Пока вы решаете, что съесть на ужин — Анталья вошла в мировую гастрономическую элиту
Пияз с тахиновым соусом — блюдо, которое местные называют просто “то, что едят с кёфте”, а TasteAtlas включил в топ-10 лучших салатов мира.
Не “лучший среди варёной фасоли”. Не “в своей возрастной категории”. А 9-е место среди 100, среди салатов со всего мира — от Франции до Перу. Цезарь, нисуаз и мимоза ушли плакать в угол.
И что в нём такого?
Никаких микрогрин-горошков. Никаких модных суперфудов. Просто:
– фасоль,
– тахиновый соус,
– лимон,
– уксус,
– яйцо,
– немного лука,
– немного домотканой гордости,
– и всё это — на фоне солнца, моря и турецкого акцента.
Это не просто блюдо. Это доказательство, что из скромных, обычных продуктов можно сделать то, что заслуживает мировой сцены.
Что ещё попало в список от Турции?
• Кысыр — на 14-м (та самая булгурная штука с зеленью)
• Оливковый пияз — 23 (когда оливки не только для мартини)
• Баклажановый салат — 42 (классика)
• Портулак с йогуртом — 51 (не назвала бы это салатом, но окей)
• И чобан-салат — на 87-м (универсальный боец среди салатов)
Как видите, чтобы выйти в мировую гастро-лигу, не обязательно изобретать молекулярную пену с ароматом грушевого облака. Так что да, салат с фасолькой, луком и кунжутной заправкой теперь официально круче любого оливье.
Пияз с тахиновым соусом — блюдо, которое местные называют просто “то, что едят с кёфте”, а TasteAtlas включил в топ-10 лучших салатов мира.
Не “лучший среди варёной фасоли”. Не “в своей возрастной категории”. А 9-е место среди 100, среди салатов со всего мира — от Франции до Перу. Цезарь, нисуаз и мимоза ушли плакать в угол.
И что в нём такого?
Никаких микрогрин-горошков. Никаких модных суперфудов. Просто:
– фасоль,
– тахиновый соус,
– лимон,
– уксус,
– яйцо,
– немного лука,
– немного домотканой гордости,
– и всё это — на фоне солнца, моря и турецкого акцента.
Это не просто блюдо. Это доказательство, что из скромных, обычных продуктов можно сделать то, что заслуживает мировой сцены.
Что ещё попало в список от Турции?
• Кысыр — на 14-м (та самая булгурная штука с зеленью)
• Оливковый пияз — 23 (когда оливки не только для мартини)
• Баклажановый салат — 42 (классика)
• Портулак с йогуртом — 51 (не назвала бы это салатом, но окей)
• И чобан-салат — на 87-м (универсальный боец среди салатов)
Как видите, чтобы выйти в мировую гастро-лигу, не обязательно изобретать молекулярную пену с ароматом грушевого облака. Так что да, салат с фасолькой, луком и кунжутной заправкой теперь официально круче любого оливье.
Анкара. 105 погибших. И это не война.
За два месяца от поддельного алкоголя в столице умерло 105 человек. Ещё десятки — в реанимации.
Прокуратура рапортует: 43 ареста, 50 под подпиской. Но это же никого не вернет.
В Стамбуле — ещё минимум 70 трупов. И цифры не останавливаются.
Почему в Турции процветает рынок поддельного алкоголя?
• Высокие налоги и цены: алкоголь в Турции облагается значительными акцизами, что делает его дорогим и недоступным для многих.
• Ограничения на продажу: запреты на продажу алкоголя в определённые часы и местах способствуют развитию нелегального рынка.
• Идеологическое давление: правящая партия придерживается консервативных взглядов, что отражается на государственной политике в отношении алкоголя.
В результате, многие обращаются к дешевым и опасным альтернативам, что приводит к трагическим последствиям.
Будьте осторожны и приобретайте алкоголь только в проверенных местах! Şerefe!
За два месяца от поддельного алкоголя в столице умерло 105 человек. Ещё десятки — в реанимации.
Прокуратура рапортует: 43 ареста, 50 под подпиской. Но это же никого не вернет.
В Стамбуле — ещё минимум 70 трупов. И цифры не останавливаются.
