Я человек упорный, как пел Высоцкий, если чего решил, то выпью обязательно, и, несмотря на протесты жены, посмотрел не только речь предводителя, но и концерт на многострадальном Васильевском спуске. Грешно сказать, но слава Богу, что Нина Ургант это не увидела.

Вот тебе, бабушка, и день победы. Апофегей состоялся. Улов так себе. Ни тебе Киева, ни тебе Одессы, ни даже Николаева с Днепром. Один Херсон и дырка от Запорожья. Понимаю Охлобыстина: не о таком театре он мечтал. Зато Путин пышет здоровьем и излучает оптимизм. Что-то, однако, подсказывает мне, что этот оптимизм наигран, слишком много лицедейства было в его речи. Перебрали с артистизмом, все-таки не школа молодого актера и не приемные экзамены во ВГИК. Хотя в целом гладенько, хоть и гаденько. Собрал все пропагандистские штампы советского времени в одном флаконе и  залил Нагорной проповедью. Если слушать в экстазе (или с экстази), то хорошо заходит, но на трезвую голову тяжело. Хорошего финала и даже так себе финала у этой истории не будет. Увиденное заставляет усомниться, что с Путиным и его окружением на любых условиях можно о чем-то договориться. И он сам, и тем более как будто специально собранная Воландом снова (для сравнения) толпа москвичей (впрочем, не знаю, откуда их свозили) выглядели конченными религиозными фанатиками. Россия сейчас похожа на тоталитарную секту, готовую сжечь себя в Ските вместе со своим гуру. Выход из этого состояния измененного сознания, - об этом скажет любой психиатр, - дело чрезвычайно непростое. И даже если главный со старшими братьями захотят соскочить, то толпа последователей их просто затопчет. На этой радостной ноте, для тех, кто не  может заснуть этой ночью, представляю очередной внеочередной выпуск «Пастуховской кухни». Цикл - «как поговорить спокойно об Апокалипсисе»…

https://youtu.be/EMBul0Uspoo
 

Одно частное наблюдение за суверенным паноптикумом. До вчерашнего дня консенсус состоял в том, что Путин и Охлобыстин – это два совершенно разных человека. Мол, Охлабыстин стебет, а Путин рассчетливо играет. После вчерашнего двойного удара по печени (в Кремле и потом на Красной площади) стало казаться, что это одно и то же лицо. Дело в том, что обращение Путина и спич Охлобыстина наконец полностью совпали по содержанию. Разница лишь в темпераменте. Но и там, и там мания величия, осложненная манией преследования. Это делает Путина абсолютно недоговороспособным для Запада. Никакой надежды на компромисс, «большую сделку», размен на «шахматной доске» больше нет. С Охлобыстиными не договариваются.

Поиграем немного в логику.

При всем богатстве выбора  число базовых сценариев ограничено. Давайте попробуем их обозначить.
Если отбросить пиар-составляющую, мы имеем дело с выстрелом политическим дуплетом: мобилизацией, которая должна реанимировать способность российских сухопутных войск вести наступательные действия без применения оружия массового поражения, и аннексией, которая накрывает ядерным зонтиком уже оккупированные ранее территории. Таким образом, попытка Украины отвоевать эти территории обратно рассматривается как агрессия против России, что открывает путь к применению ядерного оружия в рамках существующей военной доктрины (хотя кому сейчас дело до российской военной доктрины).
Какие ожидаемые последствия этих выстрелов?

Первая развилка простая, как в анекдоте про девочку и динозавра. У российской армии есть два варианта: либо она, получив пополнение, прорвет украинскую оборону, либо нет. Теоретически и то, и другое возможно. Война – штука плохо предсказуемая.
Если Россия добивается стратегического успеха и вновь развивает наступление на Киев, целью которого является смена власти в Украине – это один сценарий. Он ведет к достаточно длительной и вязкой конвенциональной войне с выдавливанием линии фронта в сторону западных границ Украины.
А вот если наступление все равно провалится или, хуже того (для Кремля), продолжится наступление украинской армии, ситуация начнет развиваться стремительно и появится много новых развилок.

