Дисциплина и гедонизм

В сознании многих людей дисциплина и гедонизм – это строго противоположные вещи. Гедонист обычно представляется максимально не дисциплинированным, ленивым, спонтанным и капризным человеком, который сидит в хамаме, ест клубнику, курит кальян и залипает в тик-ток, потому что он устроил свою жизнь таким образом, чтобы получать от неё только удовольствие и наслаждение. Есть и такой же классический образ человека дисциплинированного. Это условный спартанский солдат, который спит на доске, укрывшись силой воли, и пашет 16 часов в сутки ради достижения своих целей. Понятно, откуда эти образы берутся, и почему одно противопоставляется другому.

На что я хочу обратить внимание, и я здесь не оригинален, эта мысль многими уже высказывалась не стоит её приписывать мне. Так вот, при достаточно глубоком рассмотрении оказывается, что никакой противоположности между дисциплиной и гедонизмом не только нет, но и быть не могло, потому что любое поведение, по определению, – это способ удовлетворения потребностей. Если человек как-то себя ведёт, то он это делает для того, чтобы какую-то свою потребность удовлетворить. Поэтому совсем строго говоря, не гедонистического поведения быть не может. Любое поведение направлено на то, чтобы себя любимого порадовать.

Разница между дисциплиной и гедонизмом только в таймфрейме. Бытовой гедонизм, тот, который мы обычно себе представляем, когда говорим об этом слове или читаем байки про одноименный резорт в Центральной Америке, – это гедонизм с очень коротким таймфреймом. Этот гедонизм направлен на то, чтобы получить удовольствие от жизни прямо сейчас или в ближайшие минуты. В этом плане дисциплина – это тоже гедонизм, но гедонизм дальновидный. Это способ получить удовольствие от жизни, как минимум, завтра, а то и через неделю, через год, а может, и через 10 лет. Но всё равно всё упирается в то, чтобы сделать себе хорошо. Не надо здесь себе врать ни в ту, ни в другую сторону.

Люди, которые ищут дисциплину, и думают, что путь к ней лежит в самоотречении, аскезе и монашестве, ожидаемо проваливаются, если у них нет достаточно серьёзных психиатрических или неврологических нарушений. Потому что это так не работает. Для того, чтобы стать дисциплинированным, они точно не должны научиться ничего не хотеть или не делать того, что они хотят. А единственный способ прийти к реальному долгосрочному гедонизму – это сфокусироваться на желании хорошо жить через какое-то время. А именно, пойти заняться делами вместо того, чтобы залипнуть в тик-ток; пойти в спортзал вместо кондитерской; или начать выяснять отношения с близким человеком, вместо того чтобы забить на ситуацию и её замять.

Нужно сфокусироваться на сочувствии к себе будущему, сопереживании себе через какое-то время, а не за счёт агрессии в адрес своих сиюминутных желаний. Так как в конечном счёте, в основе любого поведения всё равно лежит желание, поэтому попытка построить поведение на отказе от желаний – на берегу обречена на провал.

Устойчивость и регион-бета парадокс

Я уже писал про парадокс бета-регион, суть которого состоит в том, что некоторые проблемы легче решить, если они ухудшаются. То есть, если проблема зависает на той стадии, где она достаточно некомфортна, чтобы считаться проблемой, но недостаточно, чтобы выделить на неё отдельные ресурсы, то в этом промежуточном состоянии человек может очень долго её сохранять. Зато если она усугубится, то она поднимется по шкале приоритизации и получит свою порцию внимания, тогда её вполне уже можно будет решить.

Сегодня я хочу обратить ваше внимание на то, что именно этим объясняется кажущийся парадоксальным иногда факт, состоящий в том, что многие социально и психологически успешные люди достаточно вспыльчивы. А иногда спонтанно агрессивны и даже склонны к самосаботажу. Порой, смотришь на человека и думаешь: «Блин, ты добился таких вершин. Что ж ты такой нетерпеливый и такой вспыльчивый? Как ты дошёл-то вообще до своих нынешних успехов, если такой неупорядоченный?». А потом замечаешь, что именно благодаря этой вспыльчивости он и дошёл до своих успехов.

Если у Васи капает кран, но капает чуть-чуть, не настолько, чтобы бежать и его чинить, то он так и будет капать до бесконечности. Но если Вася вспыльчив, то в один прекрасный день, услышав очередное капание со стороны крана, он схватит табуретку и сломает его, вывернув его из стены. Это будет, конечно, не оптимальным решением. Вполне возможно, что он повредит трубу, при этом зальёт полкухни и ремонтировать придётся уже не только кран. Но в результате всего этого процесса кран, что характерно, будет починен. И то же самое произойдет со всем остальным. Телефон, который у него подтормаживает, в какой-то момент окажется разбит об пол, и у него появится новый. Приятель, который достал опаздывать, в один прекрасный день получит отповедь, в результате которой он перестанет быть приятелем, либо, возможно, перестанет опаздывать.

Эта стратегия и подход к жизни с таким хаотичным самосаботажем с целью перевода проблемы в более приоритетную фазу, усугубления проблемы для преодоления парадокса регион-бета – крайне затратная. Так можно потратить очень много ресурсов и влипнуть в большое количество неприятностей. Однако, ирония судьбы в том, что экономия энергии, которую такой человек получает за счёт того, что перестаёт тратить силы на проблемы, которые решаются, благодаря тому что он их усугубил, – вполне может окупить эту поверхностную вспыльчивость. Вполне может оказаться, что Вася, который на третий день капания крана выворачивает его из стены ударом табуреткой, в итоге тратит на ремонт и вообще на проблемы в своей жизни гораздо меньше сил, чем Петя, который терпеливо ждёт когда же у него дойдут руки капающий кран починить. Просто за счёт того, что в квартире у Пети не только кран капает, а и половицы скрипят, жена завтраки не готовит, кот к лотку не приучен, телефон тормозит и рубашка села, а новая не куплена, и до всего как-то руки не доходят. А Вася все эти проблемы уже давно усугубил, и какие-то из них привели к тому, что каких-то отношений и вещей в его жизни больше нет, потому что новые создать и купить не получилось. Зато те, которые есть, – хорошие, новенькие, работают как надо.

