Джо Венути и его шутки

Освежая в памяти дискографию родоначальника джазовой скрипки Джо Венути (1903–1978), обнаружил, что он родился 16 сентября. Хотя это не точно, потому что сам Венути выдвигал несколько версий своего происхождения. И вообще был известен как большой шутник и любитель розыгрышей.

Как-то раз, например, он прислал трубачу Уинги Маноуну на день рождения большую коробку в роскошной упаковке. Однорукий Маноун битый час открывал ее, чтобы обнаружить внутри одну-единственную запонку.

Не менее жестоко Венути поступил с контрабасистом Ирвингом Эдельманом. Каждый вечер он подкладывал в контрабас мешочки с песком, и инструмент становился всё тяжелее. Это продолжалось до тех пор, пока Эдельман не объявил об уходе из группы, потому что на калорийной итальянской еде, которой Венути кормит его после концертов, он совсем потерял форму и уже не может носить контрабас.

Но жертвы розыгрышей не обижались на гениального скрипача, и ему всё сходило с рук.

Смотрим короткометражку Ларри Стэра "Thank You Joe Venuti!", в которой архивные аудиозаписи Венути и его главного партнера, гитариста Эдди Лэнга, чередуются с кадрами поздних лет.

#дата #видео

День российского джаза

1 октября 1922 года в Центральном техникуме театрального искусства (сейчас это ГИТИС) прошел концерт «Первого в РСФСР эксцентрического оркестра — джаз-банда Валентина Парнаха». Его выступление принято считать первым в стране джазовым концертом, а потому 1 октября многие отмечают День российского джаза.

Любопытно другое: как выяснилось, 1 октября 1970 года в стене ДК «Москворечье», куда должна была переехать «Школа джаза МИФИ», замуровали капсулу времени. Сверху повесили табличку: «Вскрыть 1 октября 2020 года».

Это же сегодня! Неужели вскрыли? Что внутри? Ноты? Наставление комсомольцам XXI века, смело несущим знамя джаза?

Увы, этого мы не узнаем. Нынешняя администрация Культурного центра «Москворечье» сообщила, что в 90-е годы капсулу нашли при ремонте. Какое-то время ее хранили, а потом она пропала. Теперь эта капсула — лишь одна из легенд, которыми полна история джаза.

#дата #история

80 лет Стиву Своллоу

Басовые партии Стива Своллоу всегда напоминали мне трикотажную ткань: аккуратно свивая петли из мелодических нитей, Своллоу соединяет их, чтобы получить сетчатый орнамент, который кажется бесконечно вариативным, хотя на самом деле для его создания используется всего несколько фигур. Партии Своллоу лишены ненужной шелухи. Их легко запомнить и даже — удивительно! — хочется напевать.

Хороший пример — концертный альбом "Damaged in Transit" (XtraWatt/ECM, 2003) с участием саксофониста Криса Поттера и барабанщика Адама Нуссбаума. Куда бы ни занесло импровизирующего Поттера, Своллоу не отстает и буквально на лету вплетает идеи саксофониста в обманчиво простые басовые линии, не нарушая при этом их логику и мелодичность.

В музыке Стива Своллоу ирония и сложность идут рука об руку с уважением к публике. Он никогда не обрушивает на аудиторию тонну музыки «для избранных», а разговаривает со слушателем на равных, приглашая разделить с ним радость, улыбку, а иногда и настоящую любовь.

С юбилеем, гений.

#дата

85 лет Алексею Козлову

Алексей Козлов начал играть на саксофоне в 1957 году. Очень быстро этот талантливый самоучка, «фанатически одержимый дилетант» вырос в профессионала, который не только охватил все стили современного джаза, но и вышел далеко за его рамки. Бибоп и фри-джаз, третье течение и фанк, джаз-рок и синти-поп, даже брейк-данс — вот только некоторые освоенные им жанры. При этом исследования Козлова никогда не были чисто умозрительными: он идет от практики к теории, а не наоборот.

Сегодня ему 85 лет, и Алексей Семёнович, кажется, не сбавляет обороты. На концертах своего легендарного «Арсенала» Козлов легко переходит от авторского фьюжна к классике хард-бопа, Tears for Fears или утёсовской «Песне американского безработного». Такие, казалось бы, беспорядочные скачки он сопровождает короткими, но меткими рассказами, которые удивительным образом вписывают всю эту музыку в единый контекст.

