Только хорошие новости из СК России. Занялись проверкой нарядов Бузовой. Правильно, не все же Беркович на пару с Петрийчук за всех сидеть. Вид Бузовой сзади для кого-то вполне может сойти за оправдание терроризма. Боди ныне не в уголовной моде. Хорошая инвестиция в копилку идиотических инициатив, сокращающих срок жизни режима. Главное, чтобы не передумали и не останавливались на достигнутом. Надо, чтоб как в СССР – «секса нет, весь ушел на фронт». Тогда и результат конечный будет таким же. Избыточная, недоиспользованная сексуальная энергия масс хлынет в политику, пусть и не совсем через то место, через которое ожидалось, и все будет, как мы любим. Так что пусть поскорее одевают всех в кокошники и чтоб юбки в пол. Ну и медицинская маска как постоянный атрибут не помешает, многим на Кавказе понравится.

Лавинообразно нарастающий поток новостей о бытовом насилии, зачастую переходящем в непрекращающийся буллинг по отношению к гражданскому населению со стороны страдающих тяжелыми формами ПТСР участников войны в Украине, а также о возникающих на этой почве стычках с местными бандитами позволяет сделать некоторые выводы о неизбежном уже «СВОлочном терроре» как явлении и тенденции, на которые Кремлю, хочешь-не хочешь, придется системно реагировать.

Социальной предпосылкой конфликта является специфическая демография войны в Украине. Эта война, как я уже неоднократно писал, - война хижин за убранство дворцов. Социальный перекос при формировании армии по контрактному принципу и, тем более, при мобилизации можно считать беспрецедентным со времен отмены рекрутчины. Бремя войны оказалось возложено на очень узкий, наименее защищенный социальный слой, да еще с гигантской региональной диспропорцией в качестве добавленной демографической стоимости.

Но этого мало. С самых первых месяцев войны специальная ставка была сделана на деклассированные элементы, на люмпенов и на криминал. И снова все дело в пропорциях. Участие люмпенов в войне – обычное явление, тем более в войне, имеющей признаки гражданской. В любой армии, наряду с регулярными частями, имеются вкрапления чего-то вроде сталинских «штрафбатов». Но все-таки не наоборот, когда в армии, выстроенной как один сплошной штрафбат, имеются небольшие вкрапления нормальных профессиональных частей. Количество уголовников в армии по итогам двух с половиной лет войны достигло критических параметров и исчисляется многими десятками тысяч. Парадокс же состоит в том, что, в отличие от рекрутов (мобилизованных), уголовники в хаки имеют возможность с фронта возвращаться. И возвращаются.

Ситуации вроде «холодного лета 53-го», когда одномоментно бериевским указом были амнистированы тысячи уголовников, и послевоенной Одессы, где фактическую власть на время захватил криминал, с неизбежностью будут воспроизведены в России уже во вполне обозримом будущем. А в случае прекращения огня в Россию просто-таки хлынет поток уголовного отребья с поехавшей на фронте крышей. Местные общины при этом столкнутся с назойливыми попытками Кремля позиционировать это уголовное отребье как новую элиту «типа ветераны Афганской и Чеченской войн нашего времени». Это только добавит масла в огонь и сделает конфликт еще более глубоким.

Попустительство полицейских сил, которые постараются занять позицию «невмешательства в не свою войну», приведет к тому, что насилие со стороны тех, кто вернулся с фронта, будет укорачиваться только встречным насилием тех, кто его избежал. Не то чтобы конфликт бандитов с беспредельщиками стал центральным сражением предстоящей гражданской войны, но он очевидно станет не последней ее важной и заметной сценой. Этот сволочной террор будет естественной справедливой платой общества за военный террор. Все, так или иначе, имеет свою цену: закупили на войну уголовников – заплатите всем миром.