Означает ли это, что я призываю вас быть спонтанно-импульсивно-агрессивными и заниматься хаотичным самосаботажем? Да, но нет. Разумеется, как и многие инструменты, про которые я говорил, у этого инструмента очень узкая сфера применимости и много оговорок, которые можно было бы внести, если бы длина текстов в телеграме позволяла. Но если рассмотреть это не как стратегию, а как инструмент, которым можно пользоваться разово, для мотивации себя – решать им какие-то проблемы вполне можно и попробовать. Если у вас есть какая-то проблема, которую вы никак не можете заставить себя решать, может быть, не обязательно ждать, когда у вас появятся силы сделать лучше. Может быть, иногда можно сделать хуже, чтобы силы появились быстрее.

Жизнь как право

Во многих конституциях и в международных правах человека сказано, что человек имеет право на жизнь. При этом культура, как правило, всё равно заставляет жизнь воспринимать не как право, а как обязанность. И это важное различие. Мысль, которую я сейчас хочу рассказать, несёт некоторый суицидальный риск для читателя, так что надо быть с ней аккуратной, но это важный элемент общего философского мировоззрения всей эпистемологии, на которой строится остальная картина мира.

Я присоединяюсь к формулировке, и я здесь не одинок, что жизнь – это право. И точно так же как у человека есть право, например, на свободу перемещения, он вовсе не обязан им пользоваться. Нельзя сказать, что человек не имеет права отказаться от свободы перемещения и всю жизнь просидеть в комнате в коммуналке. Также нельзя сказать, что человек не имеет права отказаться от права жить и перестать это делать. Означает ли это, что я призываю к суициду? Нет. Не призываю, мягко говоря.

Однако, к чему я призываю, так это к тому, чтобы осознать, что реальность состоит в том, что жить никто не заставляет. Очень много тревоги, очень много ощущения вынужденности, очень много нейротизма произрастает из переживания своей жизни как вынужденности: того, к чему принудили. Мол, вот меня родили без моего спроса, и теперь я, значит, мыкаюсь, и не знаю, что с этим делать.

Эзотерики и, как ни странно, буддисты, здесь иногда предлагают осмыслить факт своего рождения как проявление своей воли. До такого я бы не опускался. Но факт продолжения жизни я считаю неизбежным понимать как проявление своей воли. Я живу, потому что выбираю жить. Каждый из вас живёт, потому что выбирает. Важно помнить о том, что это выбор. Важно помнить о том, что человек имеет право ответить на этот выбор отказом, потому что, если мы лишаем его этого права, то в отсутствие возможности отказаться – согласие ничего не стоит.

Согласие жить и восприятие жизни как права может появиться тогда и только тогда, когда мы позволим себе подразумевать, что человек этим правом может отказаться пользоваться. И если таким образом на жизнь посмотреть, если согласиться с тем, что вы можете и не жить, а если и живёте, то только потому, что соглашаетесь, – это универсальный способ вернуть себе ощущение агентности. Это хороший способ вернуть себе чувство права на жизнь, чувство власти над жизнью и снять с себя огромный объём тревоги, ощущение подчинения, ощущение зависимости и всех прочих невротических фантазий, которые люди генерируют, забывая о том, что жить они выбирают сами.

Культ неуспешного неуспеха

Как заповедовал старик Ньютон, у каждого действия есть равное по силе и обратное по направлению противодействие. В связи с чем культ успешного успеха не мог не породить своего злого брата-близнеца. Хотя не то чтобы сам культ успешного успеха был добрым, но тем не менее.

Успешный успех обоснованно ругают за близорукость, меркантильность, эгоцентризм и опошление таких полезных инструментов как создание личного бренда, таск-менеджмент, хвастовство, публичные декларации, всевозможные вишлисты и бакетлисты и так далее. Многие инструменты, которыми люди действительно злоупотребляют, и которые часто приводят к тому, что метрика подменяет цель, и вместо того, чтобы стремиться к высочайшему качеству жизни, люди стремятся к атрибутам высочайшего качества жизни, выкидывая с водой ребёнка.

Однако, обоснованность критики успешного успеха не означает, что его полная противоположность – это хорошее начинание. Точно так же как адепты успешного успеха с необоснованным презрением относятся к людям, позволяющим себе работать в найме за небольшие деньги, если их работа им нравится или их устраивает их жизненная ситуация, адепты культа неуспешного неуспеха с не менее необоснованным презрением относятся к людям, которые хвастаются новыми машинами, миллионами подписчиков или просто миллионами денег. Надо ли говорить о том, для скольких людей культ неуспешного неуспеха, основанный на голом отрицании культа успешного успеха, вылился просто в поток рационализации собственной лени, бездействия, самосаботажа, неготовности принять на себя ответственность, неготовности присвоить свои амбиции, поднять себе самооценку и вообще на что-то претендовать в жизни?

Истина, как всегда, посередине. Безусловно, рваться за одними только деньгами или статусом – не самая оптимальная по жизни стратегия, но огульно хаять стремление к деньгам и статусу, на мой субъективный вкус, – ещё более тупая стратегия, потому что, добившись успеха в первой стратегии и заработав деньги и статус, вполне можно потом опомниться, задаться вопросом: «А зачем я всё это сделал?», и на имеющиеся деньги пойти на психотерапию и превратить достигнутые результаты в материал для по-настоящему хорошей жизни. А вот повернуться на 180 градусов и переосмыслить результаты своего дауншифтинга и бессребничества во что-то продуктивное и полезное – гораздо сложнее.

Близость и границы

Есть крайне распространённая и, как часто водится среди распространённых идей, крайне вредная фантазия, что близкие отношения – это такие отношения, в которых де-факто нет границ. Понимая близкие отношения, как отношения с очень хорошим контактом, можно понять, откуда растут уши у таких иллюзий.

