Блиц-результаты опроса, контингент подписчиков (1155 респондентов):

- докторов наук — 10% (117 голосов, из них 31 член РАН/профессор РАН);
- кандидатов наук — 29% (339 голосов);
- с высшим образованием — 39% (448 голосов);
- общее среднее, начальное/среднее специальное образование — 19%.

Штош, можем открыть не имеющий аналогов в мире Первый междисциплинарный дистанционный распределённый облачный исследовательский центр.

Верят ли сторонники плоской Земли в смену часовых поясов? Что когда во Владивостоке утро, в Москве ещё ночь? Но солнечные лучи должны падать сразу на всю плоскую Землю, разве нет? Для проверки этого факта не надо делать ракету, а можно, например, проехаться на машине по России, не переводя часы.

А вам слабо включить часовые пояса в модель плоской Земли? Час эксперта в комментариях.

«Утверждается, что люди совершают какие-то кругосветные путешествия и огибают земной шар. Ребята, ну поймите, что круглое не обязательно шарообразное! Можно совершить кругосветное путешествие и на плоской Земле»: Юрий Лоза не сдается!

Инновационность - когда пишущий не понимает, как оно работает.

Канал НОП - Молодёжь и Система преодолел отметку в 5000 подписчиков. Поздравляю и напоминаю: столкновения молодёжи с системой 24/7 в чате @youthpolicychat пытаются модерировать именно эти ребята.

Что тут скажешь? Министры пройдут, стратегии изменятся, а посты в Телеграме останутся.

— Нечего тут изобретать!
почему старая наука оказывается лучше новых двух

Поговорим о неочевидном тонком месте в научно-производственной цепочке. Тезис: сегодня в России ученому не выгодно начинать действительно новые прикладные исследования, а вот старые направления получают поддержку сравнительно легко. Звучит категорично, попробуем разобраться.

Мы хотим, чтобы учёные, возившиеся 20 лет с какими-то эффектами, выходили из лабораторий и увеличивали урожаи, надои и выработки. Либо чтобы специальные "прикладные" исследователи подхватывали новые фундаментальные идеи и внедряли их в народное хозяйство.

С высоты птичьего полёта цепочка выглядит разумно. Фундаментальные исследования ведутся по госзаданию, при поддержке рядовых программ РФФИ и РНФ. Более серьёзные работы (включающие уже и прикладную составляющую) будут профинансированы мегагрантами, а также в рамках НОЦ, ПСАЛ, больших проектов РНФ и т.п. На этапе внедрения подключится бизнес вместе с условным фондом Роснано. И вот у нас готовое инновационное предприятие с прибылью, галочка в отчёте, бурный рост экономики.

Но посмотрим на процесс изнутри, с точки зрения человека, а не системы. Оказывается, что переводить свою работу из фундаментальной области в прикладную крайне невыгодно. Это влечёт неоправданные риски для конкретного специалиста, в первую очередь репутационные. Действительно, фундаментальная работа может идти вечно: пишутся статьи, выпадают какие-то гранты, и главное — всегда есть возможность спустить на тормозах одни направления и сосредоточиться на других. Да, много бюрократии, да, публикационная гонка, но жить можно.

В прикладной области всё иначе: запрашивая финансирование, вы так или иначе обещаете "хороший" результат в достаточно конкретной постановке. Например, подобрать химический состав материала такого-то класса, который обеспечит высокую прочность и плотность не выше 3,1415 г/см3. Естественно, годы экспериментов могут привести к негативному исходу: нужный состав найти не удалось. С прикладной точки зрения у вас полный провал. С фундаментальной — тем более, новизна почти нулевая. Что дальше?

Заметьте, вас не накажут финансово. Государство как бы застраховало ваш риск, выдав невозвратный грант. Но на деле вы становитесь учёным, который за пару лет (а) завалил прикладную работу и (б) не сделал ничего оригинального в фундаментальном плане, провозившись на узенькой полянке. Захочет ли кто-то подарить вам ещё десять миллионов? А если снова не повезёт? Нет уж, лучше не рисковать ни вам, ни фондам.

