Если страны ОПЕК+ не придут к соглашению, надвигающийся избыток предложения может привести к падению цен на сырую нефть. Это ударит по казне стран-производителей, нефтяных компаний и трейдеров, настроенных оптимистично.

В основе спора лежит постоянный и увеличивающийся разрыв между имущими и неимущими в картеле.

Саудовцы берут на себя бремя поддержки нефтяных рынков в этом году, сократив добычу на 1 мбд — свидетельство того факта, что только Эр-Рияд обладает огневой мощью для таких действий.

Тем не менее, усилий королевства оказалось недостаточно, чтобы предотвратить падение цен на нефть до $80/б. В результате ОПЕК+ оказывает давление на своих более мелких и бедных участников, требуя протянуть руку помощи.

Картель навязывает более низкие уровни добычи Анголе и Нигерии, мощности которых в последние годы сокращались либо из-за недостаточных инвестиций, либо из-за политической нестабильности. Но африканская парочка сопротивляется.

Китай установил новый рекорд добычи угля за десять месяцев этого года. Добыча за этот период выросла на 144 млн тонн и это на рекордно высокую базу. Такой рост - много – треть российской годовой добычи, отрасли создававшейся десятилетиями.
Кроме собственной угледобычи, Китай наращивает и импорт. По прогнозам Национальной угольной ассоциации КНР, импорт угля в Китай в этом году достигнет 400 млн тонн – на четверть больше, чем в прошлом году, а также больше установленного в 2013 рекорда - 327 млн тонн.
Судя по темпам роста добычи и импорта угля, уже по итогам года Китай выйдет на новый исторический максимум потребления. Дело в том, что за два последних года Китай ввел в строй порядка 150ГВт угольных ТЭС (вся российская энергосистема около 245 ГВт).
Это значит, что высокие цены на уголь будут сохраняться, а пик потребления угля в мире (вопреки прогнозам МЭА) вновь заметно сдвигается вправо.

Невозможно обвинить американский нефтегаз в картельном сговоре: он так не может делать! Но НПЗ США последние три года получают сверхдоход на дизеле. Крэк-спред – маржа нефтепереработчика, упорно держится около 0,8-1 долл за галлон. Это в два раза выше 0,4 долл – допандемийной нормы.
Рост маржинальности производства дизеля связан с началом СВО и перебоями поставок мазута. Однако цены начали свой разбег еще в 2020 году в связи с закрытием двух крупных НПЗ в США. Это привело к дисбалансу на внутреннем американском рынке, когда спрос восстановился. Проблему усложнила регуляторика: НПЗ вынуждены смешивать дизель из нефти с биодизелем, получаемым из отходов. Этого сырья в США не хватает и цены на него остаются высокими.
Однако за пару лет логистика российской нефти на мировой рынок наладилась, биодизель порой дешевеет, а крэк-спред остается аномально высоким.
Заменить дизель на стройке, сельском хозяйстве или логистике нечем. Простой техники обходится кратно дороже, поэтому коммерсанты покупают по любой цене.

Через пару лет надобность в «Северных потоках» отпадет. Потребление газа в крупнейших экономиках Европы опустилось до минимумов за последние 15 лет. Так мало газа регион не потреблял, ни в кризис 2009 года, ни в долговой кризис 2014 года, ни даже пандемийный 2020 год. Основной удар берет на себя обрабатывающая промышленность – ядро европейской экономики.
Дорогой газ режет по живому европейскую энергоемкую промышленность. Крупные предприятия, завязанные на химическое сырье и энергию останавливаются пачками. Каждую неделю выходит по несколько новостей о закрытии или переезде очередного завода из Европы. В той же Германии индекс промпроизводства энергозатратных предприятий рухнул за прошлый год на 17% и даже не пытается отжаться: заводы закрылись и не собираются открываться.
Рынок природного газа в Европе резко сжимается и даже с восстановлением «Северных потоков» и гипотетическим снижением цен на газ, спрос на него уже не восстановится. Потребители дешевого русского газа исчезают стремительно и бесповоротно.