В близких отношениях, то есть с хорошим контактом, у людей действительно много общего. В частности, у них общие мысли, общее восприятие ситуации, общие эмоции и, можно даже сказать, что чем больше этого общего, тем ближе эти отношения. Чем легче мы друг друга понимаем, чем ближе мы к тому, чтобы заканчивать друг за друга фразы или даже не нуждаться в том, чтобы их произносить вслух, потому что и так понятно, что нас понимают по одному только вздоху или даже в нём не нуждаются, а предсказывают с точностью нашу реакцию, даже не глядя на нас, тем ближе ощущаются отношения. Однако ошибкой является гиперобобщение этой общности до вообще всего содержания нашей жизни. В том числе до перехода к общности материальных вещей, территорий, информации из разных сфер жизни и любых ресурсов.

Кажется, что если я отказываю человеку в том, чтобы он имел право просто взять и залезть в мой холодильник и съесть то, что ему там понравилось, то как будто бы я нас отдаляю, мы от этого становимся менее близкими. Кажется, что если я отказываю человеку в том, чтобы ответить на его вопрос, и говорю, что это не его дело, то я его отдаляю, и это делает нас менее близкими. Кажется, что появление границ между нами, указание другому на то, что есть какие-то аспекты моей жизни, категории моих ресурсов, сферы моего ума, в которые я закрываю ему доступ, делает отношения хуже или отдаляет их, и поэтому человек, подверженный таким иллюзиям, избегает подобного рода выставления границ.

Но это неверная постановка вопроса, потому что отношения требуют – что характерно – существования участников этих отношений. Для того, чтобы между двумя людьми были отношения, нужно, чтобы было два человека. Если же никаких границ не выставляется, если всё у нас общее – и мысли, и слова, и действия, и дружба, и табачок – то тогда мы не два человека, а один человек-сиамский близнец, сросшийся психическим аппаратом. Это, собственно, и называется созависимыми отношениями. Когда мы перестаём быть двумя отдельными людьми, то вопрос близости уже не стоит, потому что близость подразумевает маленькое расстояние между двумя отдельными объектами. Тут уже встаёт вопрос о слиянии воедино, каковое для взрослых, непаразитических форм жизни никогда не является полезным.

Поэтому, как ни парадоксальным кажется считать выставление границ фундаментом для близости, и практика, и даже внимательное рассмотрение теории указывают на то, что по-настоящему близкие отношения не просто допускают, а нуждаются в чётком понимании границ друг друга. И они разрушаются, если эти границы не ставить.

Субъектность истерика

При разговорах об истерике и вторичных выгодах невротичных симптомов очень часто возникает дискуссия о том, что как же так получается, что человек сам себе вредит, ведь это же нарушает все постулаты оперантного обучения. Если вам в колено выстрелить, вы не будете рады, тогда как можно себе представить, что истерик может сам себе стрелять в него? Если человека лишить каких-то возможностей, сделать его неполноценным (а истерика – это преувеличение своей неполноценности), он этому никогда не будет рад. Это правда. Упускается в этом то, что истерика – это процесс подвластный. То есть это процесс лишения себя субъектности субъектом.

Следите за руками. Есть хорошая серия «Доктора Хауса», в которой это разъясняется. Там есть пациентка с синдромом Мюнхгаузена – психиатрическим нарушением, при котором человек изображает клинические патологии для того, чтоб получить внимание со стороны медперсонала. Такая крайне истеричная по фабуле болезнь. Однако, когда выясняется, что пациентка действительно больна настоящей физической болезнью, то вместо того, чтобы сохранить свою болезнь и всю оставшуюся жизнь получать на этот раз уже обоснованное внимание со стороны медперсонала она внезапно становится комплаентной и кооперирует в лечении для того, чтобы от своей подлинной болезни избавиться. А потом уже в конце серии она снова продолжает ходить по госпиталям и имитировать ту болезнь, от которой только что вылечилась. Это хорошая иллюстрация того, что происходит при истерике, и чем истерика отличается от подлинной неполноценности.

Очень комфортно отказываться от своей полноценности и играть в неполноценного до тех пор, пока где-то там на глубине есть осознание того, что это игра. Что, на самом деле, я могу больше, просто не пользуюсь этой возможностью. Очень приятно разыгрывать неполноценного, очень убедительно, очень искренне, с верой в свою роль, но всё-таки разыгрывать. Жаловаться на жизнь, плакаться, страдать, пока ты знаешь, что весь этот процесс и драма в твоих руках.

Бывает даже так, что настоящие болезни люди пытаются предъявить как истерический симптом как раз для того, чтобы создать у себя иллюзию этого контроля. Бывает так, что люди, насмотревшиеся всякого говна, типа фильма «Секрет» или начитавшиеся каких-то абсолютных шарлатанов от психосоматики, приходят с настоящими болезнями к психологам и пытаются «вылечить» серьёзные заболевания, вплоть до онкологии, путём психологической работы над собой. То есть они пытаются свою настоящую проблему предъявить как истерический симптом именно потому, что налёт истеричности придаёт ему ощущение подвластности. А когда человек сталкивается с тем, что его проблемы неподвластны, когда с ним происходит что-то вне его власти, это совершенно по-другому ощущается, вызывает совершенно другую реакцию и, соответственно, другое отношение у человека.

Поэтому сравнивать то, как себя ощущает истерик, который разыгрывает из себя неполноценного, и как себя ощущает человек с подлинным уровнем неполноценности, соответствующей той игре, которую мы только что увидели, вообще бессмысленно. Это совершенно разные изнутри картины мира и эмоциональные профили.

Отношение к заголовку и феномену

Была забавная история про двух мусульман, которые на самолёте выбрали в качестве еды бекон, а потом подали в суд на авиакомпанию за то, что им в самолёте не объяснили, что бекон – это производное от свинины. Уж не знаю, правдива ли эта история, и выиграли ли они суд, но это хорошая иллюстрация того, что люди достаточно часто по-разному относятся к некоторому феномену и заголовку, которым этот феномен обозначен. То есть очень плохо относиться к свинине и хряпать за обе щёки бекон – это не какое-то исключение для человека. Так часто бывает, к счастью, или, к сожалению.

