Чтобы ответить на этот вопрос, надо быть как минимум Замятиным. Наверное, Быков или Белковский ответили бы на него лучше. Я думаю, будущее России - за «разочарованным путинцем». Базовую аудиторию Соловьева-Киселева и примкнувшей к ним Симоньян унесет в открытое море истории. «Стрелковы» и «Навальные» погасят друг друга, как гасят друг друга две волны у берега – накатывающая и откатывающая. На берег выбросит продукты распада путинской эпохи, обломки некогда великих кораблей, впитавшие в себя дух своего времени навсегда. Это будет смурной и неприветливый народ, хлебнувший горя сам и обидевший многих вокруг. Романтики в нем будет мало, но печальный урок истории он усвоит хорошо, и на новую «великую сказку» его  будет трудно купить. Горьковский прагматизм и деловитость возьмут в нем свое, и он постарается соорудить из обломков приемлемое жилище. Неожиданно выяснится, что он умеет не только ломать, но и строить. Этот дом не будет похож на дворец в Геленджике. Скорее он будет напоминать приличный советский санаторий с трехразовым питанием и дешевыми покрывалами. Но зато там всем хватит места. И потихоньку в этом санатории новый русский человек успокоится и начнет забывать о войне.

Война не может уйти с первого плана, потому что это война. Но я стараюсь рассмотреть то, что скрывается за войной, потому что именно от того, что сейчас находится на втором плане, зависит окончание войны. Война не закончится от  того, что о ней непрерывно говорят, от вскидывания рук к небу, от выдумывания страшных проклятий в адрес «плохих русских» и от выдачи «аттестатов половой зрелости» (Ильф) «хорошим русским». Мы, по всей видимости, стоим на пороге преврашения этой войны в позиционную, чем-то напоминающую первую мировую. События на линии фронта постепенно перестанут происходить, и сама эта линия может надолго застыть приблизительно на одном месте. Такие войны обычно заканчиваются либо коллапсом одной из сторон, либо вообще всеобщим кризисом. Именно это обстоятельство заставляет меня все больше внимания уделять тому, что происходит внутри воюющих обществ и вокруг них.

По одному из законов Паркинсона события, предоставленные самим себе, имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему. Если не будет произведено какое-то усилие, то сам по себе этот морок не развидится - и темницы не рухнут, и у входа, если и будет стоять свобода, то только с косой. На мой взгляд, наиболее вероятный сценарий того, что произойдёт, если Россия будет предоставлена сама себе, дал Игорь Григорьев (см. перепост ниже). Чтобы было не так, надо очень сильно постараться.

Размышления в последней фазе принятия неизбежного.

Если коротко, то будет так:

Русско-украинский конфликт = арабо-еврейский конфликт.
Русские - «арабы», украинцы - «евреи».
Арабы и евреи - семиты.
Русские и украинцы - славяне.
Одна группа, один корень, один культ, борщ и фалафель, враги навека.
Российско-украинский конфликт = палестино-израильский конфликт.
Россия - «Палестина», Украина - «Израиль».
Донбас, Крым, и всё, что отожмут до конца года - «сектор Газа».
Ну, и Киев - наш «Небесный Иерусалим».
Место откуда есть пошла земля наша, мать городов наших, центр общности нашей - с начала её и под самый её бесславный конец.

Война надолго. Активно - на пару лет.
Потом изнуряющее тление углей на границах.
До тех пор, пока не преставится сами знаете кто. А быстро он не преставится.

Точки победы, как и точки поражения, не будет. Ни для одной, ни для другой стороны.
Нового Дня Победы, как дня в календаре, не будет.

Что будет с Украиной?

Украина будет, как Израиль - под железным куполом, в состоянии перманентного взвода, окруженная врагом по без четверти всему периметру границы.
С жизнью в Украине будет заебись - всем миром навалятся, отстроят, восстановят, дадут деньжищ. Главное, чтоб сами украинцы их не разпиздили. Казнокрадов там, как и в России, пруд пруди.
За будущее Украины не переживаю.

