​​1️⃣9️⃣3️⃣7️⃣ Ну вот наконец мы и дослушали до первого в истории джаза альбома! Ни о каком лонгплее в 30-х речь ещё не шла, а столь привычный для нас музыкальный термин ”альбом” в то время значил именно что альбом – под твёрдой обложкой слушателей ждали несколько страниц-вкладок с пластинками. В 1936 лейбл Victor впервые решился на эксперимент и выпустил архивную компиляцию синглов Бикса Бейдербека. Убедившись, что новый формат не отпугнул покупателей, лейбл дал добро на запись первого оригинального джаз-альбома.

Various Artists – A Symposium of Swing (Victor, 1937, US)

Слушать: (YouTube) (Spotify)

Для своего дебютного альбома Victor отрядил в бой всех своих главных звёзд – Бенни Гудмана, Фэтса Уоллера, Томми Дорси и примкнувшего к ним Банни Беригана. Необычным для джаза был и размер пластинки – диаметр в 12 инчей вместо привычных 10 позволил уместить на каждой из сторон почти 5 минут музыки.

Этим нововведением лучше всего воспользовался Гудман, чья открывающая альбом 9-минутная версия Sing Sing Sing со временем стала не только главным хитом оркестра, но и своеобразным манифестом свинга – композицией, с которой у большинства слушателей ассоциируется жанр. Уже с первых ударов том-тома Джина Крупы становится понятно, что перед нами что-то не вполне типичное. Сыгранная ансамблем главная тема и цитата из Christopher Columbus (см. предыдущий пост) оказываются только прелюдией к соло Крупы, который будто бы просто физически не может остановиться. Но всё самое невероятное начинается на обратной стороне: сначала Видо Массо на тенор-саксофоне отвечает Крупе выдающимся соло, следом Гарри Джеймс пробивает своей трубой пару новых дыр в озоновом слое земли, а затем Гудман и Крупа на целых полторы минуты остаются наедине, кружась и куражась, словно встретившиеся на арене элегантный тореадор и преисполненный энергии бык.

~~продолжение в следующем посте~~

#Y1937 #bennygoodman #genekrupa #harryjames #vidomusso #fatswaller #tommydorsey #budfreeman #bunnyberigan

​​~~продолжение~~

Various Artists – A Symposium of Swing (Victor, 1937, US)

Слушать: (YouTube) (Spotify)

Даже трудно представить, насколько сильно от этих первых двух сторон альбома рвало крышу среднестатистическому любителю джаза того времени. А вот остальных участников ”симпозиума” такое мощное начало ставило в весьма затруднительное положение – соответствовать заданным блокбастером Гудмана ожиданиям было нелегко. Идущим следом записям Фэтса Уоллера и Томми Дорси это удалось в основном благодаря общности идей. Фэтс для альбома записал новые версии своих хитов конца 20-х – Honeysuckle Rose и Blue Turning Grey Over You, найдя в обеих записях место для барабанных соло. Отсутствие вокала, сколь обаятельным бы он ни был, скорее пошло записям Фэтса на пользу, как и увеличенный хронометраж, позволивший вместить несколько отменных фортепианных импровизаций. Оркестр Дорси тоже выдал два крепких выступления. Не пропустите тенор Бада Фримена В наиболее удачном из них, Stop, Look and Listen.

Впрочем, для кого этот альбом стал настоящей проверкой, так это для Банни Беригана. Уже известный в качестве одного из лучших трубачей поколения, в роли бэндлидера он к 1937 ещё ничего никому не доказал. Тот факт, что Victor поместил его рядом с такими динозаврами свинга, нужно скорее воспринимать как аванс, и Бериган на этом альбоме его более чем оправдывает, выдав в I Can’t Get Started, наверное, главное выступление всей своей жизни. Открывающая запись ”оперная” каденция – не только очевидный реверанс в сторону West End Blues, но и до определённой роли утверждение собственного статуса ведущего солиста на фоне музыкантов, чья единственная задача дать лидеру полностью раскрыться (ещё одно сходство с Армстронгом). И Бериган раскрывается! В течение почти пяти минут он ни на секунду не замолкает, откладывая после стартового выступления в сторону свою трубу, чтобы спеть сладостную тему. Ничего особенного про его вокал я сказать не могу, но вот когда он снова берётся за свой инструмент... ох, в его умопомрачительном финальном соло умещаются и экспрессивные штрихи а-ля Сатчмо, и проникновенная мелодичность а-ля Бикс, и собственный ни на кого не похожий полнокровный тон Беригана.