Есть люди, которые считают, что им, например, не нравятся эгоисты, но при этом все люди, которые им нравятся, или, по крайней мере, многие из них, при ближайшем рассмотрении крайне эгоистичны. Есть люди, которые ни за что в жизни не скажут, что они хотят быть агрессивнее, но при этом, если внимательно посмотреть на то, как они хотят себя вести, и какое поведение считают желательным, то это именно агрессия.

Верно и обратное. Есть люди, которые терпеть не могут, например, дисциплину, но при этом им очень нравятся заголовки о ней. Они говорят о том, как им нравятся дисциплинированные люди и как они сами хотят быть такими. При этом если их действительно поместить в атмосферу, полную дисциплины, и потребовать от них дисциплинированного поведения, то они взвоют волком и полезут на стену. Ничего неожиданного и удивительного в этом для внимательного наблюдателя быть не должно. Потому что вторая сигнальная система, потому и вторая, что оторвана от первой. То есть то, как мы непосредственно воспринимаем мир и то, как мы его интерпретируем через свою символическую систему, далеко не всегда синхронизированные процессы.

Чтобы избавляться от подобного рода неконгруэнтностей, полезно делать следующее – идти снизу вверх. Очень частая ошибка, особенно высокоинтеллектуальных людей, – это попытки идти сверху вниз. От общих понятий – к конкретике. Сначала они говорят, что им нравятся ответственные, честные, дисциплинированные люди, а потом, при попытке конкретизировать, они натягивают сову на глобус и пытаются как-то подогнать реальность так, чтобы она как-то встроилась в уже заявленные заголовки.

Чтобы этого не происходило, надо идти в обратном порядке: снизу вверх. Надо начинать с того, что вы непосредственно на практике наблюдаете в материальном мире, любите и не любите, хотите и не хотите, к чему стремитесь, от чего отталкиваетесь, что вам заходит, а что – нет. Искать конкретные случаи, рассуждать на примерах конкретных людей. Что они делают? Какой конкретный поступок совершают? А потом уже в той реальности, которую вы описали, и тем конкретным феноменам, которые вы окрасили в положительный или отрицательный цвета, давать названия, задаваться вопросом того, как вообще называется, когда человек так себя ведёт. Как этот феномен можно было бы назвать со стороны? Если бы вы хотели кому-то объяснить, что это такое, какое слово вы бы назвали? Если бы вы давали инструкцию другому человеку – воссоздать эту ситуацию – как бы вы ему сказали, как ему надо себя вести? Какого персонажа из себя отыгрывать? Какими словами это называется? Какие характеристики описывают это поведение? Как называется человек, которому свойственно так себя вести?

При этом важно подходить к этому в режиме такого немножко брейншторма. Без критики или с минимальной критикой, чтобы не удивляться тому, что в итоге окажется, что то, что вам нравится и то, к чему вы стремитесь, – это совсем не то, что вы думали о себе до начала этого исследования.

Как большинство из вас не знает, я написал книгу, и сейчас заканчиваются всякие редакторские штуки типа вычитки и корректировки. Она посвящена теме психогигиены, написана в жанре селф-хелп, оглавление вот прикладываю скрином. Изначально задумывалось что она так и будет называться "психогигиена", потом было рабочее название "психоэкономика", а в последнее время издательство немножко понесло и появились различные.. смелые варианты. Предлагаю вам, дорогой аудитории, поучаствовать в выборе названия:

Полярная самооценка и самосаботаж

Я периодически говорю о полярной самооценке. Суть её состоит в том, что у человека очень низкая внутренняя самооценка, он подозревает, переживает, боится, что он полное ничтожество, абсолютно хуже всех на свете, вообще ничего не заслуживает, ни на что не может претендовать. Поскольку с такой самооценкой жить нельзя, так как это прямая дорога в депрессию и суицид, то он компенсирует её поверхностной, сверхзавышенной, когда «я абсолютное чмо, но лучше всех», «я самый тупой, но лучше всех знаю» и так далее. Как правило, чтобы не впасть совсем уж в шизофрению, эти самооценки разносятся во времени. То есть завышенная самооценка – она такая вообще, в принципе, по жизни. Из разряда: «Вообще-то, я великий, могучий и талантливый, и вот когда будет время, я соберу себя в руки, всем вам это покажу, но прямо сейчас, вот именно сегодня, день не задался, я встал не с той ноги, живот прихватило, поэтому так получилось, что я чмо». Но рассказать я хотел не об этом. Этот феномен я уже несколько раз описывал.

Рассказать я хотел об интересном последствии такого раздвоения по вертикали, заключающемся в том, что такой человек никак не может подобрать подходящие ему отношения. Он оказывается в ситуации джентльмена, который не хочет быть участником ни одного клуба, который настолько плох, чтобы принять его в свои члены. Такой Вася может думать, что он настолько плох, что любой человек, который в нём заинтересован, по умолчанию его не достоин. Раз он такой плохой, то тот, кто в нём заинтересован, тоже плохой и ничтожный, раз он на него такого плохого повёлся, а раз он тоже ничтожный, то зачем ему другой ничтожный человек, ведь Вася со всякими там ничтожными ёшкаться-то не собирается.

В итоге Вася оказывается в постоянной гонке за кем-то, потому что ему подходят только те, кто его отвергает. Ведь раз они его, отвратительного, отвергают, значит, они хороши, и за ними есть смысл гнаться. А как только он добивается их внимания, они сразу обесцениваются, потому что они пали в его глазах, раз уж они согласились на него, убогого, обратить внимание. Это может продолжаться достаточно долго, потому что процесс истирания чужого терпения не мгновенный, он занимает какое-то время, и человек может тратить изрядные периоды своей жизни, добиваясь чужого внимания, будучи вовлечённым и азартным только для того, чтобы разочароваться. Как только он этого добьется, он найдёт себе следующую мишень и жертву. Эта вся чехарда может распространяться на работу, личные, дружеские, даже на родственные отношения. Хотя, конечно, родственников обычно ограниченное число, поэтому тут история быстрее заканчивается.

