Это 200-летний деревянный мост в Дагестане, построенный без использования единого (металлического) гвоздя.
Мост находится возле села Гулли (другой произношение - Юли). Известно, что мост построили местные жители - табасаранцы, у которых в распоряжении были только дерево и камень. Мост высотой 10 метров.
Мост находится возле села Гулли (другой произношение - Юли). Известно, что мост построили местные жители - табасаранцы, у которых в распоряжении были только дерево и камень. Мост высотой 10 метров.
Из инструкции Николая I главнокомандующему на Кавказе генералу Е.А. Головину:
«Я полагаю, что где мы встретили покорность, там полезно оставлять прежних владетелей… Но там, где нужно было проникнуть силою, тут предпочтительнее ставить наших чиновников из военных, самых надежных. Управлять, не изменяя ни местных законов, ни обычаев, дань требовать только ту, которая получалась прежними владельцами, и отнюдь не обременять жителей…».
Политика заигрывания, проводимая с местными владетелями в Дагестане, оставление им прав неприкосновенными не было милостью со стороны царских властей. Подобная политика подсказывалась обоюдной выгодой для сторон, а именно: России она облегчала задачу завоевания Дагестана, а ханам было выгодно входить в соглашение с Россией на условиях сохранения своих прав. Таким образом, царская поддержка давала феодалам возможность «поступать в своих отношениях к поселянам, не стесняясь никакими условиями». Русское правительство после вхождения «дагестанских ханств в состав империи, обыкновенно давало в грамотах ханам и в прокламациях народу обещание владетелям, и в их лице бекам, сохранить прежнее внутреннее управление… и оставить незыблемыми прежние права, как высшего сословия, так и всей массы населения» .
«Я полагаю, что где мы встретили покорность, там полезно оставлять прежних владетелей… Но там, где нужно было проникнуть силою, тут предпочтительнее ставить наших чиновников из военных, самых надежных. Управлять, не изменяя ни местных законов, ни обычаев, дань требовать только ту, которая получалась прежними владельцами, и отнюдь не обременять жителей…».
Политика заигрывания, проводимая с местными владетелями в Дагестане, оставление им прав неприкосновенными не было милостью со стороны царских властей. Подобная политика подсказывалась обоюдной выгодой для сторон, а именно: России она облегчала задачу завоевания Дагестана, а ханам было выгодно входить в соглашение с Россией на условиях сохранения своих прав. Таким образом, царская поддержка давала феодалам возможность «поступать в своих отношениях к поселянам, не стесняясь никакими условиями». Русское правительство после вхождения «дагестанских ханств в состав империи, обыкновенно давало в грамотах ханам и в прокламациях народу обещание владетелям, и в их лице бекам, сохранить прежнее внутреннее управление… и оставить незыблемыми прежние права, как высшего сословия, так и всей массы населения» .
За ситуацией на Кавказе внимательно наблюдали в Европе. 18 января 1919 г. в Париже официально открылась мирная конференция. В обстановке дискуссии по «русскому вопросу» открытыми сторонниками вооруженной интервенции были Д. Керзон и У. Черчилль. Д. Керзон «чувствовал особую страсть к Кавказу. За несколько лет до того он сам побывал на Кавказе и проникся нежностью к храбрым горцам…» , – писал Л. Джордж.
Разумеется, в основе «нежности Керзона к храбрым горцам Кавказа» лежали не сентиментальные эмоции, а реальная империалистическая концепция. Дело было в кавказской нефти и других естественных богатствах Кавказа, где английские войска должны были обеспечить Британии путь к нефти. Американская точка зрения на «русский вопрос» была высказана в документе, датированном октябрем 1918 года и известном в качестве официального комментария к «14 пунктам» Вильсона. В нем говорилось: «…В ближайшем будущем сущность русской проблемы, по-видимому, сведется к следующему:
1) Признание временных правительств.
2) Предоставление помощи этим правительствам и через эти правительства. Кавказ придется, вероятно, рассматривать как часть проблемы Турецкой империи» .
