Также можно отметить позитивную роль азербайджанских меценатов в функционировании религиозной жизни мусульманской общины Западного Кавказа в кон. XIX — нач. XX в. Во многом это перекликается с тем, что сегодня происходит в Москве.

▫️В начале XX в. азербайджанцы проживавшие на Северо-Западном Кавказе, образуют общины: в основном мусульманские (сообща с другими этносами). Так, например, в городе Армавире Кубанской области по данным за 1913 год, проживало 60 семей мусульман. Азербайджанцы Армавира вместе с другими местными мусульманами: казанскими татарами, черкесами, ногайцами, турками и др. совершали богослужения в суннитской мечети, построенной на восточной окраине Армавира путем сбора пожертвований, в основном за счет помощи крупного ногайского землевладельца Адиль-Гирея Капланова-Нечева.

▫️В нач. XX в. в Пятигорске на собрании мусульман было принято решение о постройке в этом городе мечети. В состав особой комиссии по изысканию средств вошли К. Карабеков, А. Ашурбеков и др. Основной фонд составил вклад Г. З. Тагиева, передавшего 10 тыс. рублей.

▫️С сентября 1911 г. дети мусульман могли получить начальное образование в русско-мусульманском училище. В 1912 году новый мулла Г.К. Байгильдеев открыл при мечети частную бесплатную школу. Карачаевцы и адыги оказали помощь азербайджанским беженцам из западных районов в связи с армяно-азербайджаним конфликтом, организовав сбор пожертвований.

▫️В 1916 году Собрание представителей карачаевцев и адыги во главе с М.К. Крымшамхаловым, состоявшееся в ст. Баталпашинской Кубанской Области, выделило до 10 000 голов крупного и мелкого рогатого скота. В том же году член Бакинского мусульманского благотворительного общества выехал на Северный Кавказ для переговоров с хлеботорговцами по поводу закупки муки и пшеницы на нужды беженцев.

▫️Стоит отметить, что после захвата белогвардейцами Кубани и Адыгеи подполковник Мурат Гирей Саофижевич Тлехас (1873-1920), адыг по происхождению, эмигрировал в Азербайджан и поступил на службу в вооружённые силы АДР. После падения Республики арестован большевиками. В результате вынесенного ему приговора за № 1 от 28 мая 1920 года был приговорен к расстрелу как контрреволюционер и мусаватист. Расстрелен 29 мая 1920 года. Его жена Аминат переехала в Иран. Старшая дочь вышла замуж за иранского консула.

▫️После установления советской власти на Кубани и в Адыгее, в Азербайджан переселилось не мало знатных адыгов и из других представителей северокавказских народов. Например, семья корнета Алтадукова (Алтудоков) Адиль-Гирея Тепсаруковича, родом из кабардинских узденей, который служил у белогвардейцев.

На сегодняшний день сохранилась Центральная мечеть Владикавказа, построенная в 1900 г. тоже азербайджанским миллионером-нефтепромышленником и меценатом Муртузом Мухтаровым. Также во второй половине XIX в. выходцами из Азербайджана и Персии в том же Владикавказе была построена шиитская мечеть, которая с советских времён и по сей день выполняет роль планетария.

На самом деле, вопрос о взаимоотношениях и связях народов Западного Кавказа и Азербайджана намного больше и шире, чем это было представлено в данной публикации. Если обратиться к более ранней истории, то можно вспомнить о черкесских кварталах на просторах Азербайджанских ханств, черкесских ханах Ширвана или даже об активных переписках одной кабардинской княжны с Надир-шахом, участии некоторых представителей кабардинской аристократии в его походе на Дели (Индийский поход) и т.д. и т.п.

Историю невозможно объективно осмыслить в национальных категориях, но эти категории важны для сегодняшнего пространства realpolitik. Это значит, что наше положение будет напрямую зависеть от нарративов, которых мы будем придерживаться говоря о национальной истории, политике и в целом концепции нации и национализма. Самое главное в этом деле - не потерять братьев по вере и друзей, которые у нас были, есть и Ин Ша Аллах будут ещё в больших масштабах.

Фундаментальнейшая работа, с которой рекомендую ознакомиться абсолютно всем.

Благодаря этому труду, можно четко отследить процессы советского нациестроительства в современных республиках Центрального Кавказа (КБР, КЧР, Осетия, Ингушетия, Чечня) и то, как различные «национальные мифы» («автохтонность», «тюркскость», «аланскость» и т.д. и т.п.), сконструированные советскими авторами приводили и все ещё приводят к национальным противоречиям и конфликтам в регионе.

Прочитав данную работу Шнирельмана, можно воочию «узреть» как взращивался шовинизм ближайших соседей по отношению друг к другу.
@apolo_gist

📿Этноконсерватизм
Люди, построившие свою акыду на советских сборниках народных сказок, возмущаются, что Союз смешивал народы. Однако именно Союз придумал на Кавказе этно-территориальную идентичность (этническая идентичность привязанная к территории). «Придумал» потому что этнические границы в принципе появились лишь в этот период. Они были «изобретены», нарисованы и интегрированы в идентичность граждан. До этого были рода, тухумы, ислам князей и шамхалов или Мансура и имамов Дагестана, была экспансия, торговля, уэркъ хабзэ.

