Новая критика телеграмного разума от нашего любимого автора.
VK
Нюргун Тимофеев. Запись со стены.
О том, что общего между безумием, величием и властью
Поршнев в «Начале человеческой истории... Смотрите полностью ВКонтакте.
Поршнев в «Начале человеческой истории... Смотрите полностью ВКонтакте.
В последнее время частовато встречал утверждение "государство ничего вам/нам не должно" с безапелляционностью "трава зелёная".
Господи Философов, дай мне сил достойно переносить эту дичь. И ведь речь про номинально "демократическое представительное государство" в 10 случаях из 10, даже не племенной союз в Конго или там монархию XVIII века.
"Корпорация ничего не должна акционерам"
"Клир ничего не должен пастве"
"Университет ничего не должен преподавателям/студентам"
Что.За.Папуасная.Дичь. Зачем так жить, чего ради, чтобы что.
Есть очень простой способ метафорически отразить эту фразу:
— Британская Ост-Индская компания ничего не должна индусам.
— Голландская кофейная плантация ничего не должна яванцам.
— Казаки ничего не должны камчадалам.
— Господин ничего не должен рабу.
Даже Бог Авраама был должен его потомству пока соблюдается Завет, хотя, положим, никому другому — но другие Его и не почитали своим Господом, хоть бы Он даже над ними издевался.
Но ладно бы раб понимал кто он такой и где оказался. "Господа/Колонизаторы нам ничего не должны" — но так хоть понимаются чужаки, а не Государство как форма вообще.
Но интериоризирована сплошь "Власть-по-Нюргуну" как природная норма, хотя казалось бы демократии 2600 лет в обед.
Странно было бы ожидать иное восприятие в нефтегазовой колонии с великодержавными мриями её аборигенов? Таки да, но ведь прошло лишь чуть больше поколения от хоть номинально кругом должного своим членам государства.
Работы непочатый край, жужжащее мухами догнивание системы образования не помогает делу.
Господи Философов, дай мне сил достойно переносить эту дичь. И ведь речь про номинально "демократическое представительное государство" в 10 случаях из 10, даже не племенной союз в Конго или там монархию XVIII века.
"Корпорация ничего не должна акционерам"
"Клир ничего не должен пастве"
"Университет ничего не должен преподавателям/студентам"
Что.За.Папуасная.Дичь. Зачем так жить, чего ради, чтобы что.
Есть очень простой способ метафорически отразить эту фразу:
— Британская Ост-Индская компания ничего не должна индусам.
— Голландская кофейная плантация ничего не должна яванцам.
— Казаки ничего не должны камчадалам.
— Господин ничего не должен рабу.
Даже Бог Авраама был должен его потомству пока соблюдается Завет, хотя, положим, никому другому — но другие Его и не почитали своим Господом, хоть бы Он даже над ними издевался.
Но ладно бы раб понимал кто он такой и где оказался. "Господа/Колонизаторы нам ничего не должны" — но так хоть понимаются чужаки, а не Государство как форма вообще.
Но интериоризирована сплошь "Власть-по-Нюргуну" как природная норма, хотя казалось бы демократии 2600 лет в обед.
Странно было бы ожидать иное восприятие в нефтегазовой колонии с великодержавными мриями её аборигенов? Таки да, но ведь прошло лишь чуть больше поколения от хоть номинально кругом должного своим членам государства.
Работы непочатый край, жужжащее мухами догнивание системы образования не помогает делу.
Хронисты будущего будут воображать, как тавроскифы по весне поклонялись обоженному культурному герою Юригарину — ходящему по небесам видимым и надвидимым, воплощённой тягой человека к трансценденции, на бронзовой колеснице с долгим пылающим возом огибающего мир — но поклонялись ему тайно до самого Восстановления, поскольку господствующая в тёмные века Зелёная вера осуждала и запрещала все культы не ассимилированные в акридоядное травопоклонничество Угольного извода.
В связи с тем, что из примерно девятнадцати обнаруженных в болотных и свалочных слоях середины позапрошлого тысячелетия идолов все были намеренно обезображены, внешность Юригарина оставалась спорной вплоть до извлечения данных из Звонильника Мертвеца в Гиперборейском леднике, включающих "мемы" религиозного содержания. Уцелевшая иконография Юригарина, согласно академической трактовке, утверждает превосходство Небоходца над земными культами Зелёных: "Бога нет!, [кроме Юригарина]".
