Парашютист

Мне снилось: я — парашютист
(во сне ведь все мечты сбываются),
лечу к земле, кружась, как лист.
Но парашют не раскрывается.

Рыдают верные друзья,
слезами завуч обливается.
Увы! Спасти меня нельзя,
ведь парашют не раскрывается!

И вот я падаю с небес.
А в детском парке у «Столичного»
Марина Д. спокойно ест
вторую порцию клубничного.

И я зову её, зову…
Она молчит, не отзывается.
Я просыпаюсь. Я — живу!
…А парашют не раскрывается…

Марк Вейцман

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

Такие вот пишу сообщения маме. Казалось бы, место этому в моём дневничковом мини-канале с дурниной, но тут что-то маловато (совсем нет) контента, призванного между понедельниками разбавлять чужие слова моими.

И не то чтобы мне нечего было сказать — вещать со своей воображаемой кафедры я всегда готова, просто что-то тексты получаются даже если не кракенские, то просто грустноватые, и я их пока складирую в заметках. А что-то позитивно-конструктивное пока не пишется. Ну штош, бывает.

А Рыжий, кстати, — вовсе не спойлер для сегодняшнего выпуска ПоПоПо.

Памяти друга

И в День Победы, нежный и туманный,
Когда заря, как зарево, красна,
Вдовою у могилы безымянной Хлопочет запоздалая весна.
Она с колен подняться не спешит,
Дохнет на почку, и траву погладит,
И бабочку с плеча на землю ссадит,
И первый одуванчик распушит.

Анна Ахматова

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

Если я и пишу тут личное, то обычно только так или иначе связанное с литературой. Но в День Победы — личные истории для меня важнее и глубже книг (какими бы значимыми и сильными те ни были). Такие истории я люблю читать в блогах и соцсетях куда больше «списков произведений на тему» и всегда радуюсь, когда кто-то решается поделиться вот таким сокровенно-семейным, выросшим из огромной печали и/или огромной же радости.

Из четырёх моих прадедов воевали двое. Вернулся один — и возможно, из-за того, что он смог дальше жить жизнь, я думаю в этот день больше не о нём, а о том, которому навсегда теперь 31, которого я переросла почти уже на десять лет.

Анатолий Недремский, отец моей бабушки по маминой линии, пропал без вести летом 1942. Долгие, долгие годы мы не знали ничего, кроме этого. И даже о довоенной его жизни знали совсем мало.

Фронтовые письма затерялись во многих переездах, прабабушка почти не рассказывала о нём, а бабушка была совсем крохой — помнит только, как провожали его, сидели возле кремлёвской стены (солдаты уходили с площади Минина), и он был уже в шинели. А до этого — шил шикарные туфли горьковским модницам, переплывал Волгу, любил жену и дочку. Не очень-то много могу я рассказать детям. Могу вот ещё показать «парадный» портрет и любительское фото, где все молодые и весёлые, — дед был красивым.

Его военную историю я собираю по строчке уже несколько лет. Постепенно появляются новые документы в сети, растёт объём данных. Мы знали, что, вроде бы, он пропал под Севастополем, а Севастополь летом 42-го — это почти без шансов.

Недавно нашли документы: служил в 386-й СД, той, что была расформирована в июле 1942 — там из 14000 выжило человек двести, кажется. А сегодня вот узнала, что остатки его батальона погибли на Сапун-горе. Не знаю, был ли он среди тех оставшихся или погиб раньше. Но вот — ещё одна строчка в этой истории.

В ней нет чуда, нет подтверждённого документами героизма, есть просто родной человек, которого мы никогда не знали, но благодаря которому — как и многим другим людям, вернувшимся и погибшим, — мы сейчас живы.

С Днём Победы!

Немецкий я начала учить с восьми лет (начала, ибо процесс овладения языком — даже родным так-то —бесконечен). Спецшкола, немецкий факультет, диплом по германистике, диссер хоть и об английском поэте, но о его рецепции в Германии.

Странноватая получается перекличка с предыдущим постом, конечно. Но так надо™. Вообще я хочу о литературе поговорить. О немецкой, которой я в силу образования несколько травмирована (это я обычно шучу так, но сами знаете, что там в каждой шутке). Но сперва ещё немного личного.

Как-то в Лейпциге, в гостях у совершенно прекрасного филологического профессора разглядываю старинные фото на стене. Эльмар комментирует, кто это, когда, где:
— …А это вот дедушка на первой мировой…
— О! — радостно восклицаю я. — У нас тоже сохранилась карточка, их тоже на фронте снимали!
— О! — так же радостно восклицает Эльмар в ответ.

