, потому что создает впечатление, что зависимость - это как перелом, грипп и другие острые состояния.
А ведь синдром зависимости - это хроническое расстройство, и применять к нему стоит термин “ремиссия”.
У меня к вам вопрос.
Стоит ли переназвать “реабилитационные” центры и отделения в центры “ремиссий” или как-то еще по-другому назвать?
Что вы по этому поводу думаете?
А какие бы вы слова убрали из лексикона, касающегося расстройств вызванных употреблением психоактивных веществ?
Текст со страницы Уладзіміра Пікірэня
#зависимость
#психиатрия
Участники ожидаемо говорили “аддикция”, “чистота” и др. Но вот один из участников, эпидемиолог, занимающийся барьерами к лечению сказал, что на его взгляд самое вредное слово и его нужно срочно удалять - это “recovery”.
Доктор пояснил, что оно вводит общество, людей с проблемным употреблением, так и их близких в серьезное заблуждение, потому что создает впечатление, что зависимость - это как перелом, грипп и другие острые состояния.
А ведь синдром зависимости - это хроническое расстройство, и применять к нему стоит термин “ремиссия”.
У меня к вам вопрос.
Стоит ли переназвать “реабилитационные” центры и отделения в центры “ремиссий” или как-то еще по-другому назвать?
Что вы по этому поводу думаете?
А какие бы вы слова убрали из лексикона, касающегося расстройств вызванных употреблением психоактивных веществ?
Текст со страницы Уладзіміра Пікірэня
#зависимость
#психиатрия
Чтобы вовремя заметить развитие метаболического синдрома, нужно регулярно отслеживать указанные выше показатели. Желательно делать это с частотой 1 раз в 6 месяцев, а если есть хотя бы один из указанных признаков, то и чаще.
Главным путем снижения вероятности развития МС является адаптация образа жизни, то есть повышение двигательной активности, изменение пищевых привычек на более здоровые, когда потребляется меньше “быстрых” углеводов, больше растительной грубоволокнистой пищи. Крайне желательно отказаться или хотя бы снизить употребление табака и алкоголя, так как оба этих психоактивных вещества, с одной стороны, снижают эффективность антипсихотиков, с другой - создают и усиливают риски для здоровья.
Если метаболический синдром уже развился, то:
1. Первая линия - все так же смена поведения на то, что описано выше;
2. Если течение расстройства позволяет, смена антипсихотика на тот, что с меньшей вероятностью вызывает МС;
3. Снижение дозы назначенного антипсихотика и добавление Арипипразола;
4. В зависимости от конкретных проявлений метаболического синдрома можно добавлять Метформин, статины и препараты для контроля артериального давления.
Еще раз хочу подчеркнуть, что относительно высокая вероятность развития указанных нежелательных эффектов приема антипсихотиков не является поводом отказаться от приема лечения, но важно помнить о них, стараться предупредить, а если развились, то корректировать.
Текст со страницы Уладзіміра Пікірэня
#лекарства
#психиатрия
Главным путем снижения вероятности развития МС является адаптация образа жизни, то есть повышение двигательной активности, изменение пищевых привычек на более здоровые, когда потребляется меньше “быстрых” углеводов, больше растительной грубоволокнистой пищи. Крайне желательно отказаться или хотя бы снизить употребление табака и алкоголя, так как оба этих психоактивных вещества, с одной стороны, снижают эффективность антипсихотиков, с другой - создают и усиливают риски для здоровья.
Если метаболический синдром уже развился, то:
1. Первая линия - все так же смена поведения на то, что описано выше;
2. Если течение расстройства позволяет, смена антипсихотика на тот, что с меньшей вероятностью вызывает МС;
3. Снижение дозы назначенного антипсихотика и добавление Арипипразола;
4. В зависимости от конкретных проявлений метаболического синдрома можно добавлять Метформин, статины и препараты для контроля артериального давления.
Еще раз хочу подчеркнуть, что относительно высокая вероятность развития указанных нежелательных эффектов приема антипсихотиков не является поводом отказаться от приема лечения, но важно помнить о них, стараться предупредить, а если развились, то корректировать.
Текст со страницы Уладзіміра Пікірэня
#лекарства
#психиатрия
...Шизофренией страдают около 24 миллионов человек. При этом заболевание продолжает оставаться полным мифов и ложных убеждений, а люди с шизофренией кроме непосредственных проявлений расстройства страдают еще и от стигмы, дискриминации, подвергаются физическому и сексуальному насилию, живут в изоляции и без так необходимой им поддержки.