Мы не знаем, какой сценарий реализуется, но можем попытаться оценить их вероятность. Замечу, что, на мой субъективный взгляд, второй вариант (с провалом российского наступления и медленным переходом инициативы к ВСУ) представляется более вероятным по целому ряду причин.
За семь месяцев  мы смогли убедиться, что современная война является преимущественно артиллерийской, где избыток плохо вооруженной пехоты имеет решающее значение только там, где у противника не хватает артиллерии. Именно под этим углом зрения нужно рассматривать перспективы мобилизации.
Соотношение по артиллерии по мере работы нового ленд-лиза медленно, но неуклонно меняется в пользу Украины (хотя вначале огромный перевес был на стороне России). Если поставки западных высокотехнологичных вооружений продолжатся, - а аннексия их только подстегнет, - то ситуация для ВС России будет  усугубляться. Аналогично поставка новейших систем ПВО нивелирует первоначальное полное превосходство в воздухе и создаст фактически режим закрытого неба. При этом, похоже, Россия начинает испытывать нехватку современных ракет для поражения наземных целей (раз уж в дело идут переделанные зенитные ракеты).

Учитывая всю совокупность этих обстоятельств, многочисленная и плохо вооруженная (оружием середины прошлого века) мобилизованная пехота вряд ли сможет стратегически переломить ситуацию на фронте в пользу России.
И, наоборот, ВСУ имеют хорошие  шансы на то, чтобы начать выдавливать русскую армию с оккупированных территорий, как это случилось уже под Харьковым. При этом, в силу оторванности херсонской группировки от своих тылов после разрушения мостов через Днепр, Херсонская область и сам город Херсон выглядят как реальные кандидаты на скорую реоккупацию.
Если это случится, особенно  в отношении самого областного центра - Херсона, Кремль и сам Путин будут поставлены через несколько месяцев  в крайне затруднительное и унизительное положение. После того, как об аннексии этих территорий было объявлено с большой помпой, их потеря не будет спокойно принята пропутинским большинством. Потеря даже части вновь присоединенных территорий усилит брожение в умах, начавшееся  после объявления мобилизации. Такой разворот событий видится мне достаточно вероятным, чтобы его можно было принять за условную точку отсчета.

(ВНИМАНИЕ: пост в четырёх частях. Продолжение следует. См. часть 2, 3 и 4).

(Продолжение. Часть 2. См. начало – Часть 1.)

Итак, стартовые позиции для моделирования ситуации на сезон осень-зима 2022-2023 годов выглядят следующим образом:
- несмотря на мобилизацию, ВСУ продолжает вытеснять российскую армию с оккупированных территорий и даже, возможно, освобождает Херсон или значительную часть Луганской и Донецкой областей, нанося Кремлю унизительную пощечину;
- все попытки купировать этот успех ВСУ действиями  без применения оружия массового поражения не дают никакого результата и инициатива остается за ВСУ.

Какие опции есть у Кремля? Их не так много, как кажется:
- Путин пытается прекратить неудачную для него войну;
- Путин принимает решение о ядерной эскалации конфликта.

Рассмотрим первый вариант. Произведя формальную аннексию территорий, Путин отрезал себе наиболее простой выход из щепетильной ситуации – закончить войну объявлением любого достигнутого (точнее – недостигнутого) результата победой и выполнением миссии СВО.  В новой реальности война заканчивается потерей части или даже всех вновь приобретенных российских территорий, что придется как-то объяснять как поражение.
Здесь есть несколько вариантов, наиболее перспективным из которых является обвинение в государственной измене военных  и превращение Шойгу, Герасимова и других старших офицеров в козлов отпущения, на которых все и повесят. Кстати, слабые попытки МО перевесить уже сейчас ответственность за неудачи кампании на ФСБ показывают, что военные осознают угрозу. Военными дело, конечно, не ограничится, и, чтобы отвлечь внимание от поражения, Кремль сам подогреет и так идущую в российском обществе гражданскую войну, сделав репрессии реально массовыми (например, сосредоточившись на всех уклонившихся от мобилизации и их семьях, на что уже сейчас намекают депутаты).

В принципе, нельзя сказать, что это не выход. Но он одновременно является и входом. Входом в революцию.
В этом случае русско-украинская война займет в истории России XXI века место, аналогичное тому, которое в русской истории XX века заняла русско-японская война. Революция поставит режим на счетчик и вряд ли предоставит ему те 12 лет, которые щедро отсыпала самодержавному  режиму сто лет назад.
Путин и его окружение это хорошо понимают, и поэтому с большой  сепенью вероятности такой вариант решения проблемы отвергнут.

