Ко дню рождения музея – специальный показ уникального архивного документа, раскрывающего историю музея в годы Великой Отечественной войны. На одном развороте мирная жизнь и планы на будущее трагическим образом соседствуют с началом войны
Сегодня выставку «За Льва Толстого! За Ясную Поляну! Смерть фашистам!» в Доме Волконского дополнила хроника музейной жизни. Ее с 1938 года по 1945 год вел научный сотрудник музея, а затем и его хранитель Сергей Иванович Щеголев. В ней он отражал самые значимые события, которые происходили в музее. Хроника, состоящая из семи тетрадей, хранится в архиве «Ясной Поляны». Теперь посетители музея могут увидеть одну из них.
В тетради, представленной в экспозиции в Доме Волконского, на одном из разворотов соседствуют две записи: одна за 10 июня 1941 года, другая за 22 июня того же года.
«10 июня 1941 года – исполнилось 20 лет со дня Постановления ВЦИК о Ясной Поляне. Знаменательную дату решено отметить торжественным собранием всего коллектива музея с приглашением представителей всех местных партийных и общественных организаций и провести его в ближайший выходной день», – написал Сергей Иванович Щеголев в тот день.
Торжественное собрание было назначено на 22 июня. В записи за первый день войны Щеголев отметил, что собрание по случаю 20-летия музея-усадьбы было отменено: «Вечером свет был выключен. Усадьба, деревня притихли во мраке».
Посетить выставку «За Льва Толстого! За Ясную Поляну! Смерть фашистам!» и увидеть представленную на ней хронику музейной жизни можно до 22 июня.
Сегодня выставку «За Льва Толстого! За Ясную Поляну! Смерть фашистам!» в Доме Волконского дополнила хроника музейной жизни. Ее с 1938 года по 1945 год вел научный сотрудник музея, а затем и его хранитель Сергей Иванович Щеголев. В ней он отражал самые значимые события, которые происходили в музее. Хроника, состоящая из семи тетрадей, хранится в архиве «Ясной Поляны». Теперь посетители музея могут увидеть одну из них.
В тетради, представленной в экспозиции в Доме Волконского, на одном из разворотов соседствуют две записи: одна за 10 июня 1941 года, другая за 22 июня того же года.
«10 июня 1941 года – исполнилось 20 лет со дня Постановления ВЦИК о Ясной Поляне. Знаменательную дату решено отметить торжественным собранием всего коллектива музея с приглашением представителей всех местных партийных и общественных организаций и провести его в ближайший выходной день», – написал Сергей Иванович Щеголев в тот день.
Торжественное собрание было назначено на 22 июня. В записи за первый день войны Щеголев отметил, что собрание по случаю 20-летия музея-усадьбы было отменено: «Вечером свет был выключен. Усадьба, деревня притихли во мраке».
Посетить выставку «За Льва Толстого! За Ясную Поляну! Смерть фашистам!» и увидеть представленную на ней хронику музейной жизни можно до 22 июня.
Ко дню рождения яснополянского музея подарки готовят сотрудники, посетители и природа. В теплице гостиничного комплекса музея к его 104-летию, которое мы отмечали вчера, созрели персики.
Forwarded from Первомайка
«Первомайка» нашла себе чудесного собеседника. Встречайте — литературовед, кандидат филологических наук, ведущая книжного клуба «Львиная доля ХХ века» — Татьяна Борисовна Богатырёва 🌸
Татьяна не помнит себя без книги в руках. У каждого из нас есть миссия, и миссия Татьяны Борисовны — сделать великое бессмертным.
В «Ясной Поляне» есть литературное кафе «Стива». В нём Татьяна Борисовна встречается с любителями книг, чтобы найти ответы на самые сложные вопросы. И не все они — о Толстом: они о жизни, любви и сострадании.
«Первомайка» обещает, что после этого интервью каждый из вас захочет встретиться с этим человеком лично. А ещё, возможно, достать с полки позабытую, запылившуюся книгу.
Да, пятая встреча литературного клуба «Львиная доля ХХ века» пройдет 14 июня в литературном кафе «Стива» в 12:00.
Читайте интервью (да и вообще😉 ) ⬆️
@pervomaikaaa
Татьяна не помнит себя без книги в руках. У каждого из нас есть миссия, и миссия Татьяны Борисовны — сделать великое бессмертным.
В «Ясной Поляне» есть литературное кафе «Стива». В нём Татьяна Борисовна встречается с любителями книг, чтобы найти ответы на самые сложные вопросы. И не все они — о Толстом: они о жизни, любви и сострадании.
«Первомайка» обещает, что после этого интервью каждый из вас захочет встретиться с этим человеком лично. А ещё, возможно, достать с полки позабытую, запылившуюся книгу.
Да, пятая встреча литературного клуба «Львиная доля ХХ века» пройдет 14 июня в литературном кафе «Стива» в 12:00.
Читайте интервью (да и вообще
@pervomaikaaa
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Танец Наташи Ростовой в гостях у дядюшки – один из самых запоминающихся эпизодов «Войны и мира». Лев Толстой показывает пример удивительной интуитивной любви не к государству, но к народу, ощущения принадлежности к земле, причастности к общей жизни
«Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de châle давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро-весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что онa не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять все то, чтó было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке».
«Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de châle давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро-весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что онa не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять все то, чтó было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке».
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM