Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Роман Ивлев, адвокат по делу Рассела Бентли (было сорок дней).
Говорили с неделю назад. Идут экспертизы; есть задержанный с предположительно явкой с повинной; залегендированно допросили свидетелей; следствие у ГВСУ СК.
Объективная сложность в том, что место происшествия это Петровский район города Донецк, кто понимает, то есть рядом с ЛБС.
Говорили с неделю назад. Идут экспертизы; есть задержанный с предположительно явкой с повинной; залегендированно допросили свидетелей; следствие у ГВСУ СК.
Объективная сложность в том, что место происшествия это Петровский район города Донецк, кто понимает, то есть рядом с ЛБС.
Это Центральный бульвар, или, как его называют, “Бродвей”, фото из Васильевки Запорожской области.
Город вчера разносили — хаймарсы, арта, сбросы.
Перебили электричество (к вечеру включили).
Ранено шестеро, один ночью погиб. Про военных обычно не озвучивают, на всякий уточнил — двое раненых, случайно.
Что стоит на бульваре? Справа уничтоженная хаймарсами в двадцать третьем гостиница. Слева универсам “Наш край”. Прямо по бульвару памятник основателю города действительному тайному советнику, Василию Степановичу Попову. На пятачке (ниже по улице, туда, где просвет) ларьки и готовят кофе (на Запорожье обязателен “аппарат”, то есть кофемашина), и, следовательно, собираются люди для разговора.
На первом плане на фото слева вот эта дыра в асфальте — мне показалось, что след от сброса ВОГа (то есть выстрела осколочного для гранатомета), который сбрасывают с беспилотника, — но поправляют, что скорее РСЗО.
То есть “удары по квадратам” — как по центру Донецка раньше. Всегда представляю что-то вроде
— Як твои справи, синочку?
— Мамо, сьогодні вбив бабку, вона каву на бульварі пила.
— Слава Україні.
— Героям слава!
Возможно, впрочем, что я пропагандистски заблуждаюсь, и ВСУ просто ненавидят деревья (на фото слева).
Кто там стоит, интересно; была закарпатьска 128 огшбр, но возможно отвели под Харьков уже.
Город вчера разносили — хаймарсы, арта, сбросы.
Перебили электричество (к вечеру включили).
Ранено шестеро, один ночью погиб. Про военных обычно не озвучивают, на всякий уточнил — двое раненых, случайно.
Что стоит на бульваре? Справа уничтоженная хаймарсами в двадцать третьем гостиница. Слева универсам “Наш край”. Прямо по бульвару памятник основателю города действительному тайному советнику, Василию Степановичу Попову. На пятачке (ниже по улице, туда, где просвет) ларьки и готовят кофе (на Запорожье обязателен “аппарат”, то есть кофемашина), и, следовательно, собираются люди для разговора.
На первом плане на фото слева вот эта дыра в асфальте — мне показалось, что след от сброса ВОГа (то есть выстрела осколочного для гранатомета), который сбрасывают с беспилотника, — но поправляют, что скорее РСЗО.
То есть “удары по квадратам” — как по центру Донецка раньше. Всегда представляю что-то вроде
— Як твои справи, синочку?
— Мамо, сьогодні вбив бабку, вона каву на бульварі пила.
— Слава Україні.
— Героям слава!
Возможно, впрочем, что я пропагандистски заблуждаюсь, и ВСУ просто ненавидят деревья (на фото слева).
Кто там стоит, интересно; была закарпатьска 128 огшбр, но возможно отвели под Харьков уже.
Увидел только что о закрытии одного релокантского проекта и испытал обжигающее чувство ненависти, так же, как в первый раз когда прочитал у них воспоминание родившейся в Донецке и живущей во Львове девочки о том, как русские самолеты бомбили Донецк, и, кажется, буквально ее родной дом.
То есть буквально имплантированные воспоминания, как в фильме “Вспомнить все” (или у женщины в истории с распятым мальчиком — как кому нравится). Не считая налета на аэропорт в мае, авиация на протяжении летней компании четырнадцатого года использовалась несколько раз, до сбития Боинга и появления у ДНР систем противовоздушной обороны — и это была, разумеется только украинская авиация, что, в общем, общеизвестный факт.
