Прочитала много всякого, в том числе на диво прекрасного, но вместо того, чтобы делиться, сижу на читательском опыте, как Смауг на золоте.

Может, это просто пресловутый «паралич решений» из взрослых развивашек. Не знаю, про что рассказать сначала. Столько всего наоткладывала на потом.

«Мою тёмную Ванессу» я читала аж в марте, что ли, но хотела, чтоб мысли отстоялись, а теперь они, кажется, даже слегка забродили. Хотя поговорить про неё охота.

Прочла подряд три вещи у не-того-Пелевина (прочла б и все четыре, но не раздобыла пока «Калинову яму»). В компании моих любимых литературных муШчин прибыло.

И кстати, об этой компании. Рубанова же нового я тоже прочитала, а Елизарова вот ещё нет.

Неожиданно весьма доставили два немецких романа, написанных женщинами и переведённых Татьяной Набатниковой, прекраснейшей. У меня с немецкой литературой, как у подростка ВКонтактике, «всё сложно», но тут прямо праздник повествования, отличные тексты. И, само собой, хочется что-нибудь нагородить и про них.

А тут ещё, знаете, хорошая и плохая (но премированная) подростковая литература, криптолитературоведение, шекспировский вопрос, развесёлый ирландец, непривычный Оруэлл, уютнейшая детская история и белорусская готика.

Впечатлений и мыслишек масса, но я в этом гуле и изобилии теряюсь и вместо того, чтобы говорить тут о литературе, пью чай да помалкиваю.

Напишите, что ли, про что из этого вороха вам было бы интересно почитать. Я хоть с чего-то начну.

В одном интервью Алиса Фрейндлих рассказывала, что её дочь в детстве обустройство кукольных домиков называла игрой в уютие. Мне кажется, это слово — уютие — отлично описывает некоторые книги (да и фильмы с мультами, конечно).

«Мышонок, который Там» Анастасии Коваленковой — он как раз из такой категории. Это славная история, которая расшевеливает все детские воспоминания о лете в деревне (или где угодно за городом). Автор создаёт уникальный, но в то же время такой знакомый — аж сердце щемит — микрокосм, соблюдая редкий для теперешней детской литературы баланс милоты, вот этого самого уютия и авантюрного, в общем-то, сюжета.

И отдельная радость — это юмор, лёгкий, пунктиром намеченный в повествовании, но подлинный, а не натужная шутка ради шутки.

Ну и картинки, само собой. Анастасия Коваленкова из тех редких художников, наделённых даром слова, её книги — всегда счастливое сочетание текста и иллюстраций. Здесь наверняка подошла бы какая-нибудь музыкальная метафора, если б я хоть что-то понимала в музыке. Но это не точно.

И конечно, как всегда, когда книга хороша, мой отзыв получается деревянным, как первоклассник, упакованный в неудобный парадный костюм в честь торжественной линейки. Но раз уж дети в плечистых директорских пиджаках могут вызывать умиление, так, надеюсь, и отзыв этот смог передать какие-то такие мои эмоции. А я ещё картинки сейчас покажу.

А ещё внезапно на обложке — не маркетинговая зазывная ерунда, а прекрасные и очень точные слова Татьяны Толстой об этой чудесной истории.

Сегодня день рождения у моего второго — токсичного и весёлого — канала ВИДЯТ ФИГУ, где я собираю цитаты из дурацких книжных отзывов.

В этом году я вела его менее активно, чем в прошлом, но это прежде всего потому, что иногда читаешь «глубокую мысль», а там такая дичь, что не знаешь, как такое и комментировать🙈😅 Но коллекция постоянно пополняется, и канал пока что будет жить.

А вы, если вдруг не подписаны (что вряд ли:), подпишитесь, пожалуйста, и киньте ссылкой в друзей💛

Достижения нано-канала за второй год существования — 46 (+12!😅) подписчиков, и не все из них мои родные и друзья 🤩 Спасибо отчаянным! Stay tuned и, само собой, рекомендуйте «Видят фигу» тем, кого эта дичь может повеселить🎉

Читаю сейчас в телеге:

Ровно 97 лет назад умер моряк и некромантик Джозеф Конрад.

Фигассе, думаю, поворот. Конрад и некромантия! Только почему в уменьшительно-ласкательной форме-то?

Перечитываю.
Неоромантик, конечно же.

А вообще было б интересно.

В современных книгах для детей и подростков умирает чересчур много мам, вот что я вам скажу.

Снова подвисла в размышлении, за какой текст сперва взяться. Вы там в комментах особо интересовались детским (✔️done) и подростковым.

Но на подростковое я выпущу филологического кракена (я что-то очень сердита, накопилось). Про взрослое чтение напротив могу хорошее написать.

