Если нужно наглядно показать разницу в стилистике нескольких исполнителей, то нет приёма лучше, чем последовательное прослушивание их интерпретаций одного и того же стандарта. Благодаря особенностям музыкальной индустрии 30-х, когда каждый неудачный эксперимент мог привести к банкротству лейбла, а однажды добившиеся коммерческого успеха песни записывались и перезаписывались десятки раз, таких возможностей у нас теперь предостаточно. В 1936 лейбл Victor пошёл дальше и выпустил сплит-сингл, на обеих сторонах которого был записан главный хит эпохи (а на мой вкус ещё и чуть ли не самая красивая песня всех времён), Stardust, в исполнении двух наиболее успешных бэндов ранней эры свинга – оркестров Бенни Гудмана и Томми Дорси. Вот уж, что называется, зашли с козырей!

Оркестры Гудмана и Дорси часто перечисляют через запятую, несмотря на то что в музыкальном плане они не были так уж близки. Вот и здесь два бэнда предлагают совершенно разные решения одной задачи. В бойкой версии Гудмана с его же продолжительным соло на кларнете угадывается аранжировка Хендерсона. Вот только сам Флетчер никогда не был мастером передачи сложных эмоций. Превратив Stardust в танцевальный по сути номер, он безнадёжно погубил лирическую составляющую, на которой и держится песня. Дорси же в своей версии напротив сделал на неё упор. Уже в самом начале записи мечтательный тон его тромбона отправляет нас в путешествие по созвездию воспоминаний. Дорси не пытается впечатлить слушателя изобретательностью своего соло – просто с уважением и любовью относится к материалу. Выбранный темп тоже кажется идеальным, и если бы не бесхитростный вокал, быть этой версии в числе великих наравне с записанной Армстронгом пятью годами ранее интерпретацией.

На что способен тромбон Дорси-младшего, когда ему не мешают, хорошо слышно в записанной в том же году I’m Getting Sentimental Over You. Это по-настоящему выдающееся по переданной глубине чувства выступление – уровень экспрессии, покорившийся немногим инструменталистам. Да и редкий вокалист, какой бы живой ни была исполняемая им лирика, способен вызвать в слушателях эмоции, сравнимые с теми, что рождает тон Дорси.

#Y1936 #bennygoodman #tommydorsey

​​1️⃣9️⃣3️⃣7️⃣ Ну вот наконец мы и дослушали до первого в истории джаза альбома! Ни о каком лонгплее в 30-х речь ещё не шла, а столь привычный для нас музыкальный термин ”альбом” в то время значил именно что альбом – под твёрдой обложкой слушателей ждали несколько страниц-вкладок с пластинками. В 1936 лейбл Victor впервые решился на эксперимент и выпустил архивную компиляцию синглов Бикса Бейдербека. Убедившись, что новый формат не отпугнул покупателей, лейбл дал добро на запись первого оригинального джаз-альбома.

Various Artists – A Symposium of Swing (Victor, 1937, US)

Слушать: (YouTube) (Spotify)

Для своего дебютного альбома Victor отрядил в бой всех своих главных звёзд – Бенни Гудмана, Фэтса Уоллера, Томми Дорси и примкнувшего к ним Банни Беригана. Необычным для джаза был и размер пластинки – диаметр в 12 инчей вместо привычных 10 позволил уместить на каждой из сторон почти 5 минут музыки.

Этим нововведением лучше всего воспользовался Гудман, чья открывающая альбом 9-минутная версия Sing Sing Sing со временем стала не только главным хитом оркестра, но и своеобразным манифестом свинга – композицией, с которой у большинства слушателей ассоциируется жанр. Уже с первых ударов том-тома Джина Крупы становится понятно, что перед нами что-то не вполне типичное. Сыгранная ансамблем главная тема и цитата из Christopher Columbus (см. предыдущий пост) оказываются только прелюдией к соло Крупы, который будто бы просто физически не может остановиться. Но всё самое невероятное начинается на обратной стороне: сначала Видо Массо на тенор-саксофоне отвечает Крупе выдающимся соло, следом Гарри Джеймс пробивает своей трубой пару новых дыр в озоновом слое земли, а затем Гудман и Крупа на целых полторы минуты остаются наедине, кружась и куражась, словно встретившиеся на арене элегантный тореадор и преисполненный энергии бык.

~~продолжение в следующем посте~~

#Y1937 #bennygoodman #genekrupa #harryjames #vidomusso #fatswaller #tommydorsey #budfreeman #bunnyberigan

​​~~продолжение~~

Various Artists – A Symposium of Swing (Victor, 1937, US)

Слушать: (YouTube) (Spotify)

Даже трудно представить, насколько сильно от этих первых двух сторон альбома рвало крышу среднестатистическому любителю джаза того времени. А вот остальных участников ”симпозиума” такое мощное начало ставило в весьма затруднительное положение – соответствовать заданным блокбастером Гудмана ожиданиям было нелегко. Идущим следом записям Фэтса Уоллера и Томми Дорси это удалось в основном благодаря общности идей. Фэтс для альбома записал новые версии своих хитов конца 20-х – Honeysuckle Rose и Blue Turning Grey Over You, найдя в обеих записях место для барабанных соло. Отсутствие вокала, сколь обаятельным бы он ни был, скорее пошло записям Фэтса на пользу, как и увеличенный хронометраж, позволивший вместить несколько отменных фортепианных импровизаций. Оркестр Дорси тоже выдал два крепких выступления. Не пропустите тенор Бада Фримена В наиболее удачном из них, Stop, Look and Listen.

