Время чуть-чуть отвлечься от дел мирских

https://youtu.be/m7boqBRRiQw?si=W-DnQ5-1bTfyeLGc

Сегодня исполнился год с начала войны Израиля с ХАМАС, и я вижу, что во многих пабликах люди вспоминают, где они были и что делали.
Я тоже хочу вспомнить свои первые дни после нападения 7 октября.

7 октября:

Мы наелись кекса, напились чая в Тель-Авиве и легли спать поздно ночью. Первое сообщение в канале утром:

«Новый опыт: проснуться от сирены ПВО.
Друзья, с нами всё ок. Если что, напишу.»

Днём вышли из дома:

«Город пустой, но люди всё-таки есть: кто-то бегает, кто-то на травке курит. Арабский район приветливый, торгует бургерами (шаббат же, сейчас самый навар).
Вкратце: как только пришли домой, началась сирена, и над нами взрывались перехваченные ракеты.
Люди настроены позитивно, но говорят, что такой массовости не было раньше.
Приз зрительских симпатий отдаю женщине, которая отказалась идти в бомбоубежище, потому что у неё ангина, и она не хотела заразить остальных. Её уговорили, всё в порядке.»

8 октября:

«Мы уехали из Тель-Авива на север. На последнем автобусе, на последнем поезде. Города безмолвные, только праздно шатающиеся одиночки тут и там.
Российские СМИ пишут примерно 70% ерунды, не соответствующей действительности.
Израильские паблики — около 30% (видимо, их ведут из других мест и глупо перепечатывают недостоверную информацию).
Следующие дни, видимо, будут жёстче.
Фантастическая консолидация общества вокруг. Кровь сдают, резервисты призываются.
Тем, кто в Израиле, советую скачать Red Alert и задонатить им. Они работают только на донаты, а оповещения иногда приходят быстрее, чем включается сирена.»

9 октября. Здесь хочу по пунктам добавить следующие наблюдения первых дней:

«1) Мою жену больше удивляла дальность Wi-Fi в отеле Тель-Авива, чем система «Железный купол».
2) Непривычно, когда данные о раненых, погибших и пострадавших (в том числе из израильской армии) сообщаются каждый час, а не два раза за два года министром обороны.
3) Я очень удивляюсь государству Израиль, которое, по сути, мне, случайному человеку, объяснило, что происходит, обеспечило укрытие, рассказало, куда звонить, что делать, и если я хочу помочь — куда приходить.
4) В любой войне страдают люди, а не политики. Политики сидят дома и смотрят по телевизору результаты своего творчества. Номенклатура почти никогда не несёт издержек. Наблюдая за тысячами людей, бегущих с юга страны, и десятками тысяч анкет людей, готовых разместить их у себя в квартирах, сердце раскалывается.
5) Нам очень много пишут, спасибо вам, чувствуется, что мы не одни, и это связь с миром. Вы — коты.
6) Арабское население Западного берега и оккупированных территорий сильно не поддерживает то, что совершил ХАМАС, и то, что сейчас делает «Хезболла». Особенно учитывая, что сейчас самые большие залпы были произведены террористами по городам Джатт и Бака аль-Гарбия, население которых 100% арабское.

10 октября:

«Все со всеми на связи. «Как вы?», «Вы где?», «К вам вроде летит, вы как?».

Российские СМИ продолжают выдумывать новости: то напишут, что в Тель-Авиве отключен интернет, пока мы читаем это в телеге, то приложат фотографию полных корзин у покупателей в продуктовых и подпишут «все закупаются в панике», не понимая, что это обычный большой магазин, где выгоднее покупать по 3 или 4 штуки однотипных товаров сразу.

Все заведения закрыты, пляжи закрыты. Работают только магазины, аптеки и Виктор из Ташкента, который с продажей каждого помидора рассказывает историю (а это помидоры черри, и их много).

Каждые 15 минут над нами летают истребители и вертолеты, вчера днем были вдалеке звуки сбитых ракет.

Обстрелов много. Бесконечно приходящие уведомления не прибавляют нервов. Смотреть кадры из Газы просто невозможно. Смотреть кадры из приграничных кибуцев просто невозможно. Нужно стараться не тратить на новости всё свое время. В голове они всё равно не остаются и в них нет конца. Просто проходят сутки, а ты изматываешь себя к концу дня как будто спал под гирями.

И напоминаю, самое важное в жизни – это знать, где твое полотенце!».

