Эволюция “умного голосования”: тренд и перспектива.

Голосуем против Путина.

Голосуем против Путина за Надеждина.

Голосуем против Путина за Даванкова.

Голосуем против Путина за Слуцкого.

Голосуем против Путина за Харитонова.

Голосуем против Путина за Путина.

Голосуем за Путина.

У Дракона всегда больше одной головы. Одна из голов Дракона всегда симпатичнее других, даже если их всего две. Голосуя за симпатичную голову Дракона, ты все равно голосуешь за Дракона.

На тоталитарных выборах без выбора есть только две формы протеста: пассивная – не приходить на выборы и активная – прийти и испортить бюллетень. Все остальное от лукавого.

Итак, за день до финиша эпического, а главное – непредсказуемого состязания Путина с самим собой новостная повестка стремительно заполняется “сторис” о титанической борьбе Кремля с электоральным хулигантством оппозиции. Диспропорциональность предпринимаемых усилий размеру реальной угрозы не перестает удивлять. При этом, что интересно, эффективные электоральные менеджеры, похоже, разошлись в вопросе о том, как именно лучше решать поставленную перед ними задачу: с помощью обмана или с помощью репрессий.

С одной стороеы, мы видим создание «альтернативных очередей» из пришедших голосовать за Пуиина, которые должны размыть картинку с очередями из тех, кто пришел голосовать против него; рассылку фейковых сообщений, получатели которых должны заблудиться по дороге на избирательные участки как поляки, ведомые Сусаниным; разворачивание «блинных заграждений» на подходе к этим самым участкам, которые должны, словно «линия Суровикина», остановить тех, кто более голоден, чем несвободен. Ну, там еще много приколов – все не перечислить.

С другой стороны, мы видим , как разворачивается «фирменное давилово» под общим девизом «Прокуратура предупреждает, что голосование в полдень вредно для здоровья». Арест активистов никого уже не удивляет, а вот рассылки «писем счастья», из которых буквально следует, что приход на избирательный участок в определенное время или определенным образом одетым будут приравнены к участию в несогласованных акциях, за которое может последовать и уголовная ответственность, изрядно веселят.

Благодаря Ильфу и Петрову нам сегодня легко представить, как могла бы выглядеть рабочая дискуссия сотрудника Адмиистрации Президента РФ с сотпудником Совета безопасности РФ о методах противодействия акции оппозиции «Полдень против Путина»:

«Паниковский (сотрудник АП)… держался высокомерно. Он очень гордился возложенным на него поручением.
— Только [разводка], — говорил он.
— Только [подавление], — возражал Балаганов,(сотрудник СБ), который тоже был горд доверием командора.
— Вы жалкая, ничтожная личность, — заявил Паниковский (АП), с отвращением глядя на собеседника.
— А вы калека, — заметил Балаганов (СБ). — Сейчас начальник я!
— Кто начальник?
— Я начальник. Мне поручено.
— Вам?
— Мне.
— Тебе?
— А кому же еще? Уж не тебе ли? И разговор перешел в область, не имевшую ничего общего с полученной инструкцией».

Нельзя упускать из виду главное: изначально война действительно является частью более крупной специальной политической операции – организации коллективной передачи власти и собственности путинским кланом по наследству следующему поколению членов кооператива «Озеро». Только в этом смысле, пожалуй, войну всерьез можно рассматривать тоже как специальную операцию. Эта задача не размылась, не затерлась и не ушла на второй план. Она была и остается единственной реальной константой кремлевской политики, которая не подлежит пересмотру. Все остальное – средства достижения, камуфляж, побочные эффекты и так далее. Проблема в том, что война так разрослась, что из способа решения проблемы может превратиться в главное препятствие решения. В том числе и потому, что война способствует образованию новых «кооперативов», члены которых тоже будут претендовать на долю в наследстве.

Я понимаю, что сегодня все ждут чего-то другого. Мы пытались, но не получилось. Никто не планировал, но, тем не менее, совершенно неожиданно разговор на "Пастуховской кухне» съехал с темы выборов и увяз в том, что не выбирают – в русском “культурном наследии”.

