В научно-образовательных каналах и чатах постоянно всплывают разговоры о состоянии дел в отечественном высшем образовании. Часто дискуссия крутится вокруг пары банальных проблемных зон, взгляды на которые уже затёрлись до такой степени, что очень быстро доводы всех сторон зацикливаются в стиле статей о сепульках в Космической энциклопедии из рассказа С. Лема. Поэтому я решил поделиться четырьмя тезисами (из десятка), которые развиваю в своём пока неопубликованном эссе о российских университетах. Мысли, изложенные ниже, касаются различных аспектов, не так очевидны, как другие, и для каждого у меня есть довольно развёрнутая аргументация. Здесь, конечно, озвучу их очень кратко.

1. Служба по призыву - это, возможно, один из ключевых источников экстерналий, о котором редко вспоминают в контексте образовательной политики. Внешние эффекты, порождаемые призывом, негативно сказываются на равновесии в сфере профессионального образования и науки. Они вынуждают выпускников школ выбирать неоптимальные образовательные стратегии, а некоторых выпускников университетов идти в аспирантуру, чтобы имитировать научную работу. Базовая проблема здесь лежит, кстати, в политической плоскости. Армия в нынешнем её виде нужна лишь отдельной группе интересов, которая извлекает свою часть ренты посредством поставок обмундирования, питания и др. Это очень влиятельная часть политической элиты, так что ситуация изменится не скоро.

2. Необходимо отказаться от платной формы обучения на основных программах в государственных вузах для граждан России, получающих первое образование на конкретной ступени. Да, в 90-е возникновение такой надстройки было вызвано экономическими причинами. Но сейчас, когда в бюджете денег достаточно, сосуществование бюджетной и платной форм обучения для граждан, де-юре обладающих равными правами, лишь усиливает экономические диспропорции и социальное неравенство. Во-первых, это просто несправедливо, что некоторые граждане должны оплачивать образование, за которое они и их родители уже заплатили (налогами и ресурсной рентой). Во-вторых, такое положение вещей опять же значительно искажает стимулы и, следовательно, равновесие на рынке образования. Самим вузам и всей образовательной системе это тоже в результате идёт во вред.

3. Дискуссия о том, что первично — развитый рынок труда или качественная подготовка кадров, — похожа на спор о курице и яйце. Ситуация в некоторых отраслях российской экономики, вроде, показывает, что развитие рынка стимулирует рост востребованности и, как следствие, качества подготовки специалистов (например, в ИТ). Однако регулярные провалы экономической политики и тотальное проникновение государства в ряд секторов не дают надежд на позитивные перемены. Поэтому я считаю, что, наоборот, работа над качеством образования может стать драйвером развития для рынков, даже с учётом общего низкого качества публичного управления и неблагоприятной бизнес-среды. Высококвалифицированные специалисты могут и сами создавать новые бизнесы или целые ниши.

4. Нередко возникает вопрос о том, стоит ли "приватизировать" вузы. Но в основе этой проблемы лежит ложная дихотомия "государственные - частные", где под вторыми многие понимают учреждения образования как коммерческие структуры. Однако мне это видится в другом свете. "Приватизация" может заключаться в возвращении университетам широкой автономии и вовлечении учёных и преподавателей в принятие управленческих решений. Это опять же вопрос стимулов, которые создаются институциональной средой: сотрудники-стейкхолдеры работают намного лучше, чем наёмный прекариат.
#управлениенаукой

Очевидное на сегодня

Мы регулярно задаём вопрос — если нам так много не нравится в текущем положении дел в университетах и в науке, то какой должна быть правильная стратегия? Найти компромиссный вариант сложнее, чем кажется.

Выскажу наиболее очевидную идею: давайте для начала последовательно останавливать и отменять бессмыслицу. Не заменять на аналоги, а просто убирать. Эта стратегия пригодна как минимум на тактической глубине в несколько лет, а там, глядишь, и прорастёт что-то живое.

Конкретный перечень того, что следует вычеркнуть как можно скорее, без труда назовёт любой сотрудник университета. Это и аккредитация, имеющая целью отправить на "проверку" грузовик с документами (да-да, именно грузовик бумаг), и постоянное переписывание учебных программ по чьим-то фантазиям (без изменения сути), и необходимость заранее планировать открытия и научные статьи (и это, к сожалению, становится привычным), и выдача бесконечных таблиц и списков о студентах, курсах, оборудовании и мероприятиях. Часы и минуты бессмыслицы складываются в бессмысленные рабочие дни, пустота которых уже никого не удивляет.

