Оппоненты полстеров

«Если попытаться как-то упорядочить критику, чаще всего скрытую, ставящую под сомнение необходимость осуществления в больших масштабах работ по изучению общественного мнения, то можно воспользоваться таблицей».

«Если бюрократ-волюнтарист испытывает отвращение «ко всяким там модным выдумкам вроде социологии», так как он явно боится сквозняков, создаваемых изучением общественного мнения, то представители другой группы испытывают недоверие, переходящее часто в открытую враждебность, к социологическим исследованиям вообще, общественного мнения в частности по прямо противоположным мотивам. … они видят угрозу полного исчезновения интимного мира человеческой личности, где она обладает известной свободной, индивидуальностью».

Проблемы социологии печати. Вып. 1. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение. 1969.

#ретро

Оценивала несколько конкурсных студенческих работ по социологии. И за десять лет подобных оценок впервые такие удручающие впечатления. Конечно, слабые (по моим меркам) работы были всегда. Но также всегда 1-3 работы из моей партии выделялись в очень лучшую сторону. А тут таких проблесков не оказалось вообще… Попыталась упорядочить свои субъективные, ограниченные, смещённые, но критичные и безрадостные впечатления о промахах, ошибках в студенческих работах.

Нет чувства времени. В 2024 г. ссылаться на данные обследования Росстата 2012 г. как характеристику современного состояния (когда после 2012 проведено еще две волны этого обследования, и есть явные изменения), на данные опроса более десятилетней давности, используя глаголы настоящего времени – откуда такая уверенность, что столь давние данные релевантны, чтобы характеризовать происходящее сегодня? Или просто не придают значение тому, когда был сбор данных? В последнем случае как раз даты и не указаны, по ссылкам нашла, что речь про опрос 2013 г.

Магия и заклинания. «Выборка квотировалась по полу, возрасту и территории проживания. Объем выборочной совокупности … Ошибка выборки по одному признаку не превышает 3%»; «Структура и объем выборочной совокупности свидетельствуют о достоверности полученных данных и возможности экстраполяции выводов, полученных по результатам анализа данных по выборке на всю генеральную совокупность»; «Согласно исследованию, анкету прошли 150 респондентов» (уже нужно отдельное исследование, чтобы узнать, что анкету прошли 150 респондентов? зато флёр весомости утверждения); «Факт личного взаимодействия с респондентами дает возможность получить максимально открытые и полные ответы, а значит, полученная информация будет носить истинный характер».

Подмена содержательных задач этапами исследования. Проблема неспособности разложить поиск ответов, движение к цели на «порции знания», приближающие к ней, – вечная. За ней неспособность выделить и разложить ключевые понятия на индикаторы, операционализировать их. На этот раз меня задело распространение «выполнить обзор литературы, провести эмпирическое исследование, проанализировать его результаты»: в доставшейся мне партии работ – только одно исключение.

«Юридические функции» общественного мнения. Как тенденция уже не новость, но до сих пор считала, что толковать закон можно и без опросов общественного мнения, но тут «по данным ВЦИОМ, Федеральный закон Российской Федерации … регулирует … Согласно ВЦИОМ, закон устанавливает требования …».

Очень надеюсь, что другим экспертам достались реально лучшие работы.

«У каждого поколения свой экономический кризис» – как бы говорят нам эти данные.
Но тут же нужно сделать уточнение, что опрос проводился в мае–июле 2022 г.: ожидаемо, что хронологически самое близкое событие будут называть чаще. Если для почти четверти респондентов из самой старшей возрастной группы реформы начала 1990-х оказались значимее, чем пандемия 2020-го, то в остальных возрастных группах пандемия 2020-го «конкурирует» по частоте упоминаний не с другими экономическими кризисами, а с «никакое событие не повлияло на личное материальное положение». Среди самых молодых этот вариант выбрали почти половина, а в целом четверть опрошенных дистанцируется от макрособытий как влияющих на их материальное положение.