#посмотрел

Сериал «Индустрия» ("Industry")

Сериал «Индустрия» заявлен неплохо: выпускники элитных колледжей погружаются в мир лондонских финансов. Они попадают в крупный инвестиционный банк, и постепенно индустрия уничтожает в них все хорошие качества.

Казалось бы, благодатная почва, но, увы. Ощущение от первых двух серий такое, будто я включился в середине какого-то сериала, о котором не знал ровным счётом ничего. Кто-то куда-то идёт, звучат бесконечные, бессмысленные диалоги, которые должны казаться «умными»: «Ты отдал ему кредитный рейтинг? Нет, наш клиент не любит, когда происходит байбэк».

Экспозиция практически отсутствует, поэтому сложно понять, где сейчас находится персонаж, ведь уже в следующей сцене он может быть в ресторане (хотя только что обсуждал что-то в офисе с кем-то другим).

Количество новых персонажей, вводимых в секунду, превышает все разумные пределы. Подчинённые, стажёры, начальники, клиенты — все выглядят абсолютно одинаково. Понять, кто с кем, а главное почему так говорит, невозможно вообще. И можно сказать: ну, такая область — финансы, все здесь выглядят одинаково. Да, но проблема идентификации персонажей в «Пределе риска» или «Волке с Уолл-стрит» у зрителя не возникала.

Особенно забавно смотрятся секс и ругательства в этом хаотичном сериале. Они выглядят так, будто их писал подросток. То есть, мат не для передачи атмосферы, а чтобы показать: «Я тоже знаю эти слова». Секс-сцены — не для сюжета, а просто «потому что было бы прикольно».

Непонятно, для кого создан этот сериал. Не уверен, что его смогут смотреть «белые воротнички». Потому что в любом произведении всё равно действуют одни и те же законы драматургии. И неважно, для какой субкультуры снимается кино.

Эмиграция — это процесс, и никогда не законченное действие.
Я замечаю у многих знакомых в разных странах — самое сложное для них это перестать чувствовать себя временными. Вроде бы живут в новой стране, но всё вокруг кажется чужим и ненадолго. В какой-то момент ты начинаешь понимать, что не можешь до конца прижиться здесь, но и возвращение назад кажется бессмысленным. Начинается странное состояние — ты вроде бы живешь в новой стране, но всё вокруг временно. Вот даже ручку у комода починить не можешь или кран, который капает, потому что в глубине души всё ещё ощущаешь, что это не «твое» место, а шаг назад как-то тоже не хочется делать.

Но в то же время я вижу тех, кто уже принял решение. Эти люди гораздо счастливее. Они живут в одном месте, но строят планы на будущее, не зацикливаются на временном. Кто-то сидит в Израиле и планирует переезд в Канаду, а кто-то, живя в Польше, прикладывает все усилия, чтобы попасть в Штаты. Такие люди не застряли, они действуют, и именно это помогает им чувствовать уверенность.

Застрять между мирами — вот что действительно тяжело в эмиграции. Вот вам и название для автобиографического рассказа: «Ни здесь, ни там».

https://t.me/handlingbettercenter/376

#посмотрел

«A Family Affair»

«A Family Affair» рассказывает историю молодой девушки, которая сталкивается с неожиданной ситуацией: её мать, известная своими неудачными романами, заводит очередной и… он оказывается с начальником её дочери. Отношения закручиваются в комедию ошибок, где в ход идут недопонимания, нелепые совпадения и семейные скандалы. В центре всего этого хаоса — герои в исполнении Зака Эфрона и Николь Кидман.

Что удивляет в «A Family Affair», так это его добродушие. Нет здесь того злобного дебилизма, которым напичканы большинство современных комедий. Да, конечно, любимый американский юмор про «пуки и каки» здесь присутствует — куда без этого, но на фоне потока бесконечно однообразных комедий, которые просто физически невозможно смотреть последние годы, здесь даже нашлось место для пары смешных шуток.

Конечно, назвать это комедией в классическом смысле было бы слишком оптимистично. Мы ведь все знаем, что жанр комедии умер где-то в начале нулевых, и с тех пор его заменили на что-то вроде «ха-ха, смотрите, как мы несерьёзно всё делаем». Здесь так и есть: сценарий словно подсмеивается сам над собой, съёмка — нарочито легкомысленная, и даже актёры иногда смотрят в кадр, будто извиняются за то, что приходится делать это всё всерьёз.

Из действительно серьёзного в фильме — разве что соревнование между Заком Эфроном и Николь Кидман, у кого в лице больше филлеров.