Впрочем, для кого этот альбом стал настоящей проверкой, так это для Банни Беригана. Уже известный в качестве одного из лучших трубачей поколения, в роли бэндлидера он к 1937 ещё ничего никому не доказал. Тот факт, что Victor поместил его рядом с такими динозаврами свинга, нужно скорее воспринимать как аванс, и Бериган на этом альбоме его более чем оправдывает, выдав в I Can’t Get Started, наверное, главное выступление всей своей жизни. Открывающая запись ”оперная” каденция – не только очевидный реверанс в сторону West End Blues, но и до определённой роли утверждение собственного статуса ведущего солиста на фоне музыкантов, чья единственная задача дать лидеру полностью раскрыться (ещё одно сходство с Армстронгом). И Бериган раскрывается! В течение почти пяти минут он ни на секунду не замолкает, откладывая после стартового выступления в сторону свою трубу, чтобы спеть сладостную тему. Ничего особенного про его вокал я сказать не могу, но вот когда он снова берётся за свой инструмент... ох, в его умопомрачительном финальном соло умещаются и экспрессивные штрихи а-ля Сатчмо, и проникновенная мелодичность а-ля Бикс, и собственный ни на кого не похожий полнокровный тон Беригана.

Свинговый симпозиум в итоге ожидаемо стал абсолютным успехом как среди слушателей, так и среди критиков и музыкантов, не только открыв для джаза новые форматы, но и показав, что экспериментировать можно не только в клубах района 52-ой улицы, но и в студии.

#Y1937 #bennygoodman #genekrupa #harryjames #vidomusso #fatswaller #tommydorsey #budfreeman #bunnyberigan

И всё же Лестера Янга вспоминают в основном не в контексте бэнда Бэйси. Своё имя он вписал в историю в первую очередь работой с Билли Холидей. Переехав в Нью-Йорк, Янг долгое время жил у Холидей и её матери в Гарлеме. Именно он нарёк Билли ”Леди Дэй”, а она в свою очередь дала ему прозвище ”През”, сокращённое от президент. Себя Билли в шутку называла вице-президентом, добавляя, что только Лестер Янг, Тэдди Уилсон и Бак Клэйтон знали, как по-настоящему раскрыть её вокал, не пытаясь утопить его в собственном звучании.

В январе 1937 вся эта команда мечты Холидей впервые собралась в студии под формальным руководством Уилсона. Ритм секция была усилена музыкантами оркестра Бэйси, а на кларнете играл Бенни Гудман. Как это часто бывает, выбрать один из четырёх записанных звёздным составом треков нелегко, но начать порекомендую с лиричной This Year’s Kisses. В этой записи прекрасно всё, ну а для описания чувственности соло Янга я даже и эпитета должного подбирать не буду. Просто послушайте!

#Y1937 #lesteryoung #billieholiday #teddywilson #buckclayton #bennygoodman #jojones #walterpage #freddiegreen

Уж не знаю, насколько впечатляюще смотрелся оркестр Чика Уэбба живьём, но если судить по одним только записям, то так сразу и не поймёшь, как ему удавалось раз за разом побеждать в битвах биг-бэндов. Видимо, озорное и танцевальное звучание оркестра лучше резонировало со вкусами слушателей того времени. В ретроспективе же кажется, что Уэбб на фоне Гудмана, Эллингтона и прочих почти не рисковал и, однажды попав в цель, топтался на месте. При этом отменные образцы популярной музыки его оркестр продолжал выпускать с завидной регулярностью.

На большинстве из них звучал голос Эллы Фицджеральд, которая к 1937 успела побывать в центре скандала, разразившегося между двумя крупнейшими лейблами. Дело в том, что годом ранее Элла, уже заключившая эксклюзивное соглашение с Decca, записалась вместе с оркестром Бенни Гудмана для Victor. Их совместная работа моментально стала популярной среди слушателей, но менеджерам Decca вскоре удалось добиться её отзыва с рынка. Более того, они извлекли из ситуации максимум выгоды, предложив Элле записать с Чиком ту же самую композицию, что ранее принесла ей успех с Бенни – Take Another Guess. На мой взгляд, версия Гудмана вышла в итоге более цельной, но её ещё долгое время могли услышать лишь избранные счастливчики, имевшие доступ к архивам Victor.

Помимо Эллы в составе у Уэбба был ещё один молодой вокалист с большим будущим – Луи Джордан. Джордан начинал как альт-саксофонист, но постепенно стал играть и другие роли в ансамбле, сначала взявшись за объявление номеров, а затем и принявшись петь, при чём нередко дуэтом с Эллой. Из-за его харизмы его зачастую даже принимали за руководителя оркестра, что и натолкнуло его на мысль о создании собственного бэнда. Вокал Джордана можно услышать на Rusty Hinge – ещё одной симпатичной записи Уэбба.