Источник данных

Читаю стопятьсотое обсуждение про веру в «заклинание репрезентативности», а тут под рукой ретро-тексты, написанные на заре советской, конкретной и эмпирической, социологии:

Как обычно поступают исследователи в случае недобора возвратившихся опросных листов? Смотрят, насколько репрезентативен ансамбль реально опрошенных относительно всего обследуемого массива. Если окажется, что для представительности «не хватает» рабочих или, скажем, женщин (смотря по каким параметрам организуется выборка), «добирают» тех или других до полной квоты. Все это общеизвестно.
В результате получается правильная картина в смысле представительства по полу, возрасту и другим социально-демографическим признакам, но только не по такой «мало значащей» характеристике, как желание вообще отвечать. И здесь открывается такая «брешь», такая возможность для утраты репрезентативности суждений, которая может свести на нет все усилия по расчетам выборки, поддержанию строгости процедуры и т.п. …
Получается, что мы обследуем не население, а лишь ту его часть, которая так или иначе ориентирована на опросы. В этом еще не было бы беды, если бы мы именно эту, не совпадающую с целым, часть полагали объектом исследования. Но ведь мы претендуем судить о населении в целом. … Иначе говоря, данные о специфической части (пусть даже полученные по всем правилам) распространяем на целое. А этого как раз и не имеем права делать, без дополнительных, контрольных процедур.

Алексеев А.Н. Ориентация анкетируемых на опросы и проблема репрезентативности / Ценностные ориентации личности и массовая коммуникация. Кяярику – 1967. Материалы встречи социологов II. Тарту: Тартуский государственный университет, 1968. С. 196–209.

Хотя в тексте речь про газетные опросы, непосредственно в цитате даже ничего менять не надо, чтобы соответствовало технологическим реалиям сегодняшнего дня. Если нужен пример стабильности, то вот он.

«Эта музыка будет вечной». Несите батарейки…
#этамузыкабудетвечной

Мы всё-таки решились провести IV Новосибирские чтения. Ещё полгода до них, многое может измениться, но пока надеемся, что всё получится.

Продолжая уже ставшие традиционными Чтения памяти академика Т.И. Заславской, Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН и Новосибирский национальный исследовательский государственный университет 17–19 октября 2024 года проводят IV Новосибирские научные чтения по теме «Время перемен: индивидуальный и групповой выбор в ответ на новые вызовы».

Приветствуются выступления об исследованиях:
✔️на стыке социологии и экономики, демонстрирующие комплексное, системное изучение социальных явлений и проблем;
✔️сочетающих социологические, статистические и математические методы;
✔️отражающих погруженность в фактические социально-экономические практики в разных регионах страны, непосредственное знакомство с эмпирическим объектом исследований в социологических экспедициях и обследованиях.

Примерные тематические направления:
✔️Социально-экономические отношения и неравенства в современной России
✔️Субъекты территориальных отношений: интересы, поведение, взаимодействие
✔️Городские пространства и сообщества: трансформация, развитие, конфликты
✔️Динамика рынка труда и занятости в условиях цифровизации и трансформации экономики
✔️Пространственная мобильность и связанность: какие потоки делают пространство единым?
и др.

Основные даты:
Март-апрель 2024 г. – Анонс IV Новосибирских научных чтений памяти академика Т.И. Заславской
1 июня – 30 августа 2024 г. – Приём заявок на участие в конференции и тезисов докладов.
2–8 сентября 2024 г. – Отбор докладов для включения в программу конференции. Информирование о результатах отбора.
16 сентября 2024 г. – Публикация предварительной программы конференции.
17–19 октября 2024 г. – Конференция.

Из не типичного для сегодняшнего дня: издания сборника материалов конференции, индексируемого в РИНЦ, не планируется, мы за то, чтобы обсуждать и разговаривать.
Более детальная информация о тематических направлениях, текст информационного письма и архив трёх предыдущих Чтений – на сайте отделения социологии ЭФ НГУ или на сайте ИЭОПП СО РАН.