Понятно, нужно такое замещение памяти необходимо киевскому руководству, успешно решающему задачу “как заставить украинца убить своего соседа”, тут никаких уже давно вопросов.
Но когда ты решил вписаться в эксперимент на стороне насильников чисто потому что двадцать второй год, все куда-то побежали, нужно говорить какие-то правильные слова, и вот кстати новый модный проект, ребят, мы в теме! — это все какая-то насекомая форма блядства
ps всех остальных это тоже касается
То есть буквально имплантированные воспоминания, как в фильме “Вспомнить все” (или у женщины в истории с распятым мальчиком — как кому нравится). Не считая налета на аэропорт в мае, авиация на протяжении летней компании четырнадцатого года использовалась несколько раз, до сбития Боинга и появления у ДНР систем противовоздушной обороны — и это была, разумеется только украинская авиация, что, в общем, общеизвестный факт.
Понятно, нужно такое замещение памяти необходимо киевскому руководству, успешно решающему задачу “как заставить украинца убить своего соседа”, тут никаких уже давно вопросов.
Но когда ты решил вписаться в эксперимент на стороне насильников чисто потому что двадцать второй год, все куда-то побежали, нужно говорить какие-то правильные слова, и вот кстати новый модный проект, ребят, мы в теме! — это все какая-то насекомая форма блядства
ps всех остальных это тоже касается
Про загадки современности.
Увидел про Международный уголовный суд в Гааге, который “создан для Африки и для таких, как Путин” и был заинтригован. Точнее, сначала вообще подумал, что это типичная “цитата в интернете” (то есть когда половину неправильно перевели, а другую придумали), так что вынужденно посмотрел интервью прокурора Хана Карима Ахмада (объявлен в розыск Российской Федерацией) у Кристиан Аманпур.
В общем, в начале там о преступлениях Хамаса, затем Израиля, из-за которых запросили арест Галанта и Нетаньяху (интересно). Потом прокурор рассказывает, как разговаривал с “выдающимися людям на холме” (Капитолийском) и объяснял им, что защищает в том числе американские ценности.
На девятнадцатой минуте Хан Карим Ахмад сообщает, что
“I've had some elected leaders speak to me and be very blunt. “This court is built for Africa and for thugs like Putin“, was what one senior leader told me”.
То есть “я разговаривал с избранным лидером, который был очень прямолинеен. “Суд создан для Африки и для таких головорезов, как Путин”, сказал мне один из ведущих лидеров”.
Не понимаю, почему все молчат, как будто это никому не интересно (мне очень). Кто вообще может позвонить прокурору Международного суда с подобного рода соображениями? Или не позвонить, сказать лично — в какой там форме была беседа, не говорится.
Если one senior leader осудил прокурора, был ли another senior leader, который поддержал? Это первый раз, или уже такое происходило? Если раньше не было, означает ли, что прокуроры без объяснений понимали , что суд “для Путина и Африки”?
Надо к слову сказать, что предыдущего обвинителя, Фату Бенсуду, США внесли в санкционный список — за расследование военных преступлений в Афганистане (американских). До заявок на арест то есть дело там не дошло.
Я лично правда Бенсуду запомнил как раз по предварительному отчету по событиям на Украине в четырнадцатом, куда вошли в том числе такие определения, как “рост антиправительственных настроений после событий в Одессе в мае 2014-го” и “немеждународный конфликт в Восточной Украине” — то есть формулировки, которые теперь в так называемой свободной прессе запрещены (звонил ли ей кто-то потом?).
В общем, возвращаясь, долго представлял, кто senior leader, причем elected (дальше профанные размышления частного характера, примечание для особо одаренных читателей).
Во-первых, наверняка нужен руководитель первого уровня, потому что надо просто решиться высказать прокурору МУС — так, чтобы он не положил трубку или не рассмеялся в лицо. Трудно представить в роли звонящего, скажем, руководство прибалтийских квазигосударств, или даже из Восточного блока.
Скорее, из семерки, но кто.
