Так сколько в стране домохозяйств одиночек?

Конец прошлой недели оказался богат на приятные сюрпризы с открытыми микроданными обследований населения. Не только Банк России открыл уникальные данные о благосостоянии домохозяйств, но и Росстат выложил данные Комплексного наблюдения условий жизни населения за 2022 год.

Обычно он делает это порциями, а тут сразу весь комплект из официальных и методических документов и микроданных. Как и в 2020 в дополнение к основной выборке (60 тыс. домохозяйств) опрошено ещё 40 тыс. «целевой группы» «Старшее поколение».

Ждала эти данные в том числе, чтобы посмотреть, как меняется структура совокупности домохозяйств, и на какую перепись будут ориентироваться в коррекции выборки. За десять лет в «сырых», невзвешенных данных обследований Росстата растет доля домохозяйств одиночек и снижается средний размер домохозяйства, и КОУЖ-2022 приблизился к показателям ВПН-2020(2021), хотя и не достиг их. В «сырой» выборке КОУЖ-2022 доля домохозяйств одиночек 38,1%, средний размер домохозяйства 2,06; по данным ВПН-2020(2021) – 41,8% и 2,20 чел. (для сравнения в КОУЖ-2020: 34,7%; 2,15 чел., в КОУЖ-2011: 29,8%; 2,31 чел., в ВПН-2010: 25,7% и 2,60 чел.). Но в взвешенной выборке КОУЖ-2022 доля одиночных домохозяйств 29,5%, средний размер 2,40, то есть используются такие весовые коэффициенты, что воспроизводится структура десятилетней давности.

Я не знаю, что думать и как относиться к таким «качелям» структурных показателей… Как разложить десятилетнюю динамику на (увеличивающуюся?) ошибку выборки и собственно тенденцию (роста?) одиночества?

Туристская мобильность россиян

Сперва россиян спрашивали: «Совершали ли Вы за последние 12 месяцев одну или несколько поездок с туристской или экскурсионной целью?», а у ответивших «да» уточняли: «Ваши поездки были ...? 1. по Российской Федерации, 2. за пределы Российской Федерации».

Сложно оценить, какой вклад в динамику распределения ответов внёс перенос периода опроса: в 2018 и 2020 сбор данных в КОУЖ проходил в сентябре, сразу после летних отпусков, в 2022 – в мае, но по уровню общей туристской мобильности населения в 2022 мы вернулись к допандемическим показателям при небольших, но ожидаемых структурных изменениях: выезжавших за границу стало меньше, совершавших туристские и экскурсионные поездки по России – больше.

Источник: КОУЖ, Росстат, взвешенные данные

«Новосибирскому манифесту» – 40 лет

8-10 апреля 1983 г. в Новосибирске провели научный семинар, который начинался с выступления Т.И. Заславской «О совершенствовании производственных отношений социализма и задачах экономической социологии». Текст доклада в виде брошюры с пометкой «Для служебного пользования» был роздан участникам с обязательством вернуть после семинара. Но два экземпляра исчезли, чтобы через несколько месяцев проявиться за границей. Доклад был опубликован в Washington Post под названием «Новосибирский манифест»; другой экземпляр попал в ФРГ, откуда текст транслировался радиостанциями. Это обеспечило докладу и научную, и политическую известность, а автору и руководству института, который провёл семинар (ИЭиОПП СО АН СССР) – проблемы.

Так что же можно было знать и обсуждать только в «служебном порядке»?

Проблема, с констатации которой начинается «Манифест», – снижение темпов экономического роста за последние 10-15 лет, охватывающее большинство территорий и отраслей. У этого экономического торможения одна общая причина: отставание «системы производственных отношений и отражающего её механизма государственного управления экономикой от уровня развития производственных сил, конкретнее – в неспособности этой системы обеспечить полное и достаточно эффективное использование трудового и интеллектуального потенциала общества». Черты модели управления, сложившиеся в 1930-ые, можно свести к преобладанию административных методов над экономическими, что уже не позволяет «регулировать поведение более развитых в личностном отношении и экономически свободных работников».

