«Крайне нелогичное поведение» Джона Кори Уэйли — история о подростке, который страдает паническими атаками и агорафобией и потому уже пару лет не выходит (и не собирается выходить) из дому.

По формальным признакам книга эта — типичный том из «Библиотеки пионЭра 2.0.». Смотрите сами:

✔️У главного героя есть проблема, которую не решили ни таблетки, ни психолог, но, пребывая в комфортных для него условиях, он может с этой проблемой как-то жить.

✔️Парень — не только фрик, но и гик. Он любит комиксы, «Звёздный путь», «Звёздные войны», компьютерные и настольные игры, и он переделал гараж в стартречный Holodeck (Шелдон? Кто сказал «Шелдон»?)

✔️ И да, да, у героя есть своя «бабуленька», поддерживающая, принимающая и подбадривающая. И состоятельная.

✔️ И совершенно славные, интеллигентные и ироничные родители, готовые ради кровиночки на всё.

✔️Главному герою решает помочь девушка, которая однако преследует корыстные цели. Она весьма самоуверенна, и у неё есть чёткий жизненный план (не превратиться в собственную мать, например).

✔️У девушки есть в высшей степени положительный, прям таки идеальный бойфренд, которого тоже вовлекают в план по спасению мальчика с агорафобией.

✔️Ну, и вы сами понимаете, образуется любовный треугольник, заполированный коварной подругой, сеющей сомнения в сердце чётенькой девушки-спасительницы.

✔️План по спасению героя — эдакий удивительный фьюжн из «Римских каникул» (притворимся друзьями для собственной выгоды, но под конец дружба победит) и «Неподдающихся» (притворюсь заинтересованной и перевоспитаю, а мой умный красавец-бойфренд потерпит ради науки и прогресса).

✔️План поначалу работает. Дружба, доверие, baby steps —настолки, киношки, совместная починка убитого трейлера.

✔️План почти идёт прахом, на героев наваливаются муки морально-этического выбора, впрочем относительный хэппи-энд гарантирован, и будущее выглядит пусть и не блестящим, но вполне себе светлым.

У книги были все шансы оказаться трэшем. Герои хоть и не картонные, но будто взяты из глянцевого каталога. Автор всем выдал funny hats — мама-дантист каждому непременно даёт стоматологическую характеристику, папа работает декоратором в Голливуде, но не различает знаменитостей в лицо, бабуля к пенсии стала преуспевающим риэлтором и гоняет на спорткаре, девочка-спасительница — ходячий достигатор, её бойфренд —красавец-ватерполист во имя шуток о плавках и геях.

Кстати, о геях. Главный герой — гей, и совершает трогательный каминг-аут, а любовный треугольник обретает свежесть и актуальность. Вот только гомосексуальность героя выглядит не значительнее любой другой funny hat, она ничего кардинально не меняет в сюжете. Здесь это всего лишь примета времени, стандартный элемент истории — будь это герой советской «Библиотеки пионера», он собирал бы марки, клеил бы модели самолётов ну или, о боже, был бы близорук и носил роговые очки.

Джон Кори Уэйли неслучайно получил за эту книгу пару премий — он честно сверился с актуальным социально-одобряемым и идеологически выверенным чек-листом. Да, книгу распирает от клише и бодреньких воспитательных месседжей. Да, заигрывания автора с условно «молодёжной» массовой культурой выглядят неубедительно, всё на уровне просто упоминаний в лоб (включая название книги), ни тебе цитат, ни шуточек, кроме пары толстых отсылок к Хану Соло (героя-то Сол зовут, забыла сказать). Да, там всё слишком ладно да складно.

Но.

«Крайне нелогичное поведение» — книга на диво добрая, спокойная и, вы не поверите, целомудренная. Закалённая подростковой (да что там, и детской) скандинавской литературой, я никак не ожидала, что историю о 16-летних чуваках можно рассказать без упоминания, скажем, члена (хотя, ладно, есть одно — в трейлере, который они чинили, был нарисован на обивке, и только-то).

Герои хоть и думают о сексе, но как-то едва, вскользь, и больше сосредоточены на дружбе, восприятии себя, мыслях о будущем, на своих мечтах, планах и возможностях. И в этом контексте страдания возмущённых родительниц в отзывах выглядят совсем нелепо.