Если это так, то в течение ближайших шести-восьми месяцев (при отсутствии существенного успеха ВС России на фронте) в повестке Кремля останется один единственный вопрос – применять или не применять ядерное оружие в Украине. Ответ на этот вопрос и станет моментом истины для режима. И не только для него.

(Продолжение следует. См. часть 3)

(Продолжение. Часть 3. См. Начало, части 1 и 2).

Прежде, чем продолжить, необходимо остановиться на двух отягчающих обстоятельствах. Символ веры Путина и его окружения базируется на двух постулатах, принимаемых как аксиомы, то есть утверждения, не нуждающиеся в доказательствах:

- Запад стоит на краю гибели. Революция и гражданская война в Америке неизбежна как следствие краха доллара, который предопределен. Мы это видим во всех речах Путина, включая последнюю. В некотором смысле Путин - закоренелый троцкист (а вовсе не сталинист), сделавший ставку на неизбежную победу мировой революции. Только не пролетарской, а националистической.

- В силу своей слабости Запад не будет отвечать симметрично на применение ядерного оружия в Украине (следите за постами Медведева) или ответит ограниченным ядерным ударом, который Россия переживет. Вообще, несмотря на публичные заявления о том, что в ядерной войне не может быть победителей, Путин и военно-политическое руководство России в своих практических действиях как раз исходят из обратного: они полагают, что возможна ограниченная ядерная война, в которой они смогут победить.

Приверженность этим двум мифологемам позволяет предположить, что в критической ситуации, будучи зажатым в угол и имея ограниченное время на принятие решения, Путин и «партия войны» в Кремле  сделает выбор в пользу применения ядерного оружия против Украины.
Есть три формата, в которых это решение может быть реализовано:
- пресловутый удар по центрам принятия решения (типа – по Киеву);
- удар по частям ВСУ  с целью обеспечить перелом на фронте;
- демонстрационный удар (взрыв в атмосфере или подрыв острова Змеиный…).

Первое маловероятно, так как в этой ситуации Китай и Индия однозначно присоединятся к санкциям и замкнут кольцо блокады, что сделает невозможным длительное продолжение войны. Третье, на мой взгляд, бессмысленно – если уж вляпываться, то по делу. Таким образом, наиболее вероятным остается удар по ВСУ с большими жертвами как среди военных, так и среди гражданского населения.

В тот момент, когда это произойдет (приблизительно в течение года), у Путина голова перестанет болеть, а у Байдена - начнет: ключи от будущего как самого Путина, так и всего человечества окажутся исключительно в его руках. Думаю, что и сам Байден, и военно-политическое руководство США это прекрасно понимают и готовятся к такому повороту событий заранее. В принципе, и у них достаточно ограниченный набор реакций:
- зажевать, то есть ограничиться невоенными мерами;
-ответить ограниченно конвенциальным или ядерным оружием.

Ключевой вопрос - может ли Байден позволить себе зажевать проблему? На мой взгляд, нет. И по существу, и с точки зрения внутриполитической ситуации в США  в перспективе выборов 2024 года. По существу, с учетом трендов, которые можно наблюдать в России, отказ США от военной реакции на применение ядерного оружия будет трактоваться как приглашение к агрессии против других (помимо Украины) стран Европы. По крайней мере, такую интерпретацию отказу дадут оппоненты Байдена внутри США и большинство европейцев. С точки зрения логики избирательной кампании 2024 года республиканцам, кто бы ни был их кандидатом, пусть хоть и Трамп, будет трудно удержаться от соблазна обвинить Байдена в слабости.
Таким образом, военный ответ США и их союзников на применение Россией ядерного оружия в Украине является самым вероятным на сегодня сценарием.

Продолжение следует. См. Часть 4.

Окончание. См. начало в частях 1, 2 и 3.