Будем честными: сегодня самое выгодное позиционирование научной работы (в физике как минимум) — это нечто как бы фундаментальное с прикладным оттенком. Научные фонды дают вам гранты на "большую науку", но вам есть что сказать в разделе "motivation" про захватывающие перспективы практических применений. Сказать, а не делать.

Но ведь есть же у нас достижения в прикладной науке в конце-то концов!? — воскликнете вы. Правильно, есть, и многие даже хорошо финансируются. Но это в основном старая наука, то есть результаты, давно и успешно внедрённые какими-то иными путями. Здесь поддержка выливается в шлифовку технологий, которые и так гарантированно работают. Риск сведён к нулю, любой отчёт получится красивым: ведь цепочка по существу уже выстроена, вплоть до заказчиков.

Итак, на мой взгляд, существует серьёзная проблема по трансформации накапливающегося фундаментального знания в технологии из-за карьерных рисков конкретного учёного. Погружаясь на несколько лет в детали и прикладные вопросы, он рискует надолго вылететь из общей гонки и обрушить свои "показатели успешности". Это же справедливо и для всего коллектива.

Как сподвигнуть учёных переносить свои наработки в прикладные области? Естественно, ослабить гонку и как-то страховать репутационные риски. В качестве основы — признать, что для получения хоть позитивного, хоть негативного научного результата нужно примерно одинаковое количество труда. Ну а негативные результаты, как мы знаем из истории, бывают даже более ценными.

Чтение мыслей как экспериментальный метод педагогики
от подписчика

"В комментариях выше всплыла важная тема: «всем пройти онлайн-анкетирование от ВШЭ».

Что хотелось бы сказать. Часто говорят, что нужно сокращать бюрократическую нагрузку школьного учителя. Даже принимают какие-то популистские меры типа введения минимального перечня документов, которые должен заполнить учитель, как это сделал Минпрос в самом начале 2021 года.

Но будут ли спасать школы (и вузы!) от людей, которые пишут диссертации и статьи по педагогике?

Я работала в школе. Анкетирования спускают сверху один-два раза в месяц. В зависимости от уровня диссертанта – от просьбы до категоричных требований предоставить в течение 3 дней. Ладно если анкета для учеников или педагогов, но иногда нужно было провести анкетирование родителей, причем анкета НА БУМАГЕ (это в 2016 году!).

Что должен предпринять учитель, чтобы анкетировать родителя, который в школу ходит максимум раз в четверть на родительское собрание? Нужно передать анкету через ученика? Позвонить и спросить по телефону про места работы, доходы и тому подобное? И почему вообще учитель должен помогать неизвестному автору писать диссертацию ценой своего свободного времени? Я вам приоткрою маленький секрет: такое анкетирование проходит быстро и безболезненно. В ходе педсовета мы успевали заполнить анкеты за всех родителей, в том числе и неанонимные.

Сейчас я работаю в вузе. И хохочу в голос, когда читаю статьи, которые опираются на результаты анкетирования родителей школьников. Как правило там максимально размыто прописаны методы сбора данных, география, принцип выборки. Не сомневайтесь, исследователь даже не заглядывал в школу, и уж точно не сомневайтесь, что эти данные, скажем так, нуждаются в верификации.

Ну и маленький контрольный вопрос (хоть и не совсем корректный): вы, как родитель своего ребенка, хоть раз проходили анкетирование? А статей с тысячными выборками и многозначительными выводами о том, как нам жить и достигать желанных результатов PISA, очень и очень много.

Как работник вуза могу добавить, что сами онлайн-анкетирования и правда доставляют. Особенно если там опрос типа «Как вы оцениваете работу в дистанте?» с вариантами ответа «Нравится/очень нравится/сплошной восторг/я косный идиот против дистанта». Только вопрос прочитал – а уже видишь, какие выводы будет делать автор в статье по результатам этого опроса. Вот такая педагогика".


