Татьяна Коптелова

***

А если ты в сети,
то значит, ты живой.
И значит, я дышу, как будто всё в порядке.
Здесь правды не найти,
но принимаю бой,
вгрызаясь в Телеграм до молний на сетчатке.

А если ты в сети,
всех рифм нелепых шум
летит к тебе, ложась второй броней на танки.
И счет до десяти.
И не сгорел Изюм
в огромной малоросской черствой запеканке.

А если ты в сети,
то значит, держим строй,
соединивший нас почище суперклея.
Считаю до пяти.
До точки огневой.
Считаю и молюсь. Сентябрь. Балаклея.

Как человек, знакомый с ситуацией в Британии изнутри и непонаслышке, отмечу, что меня всегда поражало, до какой степени британцы не любят Чарльза и Камиллу. Их культ там в народе отсутствует полностью. Их даже на сувенирах не изображают.

Сейчас самое время Шотландии, Северной Ирландии, а также Австралии, Новой Зеландии и Ямайке сделать то, что они давно хотели. Они не раз намекали, что при смене монарха могут вслед за Барбадосом выйти. В Австралии это пошло дальше намерений: полгода назад создан пост министра по подготовке к независимости от британской короны. Посмотрим.

Обратите внимание, что Чарльз принял тронное имя Карл III, а не Карл IV. Это говорит о том, что он не признает законного короля Карла III Стюарта, который с 1766 по 1788 годы правил в основном в изгнании, лишь дважды ещё принцем высаживаясь в Шотландии и Северной Англии (в 1745-46 и инкогнито в 1760). Тем самым Чарльз продолжает линию немецких узурпаторов трона (Ганноверы с 1717 - Саксен-Кобург-Готы с 1901 - Баттенберги с 2022).

Да-да, все смеялись над лошком Александром Баттенбергом, бездарно потерявшим болгарский трон в 1886-м, а теперь Карл Баттенберг воссядет на троне уже не очень Великой Британии.

Согласен с Аксеновым, что надо прекращать игру в референдумы и присоединять территории просто решениями Президента и обеих палат Федерального собрания. И это вопрос не тактики, а принципа. Традиционалистского принципа.

Референдум - плод демократии. Историческое право - плод Традиции. Если провести в Косове референдум, 90% будут за Албанию, но Косово - это Сербия просто потому что так было исторически, а албанцы там - новопоселенцы и ассимилянты. Если провести референдум в Карсе и у озера Ван, там сейчас 99% будут за Турцию, но это не Турция, это Западная Армения навечно, что бы ни было. И так далее.

Традиционализм - это и об историческом праве в том числе. И умные либералы это тоже понимают. Как показал американский социолог Майкл Манн в книге "Темная сторона демократии", идея о голосовании и праве большинства является главной причиной всех геноцидов и депортаций населения от Первой мировой и греко-турецких до Второй мировой, Югославских и постсоветских войн, ведь так легко создать нужное большинство, просто убив или изгнав коренных жителей. А с историческим правом такие финты не прокатят: историческое право - одно и навсегда. Если есть ещё и поддержка населения - ну и хорошо, если нет - плевать, это не влияет на итог.

Киев - это Россия. Львов - это Россия. Уважаемые вожди нашего государства, прекращайте играть в референдумы, эта показуха никому не нужна, даже нашим союзникам в Азии. Просто берите и присоединяйте.

О гоголеведении. Что читать:
1. О метафизике Гоголя, его мифическом мышлении и христианско-неоплатоническом мировоззрении: Мильдон ("Эстетика Гоголя" 2020 г. - и более ранние статьи), Виноградов (несколько монографий о православии Гоголя и его богословии). Возможно, также Вайскопф, но я его не читал.
2. Учение Гоголя о монархии и сословиях, его место в политическом спектре 1840-х годов: Сартаков, Анненкова, Беляева, а также мои статьи (Медоваров). Совершенно особое место занимает статья Гвидо Карпи "Гоголь как экономист" (он же автор книги "Достоевский как экономист").
3. Биографический контекст Гоголя в контексте его мысли: Юрий Манн, Зеньковский, Золотусский, Барабаш, Марголис.

Сущность взглядов Гоголя на устройство Вселенной и конкретно государства и общества мы разберем завтра. Сейчас остановлюсь на проблеме, которую я решал в своих исследованиях о нем: его месте среди современников. И оказалось, что вопреки раздутому революционно-демократическому мифу о том, что все отвергли "Выбранные места из переписки с друзьями" и затравили его, это было не так.

Против Гоголя выступило большинство западников, меньшинство славянофилов и единичные представители духовенства. Однако как отдельные западники и славянофилы (Иван Аксаков, Иван Киреевский), так и очень многие представители не относящихся к ним течений, включая Чаадаева, Тютчева, Жуковского, Вяземского, Одоевского, Плетнева, а также буквально все ведущие богословы и представители философствующего духовенства поддержали основной вектор мысли Гоголя и встали на его защиту. Если делать количественные подсчёты, то соотношение сторонников и противников "Выбранных мест" было 2:1.