Почему в Турции процветает рынок поддельного алкоголя?
• Высокие налоги и цены: алкоголь в Турции облагается значительными акцизами, что делает его дорогим и недоступным для многих.
• Ограничения на продажу: запреты на продажу алкоголя в определённые часы и местах способствуют развитию нелегального рынка.
• Идеологическое давление: правящая партия придерживается консервативных взглядов, что отражается на государственной политике в отношении алкоголя.
В результате, многие обращаются к дешевым и опасным альтернативам, что приводит к трагическим последствиям.
Будьте осторожны и приобретайте алкоголь только в проверенных местах! Şerefe!
MESAM: мы слышим, как вы слушаете, и нам это не нравится
Сюрприз от 2025: если вы — парикмахер, владелец кафе или просто счастливый обладатель Bluetooth-колонки в продуктовом — готовьте 6 тысяч лир за каждый квадратный метр, если вдруг решите включить музыку. Да, даже радио. Да, даже если «это просто фоном играет».
Не заплатите? Добро пожаловать в плейлист последствий: тройная компенсация, арест счетов и бонус-трек — от 1 до 5 лет за решёткой, где из музыкального сопровождения только капающий кран и храп сокамерника.
За всё это скажем громкое “спасибо” MESAM — Musiki Eseri Sahipleri Meslek Birliği, то есть Объединению правообладателей музыкальных произведений.
Формально — они защищают права авторов музыки. По факту — изобрели довольно прибыльный способ монетизировать чужую колонку.
Парикмахеры в шоке: «Я просто включал радио, пока стриг». Ну да, преступление века. Следующий шаг — налог на разговор с клиентом?
Сюрприз от 2025: если вы — парикмахер, владелец кафе или просто счастливый обладатель Bluetooth-колонки в продуктовом — готовьте 6 тысяч лир за каждый квадратный метр, если вдруг решите включить музыку. Да, даже радио. Да, даже если «это просто фоном играет».
Не заплатите? Добро пожаловать в плейлист последствий: тройная компенсация, арест счетов и бонус-трек — от 1 до 5 лет за решёткой, где из музыкального сопровождения только капающий кран и храп сокамерника.
За всё это скажем громкое “спасибо” MESAM — Musiki Eseri Sahipleri Meslek Birliği, то есть Объединению правообладателей музыкальных произведений.
Формально — они защищают права авторов музыки. По факту — изобрели довольно прибыльный способ монетизировать чужую колонку.
Парикмахеры в шоке: «Я просто включал радио, пока стриг». Ну да, преступление века. Следующий шаг — налог на разговор с клиентом?
Turkeyİn
Главное — вовремя раскаяться Радостные новости от проправительственных СМИ: генеральный директор муниципальной компании İBB Kültür A.Ş.* Мурат Аббас, арестованный в рамках расследования коррупции в муниципалитете Стамбула (İBB), был освобождён под судебный…
Сдал с потрохами
Мурат Аббас, бывший глава Kültür A.Ş, сначала попал под арест в рамках антикоррупционного расследования, а потом внезапно проснулся честным гражданином и активировал режим “я расскажу всё, только отпустите домой”. Под залог и с браслетом на лодыжке, пообещал сидеть дома и ничего не скрывать. И, судя по объёму признаний — вообще ничего.
Согласно показаниям Аббаса, проект “Цифровой музей” (Digital Experience Center) был не только про искусство. За ним стоял Мурат Онгун — главный по связям с общественностью в мэрии (по сути, пиарщик номер один). А некий Эртан Йылдыз (политтехнолог, приближённый к мэрии) требовал с фирмы, которая строила музей:
• 10 миллионов лир — напрямую в карман (куда именно, не уточняется, но фантазия нам подскажет),
• 2 миллиона — на поддержку кандидата от CHP в Зейтинбурну,
• 1,25 миллиона — на еду для работников предвыборной кампании.
Всего: 13 млн 250 тысяч лир.
Но это ещё не всё. Аббас рассказал, что к выборам 2024 года мэрия собрала “медиа-фонд” — деньги якобы на рекламу и поддержку. Kültür A.Ş перевела туда ещё 9–10 млн лир через посредника. Кто и сколько получит — решал всё тот же Эртан Йылдыз.