В рамках административного подхода кажется, что без конкретного конструктивного плана с показателями ничего не произойдёт. Но это не всегда так, поскольку отсутствие препятствий порой важнее, чем наличие компаса. Если на какое-то время прекратить гонку по выдумыванию и внедрению псевдоулучшений, то и коллективы станут адекватнее, и, главное, у людей высвободится драгоценное время, которое можно потратить на генерацию и реализацию новых идей. Как научных, так и педагогических. Безусловно, в идеальный план стоило бы включить поддержку лучших инициатив, но это уже задача творческая и непростая, в отличие от ограничения безумия.

В общем, текущий девиз — давайте сначала прекратим изобретать и творить дичь, а там посмотрим.

В связи с последними новостями напомню пост годичной давности с блиц-анализом проектов Роснано.

Вкратце, большая часть поддержанных компаний либо убыточны, либо не ведут деятельность, либо уже не существуют. Минимально успешными оказываются в основном те предприятия, деятельность которых имеет лишь формальное отношение к нанотехнологиям (бетон, утеплители, трубопрокат и т.п.). Причина получения ими поддержки от Роснано — загадка.

https://t.me/trueresearch/730

6 000

С какого-то момента автора ТГ-канала начинают называть экспертом. Мне хотелось бы этого избежать, поскольку экспертом я могу считаться лишь в довольно узкой области физики.

А что тогда с каналом? Тут дело такое: в канале Русский research нет никаких откровений. Здесь публикуются очевидные вещи, которые мне кажется необходимым периодически произносить вслух. Спасибо, что читаете, думаете, комментируете и репостите.

Доходы аспиранта первого года обучения в вузе или научном институте (с учётом стипендии и заработной платы). Результаты опроса подписчиков канала Русский research.

Вне столицы начинающие учёные могут в большинстве рассчитывать на доход до 20 тысяч рублей (43%) или от 20 до 40 тысяч рублей в месяц (41%). Только 16% опрошенных указали, что в их подразделениях доход аспиранта превосходит 40 тысяч рублей, то есть среднюю зарплату в крупном городе.

В Москве средние доходы ожидаемо выше. До 40 тысяч рублей получают 52% аспирантов первого года, 37% опрошенных выбрали вариант "от 40 до 80 тысяч", 11% отметили заработную плату более 80 т.р., что уже ближе к среднему значению по Москве.

Если сделать грубую оценку, то обеспечивать себя самостоятельно без внешних подработок могут порядка 15-30% начинающих учёных (в зависимости от строгости критерия).

Мероприятие, идентичное натуральному

Всё чаще сталкиваюсь с феноменом мероприятий, которые нужны только своим организаторам. К концу года ситуация накалилась до предела, поскольку отчёты, ну вы понимаете. В околонаучной и образовательной среде явление представлено лекториями, форумами, конференциями обо всём на свете и прочим.

Отличительные признаки такого мероприятия просты: на него нет запроса ни у выступающих (лекторов), ни у аудитории, а также нет внятной цели, помимо общих слов про поддержку науки. Поскольку организаторы часто некомпетентны в предметной области и пребывают в цейтноте, программа подбивается в последний момент и поэтому может включать как мировую научную звезду, так и какого-нибудь местного остеопата или студента-третьекурсника. Публикация программы, как правило, случается непосредственно в день начала события плюс-минус один день. Да-да, плюс тоже бывает.

Как следствие, собрать заинтересованных слушателей (для лектория) или участников-специалистов (для конференции) становится практически невозможно. И тут ответ давно готов: для красивых фотографий и чтобы лектору было не обидно на мероприятие сгоняются попавшиеся под руку студенты. Скорее всего, вместо регулярных занятий.

Добавляем фотографа и видеооператора, второсортное СМИ, вступительное слово руководителя департамента, ректора, проректора — и вуаля! — мы получили мероприятие, идентичное натуральному.

И всё было бы хорошо, если бы такая профанация не стала неотъемлемой частью крупных федеральных проектов, на которые тратятся большие средства, и которые автоматически получают поддержку у местной власти. А тем временем кто-то героически проводит XXXVI Cъезд микологов или Конгресс специалистов по ацтекам, покупая пирожки на кофе-брейк за счёт зарплаты.