Современные этноконсервативные анклавы - наследие советской эпохи, а сам этноконсерватизм - посткоммунистический синдром.

Этноконсерваторы винят во всем колониализм, империи, коммунистов, либералов и т.п., не понимая, что победу этих дискурсов (а на деле, это все один дискурс мирового куфра) обусловило именно то, что регион не был в состоянии конкурировать с ними, потому что не мог предложить цельный локальный ответ глобальным вызовам. То есть одна из причин поражения кроется во врожденной неконкурентоспособности «того прекрасного мира, который мы потеряли» - с девушками у родников, пародистыми лошадьми и чистокровными рыцарями. Сегодняшние этноконсервативные анклавы будут перемолоты ещё быстрее и намного легче, чем когда-то уже перемололи предшественников.

📿Ислам и местные культуры
• Ислам - это не часть местных культур, это местные культуры - часть глобальной культуры ислама.

• Огромнейший пласт исламской культуры - это наслоение ряда ассимилированных в лоно ислама традиций. При этом, от разнения формы как правило имеется чаще всего единая суть.

• Кавказские культуры сконструированы в рамках ислама. Это проявляется в мельчайших деталях: песни, одежда, морально-этические установки, эпос и т.п. Раскроем этот тезис на примере с адатами.

• Даже не смотря на то, что адаты в своей форме могут разниться, они все прошли ценз шариата, оставляя нечто общее. Общие установки адата не могли бы произойти без долгих контактов адата с шариатом.

• Если мы часть исламского глобального пространства, необходимо рассматривать местные культуры, используя методологический аппарат ислама. В обратном случае, мы получим кашу и полную неразбериху в смыслах. Лучший пример - то, как некоторые сегодняшние публицисты интерпретируют «Адыгэ Хабзэ». Во-первых, «Хабзэ» ограничивают этнонациональными рамками (с одной стороны унифицируя разные «хабзэ» адыгов, а с другой - ограничивая себя в определениях, то есть сразу же отметая факт влияния «уэркъ хабзэ» на адаты всего пространства Центрального и Западного Кавказа). Хабзэ - не наследие народа, а наследие местных элит, аристократических домов, находившихся вне любых этнических контекстов.

• Как интерпретируется адат по исламу? Как один из источников фикха (права) - «урф», к которому могли апеллировать и апеллировали в местных судах. Интерпретация адатов с т.з. фикха избавит общество от бессмысленной демагогии и посредственного философствования.

Из этого вывод:
Настоящим приёмником кавказской культуры может быть только мусульманин. Не мусульманин - не является полноценным членом кавказского сообщества, так как не наследует его принципам, сформированным под активным влиянием ислама и мусульман.

В случае, когда отрицается ислам начинают конструироваться криптоязыческие этнорелигиозные культы. Так, условные традиционалисты и обретают свой бессмысленный инструментарий - лишенные всякой реальной силы положения, которые существуют лишь на уровне «разговоров на кухне» и во время свадебных застолий, больше напоминающих сегодня какие-то сатанинские ритуалы.

Обращение верховного правителя Кабарды Темирбулата Бековича-Черкасского к народам Кабарды (1919 г.)

Когда мы говорим об адыгских элитах и их непосредственной включённости в контекст глобального мусульманского миллета прошлого, некоторые слои современной националистической движухи, представляющие местечковые маргинальные идеи а-ля «хабзизм», приводят один единственный контраргумент: «как они могли быть мусульманами, справлять исламские культы, судиться по исламу, жить и умирать во имя ислама, если в это же время позволяли себе танцевать, петь песни, сочинять стихи, курить трубки и носить усы?».

Некоторые и вовсе додумываются до того, что «ислам может и пришёл к нам в эпоху Золотой орды, но он был поверхностным и не получил глубокого распространения, так как у нас была своя альтернатива, которая могла конкурировать с этой религией» (под альтернативой понимается местечковый примитивный синкретизм, противопоставленный глобальному мировому проекту Ислама). То есть столкнувшись с голой фактологией, им приходится задавать такие «неудобные», по их мнению, для нас вопросы. К несчастью для них, эти противоречивые тенденции всюду и всегда сосуществовали друг с другом (в том числе и сегодня).

Борьба между этими тенденциями (таухидом и джахилийей) и называется процессом исламизации (который идёт до тех пор, пока актуален сам феномен даавата, а актуален он будет до эсхатологического исхода, то бишь конца времен). Таким образом, нам нельзя опускаться на уровень секулярной логики, принимая чуждые Истине нарративы.
https://t.me/haqiqatdin/339

Наконец-то вышел подкаст «Черкесы и ислам» на канале Darulfikr с моим участием.
https://youtu.be/psQ9IyoC7S0

ps: религиозные убеждения авторов пригласившей нас площадки не отражают наших убеждений.

Иногда мне кажется, что будь чуть другая внутренняя политика у КБГУ, жители нашей республики имели бы совершенно иной моральный облик.

Пару лет назад, еще будучи студентом этого заведения, нас согнали в актовый зал им. Сокурова на ежегодную «Студенческую весну». В какой-то момент вышла группа девушек, которые повернулись спиной к аудитории и начали исполнять тверк.

