«Я не пойду в церковь, я ее не выношу, потому что у попа богатый мерседес, а у Патриарха дорогие часы» - несется из всех щелей. Надо ли говорить о том, что те, кто это заявляет, никогда в нее и не ходили. Просто все время актуализировались оправдания. Уже были злые старухи. Уже было тесно на службе. Уже было непонятно, что поют и читают. Уже было длинно и долго. Уже было «золото и роскошь иконостасов, когда народ голодает». А с другой стороны, предложим критикам быть последовательными. Главврач частной больницы ездит на «Landcruiser Pradо», живет в собственном доме, а у главмедсестры сумка «Gucci» и туфли «Christian Louboutin» - никогда не ходите туда лечиться. Погибайте, а не ложитесь на операцию. Не поощряйте. Прокляните. Умрите под забором в знак протеста. Это будет справедливо.

Но ведь не умрут… Пойдут и добавят на «Gucci».

Также необходимо сказать, что той позиции, на которую надо Церкви, чтобы понравиться критикам, не существует. Молчит – говорят: «тут у нас народ помирает, а Церковь воды в рот набрала. Плевать ей на народные проблемы». Церковь говорит - тут же раздается: «ну, куда, куда лезет Церковь? Зачем суется в политику, экономику, социальную сферу, школу? Ее дело – хосписы, бомжи, старухи».

Любая интернет-слизь без лица и имени, любой «захожанин», бывающий в храме только два раза в жизни - на собственных крестинах и похоронах - категорично распоряжается: «Церковь, делай это», «Церковь, подай то». «Отец, ты тут со своим кадилом быстрей, у нас кабак на два заказан (фраза из реального случая венчания)», «Ребенка крестить. Срочно». «Вы знаете, надо бы с родителями катехизическую беседу предварительно…» «Не надо! Крестить! Быстро! Не рассуждать! Почему цены такие высокие? Дайте вон ту Мать на липучке, Николу-угодника помоложе и что-нибудь в сумку бросить, чтобы кошелек на месте был (фразы тоже из жизни)».

Сплясала шпана в храме Христа Спасителя, тут же услышали: «Простить немедленно!» «Но они оскорбили чувства верую…». «Никто никого не оскорблял! Никаких чувств верующих нет!» «Но они не просят прощения». «Все равно! Простить и выпустить! Быстро!»

Мифологемы, эмоции, статейки, откровенный заказ, все это свалено в одну кучу, взболтано и выплеснуто в Церковь как «общественное мнение», с которым она обязана согласиться. Но прежде чем предъявлять претензии, разобрались бы сами с собой. Со своими фобиями, с термином «Церковь», с ее взаимоотношения с Христом, с границами сакрального и секулярного. А пока не разобрались, пусть усвоят одну простую мысль. Наличие телеграма и соцсети не является достаточным основанием для оскорблений в адрес Церкви. И ахинея в телеграме приказом для Церкви и духовенства не является.

Удивительная судьба, показывающая как сложен и неожидан мир.

В советское время в эстрадных кругах был человек со странным именем Онегин Гаджикасимов.

Он родился в Баку в 1937 году. Его род дал множество известных в истории и культуре Азербайджана политиков, юристов, врачей, литераторов. В год его рождения вся страна отмечала 100-летие со дня гибели Пушкина. Его мать обожала Пушкина и назвала ребёнка в честь Евгения Онегина. Он пошёл по ее стопам, окончил Литинститут, заведовал популярной программой «Концерт по заявкам» на Всесоюзном радио.

Сочинял тексты песен, которые многие помнят и сегодня. «Дождь и я», «Алешкина любовь», «Лайла», «Позвони», «Говорят, я некрасивый», «Дорожная», «Портрет твой работы Пабло Пикассо», «Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня», «В каждой строчке только точки после буквы Л...». Их пели все, весь цвет эстрады СССР - Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон, Юрий Антонов, Алла Пугачева, Олег Ухналев, Аида Ведищева, Владимир Мулерман, Валерий Ободзинский, Полад Бюль-Бюль оглы, Валентина Толкунова, Тамара Миансарова, Людмила Сенчина, Сергей Захаров. Тираж проданных пластинок с текстами Гаджикасимова установил никем и никогда не побитый рекорд продаж на территории советского и постсоветского, пространства – 15 миллионов 795 тысяч экземпляров. Его знала вся богема, он купался в деньгах и славе, не вылезал из ресторанов, был четырежды женат.

Летом 1985-го он исчез...

