Что я себе не разрешала, и почему в этом были виноваты мои дети?
Помню, когда мои дети были маленькие и много шумели во время игр, я могла не выдержать и сказать: «Ну неужели так трудно посидеть тихо? Вы что, не видите, что мама устала?»
Теперь я понимаю, что дети тогда начинали чувствовать вину, а я... перекладывала на них ответственность за свои решения и свое состояние.
Почему же я это делала?
Обвинение детей в своем самочувствии – это верхушка айсберга.
То есть я уже не могла выдерживать их, не могла дать им право быть просто детьми. Потому что сама была перегружена.
Чем же я была перегружена? Своими собственными процессами. Я брала на себя очень много чужой ответственности.
Например, обиделись на меня – я начинала себя винить. Я винила себя в тех случаях, когда видела, что мною не довольны – дома, на работе. И не любые люди, а только те, на кого я надеялась.
Я надеялась, что, например, начальник меня похвалит и тогда я смогу расслабиться, потому что я – молодец.
Но, если он не хвалил, я уже не чувствовала себя уверенно. А когда меня однажды уволили, я пережила настоящую катастрофу.
Тогда я думала, что из-за несправедливости.
А теперь я понимаю, что сделала слишком большую ставку на эту работу, придала ей тот смысл, который она и не могла нести. Я думала, что работа даст мне ощущение своей ценности, которой у меня не хватало.
По этой же причине я очень не любила, когда мне отказывали в просьбах. Отказ в просьбе воспринимался как отказ в моей ценности.
И это был не единственный деструктивный процесс, который я поддерживала внутри себя своей зависимостью.
Я хотела теплоты, но ее почти не было. Тогда я еще не могла осознать, что сама была слишком нервозной и раздраженной. Мне казалось, что со мной все в порядке.
От недостатка теплоты я чувствовала себя одинокой и потерянной.
Во мне нуждались дети, им нужно было постоянно отдавать, делиться энергией и теплотой.
А я сама была не очень-то наполнена. И постоянно балансировала на грани срыва из-за недостатка ресурса.
И когда этот ресурс исчерпывался, я начинала реагировать жестко. Мне казалось, что у меня хотят отнять последние крохи моего времени и моего пространства.
И тогда я начинала обвинять – я была уверена, что причина в том, что у меня хотят забрать внимание и ресурс. А не в том, что я отдавала энергию множеству внутренних деструктивных состояний и установок.
Этих потерь настолько много, что мы даже не отдаем себе в этом отчет. Нам кажется, что так, как мы живем – это норма.
В действительности все может быть иначе.
Впоследствии мне удалось отпустить множество таких разрушительных чувств и сценариев. Я приглашаю вас сделать такой же шаг.
Приходите на мой новый терапевтический онлайн-курс и онлайн-группу «Вместе теплее».
В него входит и часть о деструктивных установках об отношениях, а также обратная связь от меня.
Помню, когда мои дети были маленькие и много шумели во время игр, я могла не выдержать и сказать: «Ну неужели так трудно посидеть тихо? Вы что, не видите, что мама устала?»
Теперь я понимаю, что дети тогда начинали чувствовать вину, а я... перекладывала на них ответственность за свои решения и свое состояние.
Почему же я это делала?
Обвинение детей в своем самочувствии – это верхушка айсберга.
То есть я уже не могла выдерживать их, не могла дать им право быть просто детьми. Потому что сама была перегружена.
Чем же я была перегружена? Своими собственными процессами. Я брала на себя очень много чужой ответственности.
Например, обиделись на меня – я начинала себя винить. Я винила себя в тех случаях, когда видела, что мною не довольны – дома, на работе. И не любые люди, а только те, на кого я надеялась.
Я надеялась, что, например, начальник меня похвалит и тогда я смогу расслабиться, потому что я – молодец.
Но, если он не хвалил, я уже не чувствовала себя уверенно. А когда меня однажды уволили, я пережила настоящую катастрофу.
Тогда я думала, что из-за несправедливости.
А теперь я понимаю, что сделала слишком большую ставку на эту работу, придала ей тот смысл, который она и не могла нести. Я думала, что работа даст мне ощущение своей ценности, которой у меня не хватало.
По этой же причине я очень не любила, когда мне отказывали в просьбах. Отказ в просьбе воспринимался как отказ в моей ценности.
И это был не единственный деструктивный процесс, который я поддерживала внутри себя своей зависимостью.
Я хотела теплоты, но ее почти не было. Тогда я еще не могла осознать, что сама была слишком нервозной и раздраженной. Мне казалось, что со мной все в порядке.
От недостатка теплоты я чувствовала себя одинокой и потерянной.
Во мне нуждались дети, им нужно было постоянно отдавать, делиться энергией и теплотой.
А я сама была не очень-то наполнена. И постоянно балансировала на грани срыва из-за недостатка ресурса.
И когда этот ресурс исчерпывался, я начинала реагировать жестко. Мне казалось, что у меня хотят отнять последние крохи моего времени и моего пространства.
И тогда я начинала обвинять – я была уверена, что причина в том, что у меня хотят забрать внимание и ресурс. А не в том, что я отдавала энергию множеству внутренних деструктивных состояний и установок.
Этих потерь настолько много, что мы даже не отдаем себе в этом отчет. Нам кажется, что так, как мы живем – это норма.
В действительности все может быть иначе.
Впоследствии мне удалось отпустить множество таких разрушительных чувств и сценариев. Я приглашаю вас сделать такой же шаг.
Приходите на мой новый терапевтический онлайн-курс и онлайн-группу «Вместе теплее».
В него входит и часть о деструктивных установках об отношениях, а также обратная связь от меня.
vhlebova-resurs.ru
Онлайн-курс Вместе Теплее
Это очень глубокий, теплый и бережный к вашим чувствам онлайн-курс об отношениях. Он включает в себя онлайн-встречи и медитативные практики!
Сегодня вырастет цена онлайн-курс
⏳Сегодня в 23:29 мск завершается льготный период оплаты на мой терапевтический онлайн-курс о близких отношениях «Вместе Теплее»!
Подробнее о курсе
Если вы намерены участвовать — я рекомендую не откладывать это решение❤️
Также подключайтесь сегодня на прямой эфир в 19:00!
Запись не требуется! Просто подключайтесь по ссылке ниже😌
Присоединиться
⏳Сегодня в 23:29 мск завершается льготный период оплаты на мой терапевтический онлайн-курс о близких отношениях «Вместе Теплее»!
Подробнее о курсе
Если вы намерены участвовать — я рекомендую не откладывать это решение❤️
Также подключайтесь сегодня на прямой эфир в 19:00!
Запись не требуется! Просто подключайтесь по ссылке ниже😌
Присоединиться
Одни и те же ссоры: почему в отношениях ничего не меняется?
Посмотрите запись вчерашнего эфира — на нем я рассказала, почему наши близкие как будто не слышат нас, и конфликты повторяются раз за разом.
И поставьте, пожалуйста, ролику лайк😌
Смотреть запись
Посмотрите запись вчерашнего эфира — на нем я рассказала, почему наши близкие как будто не слышат нас, и конфликты повторяются раз за разом.
И поставьте, пожалуйста, ролику лайк😌
Смотреть запись
YouTube
Одни и те же ссоры: почему в отношениях ничего не меняется?
🔥Онлайн-курс Вместе Теплее – https://vhlebova-resurs.ru/vmeste
Отношения — это результат нашего творчества!
Однако, если мы не знаем, как именно мы творим, и что вносим в контакт с другими людьми — результат получается не такой, как мы хотим.
В моем новом…
Отношения — это результат нашего творчества!
