Публикация отчета СП РФ и эпичная дискуссия о планшетах, конечно же, оставляет больше вопросов, чем даёт ответов, но планшеты и их (не)использование отвлекли внимание от заключительной части отчета – о природе данных, с которыми работает Росстат.

В 2027 Росстат планирует провести Всероссийскую сельскохозяйственную перепись, на которую тоже нужны новые планшеты, а также «закупка материально-технического обеспечения, в том числе удостоверений, футболок, плащей‑дождевиков, бейсболок, налобных фонарей, отпугивателей собак, на общую сумму 645,4 млн рублей». Плюс средства на оплату труда всех, кто будет переписчиком. Глядя на эти планы, СП замечает, что нет необходимости обходить население для сбора данных, так как

«значительная часть сведений, необходимых для проведения сельскохозяйственной переписи, могут быть получены Росстатом из государственного реестра земель сельскохозяйственного назначения (ведение осуществляется Минсельхозом России), Единого федерального информационного регистра, содержащего сведения о населении Российской Федерации (ведение осуществляется ФНС России), государственного информационного ресурса регистрационного учета граждан Российской Федерации по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации (ведение осуществляется МВД России), а также результатов предыдущих переписей.
Автоматизированное получение и сопоставление информации из различных источников позволит оптимизировать деятельность по проведению сельскохозяйственной переписи как в части необходимых объемов финансовых затрат, так и в части времени проведения».

Различными источниками информации, по мнению СП, могли бы стать не только данные из государственных реестров и регистров, но и

«… отдельные данные коммерческих организаций, например, банков. … данные ПАО «Сбербанк» включают информацию об адресах проживания клиентов банков, а также данные о транзакционном следе (координаты терминалов банков, в которых клиенты чаще всего совершали транзакции). Аналогичным образом имеющиеся сведения о численности населения, проживающего на территории сельскохозяйственных участков, могут быть сверены с данными операторов сотовой связи и иными данными российских организаций».

А вот если данные из информационных систем не совпадут, тогда можно и обход по домам проводить.

И вот тут можно открыть приложение № 4 к отчету СП «Использованные способы получения информации и методы ее обработки», в котором перечислены способы, как и где СП собирала информацию во время аудита: справочные правовые информационные системы, Единая информационная система в сфере закупок УВГА (ППК Полигон СП), Автоматизированная система Федерального казначейства, ИАС УВГА (Хранилище документов), Единый портал бюджетной системы, ГАС «Управление», запрос информации у объектов контрольного мероприятия. Но для меня осталось загадкой, на каких данных аудиторы описали состояние одного из помещений, переданных Петростатом в пользование УФНС по Санкт-Петербургу: «произведен демонтаж части межкомнатных дверей, стеновых панелей и подвесного потолка (часть подвесного потолка частично обрушилась), противопожарного оборудования, при этом в помещении находится большое количество строительного мусора, включая легковоспламеняемые материалы (картон, бумага)». Объекты контрольного мероприятия по запросу прислали фотографии большого количества строительного мусора?

Конечно, не в мусоре дело. СП уже работает в информационно-цифровой реальности, и Росстату предлагает отказаться от архаики непосредственного сбора данных от людей. Тем более, что они, люди, лгут. Но если вам нужен пример отчуждения, то это он и есть: познавайте происходящее через реестры, не сомневайтесь в них, никаких непосредственных наблюдений и впечатлений.

«Новое литературное обозрение» выпустило фундаментальное исследование известного американского социолога Рэндалла Коллинза, посвященное социальным механизмам и структурам, лежащим в основании человеческой агрессии: по мнению автора, насилие — не естественное для нас состояние, но скорее эксцесс, возникающий в определенных обстоятельствах. Предлагаем вашему вниманию отрывок из этой книги.

https://gorky.media/fragments/rasshirenie-masshtabov-zverstv/

Свежие данные о защитах докторских диссертаций по социологии. К данным до 2022 добавлены за 2023 и 2024.

В 2023 «впервые число диссертаций, защищенных в советах, имеющих право самостоятельного присуждения ученых степеней (восемь), превысило количество защищенных диссертаций в советах ВАК (четыре). Количество защит в анализируемом году (12) стало наибольшим (наряду с 2019 г.) за последние шесть лет». Но уже в 2024 социологическими докторами стали только 8 человек, по четыре в каждом типе советов. Тенденция на рост докторских защит не случилась.