Штаты — не касаясь даже его состояния, вряд ли Байдену по чину; далее, не верю, что он будет настолько blunt в части про Африку. Ну и в интервью так прозвучало, как будто бы заручившись “людьми на холме”, прокурор отвечает тому самому senior leader, то есть человеку из другого места, не с Капитолийского холма.
Шольц — ну тут понятно, нет.
Британский премьер — там интересно, что ребята в целом скорее из одной команды — премьер по происхождению из Пенджаба, прокурор пакистанец, учились в Оксфорде, у одного брат консерватор, другой сам и пр.
Судя по интонациям, самый подходящий для перфоманса такого рода это, пожалуй, Макрон. Вполне, думаю, ненавидящий Африку, из которой его выкинули и Путина, по причине, что его выкинули из Африки, чтобы и Африку и Путина объединить в такой одной фразе. Какие там правда у него взгляды, есть ли вообще, мне неизвестно.
Про Италию также ничего не знаю. Трюдо?
В общем, интрига; к сожалению, даже те, кто разбирался в разных темах, в последние пару лет не в форме, но надеюсь потом когда-нибудь выяснится.
А так — пока слушал интервью, думал, как же получилось, что в присутствии таких чутких, щепетильных специалистов в области всемирного права десять лет назад возник режим с дискриминационными законами, тайными тюрьмами, сжиганием людей, обстрелами и пр.
Но как раз на девятнадцатой минуте подумал, как-то так примерно и получилось.
Увидел про Международный уголовный суд в Гааге, который “создан для Африки и для таких, как Путин” и был заинтригован. Точнее, сначала вообще подумал, что это типичная “цитата в интернете” (то есть когда половину неправильно перевели, а другую придумали), так что вынужденно посмотрел интервью прокурора Хана Карима Ахмада (объявлен в розыск Российской Федерацией) у Кристиан Аманпур.
В общем, в начале там о преступлениях Хамаса, затем Израиля, из-за которых запросили арест Галанта и Нетаньяху (интересно). Потом прокурор рассказывает, как разговаривал с “выдающимися людям на холме” (Капитолийском) и объяснял им, что защищает в том числе американские ценности.
На девятнадцатой минуте Хан Карим Ахмад сообщает, что
“I've had some elected leaders speak to me and be very blunt. “This court is built for Africa and for thugs like Putin“, was what one senior leader told me”.
То есть “я разговаривал с избранным лидером, который был очень прямолинеен. “Суд создан для Африки и для таких головорезов, как Путин”, сказал мне один из ведущих лидеров”.
Не понимаю, почему все молчат, как будто это никому не интересно (мне очень). Кто вообще может позвонить прокурору Международного суда с подобного рода соображениями? Или не позвонить, сказать лично — в какой там форме была беседа, не говорится.
Если one senior leader осудил прокурора, был ли another senior leader, который поддержал? Это первый раз, или уже такое происходило? Если раньше не было, означает ли, что прокуроры без объяснений понимали , что суд “для Путина и Африки”?
Надо к слову сказать, что предыдущего обвинителя, Фату Бенсуду, США внесли в санкционный список — за расследование военных преступлений в Афганистане (американских). До заявок на арест то есть дело там не дошло.
Я лично правда Бенсуду запомнил как раз по предварительному отчету по событиям на Украине в четырнадцатом, куда вошли в том числе такие определения, как “рост антиправительственных настроений после событий в Одессе в мае 2014-го” и “немеждународный конфликт в Восточной Украине” — то есть формулировки, которые теперь в так называемой свободной прессе запрещены (звонил ли ей кто-то потом?).
В общем, возвращаясь, долго представлял, кто senior leader, причем elected (дальше профанные размышления частного характера, примечание для особо одаренных читателей).
Во-первых, наверняка нужен руководитель первого уровня, потому что надо просто решиться высказать прокурору МУС — так, чтобы он не положил трубку или не рассмеялся в лицо. Трудно представить в роли звонящего, скажем, руководство прибалтийских квазигосударств, или даже из Восточного блока.
Скорее, из семерки, но кто.