Шизофрения забирает у человека около 15 лет жизни. Самые частые причины смерти у людей с шизофренией:
– сердечно-сосудистые заболевания (40-50% всех смертей);
– суициды (около 10% всех смертей, по некоторым данным - 20%), риск совершения суицида при шизофрении в 4-5 раз выше, чем у остальных людей;
– респираторные заболевания, такие как пневмония. При шизофрении риск умереть от них выше в 1,5 раза;
– несчастные случаи. Смерти от несчастных случаев при наличии шизофрении происходят в 2 раза чаще;
– онкология. Смертность от онкологии у пациентов с шизофренией выше общепопуляционной в 1,5 раза.
Но у людей с шизофренией нет повышенной заболеваемости онкологией или повышенной частоты попадания в аварии и получения травм, а сердечно-сосудистые заболевания развиваются лишь немного чаще, чем в общей популяции, а смертность от них существенно выше. В чем же причина?
А дело как раз в системной дискриминации и недостаточном внимании к уязвимым людям. И пневмонии, и онкологию, и неотложную помощь людям с шизофренией оказывают гораздо реже, а плановую начинают оказывать на более поздних этапах развития болезней, когда, зачастую, помочь уже ничем нельзя.
Возможно ли сделать что-то, чтобы снизить то бремя, которое накладывает данное заболевание на людей и общество?
Да, возможно!
Коррекция влияния факторов риска, таких как курение, нарушенное питание, употребление алкоголя, избыточный вес, может даже без лечения продлить жизнь людей с шизофренией на 7 лет.
Снижение институциональной и общественной стигмы позволит людям с шизофренией не чувствовать себя изгоями, вовремя обращаться за помощью и полноценно ее получать.
Усиление социальной поддержки. Исследования показывают, что если у людей с шизофренией есть социальная поддержка, то вероятность выживания в течение года возрастает на 50%.
Раннее и качественное лечение способствует меньшей тяжести симптомов и полноценной жизни, а значит и снижает влияние всех факторов риска...
Текст со страницы Уладзіміра Пікірэня (с сокращением)
#психиатрия
Шизофрения забирает у человека около 15 лет жизни. Самые частые причины смерти у людей с шизофренией:
– сердечно-сосудистые заболевания (40-50% всех смертей);
– суициды (около 10% всех смертей, по некоторым данным - 20%), риск совершения суицида при шизофрении в 4-5 раз выше, чем у остальных людей;
– респираторные заболевания, такие как пневмония. При шизофрении риск умереть от них выше в 1,5 раза;
– несчастные случаи. Смерти от несчастных случаев при наличии шизофрении происходят в 2 раза чаще;
– онкология. Смертность от онкологии у пациентов с шизофренией выше общепопуляционной в 1,5 раза.
Но у людей с шизофренией нет повышенной заболеваемости онкологией или повышенной частоты попадания в аварии и получения травм, а сердечно-сосудистые заболевания развиваются лишь немного чаще, чем в общей популяции, а смертность от них существенно выше. В чем же причина?
А дело как раз в системной дискриминации и недостаточном внимании к уязвимым людям. И пневмонии, и онкологию, и неотложную помощь людям с шизофренией оказывают гораздо реже, а плановую начинают оказывать на более поздних этапах развития болезней, когда, зачастую, помочь уже ничем нельзя.
Возможно ли сделать что-то, чтобы снизить то бремя, которое накладывает данное заболевание на людей и общество?
Да, возможно!
Коррекция влияния факторов риска, таких как курение, нарушенное питание, употребление алкоголя, избыточный вес, может даже без лечения продлить жизнь людей с шизофренией на 7 лет.
Снижение институциональной и общественной стигмы позволит людям с шизофренией не чувствовать себя изгоями, вовремя обращаться за помощью и полноценно ее получать.
Усиление социальной поддержки. Исследования показывают, что если у людей с шизофренией есть социальная поддержка, то вероятность выживания в течение года возрастает на 50%.
Раннее и качественное лечение способствует меньшей тяжести симптомов и полноценной жизни, а значит и снижает влияние всех факторов риска...
Текст со страницы Уладзіміра Пікірэня (с сокращением)
#психиатрия
Primum non nocere («Прежде всего не навреди») - эти прекрасные медицинские слова вроде бы первым произнёс Гиппократ, а там поди знай - может, и наоборот, Сергей Петрович Боткин.
Хотя нет, Боткин (или Матвей Яковлевич Мудров?) велел нам «лечить не болезнь, а больного».
Впрочем, авторство любой из этих великих фраз не так уж важно.
Интереснее другое: врачи-традиционалисты, в отличие от врачей-новаторов, очень любят такие красивые максимы.
В психиатрии между двумя категориями врачей - новаторами и консерваторами - довольно много различий.
Психиатры-традиционалисты сильно не жалуют одиннадцатую версию Международной классификации болезней, или МКБ-11. Утверждают, что она написана психологами (на самом деле это такая же правда, как то, что вакцины вызывают аутизм).
Психиатры-новаторы не в особенном восторге от МКБ-11 (этой публике вообще трудно угодить), но считают, что она в любом случае удачнее предшествующей МКБ-10.