Информация из экспертного совета РНФ, для общей картины конкуренции в науке.

"На прошедшем конкурсе малых проектов РНФ, который по замыслу продолжает РФФИ_А, средний конкурс был порядка 8 к 1. При этом плотность баллов была такая, что при выигравших ~150 проектах (по одному из направлений), ещё около 100 проектов недобрали до черты отсечения 1-2 балла при максимуме в 150 баллов".

Комм. РR: напомню, данная линейка грантов должна поддерживать инициативные исследования по новой для коллектива тематике. Выводы о возможности планирования научной работы читатель может сделать самостоятельно по приведённым выше цифрам.

UPD: указан оценочный уровень конкурса по физике и техническим наукам, ждем от РНФ публикации данных об уровне конкурса по каждой научной области.

Индивидуальные образовательные траектории
переставить непереставляемое

Университет даёт, прежде всего, системные знания в определённой области и формирует у студента целостную картину мира. Насколько студент понимает, какие дисциплины и в каком порядке ему нужно освоить? На этот банальный вопрос наталкивают обсуждения в очень активной группе в ФБ Высшее образование в России (ТГ-канал Наука и университеты).

Обучение на основе ИОТ зачастую вызывает неприятие у математиков и физиков, да и у других представителей наук, выстроенных в виде башни (или, если точнее, дерева). Дело в том, что требуемая база для профессиональных занятий физикой или инженерией высокого уровня настолько велика, что её усвоение с трудом укладывается стандартные 4 года бакалавриата. Думаю, примерно то же самое скажут и медики.

Более того, порядок прохождения материала практически фиксирован. Если изучение истории Древнего Китая после Французской революции в общем-то допустимо, то слушать квантовую электродинамику без курса линейной алгебры или дифференциальных уравнений бессмысленно. А дифференциальные уравнения требуют базового математического анализа, и так далее.

Если мы хотим подготовить настоящего специалиста-физика, простите, по нанотехнологиям, то много ли тут простора для индивидуализации? Безусловно, выбор профильных курсов в магистратуре — это прекрасная опция, которая даёт возможность более-менее осознанной специализации. Но как быть с необходимостью посвятить три-четыре года базовому образованию? По моему исключительно субъективному мнению, это кроссворд если не с единственным, то с несколькими очень похожими решениями.

Стоит отдельно упомянуть фиксированное свыше соотношение между преподавателями и студентами 1 к 12, которое делает ИОТ практически фантастикой. В этих рамках спецкурс на пять человек может существовать только в виде исключения.

Собственно, главный вопрос — а какую именно образовательную траекторию представляют себе идеологи ИОТ в реальной жизни? Я совершенно согласен с тем, что при разумной реализации эта технология может оказаться вполне рабочей. Но реальный уровень вариативности в области точных и естественных наук оставляет много вопросов. Ещё больше сомнений добавляет тот факт, что даже при традиционной форме обучения далеко не все вузы способны скроить расписание занятий к началу учебного года.

С интересом прочитаю мнения коллег в комментариях.

С мест сообщают о прорыве в уровне государственной информационной безопасности (приблизительно до 80 уровня). Дело в том, что в этом году в Сочи пройдёт Конгресс молодых учёных, а в рамках конгресса — выставка ВУЗПРОМЭКСПО-2021, в которой участвуют не только представители университетов, но и сотрудники промышленных и оборонных предприятий.

Данные для регистрации участников в срочном порядке (как обычно) собираются через гугл-формы:

Процесс аккредитации может занять до 7 дней, поэтому просим в срочном порядке заполнить форму регистрации и приложить все запрашиваемые выше документы *ссылка на гугл-форму*

Обязательные пункты анкеты — полные паспортные данные, мобильный телефон, адрес места работы и места жительства, информация о перенесенных заболеваниях и вакцинации (не только ковид, но также корь и грипп).

По-моему, выглядит безопасно.

Конфиденциальность экспертизы в РНФ
от подписчика

Продолжаю собирать обратную связь о внутренней механике РНФ; сообщения приходят после завершения одного из базовых грантовых конкурсов. Публикую важное, на мой взгляд, письмо подписчика об изменениях в реальной работе экспертизы.