Композитор Юрий Саульский, один из ключевых деятелей советского джаза, известный широким массам как автор песни «Черный кот», писал: «Не каждый хороший музыкант наделен даром общения с людьми, умением объединить их, увлечь поставленной большой целью. Лидерство, как качество личности, весьма свойственно А. Козлову. Оно ценно не само по себе, а в сочетании с такими важными факторами, как склонность к постижению нового, серьезность и целеустремленность, педагогические способности» (из книги «Советский джаз. Проблемы. События. Мастера», М., изд-во «Советский композитор», 1987).

В этих словах — вся суть огромной личности Алексея Козлова.

Спасибо, маэстро. Крепкого вам здоровья и долгих-долгих лет.

#дата #цитаты

Сегодня великому композитору, экспериментатору, провокатору Фрэнку Заппе могло бы исполниться 80 лет. Специально для «Джазиста» Юрий Льноградский рассказывает о непростых, но плодотворных взаимоотношениях Заппы с джазом.

«В 1972-м вышла «Waka/Jawaka», с двумя массивными пьесами в том самом джаз-роковом ключе с мощной группой духовых и большими пространствами для импровизации любого, кто был готов. А вот последовавший за ней «The Grand Wazoo» не просто довел это направление до совершенства — это полноценный фьюжновый шедевр с крупным (по-настоящему крупным) оркестром, прекрасными чисто джазовыми соло, близкий по духу и джаз-роковым составам Карлы Блей, и, в каком-то смысле, европейским коллективам 1990-х и даже 2000-х, которые словно бы заново открыли для себя возможность совмещать биг-бэндовые оркестровки с залихватским рокерским напором и равнодушием ко времени».

Остальное — здесь.

#дата

Mark Egan & Danny Gottlieb // «Electric Blue» (Wavetone, 2020)

Басисту Марку Игану сегодня 70 лет. Несмотря на узнаваемый музыкальный почерк, он не стал заложником одного жанра — гнусавый, гуттаперчевый звук его бас-гитары можно услышать в совершенно разном окружении. Послужной список Игана охватывает не только таких джазовых великанов, как Гил Эванс и Пэт Метини, но также рок- и поп-звезд — Роджера Долтри, Стинга, Синди Лопер. Самым же долгим творческим союзом Игана стала работа с барабанщиком Дэнни Готтлибом. Они вместе учились, играли в The Pat Metheny Group первого созыва, основали фьюжн-коллектив Elements и даже записали очень толковое учебное видео Игана. А осенью 2020-го выпустили альбом-дуэт.

«Electric Blue» — настоящий капкан для басовых и барабанных гиков. Есть тут и несколько слоев вязкого безладового баса, и виртуозная полиритмия, и непростые соло. При этом Иган и Готтлиб не устраивают техническую «гонку вооружений», а довольно-таки скупыми выразительными средствами создают красочные музыкальные полотна. Ярче всего это проявляется в заглавном треке, где из приглушенных флажолетов бас-гитары и будто бы разрозненных перкуссионных шумов постепенно вырастает отвесная джаз-роковая скала, которая в конце концов обрушивается на слушателя барабанным камнепадом.

Взаимопонимание, выкованное за долгие годы совместной игры, сделало Марка Игана и Дэнни Готлиба одной из самых крепких ритм-секций в истории джаза. Причем, как показывает «Electric Blue», еще и вполне самодостаточной.

#альбомы #дата

Chick Corea (1941–2021)

Умер Чик Кориа — великий джазовый пианист, который вместе с Майлзом Дэвисом закладывал основы фьюжна, одинаково комфортно чувствовал себя в мейнстриме, латиноамериканском джазе, авангарде и академической музыке, написал несколько стандартов и регулярно собирал урожаи «Грэмми». Его заслуги многочисленны и очевидны, но мне хочется сказать о другом.

