"27 июля флот вошел в Аграханский залив. Петра I на руках вынесли на берег, где он выбрал место для укрепления – Аграханского ретраншемента . На следующий день был отдан приказ о высадке всех на берег. Попытка эндиреевского правителя Айдемира выступить против отряда под командованием бригадира Ветерани кончилась для князя плачевно: его резиденция была превращена «в пепел». Извлечение из дневника Генриха Брюса - участника похода Петра I на Дагестан: «Счастливая экспедиция бригадира Ветерани. Государь получил от генерала Ветерани приятное известие, что тот изрубил корпус из 6 тысяч человек провинции Андреева (Эндирей), сжег их главный город (Эндирей), опустошил целую провинцию. Всех жителей, которых он мог взять, старого и молодого, обоих полов, в числе многих тысяч, он отправил в Астрахань под прикрытием 5 тысяч казаков и 15 тысяч калмыков...». Остальные северокумыкские владетели – аксаевский, костековский и шамхал Адиль-Гирей, а также некоторые ка¬бардинские князья выразили готовность быть на русской службе".

С июня 1858 г. по февраль 1859 г. А.Дюма путешествовал по России, и последние три месяца провел на Кавказе. Каждый иностранец, прибывший на территорию Российской империи, попадал под тайный надзор полиции, и Дюма не был исключением. Так, например, из С.-Петербурга военным министром В.Долгоруовым было отправлено секретное послание наместнику кавказскому князю А.Барятинскому, в котором говорилось, что «…известный французский писатель Александр Дюма (отец), прибыв в недавнем времени туристом из Парижа в С.-Петербург, отправляется ныне вовнутрь России с намерением быть также в Тифлисе». Наместнику велели учредить за писателем во время его пребывания на Кавказе «секретное наблюдение». Получив секретную депешу А.Барятинский рапортует, что «по предмету надзора за г.Дюма…будет назначен для нахождения при нем в качестве переводчика и путеводителя благонадежный человек, которому вместе с тем будет поручено и наблюдать за ним». Вообще на так называемом «Деле Дюма», состоящем из десяти документов было выведено «Секретно», «Доложено Его Величеству» и «Хранить навсегда». Интересно, подозревал ли за собой наблюдение сам Дюма?

В путешествии его сопровождали студент Московского университета Александр Калино в качестве переводчика и французский художник Ж.-П. Муане. А уже в апреле 1859 г. в Париже были изданы три тома впечатлений великого романиста от поездки на Кавказ. В 1861 г. в сокращенном виде «Кавказ» был издан на русском языке в Тифлисе. Спустя 127 лет «Кавказ» был вновь опубликован на русском языке и вновь в Грузии. Первая глава «Кавказа» посвящена Кизляру, до которого из Астрахани Дюма и его спутники добирались пять дней.

Страницы жизни города Кизляра

• В 1765 г. в Кизляре родился знаменитый генерал Российской армии, участник Бородинской битвы Петр Иванович Багратион.
• В ноябре 1831 г. имам Гази-Мухаммад, совершив стремительный бросок со своей конницей, взял Кизляр и разорил его.
• «Из всех мест по Кавказской области наибольшее стечение мирных горцев бывает в г.Кизляре, где занимаются они сбытом своих произведений, а также работами в садах и прибереговых укреплениях р.Терек. Горцы приходят с весны и остаются до осени. Число их простирается от 20 до 25 тыс. чел., иногда и более». В Кизляр приходило так много горцев, что там, в 1842 г. было создано «Попечительство над приходящими в город мирными горцами», целью которого, согласно инструкции, было «усиление миролюбивых сношений горцев с жителями Кизляра для ограждения их от обид». В 50-х гг. XIX в. В Кизлярском уезде работало в помещичьих и казачьих хозяйствах до 15 тыс. одних только ногайцев. Часть ногайцев, кумыков и др. постоянно жили в Кизляре, занимаясь различными работами, в том числе и извозом, перевозили товары кизлярских купцов на дальнее расстояние: Моздок, Владикавказ, Ставрополь и др.
• С 1851 по 1854 гг. в Кизляре побывал Лев Толстой.
• В 1870 г. был сформирован Кизляро-Гребенский казачий полк терского войска.
• К концу XIX в. В Кизляре было три учебных заведения: городское трехклассное училище и два женских двухклассных; две православные церкви; одно благотворительное общество; 283 торгово-промышленных заведений; 69 заводов
• Любительскими спектаклями в Кизляре руководил выдающийся русский актер и режиссер Е.Б. Вахтангов.