Впрочем, основным достоинством книги мне видится то, что и в финале главный герой всё ещё не может выходить дальше своего дворика. Несмотря на оформившийся для жанра канон, автор не позволяет персонажам решить — серьёзнейшую! — проблему по щелчку. Они живут в пусть и немного приукрашенном и по-плезантвильски аккуратненьком, но реальном мире. Тут не работает формула: “Faith, trust and a little pixie dust”, нужно время, терпение, поддержка, да и то не факт, что идеальный результат будет достигнут.

История эта, будто в лучших традициях детско-юношеской литературы прошлых лет, о том, что иногда самое важное случается не при достижении цели, а на пути к ней, и дружба — это уже очень много и очень важно.

И пусть книга — совсем не шедевр, она куда лучше многих. Честное пионерское.

Реклама подбадривает меня изо всех сил🤦🏻‍♀️

На открывшейся сегодня non/fiction меня самой не будет, но будет книга, к которой я причастна.
Комикс придумал и нарисовал мой папа, а перевела с немецкого на русский я. Я правда пока русское издание в руках даже не держала, но оно есть — ищите на стенде «Пешком в историю», если будете на ярмарке. Комикс здоровский!

В подобных ситуациях я всегда цитирую величайший источник мудрости и дзена:

«Мне показалось удивительным, что моя вишня поедет в чужую страну, а я сама останусь в Бюллербю. Но Лассе сказал:
— Выдумала, в чужую страну! Да дети съедят её через несколько километров!
Но я сказала, что моя вишня всё равно попадёт за границу, хотя бы у них в животах.
Торговля у нас шла бойко. Один дяденька купил почти целую корзину! Это была вишня Боссе. Дяденька сказал, что из этой вишни его жена приготовит вишнёвый компот, который он очень любит.
— Ах, как удивительно! — передразнил меня Боссе. — Из моей вишни приготовят вишнёвый компот, а из меня никто не приготовит вишнёвого компота!»

Астрид Линдгрен
«Мы все из Бюллербю»

«Штаны» рискуют превратиться в паблик с цитатами, но я в борьбе с мартовскими мигренями и не в состоянии продуцировать собственные тексты, потому поглощаю чужие, едва подействует таблЭтка.

Вчера перечитывала «Венецианского купца» («потому что ну надо»(с)), а там снова про меня.
Да и вообще много про кого, полагаю:

“I can easier teach twenty what were good to be done than to be one of the twenty to follow mine own teaching”

Или в переводе Щепкиной-Куперник:

«Мне легче научить
двадцать человек, как надо поступать, чем быть одной из этих двадцати и
следовать собственным наставлениям»

У Кэрролла в «Алисе» тоже об этом, кстати. Британская народная мудрость.

Всякий раз, когда читаю «Венецианского купца», меня подбешивают все персонажи, кроме Шейлока.

Однако🤔

Кажется, догадалась.
Про Шейлока.

Он единственный в пьесе представляется реальным. И именно его драма вшита в пьесу, обозначенную как комедия (ну, никто не помер, некоторые вон даже поженились).

Все остальные персонажи весьма условны, кроме, разве что, Порции (как справедливо замечает прекрасный советский литературовед Александр Смирнов, которому мы, кстати, обязаны переводом ирландского эпоса).

Да и действие само — иллюзорно, эдакое фантастическое допущение. Все эти сказочные ритуалы с тремя ларцами, где никто не может выбрать очевидное до появления Избранного (а Избранный этот картонный и плоский, и даже любовь у него пластмассовая какая-то — просто нужны деньги на красивые ливреи для слуг). Это выступление Порции в суде, где она откровенно гонит — её аргументы и запугивания даже для комедии несостоятельны. Но всё срабатывает в лучших традициях какого-нибудь фанфика.

Эти герои будто бы и нужны только для конфликта Антонио и Шейлока, а конфликт — для монолога Шейлока о том, что еврей — такой же человек, как христианин.

И если уж и «перепевать» Шекспира, то есть у меня идея получше, чем предложил Говард Джейкобсон (я и «Венецианского купца»-то перечитала сейчас, потому что хотела взять в книжный клуб на апрель его роман «Меня зовут Шейлок» — но нет, нет, это не роман, это провальный стендап миссис Мэйзел).