«A Family Affair» не претендует на лавры, не пытается быть чем-то больше, чем есть. И в этом его неожиданное обаяние.

Весёлый, грустный и скучающий

Я въезжаю в Белый город. Северный и Южный Тель-Авивы - как Инь и Ян. Северный Тель-Авив - выхолощенный, чистый, офисный, его красивые улочки, переходящие друг в друга, не могут вызывать ничего, кроме восторга. Фотографии заложников, мимо которых идут девушки в хиджабах, рядом парни сидят на лавке и крутят сигареты, бабушка с дедушкой бредут по бульвару, над которым нависают огромные кроны деревьев. Всё это создает настолько экзотическую картину, что кажется, что ты уснул на солнце и мозг подсовывает тебе разные типажи и текстуры, которые ты когда-то видел в своей жизни.

Южный Тель-Авив - грязный, атмосферный, вонючий. Джанки, слоняющиеся туда-сюда, прилавок за прилавком с размякшими на солнце фруктами, милая архитектура небольших домиков. Кто-то всё время тебе что-то говорит на незнакомых языках. Жить здесь совсем не хочется, но зайти и поглазеть по сторонам – ещё как.


Прочитать новый очерк о вечеринке на крыше, сумречном Тель-Авиве и Новым годом на чужбине можно здесь:
https://telegra.ph/Vesyolyj-grustnyj-i-skuchayushchij-10-11

«Фрэнк из Ирландии» оказался слишком плотным по количеству шуток в секунду.
Посмотрел две серии и даже химия братьев Глисон не спасла.
Но пару моментов были забавные.

#посмотрел

Сериал «Маленькая барабанщица» ("The Little Drummer girl")

«Маленькая барабанщица» — это шпионский триллер о том, как талантливый агент израильской разведки Курц пытается выследить легендарного палестинского революционера Халила, занимающегося терактами в Европе. В центре сюжета — молодая актриса Чарли, которую завербовывают для участия в сложной операции.

Главный конфликт на Ближнем Востоке за десятилетия, конечно, изменился, и многие из приёмов шпионов прошлого века уже не подойдут в век мобильных телефонов и интернета. Тем не менее, сериал показывает нам, что уловки и хитрость всегда остаются на первом месте для разведчиков. Майкл Шэннон, в роли хитроумного Курца, по-своему охотится на Халила, вовлекая в игру и коллег, и случайных людей вроде Чарли (Лоуренс Пью), для которой это задание становится испытанием границ её убеждений.

В целом здесь все сыграли то, что должны (могли?). Шэннон привычно щурится, топорщит усы, словно олицетворяя своего рода хищника, Александр Скарсгард бродит со своим неизменным меланхоличным взглядом, добавляя загадочности каждому эпизоду, Лоуренс Пью хорошо смотрится в драматической роли.

Пак Чхан Ук, режиссёр проекта, не спешит разгонять действие. Он предпочитает наслаждаться фактурой, играет с цветами и создаёт живописные композиции, вроде ночного визита в Акрополь. Всё это превращает сериал в неторопливое путешествие в эпоху холодной войны, насыщенное деталями. Но как триллер он работает немного своеобразно, и ожидать от него динамики первых сезонов «Родины» не стоит. С политической точки зрения сериал тоже предпочитает безопасную территорию — здесь не будет глубокого анализа или острого осуждения, скорее мягкое напоминание о том, что насилие по обе стороны конфликта приводит к одним и тем же последствиям.

В отличие от сериала «Spy», здесь время от времени ловишь себя на мысли, что это всё-таки кино. Есть тот самый взгляд в камеру, подмигивание зрителю: «Мы же знаем, что это не настоящий Моссад, это не настоящие палестинские организации, это всё актеры, расслабься».

У нас сегодня сирена третий раз за день, поэтому развлеку вас новостью.

Во время последнего обстрела из Ливана житель Кфар-Сабы, услышав сирену, вышел из автомобиля и лёг на обочине дороги. Следуя указаниям службы тыла, мужчина закрыл голову руками и через несколько мгновений был укушен гадюкой в руку.

Была ли змея заодно с Хезболлой, мы не узнаем, но мужчина не пострадал ни от обстрела, ни от тайного агента ливанской организации.