Грампластинка граммофонная односторонняя. "Шпион потихоньку прокрался". Ария Хаджи-Мурата из оперы "Хаджи-Мурат".Исполняет Н.Г. Сверский.

Из него получился хороший ученый, хотя сам он скрывал свои знания от других, в том числе и от своих земляков гимринцев. Прослышав об известном алиме, как бы далеко он ни находился, Гази-Мухаммад направлялся к нему, чтобы поучиться у него и испытать учителя. Однажды в Гимры по делам прибыл известный ученый Саид Араканский, у которого в свое время обучался и Гази-Мухаммад. Ученый спросил у одного из своих гимринских кунаков: «Знаешь ли ты муталима из вашего аула по имени Гази?» – «Есть такой, – ответил тот, – который бывает и там и здесь, бродит по аулам». Тогда Саид сказал ему: «Да, оказывается, ты его не знал, я тебя спрашиваю о нем не потому, что я его сам не знаю, я хотел разузнать, известна ли вам его ученость, успехи и хорошие качества. Выясняется, что не известна. Это ведь не простой человек. В нашем обществе не найти еще одного такого ученого, как он. Приходил он раз ко мне, с тем, чтобы учиться у меня, а на деле сам поучил меня и ушел. Совсем особых свойств человек он. Вы тоже узнаете его после…»

Как-то, проходя со своим племянником мимо кладбища, Гази-Мухаммад сказал: «Видишь ли ты эти могилы? Среди людей, которые покоятся внутри этих могил, нет ни одного, который бы при жизни не обещал впоследствии сделаться хорошим, и который не откладывал бы на «потом» исправление своего поведения. Ангел смерти, по наступлению срока жизни, ни одному из них не дал времени на исправление. Смотри же ты! Малое, содеянное теперь же, много лучше большого, что оставлено на «после». Не откладывай исправления своей жизни на потом. Иначе горестно будет тебе впоследствии…»

В 1839–1840 гг. в мусульманском мире произошло серьезное противостояние между султаном Махмудом II и египетским пашой Мухаммадом-Али. Кризис, в разрешении которого включились европейские державы, закончился в июне 1841 г. Новости о произошедшем, не без искажения, докатились до Кавказа, египетский паша получил здесь необыкновенную популярность. Вскоре на Кавказе появились «агенты» Мухаммада-Али с письменными и устными посланиями паши. В одном из них говорилось:

«От Мехмет-Али-Паши ко всем ученым и важным лицам дагестанским. Ныне мои силы обращены против России, а потому, назначив Шамиль-Эфенди вашим шахом, которому послал я две печати, предписываю вам иметь к нему полное повиновение – быть моими помощниками в этом предприятии, обещаю, что скоро к вам прибудет часть моего войска…».

В другом письме, «имаму дагестанских народов Шамилю» и «улемам и старшинам чеченским и всем дагестанским» следовало указание о том, что, когда его войска прибудут в Грузию, всем горцам необходимо собраться в верховьях Терека…».

В 1843 г. от Шамиля было отправлено письмо сыну паши Ибрагиму, с просьбой прислать мастеров по изготовлению снарядов и добыче железа. Можно предположить, что паша поддерживал Шамиля не только морально, но и делом. Так, шекинский кадий Абд аль-Рахман в беседе с Кейтом Э. Эбботом, английским консулом в Тебризе, рассказывал, что Шамиль направлял его к Мухаммаду-Али, который «посылал имаму деньги» и «несколько инженеров, которые все еще там находятся». На самом деле в окружении Шамиля было несколько приближенных, «все они были кавказцами, кроме одного выходца из Крыма; все они побывали в разных странах Ближнего Востока, включая Египет; каждый был специалистом в какой-то области». Среди них: крымский татарин Джафар, построивший Шамилю пороховой завод, Джабраил Хаджияв (родом из с. Унцукуль), управлявший пороховым заводом в Ведено и занимавшийся литьем артиллерийских орудий, и наконец, чеченец Юсуф-Хаджи Сафаров, бывший у Шамиля инженером, картографом, администратором, советником.

Действительно ли эти специалисты были посланцами египетского паши к Шамилю? Во всяком случае, считалось, что дело обстоит именно так, и это имело большое значение в деле джихада горцев имамата.

Контакты, продолжавшиеся между имамом и пашой некоторое время, «служили хорошим подспорьем для упрочения власти Шамиля, для поддержки морального состояния народа», также, как и в последующем с турками.

Предписание начальника Бакинского губернского жандармского управления Военному губернатору Дагестанской области о необходимости контроля за настроением населения. 13 июня 1911 г.

