Не устаю благодарить Владимир в лице Полины Вахотиной, руководительницы «Эйдоса», и ее друзей! Приняли, пообщались, послушали, снабдили полным рюкзаком книг; запись лекции тоже вскоре будет. Вообще здорово, когда вокруг букиниста целая тусовка цветет и пахнет (ср. тьверской «Что делать»), приезжаешь туда как в гости. А ещё тут неподалеку кормят вкусной индийской едой.
На фото — немногие приобретения, все покажу, когда до дома доберусь.
На фото — немногие приобретения, все покажу, когда до дома доберусь.
По дороге во Владимир и обратно прочел «Лицом к лицу», текстовый иконостас горьковской милиции. Несмотря на то, что все 30 с хвостиком очерков (историческое введение не в счет) написаны разными авторами, общий стереотипно-бодряческий стиль делает их почти неотличимыми друг от друга, с небольшими отходами в сторону задушевности или, наоборот, жесткости. Уж лучше бы дали задачу одному толковому журналисту, который сумел бы собрать из деталей панорамную картину.
Вот какие редкие примечательные фрагменты (помимо преступника-оборотня) тут нашлись.
- Пристрастие к чистоте:
«Постепенно в опьяненном мозгу Чернышевой зрело решение. И когда Голованов уснул, она вышла во двор, отыскала топор, вернулась в комнату и, подойдя к старику, дважды нанесла удар обухом в левый висок. Брызнула кровь на простыню, на пол, половик. Убедившись, что Голованов мертв, женщина выстирала простыню и половик, вымыла начисто пол и топор, вынесла топор во двор. Выгладив горячим утюгом простыню, накрыла ею труп. Потом написала записку [«Собаке — собачья смерть»], взяла часы, четыре куска мыла и ушла, закрыв на внутренний замок дверь».
- Милиция в остросюжетном стиле:
«— Володя, а это опасно?
— Что, Зоенька?
— Да эта твоя милиция.
— Конечно. Я хожу с двумя пистолетами, один — в правом кармане, другой — в левом. Палец на спуске. За пазухой — холодное оружие. В воротнике зашита ампула с ядом мгновенного действия. Глаза горят, зубы блестят! Где тут воры, бандиты, убийцы?»
- Чем пахнет в отделении?
«В милиции, как в больнице, пахнет людской бедой. Она тоскливо дремлет на широких деревянных скамейках, подкатывает к подъезду на мотоцикле или в машине с широкой красной полосой по кузову. Гремит ключами в КПЗ, упорно молчит или заливается слезами в кабинете у следователя».
- Причудливая пьяная истерика:
«Хмельная обида выжимает злые слезы, они текут по грязным щекам, и парень кричит:
— Давай, давай я расскажу! Только теперь будем вместе досматривать картинки! Я ваши сны потревожу!»
(Откуда взялись эти обороты в речи задержанного, непонятно, текст к этому никак не подводит и никак их не объясняет впоследствии.)
- Последняя молитва:
«…Под ногами слегка похрустывает. Впереди показались огоньки деревни.
— Вот здесь, — говорит парень и жестом приглашает женщину в заброшенный сарай. Когда вошли внутрь, парень зажигает свечку. — Крестись и читай молитву "Отче наш".
Женщина опускается на колени, шепчет молитву и кладет поклоны. Парень, встав сзади нее, вынимает из кармана какой-то тяжелый предмет и с размаху ударяет ее. Со стоном она рухнула на пол. Умоляюще, тускнеющими глазами смотрит на своего спутника, шевелит руками. Что-то хочет сказать, но из горла вырывается лишь хрип. Еще жива… Убийца хладнокровно стягивает ей горло веревкой. Затем снимает с убитой валенки и чулки, вытаскивает у нее из кармана деньги».
(Проходимец втирался в доверие к верующим, делал вид, будто святой, и лечил понемногу. Эту женщину вылечить не сумел и, чтобы скрыть брак в работе, убил.)
- Нарастающая тяжесть кирпича:
«Один из работников осторожно взял кирпич и поехал с ним в Горький, в лабораторию ОТО. В пути он бережно держал кирпич, руки у него онемели и затекли от неподвижности.
Но вот кирпич в лаборатории. С плеч словно гора свалилась».
- Вооруженное знакомство:
«— Тогда будем знакомы! — заорал Ларин и схватил булыжник.
— Знакомиться так знакомиться, — ответил Петр Андреевич и обнажил пистолет».
- Феноменальная память участкового:
«В настоящее время на участке Василия Михайловича Сафонова проживает более 26 тысяч человек. Каждого жителя он знает по имени, знает, кто где работает и учится».