Новаторы считают, что наука глобальна (не бывает японской гинекологии, испанской фтизиатрии и канадских болезней уха, горла и носа), а традиционалисты сильно напирают на отечественные подходы.
Традиционалисты в дискуссиях ссылаются на авторитетов прошлого (Авиценна, Парацельс, Карл Теодор Ясперс), новаторы же предпочитают оперировать свежими научными фактами из наиболее современных надёжных исследований.
Новаторы придерживаются принципов доказательной медицины, признавая её недостатки и связанные с ней ограничения, тогда как традиционалисты словосочетание «доказательная медицина» воспринимают иронически, видят в ней «фельдшеризм» (любимое слово из их лексикона) и даже говорят, что это изобретение фармацевтических компаний (на самом деле нет; доказательная медицина выгодна фармацевтической индустрии в той же мере, что рыбакам выгоден Рыбнадзор, Лаки Лучано и его коллегам была выгодна полиция, а бизнесу выгодны налоги).
Новаторы стремятся полечить паническое расстройство, шизофрению или там депрессию по возможности одним препаратом, тогда как традиционалисты, как люди с размахом, редко опускаются до схемы, в которой не меньше трёх лекарств кряду.
И вот здесь возникает парадокс: почему традиционалисты, которые так любят возвышенные фразы типа «Не навреди», гораздо охотнее осторожных новаторов назначают пациентам препараты с плохой переносимостью, частыми побочными эффектами и высоким риском опасных осложнений терапии?
«Гиперпролактинемия? Галакторея? Дневная сонливость и заторможенность? Неусидчивость? Слюнотечение? Увеличение веса? Терпите, голубчик, не у вас одного…».
Тайна сия велика есть.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа
#психиатрия
#лекарства
Хотя нет, Боткин (или Матвей Яковлевич Мудров?) велел нам «лечить не болезнь, а больного».
Впрочем, авторство любой из этих великих фраз не так уж важно.
Интереснее другое: врачи-традиционалисты, в отличие от врачей-новаторов, очень любят такие красивые максимы.
В психиатрии между двумя категориями врачей - новаторами и консерваторами - довольно много различий.
Психиатры-традиционалисты сильно не жалуют одиннадцатую версию Международной классификации болезней, или МКБ-11. Утверждают, что она написана психологами (на самом деле это такая же правда, как то, что вакцины вызывают аутизм).
Психиатры-новаторы не в особенном восторге от МКБ-11 (этой публике вообще трудно угодить), но считают, что она в любом случае удачнее предшествующей МКБ-10.
Новаторы считают, что наука глобальна (не бывает японской гинекологии, испанской фтизиатрии и канадских болезней уха, горла и носа), а традиционалисты сильно напирают на отечественные подходы.
Традиционалисты в дискуссиях ссылаются на авторитетов прошлого (Авиценна, Парацельс, Карл Теодор Ясперс), новаторы же предпочитают оперировать свежими научными фактами из наиболее современных надёжных исследований.
Новаторы придерживаются принципов доказательной медицины, признавая её недостатки и связанные с ней ограничения, тогда как традиционалисты словосочетание «доказательная медицина» воспринимают иронически, видят в ней «фельдшеризм» (любимое слово из их лексикона) и даже говорят, что это изобретение фармацевтических компаний (на самом деле нет; доказательная медицина выгодна фармацевтической индустрии в той же мере, что рыбакам выгоден Рыбнадзор, Лаки Лучано и его коллегам была выгодна полиция, а бизнесу выгодны налоги).
Новаторы стремятся полечить паническое расстройство, шизофрению или там депрессию по возможности одним препаратом, тогда как традиционалисты, как люди с размахом, редко опускаются до схемы, в которой не меньше трёх лекарств кряду.
И вот здесь возникает парадокс: почему традиционалисты, которые так любят возвышенные фразы типа «Не навреди», гораздо охотнее осторожных новаторов назначают пациентам препараты с плохой переносимостью, частыми побочными эффектами и высоким риском опасных осложнений терапии?
«Гиперпролактинемия? Галакторея? Дневная сонливость и заторможенность? Неусидчивость? Слюнотечение? Увеличение веса? Терпите, голубчик, не у вас одного…».
Тайна сия велика есть.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа
#психиатрия
#лекарства
ЕСТЬ И ХОРОШИЕ НОВОСТИ
После длительного перерыва в российскую аптечную сеть возвращается оригинальный сертралин с торговым названием Золофт (Zoloft), который в некоторых странах, включая Израиль и Турцию, продаётся под именем Lustral, каковой и принимают мои тамошние пациенты.
Сертралин - один из шести так называемых селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС), представляющих собой антидепрессанты первой линии.