Штаты — не касаясь даже его состояния, вряд ли Байдену по чину; далее, не верю, что он будет настолько blunt в части про Африку. Ну и в интервью так прозвучало, как будто бы заручившись “людьми на холме”, прокурор отвечает тому самому senior leader, то есть человеку из другого места, не с Капитолийского холма.
Шольц — ну тут понятно, нет.
Британский премьер — там интересно, что ребята в целом скорее из одной команды — премьер по происхождению из Пенджаба, прокурор пакистанец, учились в Оксфорде, у одного брат консерватор, другой сам и пр.
Судя по интонациям, самый подходящий для перфоманса такого рода это, пожалуй, Макрон. Вполне, думаю, ненавидящий Африку, из которой его выкинули и Путина, по причине, что его выкинули из Африки, чтобы и Африку и Путина объединить в такой одной фразе. Какие там правда у него взгляды, есть ли вообще, мне неизвестно.
Про Италию также ничего не знаю. Трюдо?
В общем, интрига; к сожалению, даже те, кто разбирался в разных темах, в последние пару лет не в форме, но надеюсь потом когда-нибудь выяснится.
А так — пока слушал интервью, думал, как же получилось, что в присутствии таких чутких, щепетильных специалистов в области всемирного права десять лет назад возник режим с дискриминационными законами, тайными тюрьмами, сжиганием людей, обстрелами и пр.
Но как раз на девятнадцатой минуте подумал, как-то так примерно и получилось.
Штурм поместья олигарха Рината Ахметова, донецкого аналога «Межигорья» (в качестве элементов роскоши в поместье жили страусы). На втором фото: исполняющий обязанности главы республики Александр Бородай убеждает собравшихся отказаться от штурма. Макеевка, 25 мая 2014 года
Десять лет назад ругался в аэрокассе, требуя обменять билет, который, как сообщила авиакомпания, недействителен.
В апреле я уволился с “Дождя”, ничего не делал, и чтобы что-то начать, на два дня прилетел в Донецк для репортажа про выборы президента, и в понедельник, 26-го мая, к семи утра приехал в аэропорт, чтобы лететь в Москву. На регистрации мне сообщили, что я пропустил пересадку в Киеве (где в силу российского происхождения меня долго не хотели пропускать), и обратный билет аннулирован.
Так как я приехал в качестве “фрилансера”, или, если называть вещи своими именами, безработного, и оплачивал перелет за оставшиеся свои деньги, то на протяжении длительного времени вновь и вновь совершал ошибку, которую в дальнейшем всегда старался избегать — то есть требовал от женщины того, что она не могла мне дать. А именно, зарегистрировать меня для перелета по маршруту Донецк - Киев - Москва.
После длительных препирательств насчет правил авиаперевозок, уточнения доплаты (доплатить нужно было как за новый билет), она сказала, что должна отойти, и, вернувшись, сообщила что “на втором этаже люди с оружием”. Рейс должен был уже вылетать, регистрация давно прошла, и за исключением невидимых мне вооруженных людей терминал был пуст. Я пошел пешком искать автобусную остановку, чтобы вернуться в город и взять билет на поезд. Было такое утро, которое, знаете, обещает жаркий день, но еще свежо.
Через два или три часа начался налет авиации, потом удары по частному сектору, — в общем с этого момента, я отсчитываю, началась война, та самая, которая сегодня в Белгороде и Харькове (удивительно, как до сих пор пытаются делать вид, что это какая-то другая), но перед этим мы еще успели позавтракать на Артема.
В апреле я уволился с “Дождя”, ничего не делал, и чтобы что-то начать, на два дня прилетел в Донецк для репортажа про выборы президента, и в понедельник, 26-го мая, к семи утра приехал в аэропорт, чтобы лететь в Москву. На регистрации мне сообщили, что я пропустил пересадку в Киеве (где в силу российского происхождения меня долго не хотели пропускать), и обратный билет аннулирован.
Так как я приехал в качестве “фрилансера”, или, если называть вещи своими именами, безработного, и оплачивал перелет за оставшиеся свои деньги, то на протяжении длительного времени вновь и вновь совершал ошибку, которую в дальнейшем всегда старался избегать — то есть требовал от женщины того, что она не могла мне дать. А именно, зарегистрировать меня для перелета по маршруту Донецк - Киев - Москва.