Весной 2020 года, когда мир остановился, Чик, как и многие другие музыканты, стал выходить в прямой эфир в соцсетях. Это не были концерты: каждый день он просто садился заниматься. Чик разминался, отрабатывал сложные пассажи, импровизировал, играл классику. Иногда он ставил на пюпитр пожелтевшие страницы своих полузабытых сочинений и с трогательным удивлением возвращался к ним на глазах у сотен зрителей. Когда Чик ошибался, он подробно разбирал свои ошибки, некоторые из которых исправлял — или использовал как идеи для нестандартного подхода к гармонической сетке стандартов. Перед нами был активный музыкант, который, несмотря на все регалии, не забронзовел, а продолжал учиться и получать удовольствие от развития.

В сущности, его прямые эфиры стали простым ответом на вопрос, что делать в новом, сумрачном мире: нужно возделывать свой сад. То есть всецело посвятить себя любимому делу.

#дата

Когда в 14–15 лет все нормальные люди были металлюгами и рэперами, я слушал джаз и совершал робкие набеги на академическую музыку. Однажды любопытство привело меня к Астору Пьяццолле. Его nuevo tango стало идеальным саундтреком к моим подростковым страданиям, при которых растущий организм испытывал печоринскую усталость от жизни, а слова-паразиты «Сартр» и «экзистенциализм» употреблялись чаще, чем «как бы».

Со временем острота восприятия этой музыки притупилась. Я рассинхронизировался с Пьяццоллой и перестал злиться, что его регулярно вписывают в афиши из серии «Романтика романса» или «Вечера для тех, кому за тридцать…» (такие мероприятия проводил последний в Москве деревянный дом культуры «Октябрь», сожженный в 2011 году).

И вдруг оказалось, что сегодня 100 лет со дня рождения Пьяццоллы.

Его путь к славе был чередой парадоксов: стремление быть классическим композитором и неохотное возвращение к танго по настоянию Нади Буланже; революционное соединение танго с академической музыкой, джазом и даже роком, которое привело к расколу в аргентинском обществе; огромная работоспособность на фоне патологической лени. Одиночества и смерти в его музыке едва ли не больше, чем лирики.

И всё же мы говорим танго, подразумеваем — Пьяццолла, хотя с традиционным танго он расправился примерно так же, как бибоп со свингом. Именно в этом главный парадокс Астора Пьяццоллы — и его величие.

#дата

Биллу Фризеллу — 70

«Когда кого-то называют "одним из ключевых инструменталистов" того или иного периода, это может означать и яркое новаторство в технике игры на инструменте, и выдающийся талант более общего плана, проявляющийся в композиции, аранжировке, духе создаваемой музыки. Когда обе составляющих объединяются в одном человеке — его начинают называть покороче. Великим. 18 марта великому Биллу Фризеллу исполняется семьдесят лет».

Специально для «Джазиста» Юрий Льноградский написал один из лучших текстов о музыке, которые я знаю. Найдите время, чтобы прочитать его. Сегодняшний юбиляр — гитарист Билл Фризелл — уж точно этого достоин.

«…"Is That You?" (1990) дает своей обложкой хороший ключ к пониманию того, что такое внутренний мир Билла Фризелла. Там его собственное фото из детства: донельзя довольный, смеющийся пацан лет шести с плоскогубцами (!) в руках, в окружении какой-то электротехнической дребедени вроде магнитов, автомобильных свечей и так далее. Начинаешь понимать, что Фризелл — это чистое, счастливое, незамутненное детское восприятие интересного мира, который надо то ли собрать, то ли разобрать. Какая разница. Главное, что есть плоскогубцы».

#дата

В ноябре 2011 года ЮНЕСКО, напоминая, что джаз является средством развития и расширения межкультурных обменов и взаимного ознакомления между культурами в целях укрепления взаимопонимания и терпимости, и (продолжаю цитировать резолюцию) сознавая, что это не будет иметь финансовых последствий для обычного бюджета ЮНЕСКО, провозгласила 30 апреля Международным днем джаза.

Уже десять лет примерно такие же стерильные формулировки (за исключением денежного вопроса, конечно), в своей традиционной речи на Международный день джаза использует инициатор этого праздника — Его Превосходительство Херби Хэнкок, посол доброй воли ЮНЕСКО, великий пианист и человек с выдающимися организаторскими способностями, руководитель Института джаза своего имени (ранее — Институт джаза Телониуса Монка), ставший прижизненным памятником самому себе.

