Продолжая начатый Борисом разговор об имперскости, хочу добавить, что закомплексованность русских элит, вечно стремящихся к исполнению какой-нибудь  невыполнимой миссии, есть лишь часть проблемы. Вторая ее часть – зацикленность на территории как на абсолютной, безусловной и даже сакральной ценности. Расширение своего влияния в пространстве (интенция, как писал еще раньше Борис, сама по себе вполне легитимная) мыслится русскими исключительно как прямой допотопный контроль территорий при помощи насилия – военного или полицейского. Никаких других форм распространения влияния, кроме «экспорта сапога», нынешняя национал-большевистская элита не признает. В этом смысле она уступает даже прошлой версии большевизма – интернационал-большевизму. Те хотя бы на первых порах пытались продвигать идею. Эти заранее знают, что их идея «русского мира» является неконвертируемой валютой, и поэтому предпочитают примитивный отъем территорий. Территориальный фетишизм, наряду с ядерным фетишизмом, является важной составляющей «синдрома Путина».
 

После всех шутливых предсказаний и пафосных прогнозов, приуроченных к новогоднему столу, пришло, наконец, время всерьез задуматься о том, что ждать в этом году. Однако вводных  для ответственного прогноза не так много.
Я исхожу из того, что в настоящий момент ресурсов, позволяющих коренным образом изменить ситуацию на фронте, нет ни у России, ни у Украины.
Возможность наращивания ресурсов и у той, и у другой стороны весьма ограничена, и поэтому в принципе  поддается анализу:
- для победы Украины военная помощь Запада должна быть кратно увеличена как количественно, так и качественно;
- для победы России (без применения оружия массового поражения в полном масштабе) нужна не частичная, а тотальная мобилизация с переводом всей промышленности на военные рельсы.
Так как ни первое, ни второе не представляются в достаточной степени вероятными событиями, то приоритетным базовым сценарием на 2023 год остается «палестинизация конфликта» с постепенным привыканием обоих обществ к войне как образу жизни.
Вероятность заключения перемирия в формате «Минск -3» (своего рода разновидность сценария «палестинизации») также представляется мне маловероятной, поскольку и для Зеленского, и для Путина такое перемирие создает больше внутриполитических проблем, чем продолжение войны. Давление же Байдена на Зеленского с целью принуждения последнего пойти на уступки Путину является трудноисполнимым дипломатическим трюком в год, предшествующий выборам в США.
Зафиксировав эту позицию, можно перейти на следующий уровень игры и рассмотреть вероятность отклонения от наиболее вероятного сценария.
С некоторой долей уверенности можно предположить, что стратегия «принуждения к миру» путем нанесения ударов по гражданской инфраструктуре вызовет обратный эффект (напомню, что даже ковровые бомбардировки Лондона, Берлина, Кента и Дрездена не привели к массовым движениям против войны в обеих странах). Зато интенсивных попыток перенести хотя бы частично войну на территорию России в 2023 году можно ожидать. Это был бы логичный ответный шаг для украинского руководства, а способы рано или поздно найдутся.
Если война перестанет быть оптимистичным телемарафоном, то спрос на быструю победу в массовом сознании россиян резко вырастет. Подчеркиваю – не спрос на войну, как сейчас, а именно спрос на быструю победу (ведь все же знают из телевизора, что Россия  имеет самую сильную армию с самым современным и уникальным оружием, которого ни у кого нет. Единственный признанный недостаток – просчеты с организацией мобилизации, которые уже устранены. Так что, если взрывы начнут греметь регулярно в глубоком российском тылу, не может не возникнуть вопроса – доколе?
Это поставит Путина в сложное положение. Он давно стал заложником настроений массы. Это весьма удобно, когда ты сам контролируешь эти настроения, формируя повестку. Но если повестка начнет формироваться иными факторами, вроде взрывов в российской глубинке, эта зависимость от массовых настроений обернется другим боком. Путину надо будет переподтверждать свой статус фартового военного вождя, а значит, действовать более активно. Но любое активное действие – это повышение рисков.
Получается, что на входе в 2023 год условий для нарушения равновесия не имеется, но они могут возникнуть по ходу «пьесы», причем триггером нарушения станет сам Путин. Его активные действия, естественно, вызовут встречное противодействие, и тогда нынешняя формула помощи Украине «ни победы, ни поражения» может быть пересмотрена. В этом случае партия станет открытой и непредсказуемой, как и любые быстрые шахматы. В общем, кто нам мешает – тот нам и поможет…
 