Если бы «Индикаторы науки» публиковали данные не в целом о численности докторов в научных областях, а по отдельным наукам, попыталась бы определить, скорость какого процесса выше – естественного и механического выбытия социологических докторов из академической и вузовской науки или её пополнение теми, кто стал обладателем степени доктора социологических наук, и как скоро у нас останется два-три диссертационных совета по социологии на всю страну.

#СоциологияСоциологии

Зашёл разговор о тарифах и взносах на кап. ремонт в многоквартирных домах. Подозревая нехорошее, стали искать столичные тарифы. Нехорошее частично подтвердилось: в Санкт-Петербурге они ниже, чем в Новосибирске, а доходы населения этих городов – наоборот. Но не тарифы оказалось самым интересным в постановлении Санкт-Петербургского правительства, а типология многоквартирных домов: «сталинские», «”немецкие”, постройки 1945-1948 гг.», «хрущёвки» – как оказалось, вполне административные обозначения. Эта типология питерских домов появляется в документах о тарифах на капремонт в 2015. Почему именно такая детальность, не только по году и материалу постройки? Кто автор или источник идеи такой классификации? Для Москвы никакой классификации многоквартирных домов в привязке к капремонту не нашли, но есть ли что-то подобное в других городах?

Росстат не многословен насчет дивидендов в методическом плане, отсылая к ФНС: «Данные предоставляются ФНС России на федеральном уровне в разрезе субъектов Российской Федерации (форма 2-НДФЛ)». И в региональной проекции структуры доходов представляет её крупными видами. И вы же не удивитесь, что в 2023 доходы от собственности составили 16,3% от общего объема доходов москвичей и 12,2% – от доходов петербуржцев.

Из общей структуры доходов населения вынесла на графики только эти два не с целью утверждать, что они связаны – если одни сокращаются, другие увеличиваются. Полагаю, степень автономности в механизмах их формирования есть. Просто это самые динамичные виды доходов в последние годы. Но в какой мере структура доходов населения имеет отношение к населению? Где бы прочитать корректные и компетентные интерпретации этих данных?

Источники:
Уровень жизни. Доходы, расходы и сбережения населения, файлы «Объем и структура денежных доходов населения Российской Федерации по источникам поступления (новая методология)», «Баланс денежных доходов и расходов населения (новая методология)»; Архив. Доходы, расходы и сбережения населения (старая методология), файл «Объем и структура денежных доходов населения по источникам поступления, оперативные данные».
Денежные доходы и расходы населения

Фонд «Хамовники» приглашает прочить книги, изданные при его поддержке и размещённые на сайте фонда в открытом доступе. Среди них

Ольга Фадеева, Егор Быстров, Олег Збанацкий, Александр Желудков. Родные земли. Очерки трансформации земельных отношений в России. Но после прочтения этой книги будете скептически относиться к рекомендациям использовать данные реестра земель сельскохозяйственного назначения вместо сельскохозяйственной переписи.

Александр Давыдов, Павел Абрамов. Этнография туфты. Кто и как пишет заказные учебные работы в России. Про симбиоз высшего образования и скриптуры, подталкивающий к выводам об обесценивании оценивания.

Дмитрий Рогозин, Анна Ипатова, Надежда Галиева. Стандартизированное (телефонное) интервью. Книга, чтобы поправить картину мира и тех, кто считает, что интервью может быть только глубоким, и тех, кто считает, что в массовом опросе интервьюер, а заодно с ним и респондент должны быть как роботы.

И еще много других книг, в том числе Селеев С., Павлов А. Гаражники и Плюснин Ю.М., Заусаева Я.Д., Жидкевич Н.Н., Позаненко А.А. Отходники.

Кто-то помнит, кто-то знает по рассказам, как проходили советские выборы с одним кандидатом, – почему-то именно такая аналогия возникла, когда читала эту статью:

Бабич Н.С., Михайлов А.А. Анализ достоверности данных массовых опросов (на примере оценок распространённости курения в России) // Социологическая наука и социальная практика. 2024. Т. 12, № 3. С. 198–213.