Молекула синтезирована химиками компании Pfizer, в 1991 году после трёх фаз рандомизированных плацебо-контролируемых исследований препарат получил одобрение FDA (Food and Drug Administration) для применения в США, и с той поры широко используется по всему миру (в разных странах по разным показаниям) в лечении депрессии, панического расстройства, социальной тревоги, предменструального дисфорического расстройства и некоторых других состояний.
В РФ разрешён к применению у детей с 6 лет, но не для лечения депрессии, а в терапии обсессивно-компульсивного расстройства. Взрослым его при этом заболевании тоже дают.
Не то чтобы самый лучший антидепрессант - одного самого лучшего не существует, каждое лекарство имеет достоинства и недостатки, и у отдельных пациентов может быть плохая реакция на самые удачные препараты - но один из достойных применения. По бесспорным показаниям, в строгом соответствии с официальной инструкцией и исключительно по назначению врача, разумеется.
Good news.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа
#психиатрия
#лекарства
После длительного перерыва в российскую аптечную сеть возвращается оригинальный сертралин с торговым названием Золофт (Zoloft), который в некоторых странах, включая Израиль и Турцию, продаётся под именем Lustral, каковой и принимают мои тамошние пациенты.
Сертралин - один из шести так называемых селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (СИОЗС), представляющих собой антидепрессанты первой линии.
Молекула синтезирована химиками компании Pfizer, в 1991 году после трёх фаз рандомизированных плацебо-контролируемых исследований препарат получил одобрение FDA (Food and Drug Administration) для применения в США, и с той поры широко используется по всему миру (в разных странах по разным показаниям) в лечении депрессии, панического расстройства, социальной тревоги, предменструального дисфорического расстройства и некоторых других состояний.
В РФ разрешён к применению у детей с 6 лет, но не для лечения депрессии, а в терапии обсессивно-компульсивного расстройства. Взрослым его при этом заболевании тоже дают.
Не то чтобы самый лучший антидепрессант - одного самого лучшего не существует, каждое лекарство имеет достоинства и недостатки, и у отдельных пациентов может быть плохая реакция на самые удачные препараты - но один из достойных применения. По бесспорным показаниям, в строгом соответствии с официальной инструкцией и исключительно по назначению врача, разумеется.
Good news.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа
#психиатрия
#лекарства
В 1950-е годы появился первый в мире антипсихотик (нейролептик) – хлорпромазин, известный у нас как аминазин...
...Хлорпромазин открыл эру психофармакологии, худо-бедно, но все же превратившей современную психиатрию в полноценный раздел клинической медицины.
Одно из распространенных торговых названий хлорпромазина в США – Thorazine, от имени древнегерманского (или, точнее, германо-скандинавского) бога Тора (Thor), колотившего врагов молотом по головам, как вот на этой картине Мортена Эскиля Винге «Битва Тора с великанами».
К слову, английское слово Thursday (четверг) имеет то же происхождение. Хлорпромазин, при всех его былых заслугах перед человечеством – очень старое лекарство (как и антибиотик пенициллин).
Он, что называется, low-potency, или низкопотентный, что в переводе с русского на русский означает «маломощный». У хлорпромазина, в отличие от появившегося позже галоперидола и других антипсихотиков первого поколения, отсутствует избирательное влияние на психотические симптомы, и он гораздо хуже переносится, чем более новые антипсихотики второго поколения (хотя и те отнюдь не безобидны).
Все, что умеет хлорпромазин – это оказывать простое седативное (успокаивающее) и затормаживающее действие. Именно поэтому он до сих пор применяется в США при остром возбуждении и является единственным антипсихотиком первого поколения, одобренным FDA (Food and Drug Administration) для лечения острой мании. С терапией шизофрении и любых других форм психозов, а также биполярного расстройства в целом хлорпромазин справляется заметно хуже более современных аналогов.
И пациентам он не нравится – тяжелый, много побочных эффектов. Потому и называется Thorazine, что просто бьет людей молотком по голове, как древнее германское божество.
К сожалению, многие специалисты убеждены, что аминазин (русская версия хлорпромазина) и галоперидол, с их неважной переносимостью и скверной репутацией у пациентов, незаменимы. На самом деле это вовсе не так.
Галоперидол бывает нужен лишь в немногочисленных ситуациях, и ему почти всегда найдется более безопасная альтернатива.
Аминазин при наличии других антипсихотиков не нужен почти никогда.
Уважаемые коллеги, детские психиатры! Не нужно лечить антипсихотиками синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) у детей, как это сплошь и рядом у нас происходит; это никогда не помогает и очень часто ухудшает состояние ребенка.
Равным образом не нужно назначать антипсихотики детям с расстройствами аутистического спектра без коморбидных нарушений поведения, обосновывая подобное назначение тем, что это не аутизм, а детская шизофрения.
Нет, это не детская шизофрения, и антипсихотики лишь усугубляют когнитивный дефицит у ребенка, лишая его и без того скудных шансов на психическое развитие.