Однако, если мы не знаем, как именно мы творим, и что вносим в контакт с другими людьми — результат получается не такой, как мы хотим.
В моем новом…
Психолог Вероника Хлебова pinned «Одни и те же ссоры: почему в отношениях ничего не меняется? Посмотрите запись вчерашнего эфира — на нем я рассказала, почему наши близкие как будто не слышат нас, и конфликты повторяются раз за разом. И поставьте, пожалуйста, ролику лайк😌 Смотреть запись»
Что нам поможет не чувствовать вину перед своими детьми
Для начала вспомним, когда появляется родительская вина.
Мы начинаем винить себя, если не соответствуем своим же ожиданиям, особенно в значимых вопросах.
Если быть хорошим родителем для вас важно, то вина может стать вашим постоянным спутником.
Как правило, мы хотим быть хорошими родителями потому что помним свою детскую боль, и хотим, чтобы наши дети не переживали этой боли.
Это желание, безусловно, имеет созидательный мотив. Однако на пути его реализации всплывают наши собственные травмы, которые могут деструктивно влиять на отношения.
"Я отдаю им все свое время, а от них не получаю ни капли благодарности... Очень обидно. Ненавижу их за это."
Мы можем жертвовать собой, своим временем, прикладывать слишком много усилий. А когда силы заканчиваются - срываться, и ... чувствовать вину.
"Мой ребенок гиперактивный... Мой ребенок не может себя защитить... Мой ребенок плохо учится... Мой ребенок постоянно плачет. Я - плохая мать"?
Мы можем не выдерживать "негативных" чувств - своих детей - страхов, слез, разочарований, и - чувствовать вину.
К сожалению, мы можем видеть их объектами, а не живыми людьми. И поэтому мы чувствуем вину, из-за того, что они "не такие, как надо", хотя нужно просто принять.
Мы можем чувствовать вину за свои ошибки в воспитании, за то, что принимали решения, которые, как мы думаем, плохо сказались на их судьбе.
Итак, основная причина родительской вины - это несоответствие своим же ожиданиям.
То есть вместо того чтобы признать у себя ограниченное количество сил и возможностей, вместо того, чтобы наполнить сначала себя, а потом быть способными отдавать, мы стремимся отжать каплю сил из своего ограниченного состояния.
Вместо того чтобы принять себя, чтобы принять потом детей, мы меняем себя и пытаемся менять детей.
И снова чувствуем вину из-за того что не можем принять.
Это и есть основная причина всех деструктивных родительских сценариев.
Для начала нужно честно себя спросить: а умею ли я наполнять себя? Насколько я принимаю себя? Чувствую ли я себя?
Ребенок - зависимый, и потому всегда нуждается. Ребенок обязательно будет триггерить, то есть поднимать наши собственные детские травмы, в которых мы пока не нашли покоя и принятия.
Следовательно, если мы хотим не переживать вину, нам нужно трезво оценить свои силы, и быть готовыми к тому, что нам придется многое в себе изменить.
Мы воспринимаем изменения скорее негативно, и совершенно напрасно. Изменения - это исправление искажений, отпускание старой боли, которые приводят к более гармоничным отношениям.
Изменения приведут к более адекватному восприятию реальности, в которой уже не найдется места для избыточных ожиданий и, впоследствии - для вины.
Для начала вспомним, когда появляется родительская вина.
Мы начинаем винить себя, если не соответствуем своим же ожиданиям, особенно в значимых вопросах.
Если быть хорошим родителем для вас важно, то вина может стать вашим постоянным спутником.
Как правило, мы хотим быть хорошими родителями потому что помним свою детскую боль, и хотим, чтобы наши дети не переживали этой боли.
Это желание, безусловно, имеет созидательный мотив. Однако на пути его реализации всплывают наши собственные травмы, которые могут деструктивно влиять на отношения.
"Я отдаю им все свое время, а от них не получаю ни капли благодарности... Очень обидно. Ненавижу их за это."
Мы можем жертвовать собой, своим временем, прикладывать слишком много усилий. А когда силы заканчиваются - срываться, и ... чувствовать вину.
"Мой ребенок гиперактивный... Мой ребенок не может себя защитить... Мой ребенок плохо учится... Мой ребенок постоянно плачет. Я - плохая мать"?
Мы можем не выдерживать "негативных" чувств - своих детей - страхов, слез, разочарований, и - чувствовать вину.
К сожалению, мы можем видеть их объектами, а не живыми людьми. И поэтому мы чувствуем вину, из-за того, что они "не такие, как надо", хотя нужно просто принять.
Мы можем чувствовать вину за свои ошибки в воспитании, за то, что принимали решения, которые, как мы думаем, плохо сказались на их судьбе.
Итак, основная причина родительской вины - это несоответствие своим же ожиданиям.
То есть вместо того чтобы признать у себя ограниченное количество сил и возможностей, вместо того, чтобы наполнить сначала себя, а потом быть способными отдавать, мы стремимся отжать каплю сил из своего ограниченного состояния.
Вместо того чтобы принять себя, чтобы принять потом детей, мы меняем себя и пытаемся менять детей.
И снова чувствуем вину из-за того что не можем принять.
Это и есть основная причина всех деструктивных родительских сценариев.
Для начала нужно честно себя спросить: а умею ли я наполнять себя? Насколько я принимаю себя? Чувствую ли я себя?
Ребенок - зависимый, и потому всегда нуждается. Ребенок обязательно будет триггерить, то есть поднимать наши собственные детские травмы, в которых мы пока не нашли покоя и принятия.
Следовательно, если мы хотим не переживать вину, нам нужно трезво оценить свои силы, и быть готовыми к тому, что нам придется многое в себе изменить.
Мы воспринимаем изменения скорее негативно, и совершенно напрасно. Изменения - это исправление искажений, отпускание старой боли, которые приводят к более гармоничным отношениям.
Изменения приведут к более адекватному восприятию реальности, в которой уже не найдется места для избыточных ожиданий и, впоследствии - для вины.
«Меня раздражают те, кто хотят слишком много денег за свою работу».
Чем закончилась история одной неприязни?
Эту историю мне рассказал друг, и он же разрешил опубликовать некоторые ее детали. Он организует работу небольшого творческого коллектива, в который он собрал уникальных специалистов.
Коллектив начинающий, и гонорары за выступления пока еще не слишком большие. Коллектив часто выступает бесплатно, или за символические деньги – потому что пока стоит другая задача – наработать узнаваемость.
И, если большинство участников с этим соглашаются, то один – ни в какую. Он хочет достойной оплаты, и не готов считаться с безденежьем организаторов.
Мой друг испытал по отношению к нему всю возможную палитру чувств: от возмущения и негодования до обиды и обесценивания:
«Неужели так трудно понять, что деньги будут, но не сейчас? И откуда я ему буду платить? Из своего кармана? Я такой же, как и он, совсем не миллионер».
Мой друг рассказал о том, что теперь строптивый специалист, возможно, вообще не будет работать в коллективе, потому что он... не вписывается в него.
Потом он признал, что ему очень трудно ценить такого человека, у которого личные интересы стоят на самом видном месте. Друзья, попадали ли вы в подобные истории? Когда кто-то хотел денег, которых у вас не было, или были, но вас возмущало то, что он их так открыто хочет? Или хочет так много?
Эта история не так проста, как выглядит на первый взгляд. Разумеется, у нас всегда есть возможность отказать, искать другого специалиста, остаться при своем, обесценить его, найти замену.
Однако в подобных ситуациях есть не один, а несколько выборов.