Нужна пьеса для двух актёров — Шейлока и Антонио, которым есть в чём обвинить друг друга, есть о чём пожаловаться (Антонио с его перманентной депрессией видится мне в современном контексте персонажем более актуальным, чем та же Порция, хоть у Шекспира она и поживее), и, как знать, может, в пьесе даже случится катарсис, а может, и нет, но разговор мог бы выйти преотличный.

И раз уж у меня тут внезапный Шекспир, то поделюсь давно и бережно хранимым видосом об аутентичном произношении в его пьесах.

Дэвид и Бен Кристал рассказывают о том, как можно вообще восстановить произношение 400-летней давности, что утратили шекспировские пьесы с переменами в фонетике и какая игра слов теряется в современном английском (на 8-й минуте, например, про то, какая шутеечка с секс-подтекстом стала незаметной).

Ну и говорят они волшебно, конечно.

https://www.youtube.com/watch?v=gPlpphT7n9s&t=2s

Меня ночью разбуди и спроси, чьи атрибуты меч, лук и лыжи, кто ездит на колеснице, запряжённой кошками, что с лицом у Хель, зачем Зевс съел жену и кто родился из его бедра, что варит в своём котле Керидвен и почему Кухулин жил в собачьей будке — отвечу, не моргнув.

Но вот в индуистской мифологии я совсем не шарю и, откровенно говоря, никогда не стремилась и разобраться-то. На днях же услышала легенду, но не знаю, канон это, апокриф или вовсе байка для туристов — если знаете, просветите меня, пожалуйста. Однако ж сюжет меня позабавил тем, как его можно пристегнуть к моей жизни.

Богиня Лакшми, заведующая процветанием и материальным благополучием, прокляла брахманов (кто-то из них, кажется, там кого-то пнул не того, не Брахму ли вообще), мол, отныне будете жить в бедности. Единственный шанс для брахманов заработать баблишка — продавать знания, занимаясь наукой там, преподаванием. Никакими другими способами брахману не озолотиться.

Ну штош, по ходу, я брахман.

И тут любой настоящий «интеллектуальный инфлюэнсер» из инсты немедленно бы добавил:

Нам, брахманам, светочам мудрости, нелегко живётся, так что купите мой курс «От «Илиады» до «Бесконечной шутки», где за три полуторачасовых лекции вы получите исчерпывающее представление об истории всей мировой литературы.

И уж поделюсь вдогонку таким завлекательным предложением:)

Если я вдруг собираюсь написать отзыв о книге (исправно я делаю это только для прочитанного с книжным клубом, с остальным — ленюсь, не хватает внешней мотивации), то никогда не читаю чужих текстов о ней, пока не будет готов мой.

Но вот с февральской книжкой вышло иначе. Ибо нашла я её для нас благодаря статье Анастасии Завозовой на Горьком.

Там так складно и точно всё сказано и о «Замечательных женщинах», и о самой Барбаре Пим, и о ложных и реальных параллелях с Джейн Остен. И что мне остаётся? Покивать, мол, да, так и есть, и книжка правда хороша, спасибо, кинуть во всех ссылкой на Горький, а самой слиться.

Уже месяц мучаю эти 2200 знаков для инсты, будь проклято это прокрустово ложе. Текст, вроде, написался, но пресный — «аккуратный, как для журнала», сказал Ди.

Это и потому, что предшествовала этому условно журнальная статья, и потому, что сама книга мне понравилась — а писать положительные тексты весело и живенько мне куда сложнее, чем выпускать филологического кракена на какую-нибудь бездарность.

Ну что за фигня.

А вот статья Завозовой, кстати:
https://gorky.media/reviews/sejchas-my-budem-pit-chaj/

Я таки тоже написала про Барбару Пим, ура!

Скажите, пожалуйста, есть ли смысл постить сюда книжное из инсты?
Или вы там читаете?

Читая «Замечательных женщин», не могла отделаться от одной мысли.

Милдред принадлежит к Высокой церкви — англиканской, тяготеющей к католицизму, и в романе есть такой лейтмотив: многие прихожане очень переживают, что Папа Римский их таки поработит и заставит целовать свою туфлю. В католицизм им неохота и такая перспектива их реально страшит.

Не оттого ли, думаю я, весёлого и румяного католического священника-ирландца из их района зовут отец Богарт?

Люблю поиграть в интерпретацию.