 

Я приспособился мирно сосуществовать с интернет-инквизицией, причем не без пользы для себя. Если в Сети что-то клеймят позором, я  тут же откладываю  это в “избранное” по принципу: “хорошие сапоги – надо брать” (меня поймут люди старших поколений, еще помнящие рязановские фильмы). Таким именно образом я посмотрел, не откладывая в долгий ящик, интервью Парфенова Дудю. Ничего скандального я там не обнаружил, зато нашел много дельного и интересного, в том числе прекрасную иллюстрацию того, чем “имперскость” отличается от “ымпэрскости”. Человек феноменального таланта, Парфенов сделал две зарисовки с натуры, которые позволяют уловить эту разницу четче, чем любой аналитический разбор. Цитирую, естественно, приблизительно по памяти и на слух.
Сценка первая (хотя хронологически она вторая). На заседании какого-то Совета по какой-то там культуре, когда отношения с Грузией начинают критически валится под откос при Саакашвили, Парфенов предлагает высадить в Тбилиси  своего рода «культурный десант», чтобы с помощью «мягкой силы» сгладить остроту конфликта. Это нормальная, здоровая «имперскость». Она меня по большому счету не волнует, хотя в контексте войны ее демонстрация выглядит, конечно, неуместно. Еще задолго до войны, в обстановке менее нетерпимой, я прочитал публичную лекцию, в которой задался вопросом о том, можно ли быть русским и не быть имперцем? Мой ответ был отрицательным, поскольку русская культура насквозь пропитана имперскостью, и невозможно в реальной жизни отказаться от имперскости, не отказываясь от русскости. Из этого, однако, не следовало, что быть русским имперцем обязательно означает быть варваром и уродом, способным лишь на то, чтобы при помощи насилия угнетать другие народы.
Сцена вторая (хронологически - первая). Парфенов читает в трамвае болгарскую газету. Попутчик заглядывает ему через плечо и живо интересуется: «Что за черт, буквы советские, а ни(чего) не понять». Услышав, что это по-болгарски, заключает: «А (зачем) они выеживаются, если буквы все равно советские?». Интересно, что я был свидетелем аналогичной сцены, но только не в питерском трамвае, а на приеме в Палате лордов в Лондоне в самом начале «нулевых». Приятная во всех отношениях дама, занимавшая пост председателя одного из Думских комитетов, простодушно глядя в глаза хозяевам, говорила: «Я вот не понимаю, зачем попридумывали разные языки. Вот возьмем, например, «children» - ведь есть же прекрасное слово «дети»». Больше всего мне было жалко нашего переводчика. Вот это и есть «ымпэрскость» в ее первозданном виде. Именно она является тем пластилином, из которого вылеплена философия путинского “русского мира”. Она произрастает не из русской культуры, а из русского бескультурья. Это философия русского люмпена, еле связывающего пару матерных слов в членораздельное предложение, но ощущающего себя “властелином колец”, представителем высшей расы и “человечищем первого сорта” лишь  потому, что он  “русский” по паспорту.
С чем я не могу согласиться, так это с тезисом, что во всем виновата пропаганда. Она, конечно, стала триггером, но не более того. Все это высокомерное хамство веками жило в народе. Иногда его удавалось загнать под плинтус и там оно отлеживалось, дожидаясь очередного «триггера». Сила Путина в том, что он не просто не идеализирует русский народ, а осознанно и целенаправленно использует его дремлющие  порочные инстинкты для укрепления своей власти над страной. К сожалению, даже когда Путин уйдет (а рано или поздно он уйдет по законам природы) и пропаганда перестанет действовать развращающе на сознание массы, эта «ымпэрскость» русского люмпена сама по себе никуда не денется. Она заснет, уйдет снова в подполье и будет там жить как нравственная плесень. Поэтому настоящей гарантией от возврата к национал-большевистским практикам может быть не смена политического режима (это минимальное требование), а длительная работа по вытравливанию из сознания массы столетиями формировавшихся «ымпэрских» стереотипов. Даже при самом хорошем раскладе на это уйдут десятилетия.