Вы можете делать выбор на том уровне, на котором находитесь, а также можете посмотреть на ситуацию как на триггер, который... вам что-то подсвечивает.
...Я спросила у своего друга, что же его злит на самом деле. Он – человек рефлексирующий, и быстро осознал, что его обидело, что, как будто тот специалист «недооценивает общее дело, думает только о себе».
Я спросила его, почему он решил, что специалист не думает про общее дело?
⁃ Он плохо относится к своей работе?
⁃ Нет, он добросовестный и ответственный!
⁃ Быть может, он игнорирует общие собрания, другие дела?
⁃ Он всегда присутствует, предлагает идеи, и вообще спец. отличный.
⁃ Значит, проблема только в том, что он хочет денег за свою работу, которых у тебя пока нет?
⁃ Видимо, так.
Именно в этой точке возникает напряжение. И, если мы не исследуем именно то, что вызывает напряжение, то мы откатываемся очень далеко от причины – рвем отношения,
обесцениваем, устраиваем конфликт.
А если смотреть еще глубже, то вот что можно обнаружить в похожих ситуациях:
1️⃣ Свой страх требовать деньги за свою работу
2️⃣ Свой страх больших денег (мелочность часто указывает на этот страх)
3️⃣ Свои ожидания, о том, какими должны быть единомышленники
4️⃣ Любую другую свою причину, которая мешает договориться
В любом случае, именно эта неизвестная причина "всплывает" по триггеру.
Мы можем освободить напряжение, которое нас ограничивает, однако мы можем этого не делать.
Но именно напряжение начинает захватывать все пространство отношений. И вместо целого человека мы начинаем фиксироваться на его маленькой части, которая нам не нравится.
Так мы не просто теряем целостность. Мы оказываемся во власти собственных внутренних конфликтов, которые он всколыхнул.
Самое лучшее, что можно сделать для себя – это заметить и признать свои процессы, а потом начинать переговоры, когда вы смогли взять ответственность за них.
...Через некоторое время я спросила своего друга: как разрешились дела с тем самым специалистом? Удалось договориться или он покинул коллектив?
И получила тот ответ, который я и предполагала: «Я просто посмотрел на него с другой стороны. Теперь я и сам не понимаю, почему он так меня раздражал. И деньги на оплату его труда, кстати, тоже сразу нашлись».
🌸 Если вы узнали себя в этой истории – обратите внимание на мой терапевтический онлайн-курс о близких отношениях «Вместе Теплее»: https://vhlebova-resurs.ru/vmeste
Чем закончилась история одной неприязни?
Эту историю мне рассказал друг, и он же разрешил опубликовать некоторые ее детали. Он организует работу небольшого творческого коллектива, в который он собрал уникальных специалистов.
Коллектив начинающий, и гонорары за выступления пока еще не слишком большие. Коллектив часто выступает бесплатно, или за символические деньги – потому что пока стоит другая задача – наработать узнаваемость.
И, если большинство участников с этим соглашаются, то один – ни в какую. Он хочет достойной оплаты, и не готов считаться с безденежьем организаторов.
Мой друг испытал по отношению к нему всю возможную палитру чувств: от возмущения и негодования до обиды и обесценивания:
«Неужели так трудно понять, что деньги будут, но не сейчас? И откуда я ему буду платить? Из своего кармана? Я такой же, как и он, совсем не миллионер».
Мой друг рассказал о том, что теперь строптивый специалист, возможно, вообще не будет работать в коллективе, потому что он... не вписывается в него.
Потом он признал, что ему очень трудно ценить такого человека, у которого личные интересы стоят на самом видном месте. Друзья, попадали ли вы в подобные истории? Когда кто-то хотел денег, которых у вас не было, или были, но вас возмущало то, что он их так открыто хочет? Или хочет так много?
Эта история не так проста, как выглядит на первый взгляд. Разумеется, у нас всегда есть возможность отказать, искать другого специалиста, остаться при своем, обесценить его, найти замену.
Однако в подобных ситуациях есть не один, а несколько выборов.
Вы можете делать выбор на том уровне, на котором находитесь, а также можете посмотреть на ситуацию как на триггер, который... вам что-то подсвечивает.
...Я спросила у своего друга, что же его злит на самом деле. Он – человек рефлексирующий, и быстро осознал, что его обидело, что, как будто тот специалист «недооценивает общее дело, думает только о себе».
Я спросила его, почему он решил, что специалист не думает про общее дело?
⁃ Он плохо относится к своей работе?
⁃ Нет, он добросовестный и ответственный!
⁃ Быть может, он игнорирует общие собрания, другие дела?
⁃ Он всегда присутствует, предлагает идеи, и вообще спец. отличный.
⁃ Значит, проблема только в том, что он хочет денег за свою работу, которых у тебя пока нет?
⁃ Видимо, так.
Именно в этой точке возникает напряжение. И, если мы не исследуем именно то, что вызывает напряжение, то мы откатываемся очень далеко от причины – рвем отношения,
обесцениваем, устраиваем конфликт.
А если смотреть еще глубже, то вот что можно обнаружить в похожих ситуациях:
В любом случае, именно эта неизвестная причина "всплывает" по триггеру.
Мы можем освободить напряжение, которое нас ограничивает, однако мы можем этого не делать.
Но именно напряжение начинает захватывать все пространство отношений. И вместо целого человека мы начинаем фиксироваться на его маленькой части, которая нам не нравится.
Так мы не просто теряем целостность. Мы оказываемся во власти собственных внутренних конфликтов, которые он всколыхнул.
Самое лучшее, что можно сделать для себя – это заметить и признать свои процессы, а потом начинать переговоры, когда вы смогли взять ответственность за них.
...Через некоторое время я спросила своего друга: как разрешились дела с тем самым специалистом? Удалось договориться или он покинул коллектив?
И получила тот ответ, который я и предполагала: «Я просто посмотрел на него с другой стороны. Теперь я и сам не понимаю, почему он так меня раздражал. И деньги на оплату его труда, кстати, тоже сразу нашлись».
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
История одной любовной зависимости
Маленький мальчик проводил много времени с бабушкой.
Бабушка была доброй, но мальчик скучал по маме. Мама по каким-то причинам постоянно уезжала. Мальчику приходилось подолгу ждать, тосковать. Жизнь останавливалась, как будто, в этом ожидании, которое длилось бесконечно.
В психике закрепился жгучий дефицит. И сценарий ожидания, и сценарий тоски, голода, томления тоже закрепился.
Потом мальчик вырос и стал мужчиной. Женился. И вот теперь ему кажется, что жена не уделяет ему должного внимания. Он хочет больше проводить с ней времени. Но больше всего он хочет от нее внимания и любви. И ему кажется, что все ок – а разве не для этого нужны отношения?
Жена начинает уставать и отстраняться. Мужчина задается вопросом: «Что я делаю "не так?" Я зарабатываю, цветы дарю, могу утешить и поддержать. Почему я не получаю того же взамен?»
...Мужчина не замечает своего переноса. Это бессознательный процесс, который невозможно обнаружить, если не заниматься своими внутренними процессами. То есть – не отслеживать их, не осознавать, не рефлексировать.
Невозможно почувствовать, что все чувства направлены к маме, и ожидания – тоже к маме. Пока не начнешь уделять свое время и внимание чувствам, нуждам, их отслеживанию.
«Нет, я люблю свою жену!» – говорит он.
На самом деле, невозможно понять, насколько он любит жену, а насколько он все еще тоскует по маме. Пока травма не отгоревана, и не отпущена, проценты посчитать невозможно. Чувства смешаны, как будто, две реки вливаются в один поток. Разлепить их нет способа, пока травма не закрыта.