Что будет с Россией?
«Наши палестины» видятся мне местами глухими, отдаленными и населенными всякой праздношатающейся тлёй. (Это не я. Это Салтыков-Щедрин).

Еще год-два-три будет, как сейчас. Принципиально ничего не изменится. Ну, что-то там подорожает, ну, пара самолетов свалится с неба, пара сапсанов сойдет с рельсов. Не велики потери для великой страны.

Года через два-три спуск с горки примет угарное ускорение, как в припев в песне «Мы на чертовом кружились колесе».
Для ориентира будет взят курс на Иран. Но я б не сбрасывал с координат и Кубу.
Куба далека, Куба далека, Куба рядом, Куба рядом!
Это говорим, это говорим – Мы!

В Иране я не был, на Кубе был.
Магазины по талонам, туалетной бумаги не найти, рыбы на океанском острове нету - она как нефть для России, всё на экспорт, две валюты - для местных и туристов с разницей в 30 раз, машина - роскошь, средство передвижения - кобыла, и кукарачи повсюду, сантиметров пять в длину.
Импортозамещения на Кубе никакого нет, потому что кубинцы работать не любят, любят только сальсу танцевать.
Ну что я рассказываю, все вы были на Кубе.

Русские попредприимчивее.
В Макдональдсах будет Едим Дома от Михалковых-Кончаловских. В ЦУМе - Russian Fashion Week. Автомоторный НИИ Минпромторга соберет заново Москвич. Ростех предложит AYYA phone. Coca-Colа - Cool-Colа, Fantа - Fancy, Sprite - Street. Очаковский завод квасных изделий не подведет.
В общем, на каждого импортного Бэтмана найдется наша Летучая Мышь.
Большой ТРЦ "Хохотуй" с перегоревшими лампочками и замершими эскалаторами.

Жить будет сносно, если не высовываться.
Никакой революции, никакого бунта не будет.
«83 процента» сроду хорошо не жили, загранпаспортов не имели, в Рим на выходные лоукостерами не летали, по-большому кроме как в дырку в земле никуда не ходили, «нечего и начинать» и вообще «не до жиру».

Тот, кому мы желаем скорейшей смерти, помрет смертью своей - от болезни ли, по старости, не имеет значения. Но не так скоро, как хотелось бы.

Потом будет всем «киндер-сюрприз»: на бис выйдет комсомолец с сединою на мудях товарищ Кириенко.
Кириенковщину назовут «новой оттепелью».
Люди моего возраста встретят ее перед телевизором с пледиком на коленках и уткой под креслом.

Что будет с белыми?

Параллельно с углями на границах будет тлеть болотный торфяник гражданского противостояния.
Если вы - белый, придется шифроваться меж красными. Каково это - быть своим среди чужих - придется испытать на собственной шкуре.
Не будет получаться или станет противно - двери во «внутренние монголии» всегда открыты.

Те, кто уехал или еще уедет, станут чужими среди своих.
Кто-то сказал, что возможность уехать из России - привилегия.
Да. Но эмиграция даже при удачном раскладе - наказание.
Приготовьтесь к неприкаянности и обездоленности.
Если семья рядом, переносить легче.

Что делать - I?

Нынешней четвертой эмиграции нужно потихоньку смиряться с мыслью, что на родину в ближайшие двадцать лет она не вернется. Примерно столько времени нужно для полного дезомбирования граждан.

Откатить на таймкод 23.02.22 больше нет никакой возможности. Надо распрощаться со старыми вещами, привычками и не прошедшими испытания огнем друзьями.
Всех, кого мы знали, запомнятся нам такими, какими мы их видели и понимали в эти три последние месяца - март, апрель и май 22-го.

Что делать - II?
Начинать учить язык страны, которую выбрали, и потихоньку мешаться с местными.
Озаботиться сменой паспорта. Это непросто. Но если хоть какая-то возможность есть, используйте ее.
Быть россиянином - не стыдно.
Быть россиянином - стрёмно.

Лично я надеюсь на программу репатриации для этнических украинцев по типу израильской алии - доказал происхождение, прошел проверку СБУ, сдал экзамен по языку, получай паспорт.
Слава Украине! Слава героям!