Не надо большого ума, чтобы сказать, что русские – имперцы, и вся их культура насквозь проникнута имперским духом. Чуть-чуть больше ума требуется, чтобы провести линию от этого имперского духа к нынешней войне и к той массовой поддержке, которую она имеет, судя по всему, в России. Но чтобы понять, как с этим духом в себе жить, ума требуется немало.

Уничтожить? Забыть? Переписать русскую культуру заново от «Повести временных лет» до шедевров Прилепина? А как? И станет ли лучше на самом деле?

Я думаю, что споры о русской культуре одновременно необходимы и бессмысленны. Необходимы, потому что в культуре – корни всего и, в том числе, той безразличной жестокости, с которой население России относится к убийству своих и чужих. Бесмысленны, потому что рубить корни – это даже хуже, чем рубить сук, на котором сидишь.

Да и не надо, по-видимому, никого рубить: ни корни, ни сук – себе дороже. Русская культура либо сама себя вылечит, либо погибнет и станет еще одним мертвым памятником на кладбище цивилизаций, как культуры античности. Мы можем помочь ей выжить лишь одним: глубже понять самих себя и по-новому интерпретировать те культурные коды, которые в нас всех заложены и которые мы не в состоянии переписать.

Мы не можем изменить то, что создало нас. Но, может быть, мы сумеем этим как-то иначе управлять. Это как с новыми “Боингами” – уязвимость, созданную нестандартным расположением двигателей, уже невозможно устранить, но можно поменять софт, встроив в него программу, которая следит, чтобы в полете нос не задирался слишком высоко. Летает же.

Вот и русским после этой войны придется приписать к своему “культурному коду” пару-тройку страхующих программ, блокирующих раковое перерождение имперского кода. Мы будем по-прежнему читать Пушкина, но он уже не будет для нас иконой. И нам придется всегда отделять мух от котлет – “спор славян между собою” от “я лиру посвятил”. После этой войны на лике русской культуры останется гигантский шрам как от оспы, напоминающий о перенесенной страшной болезни. И он останется с ней навсегда. Вспомнят про Пушкина и Чехова – помянут и ее, эту страшную войну. С этим придется научиться жить.


https://youtu.be/GxzCf3l98CY?si=blyzhaS-uIG88d92

Некоторые промежуточные полезные уроки имитации выборов Президента России 2024:

1. Если цифра 87 сохранится к утру и Даванков окажется там, где и должен был быть (третьим со смехотворно-унизительными четырьмя процентами), это будет означать, что Россия уже полностью встроилась в советский политический формат и что полное восстановление всех других советских атрибутов есть дело самого ближайшего будущего.

2. В России хорошо смеется тот, кто имеет терпение досмотреть спектакль до конца, а не убегает с первого акта с криками «конгениально» и «эврика». Все разговоры о том, что «мы им что-то покажем», разбиваются о то, что они показывают всем в итоговом протоколе, а то, что они там показывают - непечатно. Все споры о «картинке» голосования, изобретении умных, умнейших и даже заумных методов имеют смысл только в том случае, если между голосованием и итоговым протоколом есть хоть какая-нибудь корреляция. Нарисовали то, что считали нужным, утилизовали Даванкова вслед за Надеждиным и приравняли Путина к Туркмен-баши. Все обтекают.

3. Выиграть в избирательные бюллетени у шулера невозможно. Если ты начал игру – уже проиграл. Суета и имитация дискуссии позволили создать вокруг выборов видимость интриги, что в конечном счете и будет использовано как дополнительный аргумент легитимации Путина. Именинник имел полное право поздравить оппозицию, она сама дала повод потроллить себя.


4. В отличие от игр с бюллетенями, флешмоб имел смысл и дал положительный результат. Во-первых, власть наделала на подходе много глупостей, которые пойдут со временем в общий зачет ее десакрализации. Во-вторых, активисты отработали механизмы взаимодействия (потренировались на кошках). В-третьих, психологически обнулили победу Путина – теперь каждая сторона уверенно заявляет, что победила морально (мол, очереди видели? - все наши).