Военному Губернатору Дагестанской области.

По имеющимся агентурным сведениям, что местные сторонники панисламистского направления, пользующиеся влиянием на наиболее некультурную и фанатичную часть мусульманского населения проводит среди последней мысль о том, что русско-мусульманские школы, состоящие в ведении Правительства и имеющие педагогический правительственный персонал, вредно отражаются на сохранение старых обычаев, устоях и внутреннем быте мусульманства и ведут к потере им самобытности и слиянию мусульман с русскими. Возбуждая в массе недовольство, эти лица поставили своей целью, противясь открытию в будущем русско-мусульманских школ, приложить все усилия к закрытию уже существующих школ.
Сообщая об изложенном, прошу не отказать об уведомлении меня, не наблюдается ли подобного явления также и во вверенной Вам области.
Полковник С.Ф.Северитовский
ЦГА РД. Ф. 2. Оп. 8. Д. 20.

Кавказская утопия, без анализа которой невозможно понять всю сложность, трагедийность и величие российско-кавказской проблематики, изначально была двуслойной.

Один, наиболее простой по своему смыслу, слой — государственный, «петербургский» утопизм. Деятели, исповедовавшие эту доктрину, рассматривали Кавказ как обычный, привычный для штабиста театр военных действий и предъявляли соответственные требования к кавказскому генералитету. Драматичность происходящего усугублялась тем, что это была органичная составляющая общеимперской утопии, сутью которой была попытка встать над реальностью, создание фантомных моделей.

При этом петербургскими стратегами Кавказ воспринимался как «творческое пространство», где не действуют обычные жизненные законы, как поле для любых экспериментов. Отсюда непоследовательность, смена методов, нарушение своих обязательств перед горцами, высокомерное игнорирование их требований и просьб. В представлениях Петербурга горское бытие принадлежало к «низшей реальности», на которую не распространялись принципы поведения, принятые в европейском мире. Эта «низшая реальность» была некоей глиной, сырым материалом, сферой реализации властных фантазий. (Надо, справедливости ради, сказать, что и горцы не воспринимали «русский мир» как реальность, равную горскому миру, – со всеми вытекающими отсюда последствиями).
Яков Гордин

Система представлений имперской элиты о Кавказе требует особого и углубленного изучения, поскольку она является не только, как было сказано, одной из составляющих общеимперской утопии, но и обладает собственными уникальными чертами. Нас, однако, в данном случае интересует второй слой кавказской утопии – кавказский миф русского дворянина, фундаментом которого также была идея завоевания края, но представление о смысле этого завоевания и о роли Кавказа в индивидуальной судьбе конкистадора оказывается совершенно иным, куда более сложным.

Если с этой точки зрения проанализировать воспоминания русских офицеров и генералов, воевавших на Кавказе в конце ХVIII – начале ХIХ в., то Кавказ представлялся им вполне заурядным театром военных действий, которые, правда, затруднялись усложненным ландшафтом. Никакой особости Кавказа как пространства, несущего новую культурно-психологическую нагрузку, они не видели. Хотя были уже единичные примеры восприятия Кавказа как специфической сферы самореализации.
Яков Гордин

Полковник Константин Бенкендорф писал о впечатлениях похода в Дагестан: «Воздух на больших высотах отличается необыкновенной прозрачностью, с глаз как бы спадает какая-то завеса, и поле зрения увеличивается почти вдвое. С полным удобством мы как бы парили над этим нагромождением скал, над этими чудовищными трещинами и пропастями, которые сходятся, сплетаются, но нигде не прерываются, составляя в общем страну гор, именуемую Дагестаном. Мы не встречаем здесь ничего подобного строению известных нам горных стран, где соединение горных цепей, возвышение и опускание хребтов следует известной системе. Здесь – целый мир обломков и развалин, здесь все перемешано, все разбито, все в беспорядке; точно чудовищные волны океана как бы внезапно застыли и окаменели в бурю; это полное изображение первобытного хаоса. Восхищаешься потрясающей красотой величественного и внушительного зрелища, но вместе с тем испытываешь чувство ужаса, как бы очутившись перед вратами ада. Отсюда понятно отвращение, внушаемое нашим бедным солдатам грозной природой Дагестана, и та захватывающая тоска по родине, от которой они гибнут, вспоминая широкое раздолье этой родины, ее зеленые, слегка волнистые равнины, богатые и цветущие, веселые субботние хоровые песни и хороводы и церковные воскресные службы. Сколько раз замечал я, как наши солдаты вздыхали о прелестях Чечни, между тем как там их отовсюду подстреливают и каждый переход по лесу стоит чьей-нибудь жизни. Но там, по крайней мере, есть трава, есть лес, которые все-таки напоминают родину, а в Дагестане одни скалы да камни, камни да скалы».