- Проблемы гносеологии:
«Кто этот негодяй, что пошел на преступление? Конечно, Екатерина Ивановна знает, но ведь она не хочет назвать его имя, боится потерять комнату и сесть в тюрьму. Екатерина Ивановна и ее муж знают. И можно только посочувствовать Ивану Алексеевичу, что он не знает. Ему еще долго предстоит ломать голову, чтобы негодяй предстал перед судом».
(окончание см. в комментариях)
Вот какие редкие примечательные фрагменты (помимо преступника-оборотня) тут нашлись.
- Пристрастие к чистоте:
«Постепенно в опьяненном мозгу Чернышевой зрело решение. И когда Голованов уснул, она вышла во двор, отыскала топор, вернулась в комнату и, подойдя к старику, дважды нанесла удар обухом в левый висок. Брызнула кровь на простыню, на пол, половик. Убедившись, что Голованов мертв, женщина выстирала простыню и половик, вымыла начисто пол и топор, вынесла топор во двор. Выгладив горячим утюгом простыню, накрыла ею труп. Потом написала записку [«Собаке — собачья смерть»], взяла часы, четыре куска мыла и ушла, закрыв на внутренний замок дверь».
- Милиция в остросюжетном стиле:
«— Володя, а это опасно?
— Что, Зоенька?
— Да эта твоя милиция.
— Конечно. Я хожу с двумя пистолетами, один — в правом кармане, другой — в левом. Палец на спуске. За пазухой — холодное оружие. В воротнике зашита ампула с ядом мгновенного действия. Глаза горят, зубы блестят! Где тут воры, бандиты, убийцы?»
- Чем пахнет в отделении?
«В милиции, как в больнице, пахнет людской бедой. Она тоскливо дремлет на широких деревянных скамейках, подкатывает к подъезду на мотоцикле или в машине с широкой красной полосой по кузову. Гремит ключами в КПЗ, упорно молчит или заливается слезами в кабинете у следователя».
- Причудливая пьяная истерика:
«Хмельная обида выжимает злые слезы, они текут по грязным щекам, и парень кричит:
— Давай, давай я расскажу! Только теперь будем вместе досматривать картинки! Я ваши сны потревожу!»
(Откуда взялись эти обороты в речи задержанного, непонятно, текст к этому никак не подводит и никак их не объясняет впоследствии.)
- Последняя молитва:
«…Под ногами слегка похрустывает. Впереди показались огоньки деревни.
— Вот здесь, — говорит парень и жестом приглашает женщину в заброшенный сарай. Когда вошли внутрь, парень зажигает свечку. — Крестись и читай молитву "Отче наш".
Женщина опускается на колени, шепчет молитву и кладет поклоны. Парень, встав сзади нее, вынимает из кармана какой-то тяжелый предмет и с размаху ударяет ее. Со стоном она рухнула на пол. Умоляюще, тускнеющими глазами смотрит на своего спутника, шевелит руками. Что-то хочет сказать, но из горла вырывается лишь хрип. Еще жива… Убийца хладнокровно стягивает ей горло веревкой. Затем снимает с убитой валенки и чулки, вытаскивает у нее из кармана деньги».
(Проходимец втирался в доверие к верующим, делал вид, будто святой, и лечил понемногу. Эту женщину вылечить не сумел и, чтобы скрыть брак в работе, убил.)
- Нарастающая тяжесть кирпича:
«Один из работников осторожно взял кирпич и поехал с ним в Горький, в лабораторию ОТО. В пути он бережно держал кирпич, руки у него онемели и затекли от неподвижности.
Но вот кирпич в лаборатории. С плеч словно гора свалилась».
- Вооруженное знакомство:
«— Тогда будем знакомы! — заорал Ларин и схватил булыжник.
— Знакомиться так знакомиться, — ответил Петр Андреевич и обнажил пистолет».
- Феноменальная память участкового:
«В настоящее время на участке Василия Михайловича Сафонова проживает более 26 тысяч человек. Каждого жителя он знает по имени, знает, кто где работает и учится».
- Проблемы гносеологии:
«Кто этот негодяй, что пошел на преступление? Конечно, Екатерина Ивановна знает, но ведь она не хочет назвать его имя, боится потерять комнату и сесть в тюрьму. Екатерина Ивановна и ее муж знают. И можно только посочувствовать Ивану Алексеевичу, что он не знает. Ему еще долго предстоит ломать голову, чтобы негодяй предстал перед судом».
(окончание см. в комментариях)
Итак, улов эйдосовский:
- детлит
- трукрайм
- полоумная этнография
- советская проза
- чуть-чуть православной традиции
- плохие стихи
Кстати о них: вот запись вчерашней лекции!
- детлит
- трукрайм
- полоумная этнография
- советская проза
- чуть-чуть православной традиции
- плохие стихи
Кстати о них: вот запись вчерашней лекции!