Комментарий канала Русский research: тема важная, ведь на эти данные как минимум ориентируются при принятии решений. А вам приходилось читать мысли и заполнять анкеты за весь класс, курс, отдел? Пишите в комментариях.

Крик души: детский сад

Публикую выдержки из письма подписчицы, присланного в ответ на вопрос о зарплатах учителей. Выбивается из общей тематики канала, но и не публиковать не могу.

"Образование начинается в семье и с детского садика. Поделюсь опытом, ведь тот же ФГОС распространён и на дошкольные учреждения. Владивосток, работа в детском саду с графиком с 7 до 14, и с 14 до 19. Чтобы получать более-менее адекватную зарплату, воспитатели и няни работают с 7:00 до 19:00, то есть в 2 смены: выходит около 30-35тр.

Работа непростая, детей много, персонал сокращают, часто нехватка нянь. Соответственно, работу няни за символическую доплату выполняет воспитатель. 18-25 детей стабильно в группе.

Про ФГОС и соблюдение образовательных стандартов писать смысла нет, с таким графиком за пособия браться некогда (дай Бог сил детей одеть и вывести на улицу), обязательное заполнение журнала группы осуществляется в обед или вечером. Отмечу, нужно заполнять журнал, а не выполнить написанные в нем задания с детьми фактически.

А какие люди приходят работать, получая такие деньги? Там не только себя, там всю вселенную начинаешь ненавидеть. Вот и появляются такие озлобленные и вымещают на детях своё зло: похабно разваривают с ними, придумывают какие-то клички. Вот она, культура.

Обращаю внимание и на самую незащищенную категорию — детей в детских садах. Все же это тот возраст, когда происходит закладка фундаментальных основ человека. Почему-то это все упускают из вида".

Замены ректорских команд
от подписчика

Пришло обстоятельное письмо от подписчика о ротации руководства вузов. Публикую выдержки.

"Перед новым годом Минобрнауки прислало в вузы письмо от 25.12.2020 №МН-7/6049 «О внесении изменений в устав», на основании которого рекомендовано дополнить устав вуза пунктом о том, что одно и то же лицо не может замещать должность ректора более трех сроков.

Это очень забавное требование, которое должно поставить перед руководством вуза вопрос о преемниках, способных продолжать их политику. И, если что, минимально прикрыть провалы и ошибки – если таковые были.

Например, наш ректор уже почти 1.5 года всё списывает на ошибки и провалы предыдущей команды. Почему нет денег на повышение зарплаты? Почему парты такие, что на их сидеть страшно? Почему университет устойчиво «падает» в рейтингах? Почему туалеты выглядят так, что их высмеивают в неофициальном паблике университета? Ответ всегда один – это ошибки предыдущей команды.

Я абсолютно перестал понимать, по каким принципам попадают новые люди в руководящий состав вуза. И вот недавно проректором был назначен человек, не имеющий никакого опыта руководящей работы и полностью противоположный по взглядам своему предшественнику.

<...>

Происходящее крайне наглядно демонстрирует отсутствие в университетах качественного кадрового управленческого резерва, а также системно выстроенных подходов к подготовке руководителей. Даже в таких университетах как наш — у участника программы "5-100".

Ректор стремится максимально зачистить свою поляну от конкурентов, которые могут подсидеть его на следующих выборах. В результате в управляющий состав университета попадают люди, не имеющие даже минимального опыта руководящей работы, отрицающие политику и стратегию предыдущего руководителя.

Складывается впечатление, что и в Минобрнауки происходит то же самое. Очередной министр, которые меняются как ветер, приводит своих людей, "вычищая" старую команду под корень, не обращая никакого внимания на их опыт. Но ведь это означает, что руководитель набирает команду по признаку личной верности и преданности, а вовсе не исходя из личных профессиональных качеств. Чего в этом случае ждать на ступенях ниже?".

Наш РГГУ ярко и образно подтверждает.