Ещё Аббас рассказал, что под видом “рамаданской помощи” с некоторых компаний собирали деньги напрямую. А некоторые фигуранты — внезапно — приобрели недвижимость в Афинах и Берлине. Видимо, чтобы не пришлось жить среди избирателей, если что-то пойдёт не по плану.
Всё как мы любим: культурный проект, политтехнолог, чемодан налички, немного благотворительности — и квартирка заграницей.
Мурат Аббас, бывший глава Kültür A.Ş, сначала попал под арест в рамках антикоррупционного расследования, а потом внезапно проснулся честным гражданином и активировал режим “я расскажу всё, только отпустите домой”. Под залог и с браслетом на лодыжке, пообещал сидеть дома и ничего не скрывать. И, судя по объёму признаний — вообще ничего.
Согласно показаниям Аббаса, проект “Цифровой музей” (Digital Experience Center) был не только про искусство. За ним стоял Мурат Онгун — главный по связям с общественностью в мэрии (по сути, пиарщик номер один). А некий Эртан Йылдыз (политтехнолог, приближённый к мэрии) требовал с фирмы, которая строила музей:
• 10 миллионов лир — напрямую в карман (куда именно, не уточняется, но фантазия нам подскажет),
• 2 миллиона — на поддержку кандидата от CHP в Зейтинбурну,
• 1,25 миллиона — на еду для работников предвыборной кампании.
Всего: 13 млн 250 тысяч лир.
Но это ещё не всё. Аббас рассказал, что к выборам 2024 года мэрия собрала “медиа-фонд” — деньги якобы на рекламу и поддержку. Kültür A.Ş перевела туда ещё 9–10 млн лир через посредника. Кто и сколько получит — решал всё тот же Эртан Йылдыз.
Ещё Аббас рассказал, что под видом “рамаданской помощи” с некоторых компаний собирали деньги напрямую. А некоторые фигуранты — внезапно — приобрели недвижимость в Афинах и Берлине. Видимо, чтобы не пришлось жить среди избирателей, если что-то пойдёт не по плану.
Всё как мы любим: культурный проект, политтехнолог, чемодан налички, немного благотворительности — и квартирка заграницей.
23 апреля в Турции: Праздник национального суверенитета и День детей
Каждый год 23 апреля Турция отмечает не просто день с флажками и школьными танцами, а исторически насыщенный и политически весомый праздник — Национальный день суверенитета и День детей.
Всё началось 23 апреля 1920 года, когда в Анкаре было создано Великое национальное собрание Турции.
К тому моменту Османская империя представляла собой не государство, а исторический фантом: Первая мировая — проиграна, экономика — в пыль, армия — без энтузиазма и чётких целей, провинции поспешно распилены между странами-победителями, как наследство без завещания.
Союзники оккупировали Стамбул. Британцы расхаживали по набережной, как по своей частной даче, французы деликатно демонстрировали культурное превосходство, а итальянцы… ну, просто ели, жестикулировали и пытались откопать и вывезти античные статуи.
Султан формально ещё на троне, но по факту был скорее грустной мебелью на фоне оккупации. Власть исчезла, как свет в комнате, где перегорела лампочка и никто не собирается её менять.
Мустафа Кемаль (будущий Ататюрк, если вдруг кто не в курсе — основатель современной Турции, ходячий культ) и его соратники решили: “Если столица оккупирована, сделаем новую в Анкаре. А если султан занят не пойми чем — сделаем народ хозяином”. Бац — и парламент.
В этот день Ататюрк буквально зажёг табличку “Открыто” на двери новой Турции. Вскоре после — началась Турецкая война за независимость, сражения, декларации, реформы — полный шекспировский разворот событий. Через три года Турция официально стала республикой.
Причем тут дети?
В 1929 году Ататюрк посвятил этот день детям, под лозунгом: «Дети — будущее нации». Видимо, взрослые его уже слегка разочаровали. С тех пор праздник приобрёл двойную функцию: с одной стороны — день рождения парламента, символ народного суверенитета, с другой — милейшее торжество в честь детей, где они “берут власть” на один день.
