Смотря на внешнюю торговую политику Штатов, невольно закрадывается впечатление, что президент Джо Байден – это кукла, которой напрямую управляют крупнейшие нефтегазовые компании страны.

На повестке вновь всплыл многострадальный проект «Арктик СПГ-2», который американские ведомства выбрали в качестве основной внешней угрозы. В этом статусе российский СПГ проект заменил ИГИЛ, Аль-Каиду и Талибан вместе взятые. О честной рыночной конкуренции речи уже давно не идет, и вероятно реализация проекта (и вообще всех СПГ проектов в России) поедет на несколько лет вправо.

Однако на фоне динамичного роста добычи газа в США стоило бы начать напрягаться руководству Катара, ОАЭ и других стран, претендующих на расширение экспорта сжиженного газа. При этом рост этой добычи в США сдерживают отнюдь (пока) не геологические факторы, а лишь технологические – дефицит мощностей магистральных газопроводов, то есть, решаемые деньгами и временем.

Ветер не надул

Генерация электроэнергии в США из ветра снизилась в прошлом году впервые с 1990-ых годов. Это произошло несмотря на увеличение установленной мощности ВЭС на 6,2 ГВт – до 147,5 ГВт к концу 2023 года. Причина просадки - падение КИУМа ВЭС до 33,5% с 35,9% в 2022 году.

Что особенно неприятно для энергетиков – падение выработки было неравномерным по огромной территории США: основная просадка генерации пришлась на энергодефицитный север и запад, а основной период маловетрия - на первую половину года.

В целом, в условиях перехода, когда рядом с построенной ВЭС еще не успела закрыться ТЭС или АЭС, ничего катастрофичного в гулянии ветровой генерации нет. Однако на другом континенте, в Европе, настолько уверовали во всемогущество ВИЭ, что реально стали отказываться от резервирования ископаемым топливом и пытаются регулировать неровность генерации потреблением. Как технический и научный эксперимент, такой опыт (особенно в крупных энергосистемах) интересен. Как экономический – убийственен.

Любой "стратег" НАТО, разглядывая эту карту, придет к выводу, что имея ВВП на душу населения 14 тыс. долл. невозможно адекватно содержать отрасль ракето-/танко-/самолетостроения, иметь ядерную триаду. Ведь это требует финансирования сопутствующих отраслей: НИИ, КБ и т.п. Для выпуска всех этих сложных штук необходима развитая металлургия (черная и цветная), химия, микроэлектроника и т.д. Это огромное число ученых и инженеров. Ни одна страна НАТО, даже США, при заметно большем ВВП на душу не может содержать такое число людей, занятых непроизводственным трудом.

Поэтому в понимании развитого мира все это невозможно уместить в 14 тыс. долл. на душу. В тех же США черта бедности проходит на уровне 15 тыс. долл. годового дохода (не ВВП, дохода – то есть на покушать) на душу.

Но при столь скудных экономических показателях в номинале российская экономика умудряется демонстрировать ежегодный профицит торгового баланса (выступать мировым донором), перманентный профицит бюджета и иметь огромные накопления ЗВР.

Сравнивать в лоб (по номиналу) ВВП развитых стран и развивающихся бесполезно. Таксист, парикмахер или нотариус, выполняя одну и ту же работу в Нью-Йорке, Твери или Кейптауне, будут иметь схожую производительность (в километрах, стрижках, свидетельствованиях), но получать кратно различный доход в долларах, а значит, и создаваемый этой деятельностью ВВП. А если до 80% ВВП генерируется в сфере услуг (как в США), то номинальный ВВП становится абсолютно ни о чем не говорящей величиной.

Советский подход к статистике сопоставления, измеряемый натуральными величинами (выплавка стали, размер стада КРС), был оправдан. Однако в такой системе координат Китай уже давно мировой лидер. Но в таком сравнении есть существенный изъян. Натуральные показатели не передают качества производимой продукции. Производство 500 тыс. ИЖ-412 и 500 тыс. Tesla - это две заметно отличающиеся величины.