Я прямо чувствую себя Путиным, поблагодарившим оппозицию за то, что привела людей на выборы. Мой телеграм, всю последнюю неделю уныло колебавшийся вокруг цифры 149,9 тысяч подписчиков, охренев от нарисованных ЦИКом 87%, встрепенулся и перешел заветную черту в 150 тысяч. Так и хочется сказать, что высокой явке подписчиков помогла акция ЦИКа, которая заставила людей “на эмоциях” больше читать в поисках ответа на сакраментальный вопрос: “Где голоса, Зин?” Но я не готов ни выражать благодарность Путину, ни считать это проявлением демократии. Я благодарен каждому читателю, независимо от того, с какими целями он пришел ко мне на канал. Когда я сам “на эмоциях”, потрясенный бомбежками Киева, закрытием “Эха” и тем единодушием, с которым на все это взирал народ, переступил какую-то незримую черту в себе и решил общаться с читателем напрямую, я даже представить себе не мог, что эта затея, превратившись в разновидность полурелигиозного служения, продлится два года и сможет удерживать внимание полутора сотен тысяч читателей. Итак, несмотря и вопреки, именно наше дело правое, и все-таки победа будет за нами. Да, жить надо долго, но и это не помешает. Всем спасибо.

Россия получила новый срок особого режима. До ШИЗО, думаю, не дойдет, хоты шизы уже и так хватает. Вся свистопляска с выборами начальника колонии скоро утихнет, и внимание сосредоточится на долгосрочных факторах, которые будут регулировать жизнь на русской зоне в течение всего срока (если, конечно, Бог не отпустит по УДО):

1) Россия, как застрявший в грязи грузовик, будет постоянно стремиться наилучшим образом выйти из войны, и каждая попытка выйти будет приводить к тому, что она будет застревать в этой грязи все глубже. Может быть, Трамп подложит доски под колеса, но тогда есть риск, что у вырвавшейся из колеи машины окончательно поедет крыша.

2) Вакуум политической жизни будет заполняться террором. Террор все больше будет неосмысленным и инерционным. Никто ни в одном конкретном случае не сможет толком объяснить, зачем это надо Кремлю, но звезды будут гасить одну за другой. Драйвером террора станут не верхи, а низы. Они будут напирать на власть и требовать новых кровавых зрелищ.

3) Начется массовая резня священных коров ушедшей эпохи. Одной из первых зарежут приватизацию. Это не значит, что все и у всех будут отбирать. Но, когда будут отбирать то, что надо, и у кого надо, то аргумент о том, что оно было «честно приватизировано непосильным трудом», работать больше не будет. Каждому «счастливчику» придется перезаключить договор с бандой на новых условиях. Частная собственность де-факто в итоге станет коллективной, но не государственной. Она будет вся принадлежать общаку и управлять ею будут по понятиям.

4) Навязчивые «большие идеи» все больше будут овладевать коллективным бессознательным стареющего путинского клана, из-за чего общий вектор его эволюции будет становиться все более иррациональным. Попытка спасти ситуацию за счет скороспелой интеграции в управленческий механизм выморочных недорослей только усугубит управленческий хаос и создаст ощущение вселенского бардака. Время раннего Мишустина будет вспоминаться как золотое.

5) В общем, все идет по типовому историческому плану. Спите и дальше спокойно, жители русского Багдада.

Может быть, не совсем своевременная мысль, но что делать – если пришла, то обратно уже не заткнешь. Мысли - они такие.

Слушал я Путина на митинге-концерте по случаю аннексии Крыма. Там в основном доминировала риторика “пути домой” для русских, оставшихся за пределами России после распада СССР. И вдруг подумалось: а что если посмотреть на мир его глазами (ну и глазами еще нескольких десятков миллионов, которые сегодня за Россию без границ и все такое)? Учит же всех BBC, что надо стоять над схваткой, чтоб и евреи целы, и жители Газы сыты. Ну, встал. Перешел черту. Стало еще хуже.

Что было в анамнезе? Был Крым. Культурно он был привязан больше к России, чем к Украине. Политически в силу цепочки отчасти случайных обстоятельств стал при распаде СССР частью Украины. С полного согласия России, между прочим, и в обмен на ядерные цацки, которыми в Кремле теперь как раз и трясут как дикари, угрожая всех порвать, как Тузик грелку. Изначально была проблемная ситуация, коих в мире пруд пруди. Легче перечислить страны, где их нет. Но далеко не Арцах. Тем не менее, многие люди, которые там жили, сохраняли двойную идентичность, позиционируя себя как русские культурно и как украинцы политически. Большинству это никак “не жало”. Но какая-то часть на этом, конечно, повернута была. Но и так бывает. Кто не верит, пусть пообщается с крайними правыми в Англии и в Шотландии. То есть до 2013 года ну совершенно никакой кризисной ситуации с русскими в Украине не было, и это, как любят говорить люди из среды, поддерживающей Путина, есть “медицинский факт”.