#Y1937 #chickwebb #ellafitzgerald #louisjordan #bennygoodman

Сегодня делюсь с вами несколькими интересными видеозаписями из 1937:

1️⃣ Биг бэнд Бенни Гудмана исполняет Sing Sing Sing в фильме Hollywood Hotel. Огромный шаг вперёд в искусстве съёмки живого (ну или, как здесь – псевдо-живого) выступления оркестра. Выглядит очень современно.

2️⃣ Отрывок из той же ленты, на котором запечатлён квартет Гудмана: Хэмптон, Уилсон, Крупа ну и сам Бенни, конечно, во всей красе.

3️⃣ Главный любимец камеры Кэб Кэллоуэй в очередной короткометражке. К 1937 стало очевидно, что смотреть на поющего и танцующего Кэллоуэя намного приятнее, чем просто слушать его записи.

4️⃣ Фрагмент наделавшего немало шума фильма Artists and Models c Армстронгом. Сцена с белой актрисой, ”неподобающе пляшущей” в толпе цветных, вызвала нешуточное раздражение в консервативных (читай, расистских) кругах. Предвидев подобную реакцию, создатели фильма решили ”затемнить” ей оттенок кожи, но этим только усугубили ситуацию. Рекомендую исключительно таким же отъявленным фанатам Сатчмо, как я сам.

#Y1937 #jazzmovie #bennygoodman #genekrupa #lionelhampton #teddywilson #cabcalloway #armstrong

1️⃣9️⃣3️⃣8️⃣ Начинаем, как и положено, с самого заметного события года – легендарного концерта Бенни Гудмана в нью-йоркском Карнеги-Холле. Значимость этого выступления для джаза такова, что про него даже написано несколько книг. Много ли вы знаете книг, целиком посвящённых одному, даже не фестивалю, а концерту? Сегодня попробую рассказать, в чём же его важность, сосредоточившись на контексте, а непосредственно музыку опишу в следующем посте.

Итак, давайте разбираться. Холодный январь 1938. Бедствующая в разгар Депрессии рекорд-индустрия готова к решительному скачку, свинг почти официально имеет статус наиболее актуальной музыки, а Гудман почти официально коронован этого самого свинга королём. Но в среде консервативной критики ещё находятся те, кто по-прежнему рассматривает джаз как пустяк, дань моде или затянувшееся невинное увлечение. Гудман, прекрасно осознающий, что свинг находится в одном шаге от обретения статуса ”высокого” искусства, готов нанести решающий удар по сомнениям высоколобых снобов. Не хуже он понимает и то, что в историю войдёт лишь тот, кто сделает последний шаг, а предыдущие тысячи шагов так и останутся в лучшем случае в памяти горстки ценителей вроде нас с вами, а то и вовсе забудутся.

Поэтому сам этот шаг продуман Гудманом с предельной тщательностью. Для начала выбрана не просто главная, а самая ”намоленная” в Нью-Йорке концертная площадка – Карнеги это вам не танцевальные залы или ночные клубы, в которых бог весть что творится. Не зря перед выходом на сцену Карнеги Гарри Джеймс признавался, что чувствует себя, как ”шлюха в церкви”. Время тоже подобрано идеально – Гудман на пике своей популярности, его радио-шоу Camel Caravan транслируют на всю страну, а пластинки регулярно возглавляют чарты. Его публичный образ также трансформируется в соответствии со статусом мероприятия: теперь он уже не виртуоз-весельчак, зажигающий любую вечеринку, а ”преподающий в школе свинга профессор Гудман”. Даже пропагандируемый его командой образ любителя джаза кардинально меняется. Если раньше слушатель Гудмана это неспособный усидеть на месте студент, в диких движениях извивающийся в проходе театра, то теперь это эстетствующий интеллектуал, сосредоточенный исключительно на музыке. Ну и конечно же, исключительный концерт должен иметь столь же исключительную программу, и поверьте – в этой программе нашлось место не только боевикам вроде Sing Sing Sing(подробнее в следующем посте). Короче, созданный Гудманом контекст достоин того, чтобы стать кейсом в каком-нибудь учебнике по маркетингу. Иногда трудно поверить, что всё это провернули простые (ну ладно, не такие уж и простые) музыканты, а не продвинутое современное пиар-агентство. Не зря завистники Гудмана не без язвительности говорили, что будь он продавцом обуви или строителем дорог, он наверняка был бы не менее успешен.

Единственное, о чём Гудман тогда не позаботился, так это запись концерта. В то время ни о каких лайв-альбомах речь ещё, конечно же, не шла, и особенного смысла в осуществлении записи не было. На наше счастье нашлись желающие задокументировать концерт, и только лишь благодаря этим энтузиастам у нас есть возможность услышать, что же звучало в морозный январский вечер 1938 под сводами Карнеги.

Продолжение в следующем посте.

#Y1938 #bennygoodman

Возвращаемся к легендарному концерту Бенни Гудмана в Карнеги-холле. В прошлый раз я немного рассказал о контексте, сегодня же сосредоточимся на музыке.