Если вдуматься, у США есть два варианта военного ответа: длинный и короткий.
Длинный предполагает нанесение устрашающих ударов, которые должны заставить Путина отступить. Часть таких мер уже озвучена неофициально: удар по Черноморскому флоту, удар по группировке в Украине, удар по системам ПВО на территории России и так далее. Скорее всего, неядерным оружием. Проблема с этим вариантом ответа в том, что по причинам, описанным выше, Путин одуматься не может, так как убегает от катка революции, и любое торможение для него смерти подобно. Таким образом, где коготок увяз, там всей птичке пропасть – вслед за ограниченным военным ответом США последует ограниченный военный ответ по вооруженным силам США (скорее всего - по американскому флоту), а это сделает безальтернативным массированный удар НАТО по территории России с соответствующим ударом возмездия в ответ.
Не видеть эту последовательность может только альтернативно одаренный военный аналитик, в связи с чем предполагаю, что она многократно прокручена на компьютерах всех заитересованных штабов. Поскольку исход, как ни верти эту модель, будет один и тот же, то возникает огромный соблазн сократить дистанцию – то есть сразу ударить ядерным оружием по центрам принятия решений в Москве. Как это ни ужасно звучит, но в такой ситуации это наиболее рациональный с точки зрения США ответ.
Думаю, что в Москве тоже умеют считать, и все написанное мной не является для многих секретом. Просто зашоренность сильно мифологизированного сознания не позволяет эту реальность правильно оценить. Я думаю, что момент истины, если он наступит, может случиться буквально в двух шагах от апокалипсиса, когда до принятия решения о применении ядерного оружия останутся считанные дни или даже часы. В этот момент мы узнаем, как много в Кремле настоящих шахидов.
Дальше либо конец света, либо свет в конце тоннеля.
Разумеется, то, что я описал – это не прогноз. Это изложение наиболее вероятной последовательности событий, если они будут развиваться по закону Паркинсона («вещи, предоставленные сами себе,  имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему»). Бог, при желании, может прервать эту цепочку в любом месте и в любой момент. Но я бы так сильно на него не полагался. Тем более, как сказал однажды Даниил Гранин, у русского Бога есть своеобразное чувство юмора.

Представляя очередной выпуск «Чисто конкретной политики» с Дмитрием Еловским на канале Ходорковский.Live, хотел бы обратить внимание на вроде бы второстепенный сюжет о ленд-лизе, а заодно поблагодарить одного из слушателей за оперативно предоставленную неизвестную мне ранее ссылку на выступление Риббентропа на Нюрнбергском процессе, где он назвал причинами поражения Германии неожиданно упорное сопротивление Красной армии, неограниченную помощь США режиму Сталина и высокую эффективность англо-американской авиации. Актуальненько. Заменяем Красную армию на ВСУ, помощь России - на помощь Украине, а авиацию - на хаймарсы, и резюме текущей войны готово.  
 
Со своей стороны повторю то, что мимоходом сказал в передаче: лекала для Байдена были нарезаны историей заранее. Запад сто лет назад остро нуждался в союзнике, который возьмет на себя основное бремя борьбы с экзистенциальной угрозой своему существованию. Нуждается он в нем и сейчас. Украина изматывает русскую армию так же, как когда-то СССР изматывал и перемалывал армию Вермахта, а США с союзниками оказывают Украине все ту же неограниченную помощь. В этом и состоит смысл ленд-лиза, как первого, так и второго. Удивительно, что в Кремле поняли его стратегическое значение только сейчас. Видимо, потому, что изучали историю той войны только в рамках краткого курса Мединского. Для пропаганды это не страшно, для принятия судьбоносных политических решений – убийственно.

https://youtu.be/5rfkcN7HE98

«Лонгриды» – жанр, мало востребованный сегодня. Но обойтись без него нельзя, потому что далеко не каждую мысль можно обернуть в цветной фантик и раздавать, как конфетки, россыпью. За каждым стОящим того «лонгридом» стоит на самом деле «лонграйт» - месяцы, а иногда и годы (как в том случае, о котором я пишу) мучительной работы над текстом. Но именно поэтому иногда – конечно, далеко не каждый раз! - удается сформулировать то, что через десять-пятнадцать лет из гипотезы превращается в описание повседневной реальности. Этот текст писался для «Новой газеты» (еще той, привычной, мирной, не ощетинившейся штыками борьбы с цензурой) задолго до начала войны, но война не заставила вносить в него концептуальные изменения, она просто и естественно в него вписалась, став косвенным подтверждением того, что я на правильном пути. Текст сложный и насыщенный, поэтому привычный способ презентации, которым я пользуюсь – вырвать из контекста две-три идеи в качестве приманки, - здесь вряд ли работает.  Замечу только, что, по моим ощущениям, как сказал один из эпических героев Гайдая, «кто нам мешает, тот нам и поможет». Бывают (как правило) контрреволюции, которые следуют за революциями. А бывают революции, которые провоцируются контрреволюциями. Так что революционный держите шаг – правой, правой, правой…
А в целом, я рад, что успел. Спасибо Сергею Соколову и Дмитрию Муратову за гражданскую оборону. Пока есть «Новая», есть место в жизни для «лонгридов».