Сейчас нет смысла пересказывать какие эмоции охватили лично меня. Стоит отметить лишь то, что в этом самом зале сидели их родители, был представлен преподавательский состав и руководители ВУЗа. Высокие стандарты морали, ничего не скажешь.

Тогда я понял, насколько же жалко это выглядит со стороны, когда в этом самом учреждении мусульманам приходится толпиться у лестничной площадки на 6 этаже СГИ, чтобы совершить обеденный намаз, постоянно сталкиваясь с толпами орущих индусов и вечно недовольными уборщицами. В это же время, студентам неформалам дается безграничное пространство для реализации себя и своих идей: будь то провести конкурс красоты среди парней или станцевать полураздетой толпой тверк.

Этот ВУЗ сколько себя помню всегда был рассадником либерализма, но никто почему-то против этого никогда ничего не говорил. Зато я прекрасно помню, как ко мне и моим товарищам постоянно подходил один из «представителей» вуза и говорил: «Убери эту грязь с лица», подразумевая бороду. Или история, которую братья мне рассказали недавно: директор института увидела сестру, совершающую намаз, после чего стала ей угрожать своим «списком сомнительных студентов». В то же время, буквально на днях, на цокольном этаже СГИ нефоры провели «праздник Наваратри». Как пишут на официальной странице КБГУ: «Это торжество связано с почитанием божественной матери дурги, и является особенно радостным событием, когда люди собираются вместе, чтобы повеселиться и провести время в компании друзей и семьи» (АстагфирулЛах).

Вот она - их борьба.

Годы идут, а КБГУ остается прежним. На этот раз начальник управления по молодежной политике и воспитательной работе Машуков Хызыр Владиславович в ходе своего выступления в том же актовом зале им. Сокурова, где танцуют тверк, заявил, что делать намаз нельзя. Он еще определил наших местных студентов мусульман какими-то лохами, будто у нас - мусульман КБР, этой проблемы нет - проблемы отсутствия места для совершения намаза в КБГУ. С точки зрения Хызыра, этот вопрос встал только с поступлением в этом году огромного числа братьев и сестер из соседних республик - Дагестана, Чечни и Ингушетии. Открою Хызыру секрет, КБР тоже мусульманская республика и огромная доля молодежи совершает намаз и они имеют полное право носить бороды, платки и иметь возможность совершать обязательные в исламе молитвы.
👇🏼

Почему-то у меня, будучи студентом НИУ Высшей Школы Экономики в Москве ни разу не было проблемы с тем, что я двигаюсь с длинной бородой или с тем, что могу совершить намаз где моей душе угодно. Во многих вузах Москвы имеются молельные комнаты, в которых мусульманские студенты спокойно реализуют свой религиозный долг (братья из МГИМО как раз недавно рассказывали о трёх молельных комнатах (кабинетах) в их вузе). Что же теперь думать?

Похоже руководство университета не в курсе, что времена изменились. Ныне Рамзан Ахматович совершает намаз в Кремле. А еще ни для кого не секрет, что многие сотрудники силовых органов также совершают намаз - Вечяславович и им «попытается объяснить»? А как же мобилизованные жители КБР, которые в окопах под вражескими снарядами тоже совершают намаз? Наверное для них будет большим сюрпризом узнать, что их сыновья и дочери, которые учатся в мирной Кабардино-Балкарии не имеют такой возможности у себя дома, в университете (который претендует быть «вторым домом» 🤡).

В то время, когда весь мир ужасается кадрам из разрушенной Газы, где апартеидский режим посягает на свободу выполнения исламских религиозных обрядов палестинцами десятилетиями, мы обнаруживаем такую же апартеидскую риторику от мелких функционеров в образовательной системе. В Чечне и Дагестане можно, а у нас нельзя? Это фашизм, апартеид и ненависть к собственному народу. Такие люди не должны занимать какие-либо должности.

Где же общественное порицание откровенно экстремистских заявлений человека «начальника управления по молодежной политике» или тех кто за ним стоит? Где «предписание» на которое он ссылается? Мы почти не сомневаемся, что в реальности дело обстоит как в кабардинской пословице - «послали за шапкой, принес голову».

Ждём действий от ДУМ КБР.

Публикация про запрет на совершение намаза в КБГУ им. Х. М. Бербекова вызвала серьезный резонанс в сети. Последовала большая реакция со стороны общественности: большинство поддерживает посыл нашего требования, некоторые в очередной раз доказывают, что застряли в советских нарративах, а кто-то и вовсе занимает «жидкарские» позиции, обвиняя мусульман, требующих свое законное право на свободу вероисповедания, в терроризме и маниакальных перверсиях. Короче говоря, все что-то говорят, за исключением самих виновников сие торжества - руководства КБГУ.

Пока мы ждём официального заявления о дальнейшем соблюдении конституционных прав студентов-мусульман КБГУ, «полюбуйтесь» тем, что дозволено делать в станах данного ВУЗа (достаточно открыть социальные сети гуманитарного института в запрещенном instagram).

Вопрос: Что всё это имеет общего с официальным дискурсом нашего государства о сохранении традиционных ценностей?