Для такого важного события Гудман естественно подготовил особенную программу. Началось всё, впрочем, вполне буднично. На Don’t Be That Way оркестр Гудмана поначалу звучит вяло и даже неуверенно, соло самого Бенни и Гарри Джеймса не высекают искр, и лишь Джин Крупа своими бодрыми брейками заводит публику. Оцените, как реагируют слушатели на каждый его выпад: в этих аплодисментах, значительно более громких, чем те, что сопровождали соло Гудмана, кроется непоследняя причина их скорого расставания. В целом, вся первая секция, состоящая из трёх номеров, смотрится эдаким скромным аперитивом перед ассорти основных блюд.

А вот следующее отделение – 20 Years of Jazz – уже недвусмысленно намекает на особый статус концерта. Это не только краткий экскурс в историю джаза, но и реверанс в сторону знаменитого выступления Пола Уайтмана в том же Карнеги-Холле. Гудман, как и Уайтман в 1924, начинает с одной из первых композиций Original Dixieland Jass Band. Но если Уайтман к этим номерам относился с определённым снисхождением, используя их в основном для контраста со своим ”высоким” искусством, то Гудман явно питает к ним неподдельное уважение. Тщательно снятые с записей аранжировки обеспечивают историческую достоверность, а музыканты максимально точно воспроизводят стиль своих кумиров. Первый эмоциональный пик выступления как раз и случается, когда приходит очередь вспомнить Бикса, и специально приглашённый корнетист Бобби Хэкетт исполняет его знаменитое соло из I’m Coming, Virginia. Даже сейчас, 80 лет спустя, у меня от этого исполнения мурашки бегут по коже, что же испытывали зрители, находящиеся в тот день в зале? После не самого удачного оммажа Армстронгу, приходит черёд воздать должное звучанию Эллингтона. Тут-то и открывается первый из заготовленных Гудманом сюрпризов: на сцене появляются музыканты Дюка – Кути Уильямс, Гарри Карни и Джонни Ходжес, чьё соло на сопрано становится настоящим украшением ”исторической” секции. Blue Reverie в их исполнении ещё раз показывает, насколько велико значение солистов для фирменного стиля Дюка, – с ними оркестр Гудман действительно звучит ”по эллингтоновски”.

Следующей неожиданностью становится джем на тему Honeysuckle Rose в исполнении настоящей свинговой дримтим: к музыкантам оркестра Гудмана присоединяются Каунт Бэйси, Лестер Янг, Уолтер Пэйдж, Фредди Грин, Бак Клэйтон и уже выступавшие ранее Гарри Карни и Джонни Ходжес. Лучшие музыканты лучших биг-бэндов своего времени на одной сцене – можно ли мечтать о большем? Но не всё так просто. Многим, да и самому Гудману, этот эксперимент показался неудачным. И действительно, ближе к середине начавшийся с фантастического соло Янга джем немного провисает и заканчивается как-то скомкано и неловко. К тому же не вполне ясно, насколько велика была доля по-настоящему сымпровизированного материала: музыканты знали, что играть предстоит Honeysuckle Rose, а потому свои выступления подготовили заранее.

Следом настал черёд продемонстрировать возможности камерных ансамблей. Присоединившиеся к Гудману и Крупе Тэдди Уилсон и Лайонел Хэмптон последовательно образовали трио и квартет, сыграв четыре композиции, среди которых я бы особо хрупкую выделил балладу The Man I Love. Самое удивительное, что весь этот калейдоскоп лиц и событий уместился в первую половину концерта!

#Y1938 #bennygoodman #genekrupa #harryjames #bobbyhackett #johnnyhodges #cootiewilliams #harrycarney #countbasie #lesteryoung #walterpage #buckclayton #freddiegreen #teddywilson #lionelhampton #marthatilton #jessstacey

После антракта сюрпризов было уже не так много. В основном зрителям предложили то, за чем они и пришли в Карнеги в тот вечер – биг-бэнд саунд Гудмана.

Среди всех сыгранных им хитов немудрено пропустить настоящую жемчужину этой секции – Swingtime in the Rockies – двухминутную перестрелку риффами, заканчивающуюся каким-то совершенно безумным соло трубы. А больше всего публике в тот вечер пришлось по душе выступление Марты Тилтон. После исполненной ей традиционной шотландской песни Loch Lomond зрители так активно требовали её возвращения, что Гудману даже пришлось специально объявить, что выступления на бис с ней не заготовлено.

В следующий раз Карнеги по-настоящему закипел, когда вернувшееся на сцену трио в бешеном темпе исполнило China Boy с убойным соло Крупы. Джин в тот вечер вообще играл будто бы в последний раз – безудержно и безустально. На записи то и дело слышны его призывающие не останавливаться вскрики ”one more, Ben!”

Ну а кульминацией всего концерта стало, конечно же, знаменитое 12-минутное исполнение Sing Sing Sing. Великолепно исполненная ансамблем драматичная тема согласно сценарию переросла в последовательность индивидуальных выступлений, которую должен был завершать сам Гудман. И вот, когда Гудман на грани изнеможения подбирается к логическому концу, а Крупа готовится финальным брейком положить конец основной части концерта, Бенни делает лёгкий кивок в сторону редко играющего соло пианиста Джесса Стэйси. Тот, естественно, ошарашен, но промедлив лишь пару мгновений, под смех зала начинает своё волшебное путешествие: немного страйда, кивок Биксу, реверанс в сторону Равеля, эхо основной темы и наконец совершенно интровертный, немного робкий и мечтательный набросок, погружающий ошеломлённый зал в полную тишину. Даже Крупе потребовалось добрых десять секунд, чтобы прийти в себя после соло Стэйси, и вновь дать разгореться погасшему было ритму.