https://novaya.media/articles/2022/10/03/zagovor-chernykh-filosofov

По поводу мирной инициативы Маска.
Судьбу всех сугубо теоретических мирных проектов решит эмпирический штык. От того и только от того, как сложится ситуация на фронте, зависит то, какому сценарию суждено стать базовым, а какие навсегда останутся черновиками истории. Простой солдат, который выстоит или не выстоит, за или вопреки, найдет или потеряет, только один решит исход этой войны. И пока весы военной фортуны не качнулись однозначно в ту или иную сторону, можно строить любые предположения, но все они будут весьма условны.
Сотни тысяч мобилизованных ломают линию фронта и прорываются к Одессе и Днепру – одна ситуация. Эти же самые мобилизованные позволяют лишь стабилизировать линию фронта плюс-минус на тех рубежах, где она проходит сейчас – совсем другая ситуация. Мобилизованные ничего толком не добавляют в существующую картину войны, и ВСУ продолжают свое контрнаступление – третья ситуация. План Маска плох тем, что он игнорирует эту простую как угол дома истину. Маск вывел формулу среднеарифметической справедливости – «и вашим, и нашим», - и предложил сократить косты. Очень бизнесово и даже, возможно, правильно. Но только пока обе стороны надеются получить сверхприбыль от этой войны, этот план ни для кого не станет убедительным. Осознание того, насколько прав или неправ был Маск, придет только вместе с поражением одной из сторон. Пока остается надежда на штык, надежда на компромисс остается невостребованной.
По сути, Илон Маск не сказал ничего нового. Он реанимировал формулу компромисса образца 2014 года, адаптированную под ситуацию сегодняшнего дня. Если бы Украина была готова на такой компромисс, то этой войны бы не было. Была бы другая, в другом месте, но точно не эта. И точно она не пользовалась бы такой поддержкой населения России, которое Путин, как опытный рыбак, подсек Крымом и продолжает держать на крючке восемь лет. Есть только два условия, при которых Украина согласилась бы обсуждать эту формулу: или она становится  условием дальнейшего предоставления помощи со стороны США, или, несмотря на эту помощь, Украина терпит военное поражение. Никакая потенциальная угроза из будущего, в том числе угроза применения ядерного оружия, не будет убедительным аргументом – украинцы верят, что и в этом случае они смогут победить.

Есть апокриф, что революционность  Ленина была всего лишь следствием обиды и желания отомстить царской семье за казнь брата. А так был бы в России еще один средней руки провинциальный частный поверенный: дом, самовар и какая-нибудь Глаша при нем вместо Надюхи. Есть также апокриф, что ненависть Александра к Наполеону возникла в тот момент, когда последний со свойственной французу брезгливостью прозрачно намекнул русскому  Императору на историю с убийством его отца. А так был бы просто еще один русский избалованный царь-западник, управляющий Россией как личным поместьем. Бойтесь русских обид – они остры как Варфоломеевские ножи, и никогда не стачиваются. Чем дольше длится эта война, тем сильнее у меня ощущение, что главным  ее драйвером является комплекс личных обид Путина на Запад.  Обида на то, что не приняли как равного, что оскорбляли подозрениями, что унижали вопросами. Будущие историки, возможно, под совершенно другим углом зрения посмотрят на  роль “Акта Магнитского” как триггера путинских обид. Он хотел говорить с ними о Ганди, как Маяковский с Солнцем, а они тыкали его носом в криминальное грязное белье и брезгливо морщились при встречах. В этой войне слишком много личного, чтобы можно было ожидать рациональных выверенных шагов даже на краю пропасти.