Маргинальная гипотеза неавторизованного исследователя Гу Цзы, утверждающая, что Юри Гарин был выдающим деятелем якобы предыдущего освоения космического пространства в предшествовавшей нашей космической эре античной эпохе, не подтверждается данными археологии и противоречит магистральному мнению о "космических полётах" античных людей как ритуалах поглощения синтетических галлюциногенов.
В связи с тем, что из примерно девятнадцати обнаруженных в болотных и свалочных слоях середины позапрошлого тысячелетия идолов все были намеренно обезображены, внешность Юригарина оставалась спорной вплоть до извлечения данных из Звонильника Мертвеца в Гиперборейском леднике, включающих "мемы" религиозного содержания. Уцелевшая иконография Юригарина, согласно академической трактовке, утверждает превосходство Небоходца над земными культами Зелёных: "Бога нет!, [кроме Юригарина]".
Маргинальная гипотеза неавторизованного исследователя Гу Цзы, утверждающая, что Юри Гарин был выдающим деятелем якобы предыдущего освоения космического пространства в предшествовавшей нашей космической эре античной эпохе, не подтверждается данными археологии и противоречит магистральному мнению о "космических полётах" античных людей как ритуалах поглощения синтетических галлюциногенов.
Озарение вечера:
Бытует мнение, что естественные науки самые затратные из всех, поскольку требуют дорогую лабораторную технику и расходники — в отличие от них, науки социальные не требуют сложного технического оснащения, а философам и математикам и простого не требуется: дескать, достаточно лишь кабинета умеренной запылённости, листков бумаги — необязательно даже отбеленной, Эллинские Деды на воске и папирусе писали, и ты пиши — и огрызка карандаша. "Творитес".
Так ведь ничего подобного.
Гуманитарные науки требуют гуманитарную среду для производства смыслов: инфраструктуру общественно-культурных пространств и населяющих их культурных и окультуриваемых человеческих сообществ, которые и составляют рабочее пространство и расходники для дискуссий гуманитарного исследователя и "конструктора".
Идея настолько же очевидная, как и свой нос, который свои глаза автоматически игнорируют.
Если же государству (будь то политическое сообщество вообще, или бюрократическая машина с министерством финансов) хочется смысловой выхлоп на уровне "Парижей", ему придётся тратиться на финансовый аналог Большого адронного коллайдера — новый Мусейон, который позволить себе смогли только цари новозавоёванного Египта, оплатив его во всех смыслах из монополии на папирус.
Построить который для "социальных инженеров" задача сама по себе с неочевидным решением.
Любое другое отношение к производству, поддержанию и распространению общественно значимых смыслов по эффективности такое же, что орать на кукурузу для её скорейшего роста в заполярье: мыслевсхлипы воли к власти воплощённой в дефектных биоплатформах.
Что до материальных и социальных условий искусства зачеловечных математиков — Хаону нечего сказать о них дельного, ибо градусом не вышел.
Бытует мнение, что естественные науки самые затратные из всех, поскольку требуют дорогую лабораторную технику и расходники — в отличие от них, науки социальные не требуют сложного технического оснащения, а философам и математикам и простого не требуется: дескать, достаточно лишь кабинета умеренной запылённости, листков бумаги — необязательно даже отбеленной, Эллинские Деды на воске и папирусе писали, и ты пиши — и огрызка карандаша. "Творитес".
Так ведь ничего подобного.
Гуманитарные науки требуют гуманитарную среду для производства смыслов: инфраструктуру общественно-культурных пространств и населяющих их культурных и окультуриваемых человеческих сообществ, которые и составляют рабочее пространство и расходники для дискуссий гуманитарного исследователя и "конструктора".
Идея настолько же очевидная, как и свой нос, который свои глаза автоматически игнорируют.
Если же государству (будь то политическое сообщество вообще, или бюрократическая машина с министерством финансов) хочется смысловой выхлоп на уровне "Парижей", ему придётся тратиться на финансовый аналог Большого адронного коллайдера — новый Мусейон, который позволить себе смогли только цари новозавоёванного Египта, оплатив его во всех смыслах из монополии на папирус.
Построить который для "социальных инженеров" задача сама по себе с неочевидным решением.
Любое другое отношение к производству, поддержанию и распространению общественно значимых смыслов по эффективности такое же, что орать на кукурузу для её скорейшего роста в заполярье: мыслевсхлипы воли к власти воплощённой в дефектных биоплатформах.
Что до материальных и социальных условий искусства зачеловечных математиков — Хаону нечего сказать о них дельного, ибо градусом не вышел.
