Организаторы крупнейшей международной конференции по наукам о Земле EGU-2022 больше не принимают регистрационные взносы от российских и белорусских научных организаций.

Ранее уплаченные взносы будут целиком перечислены в фонд UN Crisis Relief в пользу Украины.

Крупнейшие научные издательства (Elsevier, Springer/Nature, IOP Publishers и др.) официально объявили, что закрывают российским научным организациям доступ к своим журналам, такое же ограничение вводят реферативные базы Web of Science и Scopus. При этом статьи наших учёных будут по-прежнему принимать к публикации на общих основаниях. В своем комментарии вице-президент РАН Хохлов, курирующий издательскую работу, обещает, что ответ на блокировку будет найден.

А я отмечу очевидное: пора бы представить Александру Элбакян к государственной награде. Как минимум, её проект Sci-Hub сделал для независимости российской науки от политики больше, чем все визионеры и цифровизаторы вместе взятые.

Cофт-скиллз без шуток

Давно хотел начать разговор пор гибкие навыки и их роль в науке в целом и в карьере учёного в частности. Однозначные решения в этом посте искать не стоит, попробуем начать с обзора и проблематизации.

Естественно, над разного рода тренингами по коммуникациям и критическому мышлению в научной среде принято ехидно подшучивать как над пристанищем для тех, у кого с наукой и вообще с нормальной профессией не задалось, а из компетенций сформировалось только говорение в микрофон. Тем не менее, объективная нехватка софт-скиллз существует: только пресловутые тренинги, на мой взгляд, делают не то и не для тех.

Чтобы удостоверится в реальности проблемы, достаточно оглянуться вокруг. Вспомните, сколько ваших знакомых бросили науку, не дописали диссертации, закрыли перспективные работы по той причине, что не сработались с научным руководителем, не поняли друг друга с коллегами или потеряли время и приоритет в припадках перфекционизма? Всё это, по большому счёту, недостаток тех самых общечеловеческих навыков. Да, в каких-то случаях неуспешность в профессии связана с отсутствием склонностей, но рискну предположить, что это не объяснит и половины случаев.

Более того, профессиональные деформации иногда усугубляют дело. Например, коллеги-физики часто склонны строить упрощённые модели людей, которые должны действовать буквально как безэмоциональные логические автоматы. А это, безусловно, совсем не так, если дело не касается уравнений и теорем. Или, допустим, подготовка выступлений — отдельная боль. Нередко докладчики считают, что всё выученное ими в университете, а также доложенное и опубликованное по теме автоматически загружено в голову слушателям.

Загвоздка ещё и в том, что научная профессия консервативна, а связь упомянутых практик с карьерой сильно запаздывает и вообще неочевидна, поэтому недостатки могут не исправляться всю жизнь.

И что, собственно, предпринимать? И если не тренинги, то что? Мне кажется, настоящее развитие софт-скиллз возможно только в реальном деле при наличии ответственности за результат, что недостижимо в условиях игры, пусть и очень качественной. Да, можно стимулировать участников премиями, знакомством с высокопоставленными людьми и карьерной перспективой, но любая игра остаётся игрой. Участникам заранее ясно, что реальной цели в их действиях нет, а также можно вообще ничего не делать, и ничего не изменится. Примешивается ещё и эффект инфопузыря: на условный тренинг не пойдут те, кому он реально нужен; это как с научпопом — свои убеждают своих, которые и так не против.

Учитывая всё сказанное, мне пока кажется, что единственный способ развития гибких навыков — это (сюрприз!) работать. Для ускоренного развития — в таких сферах, где связь результата с коммуникациями, мышлением и принятыми решениями наиболее быстрая и прямая. Если не уходить далеко от научно-образовательной сферы и ориентироваться на практику для студентов и аспирантов, то это может быть преподавание, организация занятий со школьниками и студентами (как учебных, так и внеучебных), участие в подготовке и проведении конференций и т.п. Причём для достижения эффекта задачи в духе "подать-принести" бесполезны, нужна зона ответственности и самостоятельность в решениях.

Если у подписчиков есть идеи, как ещё можно подтянуть софт-скиллз (особенно у молодёжи), не создав при этом филиал секты коучей в своей организации, — милости прошу в комментарии.