И тут мы поняли.

Ну, смутились, поржали, вернулись к разговору о литературе.

Так вот ведь я и тут собиралась — о литературе.

Есть у меня давняя мысль — рассказать о некоторых немецких книгах, связанных с войной (и той, и другой). О стареньких. Немодных. Тех, которые — мне порой думается — читают теперь разве что юные букблогеры, адепты серии «эксклюзивная классика», потому что все остальные их «открыли для себя»™ лет стопятьсот назад. Или о тех, которые на русском толком вышли лишь однажды, а сейчас в лучшем случае отдельными кусочками появляются в учебных пособиях. Мне почему-то кажется, что я могу поведать о них что-то стоящее или хотя бы интересное (ну, учитывая мою вторичную языковую личность, которая так накрепко приросла ко мне за тридцать лет, что стала просто частью личности, похоже).

Однако текст не складывается. Наверное, для этого подошла бы лекция в моём филологическом Каэр Морхене, но пока у меня только воображаемая кафедра в тележке, и я никак не подберу слова для поста, где мне хотелось бы объединить всякие разрозненные мысли о том, например, что «Три товарища» стоят ближе к передовой, чем Пауль Боймер, что «Глазами клоуна» — это история не только про эдакого немецкого Холдена Колфилда, а Борхерт пишет так, что в пору забыться и обсудить с ним дедушек, как с Эльмаром в Лейпциге.

И будь это лекция, я б добавила туда непременно — пусть это уже и не немецкая литература — кое-что о «Жутко громко и запредельно близко» и «Книжном воре», а ещё о «Пяти четвертинках апельсина», потому что иногда не обязательно писать «Благоволительниц», чтобы типа сказать нечто важное по поводу.

Но пока вместо этого всего я нафлудила целую простыню обо всём и ни о чём. Как-то не очень по-немецки. Или очень. В общем, “it's a bit of both, I think”(c).

Похоже, я придумала для Штанов новый жанр постов — «А вот о чём бы я рассказала в филологическом Каэр Морхене, если б он у меня был, но не расскажу, потому что у меня его нет».

Восхитительно продуктивно.

Поэтому поделюсь плодами чужой продуктивности.
Я б такое вот посмотрела. Люблю обоих — и Толкина, и Уэса Андерсона.

https://youtu.be/KrjL_TSOFrI

***
Встречают ночь переулки.
Всё стало тихим и давним.
И с тишиною дремота
сошла к деревьям и ставням.

Забрезжили звёзды в небе
над городом захолустным —
в нездешнем апрельском небе,
фиалковом небе грустном.

Огни за решёткой сада.
Скулит у ворот собака.
На синеве чернея,
возник нетопырь из мрака.

О, жёлтая дымка лампы
над детским незрячим взглядом
и вдовьи воспоминанья
и мёртвые где-то рядом!

И сказки, что мы при звёздах
рассказывали когда-то
апрельскими вечерами,
ушедшими без возврата!

А сумрак велик и нежен,
и слышно на отдаленьи,
как ночь окликают эхом
затерянные селенья.

Хуан Рамон Хименес
{перевод Анатолия Гелескула}

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

Неделя выдалась тяжковатая (впрочем, для нытья у меня есть другой канал), и наряду с шоколадом и книжками Бена Аароновича меня, например, поддержали видосы про мистера Флуфри.
Смотрите, прелесть какая
↓↓↓

Так узнаваемо же, да?
Уже сложила в папочку для моих воображаемых лекций по литературе:)

Попалось вот в книжке:

“My dad says that the Russians have a saying: a man can get used to hanging if he hangs long enough”.

Я что-то не помню таких поговорок. И вот задумалась: это английский писатель лучше сечёт в русском фольклоре (или литературе) или он просто — по «славной» традиции — выдумал подходящую по сюжету присказку «экзотического народца»?

UPD: оказалось, есть анекдот (см.комменты)

***
Я вижу, в дворовом окошке
Склонилась к ребёнку мать,
А он раскинул ножки,
Хочет их ртом поймать.
Как день ему будет долог,
Ночам — конца словно нет…
А год? это — дивный сколок
Будущих долгих лет.
Вот улыбнулся сонно
С прелестью милых котят…
Ведь всякая мать — Мадонна,
И всякий ребёнок свят!
Потом настанут сурово
Труды, волненье и страсть,
И где найти тогда слово,
Что не дало бы упасть?
Мудры старики да дети,
Взрослым мудрости нет:
Одни ещё будто в свете,
Другие уж видят свет.
Но в сумрачном бездорожьи
Утешься: сквозь страстный плен
Увидишь, — мы дети Божьи
У тёплых родных колен.