С чего все началось? После 2007 года у путинских элит случились «большие терки» с Вашингтоном. Мол, двадцать лет стояли на коленях и отсасывали для вас нефть, но больше не можем – мозоль гордости давит. В итоге эти терки «замкнулись» на судьбе пацана, которого Москва вроде как «смотрящим» считала в Украине. Пацан же оказался настоящим сукиным сыном (с чем даже в Москве никто не спорил), но в советниках у него был Кум, так что это был «наш сукин сын». Когда Украина против него восстала, а Путин за него вписался по-пацански. Украина восстала против «смотрящего» не потому, что он был «московский», а потому, что он из общака воровал. Но, когда Путин за своего по-пацански вписался, то бунт приобрел отчетливо анти-московский характер. Путин сегодня путает причину и следствие: не ставил бы он на кореша своего до последнего, может, все и иначе повернулось бы.

Какие это имело последствия? Как только пошла рубка, те самые две идентичности, которые ранее вполне мирно (на удивление) уживались в Восточной и Южной Украине друг с другом, сошлись между собой в клинче. И сейчас, конечно, это катастрофа и для украинцев, и для русских. Но причина этой катастрофы – сам Путин. Именно он пришел на Донбасс как Федя из “Приключений Шурика”: “У вас несчастные случаи на стройке были? – Будут!”. Там, где раньше были лишь микротрещины, после его вмешательства случился страшный разлом, поделивший людей по-живому на своих и чужих.

Как справляться с катастрофой? Ладно, что случилось – то случилось. Образовалось несколько миллионов людей, которые не готовы, не могут принять Украину как свое государство. Где они в основном жили? В Авдеевке, в Лисичанске, в Артемовске (Бахмуте) и далее по списку. Кто они сегодня в основном? Беженцы (половина в России, половина в Европе). Легче им стало? Война обошлась России минимум в 250 миллиардов долларов и еще 300 миллиардов фактически потеряны навсегда. Полтриллиона долларов, вложенные в русских переселенцев из Крыма, с Донбасса, из Одессы сделали бы всех этих людей самыми счастливыми на этой планете. И заметьте – никаких убитых на войне.

Вывод: даже в критической ситуации, которую Путин создал собственными руками, война – наихудшее средство решения проблемы, бьющее больнее всего по тем русским, которые захотели «вернуться домой». Они – главные жертвы войны. И это естественно, потому что они всегда были лишь поводом для нее, а не причиной. Им помогает сегодня тот, кто им больше всего мешает. Все остальное – художественный свист на митинге-концерте.

Пересмотрев буквально всего Путина, которого можно было найти в Youtube в течение первых суток после окончания спектакля, я с удивлением обнаружил, что одно видео – с импровизированной пресс-конференции – резко выделяется среди других. На нем Путин выглядит реально уставшим и злым, ему явно не терпится уже уйти, он мягко, но настойчиво хочет подсократить этот балаган-шоу. Но буквально через несколько часов он взял себя в руки и стал прежним, уверенным в себе и дружелюбным Соловьем-разбойником. Интересно, что его напугало? Неужели он всерьез боялся проиграть эти выборы, или кто-то рискнул показать ему реальные цифры?

Страшная неделя. Сначала Ширвиндт, теперь - Уткин. Уходят в мелкой суете разнообразные не те. Уходят те, к кому был наибольший кредит человеческого доверия. Все-таки смерть играет на стороне зла. И дело не в том, что человек смертен, и даже не в том, что он неожиданно смертен, а в том, что баланс никогда не соблюдается. Хотел вчера посмотреть «День выборов» на ночь, дошел до первого кадра с Уткиным и дальше не смог…

Путин не исключил войну России с НАТО. Он это серьезно? Буквально перед этим слушал интервью с Дугиным. Там все было «не так однозначно». На прямой вопрос о неизбежности войны с НАТО Дугин неожиданно начал отвечать уклончиво: может случиться, а может и не случиться, но вот если они осознают, остепенятся и учтут наши интересы, то можно и не воевать…

Такое ощущение, что они все еще надеются на то, что Запад уклонится от боя и НАТО, как в одесском анекдоте, «так и не подъедет». Цель, видимо, не воевать с НАТО, а запугать НАТО, чтобы оно сдалось без боя. А пугать кроме атомной бомбы на самом деле нечем. Бомба не только последняя, но, видимо, и единственная их надежда на успех затеянной авантюры. Поэтому создание иллюзии, что они могут использовать ее в любой момент, является сегодня стержнем российской внешней политики.