А вообще, сценарий фиговый.
Для всех сторон и со всех сторон.
Мне его не хотелось бы.
Но, кажется, будет как-то вот так.

ПС:
Хотелось бы, да, однажды приехать в Россию, выйти на сцену, прогуляться по арбатским переулкам, где я жил, прошвырнуться по местам, где было сыто, весело, пьяно, смотаться на юг в деревню, где осталось мое детство и могилы родаков, да просто проветриться между Бангкоком и Рио для разнообразия пейзажа.
И в Украину, в Украину хотелось бы, конечно.

В Украину, думаю, как-нибудь прилечу.
А Россию, боюсь, уже не увижу.

Я не грущу, если что. Принятие оно и есть принятие. Непосильной ноши не бывает.

В 19.00 по Москве жду вас в эфире!

https://youtu.be/AfaL1TBUqyw

В связи с этим вопросом мне вспомнилась смешная история почти тридцатилетней давности. Был в моей молодости курьезный эпизод, когда мне пришлось написать проект инаугурационной речи для Президента. Но не России, что было бы логично,  а Украины.  К тому времени я уже шесть лет жил в Москве. Жаркой летней ночью 1994 года меня разбудил телефонный звонок из Киева. Звонил мой знакомый, в прошлом - союзный депутат, а в то время – популярный политтехнолог, работавший в команде Сабурова и в штабе Кучмы. Усталым голосом он сообщил, что, несмотря на все усилия собственной команды, Леонид Данилович выиграл таки у Леонида Макаровича, и теперь с этим нужно что-то делать, хотя бы написать инаугурационную речь…

Опуская детали, более интересные для создателей сериалов типа “Слуга народа”, скажу лишь, что уже ранним утром я был в Киеве, а в полдень сидел в кабинете Кучмы в офисе украинского союза промышленников на Крещатике. Кучма мне понравился, он казался простым и открытым и демонстрировал ту дозированную искренность, которая отличает опытного в политике человека от неопытного.  В разговоре быстро обозначился круг проблем. Среди них одна из  ключевых  – деструктивная позиция России в вопросах интеграции. Поддерживая ее на словах, Кремль фактически торпедировал работу СНГ и стремился замкнуть все отношения напрямую на Москву, реализуя пресловутый российский подход “мы готовы кормить вас с руки, но вы признаете нас главными”. Кучму это, конечно, не устраивало, и он хотел вырулить на что-то напоминающее ЕС на постсоветском пространстве. Выслушав его, я предложил не оглядываться на Москву и самому возглавить процесс интеграции постсоветского пространства, исходя из принципа “кто не успел - тот опоздал”. Если дело пойдет, Москве придется присоединиться, смирив гордыню. Если нет, то «Вы хотя бы попытались». Кучме идея понравилась, и ее решили включить в инаугурационную речь, что и было сделано. Я попытался найти эту речь сегодня (у меня ее текста не сохранилось, так  как  компьютера у меня тогда с собой не было и печатал ее я в номере бывшей цековской гостиницы на предоставленном мне допотопном чуть ли не “Ундервуде”), но это оказалось непросто.

 К счастью, в необъятной сети сохранилась статья Ольги Мусафировой в КП за 1995 год, где эта речь цитировалась. Вот этот абзац (текст по Мусафировой, конечно): “Из инаугурационной речи Л.Д.Кучмы 19 июля 1994 года: "Я убежден, что Украина может взять на себя роль одного из лидеров процесса евроазиатской экономической интеграции...". В целом моя позиция не изменилась. Интеграция на постсоветском пространстве и шире – в Восточной Европе – дело для Украины жизненно необходимое. И речь не только о Польше.  В создании здесь единого экономического и политического пространства и последние могут стать первыми. Логично было бы видеть Россию одним из лидеров этого процесса, но Россия не умеет быть «одним из»… Свято место пусто не бывает, почему бы Украине не попытать счастья с Польшей? Надеюсь, я косвенно ответил на вопрос.

