2. Рождение "Кула". И вот тут-то в нашей истории появляется Майлз Дэвис. Про их знакомство с Эвансом я уже упоминал, но всё-равно, каким образом Майлз оказался лидером коллектива, сразу в толк не возьмёшь. Как же вышло, что 22-летний трубач фактически без опыта руководства бэндом, известный скорее как бибоп-сайдмен, встал во главе подобного проекта? Часть ответа лежит на поверхности – Майлз, которому кровь из носу необходимо было выбираться из широченный тени Чарли Паркера, банально готов был приложить больше усилий, чем остальные участники бэнда. Те относились к проекту, как к занимательной безделице, которая, возможно, кем-то когда-то будет реализована. Майлз же сразу загорелся идеей и перевёл её из гипотетической плоскости в практическую – он искал музыкантов, договаривался о выступлениях и вообще взвалил на себя все административные обязанности. Маллиган даже жаловался, что Дэвис чересчур рьяно вошёл в образ и врубал босса там, где не требовалось, но к чести последнего он не пытался преувеличить свою роль в проекте, и добился того, чтобы на афише первого выступления нонета имена аранжировщиков красовались рядом с его собственным – неслыханное по меркам времени дело.

Конечно, Майлз оказался лидером проекта не из-за одних лишь организаторских способностей. Звук его трубы стал первостепенным элементом текстуры Birth of the Cool, и окажись на его месте условный Фэтс Наварро, весь ансамбль звучал бы принципиально иначе. Ранним записям Майлза задним числом приписывают проблески величия, но в реальности его собственный индивидуальный стиль впервые проявился именно на этих сессиях. Удивительную прозорливость Майлз проявил и в подборе музыкантов – Макс Роач, во время первых живых выступлений казавшийся со своими “бомбами” слоном в посудной лавке, в студии на удивление органично вписался в саунд нонета. Из-за приглашения ещё одного музыканта – Ли Коница – Майлз сделался объектом нападок со стороны чёрной части джазового комьюнити. Белого валторниста они ещё могли принять, но среди альт-саксофонистов недостатка в виртуозных афроамериканцах в то время явно не наблюдалось, так почему бы не позвать своих? Дэвис стоял на своём и игнорировал претензии – “я бы нанял Коница, будь он хоть зелёным”. Зелёным он, впрочем, несмотря на юный возраст не был, и наравне с Майлзом превратился в того, кто своим отстранённым тоном и воздушными импровизациями
сформировал звучание нонета. То есть представление о Birth of the Cool как о бэнде аранжировщиков верно лишь отчасти – Кониц и Майлз своей игрой сделали себя полноценными соавторами фирменного саунда группы.

#Y1949 #milesdavis #gilevans #gerrymulligan #leekonitz #maxroach #kaiwinding #juniorcollins #billbarber #alhaig #johnlewis #joeshulman #jjjohnson #nelsonboyd #sandysieglestein #kennyclarke #almckibbon #guntherschuller #kennyhagood #johncarisi #peterugolo

3. Инициация “Кула”. Существует распространенное поверие, что альбом Birth of the Cool оказал решающее влияние на направление джаза 50-х, но правды в нём не так уж и много. Выступления бэнда Майлза в относительно престижном Royal Roost остались по большому счёту незамеченными, и если бы не Пит Руголо, мы бы о них сейчас скорее всего вообще не вспоминали. Руголо, уже заработавший в Калифорнии славу архитектора прогрессивного звучания, переехал на Восточное побережье и как раз начал работать на Capitol в качестве продюсера. Поиски нью-йоркского ответа Стэну Кентону привели его в Royal Roost, что иначе как Провидением не объяснишь – ну кто ещё мог по достоинству оценить нонет и подписать с ним контракт на записи, если не бывший аранжировщик с пока ещё неограниченным кредитом доверия от лейбла?