Traduttore Traditore
Английский перевод: Strauss seems to follow Xenophon (and the ancient tradition in
general) in justifying (explaining) the isolated philosopher's indifference ("egoism") and pride by the fact that he knows something more — and something different — than does the "uninitiate" whom he despises. But the madman who believes that he is made of glass, or who identifies with God the Father or with Napoleon, also believes that he knows something the others do not know. And we can call his knowledge madness only because he is entirely alone in taking this knowledge (which, incidentally, is subjectively "evident") for a truth, and because even the other madmen refuse to believe it. ... Both the "garden" and the "Republic" where one "discusses" from morning till night, provide a sufficient guarantee against the danger of madness. Although by taste, and by virtue of their very profession, the "lettered citizens" never agree among themselves, they will always be unanimous when it rightly comes to sending one of their number to an asylum.
Русский перевод: "Кажется, Штраус следует за Ксенофонтом и за античной традицией в целом, оправдывая (обосновывая) безразличие («эгоизм») и гордыню изолированного философа тем фактом, что он знает больше и знает нечто иное, чем «профан», которого он презирает. Но сумасшедший, считающий себя стеклянным существом, отождествляющий себя с Богом — Отцом или Наполеоном, также полагает, что он знает «нечто иное», неведомое всем остальным. И мы относим его знание к безумию исключительно потому, что он один принимает это — кстати, субъективно «очевидное» — знание за истину, тогда как даже прочие безумцы отказываются в нее верить. ... И «сад», и «Республика», в которых «дискутируют» с утра до вечера, дают достаточную гарантию против угрозы безумия. При всех своих разногласиях, определяемых вкусами и самой профессией, «граждане» этой «Республики» единодушно и с полным на то правом станут возражать, если кого-нибудь из них упрячут в сумасшедший дом. "
Противоположные значения!
У англоамериканцев учёная республика единогласна в том, кого выписать в безумцы, пусть в остальном ни один член сообщества не достигает полного согласия с другим, потому что в дискуссии обнаруживаются "асоциалы": "даже другие безумцы отказываются им поверить". Что ещё делать с посетителем (или даже владельцем...) сада-республики, который не дискутирует и тем самым не проверяет свои измышления "интерсубъективно", а провозглашает ясные и отчётливые лишь ему одному истые истины? Если они "вследствие вкусов и специфики профессий" никак не могут договориться ни о чём наверняка — кроме как кого выписать в дурку — то эпистемическое преступление должно было быть особо вопиющим.
У советороссиян учёная республика единогласна в том, что никого из них нельзя выписать в безумцы, несмотря на их остальные отличия.
В английской версии when it rightly comes to, "когда с необходимостью доходит до". С необходимостью доходит до дурки. Самозащита дискурсивного сообщества от безумных убеждений, через их обсуждение и сравнение, приводит с необходимостью к единогласному исключению гносеологической угрозы вон, в дурдом, если "шиз" продолжит упорствовать в своей асоциальной истине, не проходящей интерсубъективной проверки.
В русской версии как бы сам формат учёной беседы как бы защищает участников от безумия — почему они "с полным правом будут возражать", если дойдёт до исключения тролля/психопата внешней к "саду" силой, с полным правом против "тех", "кто упрячут". Но в собственно тексте нет "упекающей в дурку" силы, отличной от обсуждаемого сообщества учёных...
Про-ти-во-по-лож-ны-е.
Английский Кожев как бы выступает за self-policing учёных сообществ; русский Кожев как бы выступает за единодушный фронт учёных шизов против "упекания кого-то из них в дурку".
Итак, кто нам врёт, а кто не врёт — англоязычный переводчик (вроде американец) или русский?
Английский перевод: Strauss seems to follow Xenophon (and the ancient tradition in
general) in justifying (explaining) the isolated philosopher's indifference ("egoism") and pride by the fact that he knows something more — and something different — than does the "uninitiate" whom he despises. But the madman who believes that he is made of glass, or who identifies with God the Father or with Napoleon, also believes that he knows something the others do not know. And we can call his knowledge madness only because he is entirely alone in taking this knowledge (which, incidentally, is subjectively "evident") for a truth, and because even the other madmen refuse to believe it. ... Both the "garden" and the "Republic" where one "discusses" from morning till night, provide a sufficient guarantee against the danger of madness. Although by taste, and by virtue of their very profession, the "lettered citizens" never agree among themselves, they will always be unanimous when it rightly comes to sending one of their number to an asylum.