 

 

Вот уже и бывшие британские разведчики подключились к публичной дискуссии о здоровье Путина. Боюсь, я не могу сегодня соответствовать общему настроению. Есть три темы, которые мне полностью безразличны:

- здоровье Путина (как в негативе, так и в позитиве);
- семья Путина (жены, дочки, любовницы, дочери любовниц и так далее);
- деньги Путина (включая дворцы, яхты и прочую утварь).

Богатство путинских элит – секрет Полишинеля, и в каждой новой истории о новой дочке, внучке, жучке и так далее для меня все меньше действительно важного. Допускаю, что с чьей-то точки зрения все это крайне значимая для общественности информация. Но лично я пропускаю ее мимо ушей и давно перестал следить за публикациями о том, где, кто, чего и сколько нашел у Путина или его окружения. Свое мнение об этих людях я давно составил, а смаковать подробности у меня нет ни времени, ни желания. Что же касается его здоровья, то я не считаю нужным вмешивать Бога в решение тех проблем, которые люди должны научиться решать сами.

Но есть три вещи, которые меня волнуют и о которых я думаю непрерывно:

- паранойя Путина;
- депрессия Путина;
⁃ мизантропия Путина

Меня беспокоят не те, кто оплачивает его дворцы или трудоустраивает его женщин, а те, кто внушает ему, что в Украине окопались «американские нацисты», что бить надо обязательно первым и что бабы еще нарожают новых «бурятов». Я хочу понять, откуда появилась у него эта мания преследования, усугубленная манией величия, и каким образом ей удалось придать форму массового психоза. Вот это для меня действительно важно.

Мой школьный учитель истории объяснял важность внимания к менталитету народности и эпохи для понимания исторических событий нехитрой парой примеров: с одной стороны были древние греки, для которых осознание неизбежности своей (вероятно, скорой) смерти было ежедневным спутником; с другой — неизвестный функционер времён раннего СССР, начавший свою речь словами «если я когда-нибудь умру». Логика действий людей, постоянно думающих о своей смерти, и людей, не уверенных, что она вообще случится, никогда не сойдётся.

Мне кажется, именно от этого происходит такое непонимание последовательности действий Кремля. С нашей стороны стены непонятно, что они будут делать, когда украинцы на подконтрольных территориях начнут восставать, когда экономика не выдержит, когда уровень жизни просядет, когда Запад консолидируется в противостоянии с Россией, когда Путин умрет. Внутри же периметра люди смотрят на эти процессы совсем иначе: если украинцы восстанут, если экономика не выдержит, если уровень жизни просядет, если Запад консолидируется, если Путин умрет. Исходная матрица настолько разная, что предсказать поведение противника становится невозможно, как и невозможно договориться о решении теорем, если под сомнения ставятся аксиомы.

Немного напрягает полная невозможность понять реальное положение дел на фронте. Все три стороны, вовлеченные в конфликт, - Россия, Украина и Запад, - ведут настолько агрессивную пиар-кампанию, целью которой является создание видимости чуть ли не состоявшейся уже победы, что у рядового потребителя информации, не находящегося в непосредственной близости к ТВД, практически нет шансов сформировать объективное мнение о происходящем. Сведения о потерях носят в лучшем случае индикативный характер, причем в оба конца. Россия объявлена на Западе уже проигравшей эту войну, и поэтому для многих мимоходом озвученные сведения о потере Украиной с начала кампании 13% своей территории – дополнительно к 7%, удерживаемым с 2014 года, (спасибо Nexta и Венедиктову за подсказку) - и смутные слухи о вот-вот готовом замкнуться кольце у Северодонецка выглядят как разрыв шаблона. С другой стороны, выход ВСУ обратно к границе с Россией по целому ряду направлений, похоже, является одним из главных военных секретов русского Генштаба. Все это чревато неприятным «сюрпризом», когда вечером мир ляжет спать под одну мелодию, а утром проснется под совершенно другую. За ночь произойдет что-то, что всем оторванным от реальности и находящимся под гипнозом пропаганды людям казалось абсолютно невероятным. Эффект неожиданности может оказаться настолько шокирующим, что это вмиг обнулит все выгоды от длительного умалчивания правды о реальном положении дел.