Прочитав «Прах Анджелы» Фрэнка Маккорта, вспомнила «Идеальный роман» Макса Фрая:

«Следующим летом я вернулся в Дубраву и узнал, что Степан помер, свалившись с лошади. Месяц промаялся, да потом помер. И Анюта его померла от какой-то неведомой хвори в Великий Пост. И дети их померли. Только младшенький Егорка остался, его взяли к себе сердобольные соседи. Впрочем, на следующий год, перед самой Пасхой помер и Егорка»

У Николая Гумилёва, поэта и кшатрия, про которого многие сегодня напишут, есть немного несуразное юношеское стихотворение «Влюблённая в дьявола».

Оно выглядит так, будто его писал восторженный ролевик. И есть там совершенно восхитительные строки:

Я не знаю, ничего не знаю,
Я еще так молода,
Но я все же плачу, и рыдаю,
И мечтаю всегда.

У нас в семье мы тут же цитируем их, если затрудняемся с ответом.

А Николай Степанович прекрасен без вопросов.

Фрэнк Маккорт как-то совсем не зашёл в книжном клубе, так что мы даже его не обсудили, а у меня — pardon my French —гештальт не закрыт, мне ж надо всякое о нём рассказать. Поэтому, во-первых, кину сюда отзыв, написанный для инсты (да-да, «вашу маму и там, и тут показывают»), а во-вторых, покидаю некоторых занятных фактов и мыслей по поводу в течение дня.

«АРФА ДИВНАЯ ГОЛОДОМ НАС УМОРИЛА»(с)

«Прах Анджелы» Фрэнка Маккорта — мартовская книга клуба #прочитал_и_обсуждаю

На долю ирландцев за всю их историю выпало немало страданий. Факт. Ирландцы очень любят об этих страданиях петь и рассказывать. Тоже факт. Майлз на Гапалинь, прекраснейший, неслучайно написал «Поющие Лазаря или На редкость бедные люди», с любовью постёбывая родину и её обитателей.
« — Как ты полагаешь, почтенный старец, наступит ли когда-нибудь просвет в жизни ирландцев или же будут вечно тяготеть над нами лишения, голод, ливень по ночам и невзгоды?
— Будет всё то, что ты назвал, и ещё ливень днём».

Маккорт будто принял этот диалог как руководство к действию. То, над чем на Гапалинь смеялся, он решил конвертировать в литературу серьёзную. Нет, Маккорт шутит, и много, и удачно, и вообще по части формы и владения словом — он большой молодец, можно насладиться весьма (и лучше бы читать в оригинале). Но.

Шутки шутками (ирония — заводская настройка в ирландской литературе), но Маккорт порой пережимает с чернухой и натурализмом, будто его покусали Яхина со Степновой (хотя лучше бы это он укусил их, что уж), и он возмечтал о Большой книге.

Вообще он получил Пулитцера за «мемуары», правда некоторые персонажи этих «мемуаров» слегка офигели, а пол-Лимерика на Маккорта страшно обиделось. Впрочем, кому нужен этот ваш Лимерик, когда в Земле обетованной, о которой грезил юный Фрэнки, книга так всем понравилась.

Ну а как же: в Америке все чистенькие и добренькие, какой бы ни были национальности, ирландцы — все сплошь грязное хамоватое быдло, в Америке — ватерклозет, в Ирландии — один выгребной сортир на всю улицу (надо ли говорить, что расположен он точнёхонько у Маккортов под носом), американская соседка кормит бульоном, у родной ирландской бабушки корки хлеба не допросишься.

Можно долго перечислять. Иногда казалось, что этот роман написан нарочно для премии: «Ну, поздоровайся с криковыжималкой»(с) — жюри такое любит.

По счастью, «Прах Анджелы» — больше, чем «жалобная книга». В ней много смешных и трогательных моментов, а в текст так аккуратно вшита образность, что сразу вот и не скажешь, заложена ли она автором, или ты сам заигрался в интерпретацию.

Впрочем, думаю, всё неслучайно — и Шекспир по радио, и рукоблудие на развалинах замка, и рыжая Тереза на зелёном диване, и истории про Кухулина, и американки будто с вечеринки у Гэтсби.

Да, если выбирать «скверный рассказ о дурных временах» (с), я всегда отдам предпочтение Майлзу на Гапалиню, пусть это совершенно другого жанра книга, но и Маккорт тоже весьма и весьма хорош. Ирландцы вообще здорово умеют в литературу.