Разумеется, в основе «нежности Керзона к храбрым горцам Кавказа» лежали не сентиментальные эмоции, а реальная империалистическая концепция. Дело было в кавказской нефти и других естественных богатствах Кавказа, где английские войска должны были обеспечить Британии путь к нефти. Американская точка зрения на «русский вопрос» была высказана в документе, датированном октябрем 1918 года и известном в качестве официального комментария к «14 пунктам» Вильсона. В нем говорилось: «…В ближайшем будущем сущность русской проблемы, по-видимому, сведется к следующему:
1) Признание временных правительств.
2) Предоставление помощи этим правительствам и через эти правительства. Кавказ придется, вероятно, рассматривать как часть проблемы Турецкой империи» .
Завещание Шамиля, написанное на имя Джамал ад-дина, старшины сел. Гимры Дагестанской области.
15 марта 1868 г., г. Калуга
Перевод с арабского.
«Любимому моему сыну Джемал-Эддину (да будет над тобою мир и благословение Божие!).
По долгом размышлении об имении моем, состоящем из дома, пахотных полей и сада, я нашел самым лучшим и полезным завещать оное в пользу сирот нашего селения (Гимры). Завещая таковое сиротам, я поручаю тебе распоряжаться следующим образом: а) одну половину сбора с посева, винограда и других фруктов в пользу распорядителя моего имения, за орошение полей и посева и за обработку сада, а другую половину сбора – в пользу сирот; б) по окончании уборки полей, сада, собери сирот селения в моем доме и раздели между ними доход, какой ни получится – как найдешь возможным, т.е. выдачею ли доставшейся сиротам части из имения на руки, или прокормлением их натурою на сколько достанет полученных на их долю средств. Это будет вечной милостынею и благо деянием; в) в доме моем, находящемся в селении, пусть живет распорядитель моего имения, за что обязан поддерживать его от ветхости и ремонтировать; г) тебя же, сын мой Джемал-Эддин, поручаю привести мое завещание в исполнение. Назначь управлять имением [того], кого сам знаешь, а если хочешь, прими на себя эту обязанность, так как ты знаешь, что Бог обещал великую награду тому, кто заботится о сиротах.
Подлинное подписал дряхлый старец Шамиль.
С подлинным верно: войска Донского сотник Онуфриев
Копию снимал и переводил войска Донского сотник Онуфриев
15 марта 1868 года
г. Калуга.
15 марта 1868 г., г. Калуга
Перевод с арабского.
«Любимому моему сыну Джемал-Эддину (да будет над тобою мир и благословение Божие!).
По долгом размышлении об имении моем, состоящем из дома, пахотных полей и сада, я нашел самым лучшим и полезным завещать оное в пользу сирот нашего селения (Гимры). Завещая таковое сиротам, я поручаю тебе распоряжаться следующим образом: а) одну половину сбора с посева, винограда и других фруктов в пользу распорядителя моего имения, за орошение полей и посева и за обработку сада, а другую половину сбора – в пользу сирот; б) по окончании уборки полей, сада, собери сирот селения в моем доме и раздели между ними доход, какой ни получится – как найдешь возможным, т.е. выдачею ли доставшейся сиротам части из имения на руки, или прокормлением их натурою на сколько достанет полученных на их долю средств. Это будет вечной милостынею и благо деянием; в) в доме моем, находящемся в селении, пусть живет распорядитель моего имения, за что обязан поддерживать его от ветхости и ремонтировать; г) тебя же, сын мой Джемал-Эддин, поручаю привести мое завещание в исполнение. Назначь управлять имением [того], кого сам знаешь, а если хочешь, прими на себя эту обязанность, так как ты знаешь, что Бог обещал великую награду тому, кто заботится о сиротах.
Подлинное подписал дряхлый старец Шамиль.
С подлинным верно: войска Донского сотник Онуфриев
Копию снимал и переводил войска Донского сотник Онуфриев
15 марта 1868 года
г. Калуга.