В школах проходят парады, спектакли, конкурсы, а некоторые дети даже символически «становятся» президентами, мэрами и министрами на день.
Начиная с 1979 года праздник стал международным — в Турцию начали приглашать детей из других стран, и теперь он напоминает смесь ООН, утренника и парада милоты. Всё это, конечно, на фоне флагов, гимнов и политической романтики.
Так что 23 апреля — не просто про шарики и стихи. Это день, когда Турция празднует право народа управлять своей страной. А потом — доверяет это право детям. На один день. Чтобы потом снова всё вернуть взрослым и продолжить спорить, кто виноват в инфляции.
Так что завтра — флажки в руки, и да здравствует парламент и мороженое!
Каждый год 23 апреля Турция отмечает не просто день с флажками и школьными танцами, а исторически насыщенный и политически весомый праздник — Национальный день суверенитета и День детей.
Всё началось 23 апреля 1920 года, когда в Анкаре было создано Великое национальное собрание Турции.
К тому моменту Османская империя представляла собой не государство, а исторический фантом: Первая мировая — проиграна, экономика — в пыль, армия — без энтузиазма и чётких целей, провинции поспешно распилены между странами-победителями, как наследство без завещания.
Союзники оккупировали Стамбул. Британцы расхаживали по набережной, как по своей частной даче, французы деликатно демонстрировали культурное превосходство, а итальянцы… ну, просто ели, жестикулировали и пытались откопать и вывезти античные статуи.
Султан формально ещё на троне, но по факту был скорее грустной мебелью на фоне оккупации. Власть исчезла, как свет в комнате, где перегорела лампочка и никто не собирается её менять.
Мустафа Кемаль (будущий Ататюрк, если вдруг кто не в курсе — основатель современной Турции, ходячий культ) и его соратники решили: “Если столица оккупирована, сделаем новую в Анкаре. А если султан занят не пойми чем — сделаем народ хозяином”. Бац — и парламент.
В этот день Ататюрк буквально зажёг табличку “Открыто” на двери новой Турции. Вскоре после — началась Турецкая война за независимость, сражения, декларации, реформы — полный шекспировский разворот событий. Через три года Турция официально стала республикой.
Причем тут дети?
В 1929 году Ататюрк посвятил этот день детям, под лозунгом: «Дети — будущее нации». Видимо, взрослые его уже слегка разочаровали. С тех пор праздник приобрёл двойную функцию: с одной стороны — день рождения парламента, символ народного суверенитета, с другой — милейшее торжество в честь детей, где они “берут власть” на один день.
В школах проходят парады, спектакли, конкурсы, а некоторые дети даже символически «становятся» президентами, мэрами и министрами на день.
Начиная с 1979 года праздник стал международным — в Турцию начали приглашать детей из других стран, и теперь он напоминает смесь ООН, утренника и парада милоты. Всё это, конечно, на фоне флагов, гимнов и политической романтики.
Так что 23 апреля — не просто про шарики и стихи. Это день, когда Турция празднует право народа управлять своей страной. А потом — доверяет это право детям. На один день. Чтобы потом снова всё вернуть взрослым и продолжить спорить, кто виноват в инфляции.
Так что завтра — флажки в руки, и да здравствует парламент и мороженое!
Turkeyİn
23 апреля в Турции: Праздник национального суверенитета и День детей Каждый год 23 апреля Турция отмечает не просто день с флажками и школьными танцами, а исторически насыщенный и политически весомый праздник — Национальный день суверенитета и День детей.…
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
“Мы есть. Мы — будущее.”
Сегодня в турецком парламенте дети заняли места взрослых — и, кажется, там сразу стало гораздо лучше, честнее и как-то подозрительно адекватно.
11-летняя Мелике Сена Демирхан выступила с речью, которую не стыдно процитировать:
“Я, как ребёнок, могу быть услышана в парламенте. Это — заслуга Республики, которую нам оставил великий Мустафа Кемаль Ататюрк.
Давайте вместе работать над тем, чтобы ещё больше возвысить это наследие. Суверенитет безусловно принадлежит народу. Потому что мы есть. И мы — будущее.”