За полтора месяца до приезда Пушкина на Кавказ, 21 апреля 1820 г., Ермолов отправил вице-канцлеру Нессельроде отчет о поездке капитана гвардейского Генерального штаба Н. Н. Муравьева, будущего командующего Кавказским корпусом и азиатской армией во время Крымской войны графа Муравьева-Карского, в Хиву с военно-разведывательными задачами. Из отчета этого ясно, что конечной целью «проконсула Кавказа» была Северная Индия. Ермолов рассчитывал поднять восстание азиатских народов против Персии и сделать их союзниками России в походе на юго-восток. Подобным методом – только противником была Турция – намеревался Бонапарт во время Египетского похода создать новое, ему подвластное, государство. В это же время разведкой азиатских путей занимался и однокашник Пушкина по Лицею, офицер Генерального штаба Вольховский.

Хвала Аллаху, Который не дал распять и убить Своего раба и посланника Иисуса, мир ему, а вознёс его живым на небеса. Оттуда он снизойдет, когда пожелает Аллах и будет руководствоваться шариатом Мухаммада, мир ему и благословение Аллаха, пока не умрет и не будет похоронен, как и все люди.

Хвала Аллаху, кроме Которого нет никого достойного поклонения. Он - Один и Единственный, не родил и не был рожден, и нет Ему равных.

Крещенный генерал, устраивает ифтар на Ахульго. Если это правда, то я счастлив(((

Накануне первой мировой войны наиболее сильными позициями в экономике Кавказа располагали английский, французский и немецкий капитал. Причиной глубокой заинтересованности немецкого капитала на Кавказе с предельной ясностью раскрыл накануне войны глава концерна «Немецкий кайзер» стальной король Тиссен. В своем меморандуме имперскому ведомству экономики он писал: «Если иметь в виду овладение природными богатствами, то Германии нужен именно Кавказ… Кавказ – это страна, которая дает большую часть мировой добычи марганца, а без марганца невозможно производить сталь. Тот, кто будет владеть добычей этого марганца, сможет так или иначе подчинить себе, то есть оказать влияние на цены производства стали даже в самой Америке, которая уже теперь подавляющую часть ферросплавов вывозит из Германии и Англии».

Пробуждение мусульманского мира в начале ХХ века затронуло и российское общество. Политические и духовные процессы, происходившие в то время в многомиллионной общине мусульман царской России, вызывали серьезную обеспокоенность в ее правящих кругах. Революции 1905-1907 гг. в России, 1907-1911 гг. в Иране и 1908 г. в Турции активизировали разработку царским государственным аппаратом «мусульманского вопроса». Ведущую роль здесь играло Министерство внутренних дел, в структуре которого «мусульманским делом» занимались департаменты духовных дел иностранных исповеданий (ДДДИИ) и полиции. Деятельность ДДДИИ особенно распространялась на Кавказ, в том числе и на Дагестан, который был наводнен агентами Турции и Германии.

Еще совсем молодым, в месяце сафар 1239 г.х. (октябрь 1823 г.), будучи на учебе в Чиркее Шамиль переписал (108 страниц) обстоятельный комментарий шафиитского законоведа из Мекки Абдалаха ал-Факихи (ум. в 1564 г.) «Муджиб ан нида ила Шарх Катр ан-нада» к сочинению известного арабского филолога из Каира Ибн Хишама (ум. в 1360 г.) «Катр ан-нада».

Предписание командира Отдельного Кавказского корпуса генерала от инфантерии Е.А. Головина командующему войсками на Кавказской линии и в Черномории генерал-лейтенанту П.Х. Грабе. № 824
До сведения государя императора дошло, что будто бы некоторые частные начальники на Кавказе отсекают головы горцев, убитых в битвах, и втыкают их на шесты к общему негодованию и раздражению жителей. Вследствие этого Его величество высочайше предоставляет мне удостовериться ближайшим образом в истине этих слухов и, буде они действительно справедливы, принять самые решительные меры к прекращению на будущее время таковых бесчеловечных поступков, столь противных благим видам Его величества.
Высочайшую волю сию, переданную мне господином военным министром в отзыве от 27 августа, № 576 сообщая Вашему превосходительству к надлежащему руководству, прошу донести мне, были ли означенные случаи на Кавказской линии, где и у кого именно из частных начальников.