Уважаемые коллеги, врачи детских домов-интернатов (ДДИ) для детей с нарушениями развития нервной системы: пожалуйста, не назначайте подопечным вам детям аминазин, тизерцин и любые другие антипсихотики с тем постоянством, с которым вы это делаете! В большинстве случаев для подобного шага нет медицинских показаний. Не умножайте страдания этих детей – им и так живется, мягко говоря, несладко.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа (с сокращением)
#психиатрия
#лекарства
...Хлорпромазин открыл эру психофармакологии, худо-бедно, но все же превратившей современную психиатрию в полноценный раздел клинической медицины.
Одно из распространенных торговых названий хлорпромазина в США – Thorazine, от имени древнегерманского (или, точнее, германо-скандинавского) бога Тора (Thor), колотившего врагов молотом по головам, как вот на этой картине Мортена Эскиля Винге «Битва Тора с великанами».
К слову, английское слово Thursday (четверг) имеет то же происхождение. Хлорпромазин, при всех его былых заслугах перед человечеством – очень старое лекарство (как и антибиотик пенициллин).
Он, что называется, low-potency, или низкопотентный, что в переводе с русского на русский означает «маломощный». У хлорпромазина, в отличие от появившегося позже галоперидола и других антипсихотиков первого поколения, отсутствует избирательное влияние на психотические симптомы, и он гораздо хуже переносится, чем более новые антипсихотики второго поколения (хотя и те отнюдь не безобидны).
Все, что умеет хлорпромазин – это оказывать простое седативное (успокаивающее) и затормаживающее действие. Именно поэтому он до сих пор применяется в США при остром возбуждении и является единственным антипсихотиком первого поколения, одобренным FDA (Food and Drug Administration) для лечения острой мании. С терапией шизофрении и любых других форм психозов, а также биполярного расстройства в целом хлорпромазин справляется заметно хуже более современных аналогов.
И пациентам он не нравится – тяжелый, много побочных эффектов. Потому и называется Thorazine, что просто бьет людей молотком по голове, как древнее германское божество.
К сожалению, многие специалисты убеждены, что аминазин (русская версия хлорпромазина) и галоперидол, с их неважной переносимостью и скверной репутацией у пациентов, незаменимы. На самом деле это вовсе не так.
Галоперидол бывает нужен лишь в немногочисленных ситуациях, и ему почти всегда найдется более безопасная альтернатива.
Аминазин при наличии других антипсихотиков не нужен почти никогда.
Уважаемые коллеги, детские психиатры! Не нужно лечить антипсихотиками синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) у детей, как это сплошь и рядом у нас происходит; это никогда не помогает и очень часто ухудшает состояние ребенка.
Равным образом не нужно назначать антипсихотики детям с расстройствами аутистического спектра без коморбидных нарушений поведения, обосновывая подобное назначение тем, что это не аутизм, а детская шизофрения.
Нет, это не детская шизофрения, и антипсихотики лишь усугубляют когнитивный дефицит у ребенка, лишая его и без того скудных шансов на психическое развитие.
Уважаемые коллеги, врачи детских домов-интернатов (ДДИ) для детей с нарушениями развития нервной системы: пожалуйста, не назначайте подопечным вам детям аминазин, тизерцин и любые другие антипсихотики с тем постоянством, с которым вы это делаете! В большинстве случаев для подобного шага нет медицинских показаний. Не умножайте страдания этих детей – им и так живется, мягко говоря, несладко.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа (с сокращением)
#психиатрия
#лекарства
ДОЧКИ-МАТЕРИ
Среди моих пациенток часто встречаются жертвы домашнего насилия, причём насилия не только со стороны мужей или особей мужского пола в менее формальном статусе, но и со стороны собственных родителей в детстве.
Семьи, где дети подвергаются насилию - вовсе не обязательно социальные низы, сильно пьющие люди и рабочие окраины.
Это может быть внешне благополучная семья людей с высшим образованием, а насилие бывает не физическим, а психологическим. Иными словами, не пьяный отец избивает, а холодная и властная мать без «вредных привычек» постоянно унижает и обесценивает.
Довольно ходовой случай: мать, образованная настолько, что даже слышала словосочетание «Райнер Мария Рильке» и знает, что Жорж Санд - это не мужчина, говорит своей дочери-восьмикласснице: «Ты толстая; не о такой дочери я мечтала», причём без тени сочувствия.
Такая материнская любовь с детства и навсегда снижает самооценку, способствует тревоге, депрессии и, кстати говоря, потребности в алкоголе.
Хотите, чтобы ваш ребёнок, когда вырастет, стал клиентом психолога и пациентом психиатра или нарколога?
Почаще говорите ребёнку гадости. С девочками такие вещи получаются надёжнее, чем с мальчиками - хотя бы потому, что женщины характеризуются большей психической уязвимостью в сравнении с мужчинами.