Как понять, сколько же у нас курильщиков, если разные опросы и обследования показывают разные цифры? Первый вариант: собрать все эти разные цифры вместе с методикой и процедурой их получения, попробовать понять причину расхождений или, наоборот, близости значений. Но это трудоемко и долго. Есть второй вариант: найти эталонное обследование, которое показывает истину. И ничего страшного, что на эталонность будет проверяться только одно обследование – зато его подвергнут нескольким испытаниям. Сперва сравнят с другими опросами, потом отвергнут гипотезу социального давления на респондентов этого обследования, затем подвергнут методической триангуляции (в том числе расчетное количество купленных за год пачек сигарет сравнят с данными об их продажах), а в финале применят корреляционный анализ:

Если в некотором исследовании достаточно хорошо измеряется самооценка курения респондентов, то его результаты должны демонстрировать тесную статистическую связь с объективными проявлениями или последствиями курения – заболеваемостью и смертностью. … смертность – это отражение максимально объективных последствий курения, так как измерению подвергается не просто самочувствие или образ жизни человека, но само его физическое существование. … необходимо использовать данные о смертности от заболеваний, тесно связанных с курением. В России по некоторым оценкам более 60% смертности от курения приходится на болезни системы кровообращения. Следовательно, именно эта причина может использоваться для верификации данных о распространённости курения.

Не сомневайтесь: хотя коэффициенты корреляции рассчитывались между долей курильщиков и смертностью только на 27 точках-годах, они оказались статистически значимыми. Но авторы настолько осторожны в интерпретации, что кажется, будто даже отказываются от этого результата:

… полученный результат, по мнению авторов, не следует рассматривать с содержательной точки зрения как свидетельствующий о конкретном уровне корреляционной связи между курением и смертностью от определённой причины. В этом смысле величина коэффициента представляется достаточно условной. Однако исследовательским интересом является не столько содержательная интерпретация показателя, сколько именно формальное отражение им отношений между сравниваемыми рядами данных.

Итак, кто же у нас в роли эталона?

Проведённый анализ показал, что среди всех опросных измерений распространённости курения может быть выделен один «эталонный», который целесообразно рассматривать как наиболее достоверный. Это РМЭЗ (RLMS).

За РМЭЗ рада, хотя люблю эти данные и работаю с ними вовсе не из-за их эталонности. Изумляет сама постановка исследовательской задачи – найти эталонные данные. Ну, и методы определения эталонности тоже изумляют.

А вообще-то пару недель назад ВШЭ сделала одно из масштабных обновлений данных РМЭЗ прошлых волн. Выложены обновленные индивидуальные файлы как за отдельные волны, так и объединенные массивы, в которые добавлены до этого отсутствовавшие переменные.

Например, в данные 2004-2008 добавлены переменные о пенсионных планах и отношении к пенсионной реформе (версии 2002-го года). В своё время мне этих переменных очень не хватало… В данные 2009 добавили переменные об отношении к деньгам, о финансовых установках; в файле 2012 года появились переменные о покупке алкоголя (чем руководствуются, что покупали, насколько легко купить в населенном пункте; эти переменные добавлены и в файлы следующих волн), про тревожность и нервозность; к данным 2015 года добавили переменные об отношении к представителям разных национальностей. Открыли, к примеру, переменные о некогнитивных навыках (2016); о социальном капитале (2018; к кому могли бы обратиться в разных ситуациях); о том, как переживали ковид и карантин (2020), насколько удовлетворены тем, как в семье принимаются финансовые решения (2021). В файл 2022 добавили среди других переменные о пользовании социальными сетями и платформами, так что могу вернуться к идее предложить в курсовых работах исследование цифровых мигрантов: панельный характер данных позволяет посмотреть, кто куда «переезжал» из виртуальных обжитых мест после запрета некоторых из них в начале 2022.

Назвала лишь несколько открытых тематических блоков, там ещё много интересного.

И вот такую сверхценность хозяйственности воспринимаю как «приговор» сфере услуг. Ни общепит, ни доставка готовой еды, ни клининг, ни услуги по ремонту кардинально не снизили за 15 лет ценности хозяйственности как мужской или женской черты. В 2010 49% мужчин назвали её среди ценимых качеств женщины, в 2025 – 47%. А женщины с ними не спорят: 46% в 2010 и 48% в 2025 считают хозяйственность ценной женской чертой. Лишь мужчины, называя ценные мужские качества, стали реже выбирать этот вариант: 35% в 2010 и 29% в 2015.