Я нарушил главный принцип здорового образа жизни, рекомендованный профессором Преображенским: не читать советских газет до обеда (а также во время и после). Предложение Бориса обсудить очередной выверт путинской мысли об асимметричном ответе Байдену на разрешение (отмечу: очень лимитированное и обставленное кучей условий) применять западное оружие по канонической территории России застало меня за ужином. Пришлось выходить в эфир прямо с чашкой недопитого кофе. А зачем? Что, собственно, такого он сказал? Именно это недоумение сквозит в самых первых комментариях от заядлых полуночников. Постараюсь объяснить как можно проще. По сути, Путин намекнул, что передаст высокотехнологичное оружие в руки террористических группировок (только они сейчас находятся в состоянии открытой войны с США и Западом). Это означает, что возникает возможность через «третьи руки» нанести существенный урон США - например, если поставленной Россией ракетой (и, скорее всего, подготовленными в России расчетами) какими-нибудь хуситами будет уничтожен один из кораблей ВМС США или их союзников. Ну то есть если это не так, то угрозы Путина никакого смысла вообще не имеют – стрелковое оружие и другая мелочевка из России туда и так «проникает». А вот если это так, то за «базар» надо отвечать. Либо за словом следует действие, либо все, что ты говоришь, дальше начинает восприниматься как блеф. А этого Путин допустить не может. Значит, потребуется подтверждать слова действием или сливаться. Все это не делает наш мир уютнее. Это серьезный новый шаг в направлении глобального военного конфликта. Питерские продолжают повышать ставки, как будто на кону какой-нибудь питерский морской порт, а с той стороны «банда из Тамбова». Увы, но это уже не так. Короче, это история про слово пацана. Если пацан слово держит, то весь мир летит в тартарары. А если пацан слово не держит, то он не пацан, и тогда уже он куда-то летит. Слово сказано, начинаем отсчет.

Остальное смотрите в Спецвыпуске из ночного кафе:

https://youtu.be/Pf_FdSQqgIM?si=Oom0W2WA4r4tXTc_

Семейный диалог.

Жена задумчиво читает сообщение о том, что, по словам Байдена, американское оружие можно использовать «вблизи границы, когда российские вооружения используются по ту сторону границы для атаки на конкретные цели в Украине. Мы не разрешаем наносить удары на 200 миль вглубь России и не разрешаем наносить удары по Москве, по Кремлю».

Я, раздраженно: «Неужели невозможно понять, что все эти ограничения носят искусственный характер, сильно напоминают отрезание кошке хвоста по частям, не производят на Путина никакого иного действия, кроме раздражающе-стимулирующего, мотивируя его продвигаться глубже и глубже в тело Украины, что, в конце концов, все это выглядит фальшиво и киношно, вызывая у украинцев привкус предательства!».

Жена, по-прежнему задумчиво: «Эй, гражданина! Ты туда не стреляй, ты сюда стреляй, а то снег башка попадёт - совсем мёртвый будешь!».
Ну, как-то так…

https://youtu.be/E59pEqEP3LQ?si=Cky-UJegM0Ylsxjw

Путин – яркий представитель иезуитской школы логики, то есть логики, в которой основания и следствия постоянно подменяются, смешиваются и даже вообще меняются местами, что делает его выводы парадоксальными и непредсказуемыми, по крайне мере, для тех, кто привык придерживаться правил традиционной логики.

Одним из самых ярких примеров путинского парадоксального мышления является часто повторяемый им на разные лады тезис о том, что если бы Украине не помогали оружием (США и другие страны Запада), то война бы закончилась за пару месяцев, тысячи людей были бы живы, города спасены и наступил бы полный мир.

Самое интересное состоит в том, что, когда такое слышишь, не сразу и сообразишь, что ответить. Большинство нормальных людей и не отвечают, а пожимают плечами и торопливо проходят дальше, на всякий случай проверяя карманы – от таких “логиков” всего можно ожидать.

А зря, ответить можно, причем в той же самой иезуитской логике.

Если бы Россия не снабжала оружием сирийский режим Асада, закрыла бы свою базу в Сирии, то гражданская война в Сирии давно была бы закончена, тысячи жизней были бы спасены, а города не пришлось бы восстанавливать за счет российского же бюджета с помощью зубила и какого-то Хуснулина.

Если бы Россия не снабжала деньгами, оружием и разведданными Хамас, Хезболлу и других “освободителей” с Ближнего Востока, то вполне возможно, что теракта 7 октября не случилось бы и войны в Газе удалось бы избежать.

Если бы в 2014 году на Донбассе не появились российские добровольцы с оружием, то война там прекратилась бы за пару недель, как это случилось в Днепре, Херсоне или Николаеве, и Украина легко и непринужденно “закрыла” бы вопрос, тысячи жизней было бы спасены, Бахмут был бы процветающим городом, дарящим всем прекрасное игристое вино. Просто не надо было мешать Киеву доделать свое дело…

Не стоило ему открывать ящик иезуитской Пандоры, потому что оттуда такое может прилететь в ответ, что мало не покажется...

ПМЭФ, Путин и другие партнеры – первые впечатления.

- В доме умершего не говорят о покойнике, в воюющей стране не говорят о войне. Это была речь из 2014 года, она как бы задержалась на десятилетие. Для Путина этих 10 лет как будто не было.

- Произошла вторая рокировочка, на этот раз не конституционная, а ментальная. Модернизационный дух Медведева вселился в Путина в то время, как воинственный дух Путина вселился в Медведева.

