Эта работа вызывает во мне приступ фатализма, тоски и уныния.

Ветви, имитирующие корни, прикреплены к электрическим устройствам. Несколько таких конструкций движутся по замкнутому круглому пространству, каждая со своей скоростью, по своей траектории, транслируя свою мелодию.

На открытии биеннале было очень шумно. Огромный зал третьего этажа театра, здесь тесно и постоянно приходится извиняться, чтобы ни с кем не столкнуться. И в центре этого буйства механические палки ищут свой дом: место, куда прирасти. Так тема поиска, отшельничества и одиночества раскрылась для меня в этой работе при первом соприкосновении с ней.

Через 2 часа несколько механизмов сломалось. Я почувствовала опустошение, будто кто-то умер, и одновременно облегчение: они нашли своё место.
Парадоксально. Находясь в бесконечном поиске, запрограммированные никогда не останавливаться и искать, они находят своё место, только когда умирают.

В каком-то смысле это похоже на жизненный цикл человека. Человек приходит в мир через точку А, живет жизнь, путешествует, ищет себя, ищет свой дом, своё счастье. И в конце всегда есть последняя остановка. Место, где человек умирает, последняя гавань, которая присваивается этому человеку уже посмертно. И хорошо, если человек может выбрать, где и в каком состоянии он хочет умереть. А если смерть, как у этих механизмов, предсказуемый сбой в программе?

На второй день биеннале сломались все механизмы кроме одного. Я этого не видела, но коллеги рассказали. Я представила себе тот огромный зал. Множество «мертвых» механизмов и один одинокий боец, которому повезло(?) остаться последним, кто всё еще ищет. Гул толпы сменился шуршанием одного единственного механизма, который продолжает искать и петь свою песню.

Они искали своё место и были обречены никогда его не найти. Их трагедия в том, что они заведомо искали почву там, где почвы нет: среди алгоритмов, проводов и лабораторных условий.

Хочу поблагодарить за поддержку на этом пути девчонок из сообщества VSE SVOI и отдельно Юлю Кареву