Какие причины у отставания государственного управления от ушедшего вперёд общества?
Идеологические, когда утверждается, что при социализме просто не может быть групп, заинтересованных в сохранении отживших производственных отношений, и поэтому совершенствование последних протекает без социальных конфликтов.
Социальные: есть группы, которым изменения производственных отношений грозят существенным усложнением обязанностей (к чему они не готовы) или, наоборот, сокращением власти и влияния (и они к этому тоже не готовы).
Научная, связанная «с недостаточным уровнем развития общественной науки, отсутствием у нее полностью разработанной "модели" нового хозяйственного механизма». И здесь звучит самый «революционный» тезис «Манифеста»: производственные отношения – это целостная система, и взаимосвязь элементов проявляется в их «способности "отторгать" экспериментально внедряемые в них элементы более эффективных, но качественно отличных экономических отношений». Избежать отторжений можно только радикальными реформами: «По-видимому, следует признать дискретный характер смены конкретных систем производственных отношений в процессе развития коммунистической формации, означающий, что эта смена происходит достаточно редко (раз в несколько десятилетий), но зато является комплексной и глубокой».

Проблема еще и в том, что отстающее государственное управление формирует социальный тип работника, который «не отвечает не только стратегическим целям развитого социалистического общества, но и технологическим требованиям современного производства» (В каком же численном соотношении были «развитые в личностном отношении и экономически свободные работники» и носители «низкой трудовой производственной дисциплины, безразличного отношения к выполняемому труду, … социально инертные»?). «Но для того, чтобы "отремонтировать" социальный механизм развития экономики, необходимо его изучить, понять его внутреннее строение, выявить слабые точки, обосновать пути их укрепления. Решение этих задач должно взять на себя новое направление науки – экономическая социология».
_________
Сегодня «Манифест» и его история живут своей жизнью, вызывая разное отношение. В нём можно увидеть вполне работающую схему для анализа текущей ситуации. Можно увидеть в предназначении экономической социологии «отремонтировать» нарушение «академической герметичности» (А могла ли она быть сорок лет назад?). Или утопию. И всё это «для служебного пользования» …

Молчание как патриотизм

ВЦИОМ разместил в открытом доступе фрагмент микроданных опроса про патриотизм (всероссийский телефонный опрос, 28 марта 2023 г., 1600 опрошенных).

При тотальном автопатриотизме всё самое интересное – в деталях. «Что, по-Вашему, значит быть патриотом? Вы можете дать от одного до трех ответов», – обратились к россиянам, частично повторяя аналогичный опрос, проведённый год назад. Два варианта ответа из предложенных списков отличались. В этом году будущее исчезло даже из вопросов, которые задаёт ВЦИОМ: если год назад патриотизм подразумевал в том числе «стремиться к изменениям в стране ради её достойного будущего», то сейчас просто «стремиться улучшить положение дел в стране»; на месте варианта «любить свою страну», предложенного в 2022, в 2023 оказался «считать себя частью страны». Несмотря на методические изменения, в результатах есть устойчивые «моменты».

✅ Если попытаться выразить возрастные отличия ответов в ёмких формулах, то патриотизм для молодых – «действовать и говорить правду», для более старших – «защищать страну от нападок силой мысли».
✅ Факторный анализ подсказывает, что пространство мнений, что значит быть патриотом, – трёхмерное и задаётся измерениями: «действие во благо страны», «защита страны от любых нападок» и «быть частью страны» (в 2023).
✅ Есть уникальный вариант ответа «говорить о своей стране правду, какой бы горькой она ни была», для которого почти во всех случаях наблюдается отрицательная факторная нагрузка с латентными факторами, а иногда не только отрицательная, но и высокая – выбирающие другие проявления патриотизма, скорее, откажутся от «говорить о своей стране правду…».

Подробнее с цифрами и таблицами – по ссылке.