Что происходит в подобных отношениях? Много деструктивного происходит. Потому что у нас принято отношения рационализировать.
Подруги женщины скажут: «Ну ты зажралась. Тебя муж так любит, а ты не можешь ему ответить». Или так скажут: «Ну что это за мужик. Беги от него».
Друзья мужчины скажут: «Вот и моя такая. Ей сколько ни дай, все мало». Или так: «Женщину нельзя так любить, она на шею сядет».
И все эти высказывания будут о высказывающихся, и совсем не о героях текста.
А самим разобраться сложно бывает – что вообще происходит? Вроде есть любовь, но почему же так не складывается?
Потому что женщина, во-первых, чувствует, что все эти знаки внимания – не к ней, не про нее. Чувствует зависимость мужа. Не хочет играть роль мамы.
А муж пока не смог разобраться со своей зависимостью. Слишком маленький опыт рефлексии и осознанности.
Вот почему нужно разбираться со своими переносами.
Потому что мы постоянно норовим прожить свою детскую жизнь со своими партнерами, детьми, друзьями. Не потому что плохие или глупые. А потому что недооцениваем свое бессознательное. А оно ничего не забывает, там все травмы ждут своего осознания и завершения.
Наверное потому что мы запрограммированы повзрослеть. Как бы мы ни пытались проживать свою жизнь по-детски, «не копаясь в себе» и «живя правильно».
Маленький мальчик проводил много времени с бабушкой.
Бабушка была доброй, но мальчик скучал по маме. Мама по каким-то причинам постоянно уезжала. Мальчику приходилось подолгу ждать, тосковать. Жизнь останавливалась, как будто, в этом ожидании, которое длилось бесконечно.
В психике закрепился жгучий дефицит. И сценарий ожидания, и сценарий тоски, голода, томления тоже закрепился.
Потом мальчик вырос и стал мужчиной. Женился. И вот теперь ему кажется, что жена не уделяет ему должного внимания. Он хочет больше проводить с ней времени. Но больше всего он хочет от нее внимания и любви. И ему кажется, что все ок – а разве не для этого нужны отношения?
Жена начинает уставать и отстраняться. Мужчина задается вопросом: «Что я делаю "не так?" Я зарабатываю, цветы дарю, могу утешить и поддержать. Почему я не получаю того же взамен?»
...Мужчина не замечает своего переноса. Это бессознательный процесс, который невозможно обнаружить, если не заниматься своими внутренними процессами. То есть – не отслеживать их, не осознавать, не рефлексировать.
Невозможно почувствовать, что все чувства направлены к маме, и ожидания – тоже к маме. Пока не начнешь уделять свое время и внимание чувствам, нуждам, их отслеживанию.
«Нет, я люблю свою жену!» – говорит он.
На самом деле, невозможно понять, насколько он любит жену, а насколько он все еще тоскует по маме. Пока травма не отгоревана, и не отпущена, проценты посчитать невозможно. Чувства смешаны, как будто, две реки вливаются в один поток. Разлепить их нет способа, пока травма не закрыта.
Что происходит в подобных отношениях? Много деструктивного происходит. Потому что у нас принято отношения рационализировать.
Подруги женщины скажут: «Ну ты зажралась. Тебя муж так любит, а ты не можешь ему ответить». Или так скажут: «Ну что это за мужик. Беги от него».
Друзья мужчины скажут: «Вот и моя такая. Ей сколько ни дай, все мало». Или так: «Женщину нельзя так любить, она на шею сядет».
И все эти высказывания будут о высказывающихся, и совсем не о героях текста.
А самим разобраться сложно бывает – что вообще происходит? Вроде есть любовь, но почему же так не складывается?
Потому что женщина, во-первых, чувствует, что все эти знаки внимания – не к ней, не про нее. Чувствует зависимость мужа. Не хочет играть роль мамы.
А муж пока не смог разобраться со своей зависимостью. Слишком маленький опыт рефлексии и осознанности.
Вот почему нужно разбираться со своими переносами.
Потому что мы постоянно норовим прожить свою детскую жизнь со своими партнерами, детьми, друзьями. Не потому что плохие или глупые. А потому что недооцениваем свое бессознательное. А оно ничего не забывает, там все травмы ждут своего осознания и завершения.
Наверное потому что мы запрограммированы повзрослеть. Как бы мы ни пытались проживать свою жизнь по-детски, «не копаясь в себе» и «живя правильно».
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Как психологический перенос вызывает конфликты, и что с этим делать?
Не так давно ко мне обратилась клиентка, которая согласилась помочь подруге в организации детского праздника.
Но как только она начала обзванивать гостей, подбирать помещение, планировать время – выяснилось, что многим неудобно, другие недовольны, а третьи и вовсе не хотят идти!
И наконец, когда все уже было готово, сама подруга-инициатор праздника просит все переделать.
И тут моя клиентка пала духом, морально выдохлась. Возникла горькая обида на подругу…
Что делать в такой ситуации? Есть ли у нее предыстория? Можно ли ее избежать в будущем?
Об этом я рассказываю в своем новом ролике на ютьюб!
Приятного просмотра❤️
https://youtu.be/yzTME62O3xY?si=S5raTiCN0Q0wFkp-
Дорогие, большая просьба к вам — поддержать этот ролик лайком и комментарием. Мы снимаем видео на чистом энтузиазме, не получая прибыли от монетизации, поэтому рассчитываем на вашу поддержку❤️
Не так давно ко мне обратилась клиентка, которая согласилась помочь подруге в организации детского праздника.
Но как только она начала обзванивать гостей, подбирать помещение, планировать время – выяснилось, что многим неудобно, другие недовольны, а третьи и вовсе не хотят идти!
И наконец, когда все уже было готово, сама подруга-инициатор праздника просит все переделать.
И тут моя клиентка пала духом, морально выдохлась. Возникла горькая обида на подругу…
Что делать в такой ситуации? Есть ли у нее предыстория? Можно ли ее избежать в будущем?
Об этом я рассказываю в своем новом ролике на ютьюб!
Приятного просмотра❤️
https://youtu.be/yzTME62O3xY?si=S5raTiCN0Q0wFkp-
Дорогие, большая просьба к вам — поддержать этот ролик лайком и комментарием. Мы снимаем видео на чистом энтузиазме, не получая прибыли от монетизации, поэтому рассчитываем на вашу поддержку❤️
Как не формировать и не подкреплять свою и чужую травму
Задавались ли вы вопросом: а в каких условиях травма не формируется? И вообще, возможно ли такое, чтобы не формировались травмы, которые нужно потом горевать, чтобы впоследствии освобождаться от них?
...Когда-то я думала, что для этого нужны здоровые, "прокачанные" родители. То есть люди, хорошо осознающие, к чему приведут их решения, умеющие слушать, не взваливать свою ответственность на детей...
Сейчас я думаю, что это идея, скорее, из разряда иллюзий. Абсолютное большинство людей нуждаются в том, чтобы сначала исцелить свои травмы. И только тогда они могут "прозреть", а точнее – разморозиться. Ибо именно травмы делают нас не чувствительными к своей и чужой боли.
Значит, для того чтобы не подкреплять свои травмы (и не формировать новые) нужны какие-то способы обращения с собой, которых раньше не было, чтобы не оказываться зацикленным в одном и том же травматичном сценарии. В котором мы ощущаем себя бесправными и бессильными жертвами.
...Как-то одна молодая девушка рассказала мне о своем сопротивлении перед учебой в институте, в который она недавно поступила.