«Норникель» один из немногих в России готовит регулярные нефинансовые отчеты на протяжении 20 лет. Такая отчетность заставляет менеджмент систематизировать информацию о деятельности корпорации, не только в ключе финансов (выручки, прибыли долга – то, что важно акционерам), но и созидания: того, что делает компания для общества и государства. Отчет компании содержит около 90 индикаторов GRI (Global Reporting Initiative, стандарты ESG).
«У "Норникеля" богатый опыт подготовки нефинансовой отчетности. Компания проводит диалог с заинтересованными сторонами для верификации основных тем будущего отчета об устойчивом развитии», - отметил вице-президент компании Владимир Жуков.
В прошлом году «Норникель» потратил на устойчивое развитие 300 млрд рублей – более трети выручки и эти расходы в ближайшие годы будут расти. В начале ноября компания утвердила стратегию социально-устойчивого развития на период 2023-2030+, приоритеты которой: безопасность, профессионализм, модернизация и социальная ответственность.

Американцы отставая на несколько десятилетий, вложили сотни миллиардов долларов в энергетическую инфраструктуру, чтобы догнать Россию по структуре генерации электричества. И в России и в США уголь и атом дают менее 20% в совокупной выработке. При этом основа электроэнергетики – это природный газ, он дет чуть больше 40% электроэнергии, как самый эффективный источник топлива. Из единицы тепла природного газа можно выработать до 2 раз больше электричества, нежели из единицы тепла угля. Но при сжигании газа в топках ТЭС не нужно улавливать мелкие частицы, содержать золоотвалы и т.д. То есть газ побеждает уголь экономически.
В отличие от США, в России новые ВИЭ - ветер и солнце - развиты слабо, однако они (при текущей эффективности) в стране и не нужны. Эту нишу в России комфортно занимает гидроэнергетика, дающая 18-19% электроэнергии. В США гидроэнергетика, солнце и ветер дают вместе те же 20% электричества.
Как результат и в России и в США одни из самых низких цен в мире на электроэнергию.

Крупнейший энергетический рынок в мире – США, уже пятнадцать лет находится в стагнации: потребление первичной энергии здесь не растет с 2008 года. Номинальный ВВП за это время вырос на 75%, население на 11%, а потребление первичной энергии (угля, газа, нефти, атома, ВИЭ) падает.
Исторически – любое падение потребления первичной энергии сопровождается кризисом.
Конечно, за последние десятилетия в США были сделаны огромные инвестиции в электрификацию автотранспорта, рост КПД ДВС и турбин ТЭС, энергоэффективность зданий и промышленных производств. Однако, еще больший эффект имела деиндустриализация страны: уход огромного числа производств в Китай, Корею, Индию и т.д. Этот процесс прекрасно отражает огромная дыра платежного баланса, даже на фоне динамично растущего экспорта энергоресурсов. Хотя еще в начале 2000ых годов - импорт нефти был основной статьей затрат американского торгового баланса.
Рост экспорта энергоносителей из Штатов сильно сдерживая рост цен на нефть, газ и уголь.

Нереализованные убытки банков в США по долговым бумагам выросли в третьем квартале 2023 года на 22% до 683,9 млрд долл. Близко к рекорду 2022 года. В самом нереализованном убытке нет ничего ужасного: банки могут дождаться погашения бумаг и выйти в прибыль, пусть и через десятилетия. Проблема в том, что снижение стоимости облигаций уменьшает залоговую базу - возможность привлекать кредиты у ФРС и на межбанке.
Но важнее то, что облигации - это наиболее ликвидная часть любого банковского баланса. В случае оттока вкладчиков, эти бумаги можно быстро продать выдать наличность. В этот момент и возникнет проблема - нереализованный убыток, становится реализованным. Такая дыра на балансах банков сильно уменьшает возможности для маневра. Именно с таким кризисом столкнулись небольшие региональные банки в марте 2023 года в США.
Американская банковская система находится в крайне уязвимом положении. Банковская паника может сложить ее, как карточный домик.