Когда же начинают сравнивать ВВП блоков с намеком на экономический потенциал и военное противостояние, то это из разряда "синее с горячим".

Скрипя зубами, ОЭСР повысила прогноз роста экономики России на этот год до 2,6% с 1,8%. Очевидно, это не последний пересмотр в этом году, так как российская экономика набрала ударные темпы роста и, вероятно, по итогам 2023 года снова прибавит более 3%, даже несмотря на драконовские ставки ЦБ. Источником импульса роста стали траты федерального бюджета, в первую очередь на закупку продукции обрабатывающей промышленности. Кроме того, с назначением нового правительства будут запущены новые федеральные программы из послания президента, что станет новым стимулом для развития страны.

Однако прохладное отношение ОЭСР к России сохранилось в прогнозе на 2025 год. Либо институция знает то, чего не знаем мы, жители страны, либо прогноз о 1% росте после набранных темпов в 3-4% - ошибочно политизированный. Традиционно резкое торможение роста ВВП России сопровождается внешними факторами и падением цен на нефть. Однако, если судить о прогнозах роста Индии, Китая, США – такого ОЭСР в 2025 году не предвидит.

На этой неделе в США, после 11 лет стройки, запустили в коммерческую эксплуатацию 4 энергоблока АЭС Фогтле мощностью 1,1 ГВт. Событие знаковое. Теперь Фогтле – самая мощная и молодая АЭС в США совокупной мощностью почти 5 ГВт.

Первоначально предполагалось, что стройка обойдется в 14 млрд долларов, а срок строительства займет 7 лет. Не получилось. Стройка поехала вправо, цена резко вверх - превысив 30 млрд долларов.

Для энергетики США это плохие новости. Новых АЭС в стране не строятся так как дорого и долго. При этом в прошлом году на парк действующих АЭС приходилось почти 19% производства электроэнергии: ядерная энергетика - второй по величине источник в США после природного газа (доля 43%).

Однако парк АЭС в США не молодеет, как и персонал, работающий там. Продление срока службы атомных динозавров из 70-ых будет происходить до первой серьезной аварии, что учитывая средний срок службы за 40 лет, неминуемо произойдет. Остро и резко встанет вопрос – чем замещать атомную генерацию.

Бесконечные страдания вокруг ВСМ — это не только забава российского правительства. После десятилетий застоя к проектам ВСМ возвращаются и США. В апреле был заложен проект Brightline West, который должен соединить Лос-Анджелес с Лас-Вегасом. Частный инвестор обещает уложиться до 2028 года и в 12 млрд долл, министерство транспорта Невады называет эти сроки "амбициозными".

Ожидается, что новая ВСМ сократит время в пути между двумя городами вдвое по сравнению с поездками на автомобиле. Проект важен тем, что если инвестор уложится во времени, и что более важно бюджет, новая ВСМ станет референтом для масштабирования. Сейчас в стадии подготовки находится еще несколько проектов ВСМ в Калифорнии, Техасе и штате Вашингтон.

Единственная действующая скоростная пассажирская дорога на северо-востоке США пока до стандартов ВСМ не дотягивает, она, как и российский "Сапсан", находится в классе — до 250 км/час. Впрочем, сейчас модернизируют поезд, ходящий по ветке, с целью увеличить скорость его передвижения.

Электромобилизация взорвала рынок лития, спрос на который вырос за пятилетку в 4 раза. Кобальта новый спрос коснулся меньше – потребление металла удвоилось. Меньше всего от внедрения электромобилей из аккумуляторных металлов выиграл никель – спрос не него вырос лишь на треть, при этом аккумуляторы дали лишь половину прироста.