К слову о туалетах. Гонки за рейтингами и статьями, на мой взгляд, в большой степени виноваты в нынешнем плачевном состоянии инфраструктуры многих вузов. Парты, стулья, полы, освещение, рабочие места и коридоры не входят в рейтинги и не прибавляют ни одной статьи. С точки зрения ректора, расходы на ремонт какой-то неглавной лестницы, столовой или лаборатории — трата совершенно неэффективная.

Однако именно в этих корпусах и аудиториях и происходит, собственно, учёба, да и исследования тоже (удивительно, правда?). И именно из их состояния складываются достойные условия для обучения и занятий наукой. Кстати, не каждый гость университета заметит реальное положение дел: его-то поведут в административный корпус (этаж), где всё гораздо более прилично.

Трудно оценить, какие средства нужны для решения инфраструктурной проблемы. Думаю, чуть менее страшные, чем может показаться: в России ведь немногим более 600 государственных вузов, среди которых есть и совсем небольшие. Так или иначе, чем дальше мы движемся, тем больше поражает контраст между экспериментальными установками за сотни миллионов, купленными но новейшим программам развития, и, простите, туалетом с дыркой в полу и раковиной только с холодной водой.

Проблема ректорских команд и единства в управлении вузом, которую мы обсуждали выше, имеет довольно глубокие корни. По фактическому положению сегодняшний типичный ректор больше всего похож на феодала, окружённого войском и обслугой, которому нужно управлять вотчиной с крепостными. Что отличает феодала от управляющего, менеджера, директора? Правильно: власть, простирающаяся за границы трудовых отношений, а иногда и далеко за границы законодательства.

Это отражается буквально во всём. Студентов вечно куда-то "гонят", преподавателям высочайше указывают выполнить за субботу и воскресенье бесплатную работу, неугодных предают опале и вычеркиваю из советов, угодных продвигают по службе и одаривают кафедрами. У наиболее недалёких ректоров княжеский статус подчеркивается внешними атрибутами: царским ремонтом кабинета, концертами, приёмами и т.п.

Собственно, поэтому и смена ректора похожа больше не на передачу дел, а на дворцовый переворот. Летят невинные головы, уходят в оппозицию целые факультеты, перекладываются паркеты в приемной, бояре мечутся, крестьяне близки к бунту. Тут не до продолжения политики предшественников, могут ведь обвинить в коллаборационизме.

Основная причина, на мой взгляд, вполне материальна — это почти безраздельная власть ректора над бюджетом. Включая возможность зарабатывать, назначать премии, выбирать подрядчиков строек, забирать себе в карман. Строго говоря, есть внутренний и внешний контроль, однако львиная его доля весьма формальна. Почему?

Наблюдательный совет университета не вникает в дела либо контролируем, профком — орган для закупки новогодних подарков, учёный совет также полностью зависим, при аккредитации проверяются лишь бумаги. Один из инструментов манипуляции — это трудовой договор, который твердо фиксирует лишь малую часть зарплаты преподавателя, остальное составляют разного рода надбавки, зависящие от воли ректора. Да и контракт чаще всего заключается на 1-3 года, чтобы при увольнении не возникало проблем.

Думаю, автор канала Политический учёный снова справедливо укажет, что в сложившемся положении есть и вина простых сотрудников, которые мирятся с таким положением. Соглашусь, но зафиксирую хотя бы в качестве индикатора: пока ректор остаётся в княжеском статусе, одаривая холопов премиями со стократным разбросом и заставляя "к завтрему предоставить", трудно ожидать какой-то единой политики, отличной от волюнтаризма.

Бывает, конечно, и просвещённая монархия. А бывает и нет.

Уважаемый автор канала Русский Research рассуждая о проблемах управления в научно-образовательных организациях пишет, что сегодня "типичный ректор больше всего похож на феодала, окружённого войском и обслугой, которому нужно управлять вотчиной с крепостными". Хорошая и точная аналогия, на мой взгляд. Но что же привело к такому положению вещей? Поделюсь некоторыми наблюдениями, которые тесно взаимосвязаны, но при этом подсвечивают разные аспекты процесса "феодализации".