Торговый баланс США падает в пропасть. Если в начале 2000-ых главная проблема внешнеторговых отношений была в зависимости Штатов от импорта топлива, то за последние годы этот вопрос решен. Однако три десятилетия идет другой процесс – деиндустриализация страны, переезд производств в АТР. Результат - критическая зависимость экономики США от поставок продукции высоких переделов со всего мира: от саперных лопаток до процессоров. Неэнергетический дефицит торгового баланса растет как на дрожжах.
Этот дефицит необходимо как-то покрывать, поэтому Штаты не придумали ничего лучше, как экспортировать "связанный" доллар в виде различных ценных бумаг - облигаций Минфина США, корпоративных бондов, акций. Отсюда, мало чем обоснованные пузыри на рынках ценных бумаг и триллионные капитализации компаний. Эти ценные бумаги держат миллионы инвесторов во всем мире, как институциональных, так и частных. Все они, веря дяде Сэму на слово, финансируют де-факто обанкротившуюся экономику Штатов, покрывая все дисбалансы и дефициты.

Стоимость золота вышла на исторический максимум в долларах США, протестировав уровень – 2100 долл за унцию. Рынок постепенно закладывает в стоимость металла инфляцию доллара последних месяцев. Переоценке золота способствует повышенный спрос со стороны центробанков, особенно Народного Банка Китая изымающего свои резервы из американского долга.
Впрочем, количество золота в резервах мировых ЦБ сейчас близко к историческим минимумам. И хотя центробанки активно покупали металл в последние годы, но доллары и евро печатались намного быстрее.
На фоне потери контроля за ростом государственного долга со стороны стран G7, логично постепенное изменение отношений к качеству долгов и переоценка золота, как металла ЗВР со стороны ЦБ. Поэтому стоит ждать постепенного восстановление доли золота в резервах центрбанков до сложившейся за полвека нормальности – 40%, и как следствие дальнейший рост его стоимости.

США стали одним из крупнейших экспортеров нефти в мире в этом году. Топливо - ведущая статья экспорта страны.
На графике - суть конфликта США-Россия. С начала 2000-ых годов США начали наращивать экспорт нефти, выходя на плотно занятый мировой рынок. Для того, чтобы новоявленный экспортер не был вынужден демпинговать, США просто отключали крупных производителей от рынка: Венесуэлу, Иран, Ливию. С 2008 года идет системное давление на Россию, как крупнейшего экспортера нефти и нефтепродуктов.
Пик обострения отношений пришелся на 2014 год, когда США взяли под контроль Украину – страну транзитера российского газа в Европу. Тайминг идеально совпадает с началом резкого роста экспорта СПГ из США. Конфликт на Украине очень быстро закончится, а вот европейский рынок газа для России на ближайшие десятилетия потерян.
Впрочем, если бы не растущий спрос на нефть и газ со стороны Индии и Китая, борьба за рынок энергоносителей могла бы быть намного острее, а санкции на российский нефтегаз жестче.

Стратегическая ставка на электромобили в США (и других странах) имеет вполне рациональное объяснение. При многочисленных минусах «электрички» и сложности их массового внедрения, это системная возможность удержать цены на топливо от взрывного роста, создавая пусть небольшой, но постоянный профицит на рынке бензина. Стоимость топлива – основополагающий фактор не только для избрания президента для самочувствия экономики Штатов, так как во многом определяет уровень инфляции.
В реальных долларах в прошлом году цены на топливо были близки к максимумам с конца 1970-ых годов. Это достаточно высокая нагрузка для бюджетов домохозяйств.
Хотя электричество удельно стоит дороже бензина, контролировать цены на электроэнергию проще: как минимум нивелируется фактор Ближнего Востока. Американцы проделали огромную работу за последние 60 лет, буквально выстроив заново всю энергосистему страны, чтобы цена электроэнергии для домохозяйств в реальном выражении снизилась на 40% и максимально приблизилась к цене бензина.

Поездка президента Владимира Путина в Ближневосточное турне – это не только укрепление сложившегося экономического союза ОПЕК+, демонстрация мягкой и жесткой силы России, фиксация изменения геополитического вектора с Запада на большой Восток, но и увеличение влияния в стратегически важном регионе.
Ближний Восток это не только огромные запасы нефти и газа, на которых держится современная цивилизация. Это самый важный логистический узел в мире, через который проходят узкие горлышки артерий связывающих Европу и Азию. Через Ормузский пролив проходит каждая вторая экспортная тонна нефти в мире. Через Суэц идет более 80% грузов между Европой и Азией, четверть экспортной торговли нефтью, 8% СПГ.
Сейчас от безопасности на Ближнем Востоке и судоходства через Суэц критически зависят экономики России, Европы, Китая и Индии. В наименьшей степени от доступа к ресурсам и судоходству в регионе, из крупных, зависят США. Поэтому прилагают много усилий для разжигания конфликтов между странами региона.