Пост уважения к коммуникациям РНФ.

Казалось бы, очевидная вещь: сделать нормальный обзор сроков подачи заявок по грантам, чтобы все могли планировать своё время заранее. Но, судя по тому, что пост ВК с этой инфографикой побил рекорды по лайкам и репостам, руки до такого раньше не доходили.

Если бы сюда ещё добавить аналогичную информацию по другим источникам (РФФИ, мегагранты, стомиллионники и т.п.) — цены бы не было этой картинке. Но и в таком виде весьма полезно.

Обновились официальные сведения о кандидатах в академики и члены-корреспонденты РАН (фанаты могут изучать и гуглить). Просмотрел списки кандидатов в Отделении физических наук, конкурс составляет 4,5 человека на место для академиков и почти 10 человек на место для член-корров. Понятно, что выборы — процесс во многом политический, но достойных претендентов действительно много.

По ходу дела с сожалением отмечаю, что сайт РАН так и не переделали, несмотря на очевидные успехи в развитии других интернет-платформ и на прогресс в работе со СМИ. В данный момент ориентироваться на сайте без специальной подготовки практически невозможно.

В чате @trueresearch_chat идёт дискуссия: какие современные фильмы или сериалы способны подтолкнуть к занятиям наукой? Вспомнили немало: и Теорию большого взрыва, и Доктора Хауса, и несколько биографических картин, и даже Железного человека (внезапно, Тони Старк мотивирует целые потоки абитуриентов углубиться в робототехнику). Интересно и влияние фантастики, поскольку, строго говоря, она не вполне научна, но среди учёных много фанатов Стругацких, Азимова, Лема и т.п.

Кстати, в стратегическом смысле тема довольно важная, поскольку такая вот мягкая сила может оказаться не менее эффективной, чем оклады и льготные ипотеки. Поэтому вопрос в зал — а какие бы вы назвали фильмы или сериалы, после просмотра которых так и хочется защитить диссертацию? Какие из них дают более-менее реальную картину, а какие обманывают зрителей?

Тем временем коллеги из Зоопарка терпеливо собирают примеры, когда иностранные редакции отказывают российским учёным в рассмотрении статей, ссылаясь на украинский конфликт в явном виде. К слову, происходит это не так часто, и на данный момент почему-то лидируют журналы естественнонаучной (и даже медико-биологической) тематики.

В последнем случае с The Plant Cell забавно, что редактор рекомендует авторам попробовать податься в другой журнал — может, найдутся менее сознательные.

Подписчики прислали внутренние рекомендации МГУ по научной работе в нынешних условиях. В частности, там есть довольно обтекаемая рекомендация выйти из интернациональных коллабораций (быть осторожнее с соавторством).

Удивительно, что даже в крупнейших научных центрах руководители самостоятельно додумывают ограничения, которых никто не вводил. Если переводить на русский язык, то отказ от соавторства публикации означает отчуждение проделанной работы в пользу остальных соавторов (а это, на минуточку, месяцы и даже годы труда). Зачем изобретать такое изощрённое наказание своих же сотрудников — понятия не имею.

И снова старые песни о главном.

В Российской академии наук есть неформальный орган с оригинальным названием — Совет старейшин. Его глава, академик А.Ю. Розанов, высказал в интервью весьма простую, но важную именно сегодня мысль: если перебросить всех учёных на прикладные тематики, мы обречены быть вечными догоняющими на чужом поле, поскольку принципиально новое создаётся фундаментальной наукой. Поэтому, отказываясь от фундаментальных разработок, мы отказываемся даже от самой попытки стать в чём-то лидерами.

Риск такого сценария действительно вырос, хоть пока и на уровне обсуждений. В логике мобилизации и краткосрочного планирования нужны только максимально практические работы, и поэтому сейчас совершенно необходимо помнить о гармонии между прикладными и фундаментальными исследованиями. К слову, сам академик Розанов — крупный специалист по палеонтологии и эволюции древнейших организмов — фундаментальным дисциплинам, основываясь на которых мы можем понять, например, происхождение и вообще судьбу многих полезных ископаемых.