Оставив квартиру малознакомым людям, никому ничего не сказав, он купил билет на случайный поезд, за сотни километров от Москвы вышел на маленькой станции, зашел в храм и крестился (при том что он внук муфтия) с именем Олег. После этого он добрался до только что открывшейся Оптиной Пустыни и остался там трудником. Работал на самых тяжёлых работах, был привратником.

В 1989 году стал иноком Афанасием, а в 1991-м монахом Силуаном. Чудом спасся от ножа убийцы в трагическую пасхальную ночь 1993 года. Сатанист, пришедший в монастырь убить монахов, первым встретил отца Силуана, но не рискнул напасть, поскольку рядом оказался послушник и окликнул Гаджикасимова. Жертвами сатаниста тогда стали иеромонах Василий, иноки Трофим и Ферапонт. Позднее принял великую схиму с именем Симон.

Мне повезло тогда несколько раз видеть его в Оптиной, но пообщаться, к сожалению, не удалось. Иеродиакон Илиодор (тогда Феофил) рассказывал мне тогда его историю и говорил, что это «тот самый», «знаменитый в миру», но я не слушал советскую эстраду и мне ничего не сказали прежние титулы Гаджикасимова. Помню его очень выразительную внешность. В Оптиной тогда подвизалось много людей с поразительными биографиями. Паломнической трапезной заведовал монах, бывший капитан атомной подводной лодки, однажды я встретил монаха Сергия, в котором с трудом узнал одного из очень успешных и «крутых» московских диджеев (за несколько лет до этого я встречал его на дискотеках в Интерклубе нашего УДН). Много было удивительных и неслучайных встреч.

Гаджикасимов очень ярко и глубоко проповедовал. Образованный, эрудированный, он прекрасно ориентировался не только в духовных вопросах, но и в науке, медицине, искусстве и был во многом просветителем как для верующих христиан, так и для светских людей.

По разным причинам ему пришлось покинуть монастырь (его образованность, талант проповедника, огромные знания смущали многих, на него стали коситься, обвиняли едва ли не в чернокнижии и магии) и он стал скитаться по случайным людям, жил у тех, кто принимал и по прежнему много беседовал и учил. Тяжело заболел, но почти не лечился, хотя знал, что болезнь очень опасна.

Однажды он попросил Матерь Божию забрать его, говорил, что очень устал и буквально через несколько дней в июне 2002 года его не стало. Похоронили Гаджикасимова на кладбище села Лямцино Домодедовского района Московской области.

Перед вами американский сенатор Дайан Файнштейн. 1933 года выпуска.

В 2014 году предлагала внести Донецкую Народную Республику в список террористических организаций.

Летом минувшего года, полная надежд, планировала избираться от Демократической партии США на новый срок. Ничто не предвещало фигни, но 28 сентября сенатор совсем не вовремя «присоединилась к большинству» и блестящая перспективная карьера прервалась на взлёте.

Как жаль. Ещё столько добра могла бы причинить.

Позорная история с Семигиным станет окончательно понятной, если вспомнить, что он из политического абортария СРЗПРСЗ имени Миронова.

Поэтому как в анекдоте:

«А что бы вы хотели, чтобы мы там повесили?»

В советских школах в таких случаях спрашивали: «А голову ты дома не забыл?»

Выборы президента - 2024: возможные сценарии и идеология кампании

Старт неформальной президентской кампании намечен на ноябрь и приурочен к открытию международной выставки-форума «Россия», рассказали “Ъ” источники, близкие к администрации президента.

По одному из возможных сценариев Владимир Путин может публично объявить о своем выдвижении на новый президентский срок именно на этой площадке — в рамках мероприятия, на котором будут представлены все российские регионы. Впрочем, есть и другие варианты, а окончательное решение примет только сам господин Путин. Президент пока публично не объявлял о своем участии в выборах.

Пока, по словам источников “Ъ”, «идеологическая рамка» кампании выглядит так: Россия — отдельная цивилизация, «семья семей», для которой важны традиционные ценности, ее атакуют враги, но благодаря консолидации общества они ничего не добьются. В президентской кампании, безусловно, будет присутствовать и тема специальной военной операции (СВО), но она не станет единственной доминантой.

Основной посыл президентской кампании должен создавать «позитивные мотивации для присоединения к путинскому большинству», поясняет глава Фонда развития гражданского общества Константин Костин.

Очевидно, что СВО — основной контекст выборов 2024 года, но, помимо консолидации вокруг флага и патриотической мобилизации, мы видим достаточно высокий уровень тревожности у основных социальных групп и волатильность общественных настроений, рассуждает эксперт.

Поэтому, по его мнению, крайне важна «идеологическая рамка» кампании, разговор о некоем видении будущего, о ценностях и принципах. «На плебисцитарных выборах — а пока президентская кампания-2024 выглядит именно такой — образы имеют важное значение для мотивации избирателей»,— резюмирует политолог.