Тут мы подбираемся к ещё одному заблуждению, согласно которому, Birth of the Cool это отдельная работа – альбом. На самом деле Capitol подписал с нонетом контракт на 12 сторон, из которых синглами вышли лишь 8, а остальные лейбл и вовсе отправил на полку из-за незначительного интереса критики и покупателей. Так что если на кого эта музыка в то время и повлияла, так это разве что на самих участников коллектива – впоследствии каждый из них совершил важнейший вклад в развитие джаза, и опыт нонета явно вдохновил их на дальнейшие самостоятельные поиски. Выпустить весь записанный материал в качестве единого релиза Руголо додумался уже сильно позже – в середине 50-х. И решение это было абсолютно логичным – потому как, хоть работа и не задумывалась как альбом изначально, звучит она невероятно цельно и последовательно. Это, с одной стороны, удивительно, ведь записаны эти стороны были в течение трёх разных сессий, состав музыкантов каждый раз менялся, а аранжировки принадлежат четырём разным авторам. С другой стороны, это лишний раз доказывает главенство идеи и звуковой концепции – неизменной вне зависимости от того, кто был причастен к её реализации. Ритм, мелодия, гармония – всё здесь играет вспомогательную роль. Во главе угла всегда остаётся звучание.

#Y1949 #milesdavis #gilevans #gerrymulligan #leekonitz #maxroach #kaiwinding #juniorcollins #billbarber #alhaig #johnlewis #joeshulman #jjjohnson #nelsonboyd #sandysieglestein #kennyclarke #almckibbon #guntherschuller #kennyhagood #johncarisi #peterugolo

4. Родословная “Кула”. К самому названию, под которым нам сейчас известна работа, тоже осталось немало вопросов. Изначально проект представляли как Impressions in Modern Music, а претенциозный заголовок Birth of the Cool был присвоен ему уже постфактум – в момент переиздания. С точки зрения маркетинга лучшей вывески для подобной работы было, конечно, не найти. Вот только, кто в действительности её так нарёк, мы уже не узнаем – все участники проекта открестились от причастности к созданию устоявшегося названия. И не зря. Даже если оставить за скобками широкую интерпретацию понятия кул (как шутил Ли Кониц, Hot Five Луиса Армстронга тоже были весьма себе кул), то сам факт рождения чего-то принципиально нового может быть легко оспорен.

Ближайший и самый очевидный предок – оркестр Клода Торнхилла, в котором в то время играли сразу несколько участников проекта. Торнхилл с его армией кларнетов первым добился “парящего, будто облако” звучания, но отсутствие удачи и пребывание в состоянии перманентной войны с собственным алкоголизмом, помешали ему полностью реализовать потенциал своих идей. К концу 40-х он всё чаще записывал коммерческие номера, и всё реже отваживался на эксперименты, и всё же именно его звучание, по словам участников нонета, послужило им эталоном. Майлз, чувствительный к расовому происхождению музыки, тоже признавал ориентацию на звук Торнхилла, но при этом не без оснований утверждал, что сам Торнхилл опирался на достижения Эллингтона и Хендерсона. Впрочем, можно ли за пределами Канзас-Сити найти биг-бэнд, который на них не опирался?

На самом деле Birth of the Cool – это, конечно, не новое направление в джазе. Это скорее важный шаг в эволюции давно существовавшей внутриджазовой традиции, ставящей во главу угла даже не столько сдержанность и отстранённость, сколько внимание к полутонам, часто присущее классической музыке. Революционность и значение этого шага сейчас кажутся немного раздутыми, но важно ли это? Наверное, нет. Намного важнее, что эта музыка отлично прошла проверку временем, и даже 70 с лишним лет спустя звучит свежо и интересно.

#Y1949 #milesdavis #gilevans #gerrymulligan #leekonitz #maxroach #kaiwinding #juniorcollins #billbarber #alhaig #johnlewis #joeshulman #jjjohnson #nelsonboyd #sandysieglestein #kennyclarke #almckibbon #guntherschuller #kennyhagood #johncarisi #peterugolo

Из всей плеяды основных создателей Birth of the Cool единственным музыкантом, о котором я здесь ещё толком не писал, был Ли Кониц. Будучи самым молодым участником проекта, он имел все шансы оказаться первым из упомянутых в этом канале исполнителей, дожившим до наших дней, если б не ковид, унёсший его жизнь полтора года назад.