Не касаясь вопросов энергетики, пока Россия сильно проигрывает от мирового перехода на электромобили. Литий в стране практически не производится; на рынке кобальта российские производители (в основном «Норникель») представлены минимально; никель на фоне низких темпов роста спроса не подорожал. А вот палладий, где у России было положение близкое к монопольному, с 2021 года подешевел в три раза из-за смутных перспектив его использования в катализаторах ДВС.

Впрочем, маржа сейчас находится не только в добыче и переработке сырья, но и производстве батарей. В нишу заходит «Росатом», однако масштабного (сопоставимого с китайским) рынка сбыта батарей в России нет и вряд ли появится.

В перспективе ожидается, что экспорт вырастет уже в этом году, но не благодаря расширению узких мест в инфраструктуре подвоза грузов к портам Азовского и Черного морей, а за счет увеличения пропускной способности Восточного полигона и строительства частной железной дороги к побережью Охотского моря от Эльгинского угольного месторождения.

Из 100 млрд кубометров газа в год, потребляемых в Японии, больше половины идет на генерацию электроэнергии. В краткосрочной перспективе заманить этот газ нечем. Строительство ВИЭ может заместить угольную генерацию, компенсировать простаивающие АЭС, но никак не газовую, позволяющую маневрировать и покрывать пиковые нагрузки. Поэтому зависимость Японии от импорта СПГ остается критической. Отказаться от поставок с «Ямал СПГ» и «Сахалинской энергии» в ближайшие пару лет островное государство не сможет.

Тем не менее, на горизонте трех лет выйдет на полную мощность крупный СПГ-завод на западном побережье Канады способный сжижать до 20 млрд кубометров в год с перспективой удвоения. Японские компании как инвесторы претендуют на свою долю газа с этого проекта. Запуск LNG Canada (а кроме того, нескольких заводов в США и на Ближнем Востоке) даст возможности для маневра и попыток частично отказаться от СПГ из России. Поэтому санкционное давление на российский газовый бизнес будет постепенно усиливаться.

Потеря японского газового и угольного рынка для российских экспортеров предопределена энергетической стратегией государства до 2030 года, она же «шестой стратегический энергетический план».

Помыкавшись десятилетие на импортном ископаемом топливе, руководство страны решило вернуться к ядерной энергетике и ВИЭ. Год за годом, неспеша, по паре реакторов в год в Японии запускаются АЭС. Постепенно будет запущено все, что соответствует постфукусимским стандартам безопасности, а срок службы реакторов продлен с нормативных 40 лет до 60 лет. Более того, есть планы на строительство новых АЭС и удвоения парка работающих станций. Однако даже в этом случае доля АЭС до конца десятилетия не достигнет дофукусимских 30% в структуре генерации.

Согласно планам, в ближайшие годы доля неископаемых источников энергии в структуре генерации электроэнергии Японии должна удвоиться. Основная ставка на АЭС и ВИЭ. Учитывая, что генерация электроэнергии в Японии не растет много лет, страна будет сокращать импорт СПГ и угля.

Китай – мировой лидер по эмиссии денежной массы. С 2000 года по скорости печати юаней, КНР обогнал США и зону Евро вместе взятые. Эмиссия и в Китае, и в США, и в Европе происходит под займы. Однако есть небольшое отличие: основным заемщиком в КНР выступает бизнес, население и провинции. Через займы привлекаются инвестиции в производство и услуги, новую недвижимость и инфраструктуру соответственно.

В странах развитого мира основным заемщиком выступает государство (которое, кроме насилия и пропаганды, в общем-то ничего не производит). В тех же Штатах основная статья затрат федерального бюджета – это социалка. То есть занятые государством деньги напрямую или косвенно оказываются в карманах жителей стран. Из карманов эти деньги очень быстро перетекают в магазины, а оттуда в тот же Китай.

В итоге, деньги печатают все крупные экономики. Однако инфляция поражает страны развитого мира. КНР же придумала прекрасный инструмент канализации избыточной ликвидности – ее вкладывают в производство и бетон.