Бензинчику в огонь ещё плеснут иные (к счастью, немногие) психологи и даже психиатры, которые наставительно скажут: «Маму нужно простить; мать - это святое».
Степень святости этого святого легко определяется тем, что те же самые люди при случае легко произнесут: «Рюмка водки после бани - это святое».
Некоторые из моих пациенток говорят примерно следующее: «Я не люблю свою мать. Да, я сделаю для неё всё; если понадобится, я буду ухаживать за ней в старости, но я её не люблю; она никогда не любила меня и не научила меня любить ни саму себя, ни её».
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа (с сокращением)
#психиатрия
#психология
Среди моих пациенток часто встречаются жертвы домашнего насилия, причём насилия не только со стороны мужей или особей мужского пола в менее формальном статусе, но и со стороны собственных родителей в детстве.
Семьи, где дети подвергаются насилию - вовсе не обязательно социальные низы, сильно пьющие люди и рабочие окраины.
Это может быть внешне благополучная семья людей с высшим образованием, а насилие бывает не физическим, а психологическим. Иными словами, не пьяный отец избивает, а холодная и властная мать без «вредных привычек» постоянно унижает и обесценивает.
Довольно ходовой случай: мать, образованная настолько, что даже слышала словосочетание «Райнер Мария Рильке» и знает, что Жорж Санд - это не мужчина, говорит своей дочери-восьмикласснице: «Ты толстая; не о такой дочери я мечтала», причём без тени сочувствия.
Такая материнская любовь с детства и навсегда снижает самооценку, способствует тревоге, депрессии и, кстати говоря, потребности в алкоголе.
Хотите, чтобы ваш ребёнок, когда вырастет, стал клиентом психолога и пациентом психиатра или нарколога?
Почаще говорите ребёнку гадости. С девочками такие вещи получаются надёжнее, чем с мальчиками - хотя бы потому, что женщины характеризуются большей психической уязвимостью в сравнении с мужчинами.
Бензинчику в огонь ещё плеснут иные (к счастью, немногие) психологи и даже психиатры, которые наставительно скажут: «Маму нужно простить; мать - это святое».
Степень святости этого святого легко определяется тем, что те же самые люди при случае легко произнесут: «Рюмка водки после бани - это святое».
Некоторые из моих пациенток говорят примерно следующее: «Я не люблю свою мать. Да, я сделаю для неё всё; если понадобится, я буду ухаживать за ней в старости, но я её не люблю; она никогда не любила меня и не научила меня любить ни саму себя, ни её».
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа (с сокращением)
#психиатрия
#психология
Моя дочка много лет живёт в Канаде и занимается программами Harm Reduction (снижение вреда), оказывая, в частности, помощь и поддержку потребителям наркотиков.
Мне это по душе, потому что такая работа - хорошее, человеческое дело.
Продуманные программы Harm Reduction позволяют, например, уменьшить количество смертельных передозировок и сохранить жизни людей.
Сегодня я больше часа говорил с дочерью о её работе. Она сообщила мне, что недавно вернулась от своих партнёров, на двери офиса которых написано: Opioid Dependence Treatment.
- Что это они у тебя такие old-fashioned? - спрашиваю я своего ребёнка, - скажи им, чтобы выкинули эту табличку и повесили другую!
- А что должно быть на другой? - спросила дочь.
- Вместо Opioid Dependence пусть напишут Opioid Use Disorder, - ответил я, - тем более, что это термин из DSM-5 - американской классификации психических расстройств, активно используемой у вас в Канаде.
- О, папочка! - обрадовалась моя дочка, - disorder мне нравится гораздо больше, чем dependence!
Ну ещё бы! Для того и придумывают новые термины, чтобы они больше нравились людям. Именно поэтому в наши дни, в отличие от начала и середины XX века, вместо истерии говорят о диссоциативном расстройстве, а на смену понятию «эпилептический припадок» пришло куда более корректное выражение «эпилептический приступ». И список подобных замен довольно обширен.
(«Доктор, это что же, по-вашему, выходит - я теперь припадочный?»).
Вот и с различием между словами dependence и disorder то же самое.
Представим себе ходовую ситуацию, когда жена говорит мужу: «Что-то ты стал слишком много пить! Вот, я нашла тебе врача; давай, поезжай к нему, он ждёт тебя через два часа».
А продолжение может быть разным.
Версия 1. Муж возвращается домой мрачный и на вопрос жены: «Что сказал доктор?» отвечает: Alcohol dependence (алкогольная зависимость).
- Я так и знала! - восклицает жена, - права была моя мама, когда говорила, чтобы я не выходила за тебя! Боже, какая же я дура…
Версия 2. Муж возвращается домой задумчивый и на вопрос жены: «Ну что?» отвечает: Alcohol use disorder (расстройство употребления алкоголя).