Санкции и отказ Европы от покупки российской нефти кардинально изменили логистику этого товара. Теперь российский нефтегаз критически зависит от судоходства по Суэцкому каналу. Эта зависимость сейчас намного важнее, чем проход через проливы Балтики (например датские территориальные воды) или Босфор и Дарданеллы. Практически вся нефть из балтийских и черноморских портов, перед тем как поспать в Индию или Китай, проплывает через Суэцкий канал. Ни одна страна в мире не везет по Суэцу больше нефти, чем Россия. Через канал проходит до 80%  российского нефтяного экспорта.
Для россйского нефтегаза альтернативы Суэцу нет. Портовые мощности Дальнего Востока ограничены и определяются возможностями магистрального нефтепровода ВСТО. Маршрут по Северному морскому пути – история сезонная, либо требует гигантских инвестиций в танкерный флот высокого арктического класса. Третья альтернатива – обходить Африку – это существенное увеличение плеча доставки, а значит рост стоимости страховки, затрат на фрахт и т.д.

Заметно возросла роль бесшовной логистики по Суэцкому каналу и для Европы. Российскую нефть в регионе заменили поставщики из Ближнего востока: Нидерланды, Франция, Италия, Польша – все они теперь зависят от поставок нефти из Саудовской Аравии и Ирака; нефтепродуктов из Индии. То есть топлива идущего через Суэцкий канал.
При этом, если флот Европы контролирует безопасность судоходства в Балтике или Средиземноморье, то практически никак не влияет на бассейн Индийского океана, к которому относится Красное и Аравийское моря. Европейский флот не может ничего противопоставить даже сомалийским пиратам, орудовавшим долгие годы в Аденском заливе, а уж гарантировать безопасность прохождения Суэца или Баб-эль-Мандебского пролива – подавно.
То есть после разрыва отношений с Россией, стратегическая безопасность в поставках топлива для Европы кардинально ухудшилась: сухопутные маршруты нефти и газа были заменены морскими поставками, через проливы, исторически контролируемые англосаксами.

Европа проиграла энергетическую войну задолго до взрывов «Северных потоков». Понять европейцев можно, они сделали ставку на российский трубный газ. Это рациональный выбор - газ из магистрали априори дешевле сжиженного газа, просто из-за дороговизны сжижения. Производство СПГ – это энергоемкая операция, пожирающая до четверти газа. Да и «Газпром» долгие годы был абсолютно европейской компанией - давал огромные скидки, строил инфраструктуру, исправно платил гигантские надуманные штрафы.
У Европы всегда был выбор. Параллельно развитию российской газодобычи происходил рост добычи газа на Ближнем Востоке и Северной Африки (MENA) - региона близкого Европе и экономически и исторически. СПГ из стран MENA был нацелен в первую очередь на дефицитные рынки Европы. В год регион экспортирует порядка 110 млрд кубометров. То есть мощности СПГ сопоставимы с мощностями взорванных «Северных потоков».
Однако страны АТР в отличие от Европы оказались договороспособнее: газ из MENA преимущественно уходит на азиатские рынки.

Цены нефти Urals опустилась ниже потолка установленного странами G7 – 60 долл за барр. впервые с июля. Стоимость российской нефти падает вслед за ценами на индикативные сорта на мировых биржах, где участники торгов закладывают падение спроса на нефть в Европе, США и Китае и неминуемого кризиса в крупнейших экономиках потребителях.
Для российского нефтегаза новость умерено негативная: в рублях баррель стоит более 5 тыс рублей за бочку, что комфортно для отрасли. А вот для российского Минфина и трат бюджета это холодный душ: при текущих ставках ЦБ рынок заимствований де-факто закрыт, вынужденно распухший бюджет необходимо как-то сводить в ноль. Остроту проблемы может сдвинуть вправо девальвация, однако до выборов президента в марте 2024 года она невозможна по политическим причинам. Как и секвестр бюджета.
Остается лишь надежда на новые сокращение добычи странами ОПЕК+ и создания дефицита нефти на мировом рынке – это может поддержать цены на нефть и снизить дефицит бюджета России при стабильном курсе рубля.