Свинговый симпозиум в итоге ожидаемо стал абсолютным успехом как среди слушателей, так и среди критиков и музыкантов, не только открыв для джаза новые форматы, но и показав, что экспериментировать можно не только в клубах района 52-ой улицы, но и в студии.

#Y1937 #bennygoodman #genekrupa #harryjames #vidomusso #fatswaller #tommydorsey #budfreeman #bunnyberigan

”Как вам удаётся так здорово играть в состоянии опьянения?” – спросили однажды у Банни Беригана. ”Всё просто – репетирую я тоже пьяным!”

В начале 1937 ещё до своего ”Симпозиума Свинга” Victor попытался извлечь прибыль из своей россыпи джазовых талантов, собрав их всех в одной студии. Это оказалось задачей не из лёгких: Гудмана и его музыкантов не было в городе, а Томми Дорси и Банни Бериган вообще были друг с другом на ножах. Всё дело в том, что Бериган до этого пару месяцев проработал у Дорси, пытаясь поднакопить деньжат для создания собственного бэнда, а создав его, заодно увёл с собой одного из музыкантов оркестра Томми. В общем, проблем не было разве что с Фэтсом Уоллером, как всегда готовым на любую авантюру.

В итоге потратив немало усилий на сбор музыкантов, менеджеры лейбла в день записи обнаружили, что забыли позаботиться о самом главном – выборе материала. Дело осложнялось ещё и тем, что Фэтс и Банни к началу сессии были уже основательно пьяны. Но как часто и бывает, из таких недоразумений рождаются самые лучшие записи. Взяв за основу всю ту же старую добрую уоллеровскую Honeysuckle Rose, музыканты просто доверились своим инстинктам, записав в итоге чуть ли не самую интересную интерпретацию стандарта.

Бериган и Дорси может и отказывались разговаривать друг с другом вне стен студии, но на записи их инструменты выдают такой диалог, что впору вспомнить о лучших номерах 20-х. Дорси ещё и играет на удивление сильное импровизированное горячее соло, не вяжущееся с его репутацией самого сладкого тромбона эпохи. Ближе к концу на первый план выходят барабанщик Джордж Уэттлинг с изобретательными брейками, ну и конечно, сам Уоллер, напоминающий нам о своих страйд-корнях. И всё же последнее слово остаётся за пьяным мастером Бериганом. Его соло звучит вальяжно, небрежно, но от того только более выразительно.

#Y1937 #fatswaller #bunnyberigan #tommydorsey #georgewettling

Из серии ”ну как тут пройти мимо?”: те самые Очи чёрные в исполнении оркестра Томми Дорси! Этим, кстати, связь его музыки с русской культурой не ограничивается.  Ещё одна запись из 1937, их совместная с Банни Бериганом Song of India, основана на арии из "Садко” Римского-Корсакова.  

#Y1937 #tommydorsey #bunnyberigan

Лестер Янг! Наконец-то, Лестер Янг! В рассказах о джазе начала 30-х его имя встречается там и тут, поэтому тот факт, что первые его записи вышли только в 1937, кажется каким-то недоразумением. К этому времени он уже успел стать лучшим тенором КэйСи, в личном поединке утёр нос Коулмену Хокинсу, сдружился с Билли Холидей и поиграл в оркестрах Флетчера Хендерсона и Энди Кирка.

Но обо всём по порядку. В 1935 после того как неожиданно скончался Бенни Мотен, музыканты его оркестра, и без того
порой жившие впроголодь, остались совсем без работы. Большинство из них после года скитаний вновь собралось вместе, на этот раз под лидерством Каунта Бэйси. Вскоре к ним присоединился и Янг, так или иначе уже работавший почти со всеми членами коллектива ещё в начале 30-х. Бэнд много путешествовал и экспериментировал со звучанием, пока в один прекрасный день Джон Хаммонд (провидение в то время, кажется, только через него и действовало) не услышал оркестр Бэйси по радио. Если точнее, услышал он не просто оркестр Бэйси, а будущее свинга. Хаммонд немедленно отправился в Канзас-Сити, чтобы вживую насладиться выступлением ансамбля, и вскоре помог Бэйси получить свой первый большой контракт – эксклюзивное соглашение с Decca.