Русский перевод: "Кажется, Штраус следует за Ксенофонтом и за античной традицией в целом, оправдывая (обосновывая) безразличие («эгоизм») и гордыню изолированного философа тем фактом, что он знает больше и знает нечто иное, чем «профан», которого он презирает. Но сумасшедший, считающий себя стеклянным существом, отождествляющий себя с Богом — Отцом или Наполеоном, также полагает, что он знает «нечто иное», неведомое всем остальным. И мы относим его знание к безумию исключительно потому, что он один принимает это — кстати, субъективно «очевидное» — знание за истину, тогда как даже прочие безумцы отказываются в нее верить. ... И «сад», и «Республика», в которых «дискутируют» с утра до вечера, дают достаточную гарантию против угрозы безумия. При всех своих разногласиях, определяемых вкусами и самой профессией, «граждане» этой «Республики» единодушно и с полным на то правом станут возражать, если кого-нибудь из них упрячут в сумасшедший дом. "
Противоположные значения!
У англоамериканцев учёная республика единогласна в том, кого выписать в безумцы, пусть в остальном ни один член сообщества не достигает полного согласия с другим, потому что в дискуссии обнаруживаются "асоциалы": "даже другие безумцы отказываются им поверить". Что ещё делать с посетителем (или даже владельцем...) сада-республики, который не дискутирует и тем самым не проверяет свои измышления "интерсубъективно", а провозглашает ясные и отчётливые лишь ему одному истые истины? Если они "вследствие вкусов и специфики профессий" никак не могут договориться ни о чём наверняка — кроме как кого выписать в дурку — то эпистемическое преступление должно было быть особо вопиющим.
У советороссиян учёная республика единогласна в том, что никого из них нельзя выписать в безумцы, несмотря на их остальные отличия.
В английской версии when it rightly comes to, "когда с необходимостью доходит до". С необходимостью доходит до дурки. Самозащита дискурсивного сообщества от безумных убеждений, через их обсуждение и сравнение, приводит с необходимостью к единогласному исключению гносеологической угрозы вон, в дурдом, если "шиз" продолжит упорствовать в своей асоциальной истине, не проходящей интерсубъективной проверки.
В русской версии как бы сам формат учёной беседы как бы защищает участников от безумия — почему они "с полным правом будут возражать", если дойдёт до исключения тролля/психопата внешней к "саду" силой, с полным правом против "тех", "кто упрячут". Но в собственно тексте нет "упекающей в дурку" силы, отличной от обсуждаемого сообщества учёных...
Про-ти-во-по-лож-ны-е.
Английский Кожев как бы выступает за self-policing учёных сообществ; русский Кожев как бы выступает за единодушный фронт учёных шизов против "упекания кого-то из них в дурку".
Итак, кто нам врёт, а кто не врёт — англоязычный переводчик (вроде американец) или русский?
Французский оригинал: а его у меня нет, как и лишних трёх десятков евро заказать книжицу ан франсез чтобы "ясно и чётко" закрыть проблемную страницу, да и лишних трёх лет подождать конца гойды, чтоб её мне доставил Амазон.
Я склонен доверять английскому переводу, поскольку он больше вяжется с логикой текста — на мой взгляд — но я же пристрастен, поскольку начал с английского же перевода, ведь французского у меня нет. Да и на английском — горе моему колонизированному уму — читается проще и быстрей. Да и обозреваемый Кожевом комментарий написан на английском, в одной книге с обзором и следующей перепиской.
Но теперь будет зудеть раздражённая зона, кто же там прав был.
One may therefore be confident that, perhaps in spite of appearances, one will meet in the "garden" or in the "Republic" only persons who, although they may occasionally be odd, are essentially of sound mind (and sometimes mimic madness only in order to appear "original").
"Мы можем с уверенностью сказать, что в «саду» и в «Республике», вопреки тому впечатлению, которое иной раз возникает, мы встречаемся с разве что слегка чудаковатыми личностями, но по сути дела здравомыслящими (они часто просто разыгрывают безумие, чтобы показаться «оригинальными»)."
Я склонен доверять английскому переводу, поскольку он больше вяжется с логикой текста — на мой взгляд — но я же пристрастен, поскольку начал с английского же перевода, ведь французского у меня нет. Да и на английском — горе моему колонизированному уму — читается проще и быстрей. Да и обозреваемый Кожевом комментарий написан на английском, в одной книге с обзором и следующей перепиской.
Но теперь будет зудеть раздражённая зона, кто же там прав был.