Кстати, руководитель индийской диаспоры университета, студент (или уже выпускник) медицинского факультета Сривастава Харш Ватсал на своем аккаунте в Фейсбуке частенько выстреливает исламофобскими публикациями. К примеру, давний пост, в котором он радуется бомбам, упавшим в Пакистане, приправленный шутками об «очистке» Пакистана от пакистанского (то бишь мусульманского) населения. Также можем у него увидеть публикации и репосты о том, что пакистанские флаги необходимо сжигать, о том, как он женился бы на дочери премьер министра Пакистана - мусульманке, и как он из Пакистана сделал бы себе приданое.

У этого мушрика только к мусульманам Пакистана такое отношение? Может я ошибаюсь, но у человека с должностью руководителя диаспоры не должно быть подобных публичных высказываний, учитывая политику самого ВУЗа, которая «с глубоким уважением относятся к представителям всех религиозных конфессий».

Только вот Ислам - не очередная конфессия, а самая многочисленная и активная в республике и регионе в целом. Ислам - наше прошлое, настоящее и будущее. Так что с мусульманами придется считаться.

ps: наши братья из КБГУ составили петицию с требованием разрешить студентам-мусульманам совершать намаз в стенах университета. просим приложить все усилия для распространения ссылки на данную петицию:
https://chng.it/RTtghZZpQH

Наша петиция набрала более 7500 подписей. К кому только мы не обратились с просьбой разрешить сложившуюся ситуацию и вот вчера вечером на официальной странице Мансура Солтаева - уполномоченного по правам человека Чеченской республики, появилась новость о том, что вопрос с намазом в КБГУ им. Х. М. Бербекова закрыт, после непосредственного вмешательства Р. А. Кадырова:

«По поручению Главы Чеченской республики Рамзана Кадырова оказано содействие в обеспечении религиозных прав студентов, обучающихся в госуниверситете Кабардино-Балкарии <…> В вузе будет выделена молельная комната для студентов».

Для начала стоило бы отметить, что нас действительно порадовала реакция братьев и сестер из родной республики. Будь то комментариями в социальных сетях, авторскими публикациями или же рассылками наших постов - каждый приложил усилие. Эта ситуация показала какой большой религиозный потенциал скрывается в нашей республике, как бы это не пытались скрыть.

Большая благодарность братьям из соседних республик (и даже стран, отдельный баркалЛах братьям азербайджанцам), которые не будучи непосредственно жителями Кабардино-Балкарии также проявили религиозную солидарность и максимально помогали в освещении данных событий. Кавказ в очередной раз доказал, что самым крепким союзом может быть союз лишь на основе Истины.

Что же касается того, как в конечном итоге разрешилась ситуация. Долгое время и речи не было о предоставлении студентам вуза молельной комнаты. Будучи в мусульманской республике, мусульмане вынуждены были совершать молитвы на лестничных площадках учебного заведения. В этом году, учитывая обилие студентов из соседних республик, вопрос обрёл новое оформление - теперь и на лестничном пролете оказалось нельзя молиться. В результате, именно наличие фактора студентов из конкретной республики - Чечни, облегчил жизнь всем остальным студентам КБГУ.

Мы не были удивлены тому, что официальный ответ на наш запрос был получен именно от руководства ЧР. Защитили права местных мусульман-студентов не их собственные представители в государстве, а глава соседней республики. Чеченцы стали фактором исламизирующим пространство, в котором они пребывают. Не по той причине, что это чеченцы, а потому что у них единственная реальная кавказская субъектность, которая готова помогать и содействовать не только чеченцам, а любым мусульманам России и СНГ. Вот так делается религиозная экспансия и realpolitik. Нашим местным на раздумье. Делайте выводы.

Оха, г1ебартоша, балкхароша, даггара баркалла олу шуна дакъа лацарна а, тхан дехарна тидам барна а. Дуккха а шерашкахь тха бусулба студентийн и г1уллакх дан аьтто ца хуьлура, царна цхьана а аг1ор деш накъосталла цахиларна. Аллах1 Дала вайн вежаралла ч1аг1дойла кхид1а хин долчу дахарехь. Эша тхан дина сий дойла шун Дала.

🍉Израилефилия и современный черкесский национализм
Для любой формы этнопатриотизма / национализма идеальным форматом государства и общества является современный Израиль. Примитивная логика обывателей о том, что есть некий «хороший национализм» и «плохой нацизм» сразу же претерпевает крах, как только речь заходит об Израиле. Те самые «хорошие националисты», которые просто «любят свою нацию», смотрят горящими глазами на апартеидный Израиль.

В случае с адыгами, можно рассмотреть данную проблему в контексте многочисленных профанных разговоров об израильских черкесах, лучше всех сохранившихся в диаспоре. Отечественные этнопатриоты абсолютно не разбираются в сути вопроса и не имеют даже малейшего представления об истории отличающихся даже друг от друга черкесских диаспор. В свою очередь, это связано с тем, что центризм отечественной историографии вокруг именно отечественных адыгов нагло пропустил истории разных черкесских диаспор и ныне уже пытается подогнать их всех под свои стандарты и понятия. Разный уровень религиозности, разное понимание национальной идентичности и разные исторические контексты дают нам на выходе множество разных народов, а не единую нацию.