- Путин полысел как Хрущев и заразился от него кукурузным вирусом: он всем обещает теперь, что нынешнее поколение российских людей к 2030 году будет жить при коммунизме, замаскированном под капитализм.

- Это неправда, что Запад закатывается. Он умер, его нет, он давно в холодильнике. Есть только Китай и Индия, и где-то между ними Россия как их духовный гуру и лидер движения за многополярный мир под нашим руководством.

- Как говорил герой Островского Кнуров (у Рязанова - в блестящем исполнении Петренко), - «Да, с деньгами можно дела делать, можно. Хорошо тому … у кого денег-то много». Что бы кто ни говорил, размер имеет значение. Путину сейчас хорошо – у него много, и это объективная реальность, данная миру в ощущениях.

- Очевидно, - для меня, - что в данный момент ставка делается на выход из войны с прикупом в виде оккупированных территорий, которые можно продать как победный трофей, а что будет дальше, он подумает потом.

- Стилистически – абсолютный косплей партийных докладов брежневской эпохи с улучшенной артикуляцией. Ему самому же скучно все это читать – тоска во взгляде.

Было бы интересно посмотреть на фактчекинг. О деградации социальной и экономической инфраструктуры, естественно, ни слова. Смешно было смотреть, как он с пафосом говорит о том, что Россия стала «4-й экономикой мира», сидя между Боливией и Зимбабве.

У меня создается впечатление, что Байден «кладет слоями», пытаясь в свойственной ему манере «выдавить» (ну или «продавить») результат, который ситуационно его больше всего устраивает (прежде всего, с точки зрения внутриполитического расклада в США). Цель более или менее понятна: добиться заморозки конфликта, хотя бы на период до президентских выборов. Пусть она будет временной – неважно, сейчас ему нужен результат в Восточной Европе и на Ближнем Востоке, а там «будем наблюдать» (хоть потоп).

Первым слоем положили задержку военной помощи Украине (частично по объективным причинам – из-за злых республиканцев, но не только). Это привело к обескровливанию ВСУ, которая вынуждена теперь на очень долгое время отойти в «стратегическую оборону». Вопрос о кофе на набережной в Ялте на ближайшее время очевидно перестал быть актуальным.

Путин намека не понял, или сделал вид, что не понял, и решил воспользоваться неожиданным «послаблением» для того, чтобы улучшить свои стратегические позиции. Сначала на Донбассе, на что смотрели в Вашингтоне сквозь пальцы, но потом уже и на Харьковском направлении. Восстановление Харьковского фронта создало реальную стратегическую угрозу. В случае успеха на этом направлении кардинально менялся бы баланс сил и возникала угроза стабильности власти Зеленского в принципе. Стало понятно, что Путин в очередной раз решил поиграть с огнем.

Пришлось срочно класть «второй слой», на этот раз - остужая Путина. Разрешение бить по тылам российской армии было вынужденным и неизбежным. Его цель – обнулить стратегический наступательный потенциал России и вернуть ситуацию к статус-кво 2023-24 годов, то есть – к кровавой мясорубке позиционной войны, у которой нет другой перспективы, как рано или поздно заглохнуть из-за взаимного истощения противников.

Таким образом, мы увидели, как Запад установил для региона новые правила игры. Суть их – регулирование огня в двух горелках на газовой плите. Если русская горелка начинает гореть ярче, то Запад прибавляет в украинской огня. Если русская притухает, он снижает уровень газа и для украинской горелки. В идеале, Байден и его единомышленники хотели бы, чтобы русские и украинцы, поняв бессмысленность дальнейшего изматывания друг друга, сами прикрутили бы свои «горелки». Вопрос лишь в том, поддаются ли эти процессы какому-либо рациональному регулированию в принципе?

Путинский режим часто воспринимают как нечто законченное, пик его политического творчества. Однако на деле он еще занимается активным строительством своей, более устойчивой, версии советской модели. Многое ему действительно удалось воссоздать, многое на подходе. Но есть одно, но очень существенное различие: у Путина, в отличие от Ленина и его последователей, напрочь отсутствует класс-гегемон, от имени и во имя которого устанавливается репрессивный режим.

Репрессивный режим Путина осуществляется от имени народа, а значит, ни от кого конкретно. А ведь чтобы построить устойчивую конструкцию советского образца, отчаянно нужно иметь конкретный лояльный класс, именем которого все и совершается и из которого можно черпать человеческий ресурс для поддержания диктатуры в рабочем состоянии. Только в тесной связке с этим ресурсом может эффективно работать партия как несущая конструкция долгосрочной диктатуры. Нет класса-гегемона – нет настоящей тоталитарной партии в том виде, в котором они существовали в прошлом веке. Это то главное, что в Кремле не могут воспроизвести из советского опыта.

