На Philosophy Now вышла статья про сравнение квантовой физики и индийской философии. Авторы рассматривают вторую на основе Адвайта Веданты, Самкхьи и буддизма Махаяны (моя любимая – последняя, но я также люблю некоторые вещи в шиваизме). Пункты в статье, надо сказать, довольно поверхностные, возможно, для первого приближения, хотя могут быть интересны тем, кто только начинает свое знакомство тут. Например:

Еще одна увлекательная идея в квантовой физике – запутанность. Когда две волновые частицы становятся запутанными, они остаются связанными независимо от того, на каком расстоянии друг от друга они находятся, и изменение одной мгновенно влияет на другую. Это, по-видимому, вступает в противоречие с теорией специальной относительности Эйнштейна, согласно которой ничто не может влиять на что-либо быстрее скорости света.
Запутанность демонстрирует, что вселенная глубоко взаимосвязана способами, которые мы пока не понимаем. Это снова перекликается с идеями индийской философии, в частности с буддизмом и Ведантой. Учение буддизма о зависимом возникновении говорит, что ничего не существует самостоятельно; всё существует благодаря связям. Аналогично, Веданта учит, что всё является частью единой взаимосвязанной реальности. Обе точки зрения отвергают крайнюю отдельность и предполагают, что все вещи на самом деле являются частью более крупной, связанной целостности – так же, как запутанные частицы ведут себя, как будто они единая взаимосвязанная реальность, даже на больших расстояниях.

Мне тоже недавно пришла в голову идея сравнить что-то индийское с более современным, видимо, полугодовой курс в Гарварде по буддизму не прошел зря. Мне кажется, что Рамаканта (Rāmakaṇṭha, 10 век, традиция Śaiva Siddhānta) в своих аргументах против буддийского No Self очень похож на Гуссерля. Оба утверждают, что Я (Self) – это не какая-то субстанция, а непосредственно поток дорефлексивного сознания (очень современно). У Гуссерля это основа феноменологического Я, у Рамаканты – свет самосознания. На мой взгляд, аргументы Рамаканты очень правдивы, но у буддистов сильная ветка про обманчивость сознания и суперналожение (мне привычнее этот термин на англ языке superimposition). Гуссерль разработал концепцию сознания времени, будто специально также опровергая superimposition и моментаризм. Исследований и сравнений на эту тему немного, но они есть. Можно на досуге тоже что-то написать😂

P.S. Сравнение здесь лишь частичное и касается отдельных аргументов. Полностью сопоставлять шиваизм и феноменологию некорректно, хотя бы потому, что Гуссерль сознательно дистанцировался от метафизики. Важно подчеркнуть, что он не отрицал метафизические позиции, а именно удерживал от них дистанцию – по вполне понятным для его проекта причинам.

Напоминаю, что мы в среду встречаемся в книжном клубе

Еще раз анонс:
Люди в разных культурах и эпохах расходятся в оценке прекрасного. Из этого можно было бы сделать вывод, что вкус целиком субъективен: как нет «объективно сладкого», так нет и «объективно прекрасного». В реальности мы всё же спорим о вкусах и признаём некоторые суждения ошибочными — например, когда кто-то приравнивает плохого поэта к гению.
Следовательно, мы подразумеваем существование некой нормы — возможности считать один вкус лучше другого. Мы почитаем вместе одну из главных работ на эту тему — эссе Дэвида Юма «О норме вкуса».

🔥12 ноября в 10:00 по Мск

Кто пропустил, присоединяйтесь! Читать совсем немного и в крайнем случае можно ворваться без домашнего чтения

P.s. Перевыложила напоминалку, так как есть те, кто все равно пропустил)

Наверно, вы уже слышали, что во Флоренции в Палаццо Строцци и музее Сан Марко открылась выставка итальянского гения XV века Фра Анжелико, где можно увидеть 140 его работ сразу.

Есть у этого беспрецедентного события один маленький изящный параллельный проект. В Officina Profumo-Farmaceutica di Santa Maria Novella совершенно бесплатно показывают «Благовещение II, по мотивам Фра Анжелико»Дэвида Хокни. Демонстрируют работу в сакристии, расписанной флорентийским готическим мастером Мариотто ди Нардо.

То есть тут тебе и историческая аптека, она же – парфюмерный бренд, и Хокни, и Фра Анжелико – есть чем вдохновиться!

Во-первых, нет уверенности в том, что подлинный поэт обладает поэтической душой, которая раскрывается его читателю. Эстетика творчества должна была бы объяснить то, что гениальными иногда могут быть личности, которые психология позволяет назвать посредственными. Она должна была бы доказать, что дух дышит, где хочет. Эстетика зрителя бережет себя по крайней мере от разочарования узнать, что Гоген был пьяницей, Шуман умер безумцем, Рембо оставил поэзию, чтобы зарабатывать деньги, и что Клодель в конце жизни ничего не понимала в своем творчестве.

Во-вторых, если можно оказать почтение действию гения, найти ему образцовую ценность и иногда — метафизический смысл, то сделать это можно, заключая от его произведений к жизни и, следовательно, при условии, что произведение гения признано с самого начала. Именно согласие и горячность публики избавляют Ван Гога от того, чтобы быть исключительно шизофреником, Верлена — пьяницей, Пруста — стыдливым извращенцем, а Жене — хулиганом.

В-третьих, если опыт зрителя менее нагляден, он не менее своеобразен и решителен. Парадоксально, но можно сказать: зритель, отвечающий за освящение произведения и за спасение истины автора с помощью произведения, должен отождествить себя с этим произведением с ещё большей необходимостью, нежели себя с ним отождествляет создающий его художник.

М. Дюфрен. Феноменология эстетического опыта