Учеба у нее ассоциировалась с насилием. Это произошло, потому что она была примерной ученицей, выполняющей все требования учителей. Требований было все больше, а сил на выполнение требований – все меньше. Возражать она боялась, а гнев, который накапливался из-за сценария насилия, приходилось подавлять.
...Так у нее сформировалась реакция жертвы. Учителя обладали, как будто, абсолютной властью, а она постоянно пребывала в ощущении бессилия из-за того, что вынуждена подчиниться.
Я помогла ей "настроить" своего Наблюдателя, который дает возможность не сливаться с чувствами, а рассматривать их.
Вы можете меня спросить: «А какая разница?»
Разница в том, что, если вы ощущаете себя Жертвой, вы начинаете страдать. А если вы можете выйти в наблюдателя, вы видите не только себя, но и других людей, влияющих на то, что вы чувствуете.
И ощущения начинают меняться. Из тотального «Они гады, потому что насилуют меня», студентка вышла к: «Я чувствую себя жертвой, потому что я, как будто, должна подчиниться и не смею возражать».
Вот это: «Не смею возражать» – акт бессилия, в нем нет выхода, потому что права на возражения не присвоены, как и права на неподчинение, уход, и вообще внесение себя, своего голоса в это пространство.
Другая женщина не имела права "не хотеть" помогать родителям. Из страха отвержения она постоянно ставила их интересы, чувства и желания на первое место, отказываясь от своих желаний и границ в те моменты, когда она была им "нужна".
Она чувствовала себя изнасилованной, использованной – и тогда, и сейчас – с партнером, друзьями, потому что ставила их на первое место, а себя не могла вносить, и, в том числе, свои нежелания – по привычке, из страха потерять отношения. Однако и оставаться в отношениях она не могла – она начинала отстраняться, замыкаться в себе.
...Мы снова начали с позиции Наблюдателя, чтобы она могла не сливаться с тяжелыми, неприятными чувствами, а посмотреть на них, и на себя, как человека, переживающего чувства. И снова из: «Я ненавижу их за то, что они заставляют меня» делается переход в: «Я чувствую бессилие, чувствую себя жертвой, которая не может подумать о себе, когда близкие во мне нуждаются».
Любому из нас необходим навык Наблюдателя, чтобы не проигрывать одни и те же реакции, причиняющие боль, а осознать себя человеком, которому недостает права внести себя в пространство – права на возражения, права на нежелание и множества других прав.
Травма образуется, когда ребенок не может проговорить свои чувства и желания, потому что ему не дают такой возможности.
Поэтому для исцеления старой травмы, и для того чтобы не подкреплять старые реакции, необходимо вернуть себе право говорить о своих чувствах. Для начала – из позиции Ребенка – себе, психологу, другим подготовленным людям. А потом уже по-взрослому – тем, кому хочется обозначить границы.
Молодая студентка полна решимости возражать преподавателям и спрашивать о целесообразности выполнения той или иной работы.
Задавались ли вы вопросом: а в каких условиях травма не формируется? И вообще, возможно ли такое, чтобы не формировались травмы, которые нужно потом горевать, чтобы впоследствии освобождаться от них?
...Когда-то я думала, что для этого нужны здоровые, "прокачанные" родители. То есть люди, хорошо осознающие, к чему приведут их решения, умеющие слушать, не взваливать свою ответственность на детей...
Сейчас я думаю, что это идея, скорее, из разряда иллюзий. Абсолютное большинство людей нуждаются в том, чтобы сначала исцелить свои травмы. И только тогда они могут "прозреть", а точнее – разморозиться. Ибо именно травмы делают нас не чувствительными к своей и чужой боли.
Значит, для того чтобы не подкреплять свои травмы (и не формировать новые) нужны какие-то способы обращения с собой, которых раньше не было, чтобы не оказываться зацикленным в одном и том же травматичном сценарии. В котором мы ощущаем себя бесправными и бессильными жертвами.
...Как-то одна молодая девушка рассказала мне о своем сопротивлении перед учебой в институте, в который она недавно поступила.
Учеба у нее ассоциировалась с насилием. Это произошло, потому что она была примерной ученицей, выполняющей все требования учителей. Требований было все больше, а сил на выполнение требований – все меньше. Возражать она боялась, а гнев, который накапливался из-за сценария насилия, приходилось подавлять.
...Так у нее сформировалась реакция жертвы. Учителя обладали, как будто, абсолютной властью, а она постоянно пребывала в ощущении бессилия из-за того, что вынуждена подчиниться.
Я помогла ей "настроить" своего Наблюдателя, который дает возможность не сливаться с чувствами, а рассматривать их.
Вы можете меня спросить: «А какая разница?»
Разница в том, что, если вы ощущаете себя Жертвой, вы начинаете страдать. А если вы можете выйти в наблюдателя, вы видите не только себя, но и других людей, влияющих на то, что вы чувствуете.
И ощущения начинают меняться. Из тотального «Они гады, потому что насилуют меня», студентка вышла к: «Я чувствую себя жертвой, потому что я, как будто, должна подчиниться и не смею возражать».
Вот это: «Не смею возражать» – акт бессилия, в нем нет выхода, потому что права на возражения не присвоены, как и права на неподчинение, уход, и вообще внесение себя, своего голоса в это пространство.
Другая женщина не имела права "не хотеть" помогать родителям. Из страха отвержения она постоянно ставила их интересы, чувства и желания на первое место, отказываясь от своих желаний и границ в те моменты, когда она была им "нужна".
Она чувствовала себя изнасилованной, использованной – и тогда, и сейчас – с партнером, друзьями, потому что ставила их на первое место, а себя не могла вносить, и, в том числе, свои нежелания – по привычке, из страха потерять отношения. Однако и оставаться в отношениях она не могла – она начинала отстраняться, замыкаться в себе.
...Мы снова начали с позиции Наблюдателя, чтобы она могла не сливаться с тяжелыми, неприятными чувствами, а посмотреть на них, и на себя, как человека, переживающего чувства. И снова из: «Я ненавижу их за то, что они заставляют меня» делается переход в: «Я чувствую бессилие, чувствую себя жертвой, которая не может подумать о себе, когда близкие во мне нуждаются».
Любому из нас необходим навык Наблюдателя, чтобы не проигрывать одни и те же реакции, причиняющие боль, а осознать себя человеком, которому недостает права внести себя в пространство – права на возражения, права на нежелание и множества других прав.
Травма образуется, когда ребенок не может проговорить свои чувства и желания, потому что ему не дают такой возможности.
Поэтому для исцеления старой травмы, и для того чтобы не подкреплять старые реакции, необходимо вернуть себе право говорить о своих чувствах. Для начала – из позиции Ребенка – себе, психологу, другим подготовленным людям. А потом уже по-взрослому – тем, кому хочется обозначить границы.
Молодая студентка полна решимости возражать преподавателям и спрашивать о целесообразности выполнения той или иной работы.
Так она перестает быть жертвой и становится в более взвешенную и равную позицию.
Женщина смогла признать право на "не хочу" и смогла говорить близким людям, что не может "быть для них" в те моменты, когда ей важнее ее собственная жизнь.
Если вы не хотите наносить травму детям, и (или) готовы выстраивать партнерские отношения, примите право других людей выражать свои чувства в моменте.
Учитесь и способствуйте позиции Наблюдателя, потому что чувства, высказанные из этой позиции уже не звучат как обвинения или требования, а, скорее описывают происходящее без оценок и суждений. Что, безусловно, способствует сохранению отношений и углублению близости.
Женщина смогла признать право на "не хочу" и смогла говорить близким людям, что не может "быть для них" в те моменты, когда ей важнее ее собственная жизнь.