Сущность этой позиции же определяется несколькими словами: иерархическое устройство мироздания, материализация христианско-неоплатонической иерархии в структуре государства, сословий и отдельных хозяйств, категорический запрет на либеральное развязывание того, что должно быть связано, эсхатологическое понимание угрозы "прогресса" как вины тех, кто невольно его породил и прозевал.

КАТАСТРОФА НА ВОСТОЧНОХАРЬКОВСКОМ ФРОНТЕ. ЧТО ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ?

Случившаяся катастрофа - плод не успехов противника (ничего хитрого и выдающегося противник не демонстрирует, а тупо прёт вперёд массой пушечного мяса, неся громадные потери), а бездарности нашего командования именно на этом участке фронта и порочной тактики и стратегии, по-видимому, в общем планировании операции наверху. Крупнейшей военной ошибкой было вообще начинать СВО 150-тысячным континтентом вместо 500-тысячного, крупнейшей ошибкой был отказ от систематического разрушения электроподстанций и железных дорог противника, крупнейшей ошибкой - надежда на медленное продвижение путём огневого вала в условиях почти позиционной войны.

Уже войны в Сирии, Йемене, Ливии показали, что боевики в шлёпанцах на пикапах способны побеждать регулярные армии за счёт мобильности и большой численности. Стратегия ВСУ - это идти вперёд по десяткам тысяч собственных трупов, стратегия закидывания пушечным мясом. И она работает. Невозможно ракетами и авиацией побеждать даже в Идлибе, не говоря уже об Украине - войны сейчас, как и сто, и тысячу, и пять тысяч лет назад выигрываются пехотой, живой силой, занятием территорий. Высокотехнологичное оружие только помогает перемалывать резервы противника, но для победы нужны огромные резервы собственной пехоты.

Мы уверены, что Президента России, который сам Интернет-каналы не читает, регулярно и систематически обманывали гражданские и военные начальники, подсовывая успокоительные доклады, что всё хорошо. Сейчас настал критический момент. Нужно полностью менять стратегию военной операции и нагонять на фронт огромное количество пехоты. Нет, конечно, не нужно призывать необученных людей с улицы. Но нужна мобилизация всех, кто уже когда-либо отслужил в армии и состоит в запасе, всех, кто недавно расторг контракт, всех нынешних силовиков от полиции и Росгввардии до солдат-срочников. Так победим. Масса пехоты и смелые генералы, отдающие приказы о прорывных бросках и наступления в неожиданных местах - вот что нам нужно.

Клаузевиц двести лет назад учил, что нельзя выиграть войну, если всё время думать о минимизации собственных потерь. Кто хочет меньше потерь сегодня - получит их в десять раз больше завтра. Сейчас нужно наступление, не считающееся с потерями. И, конечно, нужны разрушительные удары по инфраструктуре Украины, парализующие способности Киева логистически управлять своими военными частями и администрациями.

Вечная слава доблести и компетентности наших войск, которые показывают себя очень профессионально - но гигантский вопрос к командованию восточнохарьковским фронтом и общему стратегическому замыслу операции теперь назрел и перезрел.

На кону сейчас - судьба всей России и нашего народа на десятилетия вперёд. Пусть сейчас с самого верха прозвучат три главные, заветные слова:

VOLK ANS GEWEHR!

Да-да. Слова Курцио Малапарте (https://t.me/bovdunov/1667). Я их часто повторял в трудных жизненных ситуациях, и знаете что? Они мне ни разу не помогли, каждый раз в итоге бывало потеряно всё.

Отличительная черта мысли Гоголя - изоморфизм его политических, религиозных и художественных представлений. Все они определяются образами лестницы и круга.

Лестницу он понимал по Дионисию Ареопагиту и Иоанну Лествичнику. Последними словами умирающего Гоголя были именно: "Лестницу, скорее лестницу!" Он действительно писал, что иерархическая лестница идёт от низших сословий к высшим чинам и через царя к Богу, причем смысл этой лестницы Иаковлевой - в передаче токов любви снизу вверх и наоборот. Каждый чиновник, замечая обращенную к себе любовь, тут же передает ее начальству выше, пока всеми любимый царь не передаст ее Богу.

Несомненно, на Гоголя повлияло византийское подобие лестницы чинов империи чинам ангельским. Наравне с Гоголем по силе политической теологии в этом направлении стоял тогда один только Новалис.

То же касается и круга. По Гоголю, место каждого во Вселенной очерчено кругом, за который нельзя выходить. Свой круг для помещика с его замкнутым хозяйством, свой - для жены губернатора, свой - для каждого чиновника (который не должен брать себе секретарей), свой - для писателя.

И это не фигура речи, а буквально тот самый круг, который чертил вокруг себя Хома Брут. Выход за круг означает попадание в ад. По Гоголю, либерализм и Модерн - это Вий, взгляд которого разрушает круг вокруг традиционного общества.