Когда я был совсем юным, советская пропаганда развлекалась игрой в антивоенное движение, где частью обязательной программы был толстый троллинг Запада с предложениями либо вообще немедленно запретить ядерное оружие, либо отказаться от нанесения первыми ядерного удара. Запад на все это вежливо отвечал: ‘Спасибо, не надо”, а советская пропаганда ликовала, живописуя во всех красках звериный оскал американского милитаризма.

Сегодня ситуация складывается с точностью до наоборот: Путин язык стер (выражаясь его языком – устал пыль глотать), рассказывая о том, как Россия готова ударить бомбой по Западу, а Запад на все лады рекламирует ядерное миролюбие. Да что Запад, опора и надежда России Китай - и тот троллит по-черному, предлагая отказаться от концепции превентивного ядерного удара. И уже Москве приходится сквозь зубы отвечать любимым азиатским партнерам: “Спасибо, не надо”.

Ларчик открывается на самом деле не просто, а очень просто. Во времена СССР советские сухопутные вооруженные силы были реальной угрозой и для Востока, и для Запада. Над Европой нависала гигантская танковая группировка, способная в считанные дни выйти к Ла Маншу. Ядерное оружие Запада уравновешивало эту угрозу. Сегодня, наоборот, российская сухопутная армия деградировала до уровня, достаточного, чтобы вести войну с Украиной, но недостаточного, чтобы в ней победить. Россия компенсирует слабость своих вооруженных сил ядерным оружием.

Конечно, эта слабость относительная. Русская армия вполне боеспособна, если воевать надо с Грузией, Украиной и равными с ними по военному потенциалу странами (впрочем, даже с Украиной как-то не зашло). Но в войне с коллективным Западом, с Китаем и, думаю, даже с Турцией российская армия без ядерного компонента обречена. Отсюда отказ даже для проформы обсуждать ядерное разоружение. Это политика беспрецедентного авантюризма, напоминающая блатную истерику. Потому что если блеф не прокатит, у России будет только два выхода: проиграть обычную войну или стать коллективным шахидом. На мой взгляд, по сути, все патриотическое Z-движение России – это не что иное, как самый большой на планете клуб самоубийц.

Киев снова бомбят. Когда я там жил, я знал, что мы всегда немного запаздываем по сравнению с Москвой. Если в Москве портилась погода, то через несколько дней она портилась и в Киеве. Если в Москве строили Дворец Съездов, то в Киеве через какое-то время появлялся Дворец «Украина». Про музей Ленина, который так ни разу в Киев и не приехал, но которому тоже с опозданием отгрохали там самый гигантский музей, срыв для этого подножие Владимирской горки, вообще молчу. Киев, он такой – медленный. И не надо думать, что бомбежки гражданского населения – это улица с односторонним движением. Пройдет немного времени, и логика войны возьмет свое, и приграничные российские регионы на всем протяжении этой границы превратятся в прифронтовые, и в Москву и Питер будет прилетать так же регулярно. С какой-то точки война станет симметричной. Путин думает, что сумеет закончить ее раньше, чем она достигнет этой точки, - либо победой, либо договорняком. Он уже планировал один раз взять Киев за три дня. С большой долей вероятности мы еще находимся в фазе развертывания войны. Говорить о ее политических последствиях пока рано. Россияне еще не успели увидеть эту войну во всей ее силе, чтобы делать адекватные выводы. Просто время считать цыплят еще не пришло.