Пока взрослые устраивают крики, скандалы и бюджетные фортели, дети приходят на один день — и напоминают в чем вообще была суть.
Сегодня в турецком парламенте дети заняли места взрослых — и, кажется, там сразу стало гораздо лучше, честнее и как-то подозрительно адекватно.
11-летняя Мелике Сена Демирхан выступила с речью, которую не стыдно процитировать:
“Я, как ребёнок, могу быть услышана в парламенте. Это — заслуга Республики, которую нам оставил великий Мустафа Кемаль Ататюрк.
Давайте вместе работать над тем, чтобы ещё больше возвысить это наследие. Суверенитет безусловно принадлежит народу. Потому что мы есть. И мы — будущее.”
Пока взрослые устраивают крики, скандалы и бюджетные фортели, дети приходят на один день — и напоминают в чем вообще была суть.
Турецкому парламенту сегодня 105 лет.
Называется он Великое Национальное Собрание Турции (Türkiye Büyük Millet Meclisi, сокращённо TBMM).
Тип парламента однопалатный. В отличие от стран с верхней и нижней палатами, Турция решила, что одной палаты вполне достаточно. Меньше людей — меньше хаоса. Ну, теоретически.
Там аж целых 600 депутатов. Шестисот голов, обсуждающих всё: от бюджета до того, можно ли ввести налог на дыхание. Избираются они на 5 лет.
Главный в этом улье спикер парламента (Meclis Başkanı) — человек, которому приходится стучать молотком и пытаться навести порядок в толпе, которая спорит громче, чем YouTube-комментаторы под политическим видео.
В парламенте пропорциональная система. То есть партии получают количество мест в зависимости от того, сколько процентов голосов они набрали по стране. Есть проходной барьер — 7%. Не набрал — гуляй. Или образуй коалицию, в которой один хотя бы набрал.
Чем они занимаются (ну, помимо разборок между собой):
– Принимают законы
– Утверждают бюджет
– Контролируют работу правительства
– Могут выдвигать импичмент
– Иногда просто сидят и изображают бурную деятельность, чтобы попасть в вечерние новости
Всё это происходит в Анкаре, в большом официальном здании (сверху фотка), где всё очень строго, много флагов, и кофе подаётся с лицом, не выражающим эмоций.
Исполнительная власть в Турции - президент. После поправок 2017 года Турция перешла на президентскую систему, и теперь парламент — не главный босс (надо ли говорить, что это было при Эрдогане?). Главный босс — президент. Он же и глава государства, и глава исполнительной власти. Парламент теперь больше как… старший брат, который может возмущаться, но не управляет телевизором.
Называется он Великое Национальное Собрание Турции (Türkiye Büyük Millet Meclisi, сокращённо TBMM).
Тип парламента однопалатный. В отличие от стран с верхней и нижней палатами, Турция решила, что одной палаты вполне достаточно. Меньше людей — меньше хаоса. Ну, теоретически.
Там аж целых 600 депутатов. Шестисот голов, обсуждающих всё: от бюджета до того, можно ли ввести налог на дыхание. Избираются они на 5 лет.
Главный в этом улье спикер парламента (Meclis Başkanı) — человек, которому приходится стучать молотком и пытаться навести порядок в толпе, которая спорит громче, чем YouTube-комментаторы под политическим видео.
В парламенте пропорциональная система. То есть партии получают количество мест в зависимости от того, сколько процентов голосов они набрали по стране. Есть проходной барьер — 7%. Не набрал — гуляй. Или образуй коалицию, в которой один хотя бы набрал.
Чем они занимаются (ну, помимо разборок между собой):
– Принимают законы
– Утверждают бюджет
– Контролируют работу правительства
– Могут выдвигать импичмент
– Иногда просто сидят и изображают бурную деятельность, чтобы попасть в вечерние новости
Всё это происходит в Анкаре, в большом официальном здании (сверху фотка), где всё очень строго, много флагов, и кофе подаётся с лицом, не выражающим эмоций.
Исполнительная власть в Турции - президент. После поправок 2017 года Турция перешла на президентскую систему, и теперь парламент — не главный босс (надо ли говорить, что это было при Эрдогане?). Главный босс — президент. Он же и глава государства, и глава исполнительной власти. Парламент теперь больше как… старший брат, который может возмущаться, но не управляет телевизором.