Кониц был одним из немногих молодых саксофонистов конца 40-х, если и не сумевших полностью избежать влияния Паркера, то по крайней мере не пытавшихся напрямую копировать его стиль. Более того, Кониц был ещё и одним из первых "выпускников" школы Тристано, которую часто противопоставляют подходу Бёрда. Насколько надумано это противопоставление, я судить не берусь. Сам Кониц, когда ему задали подобный вопрос, тоже не смог дать внятного ответа. Впрочем, одно ясно – Тристано для него был настоящим учителем. "Главное, что дал мне Тристано, это разрешение быть свободным", – вспоминал он впоследствии.

Что Кониц имел в виду, понятно уже по его первым записям в качестве лидера, для которых он собрал в студии квинтет музыкантов из окружения Тристано. Ли потом отзывался об этих записях со снисхождением, да и сейчас им редко приписывают весомое историческое значение. А между тем, в их взаимодействие с тенор-саксофонистом Уорном Маршем стоит вслушаться более пристально. Кто-то отмечает, как невероятно слаженно звучит унисон их саксофонов, мне же ещё более интересными кажутся те моменты, когда они сплетаются в контрапункте. Если новоорлеанская коллективная импровизация казалась умением грамотно использовать устоявшиеся штампы, а контрапункт трио Тристано работал лишь благодаря умению самого Ленни слушать остальных членов трио и наделять гармоническим смыслом их самые смелые ходы (из-за чего фразы оказывались длинными и неровными, а ритмический рисунок порой терялся), то как и почему работает контрапункт между Маршем и Коницем, сразу понять не выходит. Есть такие вирусные видео про объекты, которые по чистой случайности идеально сочетаются друг с другом – лучшей иллюстрации для взаимодействия Марша и Коница по-моему не найти.

#Y1949 #leekonitz #warnemarsh #salmosca #arnoldfishkin #jeffmorton

В 1949 из стана Ленни Тристано, беспрестанно борющегося с косностью и обывательским отношением к джазу, был нанесён ещё один удар, перед которым капитулировали даже капиталисты из Capitol.

Выпущенные на Capitol синглы – это, наверное, наиболее доступные записи из раннего каталога Ленни. Добавив к своему трио Ли Коница и Уорна Марша, он избавился от закостенелой зауми, которая местами проступала в его дебютном альбоме. Нет ещё на них и той отпугивающей, граничащей с хаосом абсолютной свободы, которая стала основой его последующих экспериментов. Короче, это своеобразный Тристано-лайт. При всём при этом даже версии Тристано-лайт вполне себе тянут на звание самых авангардных записей того периода. Не зря Леонард Фезер сразу после их выпуска сказал, что они опережают своё время лет на 20.

#Y1949 #lennietristano #leekonitz #warnemarsh #billybauer #arnoldfishkin #haroldgranowsky

Биография Дэйва Брубека в чём-то рифмуется с биографией Ленни Тристано. Почти ровесники, оба они происходили из музыкальных семей и оба получили отличное классическое образование – Брубек так и вовсе учился композиции у Дариуса Мийо и даже взял один урок у Шёнберга. Брубек, как и Тристано, рано сформировал свой индивидуальный стиль, и не изменял ему, даже оказавшись под давлением серьёзных музыкальных авторитетов. В самый разгар джазовых войн оба они по сути оказались чуждыми всем воюющим сторонам одиночками, и их “неправильному джазу” суждено было бы оказаться на обочине истории, если бы не критик Барри Уланов, который на страницах Metronome неоднократно провозглашал Тристано главным голосом современного джаза, а дебютную запись трио Брубека Blue Moon и вовсе признал лучшим релизом месяца.