Источник: Коммерсантъ

Специально для Басинского, очень хотящего «подискутировать» об опусе про Зеленского иноагента и словоблуда Быкова.

Очень яркие воспоминания о «писателе» иноагенте Быкове, сотруднике «Собеседника» от одной из его коллег:

«Быков в бытность моей работы с ним в одной редакции «Собеседника» предлагал невзначай самым ярким журналистам типа из сочувствия и милосердия «подработать» - за две тысячи долларов в час поговорить в эфире «Дождя» или «Эха» о том, как трудно живётся, какая хреновая жизнь, какой плохой руководитель страны и т.д. Несколько согласились (кстати, самых бездарных журналистов, с довольно грустной судьбой) и они до сих пор теперь уже бесплатно яро эльфийствуют в фейсбуках.

А одна моя коллега была свидетелем, как Быков и какие-то бородатые крупные мужчины придумывали вечерами в общем кабинете кричалки для будущего Майдана на Украине, смеясь и покуривая, рассматривали разные сценарии событий и как их развернуть, куда направить. Такой мозговой штурм. Она ещё тогда слушала и думала, что это какие-то чокнутые писатели какое-то фэнтези выдумывают. Быков же типа писатель, и эти тоже похожи на клуб непризнанных гениев. А когда началось на Украине, и она узнала все события, лозунги, прыжки все эти, у неё волосы дыбом встали».

В связи с этим возникает несколько актуальных вопросов к специальным службам:

⁃ В либеральной среде открыто крутился чёрный валютный нал. Поэтому необходимо проверить, откуда поступали деньги на данные передачи и как распределялись и выдавались?
⁃ Кто именно из «журналистов» согласился и получил эти деньги?
⁃ Сколько получали за эти интервью Винокурова и иноагент Венедиктов?
⁃ Кто эти люди, которые приезжали к Быкову, где находятся сейчас и чем занимаются?
⁃ Не стоит ли провести расследование деятельности редакции «Собеседника» в целом на предмет обслуживания интересов вражеских государств?

Басинский не хочет подискутировать и обсудить?

🔴ВНЕЗАПНО 🔴

⚡️ДЕНЬ Z на СоловьёвLIVE
"РОССИЯ ПРОВОДИТ СПЕЦОПЕРАЦИЮ НА УКРАИНЕ" ⚡️

С 11.00 до 14.00

В СТУДИИ

⚡️БОРИС ЯКЕМЕНКО⚡️

Сегодня в программе:

⁃ Обстановка за лентой.
⁃ Ситуация в США
⁃ Польша против Украины.
⁃ Басинский за Быкова.
⁃ Атака на символы.

📺Телеканал СоловьёвLIVE смотрите на бывших частотах Euronews, в Смарт ТВ, в приложениях Смотрим и Winkа, а также в телеграм https://t.me/SolovievLive

На днях Пригожину было 40 дней.

Практически никто из поклонников и обожателей не вспомнил.

Напомню, что после его гибели тусовка клялась помнить вечно. И вот, 40 дней, а всё, что с ним связано, уже зарастает, исчезает на глазах.

«Мы тебя никогда не забудем».

Забыли.

Просто забыли и все.

Вылетел из головы. У этих в тусовочке вообще очень короткая память, которую способны оживить только гранты и транши. За деньги помнят, забывают сами. Скорбят недолго, два-три дня. Магический ритуал «мы помним», был выполнен. Петух прокукарекал, а там хоть не рассветай. Незаменимых людей нет. Культ безличности приводит к мгновенному забвению.

А раньше такие же клялись, что не забудут Немцова, Кормильцева. И Трахтенберга не забудут. И фашика Лимонова. И Носика не забывали. И Доренко тоже помнят, как живого. Ну все до единого помнят. С помощью Википедии - любимого и единственного их чтива.

Именно в этом ритуальном забывании всего, что не нужно сегодня, сейчас, и проявляется наиболее ярко характер тусовочки. «Есть только миг, ослепительный миг», нет ни вчера, ни завтра. И зачем думать о завтра, когда сегодня надо надуть канал подписотой, намародерить на срочносборах (лодки где????), а потом на презентацию опуса, а потом в Думу прекращать Гражданскую войну, а потом на вечеринку. Чтобы тусовочка жила, нужно соблюдать ритуалы.