 

Сегодня мне впервые придется воспользоваться Телеграм-каналом, чтобы принести извинения слушателям Youtube. Но прежде, чем перейти к сути дела, небольшая история.
Мой старинный знакомый, правнук знаменитого русского философа, - настоящего, а не с «неоконченным высшим», как принято сегодня, - после окончания мединститута загремел в армию военврачом на атомную подлодку. В первую же неделю похода к нему вечером в каюту заглянул замполит и извиняющимся голосом спросил: «У меня тут какая-то язва на рабочем органе, не посмотришь?». Молодой военврач понимающе сказал: «Снимай штаны». «Да ты что, сдурел? – возмутился замполит, - Я же сказал – На рабочем органе! На языке!»…
Это я к тому, что мои усилия спасти «рабочий орган» до вечера четверга провалились. Неизвестная зараза вероломно напала на меня испотишка, как Россия на Украину. Голос (не тот, у которого идут в Москве обыски, а мой собственный) повел себя как гоголевский Нос – то есть исчез. Попытка писаться вместе с Дымарским и Ходорковским показала, что я еще могу быть украшением стола, но мне показана краткость. Поэтому, несмотря на ранее вывешенную рекламу, сегодняшние «Пастуховские четверги» придется отменить. Постараюсь в будущем отработать за счет повышения качества.

Мы с Борисом решили выйти из моей болезни его волевым решением. Сам по себе процесс не из приятных. Возможно, это навеяло тему разговора на «Пастуховской кухне»: есть ли вообще выход из войны до того, как разбита последняя тарелка?
Несколько дней назад я описал модель развития текущей политической ситуации, в которой последовательность событий, каждое из которых выглядит как наиболее вероятное на своём лаге (в сравнении с другими возможными на этом лаге событиями), напрямую выводит Россию и  США  в полномасштабную ядерную конфронтацию. При этом каждый следующий шаг в этой цепочке только усиливает детерминированность конечного результата.
Напомню вкратце, о чем шла речь. Если мобилизация окажется неэффективной, то это увеличит шансы на переход военной инициативы  к ВСУ, которые будут в долгосрочной перспективе укрепляться благодаря американскому ленд-лизу. Успехи ВСУ по ре-оккупации как бы уже присоединенных к России территорий сделают очень высокой вероятность применения Россией ядерного оружия. Нападение на Украину с использованием ядерного арсенала скорее всего заставит США и союзников незамедлительно нанести  собственными силами военный удар по российской группировке на территории Украины. В ответ на это последует удар по американскому флоту или базам НАТО в Европе. Финальная точка очевидна – полноценный обмен всем, что имеется.
Я не единственный, кому эта логика не нравится, и поэтому в “центрах принятия решений” озабочены поисками более вегетарианского сценария выхода из войны. На мой взгляд, было бы неправильно утверждать, что таких сценариев не существует. Они есть, и даже предположу, что их много. Но для их реализации нужна последовательность событий, каждое из которых на своем лаге выглядит менее вероятным, чем те, которые я рассматривал в сценарии ядерной эскалации. Это заставляет меня в целом оставаться скептиком в отношении любых прогнозов о мире в Украине. Но и не принимать такую опцию в расчет вовсе тоже нельзя.
Конечно, всегда есть шанс, что апокалипсиса не случится в силу случайных обстоятельств. Чего-то не произойдет или наоборот - произойдет только потому, что Бог решил сам сыграть в «Русскую рулетку». Допустим, мобилизация, вопреки всем прогнозам, все-таки даст эффект, и Россия возобновит успешные наступательные действия. Странным следствием этой менее всего ожидаемой сегодня опции  будет то, что у России на определенное время отпадет острая потребность в применении ядерного арсенала, и срок наступления апокалипсиса может отодвинутся на время ведения позиционной войны. Или наоборот, в России случится переворот, и новый (конечно, временный) диктатор остановит войну до того, как она станет ядерной. Или Байден просто возьмет и ничего не сделает в ответ на ядерную бомбардировку украинских городов, вопреки всем своим обещаниям. Тут, собственно, анализировать нечего – оно либо случится, либо нет.
Интересны не эти случайности, а целенаправленные действия сторон конфликта по достижению компромисса (сделки), которая приостановит военные действия на неопределенный срок (может, пару недель, может, пару лет, а может, и пару десятков лет). Еще в марте в разговоре с Венедиктовым я  озвучил формулу: перемирие возможно только при условии, когда политическая цена войны для всех сторон станет выше политической цены мира. С тех пор я мониторировал цену войны, как сталинская разведка мониторировала цены на овчину в Испании. До самого недавнего времени политическая цена войны для всех была намного ниже, чем мира. Однако после мобилизации в России актив резко вырос в цене и, похоже, не всем игрокам стал по карману. Это делает «сделку с дьяволом» снова темой для дискуссии. По крайней мере, на Кухне.