«Имамоглу и Империя Зла» Серия 35
Сегодня у нас два громких эпизода, и оба — как из учебника по тому, как не надо управлять ни городом, ни бизнесом.
Главный персонаж, напомню: бывший мэр Стамбула Экрем Имамоглу, которого обвиняют не просто в плохом управлении, а в конкретных схемах с миллиардами лир и чужими долями.
ЭПИЗОД 1: Овощной рынок за 8 миллиардов и тендер с заднего входа
В 2017 году начали строить овощной рынок в районе Тузла — важный проект для снабжения Стамбула продуктами. Дошли до 20% готовности, но после того как в 2019 мэром стал Экрем Имамоглу, стройку просто заморозили. Они такие: «ммм, проект не наш, положим его в ящик». И положили. На шесть лет.
А в прошлом году, внезапно, мэрия заявляет, что стройка продолжается. Публикуют видео, делают пиар — будто бы начали что-то с нуля. И ещё более внезапно, через пару месяцев после этого проводят новый тендер. На тот же самый проект. Как будто ничего до этого не делалось.
Сумма — 8 миллиардов лир. Это больше, чем годовые бюджеты двух десятков районов Стамбула. Овощи, судя по всему, будут с икрой.
Но самое интересное — как они провели этот тендер. Не открыто. Не прозрачно. А по закону 21/B — это метод для ЧП (землетрясение, пожар и т.п.). Позволяет выбирать подрядчика без конкурса. Очень удобно, если у тебя “свои люди”.
И вот вопрос: если это был срочный проект — где вы были шесть лет? А если не срочный — зачем использовать процедуру, предназначенную для катастроф?
ЭПИЗОД 2: Бизнес по-братски — бери всё, не плати ничего
В параллельной сюжетной линии всё крутится вокруг одного строительного проекта в Бейликдюзю — Teras Park, застройщик которого Музаффер Бейаз, раскрывает закулисье «партнёрства» с бывшим мэром.
Схема простая, как дверной звонок: у Имамоглу было 15% доли. Потом он захотел больше — ещё 5%. Предложил выкупить их по себестоимости (то есть по дешёвке), партнёры согласились. Но вместо того чтобы заплатить — просто оформил эту долю на себя. Итог: 20% собственности и, внимание, лучшие помещения в комплексе — самые прибыльные магазины. Бесплатно. Потому что почему бы и нет?
Бейаз подал официальную жалобу в прокуратуру, предоставил все договоры и заявил, что в схеме участвовали приближённые к Имамоглу лица. В их числе — Адем Сойтекин, которого называют «теневым кассиром» экс-мэра. Якобы именно он занимался черновыми работами и финансовыми операциями от имени Имамоглу.
С каждым днём свидетелей всё больше, и каждый приносит новую историю, как по графику. Это лавина правды или хорошо срежиссированный спектакль?
Сегодня у нас два громких эпизода, и оба — как из учебника по тому, как не надо управлять ни городом, ни бизнесом.
Главный персонаж, напомню: бывший мэр Стамбула Экрем Имамоглу, которого обвиняют не просто в плохом управлении, а в конкретных схемах с миллиардами лир и чужими долями.
ЭПИЗОД 1: Овощной рынок за 8 миллиардов и тендер с заднего входа
В 2017 году начали строить овощной рынок в районе Тузла — важный проект для снабжения Стамбула продуктами. Дошли до 20% готовности, но после того как в 2019 мэром стал Экрем Имамоглу, стройку просто заморозили. Они такие: «ммм, проект не наш, положим его в ящик». И положили. На шесть лет.
А в прошлом году, внезапно, мэрия заявляет, что стройка продолжается. Публикуют видео, делают пиар — будто бы начали что-то с нуля. И ещё более внезапно, через пару месяцев после этого проводят новый тендер. На тот же самый проект. Как будто ничего до этого не делалось.
Сумма — 8 миллиардов лир. Это больше, чем годовые бюджеты двух десятков районов Стамбула. Овощи, судя по всему, будут с икрой.