- Бедненький мой! - восклицает жена, - я подозревала что-то в этом роде! Не бойся, что-нибудь придумаем! Садись быстрее за стол, суп остывает…
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа.
#психиатрия
#зависимость
#стигма
Мне это по душе, потому что такая работа - хорошее, человеческое дело.
Продуманные программы Harm Reduction позволяют, например, уменьшить количество смертельных передозировок и сохранить жизни людей.
Сегодня я больше часа говорил с дочерью о её работе. Она сообщила мне, что недавно вернулась от своих партнёров, на двери офиса которых написано: Opioid Dependence Treatment.
- Что это они у тебя такие old-fashioned? - спрашиваю я своего ребёнка, - скажи им, чтобы выкинули эту табличку и повесили другую!
- А что должно быть на другой? - спросила дочь.
- Вместо Opioid Dependence пусть напишут Opioid Use Disorder, - ответил я, - тем более, что это термин из DSM-5 - американской классификации психических расстройств, активно используемой у вас в Канаде.
- О, папочка! - обрадовалась моя дочка, - disorder мне нравится гораздо больше, чем dependence!
Ну ещё бы! Для того и придумывают новые термины, чтобы они больше нравились людям. Именно поэтому в наши дни, в отличие от начала и середины XX века, вместо истерии говорят о диссоциативном расстройстве, а на смену понятию «эпилептический припадок» пришло куда более корректное выражение «эпилептический приступ». И список подобных замен довольно обширен.
(«Доктор, это что же, по-вашему, выходит - я теперь припадочный?»).
Вот и с различием между словами dependence и disorder то же самое.
Представим себе ходовую ситуацию, когда жена говорит мужу: «Что-то ты стал слишком много пить! Вот, я нашла тебе врача; давай, поезжай к нему, он ждёт тебя через два часа».
А продолжение может быть разным.
Версия 1. Муж возвращается домой мрачный и на вопрос жены: «Что сказал доктор?» отвечает: Alcohol dependence (алкогольная зависимость).
- Я так и знала! - восклицает жена, - права была моя мама, когда говорила, чтобы я не выходила за тебя! Боже, какая же я дура…
Версия 2. Муж возвращается домой задумчивый и на вопрос жены: «Ну что?» отвечает: Alcohol use disorder (расстройство употребления алкоголя).
- Бедненький мой! - восклицает жена, - я подозревала что-то в этом роде! Не бойся, что-нибудь придумаем! Садись быстрее за стол, суп остывает…
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа.
#психиатрия
#зависимость
#стигма
Врачи нередко демонстрируют цинизм - обычно в своём закрытом кругу, разумеется.
Особенно часто это бывает у тех, кто работает много и тяжело - это в первую очередь касается хирургов, травматологов, реаниматологов, и в наибольшей степени тех из них, которые дежурят в скоропомощной больнице (хотя институтским тоже достаётся будь здоров).
Если доктор регулярно видит тяжёлые травмы и смерти людей, если он совершает врачебные ошибки и принимает неверные решения (а такое, увы, случается даже с самыми блестящими специалистами), если он не защищён юридически, не получает должной поддержки со стороны администрации (а начальники не так уж часто бывают хорошими, это понятно), особенно когда на него накатали жалобу в Минздрав, если и любимая жена не слишком ему сочувствует, а он перегружен работой (но отнюдь не доходами) и регулярно не досыпает, если наряду с тяжёлым трудом доктору нужно заполнять горы документов, которые (горы) с каждым годом всё растут, то перечисленные вещи способствуют врачебному стрессу.
Стресс - причина профессионального выгорания, депрессии, инфарктов и инсультов, тревоги, бессонницы и потребности в алкоголе.
Цинизм - это не свидетельство чёрствости врача, это скафандр, в котором доктор в невыносимых условиях пытается сберечь свою нежную душу.
Я охотно доверяю своих пациентов циникам - разумеется, если цинизм существует не сам по себе, а служит дополнением к высокой квалификации.
А возвышенные натуры, которые толкуют о высоком призвании, долге и врачебном искусстве и особенно, не приведи Господь, подчёркивают свою приверженность «традициям», представляются мне откровенно опасными для больных.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа
#психиатрия
Особенно часто это бывает у тех, кто работает много и тяжело - это в первую очередь касается хирургов, травматологов, реаниматологов, и в наибольшей степени тех из них, которые дежурят в скоропомощной больнице (хотя институтским тоже достаётся будь здоров).
Если доктор регулярно видит тяжёлые травмы и смерти людей, если он совершает врачебные ошибки и принимает неверные решения (а такое, увы, случается даже с самыми блестящими специалистами), если он не защищён юридически, не получает должной поддержки со стороны администрации (а начальники не так уж часто бывают хорошими, это понятно), особенно когда на него накатали жалобу в Минздрав, если и любимая жена не слишком ему сочувствует, а он перегружен работой (но отнюдь не доходами) и регулярно не досыпает, если наряду с тяжёлым трудом доктору нужно заполнять горы документов, которые (горы) с каждым годом всё растут, то перечисленные вещи способствуют врачебному стрессу.