https://youtu.be/_RM2pmxyQVc

Некоторое резюме к массиву комментариев, поступивших от украинских слушателей на нашу «Кухню».
Есть принципиальная разница между тем, чтобы прогнозировать определенный ход событий, тем, чтобы желать такого хода событий и тем более тем, чтобы навязывать кому бы то ни было этот ход. Людям, находящимся в состоянии аффекта,- а это сейчас практически все население Украины, - трудно уловить разницу, но она есть. Если я пишу о том, что, по моим наблюдениям, вероятность закулисной сделки между Россией и США за спиной Украины на этом этапе войны существенно выросла, то это лишь констатация определенной реальности, которую стоит иметь в виду всем, кто пытается смоделировать будущее. Это не значит, что я лично желаю такой сделки и, тем более, что я ее навязываю украинцам. Я просто их предупреждаю, что такое возможно - чтобы потом это не было сюрпризом. В этом моя работа – предупреждать. А что делать или не делать на войне, каждый решает сам.  

Утонул символ. Но не символ величия и мощи, как полагают, а символ маленького буржуазного счастья современного Акакия Акакиевича, скромного винтика новоявленной Империи: море, считай свое, убогое, но доступное, утром выехал - и вечером этого или следующего дня отмокаешь на гальке под Ялтой. Это был мост к большому счастью маленького человека, которому очень хотелось хоть чем-то гордиться, например, мостом. Мост рухнул вместе с иллюзией, что сиятельный сюзерен всегда защитит и обогреет своего маленького Башмачкина. Как же так? – думает теперь он тихо про себя, глядя вечерами на Соловьева с Киселёвым. Мы так Вам верили, товарищ Путин…
Об этих и других последствиях диверсии - в срочном разговоре на «Пастуховской кухне»:

https://youtu.be/cdcbk8HqfIM

После того, как Мост качнуло, весь хайп достался генералу Суровикину. Репутация у него как у мясника, но подвигов от него ожидают как от Геракла. Возможно, он и жесток как Жуков, но это не значит автоматически, что он будет так же удачлив, как Жуков-полководец. Тут, как мне кажется, более сложная корреляция, иначе бы рейтинг великих полководцев совпадал с рейтингом маньяков. Так что поживем – увидим. Главная проблема с генералом Суровикиным в другом, она вообще никак не касется его личных достоинств. Назначение Суровикина имеет смысл только в случае готовности Москвы к тотальному урбициду – грубо говоря, к повсеместному тиражированию мариупольских практик. В общем, с этой целью скелет и достали из шкафа. В то же время весь смысл внешней политики Путина сегодня – склонить (точнее - наклонить) Европу (и через нее - США, конечно) к отказу от поставок Украине вооружений, без чего эту войну выиграть невозможно (сейчас вариант с ядреной бомбой временно не рассматриваем). Если Суровикин начнет действовать так, как от него ожидают, - а иначе зачем он нужен, - это так всколыхнет Европу и мир, что никакие заморозки и продовольственные кризисы уже точно не помогут. Украине начнут давать буквально все, что движется и стреляет. То есть с Суровикиным проблема не техническая, а политическая. Его назначение обнуляет усилия по закрытию “второго фронта”. В общем, пока я не очень впечатлен.

Увы, но уже не имеет значения, какая собака его укусила. Важно только, как далеко санитары.