Интервью Radio France International.
В нем есть несколько спорных тезисов, которые, однако, имеют право быть озвученными хотя бы для того, чтобы быть оспоренными.

https://www.rfi.fr/ru/россия/20220525-политолог-владимир-пастухов-если-россия-сожрет-украину-у-нее-возрастет-аппетит-и-она-поймет-что-готова-на-большее

Я узнал главную тайну Кремля - там нашли способ воскрешать из мертвых. Чтобы не рисковать сразу «нашим всем», провели сначала пробный эксперимент - воскресили Суслова. Вышел Патрушев. Успех феерический - читал АиФ и не мог найти вообще ни одного стилистического различия. Это совмещенная Нобелевка, одновременно по литературе и по медицине! А по сути тут комментировать нечего - все актуальные комментарии были даны 40 лет тому назад, когда ушёл из жизни оригинал. В целом, пора уже выходить из пустыни, а не окапываться в ней….

Некогда влиятельный, а ныне сильно переоцененный старец, многие годы почитавшийся в Кремле как гуру, решил спровоцировать дискуссию, которая давно тлела в андеграунде европейской политики, но которую другие не решались вытащить наверх. Он нарушил обет молчания вокруг темы территориальных уступок в обмен на мир или на перемирие в Украине, упоминать которую стало так же неприлично, как признаваться в дурной болезни. Ну что ж, дедушка старый – ему все равно. Конечно, можно сломать дюжину копий о его седую голову, но хорошо бы еще и ответить по существу, причем не в этических категориях, а симметрично, то есть политически. Это непросто, и лично у меня уверенного ответа на вопрос, прав ли старик или просто сошел с ума, нет.
Я вижу две проблемы.
Первая проблема – оценка истинных намерений Путина и России. Есть две гипотезы: Путин – это Гитлер и Путин – это Брежнев. Аргументы есть и в пользу одной, и в пользу другой. Но доказать ни ту, ни другую эмпирически не представляется возможным, так или иначе – это вопрос веры. Сорос верит, что он – Гитлер, а Киссинджер верит, что он – Брежнев (тем, кому Брежнев кажется «вегетарианцем», стоит напомнить про Прагу и Кабул, но все-таки не Гитлер), и вместе им не сойтись. Разница же большая. Попытка договориться с Гитлером окончилась мировой войной, а достижение соглашения с Брежневым ее предотвратило. У меня нет своего сложившегося мнения. Пока слушаешь Путина, думаешь – Брежнев. Почитаешь Патрушева, понимаешь – нет, не он. Невозможность ответить на этот вопрос с математической точностью оставляет большое поле для оправдания самых разных стратегий.
Вторая проблема – несамостоятельность Украины в вопросах войны и мира. Способность Украины сдерживать русскую агрессию сейчас в значительной степени зависит от западной финансовой помощи и главное – от поставок вооружений. При отсутствии последних – военное поражение Украины выглядит как весьма вероятная опция; при полном удовлетворении всех ее запросов, включая поставки тяжелых вооружений, – весьма вероятным выглядит военное поражение России. Однако во втором случае практически очень сложно предотвратить перенос боевых действий на территорию России и, как следствие, применение Россией ядерного оружия, причем не только против Украины, но и против тех, кто снабжает ее оружием, что означало бы начало глобальной войны. Не оглядываться на такой сценарий Запад не может. Киссинджер, кстати, обращается не к Украине, а только к Западу.
Понимая и адекватно оценивая угрозу, Запад «регулирует» военный темперамент Украины, поставляя ей столько вооружений, сколько необходимо, чтобы она не проиграла, но меньше, чем нужно для ее победы. Таким образом, Запад выбирает сценарий длительной, возможно - многолетней войны, в которой Украине отведена роль волнореза, разбивающего русский девятый вал. То есть Украина должна перемалывать русскую армию в изнурительной войне до тех пор, пока Россия не свалится в революцию (что является чисто гипотетической, умозрительной опцией, хотя совсем не исключено).
Естественным образом возникает вопрос – готова ли Украина к этой роли? Если да – нет проблем. Но если нет – какой может быть back up план? Не исключено - тот, о котором говорит Киссинджер. Он просто пропускает промежуточные стадии (простительный для его возраста склероз :)) и сразу выводит на конечный результат. Дилемма выглядит так. Если Запад дает Украине тяжелые вооружения, то план Киссинджера не актуален – тогда более актуален план строительства бомбоубежищ по всей Европе. Если же Запад промямлит и тяжелых вооружений не даст, то у Украины будет выбор: стать вечным непотопляемым авианосцем Европы и вести многолетнюю бесконечную войну без шансов на быструю победу, сжигая в этой топке людские и материальные ресурсы, либо принять-таки план Киссинджера и отдать часть территорий в обмен на перемирие.(см. окончание)