Если вы не хотите наносить травму детям, и (или) готовы выстраивать партнерские отношения, примите право других людей выражать свои чувства в моменте.
Учитесь и способствуйте позиции Наблюдателя, потому что чувства, высказанные из этой позиции уже не звучат как обвинения или требования, а, скорее описывают происходящее без оценок и суждений. Что, безусловно, способствует сохранению отношений и углублению близости.
Почему нас раздражает разрушительное поведение других людей?
Нас может раздражать, что другой человек – близкий, или не очень – пьет. Или располнел, "распустил себя". Или не следит за здоровьем, а потом ходит по врачам. Или – что хуже всего – не занимается здоровьем и даже не обращается к врачу!
Вспомните такие истории. Может, ваш папа не обращается к врачу, хотя надо бы? Может, пьет брат или супруг? Быть может, подруга бесит тем, что жалуется на лишний вес, но ничего не делает?
Самые важные вопросы, которые стоит себе задать, звучат так: «Почему меня это раздражает? Что я чувствую, когда все это вижу? Каким образом я связываю себя и такое поведение другого человека?»
Внутри вас есть разные части.
Внутренний тиран может ответить примерно так: «Надо заниматься здоровьем, пить и курить неправильно и безответственно!»
Или: «Сама толстела, сама и худей! Кто еще в этом виноват?»
Это позиция обвинения, и в ней вы ставите себя выше "неправильного" человека.
Ваш внутренний ребенок может сказать: «Я боюсь, что он умрет... Как я буду без него жить?»
Или «Я не хочу нести ответственность за чужие проблемы... Мне самому не хватает заботы!» Или «Меня раздражает, что он(а) не взрослая! Я хочу взрослого человека рядом, потому что сам(а) еще маленькая!»
Интересно, что раздражение – это конечное чувство, но вначале мы чувствуем страх или дефицит ресурсов, а также мечтаем об ответственном окружении. Потому что в детстве нам не хватило ответственных взрослых рядом.
То есть, если мы в состоянии ребенка, мы ставим другого человека выше, и ждем большей взрослости, чем есть у нашего близкого человека. И раздражаемся, что он не соответствует нашим ожиданиям.
Если же нам удастся выйти в "Наблюдателя", мы сможем заметить еще кое-что.
Мы заметим, что эти чувства возникают не случайно. Они возникают, потому что мы все еще не разрешили людям быть такими, какие они есть. Потому что связываем с ними свои надежды.
Мы надеемся, что, если родители или партнеры будут заботиться о себе, то нам не придется переживать за них. А также нам не придется брать ответственность за них (спасать).
Наше раздражение – это последствие ожидания, что другие люди обеспечат нам безопасность. В данном случае безопасность – это отсутствие страха за их судьбу и свобода не заниматься их проблемами.
И, поскольку безопасность для нас очень важна, мы можем очень злиться на них за то, что они нам ее не обеспечивают.
Именно поэтому нам так трудно разрешить близким людям делать со своим здоровьем то, что они сами хотят.
Мы вмешиваемся, спасаем и злимся – потому что сами не отпустили, не отдали ответственность и все еще зависим от близких людей.
Нас может раздражать, что другой человек – близкий, или не очень – пьет. Или располнел, "распустил себя". Или не следит за здоровьем, а потом ходит по врачам. Или – что хуже всего – не занимается здоровьем и даже не обращается к врачу!
Вспомните такие истории. Может, ваш папа не обращается к врачу, хотя надо бы? Может, пьет брат или супруг? Быть может, подруга бесит тем, что жалуется на лишний вес, но ничего не делает?
Самые важные вопросы, которые стоит себе задать, звучат так: «Почему меня это раздражает? Что я чувствую, когда все это вижу? Каким образом я связываю себя и такое поведение другого человека?»
Внутри вас есть разные части.
Внутренний тиран может ответить примерно так: «Надо заниматься здоровьем, пить и курить неправильно и безответственно!»
Или: «Сама толстела, сама и худей! Кто еще в этом виноват?»
Это позиция обвинения, и в ней вы ставите себя выше "неправильного" человека.
Ваш внутренний ребенок может сказать: «Я боюсь, что он умрет... Как я буду без него жить?»
Или «Я не хочу нести ответственность за чужие проблемы... Мне самому не хватает заботы!» Или «Меня раздражает, что он(а) не взрослая! Я хочу взрослого человека рядом, потому что сам(а) еще маленькая!»
Интересно, что раздражение – это конечное чувство, но вначале мы чувствуем страх или дефицит ресурсов, а также мечтаем об ответственном окружении. Потому что в детстве нам не хватило ответственных взрослых рядом.
То есть, если мы в состоянии ребенка, мы ставим другого человека выше, и ждем большей взрослости, чем есть у нашего близкого человека. И раздражаемся, что он не соответствует нашим ожиданиям.
Если же нам удастся выйти в "Наблюдателя", мы сможем заметить еще кое-что.
Мы заметим, что эти чувства возникают не случайно. Они возникают, потому что мы все еще не разрешили людям быть такими, какие они есть. Потому что связываем с ними свои надежды.
Мы надеемся, что, если родители или партнеры будут заботиться о себе, то нам не придется переживать за них. А также нам не придется брать ответственность за них (спасать).
Наше раздражение – это последствие ожидания, что другие люди обеспечат нам безопасность. В данном случае безопасность – это отсутствие страха за их судьбу и свобода не заниматься их проблемами.
И, поскольку безопасность для нас очень важна, мы можем очень злиться на них за то, что они нам ее не обеспечивают.
Именно поэтому нам так трудно разрешить близким людям делать со своим здоровьем то, что они сами хотят.
Мы вмешиваемся, спасаем и злимся – потому что сами не отпустили, не отдали ответственность и все еще зависим от близких людей.
Травма 90-х: сколько мы будем ее исцелять?
У нас есть личные травмы, и есть массовые, если хотите - народные. То есть большое количество людей переживают одно и то же событие, которое требует от них выдержать нечто, что до сих пор им не приходилось переживать, и навыков не достаточно. А также для проживания нет ресурса, не хватает веры в себя.
Мы встречаем травмирующее событие с тем набором навыков, которые у нас есть, и... не можем справиться.
Тогда мы замораживаем часть эмоций, чтобы не проживать событие, берем себя "в руки" и начинаем справляться.
Этого мы не осознаем, но тем не менее, мы делаем этот выбор под давлением обстоятельств.
Впоследствии эта замороженная часть не дает нам чувствовать. Мы становимся бесчувственными в зоне уязвимости - они может нас раздражать, или мы не можем на нее откликаться. Это происходит ради выживания.
Но когда все заканчивается, и и событие проходит, или мы адаптируемся, мы не занимаемся травмой.
Почему? Потому что нет такой культуры - делать возврат и возвращать себя в норму. Проще говоря, это не принято массово, не заведено.
И тогда мы живем такими замороженными дальше.
Не можем поддержать близкого человека, потому что нам кажется, что у него не может быть никаких проблем, надо просто взять себя "в руки"...
Может быть заморожена уязвимость, а вместе с ней - человечность. Мы остаемся строгими судьями себе и другим.
У меня тоже осталась замороженной часть меня - там, в 90-х.
Я не думала об этом, не вспоминала. Я думала примерно так: "У меня не было вкладов, которые обесценились. У меня не было семьи, которую нужно кормить. Я довольно быстро нашла работу, и стала себя содержать..."
Я была студенткой, которой особо нечего было терять, и которая уже не зависела от родителей.
Но сейчас я понимаю, что я тоже заморозилась. Убедила себя в том, что со мной все в порядке.