Если бы надо было обосновать актуальность исследования (не)оплачиваемого домашнего труда, использовала бы эти данные. Как указание на значимость домашней экономики. Которая держится на женщинах.

Судя по баталиям в профессиональном чате, водораздел внутри российских социологов пролегает по отношению к SPSS и теории поколений. А тем временем ВЦИОМ без лишнего шума (возможно, шум и был, но не услышала) перешёл на теорию поколений: с апреля 2024 в аналитических обзорах все чаще используется не возрастное разделение респондентов, а разделение на поколения:
поколение оттепели (до 1947 г.);
поколение застоя (1948—1967 гг.);
реформенное поколение (1968—1981 гг.);
старшие миллениалы (1982—1991 гг.);
младшие миллениалы (1992—2000 гг.);
поколение Z / зумеры / поколение цифры / (2001 г. и позднее).

Вот такая институционализация теории поколений.

Для первого в этом году весеннего номера журнала «Пути России» подготовила подборку новых книг по экономической социологии.

Черкашина, Т. Ю. 55 книг по экономической социологии, изданных в 2024 году // Пути России. 2025. Т. 3. № 1. С. 186–194.

После прошлогоднего первого опыта к составлению второго списка приступала с любопытством-вызовом: наберётся ли изданий одного – 2024-го – года на полноценную подборку? Набралось. Как и первая она включает издания и переиздания книг в российских и зарубежных издательствах; какие-то из книг могут восприниматься как не строго по экономической социологии, а «рядом с ней», «по ту сторону дисциплинарных границ».

Тематические блоки подборки: социально-экономические неравенства, богатство и бедность, экономика креативных индустрий и экономика близких отношений, эмоциональный поворот в социологии потребления, современный долг и современные деньги, неформальная экономика, советская трудовая и потребительская повседневность. Но самыми большими получились блоки про труд (прекариат и пролетариат, эмпатия vs индустриальная организация труда, заработная плата как инструмент ограничений и контроля, позитивная самопрезентация цифровых фрилансеров, место трейдеров среди алгоритмов и искусственного интеллекта, постпандемическое переосмысление работы) и жильё ((пост)советская жилищная модель и владение домом как американская мечта, доступность жилья, как цены на землю меняют жилищный ландшафт, поиск идентичности и приобретение привилегий через покупку второго жилья).

Несколько изданий – в открытом доступе, ссылки на них включены в библиографические описания.

Как меняются оценки численности населения с денежными доходами ниже границы бедности в целом по Российской Федерации (в % от общей численности населения)

2021
Данные, опубликованные 10.03.2023 в срочной информации и справках Росстата по актуальным вопросам: 11,0% (в предварительных данных, опубликованных в начале 2022, была указана такая же доля населения, но ссылка на этот документ уже не актуальна).
Статистический сборник «Социальное положение и уровень жизни населения России. 2023», подписанный 29.12.2023: 11,0%.
Текущая информация на сайте (Официальная статистика / Население / Неравенство и бедность): 11,1%.

2022
Предварительные данные, опубликованные 10.03.2023 в срочной информации и справках Росстата по актуальным вопросам: 10,5%.
Статистический сборник «Социальное положение и уровень жизни населения России. 2023», подписанный 29.12.2023: 9,8%.
Текущая информация на сайте (Официальная статистика / Население / Неравенство и бедность): 9,0%.

2023
Предварительные данные, опубликованные 06.03.2024 в срочной информации и справках Росстата по актуальным вопросам: 9,3%.
Предварительные данные, опубликованные 11.12.2024 в срочной информации и справках Росстата по актуальным вопросам: 8,5%.
Текущая информация на сайте (Официальная статистика / Население / Неравенство и бедность): 8,3%.

2024
Предварительные данные, опубликованные 12.03.2025 в срочной информации и справках Росстата по актуальным вопросам: 7,2%.

В итоге в 2024 динамика пересмотров будет как в 2021 или как в 2022-2023?