"Хотелось бы высказаться об организации экспертизы РНФ, причем сразу по нескольким линейкам грантов, у которых разные экспертные советы. Достаточно долгое время у меня не было особых замечаний к процедуре экспертизы, и она была в меру независима и объективна, с учетом поправок на российские реалии.

Но в последние три-четыре года в РНФ происходит что-то очень странное и неприятное.

Во-первых, РНФ начал закрывать глаза на очень низкое качество отчетов, а потом и на попытки фальсифицировать отчеты. Мой любимый пример — один из кандидатов наук, которым гордится топовый региональный университет. Руководитель гранта взял свой старый отчет по РФФИ и просто скопировал его практически целиком в отчет по этапу РНФ. Причем, в лучших традициях Диссернета, он переименовал таблицы и рисунки, сделав вид, что они теперь не про установку А (РФФИ), а про установку Б (РНФ). Вскрылось это очень легко: по анализу его статей, где были найдены те же самые картинки, как и в отчете по РНФ.

Я написал развернутую экспертизу, привел ссылки на источники заимствований, указал, что работы были выполнены пару лет назад в рамках гранта РФФИ и предложил экспертному совету прекратить выполнение гранта. Но РНФ дал относительно молодому ученому спокойно завершить свой грант (отчеты за следующие этапы мне на экспертизу больше не приходили).

Ещё один звоночек прозвенел тоже около 3-4 лет назад, когда стало понятно, что РНФ системно допускает утечки информации о распределении заявок по конкретным экспертам. С тем, что к тебе обращается академик — сам или через своего зама, с которым ты лучше знаком — ты как-то уже смирился (как ни крути, РНФ контролируется РАН и глупо ожидать, что уважаемые люди не получат доступ к необходимой информации), но всё равно пытаешься быть объективным в своей экспертизе. Хотя часто и не понимаешь смысл такой просьбы, т.к. сами по себе заявки очень приличные.

Но когда к тебе начинают с аналогичными просьбами приставать молодые кандидаты наук из сибирских университетов, которые не входят ни в одну из ведущих научных школ, но отлично знают, что такой-то грант находится на экспертизе именно у тебя, то, при всём уважении, это означает, что менеджеры РНФ свои обязательства по конфиденциальности экспертизы не соблюдают абсолютно. И речь идет, в том числе, о самых последних конкурсах.

Я понимаю, что во многом эти замечания являются следствием синдрома завышенных ожиданий, но всё же призываю РНФ навести порядок в организации экспертизы и, по возможности, сменить лиц, отвечающих за работу с экспертами".

Комм. РR: скажу одно, кажущееся радикально честным решение сделать открытым вообще всё (и тексты заявок, и личности экспертов, и их рецензии) приведёт к войне всех против всех. Другой выход — жестко соблюдать конфиденциальность экспертизы, о которой недавно так много спорили в чате, не только в тексте правил, но и в реальности.

Орфографическая комиссия РАН изучает новые правила русской орфографии от Минпросвещения РФ

https://t.me/rasofficial/1874

Конфликте в ФИЦ ИВТ: мнение другой стороны (1/2)
Продолжается конфликт в Федеральном исследовательском центре информационных и вычислительных технологий (ФИЦ ИВТ), г. Новосибирск, сообщение о котором я публиковал месяц назад. Теперь в канал поступил ответ от оппонентов бывшего врио директора Андрея Юрченко.

***
Месяц назад в канале Русский research было опубликовано сообщение о том, что решение Минобрнауки о временном отстранении от должности врио директора к.ф.–м.н. Андрея Юрченко могло повлечь несвоевременную выплату заработной платы сотрудникам центра. Через два дня в канале было опубликовано обновление о том, что зарплата была зачислена своевременно.

Этот эпизод — часть сюжета, который развивается вокруг ФИЦ ИВТ уже более года. Об этих событиях подробно писали как новосибирские издания, так и газеты «Поиск» и «Троицкий вариант». А регулярные публикации о деятельности Андрея Юрченко в местных рекламных изданиях — одна из отличительных черт его стиля.