Хочешь не хочешь, а обязан лизать кормящую руку, какая бы ни была, читать, что принято, смотреть, что скажут, орать «патриотические» лозунги, не любить кого приказано. Помер кто – нужно квакнуть в комментах «RIP”, хлюпнуть носом и бежать дальше смыкать ряды. Нужно помнить – якобы за государство и победу выступает сегодня не патриотическая общественность, а тусовка. При этом тусовка не стремится победить - жрать тогда будет нечего.

В тусовочку приходят чтобы забывать. Это территория тотального беспамятства, куриной памяти - однодневки, живущей где-то в спинном мозге и на всякий случай ежечасно контролируемой хозяевами из власти.

Басинский предложил почитать графомана и иноагента Быкова (его опус о Зеленском) и «поспорить».

Последний аргумент либералов.

«А вы спорьте, спорьте, зачем сразу кричать?»

То есть легитимизируйте. Чтобы потом можно было сказать: «Вот видите? Спорят». То есть предлагается поверить, что существует предмет спора, что произведение столь значительно, что может породить разные, серьезные точки зрения.

Сами соратники Басинского, когда им предлагают такого рода дискуссии, ведут себя совершенно иначе. Когда «Идущие вместе» в 2002 году предложили обменивать любимых Басинским Сорокина и Ерофеева на русскую классику и хотели дискуссии, соратница Басинского Фанайлова в «Новой газете» строго заявила: «Их ханжеское мракобесие не подлежит обсуждению».

Понимаете, да? Не подлежит.

Есть у стоиков известный «крокодилов силлогизм» (crocodilina ambiguitas) Одна женщина пошла с ребёнком на берег Нила. Ребёнка схватил крокодил, мать взмолилась: "Верни мне его!" Хитрый крокодил сказал: «Я верну тебе дитя при одном условии. Ты должна угадать - отдам я его тебе или нет. Если ответишь правдиво, я верну дитя. Но если скажешь неправду, не верну». Мать же сказала: "Ты при любом ответе должен вернуть дитя. Если я скажу, что ты отдашь мне ребёнка и ты отдашь, то это будет правда, как мы и договорились. Если же я скажу, что не отдашь и ты не отдашь, то это тоже будет правда и ты должен мне его отдать».

В рамках этого силлогизма Басинский оказывается в роли крокодила. Если Басинский действительно литературовед и критик, то он не может не понимать, какое дерьмо и человеческое и литературное представляет из себя Быков. То есть когда он хвалит Быкова, он лжет. А если он действительно считает Быкова талантом, а его опусы предметом обсуждения, то он не литературовед и не критик.

Тут важно указать еще на одно существенное обстоятельство. Вся «современная литература» это литература паразитов, бесконечно пережевывающая старые смыслы, имена, образы, сюжеты (современная «патриотическая» графомания, кстати, переняла этот набор полностью. Да и как не перенять – Быков нескольких из нынешних «поэтов» и «критиков» воспитал). 2000-е ознаменовались чудовищно грязной кампанией этих «литераторов» (Быков, Сорокин, Пелевин, Ерофеев, Ширянов, Яркевич и пр.) против наших классиков. Как позорили, унижали, валяли в грязи, топтали, выворачивали наизнанку безответных Пушкина, Толстого, Ахматову, Цветаеву, Пастернака – лучше не вспоминать, потому что за то, что они делали надо просто бить до полусмерти, не тратя лишних слов. Тогда же «Идущие вместе» обратились к самым разным деятелям культуры, литературы (Басинский не может этолго не знать) с просьбой выступить в защиту классиков. Не против Сорокина – Бог с ним – за Ахматову, Пастернака вступиться.

В ответ был глумливый хохот. Или молчание. Хотелось бы знать, в каком стане оказался тогда Басинский? В любом случае не вступился. Не предложил «подискутировать».

А теперь накося. «Талантливый».

А у него все талантливые. Все свои тусовщики непременно талантливые – это важно подчеркнуть. Помните у Хармса: «Пушкин сидит у себя и думает: «Я гений, и ладно. Гоголь тоже гений. Но ведь и Толстой гений, и Достоевский, царствие ему небесное, гений. Когда же это кончится?» Тут все и кончилось».

Тут все и кончилось.

И последнее. Басинский как –то сказал: «Литература есть – читателя нет». Так оно и было. Тусовка читала своих. Литература была не для читателя – для куратора (как и сейчас), гранта, презентации, премии. А литературы без читателя не бывает. То есть то, что было и есть у них это не литература, а то самое, что религиозной традицией запрещено делать (тем более публично), когда очень хочется вступить в интимную связь, да не с кем. Себе то приятно, а остальным противно.

А теперь Басинский нам предлагает ЭТО обсудить. Об ЭТОМ поспорить.

Не надо.