Филиппины и Япония договариваются о размещении войск друг у друга, в дополнение к уже размещенным базам США. Однако новый пакт не предотвратит превращения Южно-Китайского моря во внутренний водоем КНР.

В регионе есть очень богатые страны, например Сингапур, где ВВП (88 тыс. долл. в год) на душу населения в разы выше, чем в КНР (12 тыс. долл.), однако там живет лишь 6 млн человек. Или Тайвань (32,6 тыс. долл.) при населении 23 млн человек. Однако государства с большим населением, такие как Индонезия (270 млн человек), Вьетнам (100 млн человек) и Филиппины (114 млн человек), слишком бедны, чтобы сформировать боеспособную армию и тем более флот, способные противостоять гигантской военной машине КНР.

"Союзные" же войска не решат проблем суверенитета Филиппин и других стран региона, а скорее наоборот, приведут к тому, что шельф Южно-Китайского моря еще долгие годы будет оставаться спорной территорией, а ресурсы нефти и газа, которые могли бы придать импульс экономического роста, так и останутся под землей.

Сильно распиаренная штука — «польское экономическое чудо». И действительно, эта энергодефицитная сельхозстрана за два десятилетия стала крупнейшей экономикой Евросоюза. Сейчас Польская республика — пятая экономика в ЕС. При сохранении темпов экономического роста может даже обогнать Испанию уже к середине следующего десятилетия и выйти на четвертое место по размеру ВВП.

Впрочем, Польша в своем динамичном экономическом росте не одинока: опережающими темпами растут все постсоветские члены ЕС. Если этот динамичный рост постсоветских стран ЕС продолжится, то согласно прогнозам МВФ — Словения, Польша и Литва — к 2029 году обгонят или почти догонят Италию по уровню ВВП на душу населения. На момент их вступления в блок в 2004 году разрыв по показателю был почти двукратный.

Удается ударно расти и некоторым европейским «старичкам», ставшим «прачечными» для европейского капитала: Мальте, Ирландии, Люксембургу.

Экономическое чудо Польши и других постсоветских государств было оплачено из карманов налогоплательщиков Германии, Франции, Италии и Великобритании: на эти три страны пришлось 1,5 трлн евро дотаций в фонды ЕС с 2000 года. Мощнейший переток капитала сильно ослабил потенциалы экономик Старого Света. Будь эти деньги вложены в железные дороги, ВИЭ, роботизацию, а не в развитие Польской республики, сегодня конкурентоспособность Европы выглядела бы не столь блекло на фоне набирающего силу Китая.

Впрочем, не стоит забывать о низких ценах на природный газ для Польши как транзитного государства, да и другие страны СЭВ долгие годы получали газ из России со значительными скидками. Это тоже одна из форм экономических субсидий, которая стимулировала развитие экономик, особенно в энергоемких отраслях. Поэтому за Польским экономическим чудом (и всех стран СЭВ) стоят не только дотации ЕС, но и из России. Благодаря этому они быстро росли не наращивая государственный долг.

Деньги из котла ЕС позволяют странам восточной Европы не только демонстрировать чудеса экономического роста, но и достаточно агрессивно милитаризироваться, опять же за счет денег налогоплательщиков ядра Европы. Пусть не прямо, но косвенно. Например, в Польше рабочие строят дорогу на деньги ЕС, получают зарплату, платят налоги, на которые идет финансирование армии.

Из всех стран НАТО именно страны Прибалтики и Польша тратят значительную часть своего бюджета на оборону. Более того, правительства этих стран даже не скрывают, что готовятся к войне с Россией. Будет ли эта война или не будет — большой дискуссионный вопрос, однако те же поляки, сплавив все советское наследие ВПК на Украину, сейчас агрессивно закупают технику у США.

Здесь и возникает бенефициар всех нынешних проблем в Европе. Осталось придумать красивую обертку — типа «ленд-лиз 2.0» для союзников в Европе, остальные технологии давно отработаны.