(Окончание)

Далее либо Путин окажется Гитлером, и перемирие обернется через некоторое время новой войной, но уже ядерной, либо Путин окажется Брежневым, и Украина купит-таки передышку, воспользовавшись которой мирно дотянет до смены режима в России, после чего отыграет свое, как это сделала сама Россия, разорвавшая Брестское соглашение после революции в Германии. Так как мы не можем эмпирически установить, кто же Путин на самом деле, то вопрос об адекватности предложений Киссинджера остается открытым…

Наблюдая за утверждением кандидатуры нового министра МЧС в Совете федерации, понимаешь, что назначение Калигулой любимого коня сенатором Рима было не самой сложной политтехнологической задачей…

До встречи вечером в эфире «Пастуховских четвергов» с Алексеем Венедиктовым!

https://youtu.be/Q9SPhuQlZwg

Я пытаюсь понять , что все-таки является для Кремля желаемым end point в игре с Украиной. Ну, допустим, они достигли своих фантастических недостижимых целей, вышли на западные границы Украины, поставили там новый «железный занавес», посадили в Киеве марионеточную военно-гражданскую администрацию во главе с каким-нибудь Чуком или Геком. И что? В лучшем случае - Прибалтика, как она отснята Павлом Чухраем в «Холодном танго», с пером под ребро и взрывчаткой в подъезде на долгие годы. А потом, при первых признаках оттепели, – украинский бунт, еще более беспощадный, чем русский, но вполне осмысленный. И триггер для распада, но уже не СССР, а всей глубинной Империи от Татарстана до Чукотки. Получается, что все это не работает, если Запад не пойдет на попятную. Нет у России никаких дел и интересов в Украине. Эта война ведется, чтобы напугать Запад и, если Запад не напугается, - а это с каждым днем становится все более очевидным, - то она окажется капканом для «русского мира». Снова хотели как лучше, но сделали даже хуже, чем всегда. Мы на пороге сжатия «русского мира» до размеров «черной дыры». Да, иногда «черные дыры» после коллапса выбрасывают из своих недр новые звезды. Но ожидает ли нас после взрыв «сверхновой» России – большой вопрос. К тому же все равно сначала придется пережить коллапс…

У нас в семье возник конфликт поколений. Если кто-то называет меня «чересчур реалистом», то, прочитав пост моего сына, ему придется признать меня «чересчур романтиком». Так или иначе, «фактор Трампа» начинает играть все большую роль в украинском конфликте, и игнорировать его становится все сложнее.

На фоне жуткой трагедии в очередной американской школе Дональд Трамп выступил с речью, суммируемой одним предложением: «США должны сначала оплачивать безопасность своих школ, а потом уже заниматься помощью Украине».

Помимо того, что украинцы должны радоваться президентству Байдена (каким бы нерешительным он ни казался), а в Кремле - кусать локти, что на его месте не Трамп, есть и более практические моменты в такой позиции.

Если вызвавший шквальный огонь критики Киссинджер в свои 99 лет представляется не более чем досадным мнением на фоне унисона поддержки Украины, Трамп пенсионером себя не видит. Он явно готовится к выборам 2024, а находясь на этой неделе во Флориде, мне сложно не отметить, что даже визуально поддержка его политики в одном из ключевых штатов крайне велика.