Плохо ли это? Нет, конечно. Джаз, как и любое настоящее искусство, слишком своеволен для того, чтобы позволить кому-либо заковать себя в кандалы политики и социальной повестки. А вот привлечение внимания масс к музыке, которую мы так любим, — дело полезное. Даже несмотря на то, что год от года празднование Международного дня джаза становится всё больше похоже на новогоднее шоу Первого канала: круг лиц почти не меняется.

Как бы то ни было, поздравляю всех с Международным днем джаза! Давайте в честь праздника послушаем Херби Хэнкока в его отвязные и, возможно, самые известные широкому слушателю годы.

#дата

Alligator Records — 50 лет!

В 1971 году Брюс Иглауэр, 24-летний сотрудник чикагского лейбла Delmark Records, загорелся идеей записать и издать пластинку блюзмена Хаунд Дога Тейлора. Когда руководство Delmark отмахнулось от этого, Иглауэр решил действовать в одиночку. Он собрал в студии группу Хаунд Дога, и через два дня запись была готова. Так родился дебютный альбом Тейлора «Hound Dog Taylor and the HouseRockers» и лейбл Брюса Иглауэра Alligator Records, в создание которого он вложил 2 500 долларов из своего наследства — более чем ощутимую сумму по тем временам.

Прошло 50 лет, и Alligator до сих прекрасно себя чувствует, став одним из столпов блюзовой звукозаписи — наряду с такими легендарными старшими товарищами, как Chess, Arhoolie, Cobra или тот же Delmark. В каталоге лейбла порядка 400 релизов, а мне хотелось бы рассказать о трех самых дорогих сердцу.

Albert Collins // «Ice Pickin’» (1978)
Техасец Альберт Коллинз — один из самых узнаваемых гитаристов в истории. Его прозвище Ice Man («развозчик льда» или просто «ледяной человек») неслучайно: он играл в открытом минорном строе, который повышал звучание четвертой и пятой струн, на усилителе выкручивал до максимума верхние частоты и пользовался каподастром. Всё это в совокупности с сильной атакой и едким вибрато создавало острый, ледяной саунд, от которого буквально сводит зубы. «Ice Pickin’» — дебют Коллинза на Alligator Records, от корки до корки драйвовая и остроумная пластинка с парой прифанкованных номеров и парой инструменталов, без которых Коллинз не обходился. В треке «Conversation with Collins» он роскошно имитирует на гитаре семейный скандал, где интонационно угадываются и «мазафака», и другие характерные ругательства.

Clifton Chenier and his Red Hot Louisiana Band // «I’m Here!» (1982)
История черной музыки знает множество самопровозглашенных «королей», но аккордеонист Клифтон Шенье — бесспорный король зайдеко. Этот стиль возник среди франкоговорящих черных Луизианы в результате смешения блюза с креольской и каджунской музыкой. На пластинке «I’m Here!» Шенье показывает настоящий зайдеко, совершает очаровательно неуклюжие подходы к джазу, играя прославленную Гленном Миллером композицию «In the Mood», и даже делает ироничный реверанс в сторону модных течений — «Zydeco Disco». Наверное, хардкорные ценители зайдеко сказали бы, что всё это не «тру» — но альбом обаятелен до невозможности. Вероятно, именно поэтому он стал первым релизом Alligator Records, получившим «Грэмми».

James Cotton, Carey Bell, Junior Wells, Billy Branch // «Harp Attack!» (1990)
Четыре гиганта губной гармоники записали альбом, где дружбы, взаимного уважения и конкуренции — поровну. Они аккомпанируют друг другу, играют в унисон и устраивают дуэли, но никто при этом не пытается «пролезть в капитаны». А поскольку у каждого из них своя собственная, легко различимая манера игры и пения, звуковая палитра этого альбома оказывается невероятно богатой, что особенно ценно для такого, казалось бы, насквозь регламентированного и консервативного жанра, как блюз.

Можно спорить о том, жив ли сегодня настоящий блюз, но факт остается фактом: каждый год выходят десятки свежих релизов, и 50-летний лейбл Alligator Records до сих пор на передовой.