Когда готовила подбору новых книг по экономической социологии, конечно же, просмотрела книг больше, чем вошло в финальный список. И с сожалением понимала, что много интересных изданий не по экономической социологии останутся «за кадром». В том числе

Katherine Davies. Siblings and sociology. Manchester University Press, 2023 (2025).

В заголовке книги прямолинейно обозначено, что она будет про социологический взгляд на отношения между братьями и сёстрами.

Распространенный приём (направление) в социальных исследованиях сиблингов – учитывать влияние наличия брата или сестры на развитие в детстве, рассматривать это как фактор в анализе образовательных и профессиональных результатов. Братья и сёстры интересны в исследованиях социальной и экономической мобильности; но для этого сложные данные нужны. Социологи смотрят на сиблингов с иным фокусом: как в отношениях с братьями и сестрами возникает наша собственная идентичность (к примеру, «Ты же старший брат / старшая сестра, поэтому…» – знакомо многим с детства); как репутация брата или сестры «преследует» нас в разных контекстах (прежде всего, в школе) и формирует ожидания в наш адрес; как мы, будучи братьями и сёстрами, заботимся друг о друге, и не только в детстве. Другой контекст, в который Katherine Davies помещает отношения сиблингов, – это родственные отношения в целом.

В том, как складываются отношения братьев и сестёр, естественно, сильная нормативная составляющая: «отношения между братьями и сестрами пронизаны идеями, идеалами и воображаемыми связями», часто противоречивыми представлениями о том, какими они должны быть, расхождениями между идеализированными и реальными отношениями.

Чем именно зацепила меня Siblings and sociology? Наверное, свою роль сыграли данные, с использованием которых написана книга. Это ответы более тысячи британцев на вопросы одной из директив «Массового наблюдения» (№ 95, лето 2012). Mass Observation остаётся для меня одним из самых интересных социологических проектов, которому больше сорока лет (если не считать «первой реинкарнации») – три раза в год добровольцы получают директивы (задания) с набором детализирующих вопросов по двум-трём темам и описывают какие-то ситуации из повседневного опыта, своё отношение и проживание каких-то событий.

Возможно, описание книги, особенно про сиблингов в контексте всех родственных отношений, оказалось созвучно нашему исследованию собственности домохозяйств, которое на этапе замысла вообще не предполагало братьев и сестёр, но по факту оказалось, что родственные и экономические отношения часто воспроизводятся в друг друге, «нормы родства» могут оказаться сильнее, надёжнее норм юридических, уводя отношения собственности в неформальное пространство.

Проявлений братьев и сестёр в наших массовых опросах не так много. Есть опросы ВЦИОМ – о том, кого из родственников считают своей семьёй, кому оказывают и от кого получают финансовую помощь, с кем сложились близкие, доверительные отношения. Есть «прицельный» опрос ФОМа о родных братьях и сёстрах, правда, десятилетней давности. В анкетах обследований домохозяйств в блоках вопросов про межсемейные обмены и помощь практически не выделяют сиблингов отдельным вариантом, они попадают в «других родственников» после детей, родителей, бабушек-дедушек и внуков. То есть даже из близких, родственных отношений вертикальные фиксируются, акцентируются более явно, чем горизонтальные.

ЦБ выложил микроданные шестой волны обследования домохозяйств по потребительским финансам

▪️ Скачать документацию, вопросники и сами данные можно тут.

▪️ По дизайну обследование очень похоже на знаменитый Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения Вышки — в нем есть панельная составляющая, т.е. часть одних и тех же домохозяйств и индивидов опрашивают в нескольких волнах.

Всего в 2024 г. опрошено 6079 домохозяйств. Из них в 5325 домохозяйствах повторно опрошены респонденты, ранее опрошенные в 5-ю волну обследования в 2022 г. Это составляет 87,6% всех семей, опрошенных в 2024 г. Кроме них, в 2024 году были также опрошены ещё 203 семьи, которые участвовали в обследовании хотя бы 1 раз в 2013-2020 гг., но пропустили участие в 2022 году. И еще 552 семьи были опрошены в 2024 году впервые.

▪️ Обследование включает вопросы про доходы и расходы домохозяйств, владение недвижимостью и другими активами, использование финансовых инструментов, ценовые ожидания и много чего еще.