Одним из камней преткновения, вокруг которых местный национализм не может сойтись с интересами и настроениями потомков мухаджиров, чтобы солидаризироваться с ними - это арабо-израильский вопрос. Тотальное большинство потомков мухаджиров презирают абсолютно всё, что связано с этим государством. В то же время, в отечественной черкесской этнопатриотической среде, мы ни раз замечали проявления симпатий по отношению к нацистскому государству сионистов. Будь то Авраам Шмулевич, проявляющий настырный интерес ко всему черкесскому и чеченскому, либеральный блогер Беслан Кмузов, открыто симпатизирующий нацистскому режиму в Израиле или кучка безграмотных «иноагентов», бежавших в недавнем времени из России.

Указатели и таблички на родном, возможность изучать язык на уровне школьной программы и свобода танцевать, плясать, одним словом, тонуть в культе праздников и торжеств, всё это подкупает бывшую советскую номенклатуру, которая и стала у нас на Родине рупорами нациестроительства еще с 1990-ых. Они готовы продать реальные понятия / принципы / идеи, ради всего этого. Они готовы поддержать или солидаризироваться с таким государством, как Израиль.

При всем при этом, вся их «идеология» - это ложь и фикция. Черкесский национализм не репрезентует глубинный народ. Он не знает ни адыгов зарубежья, ни адыгов России. К примеру, говоря об израильских адыгах, они игнорируют факт того, что именно эти адыги являются наиболее религиозными из всех остальных диаспорских общин. Или разбирая культуру адыгов постсоветского пространства никак не затрагиваются реально актуальные контексты культуры. К примеру, реисламизация в 90-ых, когда множество потомков мухаджиров приехали и первыми начали поднимать призыв в КБР (Шоуки Балаг, Абдуль-Баки и пр.). Никак не изучен и период Гражданской войны, который для нас является более актуальным, нежели вечно педалирующиеся сюжеты Кавказских войн. Еще у нас любят говорить о литературных языках, что звучит смешно, учитывая то, что на Кавказе исторически от силы только два реальных литературных языка - тюрки и аварский, которые имеют колоссальный письменный бэкграунд. Остальные «национальные языки» искусственны, а литература на них ограничивается работами советских номенклатурщиков, наследие которых ну никак нельзя считать достоянием глубинного народа. Или же вопрос формирования в советский период городских культур, что является фундаментальным вопросом с т.з. современной ментальности.

Всё это важные аспекты, формирующие нас и определяющие реальный контекст актуального народа. Однако местный люмпенский национализм зиждется лишь на историософских спекулятивных темах, никак не затрагивающих, опять же, контекст глубинного / реального. Именно поэтому ничего не получается и люди из года в год всё более и более разочаровываются в подходах национализма.

🍉Черкесы в османском Иерусалиме
Воспоминания Али Бирмамитова - потомка кабардинских мухаджиров. Бирмамитовы являлись знатным кабардинским родом, владевшим землями на северо-западе Большой Кабарды, в районе современного Кисловодска. Его рассказ может послужить примером того, насколько же сильно адыги были интегрированы в контекст ислама.

Для националистов арабо-израильский конфликт служит лишь противостоянием “цивилизованного запада”, в который необходимо интегрироваться, и “варварского средневекового ислама”, который “нам” навязали.

О реализованности черкесов в рамках глобального арабо-мусульманского культурно-цивилизационного пространства, куда входят и “израильские” черкесы (исторически палестинские), мы ещё обязательно поговорим. Этот же видео-материал на заметку всем тем, кто заступается за “идеалы предков”, отрицая факт их принадлежности к глубокой религиозной традиции - Исламу.

📚Сегодня мы рады анонсировать начало работы нашего книжного издательства “República de Salé”!

Долгое время мы занимались формулированием теоретических аспектов дискурса: писали статьи, снимали видео, подкасты, проводили многочисленные эфиры. Теперь же мы по милости Аллаха занялись полноценным издательским делом.

Литература, которая нас интересует не ограничивается конкретными направлениями. Она может быть любого жанра и любой специализации: художественная литература, история, социология, культурология, политология, философия или даже поэтический сборник. Мы также будем переводить и издавать редкую литературу, с которой не знакома отечественная аудитория.

Наша основная задача — создать такой список литературы, который сможет сформировать человеку полноценный и здравый взгляд на современность.

Помимо всего вышеперечисленного, “República de Salé” будет еще и полноценной медиа-площадкой, в рамках которой вы сможете лично коммуницировать с авторами публикуемых нами книг, посещать лекции, вебинары и слушать эксклюзивные подкасты различных специалистов из мира гуманитарных наук.

Просим нашу аудиторию поддержать наше начинание и подписаться на страницы нового проекта в социальных сетях (ссылки ниже 👇🏼). Братья и сестры, которые ведут свои каналы и проекты, будем благодарны если и вы поделитесь со своей аудиторией данным анонсом.

Первая книга выйдет уже в скором времени. Мы обещаем вас впечатлить!

• Телеграмм-канал:
https://t.me/repdesale
• Страница в инстаграм:
https://instagram.com/republica_de_sale

🍉Черкесские жертвы израильского насилия
Лицемерие националистов в том, что за возможность читать на модных указателях родным языком названия улиц в какой-нибудь Кфар-каме или Рихании, они готовы закрыть глаза на актуальный здесь и сейчас геноцид народа, придерживающегося той же религии, что и 90% их собственного народа (интересы которого они, очевидно, не репрезентуют). Ладно палестинцы, они видите ли “другой нации”. Сирийские черкесы пострадавшие в ходе двух арабо-израильских столкновений в прошлом столетии их совсем не волнуют. Как же ничтожно эго националиста, готового продаться за такую мелочь.