Михаил Кузмин

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

С днём филолога!🌟

Андрей Алексеевич, прекраснейший, лукаво пишет о чистой филологической радости

Думать, почему от тебя отписываются в тележке — дело неблагодарное и в общем-то бессмысленное. Мало ли причин.

Огорчает немного, что будто бы это поэзия по понедельникам вызывает регулярные отписки (ну, в нано-масштабах Штанов, конечно). Но я всё равно продолжу постить стихи раз в неделю, потому что мне-то такое нравится, а вам придётся с этим смириться (или нет).

Впрочем, есть вероятность, что дело не в стихах, а в том, что я в принципе не очень-то часто сюда пишу и немного забила на нормальные посты (пусть бы даже и кракенские). На то есть всякие жизненные причины, и, наверное, Штаны продолжат функционировать в таком режиме какое-то время (хотя чего загадывать). Однако жаль, как заметил Рич, что подписчики не приходят из-за кромешного молчания. А то было б удобно, конечно.

Ну а вы это, не расходитесь совсем, что ли. Глядишь, я чего интересного тут напишу.

В литературе, судя по всему, перевернулся грузовик с ретеллингами, и вот я давненько хочу (и грожусь) написать о них умный, обстоятельный такой (литературоведческий?) текст. Но поскольку я сейчас немного жук-невывожук, а мариновать свои мыслишки до лучших времён мне надоело, напишу как получается сейчас — то есть опять подушню.

В литературоведении термин «ретеллинг» хоть и используется (ну а как же), но пока не то чтобы очень охотно. Теория жанра — дело такое, тут и без новых слов есть о чём поругаться, зато у книжных людей — издателей, обозревателей, писателей и читателей — будто бы никаких вопросов нет, и «ретеллинги» сыпятся на нас отовсюду, и, в целом, всем ясно, что имеется в виду. Впрочем, порой таки случаются споры из серии «нафига плодить сущности, если есть пересказ, переложение, адаптация», но в этих спорах каждый обычно остаётся при своём.

Использование уже существующих сюжетов, героев, историй — не вот внезапное открытие (кэп улыбается и машет), но сейчас авторы и обозреватели, по моим наблюдениям, стараются подчеркнуть, что ретеллинг, мол, это всегда переосмысление, адаптация к современным реалиям.

И ведь поди ж ты, правда переосмысляют. И порой так, что «волосы стынут в жилах»(с).

Моя основная претензия такова. Ну возьми ты сюжет и/или героев, перетащи в «здесь и сейчас» и переиграй всё по новым правилам, только не пытайся усидеть меж двух стульев. Ща объясню, что имею в виду.

Самая распространённая лажа, встреченная мною в ретеллингах, это когда люди/боги другого времени, оставаясь в этом вот своём времени, вдруг начинают говорить, мыслить, действовать и жить, как прогрессивные пупсики из твитора и как будто бы им всем не больше 20. Или если, скажем, какие-нибудь древние боги тусуют уже в нашем времени, прожив тысячелетия до этого момента, они всё равно действуют и говорят, как такие себе архаические ребята, будто и не было всех этих прожитых веков (правда частенько это выглядит как приснопамятный «мочный холом», упомянутый паном Сапковским).

По этой, кстати, причине я люблю «Песнь Ахилла» и не люблю «Цирцею». Патрокл удачно подходит для трансляции современного и — pardon my French — гуманистического взгляда на происходящее, ибо по канону он не бог и не герой, он просто (славный?) такой чувак, о котором мы мало что знаем. А вот Цирцея (о, ну Кирка же она, Кирка!), пределом мечтаний которой в финале оказывается жизнь девочки из квадратной соцсеточки, — это реальный факап (и я даже думать боюсь, во что Миллер превратит Персефону).

Ну а ещё, конечно, дикий баттхёрт для меня — это, как бы помягче-то, качество издаваемых ретеллингов (переводных и отечественных), не всех, но многих, увы.

Ну, например, главные (да вообще все) герои книги — боги (тот самый «винегрет пантеонов»), но авторка мало того, что описывает их фразами, выдернутыми из посредственного фикла по любому (sic!) фандому, так и, чтобы узнать об этих богах хоть что-то, явно не прочла ничего сложнее Википедии, да и в ней запуталась.