Что такое “тришкин кафтан эпохи СВО”? Это когда “зона” одновременно является градообразующим предприятием для местной оборонки и главным поставщиков кадров для местных военкоматов, формирующих штурмовые отряды для фронта. Когда военкоматы выбирают всех зеков под чистую, власти вынуждены закрывать зоны в связи с убытием контингента. Тогда на оборонных предприятиях некому работать и не хватает оружия на фронте. Если местные власти начинают приберегать зеков для себя, то оружие есть, но воевать им некому. Вот где задачка для вундеркиндов из школы “Сириус”. А то ботаники от жизни оторвались.

Не готов ни к скороспелым версиям, которые пока не могут быть ничем, кроме гадания на кофейной гуще, ни к поспешным выводам, которые пока все равно не выйдут за пределы зоны “капитан очевидность”. Пока самой интригующей для меня является линия, связывающая предупреждения западных посольств о высокой вероятности именно такого теракта в Москве и собственно самим терактом.

1. Какой именно информацией располагали разведки стран НАТО?

2. Была ли это информация, полученная ими самими от российских спецслужб, или это была информация из собственных источников?

3. Если это была информация от собственных источников, была ли она передана спецслужбами Запада спецслужбам России и в каком объеме?

4. Если российские спецслужбы получили информацию о теракте, то почему трех недель в стране, где установлен тотальный контроль над гражданами, не хватило для его предотвращения (если только в планы российских спецслужб действительно входило его предотвращение)?

Помимо этих вопросов, могу поделиться одним наблюдением: если на хвосте этого события в России будет отменен мораторий на смертную казнь, теракт будет действительно восприниматься как провокация властей.

Надо четко различать три ракурса трагедии:

1) Что произошло?
2) На кого повесят то, что произошло?
3) Что произойдет после вне всякой связи с тем, что произошло и с тем, на кого это повесят?

По первому вопросу, как всегда, согласен с Дмитрием Колезевым - случившееся больше похоже на провал российских спецслужб, чем на провокацию российских спецслужб. Не потому, что я не верю в их способность организовать провокацию, а потому, что я не верю в их способность грамотно просчитать ее последствия, чтобы быть в достаточной степени уверенными в получении нужного эффекта. Осуществление направленного взрыва вообще и направленного социального взрыва в частности требует большого искусства. Просчитать розу ветров при организации такой провокации практически невозможно, а это значит, что и решиться на нее не так просто, как многим кажется.

По второму вопросу решение будет приниматься в конечном счете политически. Ответственный скорее будет назначен, чем найден. Я буду сильно удивлен, если это будет не Украина. Но это точно будет не Украина, если спецслужбы России на самом деле получили достаточно информации от американцев и союзников заранее, что невозможно будет как-то замылить при выдвижении версии украинского следа.

По третьему вопросу о последствиях можно твердо сказать лишь то, что событие не останется без последствий, но эти последствия не будут напрямую связаны с событием и его интерпретациями.

Теракт ляжет в общую канву происходящего в России и, в конечном счете, окажется лишь катализатором давно запущенных и идущих собственным ходом процессов. Страна еще глубже продвинется в сторону террора и гражданской войны, причем это произойдет скачкообразно.

Снятие моратория на смертную казнь, возобновление практики лишения гражданства, частичное отключение от мирового интернета, введение военного положения и ускорение мобилизации – события из зоны риска.

Утро в кремлевском лесу, картина маслом:

1. ИГИЛ как основная и, видимо, пока единственно реалистичная версия.

2. Американцы предупреждали и делились информацией.

3. Вектор отношения к этому предупреждению определил лично Путин на коллегии ФСБ за несколько дней до теракта: «Напомню и о недавних, прямо скажем, провокационных заявлениях ряда официальных западных структур о возможности терактов в России. Всё это напоминает откровенный шантаж и намерение запугать, дестабилизировать наше общество». У Путина прицел в восприятии и оценке угроз безопасности России давно сбит и валяется под плинтусом. Он живет внутри созданной им картины мира, натягивая сову Дугина на глобус Ковальчуков.

4. Беспомощность всех силовых ведомств на беспрецедентном уровне. Спецназ не доехал вовремя, росгвардейцы и пожарные топтались как бобры на пожаре в «Кошкином доме», «Скорые» застревали в пробках. В общем, все как мы умеем и любим. Это же не Одессу бомбить. Вывод один – Москва уязвима, и в случае возникновения серьезной угрозы любого порядка там будет полный бардак, все давно прогнило.