Опубликован еще один обзор докладов Ясинской (Апрельской) конференции, в который включено и наше выступление.

Черкашина Т. Ю., Богомолова Т. Ю. Формирование нефинансового богатства в России как результат реакции домохозяйств на институциональные возможности / Секция «Социальная политика», Сессия F-7-1. Оценки богатства и бедности населения

Мы рассказали о
✔парадоксах восприятия экономического неравенства: неравенство по доходам воспринимается как более острое, хотя фактически разница доходов меньше, чем имущественные различия (в обладаемой собственности);
✔тридцатилетней российской истории институционального стимулирования обретать собственность и советской предыстории: приватизация начала 1990-х, с которой, казалось бы, всё началось, не была институционально внезапной. На примере жилья показали, каковы были масштабы личной собственности советских граждан;
✔достаточно устойчивой стратификации домохозяйств по нефинансовому богатству, в которой массивный низ (70%) сочетается с «веерным» верхом (30%).

Презентация с диаграммами и таймлайнами – здесь.

Но закон об «электронных повестках» добавляет сложности в рассматриваемые нами институциональные условия: сходу не могу вспомнить никакой другой аналогичной инициативы, которая бы потенциально массово использовала ограничение прав собственности в качестве наказания.

Продолжаю познавать Всероссийское обследование домохозяйств по потребительским финансам (ОДПФ).

Из приятного для меня как пользователя – вкрапления методической унификации: Обследование по потребительским финансам выполняет тот же «Демоскоп», что собирает данные для RLMS, и в Обследовании воспроизвели значения и метки переменных большого блока о родственных связях членов домохозяйств. Небольшие коррективы в именах переменных в старых синтаксисах – и уже можно классифицировать семьи в новом Обследовании.

В первую очередь пытаюсь найти в Обследовании ответы на вопросы, недоступные в других данных. Когда анализировали «насыщенные» имущественные портфели семей депутатов региональных парламентов, на контрасте бросилась в глаза проблема «обрезанной сверху линейки», которой измеряют собственность домохозяйств в массовых обследованиях. И Росстат, и в RLMS спрашивают только об одной «второй квартире», об одном «втором доме». А вот в Обследовании по потребительским финансам – о трёх. И «в его сети» попало порядка 1-1,5% домохозяйств, у которых две и более «вторых» квартир или комнат в квартирах, но всего лишь 0,5%, у кого два «вторых» дома. Если не обсуждать эмпирическую репрезентативность, это и есть примерная оценка «недоизмерения» дополнительной жилой собственности в других массовых обследованиях. А если в целом, то помимо занимаемого жилья есть находящиеся в России квартиры или комнаты в квартирах у 13,3%, дома (от городских до дачных) – у 13,4% домохозяйств.

Но если всё-таки говорить о репрезентативности, по сравнению с другими известными мне исследованиями ОДПФ фиксирует максимальную долю домохозяйств, живущих не в своём жилье (не принадлежит никому из членов домохозяйства) – порядка 20%. Это примерно на 10 п.п. больше, чем в обследованиях Росстата, и на 3-4 п.п. больше, чем в RLMS. Когда Росстат сообщает, что в государственном или муниципальном жилье живут 2% домохозяйств, в жилье других частных лиц – 7% (КОУЖ, 2022), а ОДПФ – 6% и 13% соответственно (также в 2022), всё же это разные цифры, хотя выборки строятся на схожих принципах как многоступенчатые, вероятностные, территориальные с отбором жилых помещений из списка адресов на последнем этапе. Кстати, в техническом отчете об Обследовании домохозяйств по потребительским финансам относительно подробно представлены данные о достижимости.

И несмотря на то, что пока не очень понимаю и чувствую данные ОДПФ, про пару эмпирических сюжетов напишу.

Когда со всех сторон – про опасность для образования ChatGPT и т.п., начинаешь видеть эти угрозы во всём.