Стресс - причина профессионального выгорания, депрессии, инфарктов и инсультов, тревоги, бессонницы и потребности в алкоголе.
Цинизм - это не свидетельство чёрствости врача, это скафандр, в котором доктор в невыносимых условиях пытается сберечь свою нежную душу.
Я охотно доверяю своих пациентов циникам - разумеется, если цинизм существует не сам по себе, а служит дополнением к высокой квалификации.
А возвышенные натуры, которые толкуют о высоком призвании, долге и врачебном искусстве и особенно, не приведи Господь, подчёркивают свою приверженность «традициям», представляются мне откровенно опасными для больных.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа
#психиатрия
В известном смысле все психоактивные вещества - алкоголь, никотин и запрещённые наркотики - одним миром мазаны. Механизмы пристрастия к веществам и зависимости от них, как и предрасположение к их употреблению, универсальны.
Что родители этого ребёнка сделали не так? Проще сказать, что они сделали правильно.
Нельзя допускать домашних конфликтов: это сильно травмирует детскую психику и может сделать ребёнка пожизненным клиентом психолога либо, хуже того, пациентом психиатра или нарколога.
Нельзя унижать человека, стремясь «вырастить из него мужчину».
Нельзя угрожать никому, особенно ребёнку: в лучшем случае это приведёт к тому, что ребёнок ещё больше отдалится от родителей, что окончательно лишит их возможности помочь своему сыну и вообще быть полезным ему.
Незачем было угрозами укладывать его в клинику - у него пока нет ничего, что в клинике можно вылечить, особенно антипсихотиками, изобретёнными для лечения отсутствующей у ребёнка шизофрении.
Этому мальчику нужен хороший детский психолог и, вероятно, детский психиатр, потому что он травмирован своими родителями и у него, возможно, есть депрессия или тревожное расстройство, или то и другое вместе.
А как надо?
Ну как…
Всё просто: доброта, любовь, терпение, сострадание и демонстрация готовности помочь. Хороший юмор в этой ситуации тоже не помешает («ну ты, парень, даёшь!»).
Спокойные объяснения, что у нас в семье - плохая генетика, нам лучше вообще не прикасаться ни к алкоголю, ни к какому-то ещё веществу (кроме кофеина в составе натурального кофе, польза которого для здоровья доказана многими научными исследованиями).
Нужно объяснить ребёнку, что если он с запрещённым веществом попадёт в поле зрения полиции, это может сломать всю его жизнь, не говоря уже о вероятности зависимости и других медицинских рисках.
И уж точно не нужны ему никакие «центры реабилитации». Его имя ничем не замарано.
Отец пусть реабилитируется и учится тому, как надо вести себя с детьми. Да и маме не помешает.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа
#психиатрия
#наркология
Что родители этого ребёнка сделали не так? Проще сказать, что они сделали правильно.
Нельзя допускать домашних конфликтов: это сильно травмирует детскую психику и может сделать ребёнка пожизненным клиентом психолога либо, хуже того, пациентом психиатра или нарколога.
Нельзя унижать человека, стремясь «вырастить из него мужчину».
Нельзя угрожать никому, особенно ребёнку: в лучшем случае это приведёт к тому, что ребёнок ещё больше отдалится от родителей, что окончательно лишит их возможности помочь своему сыну и вообще быть полезным ему.
Незачем было угрозами укладывать его в клинику - у него пока нет ничего, что в клинике можно вылечить, особенно антипсихотиками, изобретёнными для лечения отсутствующей у ребёнка шизофрении.
Этому мальчику нужен хороший детский психолог и, вероятно, детский психиатр, потому что он травмирован своими родителями и у него, возможно, есть депрессия или тревожное расстройство, или то и другое вместе.
А как надо?
Ну как…
Всё просто: доброта, любовь, терпение, сострадание и демонстрация готовности помочь. Хороший юмор в этой ситуации тоже не помешает («ну ты, парень, даёшь!»).
Спокойные объяснения, что у нас в семье - плохая генетика, нам лучше вообще не прикасаться ни к алкоголю, ни к какому-то ещё веществу (кроме кофеина в составе натурального кофе, польза которого для здоровья доказана многими научными исследованиями).
Нужно объяснить ребёнку, что если он с запрещённым веществом попадёт в поле зрения полиции, это может сломать всю его жизнь, не говоря уже о вероятности зависимости и других медицинских рисках.
И уж точно не нужны ему никакие «центры реабилитации». Его имя ничем не замарано.
Отец пусть реабилитируется и учится тому, как надо вести себя с детьми. Да и маме не помешает.
Текст со страницы профессора Юрия Сиволапа
#психиатрия
#наркология