Очень надеюсь, что последние разговоры вокруг раздачи госзаданий на исследования не выльются в повсеместный перевод "бесполезных" работников на "полезные" практические рельсы. Давайте признаем, что если мы имеем дело с имитаторами, то они с успехом будут симулировать хоть фундаментальную, хоть прикладную работу: благо, показывать старые образцы и графики можно десятилетиями. Но таких всё же меньшинство, и предметно разбираться с ними должны местные учёные советы на регулярных аттестациях. А вот сбить административными пертурбациями нормальный темп работы у добросовестной группы вполне можно, и это крайне нежелательный сценарий.

Быть может, гости околонаучных форумов верят в исследовательские циклы длиной 2-3 года (это типичный период смены стратегии в научно-образовательной сфере), но нужно признать, что никаких "срочных" прикладных разработок не бывает, и ещё долго мы будем жить на вчерашнем заделе. Даже в военных условиях, при немыслимой концентрации сил и ресурсов, принципиальные разработки длились годами. Поэтому закончу банальностью: наиболее практичное решение — продолжить спокойно работать, не забрасывая никакие тематики и усиленно поддерживая наиболее успешные, как в прикладной, так и в фундаментальной области. А ещё полезно прислушиваться к профессиональному сообществу, поскольку, например, о большинстве нынешних проблем в высокотехнологичной сфере давно говорили.

КАЗАЧИЙ МЕНЕДЖМЕНТ В ЭКОНОМИКЕ ТРАНСФОРМАЦИЙ

Всё, о чём вы хотели знать, но боялись спросить — регистрируйтесь на лекцию! Спасибо подписчику за ссылку.

К слову, лектор В.В. Высоков — председатель Совета директоров и один из основных акционеров банка "Центр-Инвест", который обслуживает все университеты ЮФО. По-видимому, спикер действительно знает толк в казачьем менеджменте.

Так, давайте уже остановим это информационное безумие по поводу Science Slam. Раз в году должен и я Минобрнауки защитить, в конце концов.

Краткий пересказ событий. Замминистра Григорий Гуров запустил новый проект — Университетскую лигу Science Slam — и по ходу высказал не слишком удачный комментарий, что, мол, слово "фундаментальный" пугает людей, а наука должна быть более близкой молодёжи, более рок-н-ролльной и далее в этом духе. Вполне ожидаемые слова для поддержки популярной науки.

И тут понеслось. С лёгкой руки ТГ-писателей, включая весьма популярных Марию Шукшину и Романа Алёхина, слова Гурова стали интерпретировать так, как будто Минобрнауки отныне собирается поддерживать только учёных-артистов. И что мы так превратим науку в шоу-бизнес. И куда нам вообще такие руководители в нелёгкую годину... В ответ на это канал НОП со свойственной глубиной анализа отметил, что Шукшиной должно быть стыдно, поскольку она уже бабушка и ничего не понимает, а Science Slam — это в определённом смысле как писатель Василий Шукшин (не спрашивайте).

Вынырнув из этого, так сказать, информационного резервуара, давайте зафиксируем очевидное. Никто не предлагал поддерживать только популярную науку, это просто передёргивание. Естественно, финансирование фундаментальной и прикладной науки могло бы быть и больше, но это вопрос не к Минобрнауки, а к приоритетам государства в целом. В любом случае, научпоп, разновидностью которого и является Science Slam, стоит сущие копейки. Одновременно с этим надо признать, что Минобрнауки, как и многие другие ведомства, и правда тяготеет к поддержке всего проектно-праздничного, поскольку мероприятия такого рода дают максимальную и быструю медийно-отчётную отдачу при минимальных затратах.

Теперь про сам формат Science Slam. Действительно, это неплохой способ сделать рекламу науке, хорошее развлечение для зрителей и отличная школа публичных выступлений для спикеров. Формат подходит не всем учёным, и не каждый должен становиться какой-то там рок-звездой: очевидно, успешными исследователями бывают люди с самым разным темпераментом. Также это и не универсальный способ привлечения в науку: как минимум, традиционно Science Slam проводится в баре, а значит аудитория школьников просто-напросто выпадает. Более того, для кого-то из школьников и студентов привлекательной является как раз та самая сложность и фундаментальность, о которой зачем-то критическим высказался заместитель министра. Неправильно заметать эту сторону науку под ковёр, поскольку с ней всё равно придётся столкнуться при выборе профессии учёного.