One may therefore be confident that, perhaps in spite of appearances, one will meet in the "garden" or in the "Republic" only persons who, although they may occasionally be odd, are essentially of sound mind (and sometimes mimic madness only in order to appear "original").
"Мы можем с уверенностью сказать, что в «саду» и в «Республике», вопреки тому впечатлению, которое иной раз возникает, мы встречаемся с разве что слегка чудаковатыми личностями, но по сути дела здравомыслящими (они часто просто разыгрывают безумие, чтобы показаться «оригинальными»)."
Forwarded from Философия за 300
russiansinlondon: начало
Russians and Germans, Tr. by S.L. Simeon / Victor Tissot (1882)
Russians and Germans, Tr. by S.L. Simeon / Victor Tissot (1882)
Forwarded from Е-нутрия
Я думаю, тут противоречие скорее экономическое.
В буржуазном обществе человек, вообще говоря, должен производить какой-то товар. Он не может "просто быть" (в этом плане опять таки искусство похоже на религию тем, что это "рудимент" совсем другого общества, и когда она пытается "предоставлять услуги" - это выглядит довольно кринжово) - в качестве публичного человека, конечно: быть просто мамой или женой пока еще можно (но, вероятно, ненадолго...) .
Соответственно, из искусства нужно делать товар, а товар подчиняется всем экономическим законам включая экономию на масштабах, специализацию, маркетинг и рекламу и тд. И получается, что артист либо работает на рынок, производя "товары", либо работает на государство, которое политическими методами принуждает оплачивать то, что рынок не может создать самостоятельно (ну, тотальную пропаганду и прочие не оч., вообще говоря, приятные вещи).
В первом случае искусство будет истончаться в пользу маркетинга и рекламы, пианист будет проводить сначала 20, потом 30, потом 50% своего времени, проводя рассылки, и ведя соцсети. Во втором случае искусство будет истончаться в пользу - "общественной пользы" и пианист будет доказывать худсовету, что его программа поднимает веру в победу и общественную нравственность.
Поэтому конечно да. Хранителям музеев не нравится, что картины - это товары, минималистический монетаризм и прочее. Но когда их портят активисты - это тоже плохо: вы чего хотите, чтоб мы в доставку пошли работать?
В среднем, никакой особо трагедии нет - где-то искусство можно продавать как товар без ущерба для его внутренней структуры, особенно сейчас - в эпоху патреонов и тд. Где-то государство имеет реальную возможность поддержки - опять же без серьезного ущерба для внутренней структуры.
Главное только - понимать, что это за структура такая, не терять ее-то из виду...
https://t.me/akademia_space/2363
В буржуазном обществе человек, вообще говоря, должен производить какой-то товар. Он не может "просто быть" (в этом плане опять таки искусство похоже на религию тем, что это "рудимент" совсем другого общества, и когда она пытается "предоставлять услуги" - это выглядит довольно кринжово) - в качестве публичного человека, конечно: быть просто мамой или женой пока еще можно (но, вероятно, ненадолго...) .
Соответственно, из искусства нужно делать товар, а товар подчиняется всем экономическим законам включая экономию на масштабах, специализацию, маркетинг и рекламу и тд. И получается, что артист либо работает на рынок, производя "товары", либо работает на государство, которое политическими методами принуждает оплачивать то, что рынок не может создать самостоятельно (ну, тотальную пропаганду и прочие не оч., вообще говоря, приятные вещи).
В первом случае искусство будет истончаться в пользу маркетинга и рекламы, пианист будет проводить сначала 20, потом 30, потом 50% своего времени, проводя рассылки, и ведя соцсети. Во втором случае искусство будет истончаться в пользу - "общественной пользы" и пианист будет доказывать худсовету, что его программа поднимает веру в победу и общественную нравственность.
Поэтому конечно да. Хранителям музеев не нравится, что картины - это товары, минималистический монетаризм и прочее. Но когда их портят активисты - это тоже плохо: вы чего хотите, чтоб мы в доставку пошли работать?
В среднем, никакой особо трагедии нет - где-то искусство можно продавать как товар без ущерба для его внутренней структуры, особенно сейчас - в эпоху патреонов и тд. Где-то государство имеет реальную возможность поддержки - опять же без серьезного ущерба для внутренней структуры.
Главное только - понимать, что это за структура такая, не терять ее-то из виду...
https://t.me/akademia_space/2363
Telegram
Ακαδημία
Кстати если на то пошло, с последовательно антибуржуазных позиций выступают те самые западные леворадикалы, которые портят картины в музеях.