Значительный поток пересыльных арестантов со всей Российской империи
ежегодно проходил через Нижний Новгород, который превратился в перевалочный пункт по доставке арестантских партий на длительном этапном маршруте от Варшавы и Вильно, Санкт-Петербурга, Москвы до Перми и Тюмени. Нижегородско-Тюменский тракт, по которому кавказские горцы направлялись к месту своей ссылки, считался важнейшей ссыльно-этапной дорогой в Российской империи. Здесь существовали правила по перевозке арестантов, нередко увеличивался штат конвоя. Арестантов, следовавших только до Нижнего Новгорода, отправляли по прибытии партии в волжскую столицу при особом конвое и при унтер-офицере прибывшей конвойной команды в Нижегородскую городскую тюрьму, где их передавали начальнику тюрьмы со всеми письменными на них сведениями под квитанцию.
Летом через Нижний Новгород проходили особо крупные партии арестантов, в числе которых было много политических заключенных. В 1877 г. это были жители Дагестанской и Терской областей, осужденные за участие в восстании на Кавказе.
Как свидетельствуют материалы, арестанты из Петровска (Дагестанская область) были доставлены в Астрахань, а оттуда на пароходе прибыли в Нижний Новгород и далее этапным порядком по железной дороге в арестантских вагонах. Как нам представляется, «путешествие» было непростым, в дороге люди болели, умирали. Но были случаи, когда на этапе в семье арестантов случалось и прибавление. За казенными фразами и формулировками в переписке чиновников, министров скрывается драма
ежегодно проходил через Нижний Новгород, который превратился в перевалочный пункт по доставке арестантских партий на длительном этапном маршруте от Варшавы и Вильно, Санкт-Петербурга, Москвы до Перми и Тюмени. Нижегородско-Тюменский тракт, по которому кавказские горцы направлялись к месту своей ссылки, считался важнейшей ссыльно-этапной дорогой в Российской империи. Здесь существовали правила по перевозке арестантов, нередко увеличивался штат конвоя. Арестантов, следовавших только до Нижнего Новгорода, отправляли по прибытии партии в волжскую столицу при особом конвое и при унтер-офицере прибывшей конвойной команды в Нижегородскую городскую тюрьму, где их передавали начальнику тюрьмы со всеми письменными на них сведениями под квитанцию.
Летом через Нижний Новгород проходили особо крупные партии арестантов, в числе которых было много политических заключенных. В 1877 г. это были жители Дагестанской и Терской областей, осужденные за участие в восстании на Кавказе.
Как свидетельствуют материалы, арестанты из Петровска (Дагестанская область) были доставлены в Астрахань, а оттуда на пароходе прибыли в Нижний Новгород и далее этапным порядком по железной дороге в арестантских вагонах. Как нам представляется, «путешествие» было непростым, в дороге люди болели, умирали. Но были случаи, когда на этапе в семье арестантов случалось и прибавление. За казенными фразами и формулировками в переписке чиновников, министров скрывается драма
Из донесения временно исполняющего дела заведующего агентурой в Турции коллежского асессора ротмистра В. В. Ленчевского заведующему особым отделом департамента полиции подполковнику А. М. Еремину
5 октября 1912 г.
«…21 сего сентября в полном секрете от всех партий и даже евреев, а также и прессы у Султана были приняты девять жидов-сионистов: три австрийских, три турецких и трое русских. Они просили продать Палестину за 3 миллиона рублей. Результат неизвестен. Однако сионисты надеются, что Палестину теперь купят. Соблазняют же турецкое правительство тем, что евреи заступятся за Турцию во всех государствах и откроют новый кредит; вместе с тем они ссудили и еще ссудят деньгами и вооружат все революционные партии для борьбы с Русским Царем. Палестина же им нужна потому, что при общем нападении на Россию там может вспыхнуть агитация и резня евреев, которым необходимо будет укрыться на купленную территорию. При образовании же Еврейского Палестинского автономного государства или области Турция всегда будет снабжена деньгами и союзниками в других государствах. Фамилии делегатов держатся в секрете. Из русских евреев были: Маргулис, член торговой палаты при здешнем посольстве, и Якубсон, директор Восточного банка. Из турецких, вероятно, директор Оттоманского банка, член центрального правления масонов…».
5 октября 1912 г.