Вообще, слушая дебютные записи музыканта даже такого калибра, обычно ожидаешь услышать нечто очень сырое – в лучшем случае, проблески будущих удач. Брубек же на своих первых сессиях предстаёт уже зрелым сформировавшимся исполнителем. Это особенно удивительно, учитывая, что из-за технических проблем в студии в распоряжении трио вместо изначально запланированных трёх часов оказалось всего лишь полчаса, за которые им удалось записать четыре очень сильные стороны. Брубек поступил достаточно хитро – взяв заезженные бесконфликтно-романтичные стандарты, он нашёл в них какую-то новую тёмную сторону, вытащил её на первый план и построил свои версии на этом неожиданном противопоставлении. За этим броским ходом скрываются более изысканные – мелодические вариации, изменения в стандартной гармонической последовательности – но клюнули первые покупатели пластинок Брубека, думаю, именно на его умение обращаться с контрастами.

#Y1949 #davebrubeck #roncrotty #caltjader

“Если вы называете себя джазовым музыкантом и утверждаете, что на вас не повлиял Телониус Монк, то либо вы на самом деле не джазовый музыкант, либо вы ошибаетесь, и он на вас всё-таки повлиял”, – это слова самого раскрученного джазиста современности Камаси Вашингтона. “Влияние Монка, по словам большинства представителей боп-движения, чрезвычайно преувеличено благодаря мощной рекламе. Может он и написал несколько запоминающихся мелодий, но пробелы в технике и отсутствие целостности не позволили ему достичь чего-либо значимого в роли пианиста. Монка, которого сейчас продвигают как “гения” или “верховного жреца бибопа”, на деле попросту нередко заносило в Minton’s, где он порой засыпал, прямо сидя за фортепиано", – а это уже цитата из Леонарда Фезера, самого влиятельного критика конца 40-х. Такая вот наглядная иллюстрация того, насколько изменилось восприятие музыки Монка и её значения.

Монк образца 1949 вряд ли мог предвидеть подобное изменение. У него не было ни агента, ни менеджера, и заработать ему удавалось лишь эпизодически. При этом те редкие выступления, о которых он договаривался, проходили при пустых залах и полностью игнорировались прессой. Нелли была беременна их первенцем, денег отчаянно не хватало, и даже несмотря на неиссякаемую поддержку Blue Note, продолжавшего выпускать плохо продаваемые и обруганные критикой записи Телониуса, света в конце тоннеля видно не было. Монк всё чаще обращался к тяжёлым наркотикам – бензедрину и героину, и хоть зависимость никогда не определяла его жизнь в той степени, в которой она определяла жизнь Чарли Паркера, ситуацию она всё же осложняла. Многие знают про знаменитый арест Монка и Бада Пауэлла в начале 50-х, но проблемы с законом начались у Монка уже в конце 40-х, когда полицейские приняли его с марихуаной. Монк стоически перенёс краткосрочное тюремное заключение, и уже спустя три дня после выхода на свободу, записывал люто свингующую I Mean You с жизнеутверждающими диссонансами и стремительным вибрафоном Милта Джексона, но что творилось в этот момент у него на душе представить трудно, ведь помимо тюремного срока власти на год лишили его кабаре-карты – лицензии, позволявшей артистам выступать в местах, торгующих алкоголем. Фактически он лишился всякого шанса заработать на кусок хлеба.

И всё же для семейства Монков десятилетие закончились на радостной ноте. За четыре дня до его конца, как раз в день рождения Нелли, на свет появился их сын Телониус-младший. Вот только старшего Телониуса, как это нередко бывало в те трудные времена, никто отыскать так и не сумел.

#Y1949 #theloniousmonk #miltjackson #shadowwilson #johnsimmons

Монковскую запись I Mean You из предыдущего поста Blue Note поместил на обратную сторону сингла Тэда Дэмерона. Сделано это было, конечно, из лучших побуждений – Дэмерон уже был состоявшимся музыкантом, чьи релизы неплохо продавались, и на лейбле, вероятно, рассчитывали таким образом повысить популярность Монка. Того же это только оскорбило – он хоть и находился с Дэмероном в приятельских отношениях, ровней себе его не считал.