Потому что публичный музей – это и есть продукт буржуазного общества, причём один из первых возникших. Музей Лувра…
Потому что публичный музей – это и есть продукт буржуазного общества, причём один из первых возникших. Музей Лувра…
Χάων
Заметка себе на будущее.
Толпа несомненно безумна, поскольку придерживается лишь привычек и подобий по принципам "все так делали" и "работает и достаточно" — она без своего ума собирает в агрегат некогда удачные решения умов, которые становятся "истинами великих предков" поскольку выход за пределы привычного и рабочего столь же ужасен, как открытый океан в сторону неизвестности. С изменением условий готовые решения всё менее применимы и могут компенсироваться только вариациями того же самого: костыли поддерживают костыли, и вся система готовых решений и мнений всё более отрывается от почвы.
Из-за обобщённости же, сведения к единому и типовому и массовому, толпа совершенно нечувствительна к высокому, редкому, сложному и единичному, что игнорирует как глаза нос смотрящего или вовсе отрицает. Мы, наши хотелки, и ничего кроме нас.
Но строго одинокий ум, хоть даже эпохально выдающийся, также не имеет гарантий адекватности своих представлений от самого себя же — и его личные заблуждения могут стать столь же эпохальными для подслушавших его бред народов; но скорее он станет безумен в аристотелевском смысле "вне общества живут или боги, или звери". Зверь божественный в своей самодостаточности и настолько же неприятный вблизи.
То есть ум обитает в сообществе, но не в обществе целокупном, и не в кельях затворников. Почему организуются "сетки", школы в изначальном смысле учёных кругов (способных сесть в круг в одном помещении); и почему нерациональны аргументы как "все так делают-думают", так и "лично мне дано эксклюзивное Откровение".
Толпа несомненно безумна, поскольку придерживается лишь привычек и подобий по принципам "все так делали" и "работает и достаточно" — она без своего ума собирает в агрегат некогда удачные решения умов, которые становятся "истинами великих предков" поскольку выход за пределы привычного и рабочего столь же ужасен, как открытый океан в сторону неизвестности. С изменением условий готовые решения всё менее применимы и могут компенсироваться только вариациями того же самого: костыли поддерживают костыли, и вся система готовых решений и мнений всё более отрывается от почвы.
Из-за обобщённости же, сведения к единому и типовому и массовому, толпа совершенно нечувствительна к высокому, редкому, сложному и единичному, что игнорирует как глаза нос смотрящего или вовсе отрицает. Мы, наши хотелки, и ничего кроме нас.
Но строго одинокий ум, хоть даже эпохально выдающийся, также не имеет гарантий адекватности своих представлений от самого себя же — и его личные заблуждения могут стать столь же эпохальными для подслушавших его бред народов; но скорее он станет безумен в аристотелевском смысле "вне общества живут или боги, или звери". Зверь божественный в своей самодостаточности и настолько же неприятный вблизи.
То есть ум обитает в сообществе, но не в обществе целокупном, и не в кельях затворников. Почему организуются "сетки", школы в изначальном смысле учёных кругов (способных сесть в круг в одном помещении); и почему нерациональны аргументы как "все так делают-думают", так и "лично мне дано эксклюзивное Откровение".
Forwarded from Древние чтения (Ivan_Mirolyubov)
Император Антонин Пий заботился о том, чтобы его будушие преемники – Марк Аврелий и Луций Вер – получили достойное образование. Для обучения Марка он пригласил из Халкиды философа Аполлония. Прибыв в Рим, тот поселился в доме, который некогда принадлежал императору Тиберию (в позднейшее время он стал библиотечным комплексом при императорской резиденции). Приглашенный же во дворец к августейшему ученику, он отказался идти туда, так как по его мнению ученику стоило приходить к наставнику. Император Антонин, обычно спокойный и обходительный, видимо рассердился, так как стал вышучивать философа: «Аполлонию было проще из Халкиды явиться в Рим, чем из своего дома во дворец!». Аполлоний был непреклонен, так как знал, что дома лучше. Будущему императору Марку Аврелию пришлось посещать занятия в доме наставника. К сожалению, технологий для дистанционного обучения тогда не было.
Портрет Антонина Пия из музея Афинской Агоры, фото любезно предоставлено М. Дуниной.
#императоры #Антонин_Пий
Портрет Антонина Пия из музея Афинской Агоры, фото любезно предоставлено М. Дуниной.
#императоры #Антонин_Пий