В наши дни образование уже почти перестало быть услугой и механическим процессом передачи знаний. Ведь очевидно, что главное — это воспитание. Снова возвращается ценность рабочих профессий, мастеров, работы в реальном секторе. Выпускники колледжей чувствуют себя увереннее многих «профессионалов» из вузов. Да и зарплаты потом соответствующие.

Важно, чтобы начали реально ценить педагогов. Не на словах, а на деле. Ежегодно строится 300-400 новых школ, а это хорошо оборудованные рабочие места. Плюс ежемесячные выплаты за классное руководство — больше миллиона рублей единовременно дают за работу на селе и в малых городах. Поэтому в заявления министра, что начался бум на педагогику в вузах, повысился набор и качество абитуриентов, уже верится охотнее.

Кравцов заверил, что в следующем году никаких сокращений по выплатам учителям не будет. Есть более прозрачный и понятный подход и ко всем стимулирующим выплатам. Правда то, что в каждой школе своя система выплат, конечно не может не приводить к перекосам на местах. Нужна единая система оплаты труда — чтобы всем всё было понятно, и педагогам из Костромы было также комфортно как и педагогам Москвы.

Ну и конечно, работа школ и учителей в новых регионах. Сейчас везде, где это возможно школы работают очно. Подготовлены 30 тысяч педагогов, эта цифра внушает уверенность в том, что дети и их родители, которые там проживают получают в образовании все то, что им необходимо, и все то, чего они были лишены последние годы.

В продолжение темы. Я выше писал о том, что надо было бы сделать с теми быковыми, кто позорил русских классиков в 2000-х. И вспомнилась история…

Больше 20 лет назад молодёжное движение «Идущие вместе» провело мощную акцию «Обмен книг». Меняли суррогат в виде Сорокина, Ерофеева и Пелевина на русскую классику - Лескова, Чехова и Куприна. Специально выпустили сборник с произведениями последних. Открыто заявили, что Сорокин, Пелевин и Ерофеев дерьмо и читать их уважающему себя человеку нельзя.

Стоял страшный рёв и вой. «Дон река три дни кровию текла». «Идущим» предъявляли, что они хотят цензуры, костров из книг, 1937 года, расстрелов и виселиц. Что они ханжи, палачи, ничего не понимают в литературе и вообще нельзя менять современных гениев на такое замшелое старьё. Причём выли и орали в том числе и те, кто сегодня возмущается Ерофеевым и Сорокиным. Впрочем, как обычно.

В общем, акция удалась на славу.

Но был один эпизод:

В разгар акции в книжном магазине «Москва» была запланирована презентация очередного литературного дерьма, причём презентовать его должны были Ерофеев и Пригов. Мы решили прийти туда и поспрашивать гениев, как им пишется матом такая дрянь, озаряет ли их сразу или они долго вынашивают в себе очередной сюжет и, наконец, сносят его с такими же муками, какие должна испытать курица, разрешающаяся от бремени яйцом динозавра.

Чтобы не было неожиданностей, с нами должен был пойти начальник нашей службы безопасности со своими бойцами. Начальник был крепкий, бритый, мускулистый, татуированный как китайская ширма, и немногословный.

⁃ Что делать будем, - спросил он.

⁃ Мы приходим в магазин, - объяснил я, - задаём вопросы, они отвечают, мы вступаем в дискуссию и все.

⁃ Понятно, - сказал начальник, - а потом им в дыню.

⁃ Нет, мы приходим, задаём вопросы, они отвечают…

⁃ Это я понял, понял, - прервал он нетерпеливо, - а потом в дыню.

⁃ Ещё раз, - упорствовал я, - мы просто, спокойно приходим, задаём …

⁃ Да ну ясно, ясно. Вы приходите, задаёте вопросы, это дело ваше, а потом вы отходите, мы подходим и в дыню...

… Мне с трудом удалось убедить его обойтись без «вдыни». Он вздыхал и смотрел на меня с жалостью и разочарованием - зачем вообще тогда идти, травить баланду, задавать вопросы, если потом даже нельзя въехать в чью-то дыню. Он был твёрдо убеждён, что именно удары в дыню придадут процессу недостающую завершенность.

На следующий день мы пошли на презентацию. Ерофеев бредил, Пригов скалился и был похож на собственный полуразложившийся труп. Мы задавали вопросы. Начальник стоял в стороне и опытным, примеривающимся глазом поглядывал на вялые, морщинистые дыни полуживых «классиков» (Пригов действительно вскоре помер). Когда мы двинулись к выходу, он побрел за нами, с сожалением оглядываясь на этих персонажей с видом человека, которому спугнули чих и испортили вечер.

А сейчас я думаю - и зачем я его удержал?

Ведь он был прав!