У Путина нет ни четко обозначенного класса поддержки, ни связанного с ним социального лифта. Причина даже не в самом Путине - советская власть задолго до него тщательно истребила почти все классы в обществе, так что опереться особенно не на кого. А та сколь-либо осязаемая прослойка сторонников идеологического компота на советской основе, которым была заменена идеология, которую пытаются выдать за ресурс, - это в значительной своей части граждане в возрасте. Наиболее лояльные и надежные, они все равно умирают от старости, еще больше сужая социальную базу режима.

Если смотреть под этим углом зрения, то провозглашение ветеранов СВО «новой элитой» - это не столько PR-акция, сколько отчаянная попытка нащупать этот будущий класс-гегемон, искусственно создав на голом месте социальную базу в несколько миллионов ветеранов (включая их семьи), на которых можно будет опереться и с помощью которых можно будет создавать настоящие партийный механизмы управления обществом (на контрасте с «Едиными Россиями» и прочими Общенародными Фронтами, единственная цель которых - занять максимум места на политической поляне и не пускать туда чужаков).

Мы не собирались писать сегодня «Кухню», но на ней встретились - и понеслось. Потом все-таки решили записать. Тема уж очень животрепещущая, так что, как сказал один из моих любимых актеров в одном из любимых фильмов, не грех и поживотрепетать вместе со слушателями.

По моим скромным и весьма поверхностным наблюдениям, в мире накапливаются все необходимые исходные элементы для социальной цепной реакции, наподобие той, которая поджаривала нашу планету добрую половину прошлого столетия:

- резкий всплеск левого движения, подпитывающегося беспрецедентным ростом социального неравенства во всех его возможных ипостасях;

- такой же взрывной рост национализма, по сути (если глубоко копать) имеющий те же корни;

--примитивизация и уплощение политики, при которых единственной жизнеспособной формой политической деятельности является популизм (в основе чего, по-видимому, лежит деградация элит)

- взрывной рост антисемитизма, стилизованного под антисионизм, восстанавливающий из праха удобный образ универсального врага человечества.

Все это прекрасный бульон для возрождения национал-социализма (для Европы и США) и национал-большевизма (для России и, возможно, Китая). Впрочем, в России, как говорится, процесс уже пошел. Тут мы, как всегда, впереди планеты всей. Для замыкания цепи не хватает искры, которая позволит родиться в плазме гуманитарной катастрофы лево-правому мутанту.

В этом смысле моя собственная гипотеза о том, что за правым поворотом следует ожидать левого разворота, которую я высказывал в году пандемических раздумий, возможно, устарела. Бывают вирусы и пострашнее ковида. Есть два сценария: последовательное и параллельное подключение. При последовательном – левая волна сменит правую. При параллельном – они перехлестнутся. Тогда нас ждет почти идеальный шторм.


https://youtu.be/DWXYN0ooMtY?si=4YzvxxPjR27H4U5q

Пост Бориса о судорожной попытке Кремля создать свой собственный класс-гегемон, который бы стал кадровым резервуаром для власти и от имени и во имя которого можно было бы править страной, смотрится еще интереснее в контексте ПМЭФ, который сделал для «ширнармасс» очевидным стремление правящего клана передать власть по наследству.

Дело все в том, что два этих главных тренда нашего времени сильно противоречат друг другу и потенциально несут в себе риск серьезного внутрисистемного конфликта. В свое время Александр Филиппов, анализируя причины краха советской версии империи, писал о том, что одним из самых губительных факторов стала именно приостановка работы социальных лифтов, которые постоянно помогали ротировать узкую правящую верхушку за счет подачи «свежей крови» (иногда с сильным кровопусканием) через партийный механизм из резервуара под названием класс-гегемон. Именно развившееся в 60-е и 70-е годы стремление закреплять за своими отпрысками «корпоративные высоты» привел, по мнению Филиппова, к существенному ослаблению системы. В этом контексте интересно наблюдать, как администрация Вайно-Кириенко садится на политический шпагат.

С одной стороны, она стремится создать виртуальный класс-гегемон. Создает она его в совершенно пост-модернистском духе – как политическую фикцию. В последней версии его прототипом должны стать маньяки-убийцы-насильники-извращенцы, выжившие после «Вагнеров» и «Штормов Z», из которых будут лепить пролетариат XXI века. В этом смысле моя статья 2012 года о путинизме как диктатуре люмпен-пролетариата начинает выглядеть пророческой (не поленюсь дать счылку для представителей младшего поколения, заинтересовавшихся сегодня новейшей российской историей).