... Сейчас стало подниматься большое количество материала: снимают фильмы о 90-х - документальные и художественные. Пришла мода на ретро.
Ко мне стали приносить в терапию случаи, касающиеся тех лет.
У клиентов разный возраст, но преимущественно, это дети девяностых. С их страхом насилия, потерей внимания родителей, пытавшихся выжить, с их попытками справиться с одиночеством и отчаянием.
Вероятно, именно сейчас массово поднимается этот пласт нашего опыта для переосмысления и разморозки. Нам нужно погрузиться в те самые чувства и признать свои страхи, свою боль, и поговорить о ней.
Массовые травмы создают массовые табу молчания о произошедшем, но они же обладают огромной силой исцеления и очищения.
Мы можем высвободить замороженную энергию (а это необходимая нам энергия для жизни) для того, чтобы использовать ее по назначению. Для того чтобы простить себя и близких за то, что выживали, как могли.
Для того чтобы вернуть себе способность чувствовать свою и чужую боль.
Я признала, что, несмотря на кажущееся отсутствие потерь, потери все же были. Я вспомнила страх насилия (уровень преступности тогда зашкаливал), ужасающую незащищенность, безденежье, необходимость заморозиться.
Что-то внутри отогрелось, и я почувствовала глубокую благодарность себе за то, что я это сделала. Я, как будто, крепче вросла в землю - настолько опорной я себя чувствовала.
Массовые травмы создают новые порядки и новые законы, в которых не принимается уязвимость.
Отпускание, перепроживание старых травм приносит принятие, освобождение, облегчение, в результате чего становится возможным принятие уязвимости, что делает нас человечнее.
У нас есть личные травмы, и есть массовые, если хотите - народные. То есть большое количество людей переживают одно и то же событие, которое требует от них выдержать нечто, что до сих пор им не приходилось переживать, и навыков не достаточно. А также для проживания нет ресурса, не хватает веры в себя.
Мы встречаем травмирующее событие с тем набором навыков, которые у нас есть, и... не можем справиться.
Тогда мы замораживаем часть эмоций, чтобы не проживать событие, берем себя "в руки" и начинаем справляться.
Этого мы не осознаем, но тем не менее, мы делаем этот выбор под давлением обстоятельств.
Впоследствии эта замороженная часть не дает нам чувствовать. Мы становимся бесчувственными в зоне уязвимости - они может нас раздражать, или мы не можем на нее откликаться. Это происходит ради выживания.
Но когда все заканчивается, и и событие проходит, или мы адаптируемся, мы не занимаемся травмой.
Почему? Потому что нет такой культуры - делать возврат и возвращать себя в норму. Проще говоря, это не принято массово, не заведено.
И тогда мы живем такими замороженными дальше.
Не можем поддержать близкого человека, потому что нам кажется, что у него не может быть никаких проблем, надо просто взять себя "в руки"...
Может быть заморожена уязвимость, а вместе с ней - человечность. Мы остаемся строгими судьями себе и другим.
У меня тоже осталась замороженной часть меня - там, в 90-х.
Я не думала об этом, не вспоминала. Я думала примерно так: "У меня не было вкладов, которые обесценились. У меня не было семьи, которую нужно кормить. Я довольно быстро нашла работу, и стала себя содержать..."
Я была студенткой, которой особо нечего было терять, и которая уже не зависела от родителей.
Но сейчас я понимаю, что я тоже заморозилась. Убедила себя в том, что со мной все в порядке.
... Сейчас стало подниматься большое количество материала: снимают фильмы о 90-х - документальные и художественные. Пришла мода на ретро.
Ко мне стали приносить в терапию случаи, касающиеся тех лет.
У клиентов разный возраст, но преимущественно, это дети девяностых. С их страхом насилия, потерей внимания родителей, пытавшихся выжить, с их попытками справиться с одиночеством и отчаянием.
Вероятно, именно сейчас массово поднимается этот пласт нашего опыта для переосмысления и разморозки. Нам нужно погрузиться в те самые чувства и признать свои страхи, свою боль, и поговорить о ней.
Массовые травмы создают массовые табу молчания о произошедшем, но они же обладают огромной силой исцеления и очищения.
Мы можем высвободить замороженную энергию (а это необходимая нам энергия для жизни) для того, чтобы использовать ее по назначению. Для того чтобы простить себя и близких за то, что выживали, как могли.
Для того чтобы вернуть себе способность чувствовать свою и чужую боль.
Я признала, что, несмотря на кажущееся отсутствие потерь, потери все же были. Я вспомнила страх насилия (уровень преступности тогда зашкаливал), ужасающую незащищенность, безденежье, необходимость заморозиться.
Что-то внутри отогрелось, и я почувствовала глубокую благодарность себе за то, что я это сделала. Я, как будто, крепче вросла в землю - настолько опорной я себя чувствовала.
Массовые травмы создают новые порядки и новые законы, в которых не принимается уязвимость.
Отпускание, перепроживание старых травм приносит принятие, освобождение, облегчение, в результате чего становится возможным принятие уязвимости, что делает нас человечнее.
Психолог Вероника Хлебова
Травма 90-х: сколько мы будем ее исцелять? У нас есть личные травмы, и есть массовые, если хотите - народные. То есть большое количество людей переживают одно и то же событие, которое требует от них выдержать нечто, что до сих пор им не приходилось переживать…
🎥Как детский страх небезопасности влияет на отношения?
Друзья, в продолжение предыдущего текста предлагаю посмотреть вам еще и новое видео!
В нем я рассказываю, как ко мне обратилась клиентка, которая считала своего мужа слабым. Она постоянно разговаривала с ним об этом, требовала, чтобы он изменился. Это постоянно приводило к сильным конфликтам.
В чем на самом деле была причина такого раздражения?
Когда мы начали копать глубже, ниточка привела нас в ее детство, полное страха небезопасности. Оно пришлось на 90-ые…
Как травмы из детства влияют на наши отношения, и при чем тут ожидания от родителей?
Об этом мой новый ролик!
❤️Дорогие, большая просьба к вам — поддержать этот ролик лайком и комментарием. Мы снимаем видео на чистом энтузиазме, не получая прибыли от монетизации, поэтому рассчитываем на вашу поддержку
Приятного просмотра!
https://www.youtube.com/watch?v=ZjnvCOVc0ek
Друзья, в продолжение предыдущего текста предлагаю посмотреть вам еще и новое видео!
В нем я рассказываю, как ко мне обратилась клиентка, которая считала своего мужа слабым. Она постоянно разговаривала с ним об этом, требовала, чтобы он изменился. Это постоянно приводило к сильным конфликтам.
В чем на самом деле была причина такого раздражения?
Когда мы начали копать глубже, ниточка привела нас в ее детство, полное страха небезопасности. Оно пришлось на 90-ые…
Как травмы из детства влияют на наши отношения, и при чем тут ожидания от родителей?
Об этом мой новый ролик!
❤️Дорогие, большая просьба к вам — поддержать этот ролик лайком и комментарием. Мы снимаем видео на чистом энтузиазме, не получая прибыли от монетизации, поэтому рассчитываем на вашу поддержку
Приятного просмотра!
https://www.youtube.com/watch?v=ZjnvCOVc0ek
Всех, для кого этот праздник имеет сакральное или культурное значение. Мы празднуем воскрешение и возрождение.
Празднуем – значит, приветствуем, это для нас значимо! Желаю вам наполниться светом этого дня, почувствовать его в себе!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Пора выйти за рамки стереотипов и ограничений!
Как-то мы говорили с одной мамой, у которой есть сын 4-х лет. Мальчик начал сутулиться, и несколько авторитетов (остеопат и врач в детском саду) посоветовали отвести ребенка в спортивную секцию.