Надо было в дыню.

И тому и другому. Прилюдно. Как в пивной.

Как у Башлачева: «За всех, за тех, кого… за тех, кто не успел проститься, уходя».

Надо!

Архитектор Эйхман…

Потом поясняется «Архитектор Холокоста». Но это потом.

Крематорий Освенцима - памятник архитектуры. Истребление миллионов евреев - творческий процесс.

Все это изящное жонглирование словами рано или поздно приведёт к пересмотру нацистских преступлений.

Мы привыкли за эти годы забавляться: «Художник? Но он не умеет рисовать! Певец? Но он же не поёт! Писатель? Но он же не умеет складывать слова!»

Как видим, это не смешно. Именно из таких «невинных» подмен вырастают преступления против человечества и культуры. Или их оправдания.

Это важно помнить. И не давать себя дурачить.

В монастыре Панагия в Иерусалиме.есть очень любопытная фреска. На ней Христа держит Дева Мария, ее в свою очередь держит ее мать Анна, а Анну держит Мария — прабабушка Христа, в честь которой согласно апокрифам и назвали его мать.

Здесь стоит напомнить, что родителями святой Анны, бабушки Христа, были святые Матфан и Мария. Матфан был потомком царя Давида. Святой Димитрий Ростовский отводит святую Марию в колено Иуды, а священника Матфана в колено Левия. Из колена Левия избирали священников, которые служили в Иерусалимском храме.

У Матфана и его жены Марии было три дочери: Мария, Совия и Анна (бабушка Христа). Мария была матерью Саломии (одной из жен-мироносиц), Совия стала матерью святой Елизаветы, матери Иоанна Крестителя. Поэтому Елизавета и Дева Мария были двоюродными сестрами, Христос и Иоанн Креститель — троюродными братьями.

В честь дня учителя есть кого вспомнить.

Мне уже приходилось писать, в каком окружении я рос и насколько это было важно. Но поскольку я занимаюсь наукой и пишу книги, мне было важно иметь перед собой ученых, отношение которых к делу было бы для меня образцом.

И здесь мне повезло. Такие люди были. Первый это Петр Александрович Герасимов – заслуженный геолог России, классик отечественной палеонтологии, коллекционер, библиофил, автор сотен научных работ, организатор и многолетний руководитель геологического музея ГУЦР-ПГУЦР. В его честь названы 12 новых видов и 1 новый род ископаемых беспозвоночных мезозоя и палеозоя.

Это был типичный научный «отшельник», никогда не имевший семьи, ученых степеней, профессорского звания, поскольку его это просто никогда не интересовало. Он жил только наукой. Тщательность подходов к делу была поразительна – один и тот же текст он вручную переписывал по многу раз, добиваясь абсолютной точности формулировок и определений. Он мог часами рассказывать о геологии, палеонтологии, истории России, любимых книгах. Кстати, любовь и интерес к книгам жили в нем в буквальном смысле до последних дней. За неделю до смерти, когда он уже не вставал, я показал ему книгу «Коллекционеры старой Москвы». Он проявил к ней большой интерес, улыбнулся, просил приблизить и я, держа книгу над ним, листал страницы, а он вглядывался в фотографии. Любое жизненное явление вызывало у него научный интерес, для него в жизни не было ничего случайного, поэтому он любил словосочетание: «Это очень интересно».

Как то мы заговорили о смерти (ему тогда был уже 91 год) – он не боялся таких тем в своем возрасте и спокойно рассуждал о том, что будет «когда меня не будет». Я спросил, не боится ли он смерти? Он задумался, потом тонко улыбнулся и сказал: «Нет. Я думаю, это будет очень интересно». Он приближался к смерти именно как ученый, подходил к ней как к последнему и самому интересному эксперименту в своей жизни. Он никого никогда не бранил, не осуждал (хотя поводов было достаточно – его любимое детище, геологический музей ГУЦР был просто разгромлен и разграблен), не порицал и это было великой школой отношения к жизни, людям и делу.

Еще один человек это Любовь Михайловна Костюхина, кандидат наук, ведущий научный сотрудник Государственного Исторического музея, многолетний друг нашей семьи. Она была ученицей и аспиранткой знаменитого академика Тихомирова (он очень не любил брать в аспирантуру девушек, считая, что они будут все равно рано или поздно заниматься семьей, а не наукой, но сделал несколько исключений – среди них Костюхина и Чистякова), одним из лучших в СССР специалистов по русской палеографии, всю жизнь проработала в отделе рукописей ГИМ. Ей так же был присущ исключительно тщательный подход к делу – мою диссертацию, которую я просто попросил просмотреть, она прочла с карандашом в руках, приложив к тексту несколько страниц замечаний и поправок. Исключительное уважение к учителям (надо было не только слышать, но и видеть, как она рассказывала о Тихомирове), абсолютное неприятие любой халтуры в науке (в 90-х и нулевых она буквально физически заболевала от того дилетантизма, который поселился в гуманитарных науках) верность делу до последнего дня – это все имело какой-то гипнотический эффект.