С другой стороны, та же администрация активное продвигает в политику отпрысков знатных фамилий и даже, как мы теперь видим, членов «императорского дома». Мягко говоря, это не способствует работе социальных лифтов для всех, кто не принадлежит к этим фамилиям. Это, конечно, не вчера началось. Еще в 2020 году я писал, что изменения в Конституцию – это не про переизбрание Путина, а про создание условий для коллективного наследования власти и активов новым поколением правящего клана. Но сейчас это вышло на поверхность и приобрело новое качество. Во-первых, оно стало фактом публичной политики. Во-вторых, акцент сместился с контроля денежных потоков (чем мажоры всегда с удовольствием занимались) непосредственно на власть. «Дети» вдруг резко потянулись из банков и госкомпаний в правительство. Как по мне, так в недрах Кремля формируется слабая пародия на ельцинскую “Семью” – путинская “Семья 2.0”.

Насколько существенным фактором политической жизни она может стать в будущем, пока не ясно, но она уже присутствует в настоящем как проект. Причем не думаю, что это путинский проект. Я бы назвал его «кремлевским», так как полагаю, что драйвер процесса где-то в окружении Путина. Я не исключаю, что в какой-то момент в России обозначат себя силы, которые придут к выводу, что механизм прямого наследования политической и экономической власти – наименьшее из зол. Убедить в этом Путина, я думаю, будет не так уж и сложно. Но, если это случится (маловероято, но не исключено в принципе), то оно случится не в 2036, а в 2030 году. Для такого проекта 2036 – это слишком поздно.

Так или иначе, но эти две линии, почти одновременно так резко обозначившие себя, сильно противоречат друг другу. Тут либо «класс-гегемон» (пусть и ублюдочный), либо передача власти по наследству – вместе им не сойтись. Похоже, мы становимся свидетелями зарождения еще одного сущностного внутрисистемного конфликта.

Как адвокату мне часто раньше, чем другим, становятся доступны для обозрения и понимания некоторые подводные течения русской жизни, не успевшие выйти на поверхность и стать медийным событием. Просто задолго до того, как новости о том или ином новорусском тренде доходят до СМИ через журналистов, до меня своими ногами доходят его жертвы. Года полтора назад я стал фиксировать резкий рост обращений от людей, пострадавших вследствие бытовых доносов, стилизованных под «политические сигналы». С какого-то момента эти обращения пошли сплошным потоком. Брошенные любовники и любовницы писали на обидчиков обоего пола, уволенные или боящиеся увольнения сотрудники писали на своих начальников, потребители услуг всех видов массово доносили на производителей всего подряд, а то, как доносили друг на друга соседи, невозможно описать прозой, не сбиваясь на поэтический слог.

В общем, я был готов заранее, и когда СМИ запестрели сообщениями о не обязательно веселых, но почти всегда находчивых согражданах, массово решающих свои мелкие шкурно-бытовые проблемы с помощью реальных и фейковых доносов, я уже ни капли не сомневался в том, что речь идет не о случайном явлении, а о тренде, выражающем саму суть переживаемого обществом исторического момента. Суть эта очевидна, но до такой степени безобразна, что мы гоним саму мысль о ней как можно дальше, придумывая сложные объяснения очень простым и очень грубым реалиям жизни и быта современной России. В поисках тайны загадочной русской души мы ищем там, где не прятали.

Нам легче и даже приятнее думать, что русские заражены каким-то страшным имперским, мессианским, то ли религиозным, то ли идеологическим вирусом, который делает их бесчувственными к своей и чужой боли как древних скандинавских берсерков и гонит на войну с соседями и даже на войну со всем человечеством в адском припадке суицидального бешенства. Боюсь, что все прозаичнее. Конечно, и такие русские тоже есть, но их явное меньшинство, какое есть почти в любом народе. В том же, что касается большинства, как мне кажется, то оно заражено исключительно вирусом мещанства в его крайней советской версии, то есть страдает синдромом полного безразличия ко всему, кроме себя любимого. Это и есть самое полное и бескомпромиссное расчеловечивание. Оно не в агрессии и зверствах, не в фанатизме «имперцев», а в бесчувствии обывателей, разрушающем все те ценности, которые только и превращают стадо диких животных в человеческое общество.