В сжатом виде конфликт между Пригожиным и Герасимовым (Шойгу) выглядит следующим образом. Пригожин хочет, чтобы  к “Вагнеру” относились как к гвардии, а Герасимов хочет использовать его как штрафбат.  Все как в мюзикле “Чикаго” – он (Пригожин) видел себя живым, а они (Герасимов и Шойгу) его - мертвым.

Чуть подробнее о формировании антипутинской “патриотической” оппозиции в диалоге с Михаилом Ходорковским в программе Виталия Дымарского “Дорожная карта” на канале Ходорковский.Live. В общем, лозунг “За Победу” - он как бы не при всех обстоятельствах тождественен лозунгу «За Путина». Тут есть скользкий момент: Путину нужна просто война (она для него – зона политического комфорта), на этой остановке он выходит. А вот путинскому большинству нужна победа в войне, и если Путин очень долго не обеспечит им победы, то у этого большинства возникнет когнитивный диссонанс. Так безо всякого экономического кризиса, при сохранении весьма приемлемого образа жизни, на запредельном подъеме патриотизма Путин совершенно неожиданно может превратиться из любимого вождя в нелюбимого. Он это понимает, и поэтому только, собственно, вариант многолетней позиционной войны его не очень устраивает. Ситуация подталкивает его к новым авантюрным решениям. Жуть становится лучше, жуть становится веселее.

https://youtu.be/h2YYqOzdeCE

Первая в этом году запись “Пастуховской кухни” прошла в нервозной атмосфере. Казалось, что вся техника продолжает праздновать, компенсируя таким образом отсутствие праздничного настроения у участников разговора. Может быть, ряд важных мыслей пришли ко мне в голову уже после записи.   Ну что ж, лучше позже, чем никогда. Зато вы можете прочесть выводы в формате предисловия:
 
1. Политическая роль армии в условиях войны неизбежно будет возрастать, но самостоятельно реализовать свой политический потенциал ей вряд ли удастся. Скорее всего, армия в критический момент скажет свое решающее слово в борьбе других властных группировок, проголосовав «ружьем» в пользу одной из них.
2. Раскол армии на регулярную и частную создает основу для будущего перерастания «ментальной гражданской войны» (Асмолов) в обыкновенную гражданскую войну. Формулу Деникина о взаимосвязи распада армии и государства пока никто не отменял. Эксперимент с прокси-армией явно выходит из-под контроля «лаборантов». Попытка утилизовать ЧВК как стройбат может закончиться вооруженным конфликтом между «хозяином» и «тенью».
3. В массовом сознании запрос на войну постепенно вытесняется запросом на победу. Просто воевать, чтобы народ не отвлекался, уже мало. Неспособность обеспечить эту победу в обозримой перспективе постепенно становится для Кремля главной проблемой. Формат долгой войны оказалось продать тяжелее, чем думалось.
4.  Выход из положения через превращение войны в отечественную больше похож на вход в новый круг проблем. Движок отечественной войны не запустить словами – нужно действие. С большой вероятностью 2023 год может стать годом серьезной провокации невиданного до сих пор масштаба.

Добро пожаловать на «Пастуховскую кухню» в 2023 году:

https://youtu.be/cVHlMNFNSbo

 

Редкая птица долетит до того места, где спрятано это интервью. А для меня оно – одно из самых интересных. Прежде всего, нестандартными вопросами. Надеюсь, я не всегда давал стандартные ответы. Интервью пока спрятано за  payroll, так что в качестве бонуса вопрос и ответ, которые мне показались самыми важными:
 
- Ок. Дальше мы рискуем свалиться в сложный спор о том, способна ли чисто механически Россия еще раз выдать что-то подобное (революция- ВП). В условиях, когда на той территории элементарно ткань живого местами утрачена полностью после предыдущих 100 лет экспериментов. Там много где просто закончилась жизнь, так что и восстать-то некому…

- А я готов кратко ответить, как ни странно. Этот вопрос настолько интересный, что я не один год над ним думаю. Задуматься об этом пришлось гораздо раньше, чем началась война, - когда в современной России пошли первые репрессии в начале нулевых. Было время подумать. И ответ мой достаточно своеобразный.
 