#дата #альбомы #блюз

Сегодня басисту Стиву Своллоу 81 год. Мой канал начался с его альбома «Real Book», да и название канала вдохновлено пластинкой, где играл Своллоу. Год назад я попытался коротко сформулировать, за что же так люблю этого музыканта. А теперь смотрю на фотографию авторства Деборы Фейнгольд и понимаю: музыка Стива Своллоу — счастливый союз драмы и комедии. Именно в этом союзе рождается высокое искусство.

#дата #фото

Игорю Бутману — 60

Народный артист России, обладатель премий и званий Игорь Бутман отмечает 60-летие. Немало было сегодня хвалебных слов, а мне хотелось бы вспомнить две личные истории.

Много лет назад, когда я учился в 11 классе, мой отец ждал своей очереди на паспортном контроле в «Шереметьево-2». Следом за ним шел человек с саксофоном. Отец пригляделся и сказал: «Я вас знаю, вы Бутман. Мой сын любит джаз». Они разговорились, и, слово за слово, Бутман сказал: «А запишите мой телефон. Если ваш сын захочет прийти на концерт, пусть звонит мне в любое время». Долго я хранил этот телефон, начинался он на 766. Так ни разу и не позвонил.

И другой случай. Июнь 2004 года. Глубокая ночь. Только что закончился концерт величайшего органиста Джимми Смита, который в тот вечер выступал в LeClub (ныне — Клуб Игоря Бутмана). Я вышел на улицу и увидел, как здоровенный охранник на руках несет в машину сухонького старика Смита, который хриплым басом распекает какого-то «мазафаку». Следом за ними шел Бутман. Он остановился около меня и, глядя перед собой, устало сказал: «Нельзя ему так долго играть. Он меня уже "Майк" называет…»

За любой похвалой и любой критикой всегда оказывается живой человек. Кто-то любит его, кто-то нет, а вот музыка его переживет весь этот плюрализм мнений. И вместо множества слов я лучше послушаю отличный плейлист, который от имени «Джазиста» составил Саша Аношин.

#дата

Pat Martino (1944–2021)

1 ноября умер гитарист Пэт Мартино. Творческий путь Патрика Кармена Аззары, как его звали в действительности, интересен не только классными альбомами — от дебютного «El Hombre» (1967) до последнего «Formidable» (2017) — и тем, как он повлиял на несколько поколений гитаристов. Карьера Пэта Мартино — это еще и медицинский феномен.

В середине 70-х у Мартино начались сильнейшие головные боли. Вскоре к физическим симптомам прибавились психиатрические — мания и депрессия, а после припадка, который случился в 1980 году, у гитариста диагностировали артериовенозную мальформацию в левой височной доле мозга. Врачам пришлось удалить 70% его левой височной доли, и операция привела к обширной амнезии: Мартино не помнил, кто он, не помнил родных и свою жизнь. Вдобавок он полностью утратил навыки игры на гитаре и забыл всё, что знал о музыке.

С помощью фотографий, собственных записей, встреч с друзьями и коллегами-музыкантами Пэт Мартино начал шаг за шагом восстанавливать картины своего прошлого — и заново учиться играть на гитаре. За пару лет он частично вернул память, а к 1987 году играл уже настолько уверенно, что выпустил альбом с говорящим названием «The Return». После этого он запишет еще четырнадцать сольных пластинок, будет много выступать, преподавать и заодно получит два «Грэмми» — за лучший джазовый инструментальный альбом и лучшее джазовое соло.

Конечно, возвращение Пэта Мартино — это история воли, судьбы и, если хотите, исцеляющей силы музыки. Но еще, как здорово подметили в статье о Мартино в научно-популярном журнале «Nautilus», это наглядная демонстрация способности человеческого мозга к импровизации путем создания новых нейронных связей.

#дата

Toots Thielemans: 100

Мимо радаров прошел важный юбилей: 29 апреля Тутсу Тилемансу исполнилось бы 100 лет.

Для джазовой губной гармоники уроженец Брюсселя Тутс (настоящее имя — Жан-Батист Фредерик Изидор Тилеманс) сделал примерно то же, что Луис Армстронг для трубы, а Чарли Паркер для саксофона. Одним словом, всё. А если чуть углубиться, то Тилеманс взял что было до него, разобрал на мелкие детали и собрал из них собственный стиль, мимо которого не может пройти ни один музыкант, выбравший этот инструмент.