Самое забавное в этом то, что один и тот же человек может оказываться в поле зрения такой охоты и выпадать из неё неограниченное количество раз. То есть Вася с такой полярной самооценкой бегает за Фёклой, берет её измором, она на него обращает внимание, а он перестаёт ей интересоваться, потому что она стала обращать на него внимание. Она обижается на него за то, что он перестал обращать на неё внимание, снова его игнорирует – и он снова начинает за ней бегать. Так может по кругу длиться неопределённое количество раз до тех пор, пока кто-нибудь из них не придёт к психологу, и психолог не поднимет бровь и не спросит «а не хуйнёй ли вы занимаетесь, ребята?».

Хвастовство как моветон

В феврале я писал о том, что хвастовство может быть унижением, и основная моя мысль состояла в том, что если человек заявил уже о себе небывалые успехи, то хвастаться после этого своими реальными достижениями, которые могут быть ниже заявленных, может переживаться как унижение. Тогда я отметил, что этот механизм стоит отделять от ситуации, когда человек сам акт хвастовства воспринимает как унижение по определению. Кто-то меня в чате попросил отдельно пояснить за таких людей: за тех, для кого хвастовство это унижение само по себе, безотносительно соотнесения заявленных и достигнутых успехов. Пришло время ответить на этот запрос.

Итак, кто эти люди, которые считают, что хвастовство – это моветон само по себе. Это люди из так называемой интеллигенции, которую по советской традиции принято считать вшивой. Хотя, как верно шутил Задорнов, до чего же надо довести интеллигента, чтобы он был вшивым. Такое представление у интеллигенции позаимствовано у аристократии. Позаимствовано небезосновательно, потому что суть интеллигентного сословия состоит в том, что интеллигенты совершают интеллектуальный труд, а интеллектуальный труд тем и хорош, что он доступен многим, и критерием его качества часто является та самая доступность. Если ты успешный ученый, то твои статьи читают. Если ты успешный композитор, твою музыку слушают. Если ты успешный инженер, твоими устройствами пользовались все. Если ты успешный руководитель, твоя компания занимает крупную позицию на рынке. Словом, для интеллигента, как ранее для аристократии, успехом были события сами по себе достаточно заметные, чтобы не приходилось ими хвастаться. Люди узнавали о твоём успехе независимо от того, сообщил ты им об этом или нет. Ведь если ты крутой аристократ (а аристократия до совсем недавнего времени вся была военная), то твои успехи – это военные завоевания и выигранные битвы. О них все знают, безотносительно того, ходишь ты по балам и рассказываешь о себе или нет. Ходить по балам и рассказывать себе надо, если ты плохой аристократ, или, впоследствии, плохой интеллигент. Если о твоей работе никто не слышал, и тебе приходится рассказывать о ней самому, хвастаясь, то это само по себе говорит о том, что успехи твои неважнецкие и само по себе унижает тебя, безотносительно того, успел ты до того наврать про завышенные успехи или нет.

Соответственно, в этих кругах сам факт хвастовства считается моветоном, потому что если тебе приходится хвастаться, то хвастаться тебе нечем. В чем недостаток этого подхода? В том, что если трактовать интеллигенцию как людей интеллектуального труда, то процент интеллигенции у нас неумолимо растёт. Если 50 лет назад на одного интеллигента приходилось в сто раз, в тысячу, а ранее – десятки тысяч крестьян, то теперь, как бы не оказалось, что белых воротничков больше половины населения. Речь сейчас про людей, которые выполняют свою работу, не вставая из-за рабочего стола, пользуясь чистым интеллектом, пусть даже не делая сверхинтеллектуальные задачи, но не выполняя физического труда. Поэтому ориентироваться на критерии успеха, разработанные для ситуации, когда твоя социальная ниша была, по определению, верхним процентилем населения, в ситуации, когда она расширилась до верхней половины, несколько безумно.

Так что на сегодняшний день, безусловно, если ты Нобелевский лауреат или основатель OpenAI, или крутой режиссер, снимающий оскароносные фильмы, конечно, тебе не приходится хвастаться. Но этот критерий перестал быть актуальным для всей интеллигенции и сохранился лишь для того же процента населения, которым была вся интеллигенция, когда этот критерий формировался. А для всех остальных, нас, простых смертных, для тех, кто не становится первым человеком на Луне, не создаёт искусственный интеллект общего назначения и не запускает ракеты в космос, хвастаться успехами остаётся более чем рациональным, здоровым и психогигиеничным инструментом.

Особенности психотерапии мусульман

Когда-то я писал текст об особенностях психологического консультирования айтишников. Вот уж не думал, что когда-нибудь мне доведётся написать об особенностях психологического консультирования мусульман. У меня накопилось некоторое количество материала на эту тему, и вот чем я имею с вами поделиться.

Прежде всего, первое правило, касающееся работы с любыми верующими, – это то, что, если вы психолог, и к вам пришёл представитель какой-то определённой конфессии, то этот человек неверующий. Он может позиционировать себя так, может считать себя верующим, но, если бы он был настоящим верующим, он бы был не у вас, а у имама, священника, раввина, ламы – в общем, где-нибудь по другому адресу. Если он пришёл к вам, это значит, что именно религиозной веры в нём, как минимум, мало, а скорее, её нет. С религией он себя соотносит больше в культурном смысле, чем в мистическом.

Второе: то, что человек является лишь культурным последователем данной конфессии, совершенно не значит, что её надо списывать со счетов. Любой религиозный фундамент оставляет глубокие следы на личности. Мусульманство здесь не исключение, и отличие мусульманства от христианства, что культура в нём гораздо сильнее различается по полам. Общие черты для мужчин и женщин в исламе – это гораздо большая связь с семьёй, даже если этот человек не живёт непосредственно с родственниками, даже если он в другом городе, в другой стране. Мусульманские общины и диаспоры гораздо плотнее связаны, чем христианские, и влияние и значение родственников гораздо выше, чем принято в секулярном обществе.

