Рубрика "Культурные выходные".
Волгоград ждёт нас.

А вот еще одна интересная выставка - на этот раз виртуальная - в Волгоградском музее изобразительных искусств им.И.И.Машкова. Выставка предлагает подборку произведений искусства (живописи и скульптуры) преимущественно отечественных авторов середины XX в., в которых явно или завуалированно обыгрываются визуальные образы античного искусства.  Кураторы хотят обратить внимание не столько на внешнее визуальное подобие представленных произведений высоким образцам античной классики, сколько на их стремление раскрыть внутреннюю природу объекта через подражание ему, что лежит в основе античной художественной нормы.
«Необычность выставки заключается в акцентировании роли зрители и того «веера» интерпретаций, который будет зависеть не только от произведений, вошедших в экспозицию, и подхода, на основе которого она формировалась, но, прежде всего, от взгляда самого зрителя. Иными словами, выставка приглашает к диалогу».
https://mashkovmuseum.ru/osnovnyie-napravleniya/virtualnyie-vyistavki/exo-antichnosti-virtualnaya-ekspozicziya

Олеша учился в самой престижной гимназии Одессы – Ришельевской, где учителя к отпрыскам аристократических семей обращались на «Вы», а ко всем остальным на «Ты». К Юрию обращались на «Вы», скорее, из-за признания его успехов в учебе, нежели происхождения (он происходил из дворянской, но очень небогатой семьи). О себе сам он вспоминал как об ученике скромном и работящем. По репликам из «Книги прощания» и «Ни дня без строчки» можно уловить страх и ощущение напряжения от полувоенной атмосферы гимназии, что испытывали многие гимназисты того времени. При этом Олеше очень нравилось учиться и он гордился, что был учеником именно Ришельевской гимназии. В разговоре с писателем А. Малышкиным, уже будучи зрелым человеком, он обронил: «Ваш университет - ничто перед моей Ришельевской гимназией. Мир делится на окончивших Ришельевскую гимназию и не окончивших ее».
Б. Бобович вспоминал об Олеше как «отличном латинисте», который «всю жизнь мог на выбор цитировать Горация, Вергилия, Тита Ливия, Овидия Назона». Еще более развернутый портрет Олеши-гимназиста дает В. Катаев, которого он вывел в произведении «Алмазный мой венец» как «ключика»: « ключик был  человеком выдающимся. В гимназии он всегда был первым учеником, круглым  пятерочником, и если бы гимназия не закрылась, его имя можно было бы прочесть на мраморной доске, среди золотых медалистов,  окончивших  в  разное  время  Ришельевскую гимназию, в том числе и великого русского художника Михаила Врубеля. Ключик всю жизнь горевал, что ему так и  не  посчастливилось  сиять  на мраморной доске золотом рядом с Врубелем. Он совсем не был  зубрилой.  Науки давались ему легко и просто, на лету.  Он  был  во  всем  гениален,  даже  в тригонометрии, а в  латинском  языке  превзошел  самого  латиниста».

Ни дня без строчки
 
Обычно грозой гимназии бывали преподаватели латинского языка. Это понятно. Латынь - это предмет, требующий ежедневного, неукоснительного изучения, требующий ни на мгновение не исчезающего внимания... Стоит не сообразить, куда вдвинут хотя бы ничтожнейший шурупчик из этого языка-машины, как вся машина в скором времени рушится, погребая под собой несчастного школьника. Отсюда и страх перед латиниста ми.
...
Для меня было совершенно неожиданным услышать на первом уроке латинского языка, что на этом языке говорили римляне.
- Язык наших предков римлян, - сказал директор гимназии, обычно преподававший латынь именно в первый год ее изучения - во втором классе.
Теперь мне кажется странным, почему директор назвал римлян нашими (то есть русских мальчиков) предками... Это, впрочем, неважно, он выразился общо - предками, имел он в виду, нашей цивилизации. Но "римляне говорили по-латы-ни" - это было неожиданно, удивительно!
Как? Вот эти воины в шлемах, со щитами и с короткими мечами - эти фантастические фигуры, некоторые с бородами, некоторые с лицами, как бы высеченными из камня, - говорили на этом трудном языке?
По-латыни, знал я, говорит во время богослужения ксендз. Ксендз был фигурой из мира тайн, страхов, угроз, наказаний - и вдруг на его же языке говорят воины, идущие по пустыне, держа впереди себя круглые щиты и размахивая целыми кустами коротких, похожих на пальмовые листья мечей? Это было для меня одной из ошеломляющих новинок жизни.
Я не знал еще о переходе латыни к церкви из Древнего Рима.

Новый учебный модуль хорошо начинать с мудрых слов мудрых людей. Сегодня публикуем сентенцию Сенеки, которая одинаково будет полезна как студентам, так и преподавателям.

Quid sit hoc idos, attendas oportet, et Platoni imputes, non mihi, hanc rerum difficultatem; nulla est autem sine difficultate subtilitas (Ep., LVIII. 20). 

Слу­шай вни­ма­тель­но, что такое εἶδος, и в том, что это вещь непро­стая, обви­няй не меня, а Пла­то­на; впро­чем, про­стых тон­ко­стей и не быва­ет.
Пер. С. А. Ошерова

Для Джорджа Беркли (1685-1753) авторитет Платона как философа находится на недосягаемой высоте – это видно из его позднего, платонического по духу, сочинения «Сейрис, или Цепь философских размышлений и исследований» (1744). Главное достоинство философии Платона в том, что она отлично умеет выявлять маскирующихся глупцов: каждый читатель Платона проходит такую проверку, ведь его труды являются «пробным камнем для обнаружения поверхностных и не­ глубоких умов». Беркли особо подчеркивает важность политической философии Платона, которая помимо образца идеального государства, дает «патриотов, правителей и законодателей». Можно только сокрушаться, замечает Беркли, что благородная молодежь не руководствуется принципами философии Платона и лишь покачивает своей «свободомыслящей» и «пустой головой при его упоминании». Хотя лучше платоновской философии нет никакой другой, она, тем не менее, окажется совершенно бесполезной для людей невежественных и невоспитанных. Особенно интересна интерпретация Беркли платоновского мифа о пещере. Заметим, что она даже более позитивная, чем у самого Платона, но при этом и требует от нас многого.