Ниже история очевидца игнорируемых кровавых событий:

Мы оставались в деревне шесть дней после прихода израильтян. Некоторые из нас хотели остаться, но люди стали колебаться после того, как мы услышали, что произошло в некоторых деревнях, таких как черкесская деревня Аль-Мансура, где израильская армия собрала несколько молодых людей и расстреляла их. На следующий день все согласились уйти в другие районы.

Историю рассказывает бывший житель черкесского Айн Зиван. “Бывший” по той причине, что Айн Зиван является одним из двенадцати полностью стертых израильтянами с лица земли черкесских населенных пунктов на Голанских высотах.

📿”Поверхностная исламизация” адыгов
Говоря более подробно о формировании нарратива о “поверхностной исламизированности” адыгов, да и в целом народов Кавказа, обратимся непосредственно к контексту колониальной истории.

Российская империя, колонизируя новые регионы, неизбежно сталкивалась с проблемой включения местных обществ в общеимперское пространство. В попытках решить данную проблему, чиновники перепробовали огромное количество разных способов: делали ставку на крестьян, пытались обострить социальные противоречия, в дальнейшем, они сменили тактику и занялись привлечением представителей местных знатных фамилий, предлагали им воинскую службу в императорской армии или получение образования в столице. Однако самым действенным способом контроля и полноценного включения региона в состав империи стали реформы местных судебных органов.

Для понимания местного контекста и дальнейшего формирования эффективных судебных инстанций было необходимо изучить правовую культуру. Первым шагом на пути реализации данного проекта была кодификация “обычного права”. Кодифицированные российской администрацией нормы обычного права не представляли полную картину правовой культуры, актуальной для того или иного периода. Кодификации подвергалось лишь то, что представители российской администрации считали приемлемым. “Приемлемость” зависела от того, насколько те или иные положения местного права противоречили европейской морали и вписывались в рамки европейских правовых систем, ведь Россия с начала XVIII века избрала европейский вектор развития. Как отмечают современные исследователи, военно-народное управление, учрежденное империей на территории Кавказа, было схоже с системами французского колониализма в Алжире. П. Сартори и П. Шаблей в работе “Эксперименты империи: Адат, шариат и производство знаний в Казахской степи” отмечают, что в 1857 г. после завоевания г. Кабилии (Алжир) Французская империя столкнулась с берберами, которые стали рассматриваться колонизаторами как слабо исламизированные или поверхностно исламизированные. Именно по этой причине, французская администрация впервые решила противопоставить адат шариату, так как с их т.з. адат воспринимался как разновидность светского права, который не зависит от религиозного - шариата. Шаблей и Сартори проводят параллели между ситуацией в Алжире и той, что сложилась в Казахской степи. Мы тоже можем выявить схожие с французским колониализмом практики, имевшие место на территории Кавказа.

Представители российской администрации описывали регион как слабо исламизированный, а население прозвали “поверхностными” мусульманами. Чиновники часто путали адат и шариат, тем самым проводя искусственные границы между ними. Данный подход представителей администрации связанный с непониманием чиновниками принципов работы шариата, со временем, подкрепится и идеологическими основаниями: сначала в самой империи, затем в советский период, ну и куда же без идеологов современного национализма.

📿”Адыгэ Хабзэ”: альтернативная религиозность
Важным аспектом черкесского нациестроительства является вопрос религиозной принадлежности адыгов в прошлом. Именно этот аспект зачастую становится камнем преткновения в общественном пространстве между представителями мусульманских общин и националистов.

По сей день изучение истории религии в адыгской национальной литературе сводится к выявлению доисламских традиций и противопоставлению религиозной и национальной составляющих традиционной культуры адыгских обществ в прошлом и настоящем. Основной акцент делается на якобы позднюю и насильственную исламизацию, а также на противопоставление религиозных положений ислама и норм адата. На этом основании выстраивается нарратив о «чуждости» ислама адыгскому “менталитету”.

“Самость” адыгского сознания конструируется на основе понятия “Адыгэ Хабзэ”, в которую разные авторы вкладывают совершенно разные смыслы. Таким образом, “Адыгэ Хабзэ” предстает некоторым унифицированным продуктом эпохи позднего советского нациестроительства, когда производились попытки окончательно искоренить религиозную составляющую из прошлого. Таким образом, мы видим в воплощении национального дискурса разновидность “новой религиозности”.