Трудовой договор с А. Юрченко как врио директора был расторгнут 12-го ноября, но сообщения о борьбе, которую он ведёт в судах с Минобрнауки, Сибирским отделением РАН, профсоюзной организацией и даже корпорацией Google, до сих пор появляются в новостях. Люди, составлявшие административную команду А.В. Юрченко, также публикуют сообщения о нарушении своих прав, предпочитая те же местные рекламные издания. Из-за этого информационного шума стороннему наблюдателю непросто разобраться с тем, что же происходит в Центре.

Почти всё сказанное в исходном сообщении от 1-го ноября в той или иной степени искажает действительность:

1. «После выборов нового директора научный руководитель ФИЦ ИВТ объявил войну молодому избраннику за непослушание».

Вопрос о том, кто кому объявил войну, можно оставить историкам, но следует отметить, что первыми шагами Андрея Юрченко в новой должности были прекращение деятельности Учёного совета, прекращение трудового договора с прежним директором ФИЦ д.ф.–м.н. С.Г. Чёрным и создание параллельных структур управления, освобождающих врио директора от какого бы то ни было контроля. Затем последовало увольнение практически всего административно-управленческого персонала и появление в Центре множества людей со стороны, многие из которых не имели ранее отношения к науке, зато имели судимости и скандальную репутацию. Именно эти люди и составили учреждённый Юрченко Совет директоров.

Эти действия вызвали возмущение сотрудников ФИЦ, которое они выразили на общем собрании, прошедшем 17 июня. От многих сотрудников, принявших участие в собрании, деятели из Совета директоров требовали объяснительных, угрожая разнообразными карами от лишения надбавок до увольнения и уголовного преследования за клевету. Участникам заседания объединённого учёного совета СО РАН Андрей Юрченко угрожал уголовным преследованием за экстремизм и государственную измену. Постоянные угрозы стали ещё одной отличительной чертой этого периода. В дальнейшем сторонники Юрченко из Совета директоров даже учредили свой профсоюз. Это действительно напоминало войну врио директора со всем коллективом, а не только с основателем, а ныне научным руководителем Центра.

2. «Врио директора Андрею Юрченко полгода приходилось справляться с публичными нападками академиков Сибирского отделения РАН, представителей профсоюзных объединений, саботажем работников учреждения «старой закалки», рейдами правоохранителей».

Следует добавить, что рейды правоохранителей — это визиты сотрудников трудовой инспекции и прокуратуры в связи с нарушением прав увольняемых работников Центра. Многие уволенные А.В. Юрченко работники уже восстановлены в своих должностях судебными решениями.

Конфликте в ФИЦ ИВТ: мнение другой стороны (2/2)

3. «министерство, идя на поводу у академика, создало правовую коллизию».

У людей, знакомых с тем, как устроены отношения между РАН и Минобрнауки, эта фраза не может не вызвать изумления. Отдельно скажу о правовых коллизиях. Третьей особенностью управленческого стиля А.В. Юрченко были приказы, составленные вопреки правилам делопроизводства, когда в одном приказе смешивались распоряжения по основной и хозяйственной деятельности, а также по личному составу.

Эти распоряжения также отличались абсурдностью требований. Например, в соответствии с распоряжением от 8 октября 2021 года 10 сотрудников должны были в трёхдневный срок представить письменный отчет о проделанной работе в занимаемой должности за каждый день с 1 января 2021 года (281 календарный день). Среди этих сотрудников был и дворник.

4. «из-за чего порядка 300 сотрудников ФИЦ ИВТ не смогли вовремя получить заработную плату»

— как уже сообщал РR, заработная плата сотрудникам была своевременно зачислена, а причиной, из-за которой могла возникнуть задержка, были вовсе не действия министерства, а отказ А.В. Юрченко сотрудничать со своим преемником, который выразился среди прочего и в том, что «не была найдена гербовая печать, находившаяся в его распоряжении».

5. Оценки деловых качеств руководителя ФИЦ ИВТ Сергея Медведева пусть останутся на совести анонимного сторонника А.В. Юрченко.

Я не берусь высказывать оценку событиям, происходившим в институте, где я недавно работал, поскольку мне трудно отделить общие тенденции от личного отношения к участникам конфликта. Что касается оценки перспектив, то здесь я разделяю точку зрения профессора Сергея Шарого: «Люди надеются, что будут перемены к лучшему, но осознают, что сейчас институт находится в очень тяжелой ситуации, из которой без потерь уже вряд ли выйти».