Хотят ли русские войны? Ответ на этот сакраментальный вопрос сегодня пора скорректировать: им все равно. Тезис о какой-то особой воинственности русских в корне ложен. За пределами ограниченной по своим размерам секты, состоящей из реально заряженных идеологией национал-большевизма фанатиков, таких немного. Основная же часть русской массы управляется сегодня не агрессией, а эгоизмом, фатализмом, безразличием и оппортунизмом. Эта масса воспринимает войну как новые правила игры, грамотно используя которые можно улучшить свой социальный и материальный статус. Ей глубоко плевать, кого и что эта война убивает, если она не убивает конкретно их. И даже когда она убивает их, они продолжают верить в авось. Ну, а что касается украинцев, то о них речь вообще не идет – они же чужие. Массовые бытовые доносы – это мощный индикатор того, что игра зашла и ее правила все поняли правильно.

Проблемы начнутся тогда, когда на массовом уровне война перестанет быть комфортным социальным лифтом, а превратится в вагонетку, летящую на дно адской шахты. В этот момент вдруг выяснится, что русские совсем-совсем не любят эту войну и что она совсем-совсем не отечественная. Так что, когда Путин тянет с мобилизацией и тотальной войной, он знает, что делает. Испуганная мещанская масса – не тот контингент, с которым побеждают.

Надо как-то расслабиться перед выходными, нельзя же все время только либо об ужасном, либо о великом. Но сначала небольшое лирическое отступление.

Меня с комсомолом связывает не так много, как об этом гласит молва. Со своим знаменитым тезкой Б.Н.Пастуховым, которого мне постоянно прочат то в отцы, то в деды, я пересекся виртуально года за полтора до эмиграции самым комичным образом. В телефоне Людмилы Ивановны Швецовой, видимо, наши телефоны тоже были где-то рядом, и, набирая ему по каким-то своим делам, она часто попадала ко мне. Думаю, наоборот тоже случалось. На этом пересечения заканчиваются. Комсоргом Киевского университета я тоже никогда не был – не знаю, откуда это вообще пошло (видимо, тоже от фамилии), если бы был, то жил бы сейчас совсем иначе, потому что знаю немного, как настоящий комсорг сейчас живет. Никаких стимулов писать вам посты у меня бы сейчас не было, потому что для творчества всегда надо быть немного голодным. Но все-таки какие-то пересечения с комсомолом у меня, конечно, были, с чем и связана одна смешная история.

Однажды, уже в разгар перестройки, меня выдернули из академического института, в котором я тогда работал, в ранее не посещаемое мною здание в Большом комсомольском переулке. Там готовился доклад к очередному (не помню к какому) съезду комсомола, и меня попросили проконсультировать по профилю – ту часть, которая касалась правовых вопросов. Инструктор идеологического сектора не был счастлив, выслушав меня, и решил дать мне небольшой урок того, как нужно правильно работать с массовой аудиторией. «Вы должны, - говорил он, - научиться давать негатив через позитив». Я, естествено, поинтересовался, что это за зверь. «Вот смотрите, - продолжил он, - допустим, вам надо что-то сказать о молодежной преступности. Вы пишите в этом случае, что в борьбе с нею достигнуты серьезные успехи. Тем самым вы признаете, что молодежная преступность – это проблема, и даже серьезная, но делаете это через позитивное утверждение о достигнутых успехах...».

Все это я вспомнил, слушая выступление Путина перед академиками о достижениях российской науки. Похоже, нас инструктировал один человек или, по крайней мере, близкие родственники. Вообще почти во всех своих программных публичных декларациях Путин демонстрирует виртуозное умение подавать негатив через позитив и признавать провалы через констатацию успехов в борьбе с ними. За годы войны где только Россия не добилась успеха. В демографии и в особенно - в подготовке кадров для промышленности, в образовании и особенно - в высшей школе, в здравоохранении и особенно - в высокотехнологичной медицине. И поэтому, когда я услышал о том, как похорошела наша наука, какие серьезные усилия требуется приложить, чтобы от просто замечательного уровня перейти на великолепный, я тут же своим натренированным чутьем человека, родившегося в СССР, сразу и окончательно определил, что науке в России - «капец».

Проблема не в том, что Путин сформулировал невыполнимые условия для перемирия, а в том, что он их сформулировал. Теперь любое отступление от них – относительное поражение. А значит, нас все-таки ждет «жесткач». А переговоры выродятся в таком случае в очередную разводку западных лохов.

Заявление Путина – финальный аккорд драмы, тянувшейся почти полгода. Сам факт его обнародования означает, что переговоры России с администрацией Байдена зашли в тупик. Если не придавать особого значения форме, по существу Путин заявил о том, что Россия выходит из переговорного процесса. Что это значит?

1) Это свидетельство провала политики Байдена, которому не удалось добиться от Зеленского начала переговоров с Путиным на условиях сохранения статус кво по линии существующего разделения войск.