Бенедикт Андерсон – классик в области истории национализма и автор фундаментальной работы “Воображаемые сообщества”, показывает как сильно на протяжении истории трансформировались идентичности. Андерсон связывает возникновение воображаемых сообществ нового типа, то есть наций, с глубоким религиозным кризисом, поразившим Америку и Европу на рубеже XVIII–XIX вв . С его точки зрения, национальная идея стала альтернативной версией уже неактуальной религиозной идеи. Говоря о религии, Андерсон приводит примеры сакральных мест и создания вокруг них центров паломничества, объединяющих всех представителей культа:

«Как уже ранее отмечалось, странное физическое соседство малайцев, персов, индийцев, берберов и турок в Мекке есть нечто непостижимое без отлившегося в какую-то форму представления об их общности. Бербер, сталкиваясь с малайцем у ворот Каабы, образно говоря, должен спросить самого себя: «Почему этот человек делает то же, что и я делаю, произносит те же слова, что и я произношу, хотя мы не можем даже поговорить друг с другом?» И как только возникает такой вопрос, на него существует один-единственный ответ: «Потому что мы... мусульмане».
Разумеется, в хореографии великих религиозных паломничеств всегда была некая двойственность: огромные толпы неграмотных людей, говоривших на своих родных языках, обеспечивали плотную, физическую реальность церемониального перехода; и в то же время небольшой сегмент грамотных двуязычных адептов из разных языковых сообществ выполнял объединяющие обряды, истолковывая соответствующим группам приверженцев смысл их коллективного движения».

Таким образом, возникновение нации сопровождалось практически тем же самым - сакрализацией нации и её новоявленных / изобретенных атрибутов: флаги, гимны, гербы и и т.п. Происходила подмена старых [религиозных] символов на новые [национальные]. Как пишет Андерсон,: “Возникновение нации – это результат поиска, так сказать, нового способа, с помощью которого можно было бы осмысленно связать воедино братство, власть и время”. Насколько кризис в Европе соответствовал настроениям религиозных людей в мусульманском мире - отдельный вопрос. Факт в том, что сам дискурс нациестроительства и необходимости наличия национального государства у той или иной новоявленной нации - чисто европейский феномен.👇🏼

Еще одним исследователем национализма, писавшем о нации, как о форме “новой религиозности” является британский историк-марксист Эрик Хобсбаум. В своей работе “Изобретение традиции“ он отмечает, что в XIX в. европейцы начали чаще иметь дело непосредственно с государственными институтами, нежели с церковью: практики с переписью населения, повсеместное введение системы начального образования и призыв в армию. Основной проблемой для государства было формирование идеи, которая обеспечила бы ему преданность своих граждан, то есть их идентификацию в первую очередь с конкретной страной и правящей системой, а не глобальной церковью и ее авторитетами. Если до XIX в. государство коммуницировало со своими поданными через религиозные институты или управленцев из числа своих ставленников, то в новом столетии традиционные “гарантии преданности” были серьезно ослаблены социальными трансформациями, которым подверглось европейское общество: индустриализацией и идеологической ориентацией новых элит, дистанцировавшихся от всего религиозного. Таким образом, государство нового типа вынуждено было придумывать новую «гражданскую религию» для сохранения преданности своих подданных.

Став “нацией”, новоиспеченные граждане национального государства обретали одну историю, одни символы и единые устремления. Государства стремились усилить патриотизм символами «воображаемой общности» независимо от того, где и когда они возникли, изобретая общую историю, культуру и новые традиции. Так называемый процесс “изобретения традиции” идеально вписывается в обозначенный ранее феномен “нациестроительства”.

Таким образом, антиисламский дискурс адыгских националистов связан прежде всего с попытками откреститься от исламского прошлого, что побуждает националистов конструировать альтернативные концепты, которые якобы были актуальны у адыгов в прошлом. Отсюда и миф о “поверхностной исламизированности” адыгов, и концепт “Адыгэ Хабзэ”, который в определенных интерпретациях предстает как полноценная религиозная доктрина, якобы бытовавшая в адыгских обществах. Все это не более чем поздние конструкции, противоречащие и никак не репрезентующие реальную картину о положении адыгских жителей КБР, КЧР, республики Адыгея и некоторых аулов Краснодарского края, не говоря уже о многочисленных адыгских общинах на Ближнем Востоке и Турции. И индустриализация, и ориентированные “на новое” элиты, и обретение государственности в виде национальных республик — это последствия политики Советского союза. Национальная история, национальная культура, национальный язык, национальный флаг, национальная символика, национальные праздники и всё прочее “национальное“, с чем мы сталкиваемся сегодня на Кавказе, было придумано не более ста лет назад теми самыми “новыми элитами”. А были ли эти новые элиты “рукопожатыми” в среде обычного / глубинного народа и насколько они представляли их реальные интересы, а не были просто идеалистами, зараженными немецким романтическим национализмом - очередной вопрос, на который мы тоже попытаемся ответить в последующем.

📿Спекуляции “хабзизма”
Нарративы адыгской национальной историографии не ограничиваются выстраиванием строгих этнонациональных коридоров, отстаиванием своей исключительности, “особости”, попытками связать идею современной адыгской субъектности (в том числе и государственной) с различными образованиями прошлого. Огромную роль в исторической литературе, призванной сконструировать единство адыгов на национальной платформе, играет вопрос наличия у этой нации единой культуры. Фундаментом всех рассуждений публицистов и историков о единой адыгской культуре является понятие “Адыгэ Хабзэ”.

Слово “Хабзэ” с адыгского языка может переводиться как “обычай”, “закон”, “этикет”. Впервые “Адыгэ Хабзэ”, то есть именно с обозначением этнонима, начинает упоминаться в поздней советской исторической литературе. Ни адыгские просветители начала XIX в., ни многочисленные путешественники, писавшие о регионе в прошлом, ни представители царской администрации, ни духовенство или деятели просвещения начала XX века не употребляли данное словосочетание в таком виде. Изобретенность концепции “Адыгэ Хабзэ” также подтверждается огромным количеством трактовок сути данного понятия, которые формулировались различными историками и публицистами в новейшее время.