Читаю студенческую работу, из которой до этого была знакома только с первой частью. Дочитываю до нового фрагмента, и текст как будто подменили: стиль, терминология совсем другие; используются слова, как мне кажется, непривычные, редкие для современно-российской социологии. Первая часть текста полна ссылок, во второй – только две на шесть страниц, но списка литературы нет вообще («Не успеваю оформить…»). И одна из новых ссылок – ненастоящая: ну не находится человек с такой фамилией ни в elibrary, ни в Киберленинке, ни в гугле. «Ага, вот и ссылка фейковая!» ‒ крепнет моя уверенность. Или сомнения… А вот и то, что считают явным признаком искусственно созданных текстов, – «тезис бегает по кругу»: одна и та же мысль повторяется почти теми же словами через полтора абзаца.

В отличие от плагиата, когда в подкрепление подозрений можно предъявить ранее написанный текст другого авторства, в подозрениях несамостоятельного написания текста можно предъявить студенту только его непонимание или незнание написанного. И чтобы не превращаться в чат-бота по переписке, приглашаю поговорить. А разговора про содержание не получается, получается про форму:

‒ На основе чего вы делаете эти утверждения? А эти цифры откуда?
‒ Ой! Надо ссылки вставить…
‒ А это вы откуда знаете?
‒ Из интернета. Пересказав своими словами…
‒ Я не нашла автора с такой фамилией. Как вы нашли его статью?
‒ Наверное, опечатка в фамилии…

Пытаюсь усвоить этот опыт и разобраться со своими подозрениями. Не потому ли не получается обсуждать содержание, что чрезмерные сомнения в самостоятельном авторстве вытеснили из моей головы вопросы к нему? Или останавливает, что текст бессмысленно гладкий – не за что зацепиться, чтобы задать вопросы? Или останавливает непонимание: а кому я буду задавать вопросы и указывать на ошибки – автору ли?

«Антиплагиат» не счел этот текст подозрительным, с признаками сгенерированного. Может, стоило сразу поверить, не считая этот результат ложноотрицательным?
Вот и последний вебинар от «Антиплагиата» был про его возможности в противостоянии с генераторами искусственных текстов, и что делать в этой ситуации преподавателям.

Про исследовательскую оптику

До сих пор лишь на данных деклараций о доходах и имуществе региональных политиков и их супругов мы могли оценить тенденцию к индивидуализации собственности. Группа специфическая, потому было интересно сравнить её с «массовыми слоями». Если в недавно открытых данных Всероссийского обследования домохозяйств по потребительским финансам ограничится занимаемым жильём – ядром имущественных активов населения, – получается, что почти половина домохозяйств живёт в жилье, которое принадлежит только одному его члену. Закономерно, что среди одиночек таких больше, но и среди домохозяйств с супружеской парой в двух из пяти также только один собственник занимаемого жилья.

В целом в выборке Обследования 78-80% домохозяйств живут в жилье, которым владеет кто-либо из его членов, но если сменить оптику с домохозяйства на людей, то собственниками занимаемого жилья являются 43-45% среди всех, включая детей, и 50-51% среди 18+. На декларационных данных мы получили примерно такую же разницу.

История и современность социальных трансфертов

Многократно замечено, что в последние годы доля социальных выплат в доходах населения РФ высокая: 21,4% в 2020, 20,6% в 2021, 21,0% в 2022. И хотя Росстат периодически меняет методологию определения доходов населения, включая «серую» оплату труда то в доходы от труда, то в прочие доходы, что меняет структуру доходов, доля социальных выплат в моменты «методологических переходов» существенно не меняется.

Но балансы денежных доходов и расходов населения СССР, опубликованные в архивных фондах ЦБ РФ, позволяют рассчитать долю пенсий, пособий и стипендий в доходах того времени. Считала с пятилетним шагом, и в выбранные годы наибольшее значение в 1985 – 14,2%; в 1989 – 13,8%.

То есть, современные социальные выплаты в относительном плане – максимальные за «всё время наблюдений», столько много не было никогда.