#посмотрел

«Его три дочери» ("His Three Daughters")


Фильм «Его три дочери» стартует как камерная драма о трёх сестрах, которые собираются в доме своего умирающего отца. Джордж (Джей Холлингсворт) уже не в состоянии говорить, а его дочери – Марта (Кэрри Кун), Памела (Наташа Лионн) и Рэйчел (Элизабет Олсен) – оказываются вынуждены провести несколько дней вместе, пытаясь решить, что делать с ним, друг с другом и самим фактом неизбежности смерти. Постепенно из случайных бытовых сцен, разговоров на кухне и в спальне выстраивается почти театральная структура: каждая из сестер приоткрывает свою внутреннюю боль, обиду или страх перед будущим.
Их диалоги, едкие и временами душераздирающие, несут в себе сильный эмоциональный заряд, балансируя между иронией и трагедией. Однако, как и в любой хорошей драме, настоящие конфликты лежат не в том, что говорится напрямую, а в том, что остается за кадром – в тишине, жестах, взглядах.

Фильм почти две трети держится на этом тонком взаимодействии, предлагая зрителю самому заполнять пробелы и выстраивать сложные взаимоотношения персонажей. Но как только повествование подбирается к финалу, возникает неприятное ощущение, что режиссеру и сценаристам становится страшно, что зритель не поймет, что они имели в виду. И вот в последние полчаса все недосказанное, что делало фильм тонким и многослойным, внезапно проговаривается вслух, как будто зритель – это ребенок, который не способен самостоятельно интерпретировать происходящее. Все темные уголки сюжета высвечиваются прожекторами, все тайны распутываются, а герои вдруг начинают говорить буквально то, что уже понятно из контекста.

В этом и заключается главная проблема американского кино в целом – желание разжевать и запихнуть всё в рот зрителю, не оставляя места для сомнений или размышлений. Что могло бы быть идеальным фоном для развития отношений и характеров героев (как, например, революция в «Белой гвардии» или боевые действия в «1917», которые висят над персонажами, но не захватывают все их внимание), превращается в самодостаточную драму, где объясняют каждый мотив, каждый шаг. Режиссер как будто боится, что его творение окажется слишком сложным или непонятным для аудитории. Это обидно, потому что великолепная актерская игра Кун, Лионн и Олсен заслуживала более тонкого подхода. Они мастерски передают напряжение, тоску, иронию и страх своих персонажей, но вся эта работа оказывается нивелирована к финалу.

Фильм «Его три дочери» мог бы быть блистательной камерной драмой о семье, где контекст и фон становятся важнее слов, но в итоге превращается в лекцию о том, как правильно понимать чувства. И это большая потеря для произведения, которое два часа старательно выстраивало атмосферу тайн, недоговоренностей и тонких намеков.

Это всё уже было – хочется ответить на очередные возмущения моих друзей по той или иной теме.

Проблема национальных государств заключается по большому счёту в одном важном пункте – «мы стоим впереди планеты всей». Причем по любому вопросу, как прогрессивному и важному, так и условно консервативному и реакционному.
Где самые крутые традиционные ценности? У нас в клубе. Где самая развитая наука? У нас в клубе. Где больше всего думают о человеческих жизнях? У нас в клубе. Где лучше знают, как жить остальному миру? У нас в клубе.

Наблюдение за просветленной молодежью в дорогих университетских кампусах, построенных на деньги их богатых родителей которые эксплуатируют несколько миллионов человек в далеких странах Азии, чтобы их сынишка следующие пять лет знакомился с такими же детьми других родителей, ничего, кроме усталости, не вызывает.

Я, конечно, читаю сотни статей, которые ловко обвиняют весь мир в антисемитизме или русофобии, смотря кто написал статью (иногда одни и те же люди), но делаю это скорее по журналисткой привычке: вроде как должен посмотреть на все стороны проблемы.

Проблема современного «антикапиталистического» протеста, который направлен не столько на поддержку загадочного романтизированного исламского мира, сколько против своих отцов с их устаревшей идеологией, заключается в том же, в чем и проблема протеста 1968 года – это никуда не приведет.

Восхищение радикальной левой идеей, вместе с незнанием того, как устроен мир, потому что в пригороде Лиона этому не учат, порождают раз в какое-то время волну «праведного гнева» - уж сейчас-то берлинские и парижские подростки научат вьетнамцев, палестинцев, индусов и пакистанцев, как жить. Вам не нравится Хо Ши Мин? Да вы просто не прониклись им. Какой-то кубинец будет мне доказывать, что Че Гевара не герой? Да что он знает! Вы, китайцы, просто еще не поняли, как вам повезло с Мао.