Фух, выдохнули. Теперь-то вы понимаете, почему об этом концерте написаны целые книги! Как видно, причин называть его легендарным, как музыкальных, так и около-музыкальных, было предостаточно. Неудивительно, что многие считают этот вечер в Карнеги-Холле одним из самых важных в истории джаза, и вы, смею надеяться, тоже найдёте для себя причину его полюбить.

#Y1938 #bennygoodman #genekrupa #harryjames #bobbyhackett #johnnyhodges #cootiewilliams #harrycarney #countbasie #lesteryoung #walterpage #buckclayton #freddiegreen #teddywilson #lionelhampton #marthatilton #jessstacey

Джаз и евреи. До создания этого канала я даже и не представлял, насколько важную роль в становлении и распространении джаза сыграли даже не просто евреи, а конкретно еврейские иммигранты в первом или втором поколении, переехавшие в Америку из западных территорий Российской империи. И речь тут не столько о благодетелях и покровителях (вроде семьи Карновских, заботившихся о юном Армстронге и подаривших ему его первый корнет), сколько о непосредственно музыкантах и продюсерах. В какой-то момент ради шутки я начал здесь приводить их ”домашние” ещё не американизированные имена, (например, Ирвин Миллс – Изя Минский и тд), но повторив шутку в десятый или пятнадцатый раз, понял, что неплохо было бы этот факт как-то отдельно зафиксировать.

Дойдя до 1938, наконец нашёлся повод. Квартет Бенни Гудмана, родители которого перебрались в Чикаго из тогда ещё принадлежавшего Российской империи Царства Польского, выпустил Bei Mir Bist Du Schoen – адаптацию известной песни из иммигрантского мюзикла на идише. Песня быстро стала хитом, при чём популярность её вскоре выплеснулась за пределы Америки. Самое смешное, что больше всего её полюбили не где-нибудь, а в нацистской Германии. Немцы, клеймившие джаз ”дегенеративной музыкой евреев и негров”, не сразу разобрались в запутанной родословной композиции, ну а когда разобрались, то в прессе разгорелся нешуточный скандал. Песня удивительно быстро достигла и Советского Союза, где ещё в конце 30-х была записана Яковом Скоморовским под названием Моя Красавица.

Так вот, возвращаясь к феномену столь большой доли евреев среди белых деятелей раннего джаза, объяснение ему находится довольно быстро. Восточноевропейские евреи, приехав в Америку, часто селились в самых бедных районах Чикаго и Нью-Йорка, в непосредственной близости от чёрных кварталов. Соответственно джаз они начали впитывать задолго до того, как он зазвучал на радио. В отличие от остальных белых американцев иммигранты по очевидным причинам непредвзято относились к чёрной культуре и не пытались оградить своих детей от ”тлетворного влияния музыки дьявола”. Даже удивительно, что до 1938 никто из музыкантов еврейского происхождения не попытался как-то связать джаз со своими национальными культурными традициями. Видимо, память о причинах, по которым им пришлось искать счастья за океаном, вкупе с новостями, приходившими из Европы, подсказывали им, что время открыто говорить о своём происхождении ещё не пришло. Этим, наверное, объясняется и повальная американизация имён и фамилий.

#Y1938 #bennygoodman #genekrupa #teddywilson #lionelhampton #marthatilton

Доподлинно неизвестно, при каких обстоятельствах Бенни Гудман познакомился с гитаристом Чарли Крисченом. Чаще всего их знакомство ставят в заслугу ”невидимой руке джаза” Джону Хаммонду, но похоже, что и без рекомендаций Мэри Лу Уилльямс тоже не обошлось. Как бы то ни было, детали их первой встречи нам известны: Гудман, изначально настроенный нанять другого гитариста – Флойда Смита, не впечатлился игрой Крисчена и прямо сказал тому, что не видит его в составе своего нового бэнда. Какого же было его удивление, когда вечером после встречи, выйдя на сцену одного из калифорнийских клубов, в котором ему предстояло выступать, он обнаружил подключенные усилитель и электрогитару. Не смутившись, Гудман дал команду к началу Rose Room, композиции, с которой, как он думал, Крисчен не был знаком. Тот же не просто был знаком с ней, но и сыграл аж 20 корусов подряд, каждый из которых отличался от предыдущего. Поражённый Гудман нанял Крисчена и по возвращению в Нью-Йорк при первой же возможности отправился с ним в студию, где они в том числе записали и Rose Room с невероятно красивым и тщательно сконструированным соло Чарли.