👉 Подписаться на доказательный ⎵ пробел: https://t.me/evidencespace

Так сколько же российских домохозяйств имеет дополнительное жильё, помимо занимаемого?

31 марта Росстат разместил документацию к Комплексному наблюдению условий жизни населения за 2024, а также агрегированные таблицы с некоторыми характеристиками условий жизни домохозяйств. Микроданных пока нет, обещают в июне 2025. Сразу же посмотрела таблицы о «наличии в домохозяйствах и характеристики других жилых помещений, помимо основного жилья» (табл. 14; под этим же номером в Итогах наблюдения в предыдущие годы).

Росстат показывает, что доля домохозяйств, имеющих другие квартиры или комнаты или дома, в том числе садовые домики, упала до 15,8%; в 2022 таких домохозяйств было 17,6%, в 2018 – 20%. При этом доля сельских домохозяйств, владеющих дополнительным жильём, с 2016 практически стабильна – 9-11%, основной вклад в падение доли собственников второго жилья внесли городские домохозяйства (с почти 23% в 2016-2018 до 17,5% в 2024), особенно из городов-миллионников (с 30-31% в 2016-2018 до 19,6% в 2024).

Есть несколько гипотез-интерпретаций этих данных.

✔️ Цифры правильные, потому что согласуются с данными другого росстатовского обследования – ОБДХ. В 2023 (последний год, за которые открыты данные) по данным ОБДХ другие квартиры или комнаты были у 5,5-6,8% домохозяйств (в разные кварталы), в КОУЖ в 2022 и 2024 – 5,5%. Дача или дом сезонного проживания были у 14,2-14,7% домохозяйств из ОБДХ; дом на садовом (дачном) участке – у 9,6% домохозяйств из КОУЖ-2023 и 8,6% у домохозяйств из КОУЖ-2024.

✔️Цифры правильные, и, возможно, мы видим поляризацию домохозяйств по жилищным активам. В КОУЖ не спрашивают о количестве вторых квартир или домов, под каждый вид вторых жилых помещений – только одна клетка в анкете; так что вполне возможно, что домохозяйств-собственников жилых объектов становится меньше, но количество этих объектов у таких домохозяйств увеличивается – если столько строят, кто-то же это покупает.

✔️Цифры правильные, и, возможно, в них проявляется эффект изменения структуры совокупности домохозяйств. Росстат, конечно, всех удивил, показав по итогам ВПН-2020 (2021) 42% домохозяйств из одного человека, но сокращение среднего размера домохозяйств за последние полтора десятилетия показывают все обследования. Возможно, домохозяйств становится больше, но за счет малых по размеру домохозяйств, которые с меньшей вероятностью будут собственниками дополнительного жилья. Может быть так, что абсолютная численность домохозяйств, владеющих вторым жильем, не сокращается, но сокращается их доля из-за распространения мелких домохозяйств.

❌ Всё не так, всё неправильно. Потому что в РМЭЗ доля домохозяйств, у членов которых есть ещё квартира или часть квартиры, выросла с 9,8% в 2016 до 10,5% в 2023 (10,9% в 2022), доля домохозяйств, владеющих «дачей или другим домом, частью дома, садовым домиком», хоть и сократилась с 20,9% в 2016 до 18,7% в 2023, всё равно выше, чем у Росстата. А в целом доля домохозяйств, у которых есть хоть какое-то второе жилье, была 27,1% в 2016 и 25,8% в 2023.
26-27% в РМЭЗ явно больше, чем 15-17% в КОУЖ. И сопоставимая доля домохозяйств, владеющих чем-то жилым дополнительно к занимаемому жилью, фиксируется в обследовании домохозяйств по потребительским финансам от ЦБ РФ.

❌ Всё не так, всё неправильно. Потому что выборка для КОУЖ-2024 (и, видимо, взвешивание при коррекции выборки) выполнена с учетом данных ВПН-2020 (2021): «В качестве основы выборки использован базовый подмассив информационного массива Всероссийской переписи населения 2020 года». И словили эффект чрезмерно высокой доли домохозяйств из одиночек. И все остальные эффекты сомнительной по качеству переписи. Стоит дождаться публикации микроданных, чтобы сравнить сырые и взвешенные данные.