Когда мы говорим о культуре, то это такая особая космогония, где нет пространственно-временных срезов. То есть культура - она цельная. В ней нет, как ни странно, временных разделений. В культуре Пушкин - наш современник. Тургенев - наш современник. К сожалению, Ленин, Сталин - тоже. То есть культура не дискретна. Поэтому ее потенциал определяется не тем, насколько утончен слой здесь и сейчас, а тем, насколько на самом деле линейка запасных велика.

Культура - это некая матрица, которая действительно время от времени истончается. Но прочность этой матрицы во многом определяется не толщиной поверхностного культурного слоя, а механизмами его восстановления. То есть тем, насколько она умеет себя штопать. Опять возвращаемся к прошлому, к вопросу о том, произойдет - не произойдет. Если брать с точки зрения состояния матрицы сегодня, то это будет какая-то архивная рыбацкая сеть, которую откопали на дне океана, и где ее ни тронешь, она ползет между пальцами. Но в эту матрицу на самом деле вшит довольно мощный механизм восстановления. Как у ящерицы, которой можно оторвать хвост, а он потом отрастает. Так и у русской культуры вот эта способность отращивать хвост достаточно высока.

И опять сошлюсь на исторический пример. Собственно, удар, который был нанесен по этой матрице 100 лет тому назад, был абсолютно сопоставим с тем, который нанесен сегодня. То есть даже стилистически, если вы начнете читать все эти лающие большевистские тексты, вы поймете, что ничего нового никто не придумал. А с точки зрения масштаба уничтожения людей в мясорубке, мы пока до того уровня не дошли. И по эмиграции тоже. Тем не менее, поразительным образом природа отдохнула на детях тех, кто делал это все в прошлые разы. Ведь именно их дети стали прорабами Перестройки. Понимаете, в чем прелесть?

https://rus.postimees.ee/7684557/

Игорь Ралле. Небо над Киевом.

О чем не хочется писать и думать в ночь перед Рождеством? О Путине, его комплексах и обидах, его планах и обманках, о преданных ему опричниках и приданном ему народе, утопившем совесть и разум в стакане опьяняющего шовинистического угара. О чем хочется думать в ночь перед Рождеством? О родном городе, который многое видел и многих пережил. Пережил Батыя, Троцкого и Гудериана, переживет и этих.
 
С автором фото мы сидели несколько лет за одной партой. Мы очень разные, в чем-то - противоположные. Я до сих пор не знаю другого способа фотографировать, кроме как на телефон. В его ванной всегда что-то светилось красным светом, неприятно пахло и щелкало. Зато благодаря этому у меня много школьных фотографий. Сегодня я здесь, а он там. Все эти долгие десять месяцев я вижу город его глазами. Кстати, назло всем, он по-прежнему чистый, уютный и по-южному жизнелюбивый. И одновременно новый, суровый, застегнутый на все пуговицы военной шинели.
 

Беглый обзор бурной медийной активности Пригожина и связанных с ним СМИ неумолимо подводит меня к мысли, что Пригожин хочет короновать себя "императором Гулага". Ничем иным столь целенаправленную работу на столь узко таргетированную аудиторию объяснить просто невозможно. Параллельно я бы предложил председателю Верховного суда Лебедеву как субъекту, наделенному законодательной инициативой, внести поправки в УК и УПК, дополнив раздел «Наказания» статьей, разрешающей обвиняемым в убийствах, нанесении тяжких и средних телесных повреждений, вооруженном разбое, грабежах и изнасилованиях, как лицам, обладающим необходимыми для российской армии компетенциями (профессиональными навыками), заключать соглашение со следствием, по которому  вместо суда обвиняемый отправляется, минуя зону, сразу в ЧВК «Вагнер», получая на руки документ о помиловании через полгода и сертификат о зачислении в МГУ  со следующего учебного года с поселением в женском общежитии, чтоб далеко ходить было не надо. Это юридическая новация безусловно сделает нашу систему правосудия еще более прозрачной и будет способствовать оздоровлению психологического климата в исправительно-трудовых учреждениях, избавленных от необходимости держать на зоне убийц и насильников.   

 
Стилистически и, на мой взгляд, так же исторически поразительно точный пост Natasha Nesbitt о генезисе "русского Джокера", помимо множества других метких наблюдений, содержит и такое:

«Жизнь в СССР была трудной и местами сильно противной. Но у СССР был «град небесный», и сегодняшние тяготы были до какой-то степени оправданы построением «коммунизма во всем мире». Как верующие убеждают себя в том, что испытания даны им чтобы заслужить пропуск в рай, существенная часть советских обывателей была уверена, что их беды не напрасны, и как-то посмертно они тоже что-нибудь заслужат».
 