Меня глубоко поразила последняя встреча с ней. Я пришел к ней за день до кончины, когда она уже не вставала. Я всегда чувствую себя в такие моменты абсолютно неуместно и нелепо. И ты и тот человек, к которому ты пришел, точно знаете, что он скоро умрет – о чем можно говорить в такие минуты? После пары дежурных фраз, заменивших приветствие, наступило молчание. И вдруг она слабым голосом начала говорить … о палеографии. О том, какие были споры по поводу тех или иных концепций, каких точек зрения она придерживалась, почему считает, что была права, как важно разрешить те или иные вопросы. Это был реквием – трагический, поражающий до глубины души. Она говорила уже не со мной, а с теми, кого она знала, говорила с наукой и ей было неловко, что она умирает, оставляя ее…

Счастливы те, у кого были хорошие учителя.

Продолжение следует.

В день учителя хотелось бы продолжить вспоминать учителей. Своих. Поблагодарить. Или воздать дань памяти.

В школе это был историк Михаил Львович Гринберг. Яркий, талантливый, эмоциональный человек он много с нами возился, устраивал вечера, ходил в походы, приглашал разных людей побеседовать с нами, что-то рассказать (а это был 6-7 класс советской школы). Уроки вел ярко, живо, образно, не боясь разрушать многие стереотипы. На последнем уроке (уходя из школы) он дал каждому из нас удивительно точную психологическую характеристику. Мы с ним начали общаться «неформально», я стал частым гостем в его доме и пользовался огромной, прекрасно подобранной библиотекой, он помогал выбирать книги, подсказывал, наставлял.

Михаил Львович был неофициальным «секретарем» легендарного книжника, старообрядца М.И.Чуванова, устраивал выставки книг, встречи с Чувановым и благодаря этому я видел, держал в руках редчайшие вещи – автографы Есенина, первые издания классиков и многое другое. Кстати, М.Л.Гринберг стал автором работы об архиепископе Андрее (Ухтомском), а я помогал оформлять рукопись. Потом он подал документы на выезд в Израиль и, как водится, стал почти на 10 лет отказником. Выгнанный отовсюду, он перебивался случайными заработками, подножным кормом и в 1989 году уехал, создав позднее издательство «Гешарим». К счастью, он здравствует и поныне, бывает в России на книжных ярмарках, где мы с ним и встречаемся.

Моим учителем был и протоиерей Александр Ганаба, человек в Московской епархии почти легендарный. Он очень помог мне стать христианином, благодаря ему я получил возможность читать и слушать то, что в то время было не найти, при нем я был алтарником, пел в хоре, помогал в росписи храма, составлял сборники его проповедей, преподавал у него в воскресной школе, ездил с ним сражаться с разными расколами, которые в конце 1980-х покатились по городам и весям и был поражен его исключительной личной храбростью, когда он один выходил против взвинченной толпы (дело было в Кашире), готовой его бить и убеждал, спорил, доказывал – и успокоил людей. Он тоже давал мне книги, объяснял, учил и наставлял. К счастью, и он сейчас жив и здоров. С благодарностью храню его «Закон Божий», подаренный им (когда он дарил мне эту книгу, она была редкостью необычайной).

В университете это был, прежде всего, Игорь Ефимович Никонов, историк, археолог, собиратель, сын Героя Соцтруда начальника Главмосстроя Мосжилстроя Е.Е.Никонова. Никонов читал курсы по истории Древней Греции и Рима, Средневековой Европы, истории религий и, разумеется, археологии. Он обладал замечательным даром, который сохранил до последних дней, увлекательно, живо, искренне описывать любые события. Его учителем был знаменитый Башкиров, его соработниками и коллегами были Коростовцев, Рыбаков, Бадер, Розенфельд, Векслер. Он руководил экспедициями в Ольвии, Патрее, Херсонесе, участвовал в раскопках Звенигорода, Можайска, Клещина под Переславлем, стоял у истоков открытия мезолитической стоянки в Замостье под Сергиевым Посадом. Десятки лет он организовывал и возглавлял археологические практики в РУДН.