Взять, например, Стиви Уандера: в его виртуозной игре на губной гармонике отчетливо слышно влияние Тутса. Это хорошо заметно в их дуэте на вручении шведской премии Polar Music Prize. Слышна и взаимная любовь: в своей импровизации Тилеманс не раз цитирует «Isn’t She Lovely» Уандера, а тот, в свою очередь, со знанием дела и заметным удовольствием исполняет самую известную вещь Тутса — «Bluesette», очаровательно отталкивая локтем автора, который вроде как мешает играть тему. «I love you, Toots», — говорит Стиви в конце.

Тутс, получивший от короля Бельгии Альберта II пожизненный титул барона, был прекрасным партнером для множества музыкантов, и многие слышали его, даже не подозревая об этом, — например, в саундтреках к фильмам «Полуночный ковбой» Джона Шлезингера или «Шугарлендский экспресс» Стивена Спилберга.

То, как Тилеманс умел поймать настроение партнера, прекрасно видно и в импровизированном дуэте с Джако Пасториусом в Бельгии. В этой записи «Three Views of a Secret» заметны признаки душевной болезни Пасториуса, но Тутс с готовностью ловит все нюансы неровной структуры, которая сильно «плавает» по воле Джако.

Две эти вещи объединяет настроение — счастье с комом грусти в горле. Такой была и музыка Тутса Тилеманса: одновременно невероятное счастье и острая печаль.

#дата

Ahmad Jamal (1930–2023)

Умер великий пианист Ахмад Джамал. В джазе он прожил необыкновенную жизнь, потому что всегда был сам себе жанром. Есть бибоп, кул-джаз, хард-боп, фри-джаз, постбоп, фьюжн — и есть Ахмад Джамал.

Стиль его игры — торжество умолчания. Он искал смысл не в ярком фейерверке звуков, а между строк, в приглушенном свете. Музыка Ахмада Джамала — это похвала тени.

Его влияние огромно. Без Джамала могло не случиться ни жанрообразующих поисков Майлза Дэвиса, ни становления других великих пианистов — Билла Эванса, Маккоя Тайнера, Херби Хэнкока, Кита Джарретта и так далее. Ахмад Джамал был причиной множества следствий.

Одна из самых известных записей Джамала — «Poinciana» с альбома «At the Pershing: But Not for Me» 1958 года. Любопытно, что даже не он написал эту вещь (она принадлежит Нэту Саймону), но именно с легкой руки Джамала она прочно укоренилась в музыкальной культуре. Настолько прочно, что многие из нас наверняка впервые услышали ее не от Фрэнка Синатры, Пола Дезмонда или The Manhattan Transfer, а в программе «Маски-шоу».

#дата

David Sanborn (1945–2024)

12 мая умер Дэвид Сэнборн. Вроде и великим его не назовешь, но представить себе историю джаза без Сэнборна как-то трудно.

Играть он начал в детстве по совету врача, когда стал заниматься на саксофоне, чтобы разработать поврежденные полиомиелитом грудные мышцы. Его первыми (в 14 лет!) знаменитыми партнерами были блюзмены Альберт Кинг и Литтл Милтон. А потом понеслось: вдумчивое изучение фри-джаза под руководством Роско Митчелла и Джулиуса Хемфилла, работа со Стиви Уандером и Дэвидом Боуи, записи со всеми мыслимыми и немыслимыми звездами в диапазоне от Джорджа Бенсона и Джако Пасториуса до Роджера Уотерса, Эрика Клэптона и Стинга, собственное телешоу Night Music. А главное, массив сольных альбомов, самые известные из которых довольно обманчиво проходят по ведомству смус-джаза.

Сэнборн всегда и везде оставался собой. У него был абсолютно узнаваемый саунд — не спутаешь ни с кем. В игре он нашел свой собственный баланс мягкого, но при этом напористого звучания, блюзовой пентатоники и выхода из нее в вертикальное обыгрывание аккордов, характерное для джаза.

Мой любимый трек у Сэнборна — «Tin Tin Deo» с альбома 2005 года «Closer». Тут тоже звездный состав, а самый яркий момент — это неочевидная, экономная перекличка струнной и духовой секций ближе к концу.

#дата