​​Зияющая дыра европейской электроэнергетики

Европейский энергетический кризис вскрыл огромное количество проблем с европейской энергетической безопасностью, но особенно сильный удар пришёлся по рынку электроэнергетики.

Европейская электроэнергетическая система строится на фундаменте рыночных отношений между национальными энергетическими системами стран. До 2022 стоимость энергоресурсов была относительно стабильной, и система работала идеально: каждая страна вырабатывала свою электроэнергию, а в случае необходимости недостающую часть всегда можно было по дешевке докупить у соседей.

Однако, за окном 2023 год и цена энергоресурсов на европейском рынке кратно выросла, закономерно выросла и стоимость электроэнергии, а разница в стоимости между странами достигла максимума за последние 20 лет.

На фоне этих изменений в Европе начал процветать энергетический арбитраж: дешевую электроэнергию покупаем во Франции и продаем ее в два раза дороже в Германии. Но вот незадача, пропускная способность электросетей не позволяет гонять бесконечное количество электроэнергии между странами.

Как сообщает Брюгель: электрогенерирующие и энергосбытовые компании столкнулись с проблемой дороговизны пропускных мощностей. Если в 2019 году 1 Мвт пропускной способности стоил порядка €30 тыс., то к концу 2022 года этот же 1 Мвт стоил уже больше €200 тыс.

При этом эти €200 тыс. – это усредненное значение по всей Европе. По некоторым направлениям, например, Польша-Германия, стоимость передачи 1 Мвт достигала €761 тыс.! в относительных показателях рост составил порядка 600%.

Абсолютным рекордсменом по росту стали Бельгия и Франция, где стоимость передачи 1 Мвт достигла €292 тыс., увеличившись за год на 1 109%.

ЕС сейчас для решения проблемы в срочном порядке одобряет весь пул проектов связанных со строительством новых энергосетей, однако, их строительство займет какое-то время и не решит первичную проблему высокой стоимости энергоресурсов.

@naebrosh

Европейский газовый кризис никак не повлиял на маркетинговую политику производителей СПГ из стран Ближнего Востока и Северной Африки (MENA), ни взрывной рост цен в Европе, ни массовое строительство регазификационных терминалов, ни резко возросший спрос на СПГ. Последнее десятилетие 60-70% газа из MENA уходит в страны АТР и это константа.
Один из основных поставщиков СПГ в мире, Катар, не готов ради ценовой конъюнктуры отходить от своих долгосрочных контрактов. С европейцами, несмотря на многочисленные переговоры в Дохе, катарцам договориться так и не удалось. Камень преткновения – неготовность стран Европы заключать долгосрочные контракты.
Впрочем, наверняка у Катара и других стран региона есть и другие мотивы для отказа от поставок в Европу: от нежелания конкурировать с американцами, до опасения идти по пути «Газпрома» - поставлять газ и каяться во всех грехах, от монополизации рынка, до влияния на климат.

В следующем году рост спроса на нефть в Китае замедлится, что омрачит и без того неутешительный взгляд на 2024 год, поскольку влияние аппетита к путешествиям и потреблению после трехлетней пандемии начинает ослабевать. Замедление будет особенно заметно, так как в текущем году Китай обеспечил 75% роста мирового потребления нефти.

В 2024 г. Китай нарастит спрос всего на 0.5 мбд, что составляет менее трети увеличения в 2023 г. БОльшая часть роста придется на нефтехимическое сырье (нафта, СУГи, керосин).

Потребление бензина будет сдерживаться ростом парка электромобилей. В 2022 г. на их долю пришлась четверть всех продаж новых легковых автомобилей в Китае, а в октябре этот показатель вырос почти до 38%.

Вероятно, что рост спроса на нефть в Китае в этом году более чем на 10% никогда не повторится и следующий год можно считать началом длительного периода структурного замедления спроса.