Итак, всё сводится к тому, что довольно безобидное соревнование научных спикеров будет происходить теперь чуть более систематически, чем раньше. Кого-то оно научит говорить и быть проще, кого-то развлечёт, кому-то немного расскажет о науке и заставит открыть книжку. И да, в нашей сфере есть, мягко говоря, немало других проблем, которые заслуживают такого внимания.

Слова-обереги

В научно-образовательной сфере существует набор заклинаний, которые, будучи употреблёнными в положительном контексте, делают любого спикера правым автоматически. Логическая структура речи при этом не слишком важна, да и зачастую, в силу ограниченности времени, высказывание сводится просто к перечислению этих волшебных слов (чем больше — тем сильнее магия). Критика ритуальных понятий запрещена априори, она может означать лишь отсталость и интеллектуальную косность усомнившегося.

Так, в канонический набор последнего времени входят: ИОТ (индивидуальные образовательные траектории), карбоновые полигоны, ESG (никто не знает расшифровку), цифровая трансформация, сквозные технологии, прорыв, панельная дискуссия, EdTech. Чуть ранее в этом наборе были НБИКС, нанотехнологии, интерактивные доски и презентации. Промелькнули кометой дистанционные технологии, который сначала могли заменить очное обучение, потом не могли, а затем просто всем надоели. Уверенно держатся проекты и компетенции.

Внесение нового понятия в канон всегда происходит с большой помпой, а вот выпадение из него случается как-то незаметно: сначала слово кочует с первых позиций в конец списка, затем живёт на второстепенных провинциальных мероприятиях и, наконец, исчезает вовсе. Возвращаться к анализу уходящих трендов не рекомендуется, так как по ходу можно случайно установить что-нибудь неприятное. Соответственно, искусство эксперта основано на том, чтобы уметь употреблять к месту слова из актуального набора. Более того, целые курсы повышения квалификации в области образования заключаются в трансляции этого знания.

Конечно, само по себе употребление образовательных заклинаний не означает, что докладчик хочет замести под ковёр суть дела, закидав слушателями словесным мусором. Исторически каждое из этих слов имело вполне определённый смысл и иногда именно в этом смысле и употребляется по сей день. Однако, вероятность отсутствия содержания тем выше, чем больше концентрация ритуальных понятий в речи. И, кстати, утрата фактических значений позволяет комбинировать слова-обереги в общем-то в любом порядке: ESG-прорыв через сквозные технологии; панельная дискуссия по проектам ИОТ для карбоновых полигонов; компетенции EdTech в цифровой трансформации. Функция распознавания "своих" выполняется, а остальное второстепенно.

Так вот. Всё было бы хорошо, если бы участие в такого рода сомнительном ритуальном словоупотреблении не было тесно связано с получением бюджетных благ в нашей сфере.

​​Научная электронная библиотека elibrary провела анализ библиометрических показателей по ядру РИНЦ для кандидатов в члены РАН на выборах 2022 года.

Результаты представлены на сайте: https://elibrary.ru/kand_ras_2022.asp?

Научная электронная библиотека обращает внимание, что возможны расхождения данных по ядру РИНЦ и по WoS/Scopus, которые могут быть связаны с запаздыванием в обновлении данных по ядру РИНЦ (до полугода) на основе последней выгрузки из Scopus, а также с неточностями в списке публикаций ученого.

Если Вы обнаружили неточности в представленной информации, следует обращаться в службу поддержки elibrary:

+7 (495) 544-24-94, доб. 1
support@elibrary.ru

Источник: сайт РАН.

@rasofficial

В одной картинке: почему из Москвы не видно реальных проблем средней школы. Результаты опроса в канале РR.

Отмечают сильный дефицит учителей: 11% опрошенных в Москве и Московской области против 52% в остальной стране. Сильный дефицит — это хронические проблемы с предметами, педагоги без профильного образования и т.д.