***
Дмитрий Чубаров
бывший научный сотрудник ФИЦ ИВТ

Воскресная подборка новых, оригинальных, восставших из небытия и просто фриковых ТГ-каналов. В комментариях к посту не возбраняются ссылки на любые каналы, имеющие отношение к науке и образованию.

1) Миссия: инженер — новый канал, пишущий о подготовке инженеров и о самой профессии.
2) Russian Engineering — относительно новый и немного загадочный канал, где инженеры обмениваются сигналами на своём языке.
3) Одинокий ооцит эволюции — авторский канал, полностью посвящённый критике научпоп-тусовки.
4) Старая Кафедра — оживший уютный канал о науке и образовании.
5) Настоящий РАНХиГС — восстанавливающийся по новому адресу канал, полностью посвящённый критике РАНХиГС.

твои исследования на самом деле
vs.
что ты написал в заявке на грант

источник

Андрей Блинов, заместитель генерального директора — начальник Управления программ и проектов РНФ. Ответы на вопросы канала Русский research.

Вопрос 1. Недавно канал Русский research опубликовал сообщение эксперта РНФ, в котором указывается на систематическое нарушение конфиденциальности экспертизы, в особенности в последние годы. Данные о "сливах" информации приходят и из других источников. Планирует ли РНФ установить причины утечек и изменить внутреннюю механику для обеспечения анонимности экспертов?

Эксперт не рассказал, как он на это реагирует? Уверен, что это не повлияло на его объективность, но, возможно, ему стоит задуматься почему к нему обращаются "систематически". Видите ли, пока эта схема - позвонил эксперту, попросил и получил нужную экспертизу - работает, мы будем иметь такие случаи. Если заказные экспертизы не осуждаются, а, наоборот, воспринимаются как правило делового общения в научном сообществе, будет и утечка информации. И бороться с этим бесполезно.

Эпизодически в Фонд поступают сигналы о том, что к экспертам обращаются по поводу экспертиз направленных им заявок, 1-2 случая в год. Учитывая, что в год в Фонде назначается несколько десятков тысяч экспертиз, например, недавний конкурс малых групп - 47 тысяч назначений, это весьма мало. Тем не менее, по каждому такому случаю Фонд проводит свое расследование. В одном случае выяснилось, что это было, как говорится, "наугад". Экспертов пытаются вычислять - по экспертизам прежних заявок, по тематике, из числа руководителей проектов и т.д. - круг сужается. Далее каждому - "у Вас экспертиза такой-то заявки...". Да, иногда это работает. Но в большинстве случаев расследования ни к чему не приводят. Никто не желает раскрывать себя или кого-то другого и, как результат, отсутствует какая-либо конкретика. Ведь если выходят на кого-то - то, как правило, через знакомых, друзей, вряд ли напрямую, «варягами». Есть сигналы и другого плана - о том, что эксперты сами выходят на руководителей заявок, причем напрямую...

О «внутренней механике». В Фонде с самого начала деятельности ограничен круг лиц, имеющих доступ к информации о назначенных экспертах. Из сотрудников Фонда сейчас это (не считая админов) четыре человека, из экспертных советов - координаторы секций и председатели. Причем, имеющие доступ также ограничены лишь своим направлением (областью знания, экспертным советом). Хотя, справедливости ради стоит сказать, что отдельные члены экспертных советов выступали за расширение этого доступа и для рядовых членов экспертного совета, а не только для координаторов, как сейчас. Но этого не происходит. Все, кто имеют доступ прекрасно знают о конфиденциальности этой информации и понимают свою ответственность. Еще большая анонимность - например, если ограничить доступ к информации координаторам экспертных советов - уже поставит под сомнение сам процесс экспертизы. Доступ к информации ограничен на программном уровне в информационной системе Фонда. Вопрос с несанкционированным доступом тоже рассматривается (неприступна только выключенная система, увы), но без конкретики, к сожалению, и это никак не проверить.

Думаю, нам стоит дополнить порядок экспертизы положением о том, что эксперт обязан отказаться от проведения экспертизы в подобных случаях. Но это не сработает без того, о чем я говорил выше.

Андрей Блинов, заместитель генерального директора — начальник Управления программ и проектов РНФ. Ответы на вопросы канала Русский research.