Приведу такой пример. Такую вещь как страх публичного мнения для здорового атеиста или христианина можно смело записывать целиком в невроз. То есть «а что люди скажут?» для среднего петербуржца христианско-атеистических кровей – чистой воды невротическая установка, от которой можно просто избавляться на корню и записывать в психотерапевтические мишени, не задумываясь. Для мусульманина это не обязательно так. Для него «что люди скажут» – гораздо более культурно релевантный феномен, который просто так со счетов не спишешь, и чисто как невротическую установку не обойдёшь.

Однако, мусульмане не перестают быть людьми, и с ними работает вся та же методология, будь вы психодинамист, когнитивист, психодраматист. У всех психика одна и та же, но расстановка весов, дистанция к индивидуалистическому счастью гораздо дальше. Для человека из мусульманской культуры, даже если он не религиозный мусульманин, идея сепарироваться от тех, кто мешает жить счастливо, может быть фундаментально чужда. И это не потому, что он гораздо глубже в созависимых отношениях, а потому что культура, в которой он вырос, настолько фундаментально отличается, что собственное атомизированное индивидуалистическое счастье в отрыве от всего социального контекста практически немыслимо, особенно когда речь заходит о личной жизни. Для женщин это особенно актуально, так как у мужчины есть возможность уйти от темы личной жизни в работу и зарабатывание статуса, а для девушки из мусульманской среды отбрехаться от навязывания ей личной жизни сложно.

Там, где с людьми из других культур можно действовать провокативнее и втупую повышать напряжение, пока отношения с навязчивыми родственниками не взорвутся и туды их в качель, с людьми из мусульманской культуры гораздо больше приходится искать баланс, быть более осторожным и действовать с большей долей гуманизма и принятия. Это может быть чуждым вам, если вы сами не из этой культуры, в которой с этими, кажущими секулярному психологу невротическими, установками приходится искать компромисс и договариваться.

Результат такой работы отличается от того, что мы привыкли видеть в классической модели работы с не индоктринированными в мусульманскую культуру людьми, но главного результата – субъективного повышения качества жизни – можно достичь и при такой работе.

Мета-ожидания

У многих из нас есть какие-то ожидания: мы ждём дня рождения, Нового года, пятницы, конца рабочего дня, успехов психотерапии и других различных вещей. Однако, как и многие психические процессы, ожидание бывает коварным. А именно: к ожиданию прикладывается дополнительный слой мета-ожиданий – ожидание от процесса ожидания. Ожидаем ли мы, что наши ожидания будут исполняться? Связаны ли с нашими ожиданиями представления о том, что реальность должна каким-то образом к ним приближаться? Это может показаться самоочевидным: ведь если я чего-то жду, значит, я жду, что что-то исполнится. Но вообще-то при ближайшем рассмотрении, оказывается, что нет.

Огромное количество людей живёт в ожидании каких-то событий, которые сами по себе никаким образом не исполнятся, и для реализации которых они не совершают никаких действий. Это то, что называется «ждать у моря погоды». Люди ждут, когда они у них появится время, не делая ничего для того, чтобы оно появилось. Ждут, когда их партнёр заметит какую-то их потребность, ничего не делая, чтобы он её заметил. Более того, активно пряча от него эту потребность. Ждут, когда жизнь наладится, когда появятся деньги, когда закончатся проблемы, когда перестанет болеть живот – да всё, что угодно. Ничего не делая и не наблюдая никакой процесс, который независимо от их действий привёл бы к свершению их ожиданий.

Существование подобного рода ожиданий объясняет эффективность таких краткосрочных методов помощи как телефоны доверия, ОРКТ – ориентированная на решение краткосрочная терапия – или, например, solution talk. Это не динамической процесс, даже не особенно когнитивный (хотя, строго говоря, можно сказать, что это когнитивная реструктуризация), когда с человеком проводят инвентаризацию его ожиданий и, подобно тому, как опытный игрок в данетке, задаёт вопрос по поводу каждой детали задачи – «важная ли это деталь?», опытный психолог по поводу каждого ожидания человека задаёт вопрос – а ожидает ли он, что это ожидание исполнится? с каким механизмом он связывает представление о том, что реальность придёт в соответствии с этим ожиданием? Вполне возможно, что за одну сессию, более того, за 15-минутный разговор, человек натыкается на то, что какие-то вещи, которых он ждёт, он ждёт уже какое-то время и нагружает это ожидание большой эмоциональной значимостью, но при этом ждёт абсолютно тщетно. Дело даже не в том, что он ничего не сделал для того, чтобы это ожидание исполнилось, а в том, что у него даже нет мета-ожидания. Нет в психике процесса, предназначенного для того, чтобы отслеживать скорость приближения ожидаемых реалий или искать способы ускорения этого приближения.

Это ожидание – совершенно вещь в себе. Оно просто существует в его голове как мечта, как надежда, как пророчество, никак не влияя ни на его поведение, ни на мысли, ни даже на его чувства за пределами самого фантазирования. Тогда, заметив подобную неконгруэнтность, человек вполне может броситься её исправлять. Это может даже принести ему большую пользу после очень короткой интервенции.

Можно, разумеется, это делать и самому с собой. Вы можете сесть и написать всё, чего вы ждёте от жизни. Вы можете разбить по нескольким временным периодам всё, чего вы ждёте в обозримом будущем, в среднесрочной, в долгосрочной перспективе. Скажем, до конца недели, до конца года, до конца жизни. А потом про все эти вещи задаться вопросом «про какие из этих ожиданий я жду, что они исполнятся?». И если про какие-то всё-таки ждёте, то есть какие-то ожидания сопровождаются мета-ожиданием, что они исполнятся, то как они должны исполниться? Какие процессы, независимые от меня, или мои действия должны к ним привести? А если вы обнаружите какие-то ожидания, не сопровождающиеся мета-ожиданием, то тогда зачем они вам нужны?