И вину за то, что рождение Модерна прозевали и невольно ему способствовали, Гоголь брал и на себя:
"Стонет весь умирающий состав мой, чуя исполинские возрастанья и плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не прозревая и не слыша, какие страшилища от них подымутся..."

Когда было нелепое голосование на "Имя России" (и победил Сталин, но написали, что Александр Невский), то я с самого начала считал сам этот выбор нелепым. Если уж нужно одно имя-символ, объединяющее всю Россию, то это Гоголь. Без разделения на правых и левых, красных и белых, великорусов и малорусов и так далее. Естественно, наши тупые бюрократы до такого тогда не додумались...

Ещё один принципиально важный момент у Гоголя - аномальность, анизотропность времени и пространства как в его художественных произведениях, так и в публицистике. То время течет в обратном направлении, то пространство вывернуто наизнанку...

И если прежде мы рассматривали Гоголя как политика и экономиста - пророка автаркичного хозяйства в эпоху капиталистического перелома (отсылаю к безупречной статье Карпи "Гоголь как экономист"), то не менее важен Гоголь как пророк евразийства - об этом ещё 30 лет назад писал Мильдон.

Евразийство есть мышление пространством. По Мильдону, Чаадаев и Гоголь первыми стали открыто, в чистом виде мыслить Россию как сплошное бесприютное пространство между Германией и Китаем.

Геополитика по Ноздреву - это геополитика Хартленда, Евразии в типично русском исполнении, ведь, как сказал Путин, границы России нигде не заканчиваются. Отсюда особенно острое противостояние с геополитикой стран Римленда (Германия, Византия/Турция, Иран, Япония), вечно стремившихся прочертить ясные границы силы в Евразии.
***
— Теперь я поведу тебя посмотреть, — продолжал он, обращаясь к Чичикову, — границу, где оканчивается моя земля.

Ноздрев повел своих гостей полем, которое во многих местах состояло из кочек. Гости должны были пробираться между перелогами и взбороненными нивами. Чичиков начинал чувствовать усталость. Во многих местах ноги их выдавливали под собою воду, до такой степени место было низко. Сначала они было береглись и переступали осторожно, но потом, увидя, что это ни к чему не служит, брели прямо, не разбирая, где бо́льшая, а где меньшая грязь. Прошедши порядочное расстояние, увидели, точно, границу, состоявшую из деревянного столбика и узенького рва.

— Вот граница! — сказал Ноздрев. — Все, что ни видишь по эту сторону, все это мое, и даже по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и все, что за лесом, все мое.

Итак, я умышленно забежал несколько вперёд, коснувшись моих занятий гоголеведением, а также Флоренским и Эрном в студенческие годы.

Теперь же вернёмся к тому, как я погрузился в русскую классическую философию, а затем и лично вошёл в среду развивающих ее в наши дни, и как это в конечном счёте привело меня к полноценному интегральному традиционализму. Все сказанное в ближайшие дни будет направлено не на биографические рассказы о себе, но на показание пути и примера того, что к финальной точке Традиции можно прийти разными путями.

Итак, в возрасте около 16 лет, начав знакомство с сочинениями Флоренского, я решил обратить внимание и на остальную русскую философию. Поскольку уже было понятно, что поэзия от Блока до Иванова коренится в Соловьеве, я задумался, нужно ли его читать, ведь о Соловьеве было много и отрицательных отзывов. Знал я на тот момент о жизни и учении Соловьева совсем мало. В этот момент и произошел случай, который предрешил дальнейшее.

Однажды ночью я встал и пошел на кухню, где зажёгся свет. За столом сидел Владимир Сергеевич Соловьёв.
- Картошки вареной? - предложил я ему.
- Да, посыпь зелёным луком и укропом, - сказал он.
- Хороша картошка! - расхохотался он. - Я вот что пришёл сказать: читай меня. Начни с конца, то есть с "Трёх разговоров", а потом уже читай остальное.
- И что, всё это так и есть? - спросил я его.
- Не совсем. Не читай, что я писал про евреев. Ошибался я, теперь точно знаю, - хихикнул Соловьев. - Но в остальном я тот же, что и был. Хороша же картошка с лучком!
В этот момент я проснулся.

Вообще я не отношу себя визионерам: интересные и вещие сны бывают у меня не чаще, чем у большинства людей, а видений наяву в прямом смысле слова у меня в жизни тоже было раз-два и обчелся. В то же время, к примеру, моя мама два раза в жизни наяву видела призраки своих покойных сестры и мамы (и это было при свидетелях, которые видели, что она куда-то смотрит и нечто видит), так что бывает всякое.

Но сон с Соловьевым для меня был редкостью. В один ряд с ним могу поставить ещё немногие. Например, однажды мне приснился незабвенный Жозеф де Местр, в поношенном сюртуке и очень жёстких ботинках, надменно развернулся в них и сказал свою известную коронную фразу:
- Да запомни же! Время есть нечто насильственное и желает лишь одного: поскорее закончиться.

С тех пор и этот важнейший эсхатологический постулат традиционализма я ношу в своем сердце.