Между тем, Дэмерон в конце 40-х давал жару и своей славы определённо заслуживал. Его резиденция в Royal Roost с еженедельными радиотрансляциями превратилась в одну из главных джазовых достопримечательностей Нью-Йорка, и не зря именно ему поступило приглашение выступить на первом послевоенном Парижском международном джазовом фестивале в мае 1949. Фестиваль, организованный заслуженным подпольщиком Шарлем Делоне, остался ярким событием в памяти каждого из участников. Для Сидни Беше это был момент триумфа – если в Америке его всё чаще списывали со счетов, то европейская публика с восхищением приветствовала его возвращение, явно предпочитая его выступления музыке модернистов. Для Чарли Паркера это был просто классный отпуск, проведённый в лучших парижских клубах, где он не без удовольствия угощался местным героином. Для Майлза Дэвиса это был момент, навсегда изменивший его восприятие себя и своей расы, и конечно же момент первой настоящей любви. “Жюльетт Греко была первой женщиной, которую я любил как равную”, – вспоминал он. Для Кенни Кларка, который уже обосновался в престижном пригороде Парижа, это был шанс убедить старых друзей сменить их преисполненную трудностей нью-йоркскую жизнь на благополучное существование экспата. Ну а для Тэда Дэмерона это был момент абсолютного признания: их с Майлзом выступление пусть и не привлекло сравнимое с концертом Беше количество зрителей, но оставило неизгладимое впечатление на ведущих французских интеллектуалов во главе с Борисом Вианом, который в своей заметке отмечал “невероятно развитое гармоническое воображение” Дэмерона.

Результаты работы этого воображения можно услышать на записанной для Capitol Casbah. Тут и явный кивок в сторону Эллинтона в форме вокала Рэй Пёрл, и усиленная кубинскими бонгами и конгами боповая ритм-секция с Кёрли Расселлом и Кенни Кларком, и выдающийся состав духовых – к традиционно солирующему у Дэмерона Фэтсу Наварро присоединяются Кай Уиндинг, Декстер Гордон, Сахиб Шихаб, Сесил Пейн. Для продюсера записи Пита Руголо она, похоже, была пробой пера перед Birth of the Cool, а возможно и одним из кандидатов на роль, в итоге отведённую нонету Дэвиса.

Ссылки:
• Парижский концерт Дэвиса и Дэмерона
• Записи Дэмерона из Royal Roost
• Фотоматериалы с Парижского фестиваля в инстаграмме канала

#Y1949 #tadddameron #fatsnavarro #kaiwinding #sahibshihab #dextergordon #cecilpayne #curlyrussell #kennyclarke #diegoiborra #vidalbolado #raepearl

Никто не сравнится с толстой девчонкой! Ни Майлз, ни Диззи, ни кто-либо ещё! В конце 40-х Фэтс Наварро по прозвищу Fat Girl был главным трубачом джаза, и вот вам три доказательства:

1️⃣ Lady Bird c секстетом Тэда Дэмерона. Простая и красивая тема Дэмерона, по презовски чувственные саксофоны Аллена Игера и Уорделла Грея и невероятное соло Наварро. Одна из любимых записей с участием Наварро – уже несколько недель на рипите.

2️⃣ Move с собственным квинтетом. Фейерверк ради фейерверка – блистательная бибоп импровизация в сверхбыстром темпе с высекающим искры Максом Роачем. Особое удовольствие – слушать сразу после тщательно сконструированной версии нонета Майлза. Лёд и пламень!

3️⃣ Double Talk с Ховардом Макги. Два главных трубача-виртуоза обмениваются симметричными соло в духе поединков Гордона и Грея. Не буду заниматься подсчётом очков и выявлением победителя – оба звучат феерично. 5 минут чистой радости.

#Y1949 #fatsnavarro #tadddameron #wardellgray #alleneager #curlyrussell #kennyclarke #howardmcghee #erniehenry #miltjackson #donlanphere #maxroach #jimmyjohnson #lintongarner