Вопрос 2. Поделитесь, пожалуйста, официальной статистикой — какой процент заявок победил по различным научным направлениям в конкурсе малых научных групп, который только что завершился. Считаете ли вы конкуренцию такого уровня благом? Не становится ли конкурс рулеткой, когда несколько баллов за второстепенные пункты анкеты оказываются решающими для сотен коллективов?

Конкурсность в среднем составила – 5.2 заявки на одного победителя.
Математика, информатика и науки о системах – 4.8,
Физика и науки о космосе – 4.9,
Химия и науки о материалах – 4.7,
Биология и науки о жизни – 4.4,
Фундаментальные исследования для медицины – 5.0,
Сельскохозяйственные науки – 4.9,
Науки о Земле – 4.8,
Гуманитарные и социальные науки – 6.2,
Инженерные науки – 5.9.

Приведу еще данные, характеризующие структуру – доля победителей по различным направлениям в общем числе победителей по прошедшему конкурсу. В том же порядке направлений: 10%, 11%, 13%, 13%, 9%, 4%, 9%, 17% и 14%.

Насколько такой уровень конкурсности удовлетворяет потребностям – зависит от целей. Если стоит задача компенсировать нехватку бюджетного финансирования - тогда, очевидно, что этого недостаточно. В этом случае необходимо обеспечивать максимально полный охват. Скажем, конкурс 1 к 3 при трехлетнем цикле - тогда за три года будут поддержаны все коллективы. Но грантовая система не совсем про это, и в частности РНФ. Задача РНФ – поддержать лидирующие коллективы, это записано в законе о Фонде.

Сейчас все конкурсы РНФ «ажиотажны» и по всем высокая конкурсность: более 7 по конкурсу ОНГ, по специализированным и международным конкурсам достигает более 10. Группы под руководством молодых ученых – те же 5.2.

Я думаю, что игроки в рулетку были бы весьма рады таким шансам (вероятность 1 к 36? поправьте, если не прав) и условиям (выигрыш без ставок). А если серьезно - то при любом уровне конкурсности несколько баллов могут быть решающими, и если участников много – решающими для десятков, сотен. Поэтому в РНФ и используется многоступенчатая экспертиза, где решающий голос за экспертным советом.

Это уже на разных площадках озвучивалось - в Фонде используется несколько видов оценок. Первый - эксперты отвечают на вопросы экспертного заключения по критериям оценки - от «отлично» до «плохо». Второй - эксперт ставит интегральную оценку проекту - от 1 до 5, как он считает нужным. Третий - эксперт пишет содержательное заключение на проект. Для более удобной обработки экспертных заключений всем оценкам первого вида присвоены значения, по сумме которых впоследствии все проекты выстраиваются в определенном порядке для рассмотрения экспертным советом. Причем, выстраивается этот порядок может как просто по среднему, так и с исключением наиболее выпадающей оценки, а в случаях, когда оценок три более - еще и по медианнной оценке. В комбинации вариантов видно также и наличие полярных оценок.

Секции экспертного совета используют этот порядок для рассмотрения заявок. Очевидно, что заявки вверху имеют бо́льшие шансы на поддержку, внизу - меньшие. Но никакое количество баллов или место в таком порядке не является определяющим. Полярные оценки рассматриваются отдельно. Причём секции рассматривают заявки уже с учетом содержательных оценок и интегральных оценок экспертов, а после рассмотрения выстраивают свой рейтинг для тех заявок, которые рекомендуют к финансированию. Поэтому, когда кто-то говорит про проходной балл в РНФ - это довольно далеко от истины. Такого понятия нет. А вот что правда - это то, что на массовых конкурсах - особенно недавних «малых группах» много заявок с близкими оценками и экспертному совету усложняется задача по отбору проектов. Было бы больше средств, наверняка, рекомендовали бы больше победителей, координаторы говорили о потенциале. Но пока мы работаем в рамках тех средств, которые есть.

Андрей Блинов, заместитель генерального директора — начальник Управления программ и проектов РНФ. Ответы на вопросы канала Русский research.

Вопрос 3. В научном сообществе бытует мнение, что РНФ недружелюбен к аспирантам. Будет ли участие аспирантов обязательным для проектов, а наличие защит у руководителя за последние 3-5 лет серьезным конкурентным преимуществом заявки?