Термин “Адыгэ Хабзэ” на сегодняшний день эксплуатируется сильнее всего среди небольшой интеллектуальной прослойки местных националистов. В народе же, в частности среди тех, кто застал ранний период становления Советского государства, понятию “хабзэ” не придают чрезмерного интеллектуального / концептуального значения, оно имеет чисто бытовой характер (как и любое понятие, обозначающее определенный само собой разумеющийся уклад). “Хабзэ” может употребляться в категориях фамильных / семейных устоев “лъэпкъ хабзэ” или “унагъуэ хабзэ”. Старые обычаи обозначаются как “хабзэжь”, новые - “хабзэщь”. Есть даже обозначение религиозных исламских традиций и ритуалов - “дин хабзэ”. Можно увидеть, что на уровне самого языка понятие “хабзэ” не подразумевает какую-то статичность, унифицированность или догматичность. Националисты же пытаются разработать унифицированное понятие “Адыгэ Хабзэ” со строгими доктринальными положениями.

Британский историк-марксист Э. Хобсбаум отмечает, что появление движений выступающих в защиту или сохранение традиций, уже говорит о нарушении преемственности между той традицией, которая была / есть и той которую уже “нужно сохранять”:

“Эти движения никогда не развивают и даже не сохраняют живое прошлое — они должны стать «изобретенной традицией». С другой стороны, сила и приспособляемость подлинных традиций не зависят от процесса “изобретения традиции”. Где живы старые формы жизни, нет нужды ни в возрождении, ни в изобретении традиций”.

Другими словами, когда традиции сильны, они не нуждаются в особом осмыслении. Изобретение традиции становится актуальным тогда, когда жизненное пространство людей начинает быстро меняться, и традиции постепенно начинают меняться. Распад Советского Союза и разрушение его институтов освободило смысловое пространство, которое начало заполняться новыми категориями. “Адыгэ Хабзэ” таким образом стало инструментом процесса уже нового постсоветского нациестроительства, которое с одной стороны способствовало фактору обособления адыгов от других также изобретаемых национальных групп региона, а с другой - противопоставлялось актуализировавшимся процессам реисламизации.

В публицистической и исторической литературе понятие “Адыгэ Хабзэ” предстаёт с совершенно разными смысловыми значениями. Можно разделить многочисленные интерпретации данного понятия на 2 основные группы:
- “Адыгэ Хабзэ” как нормы обычного права адыгских обществ, куда можно отнести также и морально-этические установки;
- “Адыгэ Хабзэ” как национальная философия, характеризующая “самость” народа. Такая риторика часто приводит к интерпретации “Адыгэ Хабзэ”, как этнорелигии, которая якобы всегда доминировала в сознании народа.

Вывод: За все время существования нынешней национальной идеи, националисты не смогли придумать четкое и однозначное определение феномену “Адыгэ Хабзэ”.

Продолжение 👇

Довольно таки сложно провести четкую грань между категориями обычного права и этическими установками.

Иными словами, что такое “Адыгэ Хабзэ” - этика или право?

В этом отношении было бы удобнее использовать унифицирующий все эти понятия и очень удобный арабский термин “адат”, которого сторонятся адыгские националисты. В некоторых статьях посвящённых “Адыгэ Хабзэ” отмечается, что для всех народов Кавказа актуален как раз термин адат, исключение составляют адыги, которые никогда не называли свои традиции этим арабизмом, так как у них было свое слово — “хабзэ” (это показательный пример нарратива об исключительности национальной культуры, что характерно для любой формы национализма).

Например на сайте “Международной Черкесской Ассоциации” в статье “Адыгэ Хабзэ: ее структура и содержание” отмечается:

“Кабардинцы для обозначения обычая не употребляют термин адат, как это принято у народов Дагестана, Чечни, Ингушетии и тюркских народов. В значении адат кабардинцы употребляют только термин хабзэ”.

Таким образом, пытаясь подчеркнуть уникальность адыгской нации, автор данной публикации проигнорировал (а может и вовсе не знал) наличие в чеченском, ингушском, осетинском, дагестанских и азербайджанских языках собственных терминов, обозначающих понятие адат. В чеченском - “къонахала”, в ингушском - “эздел”, в осетинском - “Æгъдау”, в даргинском созвучное адыгскому “хабзэ” - “гъабза” и т.д. и т.п.

В погоне за уникальностью собственной культуры, практически все националисты региона пытаются педалировать “особость” (уникальность) своих адатов (читай: культуры, которую они строят на адате), игнорируя факт того, что абсолютное большинство адатных установок народов Северного Кавказа идентичны друг другу, если рассматривать их на макроуровне. В то же время, на микроуровне адаты могут отличаться друг от друга не то чтобы по изобретенному национальному признаку, а от рода к роду, фамилии к фамилии, тухума к тухуму. То бишь попытки отождествить то или иное положение адата с конкретной нацией - не более чем попытка унификации. Однако с точки зрения этой же унификации, логичнее и выгоднее в нашем положении было бы рассматривать все эти адаты, как один цельный культурно-исторический артефакт, принадлежащий жителям всего региона.