5. Из всех сообщений ТАСС о принимаемых мерах только одно выглядит внятным: «Сотрудники правоохранительных органов полностью оцепили Красную площадь в центре Москвы после теракта». Видимо, в Кремле искали террористов. Ну хотя бы…

Мысль, недоступная кремлевским идеологам, угоревшим от собственной неповторимости. Для Востока Россия – это перебежчик с Запада. И отношение к ней ровно такое, какое обычно и бывает к перебежчикам – презрительно-снисходительное и уж точно не как к своим. Это в Москве Путин может рассказывать развесившим уши россиянам о том, как он воюет с коллективным Западом. А для Кабула – он сам часть этого Запада, при этом – слабая и из-за этого наиболее отвратительная. Не просто желаемая, но и более доступная мишень. И для Пекина, кстати, это так же работает. Это уже не тактический, а стратегический просчет на уровне неправильного считывания собственного культурного кода.

Есть такая русская поговорка: “Нашему вору всё впору”. Так это про Путина, но совершенно не в том буквальном смысле, в котором вы могли бы подумать. Просто что бы сегодня в России ни произошло, власть пока сумеет это вывернуть себе на пользу. Так что не дождетесь (я вообще думаю иногда, что “Не дождетесь” будет написано когда-нибудь на путинском надгробии).

Читаю много размышлений о том, что последствием теракта станет усиление террора. А значит, делают вывод комментаторы, теракт подстроила сама власть. Возможно, но не уверен. Так просто это не работает. Власть движется сейчас по траектории террора, и любой толчок - хоть в бок, хоть в спину, - будет приводить лишь к ускорению движения в этом направлении. Поэтому ничего особо ей сейчас изобретать не надо, она способна вывернуть наизнанку и использовать в своих интересах любое событие. Вполне возможно, что Николаев действительно убил Кирова из ревности, кого это сегодня волнует и, тем более, кого это волновало тогда? Так что было бы желание ввести смертную казнь, а повод найдется.

Все удивлялись, почему молчит Путин. Вот он выступил – легче стало? Пустые слова и всего одно слово-индикатор: «Украина», чего все и ждали. Теперь будут рисовать дополненную реальность с помощью искусственного интеллекта следственного комитета. Еще вчера я предупредил, что надо разделять три ракурса: что произошло, на кого повесят и на ком отыграются. Утром мы более-менее поняли, что произошло (ИГИЛ), днем стало ясно, на кого повесят («псы в вышиванках» – Симоньян), вечером начнем понимать, на ком отыграются.

Я как-то даже стесняюсь об этом писать, но многие, кто с радостью проголосует сейчас за смертную казнь, на самом деле подпишут смертный приговор себе. Россия - она такая: вводят смертную казнь одни, а пользуются ею для сведения счетов потом другие. Я бы не советовал Путину это подписывать. Не надо открывать ящик Пандоры. Бог его знает, что за дрянь оттуда вылетит.

Вообще-то мы хотели поговорить о Василии Уткине, и ради этого планировали субботний эфир, несмотря и вопреки семичасовой разнице во времени. Теракт вторгся и сюда. Но об Уткине мы все равно поговорили, это ведь не для него уже нужно – для самих себя.

Беглый просмотр первых комментов к выложенной Борисом записи зацепил фразой: мол, Пастухов поддерживает Украину, но не поддерживает акции ГУР. Во-первых, пока не вижу, где здесь ГУР. Если доказательствами считать слова человека, которому только что отрезали собственное ухо и заставили съесть, то я выхожу. В таких условиях можно признаться в чем угодно, включая прилет с Марса. А во-вторых, даже если бы и да, то нет – не поддерживаю. Теракту, направленному против мирного населения, на мой взгляд, нет оправдания. Месть не является божеским делом.

И точно так же, даже если на кадрах действительно террористы, а не дворники из подворотни (чего исключить не могу, увы), никогда и ни при каких обстоятельствах не оправдаю действия спецназа. Встретил в бою – убей, взял в плен – терпи и отдай под суд. Офицерские погоны и поведение мясников несовместимы. Разные профессии.

В общем, мне нечего добавить – слов уже не хватает, смотрите самую грустную «Кухню»:

https://youtu.be/AhycrLfW78U?si=46DI-hiJ1OfLs-US