Напомню, что по официальным данным Росстата средняя зарплата учителя в Москве и в регионах центральной России отличается в три раза (97 и около 30 тыс.р.). Про массовый характер нехватки учителей в регионах, ставку на уровне МРОТ и массовую трудовую миграцию в Москву писалось неоднократно, однако проблема усугубляется. Даже благополучные городские лицеи и гимназии зачастую не укомплектованы учителями, при том что имеющиеся уже работают на 1,5-2 ставки. Какие ещё сигналы нужны, чтобы зарплата, едва достаточная для съёма однушки, стала неприемлемой?

P.S. На проведение опроса вдохновил пост Октагона, от которого при всём желании трудно отмахнуться как от "радикал-либерального" СМИ.

Два соображения к дискуссии о средней школе.

1) Способные дети рождаются с одинаковой вероятностью и в богатых, и в бедных семьях, что неумолимо демонстрирует история. Да, у кого-то будет лучше домашнее воспитание, у кого-то закалится характер на улице, но это уже менее существенные детали. Главное — нельзя делать ставку на то, что условные хорошие дети растут в хороших семьях и поэтому обязательно куда-то пристроятся (например, поступят в единственный в городе приличный лицей вместо дворовой школы, где физику ведёт пресловутый физкультурник). Эти-то пристроятся, но сколько талантов детей из простых семей будет в результате закопано в землю, мы никогда не узнаем.

2) Всё ли дело в зарплате? Если дать сегодняшнему учителю оклад в 100 тысяч рублей вместо 20 тысяч — разве он станет работать лучше? Первая часть ответа: да, станет, потому что сможет работать на одну ставку вместо полутора или двух, а значит получит время для нормальной подготовки к урокам, планирования мероприятий и просто отдыха.

Вторая часть ответа: более важно, что при достойной зарплате неизбежно появится конкурс, и на место тех, кому явно не место в школе, придут более адекватные кандидаты (те, кто после педагогических вузов ушли на другую работу или те, кто готов пройти переподготовку на педагога). Если ситуация будет стабильно положительной, то вскоре вырастет и конкурс в педагогические вузы, улучшится качество набора, затем качество выпуска и так далее.

А вообще, полезно посмотреть на интерес к переподготовке на IT-специалистов, на статус профессии айтишника в обществе, на зарождающийся фольклор о богатых программистах. Кто-то будет утверждать, что всё это не связано непосредственно с размером зарплат? Да, общее среднее образование затратно для государства, но прикидываться, что мы можем получить рост качества лишь за счёт подкрутки баллов ЕГЭ, исследований от ВШЭ и мотивационных конкурсов для учителей, — это попросту самообман.

Чуть не пропустил важную научно-бухгалтерскую новость от коллег из канала Наука и университеты. Обобщая материал поста и комментарии: РНФ теперь не будет автоматически засчитывать одну публикацию в журналах первого квартиля за две. Как поясняют коллеги под постом, это неизбежно следует из постановления правительства о международных базах данных. Тем не менее, экспертный совет может принять решение о двойном весе статей на своё усмотрение при оценке конкретного отчёта.

Возможно, со стороны это кажется мелкой вознёй, но правило про двойную цену статей в Q1 было важным стимулом для поддержания уровня исследований, особенно для сильных коллективов. Одно дело — выдать за год, положим, шесть статей где попало, а другое — опубликовать только три, но в ведущих журналах. Понятно, что критерий весьма грубый, что публикация в Science должна стоить дороже двух статей в "Вестнике ГУКУ", что принадлежность к Q1 не панацея от мусора в статьях. Но, тем не менее, толк был.

Поэтому очень бы хотелось сохранить это правило. Возможно, в виде некоего "Белого списка", куда можно включить и подборку лучших отечественных журналов по разным профилям (правда, тогда придётся проследить внимательнее за эволюцией редакционной политики), да и просто качественные и авторитетные издания не из первого квартиля.

В максимальной неопределённости сейчас окажутся те руководители проектов, у которых есть статьи Q1 в высокой степени готовности (например, на рецензии или в печати). Получается, нужно будет всё переигрывать и доставать из рукава что-то новенькое? В общем, надеюсь, что мы получим более подробные разъяснения от РНФ по этому вопросу.

теперь можно