С чего начать-то?
С хулы или хвалы?

Когда собираюсь выпустить филологического кракена, жалею порой, что я не какой-нибудь там ютубер. Сесть перед камерой и изойти на гнев и возмущение. Поругаться от души, а то текст-то всё же обязывает – как ни ругайся, нужна структура, логика и – pardon my French – хоть какой месседж.
Но у меня нет волшебной блогерской лампы и любви к монтажу видео.
И сама я ютуб не смотрю практически. Я человек букв и слов.
Так что, надо взять себя в руки и облечь в осмысленный текст наболевшее, подгоревшее и бесячее.

Я купила две книги Шурда Кёйпера.
Ну а то.
Его все хвалят, ему чуть что дают «Серебряные грифели». В отзывах на «Бред какой-то!» вообще велят немедленно вынудить друзей и семью читать эту книгу, ибо её прям невозможно не обсуждать. Да что там, даже муж мой решил её прочесть, раз уж так. Ну и мы оба, значит, вот. Прочитали, обсудили.

Штош.

«Бред какой-то!» — очень старательная книга. Уже после прочтения я узнала, что Кёйпер писал её лет семь. Это и заметно. Будто ему нужен был собственный опус магнум. Чтобы, вроде как, для подростков, но чтоб всем сразу стало ясно — это ну очень глубокая вещь. Буквально культовая. Вы гляньте только, сколько отсылок. Ну вот навскиду:

Тут и Сэлинджер тебе — куда ж без него, если ты решился писать о не таком, как все, о, знаете, подростке с некоторым диагнозом и травмой (это ведь сейчас так ново и оригинально, правда?). Тут и Голдинг с «Повелителем мух», только нарочитый и вязкий, чтоб все точно заметили паралели. Тут тебе «Гамлета» на десяти страницах пересказывают, я не шучу. И над всем этим высится «Мост в Терабитию», отполированный последней экранизацией, от которой хочется пойти и повеситься на той самой трагической тарзанке.

Кто-то из милых людей, поставляющих контент для моего канала «Видят фигу», вопрошал в отчаянии: «Чья же аудитория его прозы?». Именно это мне хочется спросить у Кёйпера, изо всех сил стараясь не поминать Атоса и графа де Ла Фер всуе.

В книге, конечно, поднимаются некоторые важные жизненные вопросы, о которых, вероятно, подросткам интересно и нужно читать и думать, но всё это затеряно в занудстве, морализаторстве и старательном выпячивании пресловутой инаковости главной героини.

Взрослым так и вовсе будет откровенно скучно. Я сама продралась сквозь текст из чистого упрямства. Это было хуже, чем самая унылая из книг школьного списка литературы на лето. Смешно, что такие же ассоциации не раз попались мне в отзывах на Goodreads.

Отзывы на нидерландском я кидала в переводчик, и в одном из них благодаря корявому переводу внезапно сформулировалась самая суть книги: «К счастью, Шурд здесь, чтобы рассказать нам об этом долгим и широким способом».

О да, это её суть и главный недостаток. Пиши Кёйпер ершисто и ёмко, как Ульф Старк, я бы и его могла причислить к нелюбимым, неприятным, но талантливым и крутым авторам. Но увы.

Долгим и широким способом ведёт Кёйпер своё повествование ни о чём, разбавляя его не только пересказом Шекспира, но и какой-то брошюрой о беженцах, которых нельзя заставлять интегрироваться в европейское общество, потому что это насилие над их хрупкими личностями, да наивной антикапиталистической агиткой, заставляющей задуматься, уж не раздобыл ли Кёйпер где-то книги Айн Рэнд из параллельной вселенной, где та топит за левые идеи и строчит о них фанфики.

«Бред какой-то!» — крайне утомительная, несмешная и не очень-то умная книга. Её не то что обсуждать, её и читать-то не стоит. Особенно с учётом того, сколько в мире действительно прекрасных книг.

А вторая-то книга Кёйпера что?

Ну, «Отель Большая Л» повеселее и читается куда легче.
Тут Кёйпер ещё не считает зазорным развлекать читателей и не старается нести свою мудрость в массы.

Просто рассказывает незамысловатую историю, бережно и аккуратно уложенную в современный канон подростковой литературы: непременная умершая мама, некая «мегаогромная проблема»©, которую дети в отличие от беспомощных взрослых лихо и задорно решают, первая любовь, долбанная инаковость, излишний натурализм и нарочитая странность, конфликт и единение, deus ex machina, успешный успех и — столь характерное именно для скандинавов с голландцами — трепетное внимание к гениталиям.

Читать можно, но, если честно, совершенно не обязательно.