Но самое интересное — как они провели этот тендер. Не открыто. Не прозрачно. А по закону 21/B — это метод для ЧП (землетрясение, пожар и т.п.). Позволяет выбирать подрядчика без конкурса. Очень удобно, если у тебя “свои люди”.
И вот вопрос: если это был срочный проект — где вы были шесть лет? А если не срочный — зачем использовать процедуру, предназначенную для катастроф?
ЭПИЗОД 2: Бизнес по-братски — бери всё, не плати ничего
В параллельной сюжетной линии всё крутится вокруг одного строительного проекта в Бейликдюзю — Teras Park, застройщик которого Музаффер Бейаз, раскрывает закулисье «партнёрства» с бывшим мэром.
Схема простая, как дверной звонок: у Имамоглу было 15% доли. Потом он захотел больше — ещё 5%. Предложил выкупить их по себестоимости (то есть по дешёвке), партнёры согласились. Но вместо того чтобы заплатить — просто оформил эту долю на себя. Итог: 20% собственности и, внимание, лучшие помещения в комплексе — самые прибыльные магазины. Бесплатно. Потому что почему бы и нет?
Бейаз подал официальную жалобу в прокуратуру, предоставил все договоры и заявил, что в схеме участвовали приближённые к Имамоглу лица. В их числе — Адем Сойтекин, которого называют «теневым кассиром» экс-мэра. Якобы именно он занимался черновыми работами и финансовыми операциями от имени Имамоглу.
С каждым днём свидетелей всё больше, и каждый приносит новую историю, как по графику. Это лавина правды или хорошо срежиссированный спектакль?
Парадокс дня:
Партии, которую создал Ататюрк, сегодня запретили идти к мавзолею Ататюрка.
CHP хотели пройти от здания Первого парламента до мавзолея основателя республики. Власти сказали: «Нельзя!» Аргументировали это заботой о «движении транспорта» — потому что, видимо, память о человеке, построившем государство, мешает движению автобусов.
CHP ответила ясно:
“Мы не откажемся. Мы идем.”
Сбор сегодня в 17:00 у Первого парламента. Это уже не просто шествие. Это вопрос памяти, здравого смысла и того, кто вообще решает, куда можно идти в своей стране.
Надпись на венке, установленном сегодня на Таксим от CHP: «Народ велик!» - непрозрачно намекает: «Если вы забыли, кто здесь главный — мы напомним. Народ. Вот кто».
Партии, которую создал Ататюрк, сегодня запретили идти к мавзолею Ататюрка.
CHP хотели пройти от здания Первого парламента до мавзолея основателя республики. Власти сказали: «Нельзя!» Аргументировали это заботой о «движении транспорта» — потому что, видимо, память о человеке, построившем государство, мешает движению автобусов.
CHP ответила ясно:
“Мы не откажемся. Мы идем.”
Сбор сегодня в 17:00 у Первого парламента. Это уже не просто шествие. Это вопрос памяти, здравого смысла и того, кто вообще решает, куда можно идти в своей стране.
Надпись на венке, установленном сегодня на Таксим от CHP: «Народ велик!» - непрозрачно намекает: «Если вы забыли, кто здесь главный — мы напомним. Народ. Вот кто».
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Милый ролик с детьми от стамбульского полицейского управления 😁
Turkeyİn
Моё внимание сегодня привлёк один плакат.
“Хотите ещё троих таких детей, как мы?” — с таким вопросом вышли школьники в Анкаре на протест против «проектных школ» от Минобразования.
Это не просто дерзкий лозунг. Это вызов. Это ответ на многолетние призывы Эрдогана: «У каждой семьи должно быть трое детей». Ну вот, получите. Образованные, дерзкие, и явно не такие послушные, как планировалось в демографических доктринах.
“Хотите ещё троих таких детей, как мы?” — с таким вопросом вышли школьники в Анкаре на протест против «проектных школ» от Минобразования.
Это не просто дерзкий лозунг. Это вызов. Это ответ на многолетние призывы Эрдогана: «У каждой семьи должно быть трое детей». Ну вот, получите. Образованные, дерзкие, и явно не такие послушные, как планировалось в демографических доктринах.