Риск Трампа-президента через два года - существенный риск для Украины, если она собирается вести позиционную многолетнюю войну «до победного». Риск протрамповского республиканского конгресса в США уже этой осенью - ещё более материален и близок. Украина, безусловно, должна и может проводить свои красные линии самостоятельно, но не оглядываться на внешние факторы при такой серьёзной зависимости от зарубежной помощи тоже представляется странным.

Я думал, что закрыл тему Киссинджера для себя в разговоре с Венедиктовым в «Пастуховских четвергах» и получил уже весь спектр реакций. Кстати, первое место осталось не за украинцами, которых как раз можно понять, а за российским либеральным сообществом. Статью «Об оппортунизме товарища Пастухова» я лично нахожу стилистически безупречно точной (восемь лет Истории КПСС и научного коммунизма - сначала в университете, потом в аспирантуре - не пропьёшь!). Но, вопреки моим надеждам, дискуссия, как в рязановском «Гараже», продолжилась стихийно. Тема Давоса не отпускает редакторов. Так что, видимо, снова об этом и, надеюсь, все-таки и о другом в «Чисто конкретной политике» с Дмитрием Еловским сегодня в 19.00. Время московское.

https://youtu.be/b0N68VAAgGE

К слову, включение Киссинджера в список «Миротворца» является поводом лишний раз задуматься о том, ради чего разного рода санкции создаются.

Все стороны конфликта усиленно занимаются составлением списков: депутатов США, которым нельзя выезжать в Россию; блоггеров, которым нельзя выезжать в Украину; членов семьи Путина, которым нельзя теперь выезжать в условную Канаду и так далее. Понять смысл существенной части этих запретов достаточно сложно: санкции, по идее, должны «стимулировать» правильное, по мнению вводящего, поведение. Как позиция Киссинджера изменится под давлением запрета на въезд в Украину - вопрос интересный. Аналогичный вопрос есть и к более «болезненным» санкциям - например, заморозившим имущество всех олигархов: подталкивает ли их Европа к оставлению Путина и отъезду из России или, наоборот, к безоговорочной поддержке единственного человека, кто пока не заморозил их имущество?

Но если действия крупных стран можно списать на инертность бюрократии, то логику частных инициатив хотелось бы все же понимать лучше - я, например, о списке ФБК, 6000 человек, которых надо подвергнуть санкциям. Конечно, интересно было бы понять логику включения туда некоторых людей - ну хотя бы как санкции против условной Собчак помогут остановить войну в Украине? Она останется в России и этот факт заставит Путина в ужасе отозвать войска? Но интересно и то, что реально потенциально болезненные для «подпольной» дипломатии Кремля истории остались нетронутыми даже в этом, «расследовательском», списке. Ниже - один пример.

Нет ни в одном списке Сергея Копытова (здесь и далее - по материалам Private Eye). Малоизвестный человек, бывший крымский депутат Партии Регионов (и, кажется, недолго министр финансов Крыма в 13-14 году), господин Копытов после аннексии полуострова успешно развивал свои бизнесы в Ялте и в России. И был бы он одним из множества перебежчиков, но в процессе обзавёлся зятем, казначеем Консервативной Партии Великобритании. Вскоре, уже после всех аннексий, зять Копытова, Эхуд Шелег, пожертвовал консервативной партии 3 600 000 фунтов стерлингов и стал сэром Эхуд Шелегом. А банк Барклайс, через который переводились деньги, отправил письмо в Национальное Агенство по Борьбе с Преступностью (NCA), что деньги пришли к Шелегу подозрительно запутанным путём, но в конечном счете - со счета Копытова в Райффайзен Банке. То есть крымский чиновник-перебежчик, зарабатывающий в аннексированной Ялте, спонсирует консервативную партию через бывшего ее казначея - и ни одного из этих людей, чьё пребывание в санкционных списках сильно осложнило бы им жизнь, а сама история заставила бы других европейских политиков с большей опаской смотреть на «русские деньги» в их кошельках, ни в один список никто не включил. Разве не занимательно?