Коллега предвосхищает мой ответ: "в сложившемся положении есть и вина простых сотрудников, которые мирятся с таким положением". В комментариях даже назвали это виктимблеймингом. Но разве сотрудники - жертвы? Сейчас, возможно, но на начальном этапе они были соучастниками становления этой системы. В каждой организации тоже есть политика (и politics, и policy), и в середине нулевых учёные и преподаватели сами постепенно отдали свои права на автономию. С одной стороны, благодаря положительной экономической конъюнктуре у них выросла заработная плата, появилось больше возможностей получать гранты, само социально-экономическое положение стало более стабильным. С другой стороны, в обмен на эти выгоды сотрудники научно-образовательных организаций смирились с построением "вертикали власти" внутри университетов и НИИ. Обратите внимание, как быстро произошла диффузия управленческих практик. Например, одним из инструментов построения "управляемой демократии" политической элитой стала отмена губернаторских выборов. Университетские начальники пошли этим же путем: не имея возможности менять Уставы (Конституции) они переформатировали факультеты (где деканы избираются) на институты (где директоров уже можно назначать). Параллельно с институционально демократическими кафедрами возникли департаменты и иерархичные структуры управления образовательными программами. Там, где не получилось, выборы деканов были поставлены под управленческий контроль посредством неформальных соглашений. В отсутствие института сильных и независимых профсоюзов и в связи с молчаливым согласием сотрудников "вертикаль власти" была построена. Назову это наблюдение организационно-неоинституциональным.

Второй фактор - менеджериальный. Административная реформа в России второй половины нулевых была проведена под флагом "нового государственного менеджмента", и её инструментарий вполне логично проник в подведомственные учреждения. Отсюда проектные подходы, всевозможные KPI, эффективные контракты и разрастающаяся бюрократическая иерархия, которая подчинила себе все организационные процессы. На первом этапе построения вертикали сотрудники были согласны, в том числе и потому, что отдав управленческую автономию они сохранили автономию свой научной и преподавательской работы. Но вот этот менеджериальный пресс постепенно забрал и её.

Наконец, политический фактор. Я совсем недавно писал о том, что политологическая концепция захвата государства (state capture) может описывать и происходящее в научно-образовательных учреждениях. Политическая элита отождествляя себя с государством "захватила" не только органы государственного управления, но и государственные учреждения. Это удивительно, но именно в университете можно часто услышать, мол, нельзя критиковать власть тем, кто работает в государственном университете. Хотя институты и элита их заполняющая разделены в соответствии с законом и здравым смыслом, а наука и образование - вообще публичное благо (на деньги и в интересах налогоплательщиков). Но мы видим, как сейчас ВШЭ открещивается от своих сотрудников, в отношении которых ведутся дела, связанные с их участием в митингах. Насколько я знаю, их даже собираются уволить. А в это время, например, MIT защищает своего профессора, который обвиняется в незаконной работе на Китай, и даже выплачивает залог в 1 млн долларов за его освобождение из-под стражи.

Интересное от Незыгаря: по оценкам аналитиков, российская программа поддержки альтернативной энергетики (до 2024 года) обойдется рынку в 2 триллиона рублей, эта сумма на 90% состоит из переплаты потребителей по сравнению с традиционной генерацией.

Два триллиона рублей — это примерно 22 миллиарда евро, то есть полная стоимость экспериментального реактора ITER, который прямо сейчас строит вскладчину весь мир (36% Евросоюз,18% Япония, по 9% США, Россия, Китай и так далее). Цель проекта — впервые зажечь на длительное время управляемую термоядерную реакцию и отработать технологии для первой термоядерной электростанции с полезным выходом.

Конечно, термоядерный реактор не является священным граалем или панацеей, но масштабы вложений в альтернативную энергетику впечатляют. Можно было бы взять и отгрохать где-нибудь под Тулой своё Солнце в большой консервной банке.