Мнение должно на чем-то основываться. В чем, интересно, эта недружелюбность РНФ проявляется? Вряд ли том, что в рамках поддержанных РНФ проектов ежегодно участвует более 5 тысяч аспирантов и не просто участвуют, а получают вознаграждение за свою работу, являются соавторами статей в рецензируемых изданиях. А самое главное – получают опыт проведения исследований, причем по конкурентным, отобранным на конкурсной основе проектам. Эти 5 тысяч аспирантов участвуют без каких-либо установленных обязательных требований со стороны РНФ.

Пока программой Фонда не предусматривается обязательность участия аспирантов в проектах. Но наиболее амбициозные приходят с своими проектами. В рамках конкурса малых групп есть поддержанные проекты, которыми руководят аспиранты. Немного, но есть.

Вопрос 4. Возможно ли финансирование Фондом поездок российских учёных на эксперименты в крупные международные научные центры класса мегасайнс? Подобные трэвел-гранты — это очень серьезная поддержка не только наших лучших коллективов мирового уровня, но и крупных объектов научной инфраструктуры в России. Аналогичные программы действуют во многих странах мира.

Финансирование возможно, в рамках поддержанных Фондом проектов. Если такие эксперименты необходимы – пожалуйста, на любые установки, хоть в России, хоть за рубеж.

Финансирование отдельно поездок (тревэл-гранты) – нет. Потребность проведения эксперимента обуславливается той или иной работой. Которая выполняется в рамках либо госзадания – тогда деньги на поездки должны быть предусмотрены в этом госзадании, либо в рамках любых других проектов, которые имеют свои источники финансирования. Если этот источник финансирования проекта РНФ, то за счет средств гранта можно оплачивать любые необходимые поездки. Если это другой источник – затраты на эти эксперименты должны быть предусмотрены за счет этих источников. Иначе вызывает сомнение планирование этих работ. Если эксперимент необходим, но средства на него не предусмотрены – каковы шансы успешности этой работы?

Вопрос 5. Согласны ли вы с тем, что для представителей гуманитарных наук нужна отдельная линейка грантов размером не более 1 миллиона рублей? Разница с естественными науками слишком велика: отсутствие дорогостоящего оборудования, маленькие коллективы, другие публикационные традиции.

Интересно – это гуманитарии говорят? Я встану на их защиту. С одной стороны, и в «не естественных» науках есть ресурсоемкие работы – экспедиции, например, и оборудование часто им тоже нужно, и за публикации платить надо. Тем более, когда речь идет о междисциплинарных подходах, археология–генетика, скажем. С другой – все «теоретики» и в физике, и в математике и пр. меньше тратят на оборудование, а больше на заработную плату. Труд гуманитария ничем не хуже, и должен оплачиваться наравне. Я не согласен с тем, что для них надо отдельную «песочницу». И дорогостоящее оборудование, по-хорошему, тоже не за счет грантовых денег должно приобретаться.

Да, и про «маленькие коллективы». Мой опыт показывает, что размер коллектива определяется в большей степени условиями конкурса. В ОНГ коллектив может быть от 4 человек. Вроде и вознаграждение будет больше тогда на одного исполнителя, но статистика показывает, что преимущественно коллективы размером 10 человек – максимально, что возможно по условиям конкурса. И это вне зависимости от отрасли знания.

Комментарий РR: По последнему ответу вынужден не согласиться. Тот факт, что размер заявленного коллектива почти всегда равен максимально допустимому, можно трактовать по-разному. На мой взгляд, это вызвано в основном не реальной структурой сотрудничества учёных, а желанием добиться стабильности в финансировании: перекрёстное включение коллег в максимально допустимое количество проектов повышает шанс получить хотя бы что-то. Кроме того, существует убеждение, что коллективу из 4 человек вместо 10 грант дадут с меньшей вероятностью, это же несолидно. Да и научный задел вдесятером предъявить гораздо легче.

Поэтому, если возвращаться к гуманитариям, я бы провел дополнительное исследование их потребностей. Мне кажется, массовый конкурс небольших проектов для коллективов до 3-4 человек был бы очень востребован. Как и всегда, с интересом прочитаю подтверждение или опровержение своего мнения в комментариях.

Похоже, в МГСУ существуют секретные научные лаборатории. Их сотрудники публикуют высокоцитируемые статьи, но в университете этих учёных никто не видел. Уникальный случай.

https://t.me/mgsufail/139