После длительных препирательств насчет правил авиаперевозок, уточнения доплаты (доплатить нужно было как за новый билет), она сказала, что должна отойти, и, вернувшись, сообщила что “на втором этаже люди с оружием”. Рейс должен был уже вылетать, регистрация давно прошла, и за исключением невидимых мне вооруженных людей терминал был пуст. Я пошел пешком искать автобусную остановку, чтобы вернуться в город и взять билет на поезд. Было такое утро, которое, знаете, обещает жаркий день, но еще свежо.
Через два или три часа начался налет авиации, потом удары по частному сектору, — в общем с этого момента, я отсчитываю, началась война, та самая, которая сегодня в Белгороде и Харькове (удивительно, как до сих пор пытаются делать вид, что это какая-то другая), но перед этим мы еще успели позавтракать на Артема.
Диалоги из окопов в жанре “черный юмор”.
— Что делать в отпуске? Да ничего, будешь по дому за женой с ножом пьяный бегать.
— Интервью снимаете? Давай лучше запишем обращение родственников мобилизованных.
Шуточки у них
— Что делать в отпуске? Да ничего, будешь по дому за женой с ножом пьяный бегать.
— Интервью снимаете? Давай лучше запишем обращение родственников мобилизованных.
Шуточки у них
Вечеринки на ПМЭФ вызывают, если деликатно, оторопь.
Это, конечно, вопрос не к Жене Миловой, которая в силу направленности своей рубрики не обязана помнить о существовании за рамками светского других людей, которых, кроме Дмитрия Рогозина, примерно полмиллиона только рядом с ЛБС, ну и еще помножить на родственников и друзей, это если брать самых близких.
А вот ограниченный кругозор у организаторов указанных мероприятий, это, очевидно, несколько более существенная проблема
https://t.me/rusbrief/238224
Это, конечно, вопрос не к Жене Миловой, которая в силу направленности своей рубрики не обязана помнить о существовании за рамками светского других людей, которых, кроме Дмитрия Рогозина, примерно полмиллиона только рядом с ЛБС, ну и еще помножить на родственников и друзей, это если брать самых близких.
А вот ограниченный кругозор у организаторов указанных мероприятий, это, очевидно, несколько более существенная проблема
https://t.me/rusbrief/238224
Telegram
BRIEF
Журналист Евгения Милова @milovaeah специально для BRIEF о вечеринках на ПМЭФ:
«Не заметила в этом отношении никаких изменений по сравнению с прошлым годом. Все-таки вечеринки, проходящие по негласному благословению сверху, заведомо считаются непорочными…
«Не заметила в этом отношении никаких изменений по сравнению с прошлым годом. Все-таки вечеринки, проходящие по негласному благословению сверху, заведомо считаются непорочными…
В нулевых на телевидении выходило шоу «Жизнь прекрасна» с ведущим бывшим министром культуры Михаилом Швыдким: герои в студии вспоминали истории из жизни с неожиданным поворотом, форматно завершая рассказ словами «и тогда я понял, что жизнь прекрасна!..»
Как-то я видел выпуск, где спикер (безрезультатно вспоминаю, кто именно) рассказывал о своем отдыхе на курорте в Таиланде — в момент, когда началось цунами. Две тысячи четвертый, известное землетрясение в Индийском океане, в первые часы погибло больше ста тысяч человек.
Герой вроде бы хотел рассказать про чудо спасения, но начал говорить про волну, которую шла с океана и сносила домики на побережье — у него стоял на третьей линии, и неизвестном образом остался цел, то есть первую и вторую, вероятно, смыло, и он, кажется, видел обломки, которые несла вода.
— И тогда вы поняли, — начал в этот момент помогать ведущий Михаил Швыдкой, понявший, что рассказчик выбивается из заявленного формата.
— И тогда я понял..
— Что жизнь прекрасна!
— Что жизнь прекрасна
Понял и увидел рассказчик в этот момент что-то совсем другое — первобытный ужас событий, свидетелем которых стал, и которые, так это выглядело, не смог до конца пережить.