2) Это свидетельство полной утраты Путиным доверия к действующей администрации США и веры в ее способность добиться от Украины устраивающей Москву и Вашингтон позиции.

3) В Москве пришли окончательно к выводу, что конфликт с Западом носит экзистенциальный характер и в принципе не может быть мирно разрешен. Позиция Медведева, отраженная в его последнем посте, является фрейдистской, и на самом деле отражает позицию коллективного руководства.

4) Текущий план озвучен как раз Медведевым: напрячь Запад по всем возможным линиям. Все-таки в Кремле еще много тех, кто верит, что Запад – это колосс на глиняных ногах – ткни хорошенько, он и развалится.

5) Дальнейшие события будут зависеть от того, удастся ли России силой взять то, что Путин предложил отдать без боя. Если быстро этого сделать не удастся, Россию ждет новая жизнь в цветах хаки. Если удастся – отказ Зеленского от переговоров по старым условиям историки признают ошибочным шагом…

Детали в спецвыпуске «Пастуховской кухни»:

https://youtu.be/YNg7B9lKfKs?si=5TxnaxMLjxVtuqet

Общее ощущение от ситуации – Россия на пороге очередного изменения общих системных характеристик, то есть не фатального, но ощутимого сдвига всех тонких настроек и параметров дальше в сторону “военного коммунизма”. Не то чтобы я ждал полного конца света в тоннеле, но освещение на промежуточной станции сильно притушат, и тот, кто уехал из России этим летом, чтобы вернуться в нее где-нибудь к Рождеству, с удивлением обнаружит, что приехал совсем в другую страну. Люди будут еще более запуганы и, как следствие, неконтактны, пропаганда - назойливей и агрессивней, информационных лакун, где диссиденты могли бы отвести душу, станет существенно меньше, а политзаключенных, наоборот, значительно больше. Вот если брать по отдельности, то вроде ничего особо не изменится, но в целом картина будет совсем другая. Из системы стравливают кислород, она становится гипоксичной, бледно-чахоточной, харкающей кровью и озлобленной. Выживут в этой среде только те, кто научится дышать жабрами. Они эту систему и будут впоследствии хоронить, глядя на ее разлагающийся труп пустым рыбьим глазом.

Мне всегда нравилось умение Дмитрия Пескова строить точные и лаконичные формулировки «от обратного». Вот, например: «РФ будет всеми возможными средствами добиваться достижения целей спецоперации». Все точно, но читать надо по-другому: «РФ будет всеми НЕвозможными средствами добиваться достижения целей спецоперации». В таком виде - совершенно адекватное описание стратегии путинской внешней политики.

Два сценария для протухшей консервной банки.

Если загнуть все промежуточные стадии, то «последних станций» у России, собственно две. Через сколько разъездов, стрелок и полустанков она до них будет добираться - вопрос, конечно, интересный, но в стратегических расчетах особой роли не играет. Чтобы объяснить это наглядно, можно, как в старом еврейском анекдоте, моделировать будущее путинской России на примере банки забродивших консервированных помидоров. У такой банки две судьбы: либо взорвется изнутри из-за внутреннего напряжения, либо протухнет и отправится на помойку с помощью непреодолимой внешней силы. По аналогии с протухшей банкой у современной России тоже имеются два конечных сценария (промежуточные стадии, которые могут длиться подолгу, я опускаю): как у СССР и как у нацистской Германии.

Советский сценарий – плотная крышка. Чем туже закручена банка с консервами, тем труднее понять, когда сложные химические процессы внутри нее достигают критических отметок. Конечно, о том, что что-то происходит, можно судить по увеличившемуся количеству пузырей за стеклом, или по вздутой крышке. Но понять, какая из банок и когда именно взорвется, заранее практически невозможно. В результате о том, что «процесс пошел», мы узнаем, как правило, лишь постфактум по характерному «чпок» на антресолях и чему-то липкому, капающему на голову с потолка. Наблюдающие за процессом снаружи лишены возможности даже приблизительно предугадать момент, когда эту банку разорвет изнутри. И, кстати, это не обязательно связано с тем моментом, когда в банке загнется главный помидор – может случиться раньше, а может и позже. Так или иначе, мы обречены на сюрприз: вот еще вчера стояла, красуясь своей наклейкой со знаком качества, а сегодня в перчатках собираем осколки. Никогда такого не было – и вот опять, как сказал бы незабвенный Виктор Степанович. Собственно, так мы однажды утром и проснулись, обнаружив, что у советской империи снесло крышу.