Электромобили и сталь из Китая наводнили рынок ЕС, Брюссель ждет от Китая добровольного сокращения экспорта или будет принимать жесткие экономические меры, - пишет Gas&Money.

Китайское доминирование на рынке электромобилей начинается на стадии контроля за месторождениями лития, кобальта, никеля, из которых впоследствии изготавливаются батареи. Сырье давно под контролем компаний из КНР, конкурентам из Европы, США и стран Азии достаются крохи.

Основную массу изготовленных аккумуляторов компании КНР поставляют китайским автопроизводителям, часть уходит на экспорт в качестве компонентной базы производителям из других стран. Готовые электрокары так же в основном уходят на внутренний рынок КНР, но часть авто идет на экспорт.

Главное преимущество на высокотехнологичном рынке — эффект масштаба. Выигрывает производитель, размазывающий затраты на разработки и внедрение на большее число произведенных изделий. Китай уже оторвался от всех конкурентов. Выдавить китайцев с рынка электромобилестроения невозможно.

Экономическая война проигрывается европейскими автопроизводителями. На графике видно, как на растущем рынке электромобилей европейцы год за годом теряют доли рынка. Потери ощутимы: доля европейских автоконцернов упала на 20 п.п. за десятилетие на домашнем рынке. Отгрызают доли совсем не лелеемая американскими властями Tesla, а «серые» корейцы и китайцы.

Еще более кровопролитная битва разворачивается за рынок электрокаров в США, так как в конкуренции за самый крупный (в деньгах) автомобильный рынок помимо американских и европейских автопроизводителей борятся еще и японцы. Тотальное доминирование американских и европейских автогигантов, наблюдавшееся еще в 2018 году на рынке США, уже не столь очевидно. Китайцы и корейцы и здесь пытаются не упустить свою долю.

Впрочем, уже сейчас очевидно, что рынок электромобилей за китайцами, и в ценовой конкуренции им нет равных, так как компании из КНР контролируют все цепочки производства, от руды до готовой машины.

Далеко не все твердые полезные ископаемые (ТПИ) залегают в Китае, однако китайским компаниям удается контролировать ключевые залежи ТПИ: чилийский литий, перуанскую медь, индонезийский никель. Показательный пример – конголезский кобальт.

Демократическая республика Конго (ДРК) находится под санкциями СБ ООН. Это мешает европейским и американским компаниям инвестировать в добычу меди, тантала, но, главное, аккумуляторного металла кобальта, которого от года к году необходимо все больше.

С прохладой относится к санкциям на ДРК Китай. В результате почти весь добытый кобальт уходит на переработку в эту страну. Остальным производителям остаются крохи от других производителей (не стоит забывать про санкции на поставщика №3 в мире – Россию и экономическую близость Индонезии (№2) к Китаю), себестоимость добычи у которых значительно выше, а запасы – меньше.

В итоге политическая мотивация закрывает для европейцев и американцев доступ к сырью, без которого невозможно запустить масштабную электромобилизацию.

Уоррен Баффет начал распродавать свой гигантский портфель в Apple. Понять старика можно, самая капитализированная компания в мире Apple остается заложником монопродукта — смартфона iPhone, продажи которого приносят более половины выручки. Из оставшейся части две трети — это производные сервисы от продажи iPhone: наушники, подписки и пр. То есть если убрать iPhone из ассортимента, то бизнес сложится в 5 раз.

При этом короткий век мобильных телефонов/смартфонов знает несколько историй, когда гранды и флагманы развития, позиции которых казалось бы незыблемы, улетали с рынка за 1-2 года. Кто сейчас вспомнит таких первопроходцев мобильной связи, как Nokia, Motorola, Ericsson и т. д.

Не угадать настроения потребительского рынка очень легко, а вот вернуться на рынок смартфонов (как показывает история) с актуальной моделью — практически невозможно. Рынок очень динамичен и конкурентен.

Пока Apple удается задавать моду — он фаворит, но это не будет длиться вечно.