Курс сопротивление успеху

Нет восторга выше, нет соблазна изысканнее, чем творить оплачиваемое добро. К сожалению, большая часть моей аудитории не может оплачивать мои консультации, а значит – не только не получает от меня особой пользы, но ещё и не отдаёт мне денежки. Можете себе представить, как меня это расстраивает. Наконец, я решил исправить эту вселенскую несправедливость и записать онлайн курс для вас, любимых.

Те из вас, кто подольше в канале, могут помнить, что в далёком 20м году я проводил онлайн-группу «сопротивление успеху». Было пару наборов, но как постоянной каруселью я этим заниматься не стал. Так вот я решил стряхнуть пыль с этих наработок и адаптировать их в формат онлайн-курса. Смысл в том, чтобы охватить большую, чем консультациями, часть своей аудитории: и вам дать возможность приобщиться к моему инструментарию в сравнительно бюджетном формате, и самому поделать что-то новое. Прямо сейчас курс ещё доделывается, но для тех, кому это хотя бы потенциально интересно – я создал отдельный канал, где будут апдейты, мероприятия и материалы.

Конечно, онлайн-курс с пред-записанными уроками – не психологическое консультирование. Нет интерактивности, нет моих мудрых интерпретаций, внимательных наблюдений, смелых интервенций и дерзких провокаций. Но я и не предлагаю это рассматривать как замену консультированию. Это обучение нескольким сравнительно простым механикам поиска источников сопротивления и их преодоления, а также азы работы с ресурсами и идентичностью. Если вам кажется полезным то, что я пишу в блоге, то вам почти наверняка будет полезным этот курс.

Перед самим курсом 11го числа в 19.00 мск будет сначала бесплатная лекция, на которую можно уже записаться – она будет парадигмальная, про психодинамический подход в целом и мой метод в частности. Она заложит теоретическую базу, на которой дальше будет строиться материал.

Так что переходите в новый канал, записывайтесь на лекцию, задавайте вопросы мне в личку.

Свойства и способности

Одно из очень важных различений, которое упускает значительное количество людей, это различение между свойствами и способностями. Свойство – это что-то что всегда с вами. Способность – это какая-то штука, которой можно пользоваться, а можно не пользоваться. Когда это становится проблемой?

Это становится проблемой, когда надо раскритиковать какое-то поведение, которое как способность было бы ценно. Например, приходит к психологу человек, который на всех орёт. Или ни на кого не орёт и всех терпит. Или не всех терпит, но обо всех заботится. Или не обо всех заботится, но всех пытается понять. Или не всех пытается понять, но ото всех пытается защититься. И этот человек в процессе работы, может быть, сразу, а может, через 10 сессий, может, через 10 лет, приходит в итоге к идее, что это его поведение субоптимально. То есть этим он себе мешает тратить ресурсы, создаёт проблемы, генерирует напряжение и в целом не улучшает себе жизнь. Можно было бы сказать «дружище, смотри, ты это делаешь, и это плохо» и ожидать, что он скажет «да и правда, чего это я» и перестанет так делать. Но не тут-то было. Человек подбирает своему поведению красивое название типа ассертивности, принятия или заботливости и говорит «ну хорошо же быть ассертивным», или «хорошо же быть заботливым», или «хорошо же быть принимающим», «хорошо же быть умным», «хорошо же быть в безопасности». Здесь и начинается канитель по разбору разницы между свойством и способностью, потому что иметь способность – это хорошо, а иметь свойство – плохо.

Жизнь – это движение. В жизни всё течет и меняется. Единственные постоянные вещи в жизни – это изменения и смерть. С ними вы ничего не поделаете. Во всём остальном хорошо бы сохранять подвижность и изменчивость. Если вы заботливы, то это прекрасно. Но если вы всегда заботливы, то чисто статистически это не может быть всегда прекрасно. Это уже перестаёт быть способностью и становится свойством, которое начинает вам мешать. Если вы ассертивны, это восхитительно, но если вы ассертивны во всех ситуациях, ничего хорошего в этом нет. Даже если вы умны, это хорошо. Но если вы умны всегда, и вы постели, в цирке, при игре со своим ребёнком не можете свои 200 баллов IQ отключить и скучаете большую часть жизни параллельно со своим актуальным занятием, решая дифференциальное уравнение в голове, просто чтоб не умереть со скуки, возможно, это не улучшает вашу жизнь.

Так что обращайте внимание на разницу между свойствами и способностями и не считайте свои свойства своими достоинствами.

В этот четверг, 11го июля, в 19.00 по мск, я буду проводить лекцию «Психодинамическая парадигма». Не скрою, что это часть подготовки курса про сопротивление успеху. Но это не просто полтора часа зазывания на курс, я буду рассказывать содержательные вещи. А именно, я расскажу об основных понятиях психодинамики в целом и своего метода в частности. Я постараюсь, как это теперь принято говорить, «дать оптику», показать, как жизнь, люди и психика выглядят глазами динамически-ориентированного психолога. Многое, если не всё, из материала этой лекции так или иначе упоминалось на этом канале или в обсуждениях в чате, но на лекции это будет не раскидано по сотням постов и тысячам формулировок, а собрано в единую цельную конструкцию. Ориентировочная длительность – 1,5 часа, естественно, можно будет задавать вопросы. Записывайтесь, если вы ещё не, а для полноты картины – подписывайтесь и на канал курса про сопротивление успеху, там уже лежит несколько дополнительных текстов по теме.

Бесполезная оптимизация

У программистов часто возникает специфический настрой вида «зачем мне 4 часа решать задачу вручную, если я за десять часов могу её автоматизировать». По внешнему виду это звучит как шутка и кажется очевидной ерундой. Но на практике люди часто так делают, отчасти, потому что успешно рационализируют просто сопротивление задаче, отчасти, потому что искренне считают, что есть какая-то самоценность в использовании более сложных инструментов, и преследуют эстетику «оптимального» решения, даже если оно де-факто на уровне расхода ресурсов максимально далеко от оптимальности.