Это возвращает меня к мысли о вторичности опосредованности философии «русского мира», использованной в качестве идеологической платформы консолидации масс вокруг власти. Это тот же коммунизм, но вид сильно сбоку. Или, выражаясь языком Несбитт, тот же «град небесный», но собранный не на шасси «Мерседеса» (марксизма), а на шасси «Лада Приора», то есть из бэушных китайских и доморощенных кустарных деталей, произведенных в рамках программы импортозамещения либерализма.
 
Позитив в этой истории: полагаю, что в длительной эксплуатации эта мифология вести себя будет приблизительно так же, как «Лада Приора» против «Мерседеса».
 
https://www.facebook.com/100009058231509/posts/pfbid02dE4dQdgaiE1kDjSciAUbmeaKuizVX47prH2vaB17fKQykuFn5T2zZk1v18rFHMV1l/
 
 
 

По сообщениям прессы, Минюст России вышел с предложением исправить досадные оплошности некоторых советских фильмов и, в частности, переозвучить фильм украинской киностудии «В бой идут одни старики», где вместо песни «Ой, у лузи червона калина» в исполнении актера Быкова будет звучать песня «Русское поле» в исполнении актера Джигурды. Это инициатива представляется мне чрезвычайно интересной и открывает широкий простор для бюрократического творчества. В частности, я предложил бы переозвучить  и перемонтировать с помощью компьютерной графики культовый фильм семидесятых «Семнадцать мгновний весны», перенеся его действие в современную Москву, что, безусловно, придаст картине более современное звучание. При этом песня в исполнении Иосифа Кобзона может быть оставлена с теми же словами, но исполнена по-китайски. Если серьезно, то кого-то в Кремле сильно волнует, что марево развеется и какая-то мелочь вроде тембра быковского голоса разрушит всю гигантскую работу пиар-машины по расчеловечиванию украинцев.

Путин продолжает говорить о братском народе Украины или (вариант) о братском украинском народе, при этом призывает признать потерю занятых Россией территорий и вернуться к условиям Минских Соглашений.
 
По сути, повторяется в разных выражениях одна и та же позиция – нам нет до вас дела, просто перестаньте нам мешать воевать с англосаксами, отдайте «лишнее» и будем дальше дружить.
 
Каждый раз, когда я это  слышу, мне оно кое-что напоминает….
 
«Брат мой! […] Я начал войну против вашего отечества без злобы: одна записка от вас […] остановила бы мое шествие…»
 
«…Мне нечего делать в России. Я от нее ничего не требую более, как исполнения условий тильзитского договора; я хочу возвратиться, потому что все мои дела касаются Англии...»
 
Это письма/послания Наполеона к Императору Александру из оккупированной и сожженной Москвы.
 
Похоже, текст посланий стратегически проигравших войну, но еще не потерпевших полное поражение захватчиков не меняется веками. Впрочем, Наполеон писал свои послания, сидя в захваченной им старой столице. Путин произносит свои тирады, потеряв единственный захваченный региональный центр. Что ж, и здесь с поправкой на масштаб личности.

Если очень коротко подвести социальный итог мобилизации, то за незначительными исключениями, которые есть везде и всегда, он укладывается в краткую формулу: ВОЙНА НИЩИХ ЗА ВЛАСТЬ БОГАТЫХ. Общий срез тех, кто призван, показывает: берут самых незащищенных, тех, кто оказался под рукой. Набирают, в первую очередь, среди тех, кто не смог убежать, потому что некуда, не смог откупиться, потому что нечем, не успел даже задуматься, за что идет умирать, потому что не приучен думать. По итогу это получается  такая «красная армия» (даже свои «махновцы» - «вагнеровцы»есть), при «белой диктатуре».  Гремучая политическая смесь.