Впрочем, ещё до первых записей для Decca, Хаммонд организовал небольшую сессию для лейбла Vocalion. Эти стороны, записанные квинтетом музыкантов из оркестра Бэйси под псевдонимом Jones-Smith Incorporated, Хаммонд впоследствии назовёт ”единственными абсолютно совершенными записями, к которым я имел отношение”. Достаточно серьёзное заявление, учитывая его статус одного из главных продюсеров в истории музыки, но достаточно послушать Lady Be Good и Shoe Shine Boy, чтобы убедиться в его правоте. Обе композиции устроены по схожему шаблону: сначала легковесная ритм-секция, состоящая из Бэйси, барабанщика Джо Джонса и басиста Уолтера Пейджа, выдаёт полминуты чистого драйва, а потом за дело берётся Лестер Янг. В обоих случаях его умопомрачительные соло своей элегантностью, мелодичностью и непринуждённостью заставляют вспомнить о легендарных записях Бикса и Трэма. Кстати, и сам Янг среди своих музыкальных ориентиров называл именно Трамбауэра. Заочное противостояние стилей Янга и Хокинса на самом деле здорово рифмуется с противопоставлением Бикса и Армстронга в 20-х, и в сильно упрощённом виде может быть представлено как разница в мировоззрении интровертов и экстравертов.

В камерном формате с продолжительными соло и прямым контактом с ритмом, Лестер раскрывается, как никто другой. В своём последнем интервью перед смертью он на вопрос о любимом размере бэнда ответил так: ”только троечка ритма и я – вот оно счастье. Четверо. Как четверо братьев Миллс. Для меня самое оно, я могу расслабиться, врубаетесь? Мне весь этот шум нахрен не сдался. В жопу трубы, тромбоны и прочее дерьмо!”

#Y1937 #lesteryoung #countbasie #jojones #walterpage #carlsmith

Если камерные записи Jones-Smith Incorporated предназначались в основном для узкой прослойки джаз-пуристов и в целом были по достоинству оценены лишь спустя десятилетия, то ранние релизы Каунта Бэйси в формате биг-бэнда сразу же обрели популярность среди его современников. Особняком тут, конечно же, стоит One O’Clock Jump – первый настоящий хит Бэйси, вскоре ставший его фирменной композицией. По легенде инженеры Decca не пришли в восторг от оригинального названия работы – Blue Balls, и Бэйси пришлось прямо в студии придумывать, как поприличнее озаглавить свою новую запись. На помощь пришли висевшие на стене часы, указывающие час дня...

One O’Clock Jump считается классическим примером head arrangement – устной аранжировки, которая живёт ”в голове”, то есть в коллективной памяти бэнда. Музыканты запоминают порядок соло и то, какая секция будет риффом поддерживать конкретного солиста. Все остальные элементы могут меняться от исполнения к исполнению и часто работают на импровизации.

Как и на многих другие записях оркестра этого периода, в начале One O’Clock мы слышим только ритм-секцию и Бэйси, небрежно обозначающего незамысловатую тему. Рвущееся вперёд фортепиано перебивает тенор с уверенным полнокровным тоном, явно отличным от легковесного голоса Лестера Янга. Это Хершел Эванс, знаменитый френеми Лестера. Их сценические дуэли со временем станут одним из самых важных компонентов шоу Бэйси. После соло тромбона уже сам Янг, не разбрасываясь нотами, отрывистыми фразами отвечает Эвансу. Следом на первый план поочередно выходят трубач Бак Клэйтон, басист Уолтер Пейдж и собственно Бэйси. Заканчивается этот праздник классической для свинга перестрелкой риффов от труб, тромбонов и саксофонов. Звучит знакомо? Так ведь не так уж сильно Бэйси ушёл от собственных записей времён Бенни Мотена. Просто записи Мотена в первой половине 30-х опередили своё время и оказались мало кому интересны, а в 1937 Бэйси уже попал в самую точку.

#Y1937 #countbasie #lesteryoung #walterpage #jojones #hershelevans #buckclayton

И всё же Лестера Янга вспоминают в основном не в контексте бэнда Бэйси. Своё имя он вписал в историю в первую очередь работой с Билли Холидей. Переехав в Нью-Йорк, Янг долгое время жил у Холидей и её матери в Гарлеме. Именно он нарёк Билли ”Леди Дэй”, а она в свою очередь дала ему прозвище ”През”, сокращённое от президент. Себя Билли в шутку называла вице-президентом, добавляя, что только Лестер Янг, Тэдди Уилсон и Бак Клэйтон знали, как по-настоящему раскрыть её вокал, не пытаясь утопить его в собственном звучании.

В январе 1937 вся эта команда мечты Холидей впервые собралась в студии под формальным руководством Уилсона. Ритм секция была усилена музыкантами оркестра Бэйси, а на кларнете играл Бенни Гудман. Как это часто бывает, выбрать один из четырёх записанных звёздным составом треков нелегко, но начать порекомендую с лиричной This Year’s Kisses. В этой записи прекрасно всё, ну а для описания чувственности соло Янга я даже и эпитета должного подбирать не буду. Просто послушайте!