Такая практика реализуется не только в сфере IT. В психологии мы часто сталкиваемся с тем, что люди вместо того, чтобы пойти, например, сказать свою мысль как есть, тратят существенное время на то, чтобы, может быть, даже с помощью психолога, сформулировать её в каких-то идеальных формулировках, подобрать идеальную коннотацию, идеальный момент, выбрать подходящую одежду, фазу менструального цикла, ставку рефинансирования, уровень загрязнённости атмосферы и ещё какие-то интересные параметры. Вместо того, чтобы пойти и предъявить претензию как есть, люди идут на тренинг ненасильственного общения. Вместо того, чтобы пойти и отказаться от чего-то, люди ищут способ найти себе замену или способ придумать какое-то хорошее обоснование и так далее. В общем, они пытаются идеально настроить процесс решения такого класса задач, вместо того чтобы быстро просто, может быть, грубо, но дёшево в плане ресурсов решить стоящую перед ними задачу. Они пытаются найти какой-то сферическим вакууме оптимальный способ подойти к целой категории задач, повысить свой навык в вопросе, который неизвестно когда ещё встанет, и тем временем накапливают напряжение и усугубляют проблему.

Я не из тех людей, кто критикует идею бесконечного роста. Более того, я очень даже за бесконечный рост и развитие и прочие радости. Но на практике один из навыков, который я рекомендую освоить, – это навык конкретную задачу, стоящую перед вами, прямо сейчас решать доступными средствами вместо того, чтобы десять часов её автоматизировать.

Напоминаю, что сегодня пройдёт лекция в 19:00МСК на тему «Психодинамическая парадигма»

На лекции разберём основные понятия психодинамического подхода и их значение. Что такое психика, личность, отношение, как эти понятия применяются к интерпретации и решению психологических проблем, какие возникают фундаментальные и процессуальные сложности и как они преодолеваются. Будет ли запись мы ещё решаем, а пока последний шанс записаться на живое участие: https://soprotivlenie-uspekhu.getcourse.ru/vebinar_soprotivlenie_uspekhu

А для тех кто сразу хочет не только теории - остаётся открытым приглашение на курс "сопротивление успеху": https://t.me/SoprotivlenieUspehu_bot

В канале «Сопротивление успеху» прошла лекция на тему «Психодинамическая парадигма»

Запись вебинара доступна по ссылке: https://youtu.be/6NJlviLS644

Сам курс «Сопротивление успеху» стартует уже 16 июля. Со всей информацией по курсу можете ознакомится здесь: https://kunahresistance.ru/

Скепсис против критики

Вам может показаться, что для меня, как для члена Общества Скептиков и большого поборника критического мышления, может быть не очень комфортно находиться на развилке между скепсисом и критикой. Однако, уверяю вас, ничего подобного. Мне здесь очень хорошо, потому что я знаю, что есть что, и что важнее чего. Для начала, как всегда, с определений.

Скептицизм или скепсис – это философская установка, это суждение, представление, как хотите называйте, о том, что имеющиеся у нас знания, имеющиеся представления о реальности могут быть неверны. Заметьте, это не убеждение в том, что они являются ошибочными, это утверждение о том, что они могут быть неверными. Что мы не можем на 100% быть уверенными в том, что мы знаем.

Критика же – это поведение, деятельность по проверке суждений, представлений, утверждений на истинность путём поиска в них внутренних противоречий и сравнения их с другой известной информацией, в том числе с реальностью. Если я говорю, что я в чём-то сомневаюсь, я проявляю скептицизм. Если я говорю, что расстановки по Хеллингеру оперируют антинаучными категориями, я реализую критику. Так что же важнее: критиковать или сомневаться? Я предлагаю вам идею, что скепсис важнее критики. Почему?

Во-первых, потому что скептичным можно быть всегда. Всё время критиковать не получится, потому что это деятельность, и, как с любой деятельностью, вы не можете 24/7 заниматься критикой. А быть скептичным, допускать мысль, быть в некоторой сдержанности относительно своих убеждённостей можно всегда. Ничто не мешает вам оставаться в скептичной позиции.

Во-вторых, критика может быть направлена не только на поиск истины, но и на её уничтожение. Очень часто мы можем встретить критику, используемую не для того, чтобы реализовать свой скептицизм, а для того, чтобы защитить свою веру. Гомеопаты критикуют биологов и химиков, которые объясняют, почему гомеопатия не работает. Верующие критикуют биологов-эволюционистов, астрологи критикуют всех людей, имеющих здравый смысл. Не потому, что они образцы скептического мышления, а как раз потому, что они хотят сохранить свою нескептичную веру в свои убеждения, и не готовы подвергать их скепсису.

Критика – это просто инструмент, который вы можете использовать как для благого назначения, например, для поиска истины, так и во зло. Сам факт того, что кто-то пользуется инструментом, совершенно не говорит нам о том, что этот человек делает что-то хорошее. Более того, прошаренные люди, верующие в какую-то странную хрень, которую они не желают подвергать скептическому осмыслению, очень часто оказываются чисто софистически более умелыми спорщиками. Они могут даже побеждать на дебатах, приводить более интересные аргументы, лучше строить тезисы или эффективно находить ошибки в позиции оппонента не потому, что они утверждают что-то верное, и не потому, что они на верной стороне истории, а просто потому, что у них высокий интеллект и неплохое образование. И это никак не характеризует истинность их точки зрения.

На моей психологической практике польза от такого рассуждения состоит в следующем. Когда вы в следующий раз захотите что-то покритиковать или кто-то в вашем присутствии будет что-то критиковать, не надо напрямую ассоциировать критику со скепсисом и покупаться на идею, что критика автоматически означает стремление к истине. Вместо этого задайтесь вопросом, какую цель сейчас человек преследует, критикуя объект своей критики. Очень часто это совсем не та цель, которую он пытается изобразить.

p.s. Завтра здесь, в этом канале проведу эфир по предстоящему курсу, отвечу на ваши вопросы, приходите. Начало эфира в 18:00мск