Если сообщения об успехах русской армии под Соледаром хотя бы отчасти подтвердятся, это станет фактором, который может склонить чашу весов в Кремле в пользу активных наступательных действий на других фронтах войны России против Украины в рамках зимней кампании 2023 года.
В общем, вопрос о том, что предпримет Путин зимой-весной 2023 года, является сегодня ключевым для построения всевозможных сценариев развития конфликта. Ответ на этот вопрос ищут разведки десятков стран мира,  сотни оборонных аналитических центров и тысячи военных экспертов и журналистов. Я предельно далек от военного дела, но попробую вставить свои «пять копеек» в эту дискуссию. Дело в том, что я полагаю, что ответ на этот вопрос лежит не столько в области чисто военной, сколько в области психологической.
У Путина непростой выбор между «войной нервов» и «войной мышц», или, другими словами, между длительной ресурсной войной и быстрым силовым эндшпилем. Ресурсная война минимизирует военные риски, но увеличивает риски политические – маховик «отечественной войны» запустить не так легко, как рассказать о ней по телевизору. Быстрый силовой эндшпиль снижает политические риски, но увеличивает риски чисто военные – мы все были свидетелями провала «силового дебюта». Конечно, можно рассчитывать на то, что все уроки учтены и второй раз это не повторится, но гарантий никто не даст.
В конечном счете, решение будет принято исключительно интуитивно. Лично я склоняюсь в пользу наступления, потому что считаю, что в критических ситуациях Путин ведет себя скорее иррационально, чем рационально. Постараюсь пояснить свою мысль. За долгие годы адвокатской работы мне много раз доводилось наблюдать, как люди ведут себя в момент сильного стеесса, попав в тупиковую ситуацию, из которой либо нет выхода, либо он сильно не очевиден. Есть две категории людей, которые при этом демонстрируют смелость. Но смелость у них разной природы. Есть отчаянная смелость, характерная для людей истерического типа, которые, столкнувшись с опасностью, прут на рожон, не замечая угроз. А есть расчетливая смелость, когда человек замирает как ящерица и ждет, пока ему представится одна-единственная возможность для рывка, и, если повезет, бьет со всей силы. Я видел, как побеждали и те, и другие, и видел, как и те, и другие проигрывали. Все-таки многое зависит от обстоятельств.
На мой взгляд, Путин - человек отчаянной, а не расчетливой смелости, и в условиях нарастания стресса соблазн решить проблему одним ударом, а не полагаться на игру судьбы, будет расти. Даже чисто тактический успех на Донбассе будет стимулировать эту смелость. Хотя лично я полагаю, что общие риски стратегического военного наступления этой зимой сильно выше приемлемых для Кремля.
 

Я хотел написать большое предисловие к этой «Пастуховской кухне», но уже к утру понял, что добавить надо так много, что получится даже не одно, а несколько послесловий. Поэтому может быть есть смысл сначала посмотреть (у кого есть время) на то, что послужило толчком для такого количества мыслительных афтешоков. Конечно, переназначение Герасимова «главным, отвечающим «за базар»», внесло свои коррективы в наш разговор, который вообще-то был не о том. Найденный Борисом на полях комментов вопрос «а если Путин прав?»(читается как «а если в этом и есть сермяжная правда жизни?!») меня зацепил. А если даже он победит, то станет ли он прав? Обречено ли зло на историческое поражение и конвертируется ли победа в историческую правоту? Сильно в этом не уверен. Как не уверен и в обратном.