#архивЦБ #ретро

Вынужденные сбережения и покупка данного

Ещё одна цифра из архивных данных ЦБ РФ – соотношение с доходами сбережений и остатков денег у населения СССР. Их относительный рост, а значит – сокращение потребления происходит во время войны; накануне реформы 1961 остаток денег у населения уходит в минус; 1970-80-ые – снова рост сбережений. Сбережений, вынужденных из-за дефицита: «в условиях неудовлетворенного спроса на многие товары в сберкассах откладываются некоторые суммы денег, использование которых затруднено из-за недостатка товаров».

Рост денег, необеспеченных товарами, считают одной из причин принятия в декабре 1988 постановления «О продаже гражданам в личную собственность квартир в домах государственного и общественного жилищного фонда». Но советские семьи не спешили платить за то, что им дали или могли дать: в 1989 куплено 10 тыс. квартир, в 1990 – 44 тыс.

А потом началась другая страна и уже бесплатная приватизация жилья, пролог к которой сделан в последние советские годы.

#архивЦБ #ретро

Сугубо профессионально-образовательное

В тех дискуссиях, как нам реорганизовать высшее образование, что доходят до меня, слышу лишь один голос – административно-преподавательской. Не исключаю, что это эффект моего информационного пузыря, но в него не пробиваются голоса с рынка труда и обобщенный голос тех, кто недавно учился и учится.
Вот и сегодня ФУМО по социологии будет обсуждать образовательный стандарт четвёртого поколения. Одно их предлагаемых, но кардинальных изменений – сделать базовое высшее социологическое образование пятилетним. Магистратура остаётся двухлетней. Более гибких вариантов в проекте нет. Так вот, про рынок труда. В октябре 2021 г., после долгих, многолетних обсуждений и согласований, был принят профессиональный стандарт социолога, разработанный командой представителей вузов и социологов-практиков, и на который нужно было ориентироваться в разработке образовательных программ по социологии. При моём, скорее, скептическом отношении к стандартам этот, предложенный для высшего образования по схеме 4+2, воспринимаю как сигнал, что исследовательская индустрия считает четырёхлетнюю подготовку социологов возможной и допустимой, на рынке труда есть позиции для такого образования. А дальше – либо опыт, либо магистратура. ФУМО по социологии, сейчас, в 2023 г., считает, что четырёх лет недостаточно. Хотела бы узнать аргументы этой позиции… А может, и студенты хотят учиться базовой социологии пять лет? Или продолжительность обучения не будет критерием выбора для абитуриентов, выбирающих между социологией и чем-то другим?
В обсуждениях, как отказаться от болонской системы, почему-то не вспоминают, что её российская адаптация включала массовое распространение не только уровневого высшего образования, но и ориентацию образования на «формирование компетенций». Вы слышали хоть одно предложение отменить компетентностный подход в ФГОС ВО? А вы знаете образовательные программы с ясной, прозрачной системой и процедурой измерения сформированности компетенций? Но зато список компетенций, которые образовательная программа должна сформировать, можно переделывать и расширять бесконечно. Правда, все расширения последнего года касаются не профессиональных, а тех, что входят группу универсальных компетенций. Не в этом ли причина, что четырёх лет для профессионального образования становится недостаточно?

PS. Сейчас в реестре проф. стандартов Минтруда России 1554 документа. Их все тоже будут переписывать после образовательной реформы?
.

Гипотезы и классовый конфликт

Проверила свою экспертную порцию дипломных исследований, присланных выпускниками-социологами из разных вузов на всероссийский конкурс. И даже в этой небольшой порции текстов продолжается следование тихой новации, появившейся несколько лет назад в дипломах одного из университетов – замене в качественных исследованиях гипотез предположениями. Вплоть до того, что в микс-исследовании будут гипотезы для количественных данных и предположения – для качественных.