После кратковременного периода радикализма и карнавальных настроений многие протестующие вернулись к обычной жизни, приспособились к той системе, против которой выступали, и стали ее частью. Одно дело - писать цитаты Ленина на дверях университета, а другое дело - пережить продразвёрстку. Одно из самых ярких доказательств этому - то, как со временем многие из активистов 1968 года разочаровались в своих кумирах.
Жак Добре, один из теоретиков протестов 1968 года, побывав на Кубе, испытал сильную апатию. Когда он увидел реальный режим Фиделя Кастро, его восторги сменились ужасом от того, что там происходило. Кубинская революция, которая на расстоянии казалась романтичной и героической, на практике оказалась далека от идеалов свободы и равенства, которые западные студенты ассоциировали с ней.

Теории Маркузе и Франкфуртской школы хороши, когда ты сидишь в Вене. Об этом, кстати, пытался сказать абсолютно левый Паоло Пазолини, который осудил студенческое движение в своем знаменитом выступлении после событий в Риме, когда студенты столкнулись с полицией. Он неожиданно встал на сторону полицейских, утверждая, что они, в отличие от студентов, представляют собой настоящих рабочих, бедняков, которые были вынуждены выполнять свою работу, в то время как многие протестующие студенты происходили из буржуазных семей.

За это, впрочем, был закэнселен «правильными» левыми.

Дайджест рецензий на фильмы за последние пару недель, которые вы могли пропустить.
Сохраняйте на стену. Накиньте рейтинга вк.

«Его три дочери» – фильм стартует как камерная драма о трёх сестрах, которые собираются в доме своего умирающего отца. Они оказываются вынуждены провести несколько дней вместе, пытаясь решить, что делать с ним, друг с другом и самим фактом неизбежности смерти.

Сериал «Маленькая барабанщица» – это шпионский триллер о том, как талантливый агент израильской разведки Курц пытается выследить легендарного палестинского революционера Халила, занимающегося терактами в Европе. В центре сюжета — молодая актриса Чарли, которую завербовывают для участия в сложной операции.

«A Family Affair» – рассказывает историю молодой девушки, которая сталкивается с неожиданной ситуацией: её мать, известная своими неудачными романами, заводит очередной и… он оказывается с начальником её дочери. В центре всего этого хаоса — герои в исполнении Зака Эфрона и Николь Кидман.

«Счастливая долина» – начинается как будто бы с простого криминального триллера категории Б. В центре сюжета — сержант Кэтрин Кейвуд. Она живет в провинциальном английском городке и работает в местной полиции. Кэтрин, казалось бы, закалена жизнью: трагедия с дочерью, опека над внуком и привычка решать проблемы чужих семей. Но все меняется, когда в ее поле зрения оказывается опасный преступник, замешанный в похищении.

Сериал «Заговор сестер Гарви» – сюжет крутится вокруг пятерых сестер, которые живут в Ирландии и делят свои радости и беды. Главная интрига в том, что одна из них замешана в заговоре против мужа другой сестры — харизматичного, но по-настоящему мерзкого персонажа в исполнении Класа Банга. Этот тип, которого все ненавидят с первой минуты, становится тем самым катализатором, который подтолкнет всех на совершенно безумные поступки.

Сериал «Полиция Токио» – сериал рассказывает историю молодого американского журналиста Джейка Адельштейна, который приезжает в Токио, чтобы работать в одной из местных газет. Он быстро сталкивается с мрачной стороной города: якудза, коррупция в полиции, жестокие убийства и интриги. Джейк становится одержимым идеей раскрыть преступные схемы, несмотря на постоянную опасность и недоверие со стороны японских коллег.

Это очень маленький ущерб. Считаю, было бы справедливо оценить моральный ущерб для всех, кто это посмотрел, в миллиард долларов.

FTC в США приняли самый важный закон об «отмене в один клик» — теперь ВСЕ сервисы обязаны сделать отмену подписок буквально в один клик.

Это значит, что больше никаких десятков страниц с дурацкими вопросами перед отменой НЕ БУДЕТ — FTC параллельно разослали претензии всем компаниям, которые этим злоупотребляют (привет, Adobe).

А самое крутое — FTC также запретили автоматическое продление платной подписки после того, как вы воспользовались Free Trial. Если любите играться с новыми нейронками — понимаете, о чём мы.

Закон вступает в силу через 6 месяцев.

@exploitex

Для меня слишком мультяшно, боюсь продолжить смотреть «Подземелье вкусностей» не смогу, но тем кому заходит такой жанр – рекомендую.