Крисчен в основном выступал в составе секстета, который и стилистически, и по составу сильно отличался от ранних камерных групп Гудмана. Крупа и Уилсон, как и многие другие участники легендарного концерта в Карнеги, покинули Гудмана, а к оставшемуся Лайонелу Хэмптону присоединились в который раз возрождённый Флетчер Хендерсон, а также Арти Бернстайн и Ник Фатул. Во время их первых сессий помимо упомянутой выше Rose Room была сделана ещё одна фантастическая запись – Flying Home, на которой и Крисчен, и Хэмптон выдают великолепные изобретательные соло. Средний темп, расслабленная ритм секция, какое-то общее ощущение мягкости и уверенности – всё это придаёт новому гудмановскому камерному составу какое-то совершенно иное очарование.

#Y1939 #bennygoodman #lionelhampton #charliechristian #fletcherhenderson #artiebernstein #nickfatool

Сделал небольшой путеводитель по каналу – вдруг кому пригодится. Внизу все основные тэги до 1939 года (начал проставлять их только с середины 1923). Желающим прочитать ранние записи сюда.

Год релиза: #Y1923 #Y1924 #Y1925 #Y1926 #Y1927 #Y1928 #Y1929 #Y1930 #Y1931 #Y1932 #Y1933 #Y1934 #Y1935 #Y1936 #Y1937 #Y1938 #Y1939

Корнет/труба: #armstrong #kingoliver #bix #joesmith #bubbermiley #rednichols #redallen #jabbosmith #hotlipspage #rexstewart #syoliver #bunnyberigan #royeldridge #cootiewilliams #harryjames #buckclayton

Тромбон: #kidory #tommydorsey #glennmiller #jackteagarden #jchigginbotham #lawrencebrown #dickiewells

Кларнет/сопрано-саксофон: #sidneybechet #donredman #busterbailey #johnnydodds #bennygoodman #jimmydorsey #jimmienoone #barneybigard #peeweerussell #artieshaw

Альт-саксофон: #bennycarter #johnnyhodges #williesmith

Тенор-саксофон: #colemanhawkins #budfreeman #chuberry #benwebster #lesteryoung #hershelevans

Прочие саксофоны: #franktrumbauer

Фортепиано/клавишные: #clarencewilliams #fletcherhenderson #lemfowler #lilhardin #hoagycarmichael #jellyrollmorton #luisrussell #duke #countbasie #fatswaller #earlhines #marylouwilliams #teddywilson #arttatum #hermanchittison #jessstacey #williethelionsmith

Барабаны/вибрафон/перкуссия: #kaisermarshall #lionelhampton #chickwebb #genekrupa #cozycole #georgewettling #rednorvo #jojones

Гитара/банджо: #papacharliejackson #lonniejohnson #johnnystcyr #eddielang #eddiecondon #eddiedurham #djangoreinhardt #freddiegreen #charliechristian

Бас: #walterpage #johnkirby #israelcrosby

Скрипка: #eddiesouth #joevenuti #stephanegrappelli

Женский вокал: #bessiesmith #ethelwaters #albertahunter #marainey #evataylor #babycox #boswellsisters #ivieanderson #billieholiday #ellafitzgerald #mildredbailey #marthahilton

Мужской вокал: #bingcrosby #cabcalloway #millsbrothers #louisjordan #jimmyrushing

Прочее: #benniemoten #paulwhiteman #jeangoldkette #benpollak #jimmielunceford #glengray #casaloma #andykirk #raymondscott

Краткое содержание пятилеток: #jazzrecap

Фильмы, мультфильмы, постановочные видео: #jazzmovie

Если я ничего не пропустил, то тут все тэги, появлявшиеся в канале свыше 1 раза. Понятно, что категоризация по инструментам очень условна, особенно учитывая, что многие музыканты могли бы оказаться сразу в нескольких категориях, но ничего лучшего я не придумал.

Итак, 6 ноября 1940 после дюжины лет, проведённых в оркестре Эллингтона, Кути Уилльямс присоединился к бэнду Бенни Гудмана. А уже на следующий день его трубу можно было услышать в студии Columbia в составе обновлённого (о причинах этого обновления позже) гудмановского секстета, и звучала она настолько к месту, что заподозрить в Кути новичка совершенно невозможно.

Слушаем Wholly Cats и Benny’s Bugle, не позволяя совершенным соло Чарли Крисчена и воздушной игре Каунта Бэйси заставить нас пропустить мимо ушей тенор Джорджи Оулда.

#Y1940 #bennygoodman #cootiewilliams #countbasie #charliechristian #georgeauld #artiebernstein

В среде любителей джаза у Бенни Гудмана сложилась очень неоднозначная репутация. Многие его недолюбливают за эгоизм, заносчивость и высокомерие. Например, пианист Джонни Гуарньери вспоминал, как в течение первых месяцев в бэнде Гудмана ему приходилось откликаться на имя Флетчер, так как иначе Бенни его просто не называл. Хендерсон, надо думать, в это время икал без остановки. Из этой претензии произрастает ещё одна – считается, что сам Гудман вовсе не был визионером, новатором и ”профессором свинга”, а в лучшем случае оказался в нужное время в нужном месте (и с нужным цветом кожи), а в худшем – просто разрекламировал чужие достижения, нагло присвоив их авторство себе.