Слушайте Медведева, остальное - видимость. Он пишет твиты не потому, что много пьет, а потому, что больше знает. В том числе - своего начальника. Его надо читать как вирши Нострадамуса. Напомните, что там было про бомбу? Впрочем, на этот раз не надо было напрягаться, чтобы стать Кассандрой. Кремль искал повод, чтобы перенести акцент войны на женщин и детей, и он его нашел. На поле боя у них это хуже получается. Пришли суровикинские времена. Вчера Дмитрий Еловский спрашивал, почему молчит Путин? Ну, просто ждал, когда долетит. В принципе, вчерашний вечерний эфир можно было записать и сегодня утром – ничего переделывать не пришлось бы.

https://youtu.be/k1drZKSklcc

В некотором смысле знаменательно, что Путин собрал экстренный  Совет безопасности в Санкт-Петербурге. Он относится к этой войне как к  «стрелке», которую надо вести по законам бандитского Петербурга. Теперь уже  и сами  заседания Совета напоминают «сходняки» у Горбатого  из «Места встречи изменить нельзя». Сейчас в его представлении «стрелка» вошла в решающую  фазу, когда пора отправлять «пацанов», вооруженных арматурой, «мочить в сортире» неуступчивых соседей. Наступают новые «суровикинские времена». Это действительно совершенно иная стадия войны, чем то, что мы видели до сих  пор. И последствия у нее будут иными, маштабными и быстрыми:
1. Официальная  позиция Кремля и его “неофициальная позиция” (Дугин, Стрелков, Пригожин, Кадыров и примкнувший к ним Медведев) теперь полностью совпадают. Никто фактически не скрывает, что цель войны –  не денацификация, а деукраинизация Украины. Нарратив освобождения украинского народа от нацистов потерял пропагандистское значение. Нарастает нарратив освобождения Украины от украинцев.
2.  В практическом плане акцент смещается с противостояния армий на захват в качестве заложника всего сорокамиллионного населения Украины, а при благоприятных для Кремля обстоятельствах – и всего населения Европы. Украину ждут непрерывные бомбардировки гражданских объектов с многочисленными жертвами. Скорее всего, будет принято решение пожертвовать ради террора значительной частью имеющегося авиапарка и летного состава. Мир может увидеть новые Дрезден и Сталинград. В целом Украину ждет масштабирование мариупольских практик на всю страну.
3. Такая перемена в методах ведения войны актуализирует на международной арене тему геноцида, который большинство стран  до сих пор отказывались признавать, когда речь шла об Украине. Соответствующие подвижки произойдут с признанием России страной-спонсором терроризма. В какой-то момент, если Суровикина не остановят (кто бы это мог сделать?), Россия будет приравнена к ИГИЛ. Это будет иметь ряд далекоидущих и мало кем осознающихся в России последствий:
- Персональные санкции могут перестать быть щекочущими и трансформируются в международные ордера на арест для лиц, аффилированных с правительством России и членов их семей;
-  Вооруженные силы РФ могут быть признаны преступной организацией (как Вермахт), что более не позволит “суровикиным” расчитывать на то, что они прикроют свою безопасность ссылкой на исполнение приказа;
- Будут сняты ограничения на поставку Украине наступательных вооружений большей дальности и ускорится поставка систем ПВО;
-  С большой долей вероятности Китай, Индия, Бразилия и Турция будут вынуждены присоединиться к санкционному режиму, что будет способствовать быстрому превращению кареты российской экономики в тыкву.
Оставим в стороне те версии развития сюжета, которые связаны с надеждами Путина сломить волю украинского народа к сопротивлению пыткой холодом. Голодомор не сломал и холодомор вряд ли поможет. Но это мое сугубо оценочное суждение, конечно. А вот если весь этот апокалипсис в ручном режиме не даст ощутимого военного результата, Путин окажется один в комнате с единственным оставшимся патроном в револьвере – ядерным. У него будет выбор – выстрелить и отправиться в рай со всеми остальными или не выстрелить и отправиться в рай одному. Что-то подсказывает мне, что он склонен к коллективным путешествиям. И тогда наступят те последние 24 часа, в которые только все и решится. В эти 24 часа мы, наконец, узнаем, как много членов высшего военного командования России и ближайших соратников вождя действительно желают быстрее познакомиться с достопримечательностями потусторонней жизни. И, кстати, почему они все решили, что это будет обязательно рай? Патриарх дал гарантии?
Типа - «его высокопреосвященство нам обещал на небе райское блаженство…»