#Y1937 #lesteryoung #billieholiday #teddywilson #buckclayton #bennygoodman #jojones #walterpage #freddiegreen

Ну и в завершение недели Преза поделюсь с вами ещё парочкой замечательных записей от так называемой ”несвятой троицы Гарлема” – Билли Холидей, Лестера Янга и Бака Клэйтона. Слушаем записанные под лидерством Лэди Дэй ‘Me, Myself and I’ и ‘A Sailboat In the Midnight’.

Внимательно ознакомившись с ними, вы точно поймёте, за что же Билли так обожала тенор Янга. Попробуйте провести мысленный эксперимент и вырезать из записи его саксофон. Без этих невесомых облигато разве звучал бы вокал Билли столь же изысканно и глубоко? Не заметить витиеватые узоры, рисуемые Янгом, почти невозможно, при этом он вовсе не стремится затмить голос Холидей, а наоборот раскрывает его с новой стороны. Это как сшитое на заказ роскошное платье, подчеркивающее красоту носящей его женщины.

#Y1937 #billieholiday #lesteryoung #buckclayton

Кого-то может удивить, что рассказывая о так называемой эре биг-бэндов, я столь много внимания уделяю камерным записям. Но именно в составе малых ансамблей зачастую рождались наиболее значимые для джаза идеи.

В 1937 формат небольшой группы привлёк наконец и Дюка Эллингтона. Всё началось с того, что Ирвин Миллс, будь он неладен, с которым (или вернее, на которого) по какой-то неведомой причине продолжал работать Дюк, организовал свою собственную звукозаписывающую компанию. Компания была разделена на два лейбла – записи оркестра Эллингтона выходили на более престижном из них – Master, а вот для бюджетного подразделения – Variety, приличного материала хватало не всегда. Тогда Миллс и предложил музыкантам Эллингтона попробовать записаться для Variety в усечённом составе. Гордец Дюк, как нетрудно догадаться, не был в восторге от идеи выпуска своих пластинок на дешёвом лейбле, поэтому выходили эти записи либо под псевдонимом ”The Gotham Stompers”, либо под именем одного из его именитых солистов.

Первая версия одного из самых знаменитых хитов Эллингтона Caravan была записана как раз таки в малом составе – под формальным руководством Барни Бигарда. Псевдо-восточный мотив тут отдан на откуп его автору – тромбонисту Хуану Тизолу, остальные же солисты выглядят не сильно заинтересованными в мелодическом материале и разбредаются кто куда в серии свободных соло. В формате биг-бэнда, в котором она и знакома большинству слушателей, композиция звучит уже совсем по-другому. На фоне несмолкающего плотного ритма мотив каравана возвращается снова и снова в исполнении разных секций с постоянно меняющейся контр-мелодией. Чтобы понять, насколько больше пространства для манёвра оставлял малый формат, лучшего примера и не найти. Одни и те же музыканты, в одно и то же время работают с одним и тем же тематическим материалом, а на выходе получаются две совершенно разных записи.

#Y1937 #duke #barneybigard #juantizol

Сегодня фанаты Армстронга отмечают его день рождения, что вовсе не значит, что его день рождения – сегодня. Армстронг происходил из самых низов Сторивилля, и настоящую дату своего появления на свет, вероятно, и сам не знал. В свойственном ему стиле он выбрал её самостоятельно – 4 июля 1900: ровесник века и со-именинник Америки. Уже потом исследователи обнаружили, что на самом деле он родился в августе 1901.

В 1937 сегодняшний лже-именинник продолжил грести в сторону эстрады и выпустил серию спорных записей с братьями Миллс. Спорность их вызвана отнюдь не музыкальными факторами, а выбором материала: с какой-то стати ведущие чёрные артисты своего времени в период разрушения расовых барьеров записали менестрельные хиты середины предыдущего века с мягко говоря неоднозначными текстами. Про одну из них – официальную песню Флориды Old Folks at Home – комик Джон Оливер недавно пошутил, что от одной её мелодии веет расизмом. В другой – Carry Me Back to Old Virginny – вообще поётся о тоске по замечательным временам, когда приходилось трудиться на хозяина, а братья Миллс вдобавок произносят эти слова с характерным для рабов акцентом.

Понимаю, что после такого описания песен мало кто захочет их послушать, но сделать это надо обязательно. Эти совместные с братьями Миллс записи, несмотря на свою прямолинейность, для меня точно входят в число лучших творений поп-воплощения Сатчмо. Это особенно очевидно на фоне невыносимых гавайских и кубинских мелодий, которые он в промышленном масштабе выпускал в конце 30-х.

#Y1937 #armstrong #millsbrothers