Но умалять его достоинства и приписывать ему роль маркетолога джаза было бы неправильно. На Гудмана очень рано свалился груз популярности, и пусть человеком он был однозначно честолюбивым, но статус чуть ли не главного музыканта страны, полученный им уже в 26 лет, стал для него настоящим испытанием. Его манера держаться, жажда повсеместного контроля и боязнь совершить ошибку – всё это в немалой степени просто часть защитной реакции. С музыкальной же точки зрения отказывать ему в признании и как прозорливому бэндлидеру, и как виртуозному солисту – нелепо. Да, он часто осторожничал. Да, многие его записи продиктованы сиюминутными коммерческими интересами. Но кто в то время вёл себя иначе?

К 1940 пик славы Гудмана остался позади. Мода на свинг пошла на убыль, а вкусы массовой публики начали всё более склонятся в сторону свит-джаза. Дорси, Шоу и особенно Миллер постепенно заслонили фигуру Гудмана. В это же время у Бенни начались проблемы со здоровьем, закончившиеся операцией на межпозвоночном диске. Гудман в итоге вынужден был даже распустить свой оркестр. Как же он отреагировал на все невзгоды? Собрал новый бэнд и выпустил самую смелую запись за всю историю своего оркестра, символически названную Benny Rides Again. От старого Гудмана тут только соло кларнета поверх том-тома, перекочевавшее прямиком из Sing Sing Sing, всё остальное – шаг вперёд на неизведанные территории, причём не только лично для него, но и для биг-бэнд музыки в целом.

#Y1940 #bennygoodman

И всё же имя Чарли Крисчена ассоциируется в первую очередь с малыми ансамблями Бенни Гудмана – в период с 1939 по 1941 он был чуть ли не единственным постоянным их участником (помимо, разумеется, самого Бенни). Из-за этой чехарды с меняющимся составом музыкантов каждая студийная сессия отличалась своим уникальным звучанием.

Из всех выпущенных в это время записей секстета Гудмана советую послушать те, что сделаны вместе с половиной лучшей ритм-секции мира – Каунтом Бэйси и Джо Джонсом. Скупые касания клавиш Каунта и элегантный хай-хэт Папы Джо по очереди отправляют виртуозных солистов в одиночное плавание, заканчивающееся предсказуемой встречей в концовке. Это музыка без новшеств и сюрпризов, но преисполненная класса. Слушаем возвращённый к жизни хит 20-х I Found a New Baby с культовым соло Крисчена и драйвовый Breakfast Feud, где с той же искрой играют Гудман и Оулд. А вот Кути Уилльямс едва ли похож на себя самого времён оркестра Эллингтона. Неудивительно, что в бэнде Гудмана он в итоге надолго не задержался.

#Y1941 #charliechristian #bennygoodman #countbasie #jojones #cootiewilliams #georgeauld #artiebernstein

Бенни Гудман в 1941 оказался в затруднительном положении – от него сбежала вокалистка. Великолепная Хелен Форрест не выдержала его непростого характера и ушла из оркестра – по собственным словам, ”во избежание нервного срыва”. Вокалистка Гудману была нужна позарез, ведь без звучного голоса рассчитывать на коммерческий успех было намного труднее. Тут-то в одном из чикагских клубов ему и подвернулась молодая Пегги Ли. Гудман, игравший с каждой великой певицей своего времени и предъявлявший к своим вокалисткам невероятно высокие требования, мгновенно влюбился в её вкрадчивый и знойный голос. Он сразу же записал несколько работ с вокалом Ли, и продолжал верить в неё, даже когда она сама в себя уже не верила. Именно Бенни удержал
расстроенную Пегги от ухода из оркестра после холодной реакции, которой наградила её критика после первых выступлений. Слушаем поп-стандарт Let’s Do it (Let’s Fall in Love) с ещё старым, не тронутым политкорректностью, текстом.

Но самое интересное, как это зачастую и случается, притаилось на обратной стороне сингла. Посвящение Эрлу Хайнсу, так и названное The Earl, было написано Мелом Пауэллом – будущим обладателем Пулитцеровской премии, а пока просто юным пианистом, только что присоседившимся к оркестру. Обратите внимание на отсутствие ударных, оммаж Хайнсу в середине и страйдовые вкрапления. Очень необычная для оркестра Гудмана запись.

#Y1941 #bennygoodman #peggylee #melpowell

Считается, что вокалисты и вокалистки сменили бэндлидеров в качестве главных поп-звёзд именно в результате забастовки музыкантов. Дело в том, что стоявшая за бойкотом лейблов Американская Федерация Музыкантов включала в себя исключительно инструменталистов, а потому на вокалистов наложенные ей ограничения не распространялись. Но кажется, изменения в распределении ролей начались ещё раньше. Если в конце 30-х вокалист фактически приравнивался к остальным солистам, зачастую получая пару корусов где-нибудь в середине записи, то к 1942 оркестры уже поголовно выпускали номера, в которых не находилось места инструментальным соло, а вокал звучал на протяжении всей композиции. Самый наглядный пример сдвига в предпочтениях публики это уже упомянутый в этом канале сингл Гарри Джеймса с вокалом Фрэнка Синатры All or Nothing at All. В начале 1940 он разошёлся тиражом в 5,000 копий. Когда же в 1943 Columbia переиздала его, поставив имя Синатры перед именем Джеймса, то продажи достигли миллиона копий. Сегодня слушаем, как ведущие оркестры адаптировались к меняющимся вкусам слушателей.