И даже не успел дорассказать, потому что в студии уже зазвучала финальная песня; были тогда такие странные передачи на телевидении — с ласковыми песнями под гитару, сложенные где-то на турслетах в шестидесятых, и загадочным образом возникшие вновь посреди беспощадной уже современности.
Я это к чему вспомнил — с утра посмотрел двадцать минут из часовой лекции Владимира Мединского «Что мы должны отмечать 12 июня?». Речь о последних месяцах СССР; безумная номенклатура, рвущаяся к деньгам, одержимые этнократии в так называемых независимых республиках, распадающаяся страна; несмотря на сдержанную, рассудительную манеру повествования Владимиру Ростиславовичу удается напомнить ощущение ужаса, тошноты, подкатывающей к горлу, дурного сна.
Лекцию досмотреть не успел, но интересно — ну, чисто стилистически, — как выглядит переход к тому, что в этой ситуации мы все-таки должны вопреки всему отмечать, и что жизнь прекрасна.
Ну и рассуждая в общем, праздник — это же ощущение радости, и если для того, чтобы объяснить необходимость испытывать радость, требуется часовая просветительская лекция возможно, что-то с этим праздником все-таки не так.
Как-то я видел выпуск, где спикер (безрезультатно вспоминаю, кто именно) рассказывал о своем отдыхе на курорте в Таиланде — в момент, когда началось цунами. Две тысячи четвертый, известное землетрясение в Индийском океане, в первые часы погибло больше ста тысяч человек.
Герой вроде бы хотел рассказать про чудо спасения, но начал говорить про волну, которую шла с океана и сносила домики на побережье — у него стоял на третьей линии, и неизвестном образом остался цел, то есть первую и вторую, вероятно, смыло, и он, кажется, видел обломки, которые несла вода.
— И тогда вы поняли, — начал в этот момент помогать ведущий Михаил Швыдкой, понявший, что рассказчик выбивается из заявленного формата.
— И тогда я понял..
— Что жизнь прекрасна!
— Что жизнь прекрасна
Понял и увидел рассказчик в этот момент что-то совсем другое — первобытный ужас событий, свидетелем которых стал, и которые, так это выглядело, не смог до конца пережить.
И даже не успел дорассказать, потому что в студии уже зазвучала финальная песня; были тогда такие странные передачи на телевидении — с ласковыми песнями под гитару, сложенные где-то на турслетах в шестидесятых, и загадочным образом возникшие вновь посреди беспощадной уже современности.
Я это к чему вспомнил — с утра посмотрел двадцать минут из часовой лекции Владимира Мединского «Что мы должны отмечать 12 июня?». Речь о последних месяцах СССР; безумная номенклатура, рвущаяся к деньгам, одержимые этнократии в так называемых независимых республиках, распадающаяся страна; несмотря на сдержанную, рассудительную манеру повествования Владимиру Ростиславовичу удается напомнить ощущение ужаса, тошноты, подкатывающей к горлу, дурного сна.
Лекцию досмотреть не успел, но интересно — ну, чисто стилистически, — как выглядит переход к тому, что в этой ситуации мы все-таки должны вопреки всему отмечать, и что жизнь прекрасна.
Ну и рассуждая в общем, праздник — это же ощущение радости, и если для того, чтобы объяснить необходимость испытывать радость, требуется часовая просветительская лекция возможно, что-то с этим праздником все-таки не так.
Смотрю, Цицаги Никита Николаевич получил все-таки посмертный выговор с занесением в личное дело. Мощны все же силы антипутинского сопротивления.
А вообще нельзя, конечно, не охуевать от того, что считавшийся три года назад российской оппозицией круг лиц третий день гарцует на останках погибшего в Донбассе корреспондента.
Зрелище завораживающее и омерзительное (начал это первым, кстати, Навальный)
А вообще нельзя, конечно, не охуевать от того, что считавшийся три года назад российской оппозицией круг лиц третий день гарцует на останках погибшего в Донбассе корреспондента.
Зрелище завораживающее и омерзительное (начал это первым, кстати, Навальный)