Пока мне известен только один российский опросный источник данных, в котором бы подробно спрашивали больше, чем об одной дополнительной квартире, и больше, чем об одном дополнительном доме (дополнительных к занимаемому жилью) – Всероссийское обследование домохозяйств по потребительским финансам. В нём до 2020 даже о жилой недвижимости за границей спрашивали.
Для унификации расчетов за разные годы на диаграмме только дополнительные квартиры и/или дома, находящиеся на территории РФ.

✔️Четверть российских домохозяйств имеет дополнительное жильё (точнее, кто-либо из членов домохозяйства), как правило, одно; две и более дополнительных квартиры и/или дома есть у 4,2% домохозяйств.
✔️Но в Москве домохозяйств с дополнительным жильём – почти половина; у 13,4% оно даже не одно.
✔️Столица – единственный тип территории, где за почти десять лет стало больше домохозяйств, владеющих дополнительным жильём.

Лингвистическая ремарка

Вполне сложилось, что к социологическим данным и информации применяем "сбор", "собрать", "методы сборы" (будто бы данные "выросли" где-то как 🍄, а социолог их собирает). Но читаю тексты В. Шляпентоха, написанные в конце 1960-х - начале 1970-х. И в нескольких местах он пишет про добычу данных:

... позволяет рассматривать добытую информацию как достаточно надежную.
... Нужные сведения социолог может добыть либо беседуя с индивидуумом (интервьюирование), либо предлагая ему вопросы, содержащиеся в анкете (анкетирование).
… Однако следует помнить, что интервью служит для добывания нужной информации.

Причем в этих текстах "добывают" именно опросную информацию, в наблюдении её "собирают". И ведь до data mining было ещё далеко...

А то, что мы сейчас называем "неответами", в его текстах – "уклонение от ответов".

Это уже данные, дополненные алкомаркетами и аптеками, про которые забыли первоначально (хотя про аптеки есть поправки в комментариях к посту). В этих данных мне интересно не столько соревнование, кто перегнал, а кто скоро догонит Почту России, сколько созвучность мыслям, бродящим в голове по поводу связанности пространства, которая обеспечивается торговыми сетями и e-commerce.
https://t.me/AlekseevDNS/487

Возможно, это один из первых (если не первый) всесоюзный опрос общественного мнения, в котором фиксируется отношение к социологии. Правда, специфической части советских людей – подписчиков «Литературной газеты». И, скорее, не непосредственно, а через интерес к статьям по социологии.
 
Март 1968. 2000 интервью с подписчиками ЛГ по месту жительства и 3000 анкет почтового опроса. Предложив список из 13-ти разделов газеты, у читателей спросили, «С какой полнотой Вам удается читать материалы нашей газеты и в какой степени они интересуют и удовлетворяют Вас»? Полностью читали статьи по социологии 42,2% респондентов, еще 25,2% читали полностью отдельные материалы. По общей «читаемости» статьи по социологии были в середине рейтинга, отстав от фельетонов и юмора, статей о международной жизни, «статей о морали», статей о науке, советском или зарубежном искусстве, публикаций прозы. Из респондентов того исследования были «обычно довольными» статьями по социологии 24,1%, еще 30,5% – «чаще довольны».
 
#листаястарыеанкеты

«Литературная газета» – одна из четырёх, подписчиков которых изучала Лаборатория социологии печати СО АН СССР в 1965-1969 гг. Руководил исследованиями и лабораторией Владимир Шляпентох. Больше всего в этих исследованиях поражают не столько результаты (их не так много опубликовано), сколько плотность методических экспериментов. Сочетали разные источники данных – почтовые опросы и опросы по месту жительства и работы, сравнивали response rate почтовых опросов с разными анкетами и аудиториями рассылки ; экспериментировали с исключением из анкеты паспортички, чтобы определить, важна ли для респондентов анонимность; пытались узнать ценности подписчиков не «в лоб», а спрашивая о прочитанных книгах и просмотренных фильмах («Скажите нам, что вы читаете и смотрите, и мы скажем, каковы ваши ценности»); строили всесоюзную выборку так, чтобы репрезентировать среднего читателя газеты; оценивали устойчивость распределений ответов, дробя массивы данных... Список можно было бы продолжать.