1️⃣ Гарри Джеймс (вокал: Хелен Форрест) – I’ve Heard This Song Before

Записанная за день до локаута, немного прямолинейная, но от этого не менее чудесная работа с красивейшей мелодией, мгновенно узнаваемой летучей трубой Джеймса и очаровательным голосом Форрест. Стоит признать, что чем дальше оркестр Джеймса отдалялся от свинговых заветов, тем лучше выходили их записи.

2️⃣ Бенни Гудман (вокал: Пегги Ли) – Why Don’t You Do Right

Если вы в курсе, кто подставил Кролика Роджера, то без труда вспомните и эту композицию. Именно об этой записи с томным, вызывающим вокалом Пегги чаще всего вспоминают в контексте её недолгого сотрудничества с Гудманом. Сотрудничество это было прервано годом позже, когда Бенни прознал о романе Пегги и гитариста Дэйва Барбура.

3️⃣ Пол Уайтмен (вокал: Билли Холидей) – Trav’lin’ Light

Уайтмен, о котором мы здесь уже давно не вспоминали, по какой-то причине является одним из самых непопулярных деятелей раннего джаза. Хвалить его в приличном обществе вроде как стыдно. Но если абстрагироваться от допущенных им вольностей в трактовке понятия джаза, то особенных грехов за ним не числится. Впрочем, в 1942 оркестр Уайтмана уже выглядит анахронизмом, и совместная запись с Билли – не более чем удачное стечение обстоятельств, наглядно демонстрирующее, что гениальная вокалистка способна вытянуть номер, в какой бы форме не был оркестр.

#Y1942 #harryjames #helenforrest #bennygoodman #peggylee #paulwhiteman #billieholiday

В условиях забастовки музыкантов лейблы вынуждены были повнимательнее присмотреться к пылящимся у них на полках старым записям – отвергнутым, забытым или попросту отложенным до лучших времён. Естественно, среди них нашлись и опередившие своё время жемчужины. Сегодня о них:

1️⃣ Выпущенную спустя полтора года после смерти Чарли Крисчена Solo Flight часто называют чуть ли не самой значимой его записью. С этим утверждением можно спорить, но именно ей вдохновлялся молодой Уэс Монтгомери, и именно она застолбила за электрогитарой статус одного из ведущих инструментов современной музыки. Попытки внедрить солирующего гитариста в звучание большого биг-бэнда предпринимались ещё со второй половины 30-х, но Крисчену и Гудману, пожалуй, первым удалось сделать это по-настоящему органично.

2️⃣ Не столь известная, но не менее важная запись оркестра Энди Кирка – McGhee Special – как нетрудно догадаться из названия, бенефис молодого трубача Ховарда Макги. Макги впоследствии станет важным участником боп-революции, и нежелание идти проторенными путями, чувствуется уже в этой ранней работе. Удивительной изобретательности соло и полная неожиданных гармонических ходов аранжировка (обратите внимание на модуляции в конце записи).

3️⃣ Выросший из Mills Blue Rhythm Band оркестр Лаки Миллиндера в 1943 возглавил чарты со своим хитом Apollo Jump. Однако же самый интересный их номер – Little John Special со стремительным соло Диззи Гиллеспи в середине – прошёл мимо радаров. К моменту выхода пластинки, Гиллеспи уже не числился в оркестре. Миллиндеру ”китайская” музыка Диза нравилась не больше, чем Кэбу Кэллоуэю, и он вскоре также уволил своего трубача. При этом Гиллеспи его даже ножом не пырял!

#Y1943 #charliechristian #howardmcghee #dizzygillespie #bennygoodman #andykirk #luckymillinder

Когда казалось, что традиционный свинг уже сдал свои позиции единоличной доминанты джазового пространства, в свет вышло сразу несколько записей, которые по праву относят к высшим достижениям жанра. Среди них записанные оркестром Бенни Гудмана ещё во времена Пегги Ли и Кути Уилльямса номера How Deep is The Ocean и My Old Flame. По какой-то неведомой причине до своего релиза они 3 года пропылились на полках Columbia, но что конкретно не устроило лейбл, понять спустя десятилетия уже невозможно.

Вообще, все эти аранжированные для оркестра и вокала баллады из начала 40-х – это в первую очередь повод насторожиться, ведь процент пошлости и банальности в подобных номерах был необыкновенно высок. Зачастую именно эти халтурные, сделанные по единому шаблону записи “кормили” оркестры в то время, как многие вещи, попадающие в этот канал, были известны лишь избранным фанатам джаза. Но эти гудмановские стороны, наравне с медленными вещами Эллингтона/Стрэйхорна являются образцом того, как должна звучать джаз-баллада эпохи свинга. Тут идеально всё – и оригинальные породистые композиции, и короткие эффектные соло Кути и Бенни, и проникновенный вокал Пегги, и, конечно же, полные неожиданных ходов аранжировки.

#Y1944 #bennygoodman #cootiewilliams #peggylee