Германский сценарий – крышка с вентиляцией. Правда, есть способ продлить удовольствие. Можно проделать в крышке штыком дырочку и стравливать образующийся сероводород в окружающий мир через «дырочку войны», поддерживая внутри банки постоянное, оптимальное для гниения давления. Этим путем шел германский нацизм, но зашел слишком далеко. Здесь вопрос, как всегда, упирается в терпение соседей. Какое-то время можно, конечно, рассчитывать на то, что они, морща нос, будут терпеть безобразия, оставляя одну лестничную площадку за другой. Но бесконечно так продолжаться не может. В конце концов, им придется объединиться против «нехорошей квартиры», чтобы, сломав дверь, залезть на антресоль, найти вонючую банку и выбросить ее на помойку историю. Не надо рассчитывать на бесконечное терпение, уровень вони все-таки имеет значение. Это следует иметь в виду составителям постов Д.А.М. и речей В.В.П , между которыми я не вижу серьезных противоречий, – играя в психов, важно не заигрываться.

Но и здесь засада. Чтобы не заиграться, необходимо регулировать дырочку и время от времени ее прикрывать фиговым листом миролюбия. Однако, как только дырочка прикроется, внутреннее давление, создаваемое продуктами гниения, начнет нарастать, и возникнет угроза реализации советского сценария. Значит, придется снова и снова браться за штык, чтобы проковырять новую дырочку войны. То есть, куда не кинь - всюду клин для консервной банки. Разве что в Мавзолей положить, в формалиновый раствор.

Минобороны России усилили стратегическим кадровым резервом – родственниками Путина и Фрадкова. Вот все смеялись над Кадыровым, а он, оказывается, для России трендсеттер. Надо повнимательней присмотреться к тому, что еще в его семье происходит. Не исключено, что чуть позже увидим аналоги и на федеральном уровне. Но, если серьезно, то есть о чем поговорить:

1) Белоусов пришел не как Шойгу для мебели. Он не будет висеть на стене как оленьи рога. Напротив, у этого застоявшегося в стойле коня наметился очевидный реформаторский зуд. Город Глупов ждут большие перемены.

2) Когда месяц назад под дружественный Z-огонь попали Сердюков с Васильевой, которым припомнили все, вплоть до картин маслом, я подумал, что это Z-z-z неспроста. Сейчас мы видим, что под снос пошла несущая стена МО - сердюковские мальчики и девочки, чудесным образом уцелевшие при Шойгу. Очевидно, что Белоусов объедками с Сердюковского стола довольствоваться не будет, он сразу пошел на кухню и стал шарить по кастрюлям.

3) Вопрос не в бедной родственнице Путина – почему бы и не в Министерство обороны? Отвечу вопросом на вопрос: а куда ее еще? Вопрос в повторяемости сюжета. Когда в конце 90-х клановая война в окружении Ельцина зашла в тупик, а когнитивные способности Ельцина сократились до уровня его «радиуса доверия» (который размещался как раз под плинтусом), один из кланов интуитивно нащупал золотую политическую жилу и стал решать свои проблемы, привлекая к разборкам членов ближнего круга, то есть членов семьи правителя России. На мой взгляд, четверть века спустя мы заходим на второй круг.

Естественный вопрос, который в этой связи возникает: кто именно те умники, которые подогнали Путину эту свежую технологию, почему они так шустрят (вроде пока Кремль не бомбят) и какая судьба уготована тем кланам, которые не подсуетились?

Надо отдать должное Путину – он последователен. Его обещание о готовности помогать всем врагам Запада стрелять по Западу всем, чем Россия богата, дополненное фрейдистским постом Медведева о том, что Россия будет гадить Западу на суше и на море, и, если будет надо нагадить на пляже, то не остановится и перед этим, замкнулось, наконец, стратегическим союзом с КНДР. Это давно готовившийся экспромт как раз на тот случай, когда нужно показать Западу, что Россия шита не только лыком, но еще и ядерными бомбами. Пока все укладывается в парадигму, описанную когда-то Вадимом Цымбурским. Россия движется на Восток не с самостоятельной стратегической повесткой, а с целью «насолить» Западу. Если Европу нельзя похитить, то ее можно «достать» на Востоке. Уязвимым местом этой стратегии является то, что Восток – дело тонкое. КНДР может не вынести двоих стратегических партнеров сразу. Слишком усиливаясь в Пхеньяне, Москва может случайно наступить на мозоль Пекину, а это в положении Путина – дело рискованное.

«Для России стратегическое поражение будет означать прекращение её государственности, а значит, незачем бояться, надо идти до конца» — Путин

Что ж, если Россия в 21 веке живет по Людовику XIV и «Государство - это Я», то Путин, безусловно, прав. А так российской государственности стоит больше опасаться тактической победы, чем стратегического поражения.