«Классическая» гипотеза не только выдвигается, но и проверяется, и для таких случаев в стат. анализе данных есть немало критериев. Но можно ли в качественном исследовании проверить гипотезу без методов мат. статистики? Если да, по каким критериям? Когда-то разложила мнения на этот счет на три позиции:

Гипотезы выдвигаются, но не проверяются (не тестируются). «В качественном исследовании исследователи обычно заявляют, что развивают гипотезы, а не проверяют их. ... Исследователь не должен отрицать, что гипотезы существуют, однако задача исследователя-«качественника» в том, чтобы объяснить и, возможно, поставить под сомнение гипотезы как составляющие предвзятых мнений и размышлений, вместо того, чтобы применять процедуры для их проверки».

Гипотезы выдвигаются и проверяются (тестируются), но проверяются на ложность, а не истинность.

Позиция «классового конфликта». Всё началось с Глейзера и Страусса, разделивших исследователей на «теоретических капиталистов» (в их примере это был Парсонс) и научный «пролетариат», тестирующий гипотезы, выдвинутые на основе «гранд-теорий».
«Обоснованная теория показала, как теория может быть произведена социологическим «пролетариатом» научных работников, а не кабинетными профессорами. … Часто говорится, … что теоретические идеи лежат в основе исследовательской практики и методов. Эту позицию я все больше хотел бы оспорить, поскольку она приводит к бесполезным foundationalist привычкам в исследовательской практике. Исследование – это прежде всего ремесленный навык, относительно автономный от философских и теоретических соображений. … социальные исследователи должны чувствовать, что навыки, которыми они обладают, «достаточно хороши» для многих полезных целей, без необходимости решать философские или социально-теоретические споры, прежде чем приступить к исследованию».
Эту цитату из статьи Clive Seale можно счесть крайним проявлением позиции, но если «через неё» посмотреть на превращение гипотез в предположения, то
✔сути отношений между «теоретическими капиталистами» и «эмпирическим пролетариатом» это не меняет, а лишь воспроизводит академическую «классовую структуру»;
✔имеет право на существование, по крайней мере в качестве квалификационного, исследование, выполненное в дедуктивном ключе, проверяющее априорные теоретические построения, но не предлагающее свои на основе данных (не спрашивайте потом, почему мы не умеем создавать теории).

Как трудно в интерпретации качественных данных отказаться от количественных техник – «у большинства из 10 информантов», «одни реже, другие чаще» (когда тех и других по-прежнему 10), – видимо, также трудно отказаться от гипотез в качестве способа сфокусировать исследование. И интересно, в методичке для студентов написано, что делать с предположениями? По текстам вижу, что результаты могут быть «вопреки предположениям», «предположения [частично] подтверждаются», а «результаты совпадают с первоначальными предположениями».

Труд или Родина?

С интервалом в 33 года ВЦИОМ задал своим респондентам вопрос «Какой бы Вы хотели видеть современную молодёжь?». Если сравнивать ответы в разные годы (в 1990 и 2023) и разных возрастных групп (до 29 лет и 50-59–летних), то

✔молодёжь 2023-го по сравнению с молодёжью 1990-го стала чаще ставить на первое место желаемых качеств образование (а было трудолюбие), у неё выросли ожидания доброты и терпимости;
✔от современной молодёжи – начала 2020-х – постаревшая молодёжь 1990-го (кому сейчас 50+) стала больше ожидать преданности Родине, сдвинув на второе место трудолюбие. И если во времена своей молодости нынешние 50-59-летние хотели видеть себя более независимыми в суждениях и действиях, то аналогичные ожидания к современной молодёжи есть у совсем немногих из них. Современные молодые уже и так независимы, или независимость нынче не в цене?
✔в целом трудолюбие и «качества для выживания» (быть «более способной обеспечить себя материально» и «более физически крепкой») стали менее ожидаемыми от молодёжи, больше стали ожидаться образованность и преданность Родине, но рост первой обеспечила молодёжь, а рост второй – «бывшая» молодёжь, кому сейчас 50+.