И это ведь не единичный случай. Пока ретеллинг — модный жанр, такое ощущение, что публикуют всё что придётся. И в этом море шлака из недостоверных художественных миров, плоских героев с громкими именами и косноязычия авторов наверняка тонут действительно хорошие книги. А где взять спасательный круг, я не знаю.

На этой оптимистической ноте желаю всем спокойной ночи🌚

Вот, кстати, про quality content😅
В контексте поста про ретеллинги вспомнила, что у меня есть кратенький отзыв о «Песни Ахилла», опубликованный в запретной соцсетке ещё в прошлой жизни в 2020.

Тогда наш книжный клуб жил увлекательной и интенсивной жизнью, а я каждый месяц публиковала отзыв-отчёт о прочитанной книге, чтобы в комментах поговорить с «членами-корреспондентами», ну и вообще для порядку™. Помимо книгоклубных писала я иногда и обо всяких других книжках — по вдохновению. Пара-тройка таких постов попала и сюда, но в целом, всё осталось там, среди аккуратных квадратиков. И там же кануло.

Мой профиль админы снесли безо всяких уведомлений больше года назад, и хотя я — как истинный человек тележеньки — не расстроилась, те книжные тексты, пусть и уложенные в прокрустово ложе формата и стилистики той соцсети, мне жаль.

И я подумала. Да, половина из вас уже когда-то это всё читала, и «тем не менее состоится презентация» (с) — буду потихоньку перетаскивать сюда архивы. Не пропадать же добру.

ПРО ГЕРОЕВ И ЛЮДЕЙ

Борхес говорил, историй всего четыре, и мы будем пересказывать их на разные лады до конца времён. Когда я думаю про «историю об осаждённом городе», мне порой кажется, всей мировой литературе могло хватить её одной. Троянский цикл — как троянский конь — вмещает в себя многое и многих: ПОВов хватит надолго, «жалящих вопросов», по Шоу, тем более.

Мадлен Миллер сумела написать увлекательную книгу на основе сюжета, проспойлеренного ещё пару тысячелетий назад. Не знать его невозможно, даже если вам каким-то чудом удалось остаться неграмотным. Мы знаем, во что превратился запланированный Агамемноном блицкриг. Мы знаем, кто выжил, кто нет. И про Ахилла с Патроклом мы тоже что-то такое подозревали. Но ведь поди ж ты — «Песнь Ахилла» получилась на диво самодостаточной.

Миллер выбрала идеального ПОВа для своего замысла. Привычный Патрокл — эдакое приложение к Ахиллу, персонаж-функция, заботливо повешенное богами чеховское ружьё.
Патрокл у Миллер — это человек. Лишённый божественной крутости Ахилла, не обладающий выдающимися качествами многажды воспетых героев Троянской войны, он как нельзя лучше подходит на роль наблюдателя, оценивающего происходящее с гуманистической позиции, не очень-то свойственной его современникам, но понятной и близкой читателю.

Любовь Патрокла и любовь к Патроклу — то, что хоть немного заземляет Ахилла, превращая его из божественного вундерваффе в человека — пусть двинутого на славе и себе самом, но человека. Ахилл без Патрокла — это Пирр, ребёнок-демон, будто вынутый из романов Кинга. И он не нужен ни нам, ни ахейцам, ни, похоже, собственной бабушке.

«Песнь Ахилла» — отменный Young Adult: здесь много про чувства, про взросление, про отношения с родителями, про поиск своего места в мире, про — pardon my French — роль личности в истории.

Слог прекрасен: Мадлен Миллер удалось и не свалиться в надуманную пластиковую архаику, и не превратить ахейцев в чуваков с соседней улицы.
Тот счастливый случай, когда боишься, что тебя ждёт очередная эксплуатирующая миф поделка, незатейливый слэш-фанфик по Гомеру, а получаешь искреннюю и хорошо написанную книгу, которую не грех и перечитать как-нибудь.

#из_кармана {2020}

***
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочёл до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся.

Как журавлиный клин в чужие рубежи, —
На головах царей божественная пена, —
Куда плывёте вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?

И море, и Гомер — всё движется любовью.
Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море чёрное, витийствуя, шумит
И с тяжким грохотом подходит к изголовью.

Осип Мандельштам

#ПоПоПо
#поэзия_по_понедельникам

Такое себе утешение

Вот в ту же тему, old but gold