ХРИСТОС обязательно воскреснет
радости полные штаны
давеча из проверенных источников сообщили что мы
носим умирание ИИСУСА ХРИСТА в себе
а поскольку ХРИСТОС обязательно воскреснет
то всё совсем хорошо
так разбитый склеенный горшочек
с золотом только по швам
целиком заливают золотом
радости полные штаны
давеча из проверенных источников сообщили что мы
носим умирание ИИСУСА ХРИСТА в себе
а поскольку ХРИСТОС обязательно воскреснет
то всё совсем хорошо
так разбитый склеенный горшочек
с золотом только по швам
целиком заливают золотом
Взял раритетную книжку из «Эйдоса» на скан, думал: оцифрую и верну. А потом прочел, увлекся и понял, что возвращать совсем даже не хочется! Это сборник стихов «Так мы живем» Александра Решетова (1931), внутри очень человечная и хитро устроенная пролетарская поэзия:
«Дежурный утренник, с тобою
Ключи гремят по проходной,
Ты скрипнул дверью проходною,
Чтоб скрипнуть общецеховой»
Файл в комментариях, а я еще перечитаю и подумаю про него письменно.
«Дежурный утренник, с тобою
Ключи гремят по проходной,
Ты скрипнул дверью проходною,
Чтоб скрипнуть общецеховой»
Файл в комментариях, а я еще перечитаю и подумаю про него письменно.
Forwarded from Поэзия походов Талицына
День непонятно начался,
И непонятно завершился, Какой-то моросью пролился,
Какой-то мутностью прошёл,
Туманом, тягучем как в киселе,
И действия не совершились.
А завтра снег наверно будет,
Весну сменили холода
И непонятно завершился, Какой-то моросью пролился,
Какой-то мутностью прошёл,
Туманом, тягучем как в киселе,
И действия не совершились.
А завтра снег наверно будет,
Весну сменили холода
Новую работу Эли Ярудовой получил по почте, кодовое название «Мясное дерево». Жутко интенсивная штукенция, в нее бы всматриваться и всматриваться.
Сидел, никого не трогал, почитывал замечательную брошюрку Юрия Лукьянова «Если человек оступился» про дружинников. Перелистываю очередную страницу — а тут целого разворота не хватает! Зла мне теперь тоже сильно не хватает, жду ответа от продавца, чтоб купить другой экземпляр, а дочитать охота очень уже сейчас. Поделюсь промежуточными мыслями.
Это, как я понял, мини-энциклопедия о работе дружинников, с примерами их борьбы по всем фронтам — с пьяницами, стилягами, попрошайками, мошенниками, ворами и пр. Примеры подобраны яркие, остановлюсь на самохарактеристиках фарцовщиков, их несколько, одна другой краше. Цитаты — из объяснительных и из изъятых записных книжек:
«Вы меня просили написать мое мнение о фарцовке. Вы у меня спрашивали, почему я занимаюсь этим делом. Это дело, я думаю, выгодно, потому что я покупаю и для себя, и для бизнеса. <…> Вы говорите, что скоро фарцовка кончится. Нет, она была и будет. Кончится тогда, когда мы, фарцовщики, снабдим всех товарами… Такое мнение мое и всех ребят».
***
«Жрать, хлестать вино, спать с женщиной, немного ночных ресторанов, немного кино, быстрая езда в автомобиле, смокинг хорошего покроя, высмеивание почтенных людей, новый танец, новая американская песенка, — вот это жизнь. Все остальное, о чем принято говорить, — газетная передовица».
***
«Главное в жизни — жить для себя, иметь больше денег, менять чаще девушек и ненавидеть ОБХСС».
Какие-то анекдотические злодеи, будто взяли моральный кодекс строителя коммунизма и заменили все слова на антонимы. А вот примечательная картинка из жизни:
«…Однажды на Невском в 12-м часу ночи можно было наблюдать такую картину. На середину проспекта вышла пьяная компания молодых людей с бокалами в руках. Один из них, Анатолий Львов, заводила всей этой группы, обращаясь к прохожим, говорил о "красивой жизни": "Вот как надо жить, граждане! Смотрите на нас!"
В штабе дружины он выдавал себя за иностранца: коверкал русский язык, выставлял напоказ остроносые туфли и носки дикой расцветки. Вытаскивал из карманов письма, адресованные в Стокгольм, Лондон и Париж».
И еще характерный пример низкопоклонства перед Западом: школьник «выпрашивал у иностранцев жевательные резинки. Причем надкушенные. По его словам, это — хорошая примета».