https://youtu.be/EA3exk3ErmU
 

Политическая ситуация в России развивается нелинейно, разочаровывая как тех, кто ждал перерастания империалистической войны в отечественную, так и тех, кто рассчитывал на превращение ее в гражданскую (имея в виду восстание масс против режима и антивоенные протесты).
Несмотря на все усилия пропаганды, отечественной войны не случилось, что понятно по очень тонкому ручейку добровольческого движения, практически исчерпавшему себя за первые несколько месяцев войны. Сегодня добровольческое движение представлено преимущественно заключенными и больше напоминает штрафбаты, чем гвардию.
Но и обвала мобилизации не произошло. Несмотря на существенный отток военнообязанных в эмиграцию в первые пару месяцев после ее объявления, основная массы призывников от повесток не бегает и уходит без сопротивления на войну. Существенные, самые большиe со времен Второй мировой войны людские потери, как пусть и несущественное, но ощутимое снижение качества жизни воспринимаются обществом как некритичные и на отношение к войне, видимо, пока не сказываются.
Проблема даже глубже. Дело не столько в том,  что ситуация «зависла» в одной точке и не меняется, а в том, что в последние несколько месяцев консолидация российского общества вокруг войны выросла. Люди, ранее державшиеся настороженно-нейтрально, стали более активно поддерживать войну. Впрочем, логика этой поддержки весьма своеобразна. Точка консенсуса большинства состоит в том, что война была ошибкой и что зря Россия в нее вляпалась. Но вину за эту ошибку общество пока возлагает не на себя и не на Путина, а на самих украинцев (предатели) и на Америку (специально втянули).
Выход, по мнению этого большинства, состоит в том, чтобы скорее «прикончить Украину» и закончить это «безобразие», спрятав «концы в воду». Таким образом, запрос на войну плавно трансформируется в запрос на победу, которая должна покончить с этой непопулярной войной. Это не очень похоже на народную войну, а скорее напоминает войну декадентскую, ведомую циничным, морально разложившимся обществом, утратившим нравственные устои. Так преступник, совершивший неудачное ограбление по пустой наводке, в итоге убивает случайных свидетелей только для того, чтобы скрыть следы своего преступления. Мол, так вышло, не пропадать же теперь.
Так или иначе, режим на данном этапе способен получить со стороны общества карт-бланш на продолжение войны в течение некоторого более-менее длительного времени, а мы будем наблюдать некоторый рост милитаристских настроений и дальнейшей консолидации вокруг Путина вместо ожидавшихся антивоенных протестов. Это и опасно, и омерзительно, но я бы не стал на месте Кремля расслабляться. Нынешняя суперрезистентность режима к протестам может оказаться временным явлением.
Милитаризм сродни алкоголю. Известно, что зависимость от алкоголя на первой стадии еле заметна, а на второй ярко выражена и бросается в глаза. Но потом наступает третья стадия, когда алкоголик демонстрирует сверхвыносливость организма. Он может выпивать лошадиные дозы спиртного и оставаться абсолютно трезвым. Проблема в том, что за этим следует завершающая финальная стадия, когда голову сносит от одного запаха алкоголя. Нынешняя резистентность к милитаризму может оказаться обманкой и в любой момент смениться стадией, когда у общества полностью «поедет крыша», и даже самой малой дозы окажется достаточно для того, чтобы началась смута.
Если в Кремле осознают временный характер своего «счастья», то они попытаются воспользоваться имеющимся окном возможностей для того, чтобы поставить точку в этой войне на своих условиях. А значит, пойдут на обострение и будут рисковать. И тогда 2023 год окажется совсем не скучным.

 
Режим Путина – не коммунистический и не фашистский по своему генезису, хотя имеет интенцию развиться как в первое, так и во второе. Он был и остается мафиозным государством, главным политическим инструментом которого является рейдерство, то есть легализованный насильственный захват всего, что “плохо лежит”. Чего именно - большого значения не имеет: метод универсальный.
Вначале был организован рейдерский захват собственности,  для чего режим осуществил «черный» внутриэлитный передел «нажитого непосильным трудом» во время приватизации в 90-е. Потом он пошел дальше и организовал рейдерский захват государства, созданного для охраны нажитого непосильным трудом в процессе приватизации в 90-е. И, наконец, провернув «Крымнаш», режим осуществил рейдерский захват родо-племенного инстинкта, получив безграничную возможность манипулировать массовым сознанием и формировать долгосрочные алгоритмы массового поведения.
Эта приватизация режимом родо-племенного инстинкта стала возможной благодаря длительной политике децивилизации общества, которую Кремль последовательно проводил с середины «нулевых». Незаметно, но неуклонно власть отпускала общество с культурных тормозов, блокируя все сколько-нибудь значимые защитные механизмы, созданные историей. В конечном счете, к исходу второго десятилетия путинизма Россия стала представлять из себя первобытное в социокультурном отношении общество, слегка декорированное внешними атрибутами современной цивилизации. В таком виде общество было легкой добычей. Не представляло никакого труда с помощью наспех скроенного по советским лекалам аппарата пропаганды завладеть его подсознанием.
Управление обществом сегодня осуществляется в первую очередь и даже почти исключительно через манипуляции с «коллективным бессознательным», которым Кремль завладел, проведя несколько успешных рейдерских атак. Именно поэтому я испытываю большой скепсис по поводу того, что российское общество сможет оказать какое-то сопротивление режиму (восстать или даже продемонстрировать интенцию к серьезному протесту). Этого не произойдет даже в том случае, если количество жертв войны кратно увеличится. Апелляция к сознанию не работает там, где бал правит подсознание. А если это подсознание похищено, то тем более.
Только в том случае, если по каким-то внешним причинам произойдет коллапс режима, у общества появится скромный шанс на эмансипацию, и то при условии, что начнут восстанавливаться цивилизационные стропила. Путинский трест может лопнуть только от внутреннего напряжения. Чем будет создано это напряжение – другой вопрос: военное поражение, экономическое нездоровье или просто страх за собственную шкуру как после смерти Сталина. Но при любых раскладах на первом этапе на поддержку общества рассчитывать не приходится. Оно будет враждебно безмолвствовать и безучастно наблюдать за тем, как грызутся бояре. И лишь в конце, как всегда, покорно поддержит победителя…
 