«Но ведь это решение потребует от меня и от ребенка гигантской самоотдачи!» – возразила мама. «Кроме того, я не уверена, что ему понравится спорт».
«Сутулится – надо в спорт!» – это пример типичного стереотипного решения. Сколько таких решений мы принимаем по совету того, кто считается авторитетом?
Авторитеты говорят: «Вам нужно сделать так-то и так-то, иначе у вас будут проблемы». И, зачастую, мы даже не подвергаем сомнению такие рекомендации и советы.
Чем больше человек не верит себе, тем больше он верит авторитетам. И даже, порой, забывает, что у него есть свои чувства, интуиция, свой жизненный опыт, на который он вполне может опереться.
А сколько ограничений мы накладываем на себя сами?
«Я не могу поменять работу, потому что я больше ничего не умею делать»;
«Я не могу потратить деньги на себя, меня замучает совесть, что забрала их из семьи»;
«Я не могу поменять преподавателя, репетитора, врача, не могу завершить отношения, которые уже изжили себя, потому что эти люди они обидятся»;
«Мне стыдно рассказать, что меня увлекает психология, астрология, Таро, практики медитации и т.п. – это же ненаучно, несерьезно, меня не поймут»...
Каждый день мы множество раз ограничиваем себя, не давая себе раскрыться, не давая себе порадоваться, получить удовольствие, и даже запрещаем себе развитие, запрещаем себе быть тем, кто мы есть, удерживая себя в плену образа, который удобен другими.
Удерживая себя, мы затрачиваем гигантское количество ресурсов, попадая в ограничения – мы теряем возможности попробовать новое, и, возможно, лучшее.
...Я обратила внимание мамы на то, что она не случайно засомневалась. Я предложила ей поискать альтернативные варианты, а, кроме того, задуматься, почему мнение авторитетов зачастую важнее ее собственного решения.
Оглядываясь назад – на свой опыт, я могу сказать, что все решения, которые я приняла, опираясь на свои чувства и свою интуицию, были, в конечном итоге, правильными.
Даже когда эти решения были связаны с потерями, например, отношений, я впоследствии осознавала, что на тот момент по-другому и быть не могло.
Я была таким человеком, который мог выдержать только то, что я могла выдержать.
Я была таким человеком, который мог дать только столько, сколько я могла дать.
Однако все эти опыты меня научили видеть свои ограничения, и ограничения своих партнеров. И самым ценном был именно этот опыт, а не готовность удерживать любой ценой то, что привычно.
Этот опыт позволял мне еще лучше понять, кто я, чего я хочу, он позволял мне принять себя такой, какая есть.
Но я до сих пор замечаю, что, порой, действую стереотипно. И это, несмотря на то, что я выбрала жить осознанно!
На то, чтобы жить осознанно, нужны ресурсы. То есть – замечать, рефлексировать, проживать чувства, отслеживать причинно-следственные связи, отпускать старое, выбирая новое – на это нужны ресурсы.
В тех случаях, когда я неосознанно экономлю энергию, я, судя по всему, выбираю стереотипные решения. Когда ресурсов достаточно, я могу опираться на осознанность.
Выходит, что, чем больше мы загружены всевозможными травматичными сценариями, чем больше мы переживаем одни и те же "негативные" чувства, тем меньше у нас ресурса осуществить свой выход за рамки ограничений.
В то же время, прислушиваясь к себе, мы принимаем решения для себя, а не для того, чтобы быть правильными и хорошими для других, а это ресурсно.
В любом случае, освобождение себя от ограничивающего хлама дает нам приток сил и энергии, которые, в свою очередь, приносят ощущение полноты и радости жизни, а уныние, депрессия и чувства жертвы покидают наше внутреннее пространство.
Как-то мы говорили с одной мамой, у которой есть сын 4-х лет. Мальчик начал сутулиться, и несколько авторитетов (остеопат и врач в детском саду) посоветовали отвести ребенка в спортивную секцию.
«Но ведь это решение потребует от меня и от ребенка гигантской самоотдачи!» – возразила мама. «Кроме того, я не уверена, что ему понравится спорт».
«Сутулится – надо в спорт!» – это пример типичного стереотипного решения. Сколько таких решений мы принимаем по совету того, кто считается авторитетом?
Авторитеты говорят: «Вам нужно сделать так-то и так-то, иначе у вас будут проблемы». И, зачастую, мы даже не подвергаем сомнению такие рекомендации и советы.
Чем больше человек не верит себе, тем больше он верит авторитетам. И даже, порой, забывает, что у него есть свои чувства, интуиция, свой жизненный опыт, на который он вполне может опереться.
А сколько ограничений мы накладываем на себя сами?
«Я не могу поменять работу, потому что я больше ничего не умею делать»;
«Я не могу потратить деньги на себя, меня замучает совесть, что забрала их из семьи»;
«Я не могу поменять преподавателя, репетитора, врача, не могу завершить отношения, которые уже изжили себя, потому что эти люди они обидятся»;
«Мне стыдно рассказать, что меня увлекает психология, астрология, Таро, практики медитации и т.п. – это же ненаучно, несерьезно, меня не поймут»...
Каждый день мы множество раз ограничиваем себя, не давая себе раскрыться, не давая себе порадоваться, получить удовольствие, и даже запрещаем себе развитие, запрещаем себе быть тем, кто мы есть, удерживая себя в плену образа, который удобен другими.
Удерживая себя, мы затрачиваем гигантское количество ресурсов, попадая в ограничения – мы теряем возможности попробовать новое, и, возможно, лучшее.
...Я обратила внимание мамы на то, что она не случайно засомневалась. Я предложила ей поискать альтернативные варианты, а, кроме того, задуматься, почему мнение авторитетов зачастую важнее ее собственного решения.
Оглядываясь назад – на свой опыт, я могу сказать, что все решения, которые я приняла, опираясь на свои чувства и свою интуицию, были, в конечном итоге, правильными.
Даже когда эти решения были связаны с потерями, например, отношений, я впоследствии осознавала, что на тот момент по-другому и быть не могло.
Я была таким человеком, который мог выдержать только то, что я могла выдержать.
Я была таким человеком, который мог дать только столько, сколько я могла дать.
Однако все эти опыты меня научили видеть свои ограничения, и ограничения своих партнеров. И самым ценном был именно этот опыт, а не готовность удерживать любой ценой то, что привычно.
Этот опыт позволял мне еще лучше понять, кто я, чего я хочу, он позволял мне принять себя такой, какая есть.
Но я до сих пор замечаю, что, порой, действую стереотипно. И это, несмотря на то, что я выбрала жить осознанно!
На то, чтобы жить осознанно, нужны ресурсы. То есть – замечать, рефлексировать, проживать чувства, отслеживать причинно-следственные связи, отпускать старое, выбирая новое – на это нужны ресурсы.
В тех случаях, когда я неосознанно экономлю энергию, я, судя по всему, выбираю стереотипные решения. Когда ресурсов достаточно, я могу опираться на осознанность.
Выходит, что, чем больше мы загружены всевозможными травматичными сценариями, чем больше мы переживаем одни и те же "негативные" чувства, тем меньше у нас ресурса осуществить свой выход за рамки ограничений.
В то же время, прислушиваясь к себе, мы принимаем решения для себя, а не для того, чтобы быть правильными и хорошими для других, а это ресурсно.
В любом случае, освобождение себя от ограничивающего хлама дает нам приток сил и энергии, которые, в свою очередь, приносят ощущение полноты и радости жизни, а уныние, депрессия и чувства жертвы покидают наше внутреннее пространство.