«…21 сего сентября в полном секрете от всех партий и даже евреев, а также и прессы у Султана были приняты девять жидов-сионистов: три австрийских, три турецких и трое русских. Они просили продать Палестину за 3 миллиона рублей. Результат неизвестен. Однако сионисты надеются, что Палестину теперь купят. Соблазняют же турецкое правительство тем, что евреи заступятся за Турцию во всех государствах и откроют новый кредит; вместе с тем они ссудили и еще ссудят деньгами и вооружат все революционные партии для борьбы с Русским Царем. Палестина же им нужна потому, что при общем нападении на Россию там может вспыхнуть агитация и резня евреев, которым необходимо будет укрыться на купленную территорию. При образовании же Еврейского Палестинского автономного государства или области Турция всегда будет снабжена деньгами и союзниками в других государствах. Фамилии делегатов держатся в секрете. Из русских евреев были: Маргулис, член торговой палаты при здешнем посольстве, и Якубсон, директор Восточного банка. Из турецких, вероятно, директор Оттоманского банка, член центрального правления масонов…».
Из донесения чиновника особых поручений В. В. Ленчевского об общем настроении населения в Дагестанской области. 1908 г.
«…Все мусульманское население принадлежит к секте «шоффи» (мазхаб Шафии), крайне фанатично в религиозном отношении и находится всецело в руках муфтиев и кадиев; большим влиянием также пользуются «хаджи», т. е. лица, которые паломничают в Мекку. Вся жизнь, обычаи, нравы, суд, одним словом, всё основано на религиозном мировоззрении, почти не допускающем никаких новшеств. Горские жители отличаются, при всей своей нищете, гордостью, честностью, правдивостью и воинственностью; в настоящее время преданы Турции и только и помышляют о соединении с ней. Все это вытекает, главным образом, из их фанатизма.
…Всё туземное население Дагестана и смежная Чечня поголовно вооружено холодным оружием, которое они сами выделывают и расстаться с которым горцу тяжелее, чем потерять честь. Огнестрельное имеется разнообразное. Последнее доставляется через Петровск и Дербент, а также плоскостными дагестанцами, из которых многие отправляются на заработки в Россию, при возвращении откуда, каждый считает своим долгом привезти в разобранном виде огнестрельное оружие. В этом году случайно были арестованы в Петровске два транспорта винтовок и 30 пудов пороха для дагестанцев. По-видимому, поставка оружия производится при участии армян и евреев. В конце марта туземцы в Гунибе сделали попытку захватить склад пулеметов и 3-х линейных винтовок, но попали не в то помещение и захватили только 4 берданки. В последнее время многие из туземцев, в особенности горцы, открыто заявляют, не только русским обывателям, но и чинам администрации, что они перейдут в случае войны на сторону Турции. Говорят, также, что в горах есть орудия и пулеметы…»
«…Все мусульманское население принадлежит к секте «шоффи» (мазхаб Шафии), крайне фанатично в религиозном отношении и находится всецело в руках муфтиев и кадиев; большим влиянием также пользуются «хаджи», т. е. лица, которые паломничают в Мекку. Вся жизнь, обычаи, нравы, суд, одним словом, всё основано на религиозном мировоззрении, почти не допускающем никаких новшеств. Горские жители отличаются, при всей своей нищете, гордостью, честностью, правдивостью и воинственностью; в настоящее время преданы Турции и только и помышляют о соединении с ней. Все это вытекает, главным образом, из их фанатизма.
…Всё туземное население Дагестана и смежная Чечня поголовно вооружено холодным оружием, которое они сами выделывают и расстаться с которым горцу тяжелее, чем потерять честь. Огнестрельное имеется разнообразное. Последнее доставляется через Петровск и Дербент, а также плоскостными дагестанцами, из которых многие отправляются на заработки в Россию, при возвращении откуда, каждый считает своим долгом привезти в разобранном виде огнестрельное оружие. В этом году случайно были арестованы в Петровске два транспорта винтовок и 30 пудов пороха для дагестанцев. По-видимому, поставка оружия производится при участии армян и евреев. В конце марта туземцы в Гунибе сделали попытку захватить склад пулеметов и 3-х линейных винтовок, но попали не в то помещение и захватили только 4 берданки. В последнее время многие из туземцев, в особенности горцы, открыто заявляют, не только русским обывателям, но и чинам администрации, что они перейдут в случае войны на сторону Турции. Говорят, также, что в горах есть орудия и пулеметы…»