У побережья Силиври, недалеко от Стамбула, произошло землетрясение магнитудой 3,9. Подземные толчки ощущались в прибрежных районах, включая европейскую часть мегаполиса. Пока нет данных о пострадавших или разрушениях.
Силиври — это не только прибрежный район, но и место, где находится известная тюрьма, куда отправили Экрема Имамоглу. Символично, не правда ли?
Силиври — это не только прибрежный район, но и место, где находится известная тюрьма, куда отправили Экрема Имамоглу. Символично, не правда ли?
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
землетрясение в прямом эфире
Государственные и оппозиционные СМИ впервые согласны — и это тревожно
После землетрясения в Стамбуле и государственные, и оппозиционные СМИ, обычно не способные договориться даже о погоде, вдруг… начали цитировать одного и того же человека.
Профессор Наджи Гёрюр — сейсмолог, которому, кажется, верят все: от Sabah до Sözcü, от Habertürk до BirGün. Он предупреждает, объясняет, не драматизирует, но и не умалчивает.
Обычно каждый пишет свою правду. А тут — единый голос. И этот голос говорит: “Кумбургазский разлом активен. Нужно быть готовыми.”
Что же говорит ученый?
Землетрясение произошло на разломе Кумбургаз, который остаётся “запертым” и накапливает энергию.
Это не «то самое» большое землетрясение, которого все боятся, но такие толчки усиливают напряжение в зоне разлома.
Основной удар ещё впереди и, по оценке Гёрура, будет силой выше 7 баллов.
Он призвал готовиться заранее: «Делать устойчивый к землетрясению город — это не просто строить здания. Это совсем другое».
«Не ждите следующего толчка — действуйте сейчас», — резюмирует учёный, обращаясь к властям и обществу.
Это не паника, это предупреждение. Учёные призывают не игнорировать сигналы и всерьёз отнестись к сейсмическому риску, особенно в таком густонаселённом и уязвимом городе, как Стамбул.
После землетрясения в Стамбуле и государственные, и оппозиционные СМИ, обычно не способные договориться даже о погоде, вдруг… начали цитировать одного и того же человека.
Профессор Наджи Гёрюр — сейсмолог, которому, кажется, верят все: от Sabah до Sözcü, от Habertürk до BirGün. Он предупреждает, объясняет, не драматизирует, но и не умалчивает.
Обычно каждый пишет свою правду. А тут — единый голос. И этот голос говорит: “Кумбургазский разлом активен. Нужно быть готовыми.”
Что же говорит ученый?
Землетрясение произошло на разломе Кумбургаз, который остаётся “запертым” и накапливает энергию.
Это не «то самое» большое землетрясение, которого все боятся, но такие толчки усиливают напряжение в зоне разлома.
Основной удар ещё впереди и, по оценке Гёрура, будет силой выше 7 баллов.
Он призвал готовиться заранее: «Делать устойчивый к землетрясению город — это не просто строить здания. Это совсем другое».
«Не ждите следующего толчка — действуйте сейчас», — резюмирует учёный, обращаясь к властям и обществу.
Это не паника, это предупреждение. Учёные призывают не игнорировать сигналы и всерьёз отнестись к сейсмическому риску, особенно в таком густонаселённом и уязвимом городе, как Стамбул.
В Стамбуле школы закрыты на 2 дня после землетрясения.
Министр образования Юсуф Текин объявил, что 24 и 25 апреля занятий не будет. Причина — не столько повреждения (обнаружены лишь трещины в штукатурке у двух школ), сколько превентивные меры.
Министерство внутренних дел попросило освободить здания школ — на случай, если они понадобятся как пункты сбора или экстренной помощи.
Государство решило подстраховаться — и это, возможно, один из тех редких случаев, когда “перебдеть” действительно уместно.
Министр образования Юсуф Текин объявил, что 24 и 25 апреля занятий не будет. Причина — не столько повреждения (обнаружены лишь трещины в штукатурке у двух школ), сколько превентивные меры.
Министерство внутренних дел попросило освободить здания школ — на случай, если они понадобятся как пункты сбора или экстренной помощи.
Государство решило подстраховаться — и это, возможно, один из тех редких случаев, когда “перебдеть” действительно уместно.