В своей работе, или, скорее, жизни, он исповедовал простой принцип – преподавательское служение не заканчивается за дверями аудитории. Поэтому я постоянно бывал у него дома, на даче, мы, студенты, ездили с ним по всей стране от Львова и Таллина до Байкала. Его квартира была этнографическо-художественным музеем, в котором можно было увидеть все – от сарбаканов, тсантс и ритуальных масок до самурайских мечей, нэцке, рисунков и эскизов Врубеля, Маковского, Рериха, Степанова, Поленова. Квартира была и музеем людей. В ней бывали поэт Д.Бедный, маршал К.Ворошилов, сын Сталина Василий, артист Р.Плятт, первый космонавт Ю.Гагарин, знаменитый хирург Вишневский, основатель театра кукол С.Образцов, советские военачальники и политики.

Огромная библиотека, в которой среди прочих раритетов можно было увидеть Библию с гравюрами Дорэ, принадлежавшую А.П.Чехову, была его жизнью и страстью и я пользовался ею когда только было возможно. К сожалению, он ушел из жизни в 2010 году.

Продолжение следует.

⚡️Фраза "Россия нигде не заканчивается" носит цивилизационный характер — Путин

▶️ Подписаться на СМОТРИ

Продолжение.

Кроме Никонова, моими учителями (напоминаю - в широком смысле этого слова) в Университете были Рафаэль Амирович Арсланов и Владимир Гургенович Джангирян. Р.А.Арсланов читал лекции по Средневековой Руси точно, ровно, глубоко, с подробными обзорами источников и историографии, убедительно показывая, что ремесло историка это не легкая прогулка по цветущим садам под музыку, а тяжелый труд, требующий внимательности, точности, тщательности и добросовестности.

Он стал научным руководителем моей диссертации посвященной теме русской средневековой эсхатологии (тема в то время, мягко говоря, необычная, отдающая по привычке «религиозным мракобесием») и благодаря ему моя неофитская работа со всеми ее проблемами стала работой научной, одной из первых в этой тематике.

В.Г.Джангирян был человеком ярким, эмоциональным, очень колоритным внешне, с тонким, ироническим умом и прекрасным чувством юмора. Надо было внимательно слушать не только то, что он говорит (он читал историю России 19 века), но и как он говорит. Блестящий специалист по анархизму, он умел передать знания о сложнейших вещах просто, точно и доступно. Великолепны и увлекательны были обычные беседы с ним за дверью аудитории, дававшие порой не меньше, чем лекции и семинары. Р.А.Арсланов, к счастью, работает на кафедре и сейчас, а В.Г.Джангиряна не стало пять лет назад.

В целом кроме них моими учителями я могу считать и архимандрита Иннокентия (Просвирнина), ученого, богослова, просветителя, интеллектуала, создателя первого в России музея Библии в Иосифо-Волоколамском монастыре. Всего несколько встреч с ним в начале 1990-х сыграли огромную роль в моей жизни. И иеродиакона из Оптиной Пустыни Илиодора (Гайриянца), с которым мы были знакомы 30 лет – ночные беседы с ним сформировали многие взгляды на повседневные вещи, разрешили противоречия, примирили с непримиримым. И архимандрита Сергия (Рыбко) – он учил не только любви к Богу и Церкви, широте взглядов, но и мужеству перед лицом тяжелых физических страданий.

Я учился отношению к делу у Фарида Мингалиева, сопровождающего, многолетнего водителя у моих студенческих групп в поездках по Средней Азии, гостеприимству и тонкостям кухни у ювелира, чеканщика, мастера-усто Рахматулло Кулиева у Бухаре, сейчас я учусь и профессионализму и риторике и выносливости и отношению к Родине у Владимира Соловьева. Всех их я могу назвать своими учителями.

И, разумеется, это классики литературы, поэзии, богословия. От Чехова и Куприна до Катаева и Тендрякова, от Цветаевой и Мандельштама до Самойлова и Коржавина, от Августина Блаженного, Аввакума и Сергия Клепинина до Флоренского, Ельчанинова, Иустина Поповича, Честертона, Льюиса. Их можно и нужно считать учителями и спутниками жизни. Все эти мыслители, мистики, мечтатели, богословы, визионеры, поэты, вся радость и весь цвет мира, которых я преданно полюбил навсегда и даже при недолгой разлуке с ними скучал и томился. Благодаря им хотелось начинать жить иначе прямо сейчас, здесь, глубоко мыслить, творить, искать в себе самом неведомые, притягательные глубины.

Хотелось бы сегодня воздать им всем – и тем, кто и сейчас рядом и тем, кого, к сожалению, нет, искреннюю честь и выразить признательность.

Я помню тех, кого уже нет. Я ценю тех, кто рядом со мной.

Я безмерно благодарен и тем и другим.