 

Искусственный интеллект Сети услужливо выложил в memories часть интервью, данного ровно год назад Анне Немзер («Дождь»). До «Вторжения» оставалось чуть больше месяца. Обсуждали лавровский ультиматум и что бы это могло значить. Вот мой ответ:
 
"И вот в этой связи я должен сказать, что есть еще один печальный сценарий того ультиматума, того дипломатического выкидыша…, который состоит в следующем. В худшем варианте это может быть прикрытием и последним шагом к подготовке военной агрессии, потому что в этом смысле этот шаг больше повернут не на Запад, от которого никто ничего не ждет, а больше повернут уже пропагандистски внутрь страны, чтобы можно было сказать…  «Мы к ним со всей душой, мы сформулировали им наши требования безопасности, они плюнули в нашу душу, растоптали наши надежды, и поэтому ничего другого, как силой оружия обеспечить эту безопасность и взять эти гарантии своими руками, у нас нет». То есть я такой сценарий тоже, к сожалению, не исключаю»….
 
В общем, мы всегда знаем, что нас ждет, но до последнего надеемся, не верим самим себе, придумываем разные оговорки и отговорки и делаем вид, что все не так однозначно. Потому что смотреть прямо, не моргая, страшно.

А слабо все-таки Пригожину вытащить из тюряги приговоренного к двум пожизненным срокам за убийства 80-ти человек “ангарского маньяка”, выразившего желание попасть на фронт, так как его военная специальность сейчас крайне востребована? Вот он, супергерой нашего времени, причем не в переносном, а в прямом смысле слова. Погибнет под Бахмутом, получит звезду «Героя России», и в Ангарске на центральной площади ему, как положено, установят памятник. Нет, все-таки раньше времени снял Бортко сцену “Бал у Сатаны” для своего телесериала “Мастер и Маргарита”. Сейчас можно было бы снимать с натуры: маньяки прибывают на сборный пункт ЧВК “ВАГНЕР”. Эпическая картина.

https://www.kommersant.ru/doc/5772215

Очередная «Пастуховская кухня» - в несколько подзабытом формате «Тексты». Речь, однако, пойдет не о каком-то одном тексте,  а о нескольких видео, выложенных в Телеграм-канале Игоря Стрелкова. Сам Стрелков стремительно идет «дорогой Навального», став популярным блогером. Не исключено, что в этом году у Стрелкова появится возможность провести очную дискуссию с Навальным в самом неожиданном месте. Впрочем, эта дорога может привести его и к незапланированной встрече с бывшими коллегами «по цеху», тем более что в ведомственном Институте криминалистики сменился директор, и новый руководитель может оказаться более способным химиком, чем предыдущий. А поводы для беспокойства есть, потому что буквально на наших глазах происходит окончательный переход так называемого «патриотического движения» в оппозицию не просто Кремлю, а самому Путину. Этим обстоятельством, собственно, и обусловлен наш с Борисом интерес к «избранным местам из бесед Стрелкова с друзьями». Ставший привычным паттерн политической жизни в России – Кремль уничтожает либеральную движуху под аплодисменты и улюлюканье левых и правых радикалов - резко меняется. Открывается «второй фронт». Очень скромненько. Пока это высадка на Сицилии, а не бросок через Ла-Манш. Но процесс пошел, и вряд ли уже остановится. Думаю, что начатый нами разговор – далеко не последний на эту тему в текущем году.

https://youtu.be/i6E7tTFqN90