Это, как я понял, мини-энциклопедия о работе дружинников, с примерами их борьбы по всем фронтам — с пьяницами, стилягами, попрошайками, мошенниками, ворами и пр. Примеры подобраны яркие, остановлюсь на самохарактеристиках фарцовщиков, их несколько, одна другой краше. Цитаты — из объяснительных и из изъятых записных книжек:
«Вы меня просили написать мое мнение о фарцовке. Вы у меня спрашивали, почему я занимаюсь этим делом. Это дело, я думаю, выгодно, потому что я покупаю и для себя, и для бизнеса. <…> Вы говорите, что скоро фарцовка кончится. Нет, она была и будет. Кончится тогда, когда мы, фарцовщики, снабдим всех товарами… Такое мнение мое и всех ребят».
***
«Жрать, хлестать вино, спать с женщиной, немного ночных ресторанов, немного кино, быстрая езда в автомобиле, смокинг хорошего покроя, высмеивание почтенных людей, новый танец, новая американская песенка, — вот это жизнь. Все остальное, о чем принято говорить, — газетная передовица».
***
«Главное в жизни — жить для себя, иметь больше денег, менять чаще девушек и ненавидеть ОБХСС».
Какие-то анекдотические злодеи, будто взяли моральный кодекс строителя коммунизма и заменили все слова на антонимы. А вот примечательная картинка из жизни:
«…Однажды на Невском в 12-м часу ночи можно было наблюдать такую картину. На середину проспекта вышла пьяная компания молодых людей с бокалами в руках. Один из них, Анатолий Львов, заводила всей этой группы, обращаясь к прохожим, говорил о "красивой жизни": "Вот как надо жить, граждане! Смотрите на нас!"
В штабе дружины он выдавал себя за иностранца: коверкал русский язык, выставлял напоказ остроносые туфли и носки дикой расцветки. Вытаскивал из карманов письма, адресованные в Стокгольм, Лондон и Париж».
И еще характерный пример низкопоклонства перед Западом: школьник «выпрашивал у иностранцев жевательные резинки. Причем надкушенные. По его словам, это — хорошая примета».
Поэзия советского трукрайма.
Читаю «Слушается дело» Александра и Ольги Лавровых, а там придаточное предложение в ритме городского романса: «и что кличку свою "Белый конь" получил в среде темных дельцов…» Дописал первые две строчки:
шулер жаловался на закон
говорил что он слишком суров
и что кличку свою «Белый конь»
получил в среде темных дельцов
Читаю «Слушается дело» Александра и Ольги Лавровых, а там придаточное предложение в ритме городского романса: «и что кличку свою "Белый конь" получил в среде темных дельцов…» Дописал первые две строчки:
шулер жаловался на закон
говорил что он слишком суров
и что кличку свою «Белый конь»
получил в среде темных дельцов
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Жареный петух клюнул, и я в полночь за полчаса накидал и зачитал текстик-заявку на ещё один турнир по бателрепу, только уже оффлайновый. Проснулся, пересмотрел — очень нравится; делюсь.
Чувство как от написания жанровой литературы: есть утоптанная традиция под ногами, от которой можно отталкиваться и городить что хочешь, в высшей степени легкомысленное и в то же время в высшей степени перемудренное.
Чувство как от написания жанровой литературы: есть утоптанная традиция под ногами, от которой можно отталкиваться и городить что хочешь, в высшей степени легкомысленное и в то же время в высшей степени перемудренное.
Продолжаем дружить и дружбой дорожить с альманахом moloko plus. Они попросили поделиться новостью: прямо щас идет предзаказ их нового выпуска, «Вымирание», про гибель всего сущего от экологических катастроф. С большим интересом полистал его в электронном виде, рекомендую приобресть и поддержать редакцию.
Разумеется, в первую очередь полез читать небольшое сдвоенное интервью с Джейми Стюартом из любимой группы Xiu Xiu и Светланой из Сорочинска, которая пережила наводнение в Оренбургской области, тоже мне не чужой. Вот цитаты оттуда для затравки:
«Во время наводнения я никак не пыталась отвлечься — смотрела в окно и наблюдала, как набирается вода. Как можно отвлечься в этот момент?»
«…все, что ты нажил (и половина, за которую еще не заплатил), заливается, а ты ничего не можешь с этим сделать».
«Мы, скорее всего, вымрем, и даже раньше, чем думаем. Но надежда все еще есть».
Разумеется, в первую очередь полез читать небольшое сдвоенное интервью с Джейми Стюартом из любимой группы Xiu Xiu и Светланой из Сорочинска, которая пережила наводнение в Оренбургской области, тоже мне не чужой. Вот цитаты оттуда для затравки:
«Во время наводнения я никак не пыталась отвлечься — смотрела в окно и наблюдала, как набирается вода. Как можно отвлечься в этот момент?»
«…все, что ты нажил (и половина, за которую еще не заплатил), заливается, а ты ничего не можешь с этим сделать».
«Мы, скорее всего, вымрем, и даже раньше, чем думаем. Но надежда все еще есть».
Дал краткие резюмы книжкам, которые на лекции упомяну. Москвички и москвичи, приходите!